Я не забуду тебя

Глава 2

Проснувшись утром, я сразу заметил отсутствие Насти. Хотя проснулся я уже даже ближе к обеду, но она сегодня ещё весь день должна была быть со мной, по сути, поэтому я, ясное дело, возмутился тому, что этой бестии нет сейчас рядом. Да хотя бы не рядом, просто в моей квартире.

Предположив, что девушка могла просто уйти в магазин, я, с горем пополам, отыскал свой телефон где-то на кровати и сразу набрал ее номер. Но разговор меня ждал не из приятных. Она опять собралась на свою дурацкую работу официанткой. Если бы ещё работа была нормальная, но нет же, побывав один раз у нее «в гостях», я заметил, как один из мужиков шлёпнул ее по попе, когда она проходила мимо. В этот момент мне хотелось встать из-за стола и вмазать ему хорошенько, но я смог сдержаться. Это редкость для меня.

Какой же она баран упертый! Черт, ну что плохого в том, что я ПРОСТО забочусь о ней? Я же не заставляю ее любить себя, уже давно не пытаюсь обратить на себя ее внимание, потому что знаю – она никогда не полюбит меня. Ее сердце занято вот уже несколько лет, поэтому у меня даже нет шансов. Я это понимаю. Прекрасно понимаю.

Сейчас я сижу в своей кровати, где совсем недавно со мной спала Настя и гневно смотрю на телефон. Опять она вывела меня из себя! Это маленькое создание строит из себя такую взрослую и самостоятельную, что иногда у меня появляется дикое желание выпороть ее ремнем, чего явно не делал ее отец в детстве. Наверное, стоит начать мне.

Не опять, а снова она тебя вывела! – ехидно ответило мне моё второе Я.

Не вставая с кровати, я потянулся к тумбочке и достал недавно купленный ноутбук. В первую очередь я проверил почту и, убедившись, что от меня ничего сегодня никому не нужно, то позволил себе еще немного поваляться в кровати. На работе полный завал, но, видимо, сегодня справляются без меня.

Настя… Одно ее имя заставляет мое тело странно реагировать. Сердце начинает учащенно биться, дыхание сбивается, и в голову лезут фантазии о том, будто я могу ее поцеловать, могу прикоснуться, не боясь спугнуть… Будто я хоть что-то значу для нее. Но я лишь мечтаю. Как же бесят эти мечты. Безнадежность. То ощущение, когда у тебя полное отсутствие желания что-либо делать, полная подавленность, депрессия. Ты просто уже устал стараться, устал делать все для всех, хочется жить для себя, но даже этого не выходит.

«– Ты думаешь, со мной тебе будет хорошо? – спросила она меня однажды.

– Не знаю, но без тебя мне точно плохо!»

Мне кажется, что каждый сталкивался с не взаимностью. Когда ты влюбился в человека, видишь его каждый чертов день, а он относится к тебе, как к другу и не больше. Но я не влюбился, я именно любил. Не один год люблю. И это поганое чувство.

Я не понимаю, как кто-то может обещать любить кого-то вечно. Я не обещал, но я люблю. Не знаю, вечно это будет длиться или нет, я просто люблю. Как бы мне не хотелось разлюбить ее, как бы я не хотел научиться вновь, обращать внимание на других девушек, которые бы смогли сделать меня счастливым, это не в моих силах. Она заняла прочное место в моем сердце.

Каждый раз, когда я вижу ее, мне хочется обнять ее, поцеловать и сделать так, чтобы она всегда была счастлива. Но после его смерти, хоть она и улыбается, но по ней видно, что она часто вспоминает его и скучает. Она, правда, любила его. Именно любила, а не была влюблена, иначе сейчас она бы уже оставила его в прошлом и продолжила жить своей жизнью, но нет. Каждый чертов день, она страдает. И я не раз видел ее слезы, хотя она и пыталась их спрятать.

Когда-то мы были вместе. Когда-то она любила меня (ну я так думал) и была моей. Она была еще совсем ребёнком, когда мы познакомились и стали встречаться. Ей шел тринадцатый год, когда мне же было уже шестнадцать. Три-четыре года разница в возрасте. Я ей понравился сразу же, ну а я… В принципе, я сам не понял, как мы стали встречаться. Я влюбился в нее вообще случайно, хотя когда-то даже подумать о таком не мог, что моя девушка будет учиться еще только с шестом классе. Это же нелепо и глупо бы смотрелось, но мы тогда встречались лишь в сети. Через такую могучую вещь как интернет.

Я не ценил своего счастья тогда и поэтому упустил его. Я особо не цеплялся за нее, и в то время такой сильной любви не было, как сейчас. Она просто была мне симпатична, просто мне нравилась, и я даже не особо понял, что произошло, когда она, выбирая между мной и Даней, выбрала его. Конечно, этому способствовали ее подруги, которые говорили, что от меня будут одни только беды и лучше выбрать моего лучшего друга. Таким образом, чуть не разрушилась наша с ним дружба.

Мой кулак даже зачесался от воспоминаний, когда я хорошенько вмазал ему по его смазливой мордашке, на которую ведутся все бабы. Облегчения я не почувствовал, но зато сделал ему больно физически, хотя морально я страдал в тысячи раз сильнее, чем этот придурок, который назывался моим другом.

Я не любил ее тогда, но шло время, мы с ней общались и в итоге я умудрился влюбиться в нее. Все было не так просто, ведь она любила Даню, вот эта любовь и чуть не свела ее в могилу. Но она как любила, так и продолжает любить. Ее любовь, терпение и мужество заслуживают награды.

После смерти Дани, я боялся, что потерял её, но мне повезло. Только вот любить она меня все равно не станет. Что бы я не делал, я не стану для нее кем-то ближе, чем просто друг. Она не сможет любить меня так, как я люблю ее, и как она сама любит моего мертвого лучшего друга.

Когда мне надоело валяться в постели, я все же решил, что пора проснуться. В первую очередь я пошел в душ, настроив ледяную воду, чтобы освободить голову от ненужных мыслей, но… не помогло. Настя прочно засела мне в голову. Как заноза впилась.

Я вылез из душа и не успел даже одеться, когда услышал, как в комнате играет мой телефон. Обернув полотенце вокруг бедер, пошел на источник звука, кое-как нашел свой телефон и принял вызов.

– Никита! – прежде чем я успел что-нибудь сказать, услышал голос мамы Насти. – Слава Богу, я до тебя дозвонилась! Тут с Настей проблемы… Она в больнице…

***

В больнице дела шли худо. Настя довольно сильно пострадала в этой автомобильной аварии и сейчас врачи сражались за ее жизнь. Пульс был слабым, один открытый перелом руки, множество ушибов и серьезно разбита голова – кажется, придется накладывать швы.

В коридоре никого, можно сказать, не было, кроме поникшей женщины, сидящей на лавочке. Мама той девушки, которая сейчас лежит на операционном столе и неизвестно еще выживет ли она.

Совсем недавно она переживала жуткую депрессию своей дочери, а сейчас она попала в больницу. Будто сам Бог против того, чтобы она прожила нормальную спокойную жизнь. И неизвестно, когда же юная девушка успела так серьезно насолить Всевышнему, который так упорно отказывался слушать молитвы ее матери.

Женщина только что позвонила лучшему другу дочери, и сейчас она ждет его прихода в больницу. Она позвонила именно ему, потому что только он один никогда не оставлял ее девочку, потому что он всегда был рядом и именно он смог поставить Настю на ноги после ее глубокой депрессии. Татьяна знает, что Никита испытывает к ее дочери далеко не дружеские чувства, и женщина всей душой желает, чтобы ее дочь ответила на его чувства.

– Что с ней?

За своими мыслями Татьяна не заметила, как подошел Никита. На парне надеты джинсы, черная футболка и разного цвета носки. Один черного цвета, другой белого. Раньше ее бы это рассмешило, но не в этой ситуации. Весь вид молодого человека говорит о том, что он собирался в спешке и не смотрел, какие вещи надевает. Значит, она не ошиблась, когда самому первому позвонила ему. Настя очень сильно важна для него.

– В аварию попала… – выдохнула она, сдерживая слёзы в глазах. – Серьезную аварию…

Его кулаки сжались с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Его окутал страх… Страх того, что он может больше не увидеть ее… Страх того, что она… Умрет…

– Я знаю как тебе сейчас тяжело, но… Но все будет хорошо! – выдавила слова поддержки из себя мама девушки, хотя больше всего в поддержке нуждается она сама.

Единственный кто мог бы поддержать ее – муж. Но он сейчас на работе, и он не может приехать сюда, в больницу, даже не смотря на то, что пострадала его родная дочь в этой проклятой аварии.

Два напряженных, как струны, человека сидели оставшееся время молча. Никто не хотел что-либо говорить, но тишина давила на уши. Прошел час, два, а новостей все не было. Врачи упорно боролись за жизнь Насти. Обоим было страшно, что они больше не смогут ее увидеть живой, что больше не услышат ее смех. От одной только мысли, что может быть плохой исход событий, по телу волной пробегал холодок, забираясь куда-то в душу.

Никита отправил Татьяну домой отдыхать, а сам остался сидеть все в том же самом коридоре. Парень очень много успел накрутить себе о всяком плохом и, отчаявшись, почти потерял надежду… Как вышел врач.

Никогда не стоит терять надежду. Нужно верить в хорошее до последнего и не допускать плохим мыслям прохода в мозг. Если есть надежда, то значит хоть минимальный, но шанс все еще есть.

Парень вскочил на ноги, в считанные секунды, сократив разделявшее их расстояние.

– Что с ней? – вырвался из его горла хрип.

За любимого человека всегда переживают сильнее, чем за самого себя. Всегда хочется, чтобы это не дорогой тебе человек сейчас страдал, а ты сам. Так хочется поменяться местами.

– Успокойся, парень. С ней все хорошо, сейчас девушка отдыхает и – нет! – к ней нельзя! – ласково сказал врач, сверкая добрыми глазами. – Ступай домой, отдохни, а завтра уж приходи, навести невесту.

– Но…

Он хотел остаться. Хотел убедиться, что с ней точно все в порядке. Что его любимая будет жить и не оставит его. Но врач был беспрекословен.

– Иди!

«Невесту»… Ему так понравилась эта фраза, что парень ехал домой как на крыльях. Ему и правда больше всего на свете хочется услышать от нее заветное «Да». Но квартира, без Насти, была пуста и снова напомнила ему о том, что сегодня произошло.

***

«Боже, как это всё банально!» – думала я, когда очнулась в больнице, с множеством ушибов, сотрясением мозга и переломом руки. А чуть позже еще и выяснилось, что я ничего не помню, кроме своего имени и своих родителей.

Врач любезно рассказал мне, что я попала в серьезную аварию и водитель такси погиб, а меня лишь чудом спасли. И амнезия – это лишь цветочки. Могло быть намного хуже. Хотя, казалось бы, что может быть хуже потери памяти? Ты просто не помнишь ничего о себе, не помнишь своих друзей, своей жизни…

– Не беспокойся! – будто прочитав мои мысли, сказал седовласый врач. – Это всего лишь временная амнезия. Со временем ты все вспомнишь! – напоследок ободряюще мне, улыбнувшись, он встал и вышел из моей палаты, оставив меня одну.

Вот это успокоил, так успокоил! Всего лишь временная амнезия, подумаешь. Ничего страшного в том, что я совсем ничего не помню из своей прошлой жизни. Ничего страшного в том, что я не помню своих друзей. Ничего страшного в том…

– Настя?! Ты в порядке?

…хотя радует, что я все ещё могу все вспомнить.

В палату вошел довольно красивый парень, тем самым прервав мои мысли. Ладно-ладно, я по скромничала: мега красивый парень. Черт, если он пришел сюда, ко мне в больницу, с самого утра, то это очевидно, что мы были с ним хорошо знакомы. Черт возьми, почему я не помню такого красавчика? Господи, скажи мне, что это мой парень!

«О ужас, что за мысли у меня в голове!» – мысленно удивилась я сама себе. Почему-то мне казалось в этот момент, что я даже думать так не могла. Мне подобные мысли не свойственны.

– Очень даже в порядке… Прости, как тебя зовут?

Мне было неловко спрашивать его имя и заново знакомиться, но ничего иного мне не оставалось. Приходится начинать жизнь с чистого листа, хочется мне или же нет.

– Ох, да. Амнезия. Точно. Что же, придется нам с тобой знакомиться с самого начала, мадемуазель! – он обаятельно улыбнулся, и я чуть не растаяла. Почему он такой красивый, а? Если бы не этот чертов перелом руки, то я бы уже набросилась на него с объятиями и поцелуями, потому что перед таким парнем очень трудно устоять.

О своей красоте я сейчас очень сильно сомневаюсь. Какая здесь красота, когда ты лежишь на больничной койке вся в бинтах и с гипсом?

– Позвольте представиться, мадам, – парень снял с себя черную кепку фирмы Nike и шутливо поклонился. – Простой крестьянин Никита всегда к Вашим услугам! Ваш вечный раб и верный слуга!

Мой смех очень громко отразился от стен. Мечта, а не парень: красивый, обаятельный и с прекрасным чувством юмора!

– Я бы назвала тебя не крестьянином, а самим графом! – смеялась я.

– Ох, нет, мадемуазель, Вы мне льстите! К тому же в прошлой жизни – хотя и в этой тоже! – я был Вашим рабом, поэтому какой из меня граф!

«Классный он парень! – подумала я, глядя на него из-под ресниц. – Интересно как мы познакомились?»

– О-о, а это долгая и нудная история! – ухмыльнулся Никита, весело улыбаясь мне.

Так. Стоп. Я что это вслух сказала?! Ой…

Бывает же такое, когда мысли оказываются, сказаны вслух? Совершенно случайно и незаметно для нас самих. В этот момент все мы чувствуем себя крайне неудобно. Вот и я сейчас почувствовала, как мое лицо запылало, говоря о том, что я покраснела.

Долгая история или же нет, мне бы хотелось знать ее. Почему-то мне кажется, что это довольно необычная история, с очень загадочным сюжетом.

– Расскажи мне! Я же имею право знать!

– Ох, маленькая, нет, не сегодня… – он поддался вперед и слегка поцеловал меня в лоб. – Только не злись, ладно? Лучше выздоравливай скорее. А мне уже пора…

– Стой, куда? – я поймала его здоровой ладонью за руку, удерживая тем самым возле себя. – Ты же совсем недавно пришел! Побудь со мной, пожалуйста, хоть еще немного.

– Прости, малая, работа.

Он еще раз обаятельно улыбнулся мне и вышел, закрыв за собой дверь в палату. Черт, вот и осталась я одна в этой больнице! И что я теперь тут делать одна буду? От скуки подыхать? Ужас! Полнейший! Хоть реально в петлю ныряй.

И мне очень понравилось, как он назвал меня «малая». Ещё долго в моей голове повторялся его голос.

Глава 3

Кроме Никиты ко мне так никто и не приходил в больницу. Даже родители перестали появляться последнюю неделю. Они объясняют свое отсутствие тем, что оба допоздна задерживаются на работе и что оба жутко устают. Кстати, я в больнице уже две недели, если не больше. Если честно я уже сбилась со счету. Ох, как мне осточертели эти белые стены, белое постельное белье и… скука!

Мне абсолютно нечего было делать, кроме как лежать на кровати и пялиться в потолок, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь или кого-нибудь из прошлого. Но безрезультатно. Единственное, что немного разбавляло мою жизнь красками, это Никита. Парень каждый день регулярно приходит ко мне, много времени сидит в палате, всячески развлекая мою скромную личность. Я знала, что у него работа, говорила ему, что не надо сидеть здесь со мной, но он упорно отключал свой сотовый, заходя в палату, и проводил время со мной. Иногда приносил мне интересные книги, но я их слишком быстро читала, поэтому скука все равно доставала меня.

В палату как всегда вошел врач и поставил перед моей кроватью электронные весы.

– Вставай на них! – велел он.

Я нахмурилась.

– Это еще зачем? – спросила.

На самом деле я догадывалась. За все пребывание в больнице я почти ничего не ела. Во-первых, мне нравится моя худоба: тоненькие руки, стройные ноги, идеальный изгиб талии, скулы, бледнота… Я могу очень долго перечислять все плюсы худобы. На телефоне я видела себя помладше и испытывала к себе только отвращение. Как я могла жить в таком жирном теле? А во-вторых, мне не надо, чтоб меня в больнице заперли еще и из-за Анорексии.

Нет, я вовсе не больна ей! Анорексия – это нервное расстройство, а я чувствую себя прекрасно. Но вряд ли кто-то будет слушать меня. Они будут видеть цифры на весах и думать о том, что мне срочно нужна медицинская помощь.

– У меня есть предположение, что твой вес намного меньше нужного. К тому же мне медсестра пожаловалась на то, что твоя еда вот уже третьи сутки подряд остается нетронутой.

– Но мне приносит еду Никита. И она намного вкуснее больничной!

– Я проверял пакеты Никиты. Книги, книги, и еще раз книги… Хотя нет, он приносил яблоки. Проверим где они?

Не дожидаясь ответа, он открыл мою прикроватную тумбочку, и оттуда сразу же вывалилось пару яблок. Поджав губы, я молилась, чтобы он оставил меня в покое и ушел. Но мечтать не вредно, поэтому я решила поставить условие.

– Я встану на эти чертовы весы, только если вы пообещаете, что я сегодня же буду выписана из больницы.

Теперь врач нахмурился. Его серые глаза сверкали гневом, но он глубоко вздохнул, взъерошил свой седой ёжик на голове и спокойно ответил:

– Это невозможно.

Его ответ разозлил меня, но я не подала виду. Если я сейчас начну кричать и как-то не так себя вести, то тогда меня точно в психушку упекут. Не дай, боже!

– Почему же? – спросила я совершенно невозмутимо. Главное спокойствие!

Со стороны это было похоже, наверное, на светскую беседу, а не на глубокий спор – с таким спокойствием мы разговариваем. Но я не сдамся и добьюсь своего. Мне надоела эта чертова больница, и находиться здесь дальше мне просто невыносимо. Или же я свихнусь, и меня точно упекут в дурку.

– Ты еще недостаточно окрепла после аварии и…

– Со мной все замечательно! – перебила его я. – Перт Витальевич, это мое условие!

После еще пары реплик, он все же согласился. Я встала с жесткой кровати и с нарастающим интересом встала на весы. При росте 165, мой вес оказался… 40 килограмм! Боже, какая идеальная цифра! Сейчас мне вполне можно поддерживать этот вес, а не голодать дальше.

Мой лечащий врач недовольно покачал головой, встревоженно смотря на весы.

– Мало. Очень мало! – пробормотал он и вышел из палаты.

Я же продолжала смотреть на цифры на весах. Как красиво… Как прекрасно знать, что ты такая худенькая. Что никто не сможет больше сказать мне, что я тяжелая или как-нибудь обозвать.

– Анастасия, ты прекрасна! – сказала я сама себе. Как говорится, сам себя не похвалишь – никто не похвалит!

Рассмеявшись над своими мыслями, я в отличном расположении духа стала собирать свои немногочисленные пожитки в рюкзак. Отвлек меня от моего дела вошедший в палату Никита.

– Ты куда-то собралась? – вместо приветствия спросил он, нахмурившись. Мне не нравится, когда он хмурится и грустит.

Вместо ответа я бросилась ему на шею и крепко обняла в порыве радости. Парень в недоумении обхватил мое тощее тело руками, совсем не понимая, что здесь происходит.

– Меня выписывают, Ник! – визжала я.

Моим эмоциям не было предела, и в порыве я слегка чмокнула друга в губы. Я хотела уже отойти от него, но он схватил меня за руку и тесно притянул к себе, требовательно целуя в губы. Из-за того, что я не ожидала такого поворота событий, мой рот раскрылся, и язык Ника мгновенно ворвался в мой рот и я… Ответила на поцелуй…

Я сама не поняла, как что получилось, но вот уже наши языки сплелись в каком-то диком танце. Первая разорвала идиллию я, когда мои ноги уже обвились вокруг торса Никиты, а сам парень крепко прижимал меня к себе, удерживая на весу за ягодицы.

– Что мы делаем? – прошептала я, уткнувшись ему в шею носом и тяжело дыша.

– Не знаю. Но если ты сейчас же не прекратишь дышать мне в шею, то я могу не сдержаться… – хриплым от охватившего его желания голосом, сказал Никита.

Я сразу же слезла с него и отошла на безопасное расстояние вытянутой руки. Конечно, вряд ли можно это расстояние считать безопасным, но все же.

– Это неправильно! Черт, Настя, прости. Я не должен был этого делать! – он схватился за голову и отошел еще дальше, пока не уперся спиной к белой стене.

Я не поняла, почему он так отреагировал. Всего лишь поцелуй. Как будто он что-то запретное сделал. Это странно.

– За что ты извиняешься? – спросила я, изобразив на лице недоумение. – Мне все понравилось.

Он оторвал взгляд от своих черных кроссовок и пристально посмотрел на меня. Он будто искал во мне признаки того, что я вру. Глупый. Ведет себя как маленький наивный мальчик, который первый раз влюбился и только еще учится ухаживать за девочками. Но почему-то я прекрасно знаю, что это не факт. Он просто не верит в то, что я сейчас сказала. И вот этого я понять уже не могу. Почему?

Может этот парень любил меня, а я не отвечала ему взаимностью до этого времени, тем самым мучая. Но с чего бы мне его динамить, если за все время нашего общения, я смогла понять какой он всё-таки идеальный.

Медленно я приблизилась к нему. Я видела его непонимание в глазах, видела, как он напрягся, но… Я лишь опять поцеловала его. Он отвечал робко, и в этом поцелуе ясно выделялась его сильная любовь. Как давно он любит меня? За что?..

Столько любви было всего лишь в одном поцелуе… Я не знаю, любила ли я его, но знаю точно, что он мне сильно нравится. Меня тянет к этому парню, и… Я хочу быть с ним… Да, и мне плевать, что я ничего о нем толком не знаю, – точнее выразиться: не помню! – Он две недели был со мной, две недели поддерживал и откладывал все свои дела на потом. Ради меня он откладывал все. И проводил время со мной.

Он, наконец, оторвался от моих губ и крепко прижал меня к себе, положив подбородок на мою голову, он пробормотал:

– Не отпущу… Никому больше не отдам… Я не потеряю тебя опять… Мы – вместе!

А я была и не против последней сказанной им фразой. Наоборот, после его слов, по телу разлилась приятная волна тепла, и мне было хорошо.

– Почему «опять»? – спросила я, но парень не ответил.

Я не поняла, что значит эта фраза… «Я не потеряю тебя опять» – что оно означает? Почему «опять»? Почему он должен меня потерять? Эта фраза меня напугала. Я тоже не хочу его терять.

– Да. Мы – вместе! – уткнувшись ему в грудь, пробормотала я для себя и широко улыбнулась.

В моей голове взорвалась резкая боль и перед глазами замелькали картинки, словно фильм. Я стиснула зубы и смотрела.

«– Насть, этот парень не для тебя. Понимаешь, тебе всего тринадцать, а ему уже семнадцать. Это не нормально и сразу ясно, что он играется с тобой, как с куколкой! – размахивая руками, кричит на всю улицу миловидная девочка. Ее темно-каштановые кудрявые волосы растрепались на ветру, щеки горели нежно-розовым румянцем, а голубые глаза полыхали яростью.

– Но он говорит, что любит, Юль! – сбитая с толку говорила я. – С твоих слов получается, что он врет?

В жизни каждого человека любовь встречается дважды. Первая и настоящая. Если моя первая уже давно прошла, то может быть вот она настоящая?

Она внезапно схватила меня за руки и закричала пуще прежнего:

– Если бы он любил тебя, то сделал бы все, чтобы ты не плакала из-за него. Не было бы вот этих порезов на твоих запястьях, – она дернула рукав моей толстовки вверх, открывая мои раны, на которых были засохшие капельки крови. – Ты бы не курила одну за другой! – она запустила свою руку в мой карман и вынула пачку сигарет, бросив ее на землю. – И не было бы истерик ночами и разбитых в кровь кулаков… – она заглянула мне в глаза и обняла. – Тебе же всего тринадцать, Насть. Разве девочки в этом возрасте так страдают? Просто если настанет такой момент, что тебе придется выбирать: не выбирай его. Он не для тебя.

– Хорошо… Обещаю…»

***

– Дом, милый дом, встречай! – крикнула я, когда мы с Ником уже заходили в дом, где я жила на протяжении многих лет.

У него на плече моя черная сумка, крепкая мужская рука крепко держит мою худенькую ладонь. Так непривычно и… Приятно!

Дом ответил мне абсолютной тишиной. Да уж, замечательно меня родители встречают!

Последнюю фразу я, видимо, опять сказала вслух, потому что мне ответил Никита:

– Может они на работе. Чего психуешь сразу?

– И вовсе я не психую! – пробормотала я, заплетая волосы в хвост.

Я сама поняла нелепость своей злости и успокоилась. Учитывая то, как они меня навещали в больнице, то работа им важнее меня. Такое, конечно, часто случается, что родители других детей практически живут на работе, но неприятно, что такая же история случилась и со мной.

– Пошли, попьем кофе, – я потащила его за руку в сторону кухни и уже там усадила за стол.

После того как я налила нам обоим по кружке крепкого кофе и уселась за стол напротив Никиты, парень, нахмурившись, смотрел на меня.

– Ну что? – не выдержала я такого пытливого взгляда на себе.

– Ты похудела. Сильно.

Я бы обязательно побледнела еще больше, если бы это было возможно, но моя бледность лица и так была белее некуда.

Вот только не хватало еще, чтобы Ник начал тут пытаться меня откармливать.

– Тебе кажется. Я чувствую себя прекрасно! – я постаралась мило улыбнуться ему, но Ник еще больше нахмурился.

Вот это влипла! Он же сейчас еще, не дай Боже, на весы поставить захочет. Не встану сама – насильно поставит.

И чего он хмурится, подумала я, продолжая пить крепкий кофе без сахара и молока.

– Окей, если с тобой всё нормально, съешь эту конфету! – он ухмыльнулся и протянул мне мятную конфетку в виде леденца. По сути, от одной конфеты моей фигуре ничего не грозит, но я просто совсем не голодна.

Медленно я взяла конфету, распечатала ее под внимательным взглядом своего парня, и хотела было уже забросить ее в рот, но в дом вошли родители. Решив воспользоваться возможностью не есть ее, я бросилась к ним, бросив конфету на стол.

Я заметила, что Никите не понравился такой поворот событий, но сделала вид, что не заметила его хмурого взгляда.

Я выскочила в коридор и увидела своих ненаглядных родителей, которых не видела около недели. Они… Выглядели напряженными и старались не смотреть мне в глаза. Что происходит?! Что-то случилось? Кто-то умер? Что?

– Мам, ты такая красивая! – воскликнула я, вместо вопросов, которые так и крутятся у меня в голове.

Мама и правда была очень красивая. Ее стройную фигуру обтягивало весьма красивое черно-голубое платье, в руках небольшая сумочка, золотые серьги и тоненькая золотая подвеска. Темно-каштановые волосы спадали на плечи до пояса, серые серо-голубые глаза все еще были яркими, не смотря на возраст. И не скажешь же, что этой женщине уже тридцать шесть лет. Выглядит она скорее на двадцать пять.

– Дочь… – начал отец, но его перебила мама.

– Нам надо поговорить…

Я ждала, когда они скажут хоть что-то, но оба молчали. Отлично вообще. Сами хотели поговорить, а сейчас будто в рот воды набрали.

– Ну? – поторопила их я.

Я не люблю, когда тянут кота за хвост и хочется сразу уладить все проблемы и непонимания, но и мама, и папа все мялись.

Родители переглянулись и посмотрели на моего парня. Чем он им мешает? Что они хотят такого сказать, что им не нужны лишние уши? Но… Никита не лишний. Он мой парень.

– Никита, ты не оставишь нас одних? – робко попросила мама, теребя в руках свою сумку.

– Нет! – твердо сказала я, выставив руку в сторону, мешая тем самым парню пройти мимо. – Мне нечего скрывать от Никиты.

– Насть, все в порядке! – голубоглазый заглянул мне в глаза и успокаивающе сжал мою ладонь. – Позвони мне, как освободишься, и мы поговорим.

Поцеловав меня в щеку на прощание, парень кивнул и молча вышел, оставляя меня наедине с моими дорогими родителями. После того, как за Ником закрылась дверь, я почувствовала себя слабой и беззащитной, как в детстве. Будто я одна в этом мире и мне придется без чьей-либо помощи выбираться из ямы, которую мне кто-то так отчаянно роет. А может даже не просто яму, а могилу.

– Мам, пап, что происходит? Вы можете мне хоть что-нибудь объяснить, или так и будете молчать?