Не люби. Моя любовь тебя погубит

– Я пустышка? – вспылила я. вот этого я точно не ожидала. – Я ничего не похожа на пустышку!

– Не похожа, – согласился Вадим. – Но, тем не менее, ты ничего для меня не значишь.

– А что если я уже успела рассказать одному человеку обо всем случившемся? Без поцелуя и этих пьяных твоих объятий.

– Дай угадаю? Герц! – я кивнула. – Если она не будет болтать и распускать обо мне слухи, где я герой и все такое, то будем считать, что она и не знает.

– Хорошо. Но в чем суть условия?

– Ты молчишь, а взамен находишься под моей защитой. Ни один человек тебя не сможет тронуть или обидеть. И не важно человек это из школы или обычный уличный хулиган. В любой момент ты можешь звонить мне.

– Разве не слишком благородно с твоей стороны? – фыркнула я, ища во всем этом подвох.

– Да, ты права. Поэтому еще кое-что…

Он опять замолчал, заставляя меня нервничать. Почему-то ко мне в голову полезли всякие непристойности, и я хотела уже было отказаться от этого условия, но, прежде чем я успела открыть рот и издать хоть звук, Вадим опять начал говорить:

– Я слышал, что ты играешь на скрипке. Я не хочу, чтобы об этом знал кто-нибудь еще, кроме меня, Герц и твоей матери. Никто из школы.

– Вообще-то я собиралась идти в какой-нибудь музыкальный кружок, а чаще всего в таких кружках надо выступать…

– Любая музыкальная школа в твоем распоряжении. Если нужны будут деньги, то я готов даже платить за твое дополнительное изучение скрипки, но никто из школы не должен знать о твоем увлечении.

– А что в этом такого? – не понимаю я.

– Просто я так хочу. Ну, так что? Принимаешь мои условия?

И я согласилась. Машина остановилась как раз тогда, когда наш с Вадимом договор был закреплен рукопожатием.

VII. Визит

Когда мы приехали с Вадимом в больницу, мне сделали снимок головного мозга, что подтвердило поставленный мне диагноз школьной медсестры. Меня все-таки положили в больницу на несколько дней, поэтому мне пришлось звонить матери и рассказывать ей о инциденте в школе.

Она отпросилась с работы, съездила домой и привезла все нужные документы для оформления, вещи и книги для меня. Но про ноутбук она любезно забыла, хотя я ей несколько раз повторила про него и лежал он на самом видном месте в моей комнате.

Вадим уехал почти сразу, как только я вышла из машины. Он не таскался со мной по врачам, не приезжал после того, как меня положили, да и вообще зачем я ему. Но я часто вспоминала его, пока лежу в этой больнице.

Я здесь уже третий день, который должен был быть последним. Три дня скуки. Даже несмотря на то, что ко мне в обеденное время приезжала мама и после школы заходила Вера, мне здесь было до жути скучно.

Несколько раз в день мне приходилось выходить из палаты, чтобы спуститься в столовую и покушать не самую лучшую в мире еду, но вполне годную для поддержания жизненных сил, и также несколько раз в день мне ставили уколы. Все остальное время я зависала в телефоне или читала книги.

В палате я лежала одна, поэтому собеседников у меня не оказалось и приходилась разбавлять тишину музыкой. Я просто втыкала наушники в уши и закрывала глаза, представляя как приеду домой и возьму в руки свою любимую скрипку.

Играть каждый день – моя привычка. Хоть одну композицию, но я должна была играть. Раньше я играла для отца, а сейчас, когда играю, представляю, что он меня слушает. И за эти несколько дней я истосковалась по игре.

От созерцания желтоватого потолка меня отвлек звонок мобильного телефона. От резко раздавшейся мелодии, я вздрогнула и потянулась к тумбочке, на которой лежал мой телефон.

– Да? – ответила я, принимая звонок подруги.

– Со скуки не померла там еще? – спросила она своим вечно веселым голосом. Сама того не понимая, я начала улыбаться.

– Нет, все еще в процессе, – фыркнула я, переводя взгляд с потолка на голубое небо за окном. – Гулять хочу, а то от этого постельного режима уже тошнит.

– Ну ничего, тебе совсем немного осталось!

Мне нравилась Вера. Мне нравилось, что у меня появилась подруга, к которой я если что могу обратиться. Она звонит мне, приходит, веселит меня, хотя я уверена, что у такой активной девушки полно дел и забот и без меня.

– Что там нового в школе? – спросила я, где-то в глубине надеясь, что услышу хоть что-нибудь о Зимине. Мне была противна мысль, что он может привлекать меня как парень, но, видимо, так оно и было.

– Тебе рассказывать все или только самое интересное? – спросила меня девушка. Я закатила глаза и попросила самое интересное. Герц не была сплетницей, но она всегда оказывалась в самой гуще событий. Как-то вот так получалось. – Сегодня к нам на урок по математике приперся Зимин и сел к своей подружке с розовыми волосами. Они оба наплевали на урок и о чем-то разговаривали, но почти под самый конец, перед звонком с урока, Зимин вдруг вскочил со стула и прокричал что-то вроде того, чтобы Лиза к какой-то бабе не приближалась…

– Так, стоп, Герц, я ни черта не поняла из твоего рассказа! – перебила я подругу, заметно занервничав. Неужели Вадим начал исполнять свою часть уговора? – Давай по порядку!

***

Звонок на урок сообщил ученикам, что им пора поспешить скрыться в кабинетах и утих. Коридоры мгновенно опустели, в кабинетах начались уроки, но нас сейчас интересует урок математики, на который пришел незваный гость.

По своему обычаю Вадим Зимин никогда не стучится в дверь, прежде чем войти и приходит в любой класс, когда захочет. Сегодня его интересовал только 10в класс, поэтому он наплевал на свой урок истории и пришел в этот класс.

После пяти минут от урока, он по-хозяйски зашел в кабинет и уселся рядом с розоволосой девушкой, которая сидела на последних партах. Пожилой учитель, которому в этом году перевалит за пятьдесят пять, никогда не интересовался учениками. Его дело преподать им информацию, кому надо ее поймет и выучит, а остальное проблемы самих учащихся. Вот и сейчас он не обратил внимания на наглость Зимина и продолжил что-то объяснять у доски про периодичность тригонометрических функций.

– Ты что здесь делаешь? – спросила девушка, повернувшись к парню. – Ты же говорил, что в этом году возьмешься за ум и будешь зубрить!

– Нам надо поговорить, – коротко сказал он, устремив взор карих глаз на доску. Для него это явно было очень важно, потому что, если присмотреться внимательней, он был напряжен.

– О чем? – спросила Лиза, настораживаясь.

– О нас.

Вадим сказал этот так холодно, что у нее мурашки пошли по телу. Она уже сейчас поняла, что между ними все кончено, но ей хотелось выслушать.

– У нас ничего больше не будет.

– То есть? Ты меня бросаешь?

– Да.

Он никогда не верил в любовь и многие девушки были для него просто развлечением. Может быть когда-нибудь и появится та самая, но пока что он просто пользуется своими игрушками. И она была одной из этих игрушек.

– Можно ли мне узнать причину? – розоволосая не любила его, но ведь всегда остается в душе какой-то осадок, когда тебя бросают. – Это из-за новенькой? Я видела каким взглядом ты смотришь на нее.

– Я смотрю на нее таким же взглядом как и на всех остальных. Но да, относительно из-за нее я сейчас бросаю тебя.

– Почему?

Он задумался и посмотрел в окно. Эта новенькая не пробуждает в нем больше никаких чувств, которые ему довелось почувствовать в первые дни знакомства с ней. Но он чувствовал ответственность за ее безопасность, поэтому решил придумать этот уговор. Ему плевать узнают ли в школе о том, что он помогал этой новенькой или нет, но если бы он предложил помощь просто так, ничего не прося в замен, она бы отказалась. Он так думал.

– Она тебе нравится?

– Алиса симпатична, но я ничего не чувствую к ней! – тут же ответил Зимин, ухмыльнувшись.

– Ты врешь! – прошипела она со злобой.

– В чем же?

Казалось, что его забавляла вся эта ситуация, но на самом деле он боялся, что сделает этим только хуже для Алисы. Лиза безумно мстительная.

– Она нравится тебе. Таким взглядом как ты смотришь на нее, ты ни на кого больше не смотришь. Только на свою младшую сестру.

– Ты ошибаешься. Мы расстаемся не из-за того, что она мне может быть симпатична или что-то такое, дура. Просто мне не нужна такая девушка, которая готова вредить всем, кто встает на твоем пути. Твоя выходка на баскетбольной площадке тебе и навредила.

– Да я вообще ее в больницу на долгое время положу, если вы с ней будете вдруг вместе.

– Ты не тронешь ее!

В его голосе звучит холод и сталь.

– А какое тебе дело до нее? Ну полежит она с месяцок в больнице, какая тебе-то разница? – фыркнула Лиза, повысив голос. Несколько учеников оглянулись в их сторону, но промолчали.

– Ты тупая? Я сказал, что ты ее не тронешь больше! И не по тому, что она может быть симпатична, а просто из-за того, что я не хочу, чтобы ты ее трогала!

Вадим резко вскочил на ноги и ударил кулаком по парте. Его вывел из себя тот факт, что его не слышат. Все должно быть так, как он сказал. Всегда. А если он хочет, чтобы было так, а не иначе, то так и будет.

– Она твоя подстилка! – прошипела Лиза, смотря в его потемневшие от злости карие глаза.

– А это уже тебя не касается.

Он обаятельно улыбнулся ей, как умел только он, извинился перед учителем за прерванный урок и вышел вон из класса.

***

После рассказа Веры я была в неком шоке. Сама она понятия не имела о ком они разговаривали, да и разговор весь она не слышала, но я сразу поняла в чем дело. Они говорили обо мне, и это из-за меня Вадим расстался со своей. Правда я не поняла зачем ему надо было с ней расставаться, но это уже не мое дело.

Вера сказала, что не сможет сегодня ко мне прийти и у мамы тоже какие-то дела, поэтому я заскучала. Проведу этот день в полном одиночестве, ведь врачи не считаются, потому что они не будут развлекать меня.

Настроившись на грустную волну, я откинулась на подушки, приняв полусидячее положение. Взяла в руки телефон и открыла соц сети, собираясь провести день в пустую, но стук в дверь поставил мою такую важную цель под угрозу.

– Входите! – крикнула я, заметив, что в палату никто не спешит заходить.

Дверь открылась и первое, что бросилось в глаза, это букет хризантем. Очень даже мило, но тут же стало интересно чье лицо прячется за эти букетом.

– Надеюсь, что ты рада меня видеть точно так же, как и я тебя!

– Конечно! – улыбнулась я, узнав вошедшего по голосу.

Он закрыл за собой дверь и протянул мне букет, сверкнув белозубой улыбкой. По его голубым глазам и правда можно было понять, что он очень даже рад меня видеть.

Я ответила на его улыбку и положила букет на тумбочку, поставив мысленно галочку о том, что надо будет попросить у медсестры вазу с водой.

– Ну как ты тут, больная? Скоро к нам возвращаешься? – спросил парень, присаживаясь на стоящий возле кровати стул.

– Ох, Алекс, знал бы ты как я хочу домой! Обещают уже завтра выписать, слава богу.

– Мы с твоей мамой приедем тебя встречать! Можно?

Тут у меня в голове что-то щелкнуло, и я резко села в кровати.

– Вы с мамой? – уточнила я.

– Ну да. А что такого? – он пожал плечами и пристально посмотрел на меня.

– Вы… вместе что ли?

И вдруг тишина. Мы оба молчали, и тишина давила на уши. Длилось это до тех пор, пока его громкий смех не нарушил ее. Он смеялся так долго, что на его глазах выступили слезы, и он, смахнув их рукой, сказал:

– Боже, не могу! Что же это за мания у тебя такая сводить нас с твоей мамой? Мы с Ольгой просто коллеги и стали довольно хорошими друзьями!

Я выдохнула. И правда, почему мне постоянно мерещится, что Алекс метится ко мне в отчимы, если он даже ничего такого для этого не делает. Я такая глупая.

– Извини, просто… Мне трудно будет принять постороннего мужчину в семью…

– Я понимаю тебя! – он улыбнулся мне и, поддавшись вперед, крепко обнял. Я уткнулась номом ему в плечо, вдыхая аромат какого-то приятного одеколона. В этот момент я вдруг почувствовала себя в безопасности, которую не ощущала рядом с Вадимом и даже рядом с отцом.

– А с какой целью тогда ты хочешь приехать меня встречать? – спросила я, отстранившись и приняв прежнее положение.

– Скажем так, у меня есть на это свои причины! – он подмигнул мне.

– Ну, Алекс! – заскулила я, как делала, чтобы выпросить у отца новую книгу. На него всегда действовало. – Что за причины?

– Секрет, Алиса! Секрет…

– Но так не честно! – я откинула в сторону одеяло и слезла с кровати, вытягиваясь в полный рост. Я скрестила руки на груди и уставилась на Александра. – Хотя бы скажи с чем связаны твои причины! Ну пожалуйста!

– Связаны? – переспросил он, смотря на меня снизу вверх. – С чем они связаны и дураку ясно.

Он тоже встал со стула, возвышаясь надо мной. Голубые глаза будто смотрели в самую душу, но его взгляд был таким теплым. Но как я хочу видеть на его месте Вадима…

– И с чем же они связаны? – спросила я почему-то шепотом.

– С тобой… – так же шепотом ответил он, после чего наклонился ближе к моему лицу. – Они связаны только с тобой.

Я не знаю, что он хотел сделать в следующую секунду, но я поспешно отвернулась к нему и подошла к окну, смотря на задний двор больницы, в которой я лежала.

– И почему со мной? – задала я очередной вопрос бодрым голосом. – Разве оно того стоит? У вас же с мамой работа, дела, а меня бы могла встретить подруга.

– Не та ли подруга, которая в первый же день школы в больницу тебя положила? – грубо спросил Александр, явно осуждая меня.

– Нет конечно! – растерянно ответила я, поворачиваясь к нему. Он стоял все на том же месте и ладони его были сжаты в кулаки. – Та девушка благодаря которой я оказалась здесь, просто приревновала своего парня ко мне, а я говорю совсем о…

– А не того ли парня, который подвез тебя до больницы? Я бы тоже ревновал, если бы какой-нибудь парень оказывал знаки внимания моей девушке.

– Знаки внимания? Алекс, ты чего? И откуда ты знаешь, что Вадим привез меня в больницу?

– Не важно откуда я знаю. Я задал тебе вопрос.

Сейчас в его голосе явно чувствуется власть. Видимо, именно таким голосом он разговаривает со своими подчиненными. Но я не хочу, чтобы со мной так разговаривали. И при этом я слишком труслива, чтобы сказать что-нибудь против…

– Да, это к его ко мне приревновала Лиза! – ответила я. – Но что с того?

– Тебе не стоит общаться с ним!

Он вдруг оказался прямо передо мной, хватая за плечи. Я встретилась с ним глазами и прочитала в них тревогу.

– Алиса, обещай мне, что не будешь общаться с ним! Пожалуйста, Алиса! Этот парень может причинить тебе очень много боли…

– Откуда тебе знать?

– Я просто знаю! Обещай мне!

– Прости, я не могу обещать того, в исполнении которого я могу быть уверена наверняка…

Я тряхнула головой и моя коса ударила меня по лицу, улегшись на моем плече. Мне хотелось сейчас отойти от Александра подальше, да и вообще чтобы он ушел.

– Спасибо за цветы, Алекс! – сказала я, приподнимаясь на носочки и целуя его в колючую щеку. – Да и вообще спасибо, что пришел, но я как-то утомилась.

– Хорошо, отдыхай! – он еще раз обнял меня и отошел к двери, где замер, положив руку на ручку. – Там нам с твоей мамой заезжать за тобой завтра?

– Я бы была не против увидеться с тобой еще раз! – кивнула я, обнимая себя руками за плечи от ветра, который подул через открытое окно.

– Ты еще обещала прийти ко мне в офис! – улыбнулся он. – Поэтому увидимся завтра, а послезавтра, после школы, я надеюсь снова увидеть тебя.

– Хорошо, – улыбнулась я.

– До завтра, солнышко! – бросил он, открыл дверь и вышел.

– Пока… – прошептала я уже пустой комнате.

Развернувшись к окну, я закрыла его и улеглась в кровати. Я закрыла глаза и уже даже задремала, но вдруг одна фраза всплыла в моей голове, и я распахнула глаза.

Солнышко?

VIII. Кто трогал мою скрипку?

На следующий день меня выписали из больницы, поэтому я спокойно собрала свои немногочисленные вещи и к обеду уже стояла на выходе.

Встречали меня мама, Вера и Алекс. Последний стоял с цветами, хотя я и не поняла зачем он их купил. Ему так нравится дарить мне цветы? Мне приятно, конечно, но зачем так часто? Вчера букет, сегодня еще один. Хорошо, что я додумалась оставить тот букет на тумбочке в вазе. Думаю, у мамы бы возникли вопросы.

– С выпиской! – улыбнулась мне Вера, обнимая. – Сегодня вечером будет просто обалденная вечеринка у одного парня. Ты просто обязана прийти! – шепнула она мне, чтобы не услышали взрослые.

Мама тоже обняла меня, забирая мой пакет с вещами, а после уже подошел Алекс. Он подарил мне хризантемы, поцеловав в щеку. Его щетина на щеках слегка уколола меня, но меня удивил сам факт того, что он поцеловал меня. Пусть в щеку, но все же. Александр. Поцеловал. Меня.

Мы с ним встретились взглядами и мне показалось, что время вдруг остановилось. Прошло от силы десять секунд, а мне показалось, что мы около минуты смотрели друг другу в глаза. Знаете, так бывает в фильмах, когда определенный отрывок показывают в замедленной съемке. Сейчас у нас было что-то подобное.

Я поблагодарила его за цветы и поспешила к Вере, которая тут же поспешила спросить:

– А это что за красавчик?

На ее реплику я только закатила глаза и улыбнулась. Что в голове у этой чертовки?

– Начальник мамы. Они стали хорошими друзьями! – произнесла я, направляясь к черной машине, которая, вероятно, принадлежит Александру.

– И ты ему нравишься! – заметила Герц, загадочно улыбнувшись.

– Что?! – переспросила я и нервно хихикнула. – Оо, нет. Этого не может быть, потому что он начальник моей мамы и у нас разница в возрасте…

Александр с мамой шли немного впереди, а мы говорили в пол голоса, поэтому они не могли слышать наш разговор. К счастью.

– Ой, и сколько у вас разница в возрасте? – фыркнула подруга на мои доводы, почему я не могу нравиться босу моей мамы. – Лет пять? Не смеши меня! Или… – она прищурилась, разглядывая меня с ног до головы, после чего улыбнулась. – Или ты влюбилась в нашего звезду школы – Зимина?

– Ты свихнулась? – мгновенно вспыхнула я. – Нет, этот идиот мне не нравится! И ничего между мной и Алексом тоже быть не может!

– Значит точно нравится!

– Ты сошла с ума!

Я не знаю как объяснить подруге, что Вадим мне не нравится и тем более не могу втолковать, что я просто не могу быть симпатична начальнику мамы как девушка. Это же бред. Ни один из этих двух представителей противоположного пола не может быть моим парнем – это и коту понятно. Но моя замечательная подруга убеждена в обратном.

Решив больше не слушать бред, который несла Вера, я догнала взрослых и всю дорогу до дома молчала. Я представляла как зайду домой, возьму в руки любимую скрипку и растворюсь в любимой мелодии.

Мама и Алекс постоянно говорили о работе, Вера уткнулась в телефон, который то и дело издавал звуки пришедших сообщений, а я смотрела прямо перед собой и шла быстрым шагом, чтобы поскорее оказаться в своей комнате, поскорее взять в руки свой любимый инструмент.

Не дожидаясь лифта, я по лестнице поднялась на нужный этаж и открыла дверь своим ключом, заходя в квартиру.

Быстро разуваюсь, иду в свою комнату и вижу скрипку, которая почему-то лежала на кровати, а не в углу, куда я ее постоянно ставила.

Открываю черный футляр и в глаза сразу бросается то, что инструмент и смычок от него лежит не так, как я кладу обычно. Назревает вопрос: кто, мать вашу, посмел тронуть мою скрипку?

Так как в квартире живем только мы с мамой, то я сразу выскочила в коридор, дожидаясь именно ее. Долго ждать не пришлось.

– Кто трогал мою скрипку? – спросила я, облокотившись о стену и равнодушно смотря на маму. Я всегда так делала, когда была чем-то недовольна.

– С чего ты взяла, что ее кто-то трогал? – удивлённо спросила мама. – Я в твою комнату заходила только когда собирала твои вещи и скрипку я не трогала, потому что знаю, как ты это ненавидишь.

– Ну а кто тогда трогал? – фыркнула я, не веря ни одному слову матери.

– С чего ты взяла, что ее кто-то трогал? – спокойно спросил Александр, влезая в наш с мамой в разговор.

Нехотя, я объяснила ему что не так, но разбираться в этом взрослые не стали, а я продолжила подозревать маму в том, что она трогала мою скрипку пока меня не было. Так или иначе я плюнула на все, закрылась в комнате и начала играть, оставив Веру и взрослых на кухне.

Что такого в том, что кто-то касался моей скрипки? Раньше я могла бы дать инструмент кому угодно, но никто кроме меня и папы не интересовался ей, поэтому на ней хранятся только наши с папой мелодии, прикосновения и воспоминания. После смерти папы я вдолбила себе в голову, что когда инструмент трогает кто-то другой, эти воспоминания уходят, а на замену старым воспоминаниям приходят совсем другие – новые.

Закончив играть мелодию, я начинала ее сначала. Я снова играла ту мелодию, которую обожал папа.

Резко подувший ветер бросил мои волосы мне на лицо, мешая играть. На коже выступили мурашки, и я не сразу поняла откуда можно в закрытом помещении взяться ветру. Но оказалось, что мое окно все это время было открыто. Разве я не закрывала его? Не помню. Но точно помню, что я его не открывала. По крайней мере сейчас.

Откладываю в сторону скрипку, встаю с кровати и, подойдя к окну, закрываю его. Все бы хорошо, но я заметила отпечаток ботинка на подоконнике.

Нахмурившись, я открыла обратно окно и выглянула на улицу. Недалеко от своего окна, на расстоянии вытянутой руки, оказалась аварийная лестница. Какому идиоту взбредёт в голову мысль подниматься по аварийной лестнице на пятый этаж? Только идиоту.

Не совсем понимая, что за чертовщина была, я закрыла окно и бросилась проверять свои вещи, потому что в моей голове вдруг возникла мысль о том, что в мою комнату пробирался вор.

Осмотрев комнату, я выкинула из головы эти подозрения, так как все мои вещи и украшения были на месте и ничего не пропало. Единственное, что было не так, это скрипка. влезать в квартиру ради обыкновенной скрипки? Это даже звучит глупо!

Я вышла из комнаты, застав только Александра на кухне. Почему-то ни мамы, ни подруги там не оказалось.

– А где мама? – спросила я, замерев где-то в дверях.

Алекс пил кофе, что-то тыкая в своем дорогом телефоне. Он ответил, даже не поднимая головы:

– Твоя мама вышла в магазин, а Вера предупредила, что зайдет за тобой вечером. Куда вы собрались?

Вопрос прозвучал как-то властно, будто я была одной из его подчиненных на работе. Я не обязана как-то предупреждать его о своих планах, но почему-то подчинилась и ответила:

– Она решила сводить меня на вечеринку у какого-то парня. – Я пожала плечами, после чего подошла к холодильнику и достала холодную колу.

– На вечеринку? – переспросил тот, убрав телефон в карман брюк.

– Да. Я ни разу на них не ходила, и она решила это исправить, хотя сама я не особо хочу. Да и мама вряд ли согласится…

– На что я вряд ли соглашусь?

Как всегда сработал закон подлости и в этот момент на кухню зашла мама, поставив пакеты с продуктами на стол. И как я не услышала, что она зашла? Да уж.

Я не хотела отпрашиваться у нее и вообще думала, что она не узнает от этой вечеринке. Но карты снова легли не в мою пользу. Как всегда.

Мне пришлось рассказать ей о вечеринке, пусть я и не особо горела желанием. Пусть будет то, что будет, решила я и приготовилась ко всему.

– Это отличная идея! – воскликнула мама, огорошив тем самым меня. А я уже размечталась, что она не разрешит и я смогу отказать подруге и не идти. – Ты просто обязана пойти на эту вечеринку с Верочкой!

– Ты сейчас серьезно? – спросила я, не веря маминым словам.

– Конечно! Развеешься хоть, а то всегда дома со своей скрипкой торчишь!

Скрипка! Точно!

Когда мама упомянула про скрипку, я мгновенно вспомнила и про отпечаток на подоконнике, и про аварийную лестницу. Только вот мама продолжала говорить и говорить, будто не заметила моего ступора.

– Только при условии, что ты там не будешь дурить, творить глупости и подобное. Надо ли пояснять, что́ за глупости и дурь?

– Мама! – воскликнула я, желая рассказать о обнаруженном, но меня никто и слушать не желал.

– Что «мама»? В том-то и дело, что я в первую очередь мать, которая переживает за свое дитя!

– Здесь я соглашусь с твоей матерью. – Сказал Александр, подключившись к разговору. – Веселье – это хорошо, но лучше знать границы.

Мне хотелось выть и рвать на себе волосы от того, что меня отказывались слушать.

– Черт! Мама, Алекс, я не об этом!

– А о чем? Мы же, вроде, о дискотеке говорили все это время. Разве нет? – мама удивлённо оглянулась на своего начальника, но тот лишь пожал плечами.

– Да, мы говорили о дискотеке, и я тебя поняла, но сейчас я говорю совсем о другом! Я в своей комнате нашла отпечаток в виду ботинка на подоконнике и окно было открыто. Возле моего окна есть аварийная лестница.

Глаза мамы в миг стали как два блюдца, а Алекс явно напрягся – я видела как сжались его ладони в кулаки.

– То есть кто-то посторонний был в твоей комнате? – проговорил он, уточняя.

– Да. – подтвердила я. – И мне теперь страшно.

– Не переживай и иди собираться на вечеринку. Мы разберемся.

Я не видела смысла спорить со взрослыми, поэтому просто развернулась и вышла из кухни.

У меня сейчас была ещё одна проблема. В чем мне идти на вечеринку?