Не люби. Моя любовь тебя погубит

V. Первое сентября

Угадайте, какой самый нелюбимый день в году для учеников? Да, никто не хочет, чтобы лето заканчивалось и чтобы наступало первое сентября – начало учебного года. Пусть я и училась всегда хорошо, точнее говоря на отлично, была примерной ученицей, но мне тоже не особо хотелось вставать с утра пораньше, чтобы переться в школу.

Все оставшееся время до начала учебного года, я сидела дома, боясь выходить на улицу. Моим внешним видом только и пугать детей, ну.

В тот вечер, когда мы с мамой сидели, смотрели фильм и ели пиццу, она не рассмотрела в полутьме моего лица, а, следовательно, и всех побоев. Но на следующий день она вернулась с работы рано, поэтому, когда увидела, что же творится с моим лицом, закатила мне скандал. Она пыталась узнать, кто со мной это сделал, но я говорила, что не рассмотрела хулиганов в темноте. В конечном итоге она решила наказать меня, как это обычно и происходило, но я вдруг психанула, накричала на нее, и мы поругались.

Мама сильно обиделась на меня, потому что раньше я никогда не повышала на нее голос. Собственно как и врать. Раньше я никогда не врала родителям и все рассказывала. Я могла что-то не договорить, но если меня спрашивали, то я честно отвечала. Как бы сильно я не обидела маму, мириться первой я не собиралась. Впервые я считала, что права, поэтому проявила твердость и тоже не разговаривала с ней. Я люблю маму, но мне же не десять лет, и мне надо уже больше свободы.

В ночь с тридцать первого августа по первое сентября я спала плохо, отчего проснулась с синяками под глазами. Отличное дополнение к еще не сошедшим ссадинам, но как всегда моим другом станет толстый слой тонального крема.

Когда я проснулась, мамы дома уже не было. Она уходит рано, а мне только к одиннадцати утра на линейку. Часы показывали восьмой час, что говорило мне о том, что времени на сборы у меня еще вагон и маленькая тележка.

Первым делом я позавтракала хлопьями с молоком и выпила зеленый чай. Дело в том, что я совсем терпеть не могу кофе или какие-либо другие виды чая. Только зеленый чай. Можно с мятой или лимоном. Но обычно просто зеленый чай доставляет мне больше удовольствия.

Следующим пунктом в моем списке дел на день было покормить моего прожорливого кота Василия. Этот отъетый комок шерсти был жутко ленивым, и я даже не понимаю, зачем он нам. Так, интерьер для мебели?

Ну, а дальше я уже взялась за себя. Больше всего времени заняло мое лицо, потому что идти с какими-либо ссадинами на лице мне не хотелось. Первый слой был простой крем, потом тональник, сверху пудра, а там дальше уже по стандарту. В общем, когда я закончила, часы учтиво подсказали мне, что если я не выйду через пять минут, то опоздаю на линейку.

Достав из шкафа подготовленную заранее школьную форму, я надела черную юбку карандаш, белую блузку, слегка просвечивающую мой белый бюстгальтер и черные балетки. Сразу взяла с собой сумку с тетрадями. Мама очень «услужливо» сказал мне, что там учатся с самого первого дня, поэтому тетради с собой взять надо точно, а на счет расписания можно узнать у классной руководительницы.

Вышла из дома и пошла в свою, так называемую, новую школу. Погода оказалась какой-то пасмурной, поэтому я пожалела, что не взяла с собой зонта, но путь до школы был не особо длинным, минут пять, отчего я надеялась, что, если что, успею добежать до дома.

Торжественная музыка была слышна даже на расстоянии, приблизительно, ста метров. В предыдущей моей школе все было намного скромнее, чем здесь. Не зря же мама говорила, что это престижная школа.

Миновав большие белые ворота, я вошла на территорию школы и просто чуть ли рот не отрыла от восхищения. В старой школе у нас была просто небольшая поляна, где парни гоняли мяч иногда, старые ржавые турники и лес, вокруг которого мы обычно бегали кросс на уроках физкультуры. Здесь же было по-другому.

Дорожка для бега была покрыта резиновым покрытием и располагалась вокруг отдельной территории с искусственным газоном, где мальчики могли играть в футбол. За дорожкой для бега была площадка для игры в баскетбол, имелись тротуары, по которым передвигались ученики, турники, где даже сейчас зависали парни со старших классов, трибуны, где сидели девочки, наблюдавшие за парнями.

Сама школа… Это тоже было нечто. Красивое белое здание, удивляющее своей высотой и длинной. Она смотрелась величественно, и я просто не представляю, как мама умудрилась впихнуть меня в такую школу. Если на один только ремонт отваливают столько денег, то, наверное, и обучают здесь тоже очень хорошо.

Подхожу к столпотворению учеников и, с трудом, мне удается отыскать табличку с подписью «11 в». Там уже стояло несколько человек, но встать я решила немного в стороне, не переставая озираться по сторонам.

Прозвенел звонок, и ученики поспешили строиться в аккуратный полукруг вокруг крыльца школы. Галдеж прекратился, что мне удивило. В других моих школах тоже строились в линейку или полукруг, но галдеж никогда не прекращался. Ученики как разговаривали между собой, так и продолжали, совсем не уважая стоящих перед ними учителей, директора, завуча и остальных работающих в школе.

Началась торжественная часть, когда учителя поздравляют учеников с началом нового учебного года, желая успешно учиться в этом году и сдать экзамены тем, кому это предстоит.

– Нашли, с чем поздравить! – хмыкнула стоящая передо мной девушка. Я могла увидеть только ее осветленные волосы и хрупкую фигурку, так как, вероятно, моя будущая одноклассница стояла ко мне спиной.

Почему-то мне показалось, что она довольно хорошая, но я не спешу делать поспешных выводов. В том году я пыталась подружиться с первой попавшейся девчонкой, а потом натерпелась от нее гадостей. Лучше немного подождать, узнать побольше, а там уже как пойдет.

Так всегда. Ждут, ждут, а потом поздно.

Но линейка закончилась, и ученики поспешили в свои классы. Я же просто старалась следовать за той девушкой, чтобы не потеряться. Но она резко обернулась ко мне, устремив на меня бледно-голубые глаза.

– Зачем ты идешь за мной? – строго спросила она, уперев руки в бока.

– Ты учишься в 10В? – ответила я вопросом на вопрос.

– Ну да, и что с того?

– Я новенькая, поэтому не знаю эту школу. На линейке увидела тебя рядом с классом и решила следовать за тобой в кабинет.

– Так воот в чем дело! – протянула голубоглазая. – Ты уже вторая новенькая, но я не заметила тебя на линейке. Как тебя зовут?

– Я стояла позади, поэтому ты и не обратила на меня внимания. Алиса Вольф.

– У тебя тоже немецкая фамилия! – радостно улыбнулась одноклассница. – Я Вера Герц!

Она схватила меня за руку и потащила по коридору. Совсем скоро мы оказались около какого-то кабинета и поспешно зашли в него.

– Извините за опоздание, Алла Михайловна! – извинилась Вера, ожидая разрешения войти.

– Заходите, девочки! – по-доброму улыбнулась преподаватель.

У доски стояла какая-то девочка, что-то рассказывающая о себе. Видимо еще одна новенькая.

Я села за одну парту с новой знакомой и уставилась прямо перед собой. Не знаю, сколько я так сидела, но потом почувствовала ощутимый толчок в бок.

– Тебя Алла Михайловна зовет! – шепнула мне соседка по парте.

Я перевела взгляд на преподавателя и заметила, что она правда смотрит на меня.

– Выйди к доске, пожалуйста, и расскажи о себе, Алиса! – терпеливо повторила просьбу она, заметив мое замешательство.

Я встала из-за парты и вышла доске. Я понятия не имела что можно рассказать о себе, но мне и не пришлось. Дверь в класс резко распахнулась, и в нее ввалился уже знакомый мне персонаж.

Вадим уверенно зашел в класс, сел за самую дальнюю парту к незнакомой мне девушке с розовыми волосами, а следом за ним зашли еще два качка, севшие недалеко от парня.

– Зимин! Что ты себе позволяешь?! – возмущенно воскликнула учительница. – Выйди из класса и иди в свой кабинет. Вас, Анохин и Абрамов, это тоже касается!

– Анечка, вы забываетесь, – нагло сказал Вадим, откинувшись на стул и обняв одной рукой ту девушку. Он обвел взглядом класс, тут же заметив меня, стоящую у доски. И я заметила, как он напрягся, но после он оскалился: – Ребят, познакомьтесь, а это моя брошенная игрушка. Скажу сразу – идеальна!

Я мгновенно вспыхнула, поняв, о чем он говорит. Он солгал. Опозорил меня в первый же день. Он сказал так, будто мы с ним… спали!

Весь класс взорвался смехом. Я посмотрела на Веру и заметила ее осуждающий взгляд. Она верит ему. Они все верят ему.

Резко сорвавшись с места, я вылетела из класса. А ведь я еще хотела, чтобы он был моим другом! Я такая наивная, такая глупая… Нельзя верить людям, даже если они один раз сделали добро для тебя. Потом ты обязательно будешь плакать.

По не знанию школы, я просто петляла по коридорам, пока не наткнулась на лестницу. Дальше я уже тупо шла вверх, пока не оказалась, видимо, на чердаке. Здесь оказалось безумно много голубей, которые при виде меня стали стаей вылетать через небольшое отверстие.

Когда здесь больше не осталось ни одного голубя, я подошла к отверстию, оказавшимся окном без стекла, и облокотилась на раму, смотря на пасмурное небо.

Мои мысли то и дело возвращались к Зимину, который так отвратительно обошелся со мной. Пусть я и не плачу из-за этого, но мне, правда, безумно обидно. И ведь я думала, что он хороший человек, а он говорил правду, когда сказал не приближаться к нему из-за того, что он плохой.

Он украл у меня первый поцелуй, но он не отнимал мою девственность. Если надо будет, то я схожу к гинекологу и докажу всему классу, что у нас с ним ничего не было. Только вот я не должна никому ничего доказывать… Боже, и неужели они все доверяют такому, как он?

Мир несправедлив. Хороших людей всегда поливают грязью, а плохих возвышают до небес.

Я спустилась с чердака только тогда, когда услышала звонок с урока. Я не собираюсь пропускать занятия только из-за того, что какой-то недоумок решил полить меня грязью. Но Вера… Она показалась мне хорошей, поэтому я должна ей доказать, что между нами ничего такого не было, и должна рассказать, что же было на самом деле.

Не знаю, сколько бы я скиталась по коридорам, ища кабинет, где у меня должен был проводиться урок истории, если бы мне не попался мужчина, оказавшийся директором.

– Простите, а где здесь кабинет истории? – спросила робко я, обратившись к седовласому мужчине с добрыми глазами.

– Пойдем, я провожу тебя! – он улыбнулся мне и первым направился в неизвестном мне направлении.

Я пошла следом за ним и прозвенел второй звонок, оповещающий о начале урока. Коридор опустел довольно быстро, а мы с директором тем временем спустились на этаж ниже и он остановился перед дверью, где мелкими буквами было написано «История». Я поблагодарила его и хотела зайти в кабинет, но он первым постучался и открыл дверь, пропуская меня вперед, после чего зашел следом.

Все внимание сразу было обращено к нам, что довольно таки смутило меня.

– Извините за опоздание, Ирина Васильевна, это я задержал ученицу в коридоре! – сказал директор, обращаясь к учительнице по истории.

– Ничего страшного, Илья Иванович. Присаживайся… эм…

– Алиса! – подсказала я, направляясь к парте, где сидела Герц.

– Точно. Вольф! – по-видимому, отыскала она новую фамилию в журнале.

– Здесь занято! – фыркнула Вера, кинув сумку на свободный соседний стул. Весь ее вид показывал отвращение ко мне.

– Пожалуйста! – взмолилась я. – Я все объясню тебе!

Девушка вздохнула и убрала сумку, а я смогла спокойно сесть на соседний стул.

– Я вся во внимании!

– На перемене, хорошо? – спросила я у нее, и она, нехотя, кивнула.

Урок прошел относительно скучно, учительница задала на дом кучу домашней и со звонком все слиняли из класса.

Мы с Верой дошли до следующего кабинета, где у нас должен был быть урок физики, но его отменили, поэтому мы вышли во двор, сели на трибуны, и я рассказала ей о том, что все-таки было между мной и Зиминым.

– Боже, какой же он урод! – воскликнула громко девушка, удивленная его россказнями. – Он тупо представил тебя перед всем классом как шлюху. Я не понимаю, зачем?!

– Я тоже хотела бы знать! – вздохнула я, смотря на парней, которые играли в «лестницу». Суть этой игры была в том, что парни подтягиваются по очереди столько раз, какой по счету он идет. Со вторым кругом число продолжает расти. Там был и Зимин, который в данный момент должен был подтянуться двадцать раз.

Парень стянул с себя белую рубашку, оставшись наполовину обнаженным, а я поспешила отвернуться, чувствуя, что покраснела.

– Следующий урок физкультура. Пойдем переодеваться? – позвала меня девушка, поднимаясь с сидения.

– Физ-ра на улице?

– Ну да. А что?

– Я слишком легкую одежду взяла для урока.

– Ну и ладно! – фыркнула Вера и указала мне на небо. – Смотри. Тучи рассеиваются и солнце выглядывает. Сейчас тепло станет.

Я кивнула, и мы с ней пошли в школьную раздевалку. Я вытащила из сумки пакет со спортивной формой и облачилась в одежду. Вообще-то особо спортивной формой это не считается, но Вера стояла почти в такой же одежде, что и я. Коротки джинсовые шорты, белая майка и фиолетовые кеды, а Герц была в бордовых коротких шортах, черной майке и черные кроссовки.

Заметив, что у нас схожая одежда, мы улыбнулись друг другу и как раз прозвенел звонок на перемену. Мы вышли из раздевалки и вернулись на ранее покинутые трибуны.

– Знаешь, а приходи сегодня ко мне на вечеринку! – предложила мне девушка, собирая свои осветленные волосы в высокий хвост.

– Я никогда раньше не была на вечеринках, – смутилась я. – У меня вообще никогда раньше не было друзей… – добавила тихо.

– В смысле?! – удивилась девушка. – А парни? У тебя были парни?

Я отрицательно покачала головой, пряча лицо в волосах. Вера была вообще первым человеком, который сейчас дружелюбно обращается со мной и зовет на вечеринку.

– КАК? КАК МОЖНО НЕ ВЛЮБИТЬСЯ В ТАКУЮ ФИГУРУ И ТАКИЕ НОЖКИ?! – громко воскликнула Вера, невольно привлекая к нам внимание парней и девчонок, которые разминались на стадионе. Она вскочила на ноги и удивленно смотрела на меня.

– Тише ты! – шикнула я, хватая ее за руку и усаживая обратно.

– Ты просто обязана прийти сегодня ко мне на вечеринку!

– Боюсь, что мама меня не отпустит… – совсем тихо сказала я, вообще боясь смотреть на нее. Она такая энергичная, веселая… Она живая, а я слишком скромная.

– Боже, какая мама? Тебе сколько лет, блин? Уговорим!

Я только открыла рот, чтобы отказаться, но к нам подошла та девушка с розовыми волосами, которую обнимал Зимин на классном часе. Позади нее были еще две симпатичные девушки, отчего я сразу сделала вывод, что это здешняя стерва. Кто бы сомневался. В каждой школе мне приходилось на такую натыкаться. Возомнила себя элитой, хотя таковой и не считается.

– Эй, игрушка Зимина! – обратилась она ко мне, сжимая в руке баскетбольный мяч. Я хотела возмутиться, что я никакая не игрушка Зимина, но она не дала мне и рта открыть. – Хорошо играешь в баскетбол? Жду тебя на площадке, когда начнется урок!

Она величественно ушла на площадку, где тут же забросила мяч в корзину со штрафного.

– Я надеюсь, что ты хорошо играешь в баскетбол, – сказала Вера, наблюдая за действиями на площадке.

– Я отвратительно играю в баскетбол… – обрадовала я подругу.

– Тогда будет мясо. Лиза тебя прихлопнет за Зимина этим мячом, как муху.

– Но мне не нужен Зимин! – воскликнула я.

– Ее это не колышет…

– Так, класс, на построение! – раздался мужском голос где-то внизу, и я перевела туда взгляд. Там стоял совсем еще молодой парень в спортивной форме.

Нехотя, мы с Верой встали в строй, а физрук начал говорить:

– Теперь я ваш новый учитель физкультуры, зовут меня Артем Львович. Я пока что еще не знаком с вашим классом и не знаком с тем, что и как вы проходите, поэтому сегодня предлагаю сегодня классу разделиться на группы и играть в разные спортивные игры…

– Артем Львович, а что если кто-то не дружит со спортом? – выступила вперед Вера.

– Сегодня на трибуны, а перед следующим разом прошу как-нибудь научиться. Можно записаться на дополнительные занятия и будем учить вас.

«Теперь я знаю первые свои допы!» – подумала я, не очень-то и весело. Пусть учитель физкультуры и молодой, но по нему видно, что он строг к своему предмету и пятерки, с закрытыми глазами, ставить мне не будет.

– А сейчас несколько кругов вокруг стадиона и на разминку! – скомандовал учитель, и класс побежал.

Мы с Герц отделились от класса и сразу сели на трибуны.

– Блин, новый физрук такой красавчик! – промурлыкала девушка, покрываясь румянцем, а я просто засмеялась.

– Почему-то мне кажется, что так считаешь не одна ты! – фыркнула я, кивнув в сторону Лизы, которая что-то говорит новому учителю, откровенно кокетничая с ним.

Девушка издала что-то наподобие рыка, но ничего на это не сказала.

Класс закончил пробежку и разминку и все разбрелись на группы, как и просил учитель.

– Вольф!

Услышав свою фамилию, я увидела розоволосую, которая активно машет руками, подзывая меня к себе.

БАСКЕТБОЛ!

Не умею в него играть и не особо хотелось бы учиться, но выбора нет. Встаю с трибун и иду на баскетбольную площадку.

– Удачи! – шепнула мне Вера, и я улыбнулась ей.

– Будешь играть со мной в одной команде! – велела мне Лиза, и я послушно встала, куда она поставила меня.

Всю игру мне как-то удавалось увиливать от мяча, или передавать пас другим, но не всегда все идет хорошо.

– Вольф, лови! – слышу где-то сзади, разворачиваюсь, и мяч прилетает мне прямо в лицо.

Я упала, ударилась головой и в глазах потемнело. Тяжело поднимаю руку, – было такое ощущение, что я нахожусь под водой, – и касаюсь пульсирующего затылка, ощущая горячую вязкую жидкость на пальцах.

– Ты специально! – слышу крик Герц, но ничего не вижу.

– Надо реагировать быстрее! – фыркнула на это Лиза.

– Что здесь происходит? – узнаю по голосу Артема Львовича.

– Я ей пас передавала, а она его лицом приняла! – коротко объяснила стерва.

– Ты специально! – повторила Вера.

– А ну замолчали! – перебил их перепалку учитель, и я почувствовала, как меня поднимают на руки. – Я отнесу ее в медпункт, а вы можете продолжать игру.

VI. Условие

– Что здесь случилось? – когда мы были уже в коридоре школы, услышала я знакомый голос. Пусть перед глазами все плыло, но узнать обладателя голоса не составило труда.

– Играли в баскетбол, и мяч в лицо прилетел, – коротко ответил парню Артем Львович, продолжая нести меня по коридорам школы в медпункт. Я бы, может быть, и пошла сама, но голова так безумно болела, что я даже сказать ничего не могла.

– Там во дворе черте что творится, – сказал вдруг Вадим. – Давайте я ее отнесу в медпункт, а вы продолжите урок?

Я почувствовала, как учитель остановился, потом меня передали в другие руки, более горячие. А после послышался звук удаляющихся от нас шагов.

Когда я поняла, что на руках меня держит никто иной, как Зимин, мои глаза сами собой распахнулись, и прояснилось зрение. Какие же чудеса творит этот недоумок!

– Отпусти меня! – еле ворочая языком, но, тем не менее, твердо приказала я.

– Что, куколка, у тебя уже ничего не болит? Только появилась в этой школе, а уже флиртуешь с преподавателем физкультуры?

– Ты совсем идиот? – мне уже было плевать болит у меня голова или нет, лишь бы он отпустил меня и больше никогда не прикасался.

Что я недавно говорила? Что хочу, чтобы он стал моим другом? Черта с два он будет моим другом. Кажется, подругу я уже нашла, а больше для счастья и не надо.

Зимин промолчал и пошел дальше по коридору.

– Отпусти меня! – требую я, медленно подняв руку и слабо толкнув его в плечо.

– Раздражаешь, Вольф! – фыркнул он, отпуская меня.

Стоять мне было тяжело, голова кружилось, но мы ещё с минуту сверлили друг друга свирепыми взглядами.

– Зачем ты такое сказал обо мне? – задала я, интересующий меня вопрос. – Просто опозорил перед классом?

– Зато теперь ты не сможешь опозорить меня, так как тебе никто не поверит, – Вадим пожал плечами и повернулся ко мне спиной, собираясь уйти, но вдруг замер, смотря куда-то вниз. – У тебя кровь…

– Что? – не поняла я, чувствуя, как слабеют ноги и мне все труднее стоять.

Он в мгновение оказался передо мной, дернул меня на себя и наклонил мою голову, смотря на затылок. Почувствовала прикосновение, а после дикую боль. Когда он отпустил меня, на его руке была кровь. Моя кровь.

– Тебе надо срочно в медпункт. Вдруг что-то серьезное.

Я покачала головой, отрицая его слова, но именно в этот момент ноги перестали держать меня.

Вадим подхватил мое тело и быстрым шагом направился прямо по коридору. Я уже не сопротивлялась, потому что мне реально было плохо.

Резко свернув, Вадим постучал в какую-то дверь ногой, а после быстро занес меня.

– Что случилось? – опять слышу этот тупой вопрос, который задала здешняя медсестра. Уже третий раз его задают и это, правда надоедает.

– Неудачно играла в баскетбол, – хмыкнул Зимин, положив меня на кушетку. – Мячом прилетело в лицо, она упала и, видимо, ударилась головой.

Перед моим лицом появилась женщина уже в возрасте. Она внимательно осмотрела сначала мое лицо, а после – затылок. На ее и без того морщинистом лице, образовалась глубокая складка на лбу. Я сразу поняла, что она даже сквозь толстый слой косметики заметила синяк и царапины. Царапины, правда, и до этого можно было различить, но что-то мне подсказывало, что удар мячом добавил мне еще несколько «украшений».

– Что с тобой было? – спросила женщина.

– Вам же уже сказали, что неудачная игра в баскетбол! – ответил за меня Вадим, и я отчетливо услышала раздражение в его голосе.

– Нет. Что с тобой было до сегодняшнего дня?

От ее пристального взгляда мне стало неуютно, но я нашла в себе силы кое-как выдавить о том, что мне просто надо меньше гулять по ночам. Хулиганы и все такое.

– Все у тебя «неудачно», – вдруг улыбнулась медсестра. – Вроде ничего смертельного у тебя нет, но возможно сотрясение мозга. Голова болит? Кружится?

– Болит затылок в том месте, где ударилась. Да, голова кружится.

– Тебе лучше поехать в больницу, сделать снимок, а там уже врачи точно определят, что с тобой делать, – она покачала головой, цокнула языком и взяла в руки телефон. – Я вызову скорую.

– Не стоит! – перебил ее Зимин, перехватывая ее руку. – Я сам отвезу Алису в больницу.

– Было бы очень мило с твоей стороны.

Мило? Если учесть того Вадима, которого я смогла лицезреть сегодня в школе, то мило и Вадим – совсем не совмещаемые вещи.

Я недоуменно посмотрела на «благодетеля», не понимая, зачем он вызвался меня отвезти. И на чем он собрался меня отвозить, если он еще не совершеннолетний, и у него просто не может быть водительских прав.

– Я, пожалуй, откажусь от твоей помощи, Зимин, – смотря куда-то в стену, проговорила я. – Пожалуйста, вызовите машину скорой помощи.

Парень вдруг наклонился ко мне и прошипел сквозь крепко сжатые зубы:

– Вольф! Ты совсем охренела? Нам поговорить надо, поэтому закрой свой ротик и, будь добра, согласись на мою помощь!

Весь его вид заставлял меня дрожать от страха, потому что выглядел он очень угрожающе и говорил о том, что если я сейчас не соглашусь, то он все равно сделает по своему, а мне еще очень не поздоровится после этого.

– Хорошо. Пусть он отвезет меня до ближайшей больницы, – выдавила я слова из себя, хотя мне и не особо прельщала поездка с ним. А ведь еще совсем недавно – подумать только! – я хотела, чтобы этот парень был моим другом.

Я встала с кушетки, чувствуя, что голова все еще кружится. Как и предположила медсестра, скорее всего у меня сотрясение головного мозга и меня положат в больницу. Минимум дня на три, а это говорит о том, что сегодняшняя вечеринка Веры в честь первого сентября накрылась для меня медным тазом.

«Вот тебе и первый день в новой школе Алиса! – подумала я, выходя из медпункта под руку с Вадимом Зиминым. – Кто бы сомневался!»

Идя с ним по школьным коридорам, я чувствовала себя безумно неудобно. Я просто понятия не имела что за парень сейчас рядом со мной. Хороший он или все же тот еще урод? С одной стороны этот парень помог мне с хулиганами и поддерживал тогда, в квартире, когда я чуть было не заплакала из-за тоски по отцу.

«Сильные девочки не плачут…»

Но совсем с другой стороны он лицемерный старшеклассник, возомнивший себя крутым парнем школы. Элитой. Он не хочет потерять своего статуса, поэтому готов идти на всякие гадости.

И самое обидное, что я понятия не имею какой же он настоящий. Человек может быть либо плохим, либо хорошим. Середины не дано. Либо ты убьешь человека и не моргнешь глазом, либо ты хочешь всех защищать и оберегать. Так какой же он?

Когда мы оказались на школьном дворе, мои новые одноклассники только закончили урок и собрались идти в школу и переодеваться. Я поспешно попыталась выпутать свою ладонь из руки Вадима, но он лишь крепче сжал ее, причиняя мне тем самым боль.

Мне не хотелось, чтобы он держал меня за руку при моих одноклассниках, даже если бы я прямо сейчас могла свалиться в обморок. Он еще совсем недавно сказал всем, что я его подстилка, а сейчас просто стоит со мной за ручку и собирается отвезти в больницу. О подстилках так не заботятся. Какие у него цели? Чего он добивается?

Я успела заметить злой и ревностный взгляд Лизы, видела, как шушукаются за ее спиной ее подпевалы, и готова была провалиться сквозь землю, когда весь класс, проходя мимо нас в здание школы, смотрели на наши сцепленные руки. Я чувствовала, как мои щеки начинают гореть, что свидетельствовало о том, что я покраснела.

– Все в порядке? – обратился к нам преподаватель физкультуры. Он шел вместе со всем классом в школу, но, заметив нас, отделился от стада учеников и подошел к нам. – Спасибо, Вадим, что согласился проводить ее до медпункта.

Я перевела взгляд от класса на Артема Львовича, заметив тревогу в его взгляде. Ну конечно, он же несет ответственность за учеников на своих уроках, и ему может хорошенько влететь за меня. Он же не усмотрел.

Рядом с ним тут же появилась Вера. Девушка тоже странно посмотрела на меня и Вадима, но решила промолчать. Самое главное, чтобы сейчас она не начала опять думать о той версии, которую растрепал Вадим.

– Ольга Ивановна считает, что у нее может быть сотрясение головного мозга, поэтому я согласился отвезти Алису в больницу, – коротко проинформировал кареглазый, улыбнувшись.

При свете солнца его рыжеватые волосы стали еще более рыжими, и я не могу сказать, что ему это не шло. Каким бы он не был, но он все еще оставался чертовски привлекательным.

Вера презрительно фыркнула на его слова, показывая тем самым свое неодобрение. Знала бы ты, как я не хочу ехать с ним в больницу!

– Как же ты повезешь Алису в больницу? Не на своем ли мотоцикле? Думаю, что в ее состоянии ей не стоит ехать в больницу на таком виде транспорта!

– Не вижу проблемы. Я могу вызвать водителя отца, и он доставит твою драгоценную Алису в целости и сохранности!

В подтверждение своих слов он отпустил мою руку, достал мобильный телефон из кармана джинс и отошел в сторону, приложив мобильный к уху.

Одноклассница подошла ко мне и крепко обняла. У меня никогда раньше не было друзей, поэтому сначала я растерялась, но тоже обняла ее в ответ.

– Выглядишь не очень, – сказала она, отстранившись и окинув меня пристальным взглядом. – Скорее всего, тебя все-таки положат в больницу.

– Да, я тоже так думаю… – я грустно улыбнулась, опустив взгляд в землю. – Прости, я не смогу прийти к тебе на вечеринку.

– Ничего страшного. Когда тебя выпишут, устроим еще одну такую же, только в твою честь. А к тому времени все как раз забудут о бреднях Зимина, которые он наплел сегодня утром.

Я вполне могла бы быть растрогана ее заботой обо мне, но…

– Не надо вечеринку!

– Как это? – удивилась девушка.

– Вот так… – я пожала плечами и оглянулась на Вадима, который все еще разговаривал по телефону. Я не могла слышать разговора, потому что он находился на приличном расстоянии, но его недовольную физиономию различить было вполне возможно. – Я никогда раньше не ходила на подобные мероприятия и не вижу смысла начинать. Мне больше нравится проводить время со скрипкой.

– Ты играешь на скрипке?!

– Вольф, нам пора!

Вадим настолько неожиданно оказался рядом, что я вздрогнула от испуга. Он подошел ко мне и схватил за руку, резко дернув на себя, отчего моя бедная голова закружилась еще сильнее от встряски.

– Не так быстро! – попросила я, сбавляя шаг. До этого мы почти бежали со школьной территории. И чего это он бросился так бежать?

Он ничего на это не сказал, но все же немного сбавил темп.

Мы вышли со школьного двора через ворота, и я увидела черную машину с за тонированными окнами. Я не разбираюсь в марках, но выглядела она очень даже дорого.

«Что же ты за мажор такой, Вадим Зимин?» – подумала я, садясь в бежевый салон автомобиля.

Сам парень приземлился рядом со мной на задних сидениях. Он сказал водителю ехать до ближайшей больницы, а потом повернулся ко мне и, увы, его карие глаза горели отнюдь не дружелюбностью.

– Чего ты так смотришь на меня, как на врага народа? – спросила я, когда его взгляд начал уже тревожить меня.

– У меня есть для тебя условие.

Я заинтересовалась. Какие условия он может мне поставить и что мне с этого может быть?

– Что за условие?

Вадим усмехнулся и откинулся на спинку сидения. Всем своим видом он выражал спокойствие и умиротворенность, но я своим чутким нутром чувствовала, что для него это важно.

– Видишь ли, Алиса Вольф, – начал он, когда мы коло нескольких минут ехали молча. – Мне важна моя репутация в школе, которую я смог заработать за эти годы. Учащиеся боятся меня, а учителя уважают, каким бы противным я не был.

Он замолчал, а меня так и подмывало спросить что дальше. О том, что он возомнил себя королем, я смогла понять и раньше, поэтому просто не видела смысла в его словах и при чем здесь условие.

– Если коротко говоря, я не хочу, чтобы кто-либо знал о том, что было. Я не хочу, чтобы меня считали защитником маленьких девочек, которым просто захотелось прогуляться перед сном поздней ночью. Вся школа знает меня не таким. А особенно никто не должен знать, что я звонил по квартирам, разыскивая тебя. Будет намного лучше, чтобы ты и сама обо всем этом забыла, но это уже мне точно никак не сделать.

– Ты хочешь, чтобы я молчала? – уточнила я.

– Именно, – он усмехнулся, показав белоснежные зубы.

– А тот поцелуй и то, как ты обнимал меня. Как мне это понимать?

Он громко рассмеялся, и его смех резанул мне по ушам. Я не знаю, что сказала смешного, но терпеливо подождала, когда он отсмеется и даст мне ответ.

– Ничего себе там не придумывай особо, малышка! – все еще улыбаясь, наконец, сказал он. – Ты ничего не значишь для меня, как и все остальные пустышки…