Приснись мне. Я не хочу просыпаться

* * *

Открываю глаза и смотрю на потолок своей комнаты. Мой больной мозг снова нарисовал в моем сне парня, которого не существует. Сколько можно?

Встаю с кровати, выхожу из своей комнаты и иду на кухню, где наливаю себе стакан холодной воды. Выпиваю его и иду обратно в комнату. Устало падаю на кровать, закрываю глаза и снова засыпаю.

* * *

С удивлением смотрю на озеро, в котором я снова оказалась. Мы уехали с ребятами отсюда несколько дней назад, и вот я снова тут. Нет, я еще не соскучилась по этому месту.

– Ты была здесь? – спрашивает меня парень с глубокими карими глазами. Кажется, они настолько прочно въелись в мою память, что я никогда не смогу их забыть.

Поворачиваюсь к нему лицом и с удивлением смотрю на него. Второй раз за одну ночь. Подумать только.

Сумерки, но на удивление тепло. Парень сидит на бревне возле костра, который горит словно сам собой. На этот раз на нем бордовая толстовка фирмы Levi’s и светлые джинсы. Сама же я тоже оказалась в толстовке и джинсах.

– Да, была. С друзьями.

Он хмыкнул и перевел взгляд с меня на огонь.

– Значит, про это место уже все подряд знают… – тихо сказал он сам себе, но я расслышала, хотя решила никак не комментировать его фразу

– А ты был здесь? – спрашиваю я, с интересом поглядывая на парня.

Он неопределенно пожал плечами, не отрывая взгляда от яркого пламени. Огонь отражается в его зрачках, отчего показалось, что в нем есть что-то от дьявола. Выглядит весьма устрашающе, учитывая тот факт, что я его совсем не знаю и мы совершенно одни возле озера, существование которого для многих неизвестно.

Вокруг тишина, разбавляемая стрекотанием кузнечиков и других насекомых в траве и треском костра. Природа живет своей жизнью, а люди своей. И эти жизни абсолютно разные.

Какое-то время смотрю на него, после чего вздыхаю и подхожу к противоположному от него костру. Он странный. В прошлый раз, при нашей первой встрече, он был совсем другой. Два разных человека. В прошлый раз он был каким-то веселым, нежным, жизнерадостным, а сейчас какой-то грустный и хмурый.

– Так и будешь игнорировать меня? – спрашиваю я, но смотрю не на него, а на костер.

На танцующие языки пламени можно смотреть бесконечно.

– Я не буду отвечать на этот вопрос, хорошо? – раздался низкий голос над самым моим ухом, отчего я вздрогнула.

Он опустился рядом со мной на бревно и безмятежно закинул руку мне на плечо, снова устремив свои карие глаза на огонь.

Мне нравится его рука на моем плече. Нравится ровное дыхание и его запах.

– Ты так и не сказал кто ты, – замечаю я.

– Это не важно, – говорит он в ответ. – Странно, что тебя волнует только это, потому что мою голову занимают мысли о том, почему ты мне снишься уже третий раз.

– Да, это странно, – бормочу я, вздыхая. – Кстати, школа! Ты знаешь Стаса?

Его взгляд резко меняется, челюсть напрягается и ладони сжались в кулаки. Лицо принимает непроницаемое выражение, взгляд становится словно пустым. Мне не нравятся эти резкие изменения в нем при упоминании Стаса.

– Понятия не имею о ком ты, – говорит парень спокойным голосом, но я не верю ему, уверенная, что он врет.

Стас пропал довольно давно, прошли года, но сейчас мне показалось, что у меня появилась зацепка найти его. Да, все уже отчаялись его найти, с ним могло произойти все, что угодно, но он вполне может еще быть жив. И если это так, то почему бы не отыскать его?

– Почему ты врешь? – спрашиваю я его и отодвигаюсь. – Что ты тогда делал в коридоре? Почему так напрягся, когда я назвала это имя?

Он встал на ноги и направился к озеру, наблюдая за гладью поверхности воды. Руки он засунул в карманы джинс, легкий ветер треплет его темные волосы.

– Слишком много вопросов, не считаешь?

Поднимаюсь с бревна и подхожу к нему, остановившись за широкой спиной парня. Кладу руку ему на плечо и говорю:

– Мне важна эта информация. Если ты что-то знаешь, то, пожалуйста, расскажи мне. Если он жив, если с ним все в порядке, то я обязана его отыскать! Его старший брат будет счастлив, если он все же найдется. Это очень важно!

Я вложила в свой голос нотки мольбы, нахмурив брови. Во мне твердо засело чувство, что он все знает, что он может мне рассказать, но прошло минуты две, а он так и не сказал ни слова.

– Я не знаю почему ты мне снишься. Я не знаю кто ты и что из себя представляешь. Я ничего не знаю. Не знаю, что ты за человек и существуешь ли ты вообще, или просто плод моей шальной фантазии, но, даже если это просто сон, даже если все это – выдумки моего мозга, может быть сон даст мне подсказку как найти Стаса.

Выражение его лица не изменилось. Ветер усилился. Вода озера заволновалась, говоря о том, что скоро начнется дождь. Кареглазый смотрит на воду, поджав губы и нахмурив брови, словно о чем-то очень напряженно думает.

– Стас… – наконец раздался его голос. – Его больше нет. Стас умер.

Зажмуриваюсь, принимая его слова, но молчу. Это просто сон. Пусть он очень реалистичный, пусть на утро я опять буду ломать над ним голову, это просто мой сон. Я переутомилась за день, вот мне и снится черт пойми что.

Я вздыхаю и убираю ладонь с его плеча.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты был не просто моим сном, а реальным человеком…

Поворачиваюсь и собираюсь снова пойти к костру, но чувствую теплую ладонь, которая сжала мою кисть. Удивленно поворачиваю голову и вижу его легкую улыбку, которая в реальной жизни наверняка очень нравилась бы девушкам. Он притягивает меня к себе за руку и обнимает, сложив руки на моей спине.

Я утыкаюсь носом ему в грудь, ощущая тепло и запах его тела. Чувствую, как под моей ладонью сильно бьется его сердце и улыбаюсь. Положив подбородок на мою макушку, он медленно выдохнул.

– Как же жаль, что ты всего-лишь сон… – бормочу я, чувствуя, как становится тепло внутри меня. Словно на душе становится тепло.

Человеку не нужно много времени, чтобы начать что-то чувствовать к человеку. Достаточно пары мгновений, нескольких пересекающихся взглядов и одного прикосновения.

– Жаль? – усмехается парень. – Даже если я реальный человек, то ты бы тысячу раз разочаровалась во мне.

– Не думаю. Мне хорошо с тобой.

Закрываю глаза и обхватываю его торс руками, обнимая. Совсем скоро сон закончится, розовые очки будут сняты, и я опять окажусь в жестокой реальности своей жизни. Хочется спать вечно.

Мир устроен так жестоко. Одни люди уходят, другие приходят и никто не задерживается надолго. Даже самой дорогой сердцу может однажды собрать чемоданы, вызвать такси, сказать что-то на подобии: «Прости, так будет лучше» и махнуть ручкой на прощание. А ты будешь стоять и слезы будут литься по твоим щекам. Но ни за что не должен бежать следом, пытаться как-то остановить, потому что если человек хочет уйти – пусть уходит. Тебе нужно его просто отпустить. Здесь уже ничего не сделаешь, ничего не изменишь.

Так же и мы уходим от кого-то, сделав для себя вывод, что так будет лучше. И кто-то будет так же стоять и плакать, смотря вслед, но ничего не делая, чтобы остановить. Это происходит с каждым. Это жестокая реальность. Жизнь.

Жалкое существование.

Я проснусь, встану с кровати и буду заниматься уже привычными делами. Буду делать то же самое, что делаю каждый день.

– О чем ты думаешь? – слышу его голос над своим правым ухом и чувствую, как завибрировала его грудь.

– О жизни, – отвечаю я, пожав плечами. – О том, что буду делать после того, как это все закончится, и я открою глаза. А ты о чем думаешь?

– Ни о чем. Пусто в голове. Поделишься своими мыслями?

Улыбаюсь и опять пожимаю плечами.

Что-то упало на мою ладонь, оставляя влажный след. Потом еще раз.

Поднимаю голову к небу, а кареглазый парень из моего сна повторяет мои действия. С неба начали падать капли, с каждым мгновением набирая скорость. Щурюсь, чтобы жидкость не попадала в глаза и смотрю как летят с неба прозрачные маленькие капельки.

Ливень. Моя одежда промокла до последней нитки. Волосы напитались влагой и тяжелым грузом легли на спину.

Опускаю голову и встречаюсь взглядом с карими глазами. Наши носы соприкоснулись, заметила на его лице улыбку и сама не могу сдержать уголки губ, которые сами собой поползли вверх. Смех вырывается из груди и не могу его сдержать. Громко смеюсь и он смеется вместе со мной.

Оба промокшие до нитки, оба смеемся, обнявшись, под проливным дождем. И не нужно лишних слов, чтобы описать свои ощущения.

Его смех стал доноситься до моих ушей все тише и тише, его лицо становится все мутнее, словно резко появился густой туман.

В последний раз сжимаю ткань его толстовки, понимая, что мое сознание начинает просыпаться.

– Надеюсь, мы еще увидимся, – шепчу я и закрываю глаза.

* * *

Открываю глаза и устремляю взгляд в потолок своей комнаты. За окном уже посветлело, говоря мне о раннем утре.

Доброе утро, Лия! Вот и очередной день твоей жизни. И неизвестно, что он тебе принесет…

8. Марк

Стою на автовокзале вместе с Настей и Марком, встречая нашу давнюю знакомую. Кристи приезжает крайне редко и не всегда надолго из-за своей работы, но сейчас ей все же дали заслуженный отпуск. Конечно же девушка сразу поехала в родной город, где родилась и выросла.

Кристина наша подруга детства. Она старше нас на несколько лет, и сколько я ее помню, она всегда что-то любила рисовать. Она рисовала мелками на асфальте, носила в рюкзаке постоянно блокнот и пенал, в котором всегда было несколько карандашей, точилка и стирательная резинка. Больше всего ей нравилось рисовать людей. У меня до сих пор дома хранятся несколько моих картин, которые она нарисовала, пока я не заметила. У нее на редкость фотографическая память.

Она связала свою жизнь с искусством и рисованием и ни разу не пожалела об этом. Для нее картины, как для меня мои книги. Каждое свое творение она до безумия любит и ценит.

– Как думаете, – отрывает меня от своих мыслей Настя. – Она сильно изменилась?

Ей ответил Марк.

– Думаю нет. Не так уж о ней еще и знают, чтобы она зазналась. К тому же, глянь на Ли. Ее читаю миллионы людей, а она до сих пор с нами общается!

Я засмеялась от его сравнения и в шутку стукнула его кулаком в плечо. Никогда у меня не было звездной болезни и не будет.

Вот объявляют поезд, в котором должна приехать наша великая художница, и мы спешим ее встречать. Вокруг множество людей, кто-то выходит из вагона, слышится громкий смех, чьи-то слезы, повсюду различные голоса, шум и гам.

Я первая замечаю обладательницу пшеничных волос и спешу к вагону, обгоняя ребят.

– Кри-и-ис! – радостно визжу я и обнимаю девушку, наплевав на то, что мы мешаем окружающим нас людям.

Кристина смеется, отпускает ручку чемодана и обхватывает меня руками. Мы не всегда замечаем за собой, что скучали по человеку, пока не встретим его после долгой разлуки.

Тут же рядом оказываются ребята и нападают сверху на нас, зажимая своими телами. Стало трудно дышать, но зато очень весело. Мы толкаемся, пихаемся, смеемся и просто наслаждаемся долгожданной встречей.

Вдыхаю до жути знакомый запах ее мятного шампуня и закрываю глаза от того тепла, что появилось в моей душе. Мне не хватало ее. Очень сильно не хватало. А сейчас словно какая-то важная недостающая деталь встала на свое место. И это так чертовски классно.

Раньше, до того как образовалась наша нынешняя компания, мы всегда общались вчетвером. Кристи, Марк, Настя и я. Все детство мы провели вместе, у нас много общих воспоминаний, общие интересы, знакомые. Учились все в одной школе, а после все вместе провожали Кристи на поезд. Мы были искренне рады за нее, когда она поступила в учебное заведение, о котором мечтала долгие годы, пусть это и было в другом, далеком от нас, городе. Сейчас у нее успешная работа, она занимается любимым делом и мы, наконец-то, видим ее рядом с собой, спустя такое долгое время.

– Че-ерт, как же я скучала, ребята! – говорит девушка, и я замечаю как она жмурит глаза от удовольствия.

Нам редко дается возможность видеть человека так часто, как нам хочется. Но когда это все же случается, счастье наполняет наши души и льется через край, даря необыкновенное чувство полета.

Нет ничего лучше долгожданной встречи.

– Ну, – говорю я, разомкнув руки и убирая их с талии девушки. – Куда путь держим?

Перевожу взгляд с одного лица на другое, ожидая ответа на свой вопрос.

На потрескавшиеся губах Кристины нежная улыбка, серо-голубые глаза светятся счастьем, в руке сжимает ручку чемодана. Моя любимая родинка над правой бровью, ровные белые зубы, немного вздернутый носик. Всегда считала ее очень красивой и необычной.

– Ну, можно было бы посидеть в кафе… – неуверенно предлагает Марк и забирает у подруги багаж.

– А я бы как в старые добрые времена посидела… – задумчиво говорит обладательница пшеничного цвета волос и улыбается еще шире.

– На Тайник? – выгибаю левую бровь, не веря своим ушам и ребята тут же кричат на весь перрон:

– НА ТАЙНИК!

Мы все засмеялись и поспешили на выход, где нас терпеливо ждала машина Марка.

Я шла рядом с Крис и не могла насладиться ее присутствием. То и дело мне хотелось касаться ее, чтобы лишний раз убедиться – это она, она живая, не иллюзия, и она рядом!

Уселись в салон и всю дорогу до нашего Тайника наперебой несли всякую чушь и смеялись с того, что только что сказали. Из головы совсем вылетели мысли о писательстве, о том, что за спиной Марка Лиза крутит роман с его другом, о чертовых снах, что преследуют меня и о слишком интригующим парне, который обитает в моей голове. И даже мысли о Стасе вылетели из головы.

Тайником мы с подросткового возраста почему-то называем квартиру Кристины, которая досталась ей в наследство от бабушки. Очень много времени мы проводили именно там, вплоть до самого ее отъезда. Родители Кристины не знали, что мы тайком обитали в этой квартире, да и вообще мы никому об этом не говорили, вот так и появилось название «Тайник». После школы, на выходных, на каникулах, в любое свободное время, мы приходили в квартиру и занимались всем, чем только можно.

– Ничего не изменилось… – задумчиво проговорила девушка, когда машина подъехала к нужному зданию.

Я в этом районе не была ровно столько же, сколько не видела подругу детства. Но и я замечаю, что здесь все по старому. Тот же дворик, та парковочная площадка, несколько серых многоэтажных домов и небольшой продуктовый магазин. В основном в этом районе обитают только пожилые люди, но редко все же встречаются парочки, у которых бюджета хватает лишь на квартиру в подобном районе.

Старый подъезд с облупившейся зеленой краской и поломанным перилами. Обшарпанные двери, ведущие в квартиры. Я смотрю на все это и понимаю, что время идет вперед и делает свое дело.

Мы всей нашей дружкой компанией игнорируем лифт и пешком поднимаемся на пятый этаж. Останавливаемся напротив коричневой двери, и я наблюдаю, как Кристина достает из сумки связку ключей, находя среди них нужный. Она открыла им квартиру и зашла. Мы зашли следом за ней.

Запах пыли и затхлости тут же пробился в нос, заставляя наши лица сморщиться.

– Генеральная уборка здесь не помешает… – бормочу я, смотря на покрытое пылью помещение.

– Ну я же не могла знать, что вы прекратите ходить сюда, как только я уеду! – ворчит Кристина и, не разуваясь, прошла в первую попавшуюся комнату.

– Без тебя это место не то, – говорит Настя и идет в ванную комнату.

Я услышала ржавого металла, после чего шум льющейся воды. Через минуту щеки прекратится и выглянула довольная Настя.

– Вода есть! Значит, будем убираться!

Столько грязи вокруг!

Все застонали, но тем не менее залезли шкафам, в поисках ненужных тряпок, которые будет не жалко потом выбросить. В ванной комнате я нашла какие-то мыльные средства Черт знает какого года выпуска и несколько ведер, в которые набрала воды. Разделились на две команды: Настя была с Кристиной на кухне и в коридоре, а я и Марк должны были отдраить большой зал. Включили музыку на телефонах и с веселым смехом начали уборку.

Я начала с пыли, накопившейся на старом шкафу, который живет наверное с советского союза. Несмотря на возраст, выглядит он еще вполне живым. Осторожно протираю хрупкие бокалы, провожу тряпкой от стенки до стенки, одновременно разговаривая о всяких мелочах с Марком. Он между делом упомянул свою девушку, и я тут же вспомнила о жестоком секрете Сони и Жени, который я случайно узнала в нашем походе.

Для меня измена – одно из самых страшных предательств, которое ни за что нельзя простить. Человек же доверился тебе, он любит, считает, что его чувства взаимны, а ты просто за его спиной говоришь слова любви другому человеку и касаешься совсем чужого тела. Измену нельзя простить. Хотя некоторые люди из-за своей слепой любви могут это сделать, но я бы не смогла.

Я считаю, что если Соня не любит Марка, то должна сказать ему об этом и с миром разойтись. Она спокойно сможет тогда быть вместе с Женей и ни одному, ни другому не придется больше прятаться и врать. Разве так было бы не проще? И, к тому же, если Марк узнает об этом каким-то другим способом, ему будет очень больно. Зачем причинять человеку боль? Она же знает, что Марк правда любит, что он на других девушек даже не смотрит, все время думая только о ней. Он слепо доверяет, считая, что на его чувства отвечают взаимностью, хотя на самом деле это совсем не так. Мало того, что Соня не любит его, она еще и обманывает, изменяет. И изменяет ведь не с кем-то, а с лучшим другом! Сильнейшей боли и придумать нельзя, когда он узнает об этом. И он непременно узнает!

– Как у тебя с Соней? – спрашиваю я, не прекращая орудовать тряпкой. Провожу по толстому слою пыли, переворачиваю тряпку, провожу снова, полоскаю ее в тазе с водой и опять по новой в сотый раз.

– Да как-то… – замялся Марк, продолжая отмывать подоконник. – В последнее время чувствую от нее какой-то холод…

«И не удивительно!» – подумала я, но в слух ничего не сказала.

– Она редко обнимает меня, иногда не позволяет себя целовать и совсем перестала целовать сама. Между нами словно стена появилась. Я не вижу ее, она не видит меня… – он вздохнул и рука с тряпкой опустилась вдоль тела, безвольно повиснув. – Мне кажется, она уже ничего ко мне не чувствует.

Я вздыхаю, оставляю тряпку на полочке, которую протирала, и подошла к другу. Забираюсь на подоконник напротив него и обнимаю, стараясь поддержать. Я не могу что-то говорить ему, когда знаю жестокую правду, которая может разбить ему сердце, но и соврать ни за что не смогу. Все, что мне остается, это без слов обнимать его.

Больше всего мне хочется, чтобы он уже узнал правду и принял ее, но не мне раскрывать ему секрет Сони и Жени. Этим самым я могу разбить дружбу парней, потому что Марк узнает правду не от своей девушки и лучшего друга, а совсем от четвертого лица, которому не место в этом любовном треугольнике.

– Все будет хорошо… – шепчу я, не до конца уверенная в своих словах.

Единственное, во чтом я уверена, у Марка будет еще очень много девушек, он найдет еще свою любовь, а Соня – просто не та девушка, которая ему нужна. Я ни за что не скажу ему своих мыслей, хотя бы потому, что он сам это поймет. Не сейчас. Даже не завтра. Возможно, пройдет много-много лет и тогда он поймет.

Жизнь идет. Вкусы и взгляды меняются постоянно. Время вылечит боль, которая ожидает Марка в будущем.

Он обхватил мое тело руками, обнимая. Главное для человека, чтобы кто-то постоянно был рядом. Чтобы кто-то мог поддержать, когда плохо и посмеяться над тем, что смешно. Вечно одинокий человек может просто сойти с ума.

– А что это вы тут делаете?

В комнату вошли Кристина и Настя, держа воинственные швабры на плечах.

– Ах вы бездельники! – накинулась на нас Настя, угрожая деревянным предметом. – Мы там уже все отдраили, а вы тут сидите и обнимаетесь?..

– С нами хочешь чтоли? – перебил Марк, сдерживая смех.

– А можно?

Моя лучшая подруга сказала это таким голосом, что я невольно прыснула со смеху.

– Залезай! – задыхаясь от смеха, выдавила из себя.

Настя забралась на бедный подоконник (который Марк так и не домыл), и втиснулась между мной и парнем.

– Ну тогда уж и меня возьмите с собой! – проворчала Кристина, оставляя швабру в проходе и забираясь к нам.

Прижавшись друг к другу, мы крепко обнялись и тут я услышала тихий трес.

Кажется, услышала не я одна…

– А ну-ка быстро свалили с моего подоконника, жиробасы чертовы! – закричала хозяйка квартиры не своим голосом, мгновенно соскочив на пол. – Поотрастили задницы и теперь приземляются ими куда ни попадя!

Мы засмеялись и сползли с подоконника, чтобы не разозлить девушку.

Тут же выяснилось, что подоконник резко стал чистым.

Вся пыль собралась на наших задницах, как выразилась любимая Крис.