У Насти на этот счёт было другое мнение, но она промолчала.
– Через две недели Миша и Наташа пригласили меня в театр. Театр был экспериментальный. Он просуществовал года два, а потом тихо закрылся. Зря, пьесы у них были интересные. Да, они пригласили меня и подружку Наташи. Хотели отблагодарить за то, что я их познакомил, и у них всё так удачно сложилось. Что была за пьеса, я уже не помню. Но актёры молча слонялись по сцене или с криками бегали по залу. Мы развлекались тем, что пытались угадать кто из них из какого угла сейчас выскочит и дойдёт ли до того, что они начнут усаживаться на колени к зрителям. Наши девушки смеялись и говорили, что мы перепутали и на колени садятся совсем в другом заведении, мы не соглашались, говоря, что раз уж они всё равно полуголые, то почему бы не довести эксперимент до логического конца. Девушки обозвали нас отсталыми консерваторами и посоветовали оформить пенсию. Против пенсии мы не возражали и принялись мечтать, как бы это было здорово, пойти на пенсию сейчас, можно даже поработать потом, лет так, скажем, после семидесяти. В общем, веселились мы от души и были очень довольны собой и компанией.
Наташина подружка мне понравилась – симпатичная весёлая. Немного полновата, если судить по меркам того времени, но это даже шло ей на пользу, выделяя среди других девушек. Я так разошёлся, что в антракте даже пригласил её на свидание. « У меня есть парень», – ответила она. Я в недоумении посмотрел на Мишу, Миша посмотрел на Наташу, Наташа посмотрела на меня, хлопнула подругу по плечу, засмеялась и сказала:
– Да брось ты. Какой парень? Нет у неё никого. Никого нормального. Если бы был кто, я бы знала. Так что не дрейфь, Алик. А хочешь, мы с ней вместе на свидание прийдём? Чтобы наверняка?
Мы принялись обсуждать планы на следующие выходные. Чем больше я смотрел на Наташину подружку, тем больше она мне нравилась. К концу пьесы я решил, что с ней не стыдно показаться на людях и размышлял, что бы им предложить поинтересней и пооригинальней на следующие выходные – аквариум или планетарий.