Илиади (Джуга 2)

Какое-то время я стоял как оглохший. Я устал ждать и ничего не чувствовал.

Потом я услышал голос, приказывающий мне повернуться. Сначала я не понял, что это говорят мне, и ему пришлось повторить. Я открыл глаза и, когда в третий раз услышал те же слова, повернулся.

Передо мной стояли только конвоиры и те два человека. Один сделал знак рукой, мол, поднимайся. Я попробовал, но ноги меня не слушались. В глазах у меня был туман, я не видел лиц. Два конвоира взяли меня за руки и как перышко подбросили вверх. Один из двух сказал мне:

«Ты уже расстрелян, так что можешь думать о новой потусторонней жизни. Ты ведь крещеный?»

После слов «думай о новой жизни» у меня возникло чувство, что я спасен.

Меня вывели из леса, на заднем дворе тюрьмы посадили в «воронок» и отвезли в изолятор МГБ.

В эту ночь я спал как убитый.

Во второй половине дня меня разбудили, дали новую одежду и уже через час посадили в отдельный бокс этапного «столыпинского» вагона. На четвертый день мы были уже в Москве. Меня отвезли на Лубянку, в подземную тюрьму МГБ. Там я оставался два дня, и на третий меня отвезли в Подмосковье.

Лежал легкий белый снег, я до сих пор помню скрип снега под ногами по дороге в большой деревянный дом. Меня встретили два человека в штатском. Горел камин, было очень тепло. Конвоир снял с меня наручники и вышел. Мне предложили сесть.

«Знаешь, для чего ты здесь?»

Я, несколько придя в себя, попробовал пошутить:

«Наверное, вы хотели лично увидеть мою казнь, поэтому и перевели меня сюда».

Видно, после «спецов» и камер подействовала атмосфера камина, однако один светловолосый – видимо, начальник – сказал мне:

«Правильно, молодец, что угадал! Только есть и другой вариант – если все, что ты сделал и перенес, ты переоценишь правильно, у тебя есть шанс искупить свою вину».

Они долго со мной разговаривали, потом мы вместе пообедали, после чего мне дали комнату и велели отдыхать.

– Я тебя утомил такими подробностями, но я хочу, чтобы ты понял мои переживания, так как они предопределили мое будущее, – сказал старик.

Илья только кивнул в знак согласия – он не хотел, чтобы Иосиф прерывал свои воспоминания.

– На другой день пришел Александр Джуга, только тогда он не сказал мне свою фамилию. Он мне сразу понравился. Он сказал:

«Я наблюдал за тобой еще с того периода, когда ты учился в аспирантуре».

Потом он сказал мне такое, что я был поражен – мне казалось, что об этом никто не знает.

– Можно узнать, что он вам сказал? – впервые прервал его Илья.

– Он сказал мне, кто на самом деле был моим отцом. Оказалось, что еще до войны Джуга пытался со мной встретиться, но что-то ему помешало. Потом началась война, и ему стало не до меня. «А сейчас я случайно узнал твою историю за несколько дней до казни, и вот мы встретились», – сказал он.

Иосиф ненадолго остановился, вздохнул и посмотрел на Илью:

– Илья, я должен признаться, что меня околдовала его речь. Я и так уже был готов на все – если бы он сказал мне, чтобы я покончил с собой, я не моргнув глазом сделал бы это – настолько сильное впечатление он произвел на меня. Он сказал:

«Знаю, что ты хороший историк, любишь свое дело, знаешь языки и хорошо мыслишь. Было бы жаль, если бы такая голова гнила в земле. Ты мне нужен».

Я сразу же сказал, что сделаю все, раз я нужен, и добавил:

«Мои знания и жизнь, если понадобится, можете использовать, я на все готов».

Человеку, не пережившему того, через что я прошел за те несколько месяцев, не понять, что я чувствовал тогда.

– Что он вам предложил?

– Он предложил мне пройти специальные курсы и поступить на его тайную службу.

– Как же он поверил вам после побега?

– Не знаю, поверил. Потом, если хочешь, сам его спроси. Так вот, после всего этого не прошло и года, как он послал меня со специальным заданием – сначала в Лондон, где я проработал год, затем оказался в Нью-Йорке, потом в Вашингтоне, Сан-Франциско – и так далее. Для меня Джуга стал всем – отцом, братом, хозяином, если хочешь – Богом. Скажу тебе, что я в жизни не встречал человека с такой энергией и интеллектом.

Когда он сам перешел сюда, мы стали видеться чаще. Позже, когда он сам постарел, он окончательно перевел меня в Европу. В 1975 году он привез меня сюда и поручил мне мое любимое дело.

– Семью вы не создали?

– Кому из нас было до этого? У меня была любимая женщина, но у разведчиков нет времени на жен, вот и остался на старости лет в одиночестве. Кроме Джуги и Бориса, у меня никого нет. Да еще вот, внизу – книги и этот несчастный Зетан, которого ты видел, – с невеселой улыбкой сказал Иосиф.

– Да, я видел, – с грустью подтвердил Илья. – Но все-таки какое у вас было задание? Разумеется, если это не секрет.

– Вообще-то секрет, однако кое-что я тебе все-таки скажу. Когда я приехал в Лондон, у меня была хорошая легенда. Я взял фамилию Ратиев – фамилию моего крестного, того, что был на службе у царя. Эта фамилия еще до революции была хорошо известна в Европе среди искусствоведов – академию Ратиев закончил в Париже. Все знали о его преданности искусству, поэтому я представился его незаконнорожденным сыном, да простит меня его душа. Ведь моя мать до революции тоже работала в Зимнем дворце, поэтому эта легенда была близка к реальности.

В основном я контактировал с искусствоведами и антикварами. Там, на месте, мне помогали люди Джуги. С их помощью я был посвящен в несколько тайных орденов. Ордена и их история интересовали меня со студенческих лет. Я читал все, что попадалось в руки по этой теме. Одно время я даже подумывал о диссертации, но мне посоветовали и не мечтать об этом, чтобы не остаться без работы. Ты же знаешь, какое это было время. Ну, я и оставил эту идею. Однако мои знания пригодились мне в Лондоне.

Когда я приехал в Нью-Йорк, я открыл свой антикварный магазин, и вот там я полностью развернулся. Магазин-то открыл я сам, но деньги и задание дал мне Джуга. Да, о том, что его фамилия Джуга, я узнал только через 25 лет, когда он перевел меня в Европу.

– А под какой фамилией вы его знали?

– Ох, не пересчитать, сколько их у него было! Он был и Смирновым, и Ивановым; когда перешел сюда, он был Ходжи или Ходжа, и Лебе был, и Штерном, и вот наконец остановился на Агуж. Видно, он и сам устал от стольких имен и фамилий, – захихикал Иосиф.

– Ну а в Лондоне мне дали хорошие рекомендации для Нью-Йорка. Я стал вхож в хорошие семьи, вошел в определенные круги. И денег у меня появилось много. Все евреи Нью-Йорка ходили ко мне, а евреев там много. Ну и носили ко мне все, что только могло вызвать интерес, все, что касалось древней истории, – всевозможные предметы, книги, свитки, пластины, изделия или рисунки – я все собирал потихоньку. Из того, что ты видел внизу, в хранилище, многое я приобрел из частных коллекций, кое-что из хранилищ тайных орденов. Большую часть я менял на какие-то побрякушки, кое-что покупал. Короче говоря, все знали, что ко мне можно нести все, что касается древнейшей истории.

Я вступил в местные ордены, получил почетное звание члена тайной ложи, занял позиции. Этим я еще больше расширил дело и контакты и открыл антикварные магазины в Вашингтоне и других городах. Это был большой бизнес. Что нужно политикам и бизнесменам?

Хихикая, он с прищуром посмотрел на Илью и сам же ответил:

– Им нужны блестящие, хорошо упакованные и украшенные никчемные вещи, предназначение и цену которых они часто и не знают. Таких вещей у меня было навалом, вот я и приобрел потихоньку вес и вошел в более серьезные круги. Я стал нужным и влиятельным человеком.

– И там вы были Ратиевым? – спросил Илья.

– Нет, – опять захихикал Иосиф. – Там я вернул себе свою фамилию. Фамилия Левитан в еврейской среде лучше работала.

– А как вы контактировали с Джугой?

– Каждый месяц под видом постоянного клиента приходил связник. Позже появились и другие. Общаться с Джугой нам никогда не было трудно – у него была большая сеть. Она не была похожа на «шарашкины конторы» некоторых. Люди такого высокого ранга приходили ко мне с паролем, что я только рот разевал.

– Значит, главным заданием было внедриться в тайные ордены и занять там положение? Параллельно же приобретать древнейшие исторические материалы и ценности, бизнес и хобби вместе, так?

– Почти так. Было еще кое-что, но для тебя это не будет интересно. Это уже детали, – заговорщически засмеялся Иосиф.

Илья кивнул и в свою очередь посмотрел на старика с прищуром:

– Вероятно, вы имели дело с крадеными вещами?

– Нет, я работал чисто, – твердо ответил Иосиф. – Там, стоит один лишь раз подмочить репутацию, тебе навсегда сядут на хвост и не дадут свободно работать. Считается, что этот бизнес без этого не бывает, но я работал чисто. К тому же это не в моем характере, да и не подходило ни моему делу, ни моему происхождению!

Он произнес это с такой гордостью и пафосом, что Илья посмотрел на него с подозрением.

– Не удивляйся, у человека, который возьмется за такое, должны быть или серьезные материальные проблемы, или предрасположенность. Однако, признаюсь, были моменты, когда мне приходилось идти на определенный риск, но дело того требовало, и риск был оправдан.

– Чей же это был бизнес? – с испытующей улыбкой спросил Илья.

– Конечно же, Джуги. И у меня было оттуда кое-что, но деньги для меня были лишь средством к существованию, они никогда не ослепляли меня.

– Для кого вы работали, для страны или для Джуги?

– Для меня это было одним и тем же.

– А если бы с Джугой что-нибудь произошло, тогда?

– Тогда я ни для кого не стал бы работать, исчез бы – и все.

– Когда вы познакомились с Борисом? Когда приехали сюда?

– Нет, Борис изредка приезжал ко мне. Мы улаживали вместе кое-какие дела. Он был очень крепким парнем. Вообще, у Джуги все были очень сильные. Впрочем, и сейчас у него такие же.

– Иосиф Михайлович, а мафия вас не беспокоила?

Иосиф от души расхохотался.

– Это мы их беспокоили, – он удовлетворенно посмотрел в удивленные глаза Ильи.

– Не удивляйся, я и мои люди были для них неприкосновенными. Несколько семей, среди них и еврейские, и итальянские, в Нью-Йорке и других городах были нашими партнерами. Ты слышал про Джонни Торио? Наверняка нет!

– Как не слышал? Это бывший хозяин Аль Капоне, – сказал Илья.

– Кто такой Аль Капоне?

– Как – кто? Самый известный мафиози!

– Ну, дело как раз в этом и есть. Блестящий предмет, для отвода глаз. Амбициозный, необузданный нарцисс. Он многое испортил своим бахвальством, хотя потом, по приказу Джонни, сам сдался полиции.

– Значит, Джонни Торио до конца был его патроном?

– Разумеется. Он был патроном очень многих. Джонни был мозгом мафии. Такого мафиози в Америке не бывало ни до, ни после. Синдикат мафии был придуман и создан им. Он никогда не был виден – мелькать и горланить в обществе было не в его характере. Хотя в молодости и он допустил множество ошибок.

– Каких?

– В молодости он был сутенером, с этого он начинал. Тогда его и завербовала разведка. Наверное, ты знаешь, что он тогда и нанял Аль Капоне и вверил ему несколько проституток для присмотра.

– Да, про Капоне я это читал. Но какие дела у вас были с Торио?

– У тебя тоже хорошо получается хватать за горло… Скажу: он был моим человеком, я его курировал, мы даже дружили. Он провалился всего один раз. Тогда ему помогли мои люди. Он многое сбалансировал между семьями. У него было большое влияние.

– И все же он работал на вас?

– Это было полезно и для него.

– Он имел какое-либо отношение к президенству Кеннеди?

– Совсем незначительное, там другие семьи сыграли большую роль.

– А убийство? Что послужило причиной убийства?

– Илья, не загоняй меня в угол…

– Это никому не принесет вреда, – с улыбкой сказал Илья.

– Я знаю… Однако… – Он неуютно поежился в кресле.

– Нет, если вам трудно об этом говорить, не говорите.

– Ладно, все равно это в прошлом. Скажу кратко. Его погубил собственный брат, Роберт, его амбициозность и популизм.

– Вы говорите про генерального прокурора?

– Именно. Оба нарушили правила игры. Сначала они нарушили все договоренности, всех кинули, и Комитет, и семьи, потом начали их притеснять и ловить.

– Почему он коснулся комитета?

– Хотел оставить его вне игры. Хотел независимости. Я узнал о деталях позже. Он хотел отнять у Федеральной резервной системы право на эмиссию денег и 4 июня 1963 года издал президентский указ №11110, который отнимал власть у Федеральной резервной системы и передавал право на эмиссию правительству. Этим он нарушил десятилетиями налаженную систему и отнял опору у Федерального банка, а соответственно и у Комитета. Вернее, попытался. Он почти ничего не успел – его убили через несколько месяцев после этого… – Иосиф ненадолго остановился и внимательно посмотрел на Илью:

– Знаешь, Илья, я, возможно, не доживу до этого, но любой президент, который попытается задействовать этот указ и нарушит существующую систему, будет убит. Если кто-нибудь попробует уничтожить Федеральную резервную систему и списать триллионные долги правительства, его постигнет та же участь.

– Выходит, что правительство США является постоянным заложником ФРС?

– Да, это так и будет, пока будут существовать США.

– И все же – кто убил Кеннеди?

– Я же сказал. Все. Всех устраивала смерть его и его брата. Какое имеет значение, кто спустил курок. Исполнителей этого было много, много было и тех, кто принимал участие в спектакле.

– Получается, что правительство США будет постоянно должно ФРС?

– Да, так же как и весь остальной мир. Сегодняшняя Америка основана на этом долге. Не будет долга – США перестанут существовать, распадутся. В конечном итоге и их ждет судьба Советского Союза.

– Вы так думаете?

– Да, и я так думаю. Спроси об этом у Джуги, лучше него никто тебе об этом не скажет.

– И все же – когда это может произойти?

– Это зависит от многого. Если США не смогут контролировать Азию, процесс ускорится. Возможно, на это уйдет 30 лет, возможно – чуть меньше. Это зависит и от того, какой будет Россия, каково будет ее правительство.

– Если США распадутся, тогда в мире возникнут другие геополитические условия, однако западное пространство не сможет существовать без сильного политического центра.

– Разумеется, – подтвердил Иосиф. – Политика, как и природа, не любит пустоты, поэтому место США займет другой политический центр.

– Кто это будет, по вашему мнению?

– И так ясно, и ты об этом прекрасно знаешь: это может быть только дремлющая империя – Великобритания. У нее самый большой потенциал и опыт для этого. Другие европейские государства не сумеют сбалансировать восточные центры и доминировать над ними. Государства, возникшие на теле США, тоже не смогут справиться с этой ролью. Какие бы ресурсы у них ни были, им понадобится время…

В принципе, распад США создаст миру много проблем. Это будет не очень хорошо для очень многих стран. Однако то, что эта страна сейчас делает, в принципе вряд ли может нравиться.

– Иосиф Михайлович, вы очень осторожны на поворотах, – с улыбкой сказал Илья.

– И тебе советую… – снова захихикал старик.

Рассказ Иосифа произвел на Илью очень сильное впечатление и вызвал в нем большую симпатию.

У Иосифа было породистое лицо аристократа, с правильными чертами лица, но уже увядшее. Высокий лоб, брови вразлет, голубые подвижные глаза, чуть поредевшие на темени волосы, бодрая походка, которая не выдавала возраста. Было ясно, что в молодости он блистал и волновал сердца многих женщин. Взгляд всегда передавал его настроение – несмотря на прожитые годы, на лице его не было маски. Всю жизнь он, вероятно, завораживал своих собеседников разговором и интеллектом. Его возраст можно было определить только тогда, когда он молчал.

То, что было в нем постоянным, – это было почтение к Великому Магистру, возможно, это было отношением к старшему другу, который вытащил его из могилы и дал новую жизнь. Однако это не было почтением зависящего от Джуги человека, это было скорее глубоким уважением, переходящим в любовь. Иногда возникало впечатление, что если бы Джуга приказал ему покончить с собой, Иосиф сделал бы это не задумываясь, как тогда, в 1945 году. Однако это не мешало им быть на равных, а иногда даже спорить друг с другом, что вызывало еще большее уважение к обоим старикам. По характеру они были абсолютно разными. Джуга отличался рациональным, харизматичным и уравновешенным поведением и речью, у Иосифа же была абсолютно свободная манера речи, движения, поведения – они как будто дополняли друг друга. Было ясно, что если бы их характеры были похожи, им было бы трудно дружить.

Илья вместе с Иосифом часто спускались в книгохранилище. Он познакомился с группой ученых, которым Иосиф представил его как знакомого месье Агужа и Бориса.

Иосиф говорил, что частной коллекции такого уровня и масштаба в мире не существует.

– Скажу со всей ответственностью, что у этого книгохранилища нет цены, потому что его невозможно оценить, – говорил Иосиф, – я только потому хотел бы продления своей жизни, чтобы подольше побыть здесь. Для меня нет счастья больше этого.

По утрам все трое гуляли в парке, обедали вместе. Периодически к ним присоединялся Борис. После обеда, когда старика оставляли для сна, Илья говорил:

– Иосиф Михайлович, вас ждут.

– Кто?

– Книги!

Иосиф удовлетворенно усмехался и соглашался:

– Действительно, ждут. Пойдем.

Они много бродили между рядами книг. Илья часто останавливался возле полок, на которых хранились исторические образцы по истории грузин и других народов.

Почти всегда они рассматривали историю шумеров, после разговора о них как-то переходили к обзору истории других народов. Когда они подошли к полке, на которой находилось множество трудов периода раннего христианства, Иосиф неожиданно спросил:

– Илья, когда христианство распространилось в Грузии? Знаю, что знаешь, только все равно скажи.

– Вызываете, Иосиф Михайлович? – засмеялся Илья, Иосиф же захихикал со свойственной ему легкостью. Этот человек был действительно счастлив в своем хранилище.

– Общепринятая дата – 334 год, когда святая Нина окрестила грузин. Новой датой считают 319 год. А до того в Грузии проповедовал апостол Андрей.

– Это так, – подтвердил Иосиф, – однако и до того в Грузии были Назаретские ессеи из братства Христа. Когда Иаков стал первосвященником – главой Иерусалимской церкви, он послал членов братства к Гоне. Тогда христианства как религии еще не существовало, последователи Христа считались сектой, а Христос еще не был признан сыном Бога Отца, понятие Святого Духа еще не было внесено в христианские проповеди, это произошло позже. Иисус признан был только мессией и учителем. Поэтому назаретяне сначала создали секту последователей Христа. Они поставили первый крест в Мцхете еще тогда, когда крест еще не был христианским символом.

– Значит, формально христианская религия приняла символику креста сначала в Грузии и лишь затем в Иерусалиме? – с удивлением спросил Илья.

– Именно так! – улыбнулся Иосиф, довольный реакцией Ильи.

– Если у назаретян, последователей Христа, крест еще не был принят как символ, почему его связали с сектой и тем более в Грузии? Какой интерес у них был к Грузии? Разве мало у них было близких соседей для распространения своего учения? – засыпал его вопросами Илья.

– У Назаретского братства, на их родине, у побережья Красного моря, символом была рыба, однако они не могли присовокупить свой символ к учению Христа, тем более в другой стране, это был скорее их племенной, если хочешь, символ братства, поэтому они заимствовали изображение креста у коптов и индусов. После распятия Христа этот символ стал более соответствующим христианству. А их интерес к Грузии состоял в том, что назаретяне были ветвью мосхов – потомков шумеров, с общностью языка и традиций. Это произошло примерно в 2000–1800 годах до нашей эры. Мосхи были древнейшим колхским племенем, которое вместе с лазами, теми же мегрелами и другими протокарталинскими племенами создали грузинскую нацию. Поэтому они испокон веков считали грузин своими. Назаретяне действительно отличались от всех народов на Ближнем Востоке языком, традициями, внешностью и укладом жизни. Внешне они больше походили на колхов, чем на арамейцев.

– Почему вы не предаете эту историю гласности?

– Тайные ордены не вмешиваются в традиционную мировую историю. Мы идем своим путем, не хотим нарушать информационный баланс, который был установлен еще в Средние века, об этом даже заключено соглашение с Римской церковью. Мы придерживаемся этого договора. Вообще-то, хранение тайных знаний и исторических фактов – наша традиция и жизненный интерес. Стиль летописи тайных орденов и братств – это передача истории зашифрованным языком, так что если наши записи попадут в руки профана, он не сможет ничего понять до конца. Эта традиция идет из братства Гоны, они всегда передавали тайные сведения своим побратимам в зашифрованной форме. Эта традиция укоренялась тысячелетиями. Поэтому большинство тайных и превращенных в легенду текстов до сих пор остается неизвестным для профанов. Ключ, или код, для их раскрытия часто уничтожался или терялся. Кстати, ни один из тайных документов, которые попали в руки греков и римлян, не был расшифрован до конца, – с улыбкой сказал Иосиф.

– Те правители и исследователи, которые приложили усилия и нашли ключ, чтобы прочесть зашифрованные тексты, достигли больших успехов в начале новой эпохи и в Средние века. Многие зашифрованные тексты Мандейского ордена, касающиеся новых континентов и островов, которые были у него из братства Гоны, оказались причиной многих путешествий и экспансий, в том числе и тех, сведения о которых до нас не дошли. Истории известно о походе Александра Македонского в Индию, однако не ясно, были ли другие и что послужило поводом и причиной этих походов. То же можно сказать и об открытии и завоевании Америки. Однако сейчас общеизвестно, что еще до Колумба она была обнаружена и освоена.

Мандейским орденом была описана роль древних колх-ских племен в создании цивилизации в Центральной Америке. Это дало возможность средневековым исследователям и миссионерам представить информацию об их роли в развитии цивилизации майя, ацтеков, Мачу-Пикчу как свое открытие. К сожалению, в исследованиях не указывается первоисточник. Приведу тебе в пример рукопись испанского миссионера Диего де Ланда «История племени майя». Хотя многие из его коллег не сделали и этого, а, наоборот, уничтожили первоисточники и постарались вообще стереть шумеро-колх-ский след.

На основании расшифрованных старинных текстов Мандейского ордена однозначно прослеживается колхо-иберийское происхождение народов центра и юга Европы: те же баски в Пиренейских горах, прототирольцы в Альпах, народы Германии, Австрии, Франции и Северной Италии. Происхождение народов Корсики, Сардинии, островов Британии колхо-иберийское и кавказское. То, что я говорю, давно подтверждено митохондриально-генетическими анализами. Все это подтверждается и топонимикой, грузинскими названиями местностей, гор, рек. Однако должен тебе сказать, как ни странно, никто об этом открыто не говорит, как будто сговорились. Историческая литература недосягаема, я не говорю уже о литературе художественной, в которой ничего путного не создано в этом направлении. Мне кажется, что этого пока и ждать не приходится.

– Вы думаете, что все, что вы сейчас рассказали, было записано братством Гоны и зашифровано братствами-побратимами? – попытался уточнить Илья.

– У меня есть все основания, чтобы утверждать это, – он протянул руку в направлении полок. – Не только записано, но и организовано ими.

– Что вы подразумеваете под организацией?

– То, мой дорогой, что эта миграция колхов и кавказцев в Европу не была хаотичной и носила однозначно организованный и направленный характер. Организаторами и идеологами этого могли быть только Гона и его жрецы. У этой миграции были и свои прагматические причины. В том числе и климатические катаклизмы, которые разразились на Кавказе и в передней Азии в V–IV тысячелетиях до нашей эры.

Посмотри внимательно, Илья, и вся картина ясно предстанет пред тобой. В дравидской и протоиндийской цивилизациях ясно прослеживается шумерский след. С другой стороны, подтверждается их союз с критской цивилизацией, и в то же время древнекулхскую, или колхскую, цивилизацию считают той же критской, шумеро-аккадскую – той же колх-ской, родственной хеттским, лазским и другим протоколх-ско-иберийским племенам. Это замкнутый круг, и историки не должны закрывать на это глаза и ограничиваться соображениями конъюнктуры. Это все плоды одной цивилизации, которую принято называть цивилизацией шумеров. А они, можешь мне поверить, были их адептами, – и Иосиф показал рукой вверх.

Илья кивнул с улыбкой.

– Интересно… – задумчиво сказал он. – Пообещайте, что мы еще поговорим на эту тему.

Иосиф кивнул в знак согласия.

– Иосиф Михайлович, вернемся к назаретянам. По вашему мнению, почему случилось так, что назаретяне поставили крест в Мцхете, когда в Иберии был очень сильный культ идола Армази? Неужели это не противоречило их учению?

– Дело в том, что ессеи считали культ Армази трансформированным Гоной центром учения Гермеса, известного своей величественностью и мистериями, так же как и братство ессеев. Поэтому их учение не противоречило армазскому как ответвлению культа Гермеса, выглядевшему более прогрессивным и современным по сравнению с другими культами на Ближнем Востоке, в Европе и Азии.

– Почему произошел раскол в Назаретском братстве, из-за Христа?

– Да, из-за Христа, только это произошло до распятия, когда от мятежной группы радикалов под предводительством Иисуса отделилась группа пацифистов во главе с Иоанном Крестителем. Иоанн был против подготовки и проведения восстания религиозным братством. Поэтому он отделился от братства ессеев и на основе того же учения, традиций и законов создал Мандейский орден. Так были созданы две идентичные группировки, и должен тебе сказать, что Мандейский орден сыграл очень важную роль в истории человечества. Их братство позже оформилось в тайный орден и, в отличие от остальных назаретян, не смешалось с еврейским народом. Наоборот, когда между сторонниками Христа произошел раскол в связи с божественным происхождением Христа, мандеи смогли примирить противоположные стороны и объединить их в один орден.

Иосиф присел на поставленные в ряд ящики, в которых хранились свитки.

– Отдохни и ты, Илья, я уже устал.

Илья сел перед ним и спросил:

– Иосиф Михайлович, вы потомок левитов? – Он прищурил глаза и, улыбаясь, пристально посмотрел на Иосифа.

– Ох, Илья, какие ты мне каверзные вопросы задаешь… Знаю, куда ты метишь, и твой следующий вопрос тоже знаю.

– И все-таки…

– Я – нет, а моя мать считалась таковой, потому что до матери семь поколений были на материнской фамилии, то есть были левитами, однако последние три поколения были христианами, и я в том числе.

– Значит, получается, что вы самый близкий родственник Христа!

Иосиф усмехнулся и ничего не ответил – он как будто почувствовал подвох.

– Из какого колена был Иисус, левитов или царя Давида? – продолжил Илья.

– Я так и знал, ты тащишь меня в ловушку.

– Да ладно, Иосиф Михайлович, если вы не хотите, насильно я вас в капкан втянуть не смогу.

– Хорошо, скажу. Именно этот вопрос спровоцировал разрыв среди последователей Христа. Мать Иешуа Мария была из колена левитов.

– Почему так категорично? Вы же сказали, что назаретяне были мосхами?

– Да, это так, однако Мария, по существующей информации, по отцу происходит из колена левитов, что не исключает того, что в ней была и кровь мосхов. А официальный отец Иешуа должен был быть из колена Иуды, дома Давида. Я знаю и твой следующий вопрос: тогда почему Иисус, он же Иешуа, объявил, что он царь Иудеи, а не царь Земли обетованной? Объясню. И в арамейском, и в еврейском языках у слова «отец» было два значения: отец-родитель и отец – отец небесный, т.е. Бог. Когда говорили: он сын своего отца, подразумевали сын Бога. То же значение было у слова царь: царь и Бог.

– Да, возможно, дело именно в этом, – сказал Илья. – Титул царя Иудеи ему приписали заинтересованные лица, утверждая, что Иисус якобы считал себя только царем Иудеи. Так же как и в следующие века многое приписали, исходя из собственных соображений и интересов, а упоминания о нежелательных лицах и событиях просто вымарали из текста. Например, разве не из Римской церкви появилась Библия Дуэ? Если бы не это их «творчество», христианство не было бы таким расчлененным.

– Правильно, Илья. Я, по-моему, и следующий вопрос угадал. Вижу, ты уже изучал этот вопрос и многое знаешь. Вообще то, что прячут или запрещают, со временем прорывается с огромной силой. Поэтому я тоже считаю, что Римская церковь ошиблась, и даже больше – совершила преступление, когда многие тексты переписала в соответствии со своими взглядами, а большинство уничтожила.

– Тогда скажите мне, кем был Варавва, тот же Бараба?

– Я так и знал, ты все равно дошел до этого! Хорошо, скажу: Варавва не был вором и грабителем, как его позже окрестили римские отцы. Он и не мог быть преступником, поскольку был из братства назаретян. В то время по-арамейски Варавва значило «сын Божий». «Бар» значило сын «аба» – отец и в то же время – Бог. Варавва означало «сын своего отца», или сын Бога. Однако Варавва был скорее титул, чем имя. Его имя было Иешуа Варавва.

– Значит, Пилат арестовал двух Иешуа: Иешуа Бен Иосифа и Иешуа Варавву. Так?

– Да, так.

– И по требованию народа Пилат освободил Иешуа Варавву, то есть Иешуа сына Божия и распял на кресте Иешуа Бен Иосифа, т.е. «царя» иудеев?

– Оба были из братства ессеев, однако Варавва не был мессией. Для Пилата Варавва не был ни претендентом на иудейский престол, ни левитом. Поэтому он не представлял опасности. А Иешуа Бен Иосиф при его происхождении непосредственно угрожал власти Рима.

– В чем реально обвиняли Иешуа Варавву?

– В подготовке восстания. Варавва был фанатиком-повстанцем, но не разбойником. Хотя для римских правителей повстанец был разбойником. Такое же обвинение было предъявлено и Иисусу Христу. Кстати, первое имя Вараввы – Иешуа, или Иисус, – исчезло из Евангелия от Матфея довольно поздно. В старых текстах он упоминается именно как Иешуа или Иисус Варавва. У нас и здесь есть такие тексты, – он указал рукой на полку, – апостолам и последователям Христа существование Вараввы в том виде, в каком он был, никоим образом не мешало и не создавало дискомфорта, однако, видимо, отцам Римской церкви нужно было так преподнести факты, чтобы показать христианство религией не еврейского, а скорее западного, римского происхождения. Кстати, существовали попытки представить Иисуса только как назарея с мосхским происхождением и уничтожить его еврейские корни. Эту версию подкрепляли позицией саддукеев и фарисеев о том, что Иисус якобы не был евреем. Однако они передумали исправлять тексты под эту версию, чтобы не ввести людей в еще большее замешательство.