– По узкоколейке приезжают смены экологов, на проверку состояния саркофага. В этот раз в поезде дигай будут сидеть. Ты будешь машинист, тебя пропустят потому что славянин, покажешь документ на кпп. Главное на развилке повернуть влево и если будет лед на дороге, то посыпать песком.

– Когда?

– Завтра. В Десять утра на промышленной станции.

– Если я откажусь?

– Мы найдем твою семью. Ты Антон Козловский из Марьевска, переулок Зеленый. Так что в девять утра приходи к дорожной станции. Я буду рядом всегда, если скажешь безамайцам – зарежу. Нам нужна твоя русская рожа.

– Вы убили Шаровского?

– Не убивали мы его, просто в город домой отправили. Безамайцы прознали о нем и нашем плане.

Доехал до гостиницы с чувствами полного опустошения и уныния. Во второй раз за день пожалел, что приехал в этот негостеприимный умирающий город, соблазнившись на деньги. Угрозы расправы над родственниками заставляют подчиниться воле угрожающего, а перевоз запрещенных веществ в машине ничто по сравнению с боевой операцией дигайцев в закрытой зоне. За своей «Приорой» примчалась заведенная Милана и справившись о делах унеслась, разумеется при ней он был в синей шапочке.

В курилке, один с ноутбуком на коленях, Козловский гуглил фирму «Фам-Р», купившую шлакоблок в Маджаре. Стандартная информация: реквизиты, инн, адрес. Его интересовали заказчики. Вошел на сайт госуслуг и в разделе тендеры вбил номера инн, как оказалось, фирма выигрывала много тендеров по стройкам по всему Нефтекумскому району: больница, детский сад и первая школа в Нефтекумске, та в которой училась пропавшая девушка. Антон задумался. Сидеть в бездействии было сложно, и накинув куртку, он вышел на улицу.

Обойти город от одного края до другого можно было за полчаса, и через пятнадцать минут он уже стоял у входа в первую «безамайскую» школу, где в тишине шли уроки. На флагштоке трепыхался под ветром флаг республики Эльбруссия, а из открытого окна первого этажа доносилось пение детей. Вошел внутрь и спросил у огромного бородатого охранника-безамайца:

– Вам строители не нужны? Работа?

– Строители? Стройка была уже, построили колонны в подвале – подпорки, ты если что к директору иди.

– Ясно, спасибо, я к нему тогда чуть позже зайду.

Значит стройка здесь уже была, для полноты картины нужно больше сведений. Вышел на улицу и побрел дальше.

Детский сад находился через две параллельные улицы частных ветхих домов. На сей раз на входе, в будке охраны, сидел русский коренастый мужик и требовал документ.

– Да я хотел узнать только стройка ведется здесь на территории?

– Не твоего ума дело, – отвечал охранник.

– Вам трудно сказать? Я на работу хочу устроиться.

– Тут уже свои работают.

– Дигайцы?

– Какая разница!?

В это время из-за угла здания детского сада выехала белая «Нива» с двумя мужчинами внутри. Шлагбаум тут же поднялся, и водитель крикнул сторожу из окна: «Сегодня наши играют». Машина дала по газам и понеслась по тихой улице.

– А кто играет? – спросил Антон.

– «Волки», в шесть часов начало.

– Понятно. Это дигайцы были в машине?

– Ну и? Тебе какое дело?

– Ладно, понял, спасибо.

Вернулся в гостиницу и залег на кровати с ноутбуком. Выходит фирма Фам-Р нанимает на работу дигайских работников. Это зацепка. Они же работали в безамайской школе, еще одна зацепка.

В новостях Яндекса промелькнула новость о том, что Хамзатов не сможет выйти на лед из-за чего «Волки» сильно потеряют в обороне. Где-то Антон, не сильно интересующийся хоккеем, уже слышал эту фамилию, Хамзатов. Не странно ли что в безамайской школе работали дигайцы? Хотя нанимает их фирма-посредник. Обдумывая это, вошел в поиск и вбил чемпионат по хоккею этого года. Кажется, Неклюдов про хоккей упоминал в день убийства. Сегодня играют «Волки», девушка пропала пятнадцатого, как раз тогда тоже играла эта команда. До недавнего времени дигайцы, так же болеющие за «Волков», работали в школе, где училась девочка. В голове Антона складывалась картинка. Директор школы как никто другой видел способности девушки и мог использовать их в корыстных целях. Бекист, её дядя, говорил, что она впадала в транс и предвидела до целого часа вперед, если не пила таблетки. Хоккейный матч длится ровно час. Директор и дигайцы могли воспользоваться этим и иметь материальный интерес, шантажировать её смертью Ирсана. Тут до него дошло – ставки! Конечно же, букмекерские конторы! Нужно звонить Милане и шерстить букмекеров.

Черная «Приора» пулей мчалась по разбитому городу, объезжая колдобины и ямы на старом асфальте. Серьезная Милана, не сбавляя на поворотах, резко крутила руль. В Нефтекумске находилась одна букмекерская фирма, с двумя точками на противоположных концах городах. Принадлежала она дальним родственникам Миланы, народу безам.

Ввалившись в первую точку, громко говоря на своем языке, девушка объясняла, что хочет узнать кто делал ставки пятнадцатого числа в четыре вечера. Сотрудник-безамаец что-то ответил на своем гортанном наречии и принялся искать записи видеонаблюдения. Интернет в городе работал плохо, поэтому ставки делались всегда через эти две точки напрямую. С четырех до пяти, – времени окончания матча, в контору не заглянула ни одна душа. Ни директор школы, ни дигайцы, которых подозревал Антон.

Сели в машину и помчали на другой конец города. Вихрем ворвались под удивленные взгляды сотрудников конторы во второе заведение и Милана протараторила свою просьбу о помощи. «Это может быть связано с Ирсаном», – повторяла она. Персонал состоящий из русских молодых парней включили запись пятнадцатого числа. Антон прильнул к экрану: вошли двое полных мужчин с виду славян, местный игроман, тоже из русских, высокий человек в шапке, натянутой до глаз, но вновь, до пяти часов не появилось ни дигайцев, ни подозреваемого директора.

– Возможно ставки были сделаны в Маджаре, – предположил Антон, но тут же начал размышлять вслух, – Неклюдов видел всё это в пять двадцать, от Маджар до озера, по плохой то дороге все сорок минут. Слишком быстро появились на озере, определенно они узнали результат проигрыша в Нефтекумске.

– Да, здесь были ставки, – сказала уверенно Милана.

– Есть запись с камер наблюдения снаружи?

Сотрудник быстро кликнул по монитору и перешел на другую запись. На ней были видны две припаркованные у входа «Приоры», напротив видна аптека. Включил ускоренную перемотку и запись ожила: пробежала собака, вошли двое толстяков, из-за угла аптеки вышел высокий мужчина в шапке до глаз.

– Нажмите стоп, – попросил Антон, – время 16:02. Надо запомнить. Идем в аптеку, может быть там есть камеры.

– Точно! – воскликнула Милана, – когда ж ты уже шапочку снимешь свою.

– Когда вернусь домой.

В аптеке сонная провизорша исподлобья взглянула на влетевших Милану и Антона, глубоко и долго зевнула, и сказала:

– Не могу показать, шеф запрещает посторонним показывать камеры.

– Но они у вас тут, на компьютере? – спросила Милана и полезла запазуху.

– Да.

Девушка вытащила пистолет и направила его на перепуганную женщину, та подняла руки как в фильмах и затряслась в испуге.

– Запусти нас за прилавок и включи камеры, тогда не пристрелю тебя, – командным тоном велела Милана.

Оказавшись перед монитором, Антон вбил нужную дату и время 15:00, включил ускоренную перемотку. В полчетвертого к аптеке подъехала белая «Нива», было видно, что на бардачке её стоит ноутбук, людей же, сидящих в салоне не разглядеть На зеркале салонном висел какой то символ. В 16:00 из машины вышел высокий молодой человек с рыжими цвета волосами, он натянул шапку почти до глаз и скрылся из виду.

– Да это же Лека! – Воскликнула Милана, – охранник в нашей школе, вот гнида, это он, действительно он, с дигайцами.

– Кажется я тоже его видел, но он был уже с бородой. Значит не директор замешан в этом.

– Надо забрать этот компьютер, старейшины должны увидеть этот позор.

– Главное проверить багажник их машины, есть ли там тот кирпич. Это главная улика.

– Как их найти?

– Они в детском саду работают, проверить багажник, только тайком или резко нагрянуть, у меня есть союзник среди дигайцев, Бекист, хозяин гостиницы, дядя твоей Залины. Отвези меня в гостиницу, компьютер заберем с собой разумеется, потом возместим.

Мать Залины, услышав, что, возможно, нашлись убийцы её дочери разрыдалась навзрыд и вышла в туалет. Ее не было около пяти минут, вернувшись, она позвонила брату и тот спустя полчаса возник в холле гостиницы. Подключили компьютер и запустили запись.

– Это Багандовы? – спросил Антон.

– Нет, у Багандовых на машине солнцезащитная полоса сверху, я точно помню. Завтра поедем к детскому саду и узнаем на месте. Ты будешь свидетель.

– В десять у меня кое-какие дела. Я не могу, я обещал, – замявшись сказал Антон, вспомнив угрозы дигайцев и черный ствол пистолета у колена.

Поднявшись в свой номер, сыщик запустил ноутбук и прочитал вечерние новости, – ничего утешительного. Не отпускала мысль, что он стал заложником этнической войны и выступает, то на одной ее стороне, то на другой как волан в бадминтоне. Тревогу вызывала лишь деятельность Неклюдова, полезная и благородная мечта, которого могла освободить жителей города от навязанных выплат за питьевую воду. В раздумьях он вспомнил о «Лав еханока». Вбил название книги в поиске браузера и среди выпавших результатов выбрал скан журнала «Советская этнография», за июнь 1989 года. В эпоху гласности, позднего Советского Союза статья была либо вычурно-надуманной, либо экстрапрорывной, проливающей совершенно новые знания на два близких народа.

«Что если мы вообразим, что два народа Северного Кавказа, безамайцы и дигайцы – есть потомки гостей с иных планет? И что драконы реально существовали на территории нашей страны как какие-нибудь волки или медведи? Уважаемый читатель, не торопись откладывать журнал и считать, что это послание из больницы, разгоряченного делирием треманс ума. Расшифрованные древние армянские хроники «Лав Еханока» так описывают происхождение этих народов: «спустился с небес бог Дела и взял в жены медведицу». В Скандинавских преданиях XII века указывается о некоем Деле, опять же спустившемся с небес на сверкающей колеснице, обладающем мистической невероятной силой и способностями. Он женился на дочери шведского конунга Олафа, Урсуле, это имя и переводится как медведица. В дальнейшем Дела и Урсула упоминаются уже на Кавказе, где в ущелье Галдагай они дали потомство. Армянские хроникеры упоминают о почитании Делой зеленых и синих мух, севших на мясо барана, из которого в дальнейшем появилась личинка, превратившаяся в дракона. Таким образом Дела стал разводчиком сказочных существ на всем Кавказе, упоминания о которых есть во всех героических эпосах соседних народов. Безамайцы и дигайцы вели войны с использованием крылатых ящеров и всегда в них побеждали, став самой могущественной силой в регионе. Однако, в сказаниях левандийцев упоминается как нарт Нарьян нашел способ убить дракона, а именно с помощью отравленной стрелы. Исполины постепенно истреблялись и в этот самый миг, по каким-то причинам, Дела покинул землю на своей «колеснице» и запретил своим сыновьям смешиваться, стращая полным исчезновением. А если потомки ослушаются, то явится дракон смерти Сармак и съест два народа. Сам же Дела вернется за последним драконом в конце времен, когда, далее в хронике упоминаются имена «Капут» и «Канач» соединятся.

Профессор Соловьев подтверждает веру дигайцев и безамайцев в апокалипсис при смешении двух этносов, имеющих одного богоподобного прародителя, также он считает, что смешение двух народов всё же есть один из этапов их этногенеза, задуманным самим Делой. Знаком о смене парадигмы развития закрытых этногрупп дигайцев и безамайцев станет пробуждение дракона Сармака. Сторонники этой версии, конспирологи-криптозоологи, восторженно ликуют: сказки о драконах есть правдивые сказания и то, что прах драконов растворяется в воздухе – это есть объяснение отсутствия каких–либо окаменелостей с ними. Но официальная наука эту гипотезу, как и теорию палеоконтакта с инопланетным разумом не спешит признавать. Мы лишь привели отрывок из хроники, написанной, быть может, под влиянием древних эсхатологических мифов и легенд.

На следующий день Бекист собрал старейшин. Суровые бородатые мужчины с клюками и в высоких папахах, переговариваясь на гортанном наречии направились к городскому детскому саду. Испуганный сторож, завидев столько дигайцев поднял шлагбаум.

Белая, грязная «Нива» стояла под деревом, рядом со стройкой. Вышедший из строящегося здания дигаец-строитель, с удивлением смотрел как старейшины обступили его автомобиль.

– Открывай багажник во имя Делы, я Бекист, сын Ивара, сына Щина, рожденного в самой Дигайгалле.

Дигаец в рабочей одежде перепугался.

– Я ведь ничего не сделал.

– Открывай! – сказал один из старейшин и ударил клюкой по багажнику, рабочий повиновался и провернул ключом в замке, открылась задняя дверь и среди инструментов и газового баллона лежал кирпич-шлакоблок. Бекист поднял его, словно он весит не больше килограмма и внимательно осмотрел: на одной из граней кирпича была полоска засохшей крови. Дальше разговор полился на дигайском языке, упоминался компьютер и народ «безам».

– Я никого не убивал, – оправдывался дигаец, – это краска.

– Собираем суд, – заключил Бекист, – надо ехать к Безам и с ними говорить. Их человек тоже замешан в этом деле.

К десяти часам утра таксист Багандов привез Антона к железнодорожной станции. В вагоне тепловоза уже сидели вооруженные дигайцы и там Антону быстро объяснили принцип управления вагончиком и запустили шумный дизельный мотор. Узкоколейная железная дорога то поднималась вверх и колеса проскальзывали на покрытых льдом рельсах, то скатывалась с ускорением вниз. На поворотах вагон раскачивался и казалось вот-вот перевернется.

Впереди завиднелось серая будка-кпп безамайцев с закрытыми воротами. Антон начал тормозить, но непослушная машина со скрежетом ехала на прежней скорости. Внутри все клокотало и дух от страха ушел в пятки. Наконец, вагон послушался неопытного машиниста и медленно стал замедляться. Из будки охраны вышел бородатый, высокий безамаец. Он, вооруженный автоматом, подошел к окну Антона, и попросил пропуск.

– Новый что ли? – поинтересовался он у Козловского.

– Да, первый раз у вас.

– Допуск показывай и сертификат.

Антон протянул бумажки.

– К восточной стороне не едь, ты знаешь, – глядя на бумаги, говорил безамаец.

– Да,– уверенно сказал Антон и забрал протянутые охранником обратно документы.

Открылись ворота и вагон въехал на территорию атомной электростанции, позади, за перегородкой послышались одобрительные восклицания на дигайском и автоматная очередь. Открылась дверь в кабину управления и Антон увидел довольного таксиста Багандова, тот прокричал:

– Впереди развилка, наш человек побежит туда и переведет стрелу, мы объедем саркофаг и там уж постреляем, вода будет наша. Не переживай! Мы умеем воевать!

– Хорошо, надеюсь все будет ровно.

– Вода будет наша! – крикнул таксист и скрылся в вагоне.

Через десяток минут этого путешествия показалась развилка. Из вагонетки выпрыгнул дигаец и побежал к стреле. Антон заметил, что тот дернул рычаг и опустил его в прежнее положение. Вагон со склона катился уже на порядочной скорости и из него выпрыгивали дигайцы. Антон отодвинул дверь и увидел, что внутри ни души, лишь какие-то черные сумки и мешки будто бы с сахаром. При этом вагончик несется к саркофагу, набирая скорость. Необходимо валить отсюда и как можно скорее! Остановить этот чертов поезд уже невозможно. Из открытой двери увидел, как на скорости проносятся мимо серые подтаявшие сугробы, сжался и выпрыгнул из вагона.

Удар пришелся на ключицу и верх спины, он перекувыркнулся и распластался на мокром снегу. Внутри всего трясло и сердце бешено стучало, отдавая в висках. Медленно встал на ноги и отряхнул грязный снег. В этот миг, в дали, за саркофагом разрезала воздух зимнего утра автоматная очередь, тут же случился короткий ответ, и вновь стрельба.

Земля затряслась от волны взрыва – вагон врезался в бетонную западную стену саркофага и сдетонировала бомба. Антон упал на колени и схватился за уши. Клубы серого дыма поднимались от стены бетонного укрепления. С обратной же его стороны продолжались автоматные выстрелы.

Козловский припустил обратно по железной дороге к КПП, не желая ввязываться в войну двух диких племен, став их общим заложником. Определенно он выполнил миссию, возложенную таксистом Багандовым и может удалиться, тем более его хотели использовать как камикадзе. Добежав до кпп, он увидел мертвого безамайца с простреленной головой, лежащим у ворот. В его руке был пульт с кнопкой открытия ворот. Антон подошел к мертвецу и стараясь не смотреть на его изуродованную голову, вытащил пульт из холодной руки.

Со скрипом распахнулись металлические ворота и Козловский юркнул наружу.

Узкоколейка, по которой бежал Антон, пролегала вдоль озера. Мелкий гравий шелестел от волн, гонимых ветром на берег. Летом здесь наверно приятно купаться, тем более по заявлению Неклюдова вода стала чистой. Боковым зрением он увидел какое-то движение на озере. Из воды, разрезав со свистом воздух, вылетело в небо что-то длинное, фантастическое. Существо с короткими лапами, белого цвета и полупрозрачной кожей, полет которого не сочетался с законами левитации из-за малых крыльев, пасть монстра была продолговатая, с двумя длинными усами и по всем признакам Антон понял, что это тот самый легендарный дракон – Сармак. Вытянутый, змееподобный, длинноусый дракон, буравивший воздух над водою, будто червь землю.

От этого волшебного, сказочного зрелища у Козловского приоткрылся рот и он машинально достал из кармана мобильник и принялся снимать это завораживающее зрелище. Казалось, детские мечты увидеть настоящего дракона стали явью. Это есть отгадка всего его приключения в мрачном Нефтекумске, это есть подтверждение армянской хроники «Лав Еханока», это есть поглотитель двух народов, кара самого бога Делы для вечно враждующих меж собой братьев, потомство коих сблизилось, нарушив древнее табу, в любовную пару.

Сармак выписывал дуги и знаки бесконечности в воздухе, обозначая свое природное совершенство и пробуждение ото сна. Завороженный Антон смотрел как дракон взял вверх, а затем спикировал к поверхности озера и попутно выпустил из пасти голубое огненное пламя. Вот это уже серьезно, подумал Антон.

Уже с опаской поглядывая на Сармака, он пробежал с километр вдоль озера и оказался рядом с рощей, там он увидел несколько автомобилей у опушки: белые «Нивы» и черный внедорожник «БМВ» Бекиста,

Антон подумал, что развязка этой истории не скора. Тропинкой дошел до открытой поляны, где два десятка старейшин вели правосудие. Обезглавленный рыжий безамаец Лека лежал на грязном снегу. Пожилой мужчина с ножом в одной руке и головой Леки в другой говорил что-то на древнем наречии общем для двух народов.

К Антону подошел Бекист и тихо сказал:

– Залина на час нагадала победу «Волкам», но добавили время в конце матча и они проиграли. За это мою племянницу и убили.

– Я уверовал в вашего Сармака, – сказал Антон, но Бекист лишь скривился.

Черед пришел дигайцев, стоящие на коленях строители просили пощады.

В ту же секунду в небе над лесом пролетел дракон, изрыгающий синее пламя. Старейшины вскинули посохи к небу и закричали старинную молитву о прощении. Сбылось тысячелетнее пророчество – народы будут уничтожены и преданы забвению. Сармак пролетел так низко, что обпалил голубым пламенем верхушки сосен. О похитителях-дигайцах все сразу же позабыли и бросились к опушке.

Антон запрыгнул в машину Бекиста, перепуганные старики сели назад, без остановки моля бога о пощаде. Бекист утопил педаль газа и внедорожник с пробуксовками помчал в сторону города.

Дракон будто бы следовал за машинами и оказавшись над Нефтекумском обрушил пламя на ветхие хатенки и машины горожан, краска которых отлично горела. Позвонила Милана и начала рассказывать о перестрелке у саркофага, что одна его стена разрушена и из него валит дым пожара, как много безамайцев погибло. Это она еще не видела Сармака в небе. После слов Антона о драконе, девушка на миг замолчала, а затем сказала фатальное: «Это конец. Зря я «Камри» не купила».

На дорогах начали образовываться заторы из горящих машин, которые Бекист объезжал дворами. Сармак яростно кружил над Нефтекумском, взлетая к серому свинцовому небу и опускаясь стрелой вниз. Из его жуткой пасти изливалось пламя на крыши домов.

Антон в гостинице собирал вещи, Бекист ждал его снаружи в машине. Козловский захлопнул ноутбук, мельком взглянув на открытую этнографическую статью.

– Что такое «капут» и «канач»? – спросил он у Бекиста, когда они уже уезжали из пылающего города. – В статье научной упоминались эти термины.

– У старейшин наших главных, в центре комнат столбы стоят по традиции, у дигай в столбе зеленый камень длинный – «капут», у безам – синий «канач». Природные минералы.

– Нам нужно срочно ехать к ним, где они живут? Есть одно предположение.

– Наш в третьем микрорайоне, если еще не сгорел.

– Едем, быть может в этом спасение! – настаивал Антон.

В доме на окраине Нефтекумска, в дигайском его районе, жил самый старый дигаец Флокан. Он даже не думал убегать от дракона, следуя преданию, он готовился умереть сожженным в своем доме. Бекист долго стучал в его дверь, пока тот не открыл.

– Как прошел Суд? – спросил старейшина, – я не смог прийти. Старый стал сильно.

– Все по закону прошло, наказали того, кто все задумал. Сармак проснулся!

– Я знаю. Что ж я, слепой что ли? Чему суждено, то случится.

– Нам нужен «Капут», – сказал нетерпеливо Антон.

– А ты кто такой? – спросил старик.

– Он из города. Он нам поможет, – ответил Бекист, – если пришел конец времен, то отдайте «капут», все равно он больше не нужен.

– Это самая большая драгоценность нашего народа.

– «Лав еханока» говорит, что если их соединить с «каначем», то можно призвать Делу.

– Не может такого быть, – удрученно произнес Флокан,– и как помириться с безамом? С этими гадами!

– Чтобы выжить! – воскликнул Антон, – нужно всего лишь попробовать это!

– Ладно, идем. Всё равно конец времен настал.

В центре комнаты дигайского старца стоял ритуальный деревянный столб, в нём как в пазе был вставлен зеленый вытянутый минерал. Старик с легкостью вытащил его и протянул Бекисту.

– Сармак нас всех уничтожит. Так говорил Дела.

– Тогда прощайте, – сказал Бекист и низко поклонился.

Сев в машину Бекиста, Антон сразу же набрал Милану, девушка уезжала из пылающего города в Маджар. Быстро изложив ей план, договорились о встрече у безамайского старейшины, который жил в особняке на выезде из города.

По пылающим улицам, объезжая горящие машины, домчались до окраны не более, чем за семь минут. Бекист резко остановил свой внедорожник у высокой ограды старца и тревожно посмотрел на парящего в небе Сармака. Антон нервно сжимал кулаки в ожидании и когда увидел черную машину Миланы, с визгом тормозящую сзади, вышел из салона.