Следующий день благоприятствовал близящейся охоте. Марсель принял решение не откладывать её на потом, так как она требовала немало сил. Сэмюэль всё ещё дремал в своем кресле, ставшем ему почти родным. Зная, в каких местах доски издавали особо сильный скрип, охотник со своим приспособлением пробрался к входной двери, переступая половицы, будто это были расставленные капканы, готовые в любой момент с шумом захлопнуться. Дорога была чиста, брызги морской воды попадали на ноги, подзадоривая Марселя. В правой руке у него находилось импровизированное оружие, в левой – всё тот же нож, верно служивший на протяжении многих лет. Марсель полагался на него, доверял ему.

Вот уж показались котики. Их было относительно немного – около ста особей на весь остров. Марсель понимал, что подходить к секачам и их гаремам равноценно безрассудной смерти под тушей весом в триста килограммов. Такого количества мяса хватило бы надолго, но за неимением ни ружья, ни специальных приспособлений решено было выглядывать отбившихся одиночек. Шум прибоя прерывался нескончаемым ревом животных.

Громадные самцы охраняли свои гаремы, поэтому приближаться ни к ним, ни к самкам Марсель не рисковал. Легче всего было бы охотиться на холостяков – молодых, неопытных секачей. Выбрав одного возле выступающей над берегом скалы, охотник аккуратно пробрался к тому на расстояние удара, пытаясь не потревожить остальных особей. Марсель замахнулся и с силой опустил крюк к голове котика, но тот, будто инстинктивно, увернулся. Оружие пробило шкуру животного, не нанеся смертельных травм. Секачи, часто сражаясь друг с другом, повреждают кожу куда сильней, и эта особь не была исключением. Котик обернулся и грозно зарычал на Марселя, требуя уходить или сражаться. Охотник сделал пару шагов назад и стал смотреть, как поведет себя зверь. Секач начал уползать небольшими прыжками в сторону воды, где он был бы в полной безопасности от человека. Марсель, поняв свою ошибку, принялся обходить того с иной стороны каменных нагромождений, отрезая путь к спасению. Заметив хитрый план, котик попытался, угрожающе ревя, обойти Марселя рядом с гаремами. Самцы начали рычать на непрошенного гостя, но, убедившись, что тот не угрожает их территории, охладели.

Марсель погнался за убегающим и, уже настигнув его в азарте, услышал сзади свирепое дыхание. Обернувшись, он увидел ужасающую картину. Потревоженный самец несся всей своей тушей на человека с раскрытой пастью. Острые клыки промелькнули в считанных сантиметрах. От испуга Марсель с грохотом выронил оружие из рук, таким образом оставившее владельца наедине со зверем. Со спины молодой беглец, оценив своё преимущество, также собирался атаковать охотника, превратившегося без своей палки-дробилки в беззащитную добычу. Сбоку находилось остальное лежбище. Марсель был в панике и нашёл лишь один шанс на спасение. Справа располагалась та скальная масса, покрытая мхом. Марсель запрыгнул на первый выступ и почувствовал, как его левую ногу разрывают клыки животного. Нож выпал из его кармана. Уцепившись из последних сил за ненадежные камни, готовые в любой момент обрушится, скинув спасающегося в объятия смерти, Марсель таки смог вырвать рассеченную до костей ногу из зловонной глотки зверя. Боль была нестерпимая, но, взяв себя в руки, несчастный укрылся от преследователей на верхушке каменных нагромождений. Эта маленькая неприглядная скала высотой каких-то жалких три метра спасла жизнь человеку.

Сэм подкладывал дрова в камин, к счастью, их было всё ещё довольно много, достаточно, чтобы умереть голодной смертью куда раньше, чем от холода. Он размышлял о судьбе, о том, как его занесло в настолько безлюдные края, что даже ветер по ту сторону стены казался ему человеческим голосом. Он нашёптывал ему какие-то неразборчивые звуки, которые пугали Сэмюэля, находящегося в хижине в совершенном одиночестве. Часы тикали, отсчитывая медленно тянущееся время на острове, омываемом водами нескончаемого океана. За окном послышался нарушенный ритм шагов, распластавшихся по растущей траве, грязи и камням, сколотым в самые причудливые формы. Ветер, дождь, солнце и океан медленно растирали громадные валуны, разрушая их и превращая в более мелкие камушки, затем меньше, еще меньше, пока те не превратятся в горсть песка, который разносится по воздуху, словно прах недавно сожженного покойника.

Сэмюэль услышал, как тихо отворилась входная дверь и почувствовал врывающийся в комнату холодный ветер, который чуть не погасил зарождающийся в камине огонек. Сэм, опершись на самодельную деревянную трость, пошел встречать Марселя, дабы помочь. Каково было его удивление, когда тот запечатлел жуткую картину в тени, заслоняющей дневной свет. Марсель, стоявший в разодранных штанах и взмокшей рубахе, едва держался на ногах, вокруг одной из которых была обернута порванная одежда, насквозь пропитанная кровью. Понятно было, что горе-охотник потерял её немало, отчего в глазах его был полумрак, а тело окоченело и тряслось от холода. Сэм подхватил падающего на пол Марселя и уложил его на кровать. Найдя аптечку, Сэмюэль отплатил смотрителю той же монетой. Открыв рану, оказывающий помощь был в ужасе от нанесенных повреждений. Блики крови от света огня переливались в сумраке. Чуть ли не от самого колена до лодыжки проходила рваная рана, оголяющая в некоторых частях белыми пятнами кость. Сэм потратил весь бинтовый сверток, чтобы качественно покрыть поверхность, заранее продезинфицировав место рассечения. Марсель корчился от боли, выгибаясь в самые страшные позы. Глаза его были закрыты, но чувства все еще не покидали тела.

После агонии всё прекратилось – ни звука. Сэм находился в ожидании, что Марсель снова зашевелится, но тот лежал неподвижно, мертвенно-тихо. Лицо упростило свои черты. Сэмюэль подошёл к телу – он не мог поверить, что его опасения могли оправдаться и решил проверить пульс. Нащупав на шее артерию и ужаснувшись, что, возможно, на острове остался лишь он один, Сэмюэль приложил к коже пострадавшего пальцы и, к счастью для обоих, смог почувствовать биение крови. Сэм вздохнул с облегчением – его товарищ всё ещё с ним. Марсель жив, лишь потерял сознание.

Настал вечер отвратительного дня, принесшего с собой одни проблемы. Холодный воздух проникал в щели между досок. Марсель оклемался в беспамятстве. Посмотрев на часы, он попытался вскочить на ноги и тут же с криком от боли рухнул. Он всё припомнил, его окутал озноб. На вопль поспешно явился Сэмюэль.

– Дайте мне ту кочергу! – вдруг произнес Марсель. Сэм настаивал, что тому нужен отдых. Ходить в таком состоянии – безумие чистой воды, но Марсель не слушал его и добрался до инструмента самостоятельно.

Он направился, помогая себе “тростью”, на маяк. Эта ночь далась ему с особым трудом. Забираться по лестнице высотой в пятнадцать метров на одной ноге было едва выполнимой задачей, но изоляция делала своё дело, а на пару с голодом истощала организм, часто порождая бредовые мысли. Именно мысли становились врагами человека на одиноком острове Истления.

За каждым холмом Марсель боялся встретить зверя, бродящего во мраке. Фантазия в голове его рисовала ужасные образы, от которых он не мог сбежать. Оно таилось во тьме, что-то, что навевало на него беспричинную тревогу и животный страх. Сколько он пробыл на острове, столько было жути в его голове, в его мыслях.