Против нее

Глава четвёртая

За вершинами деревьев сиял закат, когда Мэтт Флинн притормозил у почтового ящика. Его взгляд скользнул по захолустной ферме.

Внедорожник он припарковал рядом с двумя патрульными машинами департамента шерифа. Машина Бри стояла возле потрёпанного грузовика. Генератор гудел, и портативные фонари освещали двор.

Мэтт прошёл по дорожке и направился к дому. Один помощник установил столбы по периметру двора и теперь огораживал его скотчем, второй стоял на дорожке перед домом, держа в руках блокнот. Мэтт назвал ему своё имя, и тот записал его в блокнот, как записывал информацию обо всех прибывших на место происшествия.

Он заметил Бри, что-то обсуждавшую со своим заместителем Тоддом Харви. Как всегда, даже в самых ужасных обстоятельствах, его сердце чуть подпрыгнуло при виде неё.

Мэтт подошел к ним. Разумеется, они обсуждали убийство, и Бри, профессионал до мозга костей, как всегда, выглядела безукоризненно. Ни один тёмный волос не выпал из её туго стянутого аккуратного пучка, на рубашке и брюках не было ни складки, хотя день и подходил к концу, карие глаза смотрели внимательно и спокойно. Но что-то в её позе было не так.

Тодд отступил назад, освобождая место Мэтту. Обычно он тоже держался довольно невозмутимо. Он был превосходным руководителем и лидером, из тех людей, которые справятся с любой ситуацией в рамках своего опыта и не постыдятся обратиться за помощью в той, в которой опыта не имеют. Сегодня он тоже казался непреклонным, как гигантский старый дуб во дворе.

Бри посмотрела Мэтту в глаза. На миг выдержка ей изменила, и он увидел ещё несколько поначалу незаметных признаков, что сцена внутри дома её глубоко встревожила. Её глаза были слишком сфокусированы, и в их глубине таилась едва различимая тревога. До того, как предыдущей зимой стать шерифом округа Рэндольф, Бри работала детективом по расследованию убийств в Филадельфии. Ей было не привыкать к убийствам. Чтобы вывести её из равновесия, требовалось что-то по-настоящему жуткое. Она моргнула, и признаки тревоги исчезли.

Она огляделась, словно желая убедиться, что в пределах слышимости никого нет, а потом тихо сказала:

– Один из погибших – Оскар.

Шок Мэтта был таким, будто по нему проехался каток.

– Твой бывший заместитель?

Бри мрачно кивнула.

– Это ферма Камиллы Браун. Соседка подтвердила, что её сына зовут Юджин Оскар. После смерти его отца Камилла вновь вышла замуж.

Тодд кивнул, поддел большим пальцем ремень.

– Мы проверили номера двух автомобилей, припаркованных в сарае. Пикап зарегистрирован на мисс Браун. «Форд эксплорер» принадлежит Оскару.

– Хочешь видеть тела? – спросила Бри.

– Да, – Мэтту не требовалась дополнительная информация, прежде чем осмотреть место преступления. Одна и та же сцена могла произвести разное впечатление на разных детективов. Он не хотел расхождений, а они были возможны даже с таким профессионалом, как Бри.

– Сразу скажу, пахнет там жутко, – Бри понюхала собственное плечо и скривилась. От неё исходил слабый запах разложения. Мэтт вернулся к своей машине, натянул одноразовый защитный комбинезон, чтобы его одежда не впитала вонь. Они подошли к задней двери, которая была открыта.

Бри указала на заднюю часть дома.

– Сначала я вошла через заднюю дверь, потому что этот замок взломать было легче всего, чтобы ничего тут не порушить.

Конечно, кому понравится выбить дверь на всякий случай, а потом обнаружить, что хозяин дома в отпуске или в душе.

Тодд плёлся позади Мэтта и Бри. На ступеньках заднего крыльца все остановились, чтобы надеть бахилы и перчатки, и только потом вошли внутрь. Вонь усилилась. Освещение было явно слишком тусклым. Мэтт вынул из кармана фонарик и включил.

Бри закрыла дверь. В закрытом пространстве запахи сохраняются лучше, и даже лёгкий порыв ветерка может исказить картину места преступления. Мэтт осмотрел кухню, заметил пирог и мух над ним. Нормальность всего этого среди ужаса кровавой сцены действовала на нервы. Мэтт постарался спрятать эмоции поглубже. Погибшим он посочувствует потом, после того как привлечёт их убийцу к ответственности.

Он собрался с духом, немного постоял в дверном проёме, прежде чем войти в гостиную. Потёртая синяя кушетка стояла под неудобным углом, как будто её отодвинули, чтобы освободить место. Убитые были привязаны к стульям, стоявшим посреди большой комнаты, их тела, лодыжки и запястья надёжно стягивали прочные нейлоновые верёвки. Женщину убили относительно бескровно – одним выстрелом в лоб, как лошадь. А вот с мужчиной не торопились.

– Стулья принесли из кухни, – заметил Мэтт. – Слишком много подготовки, чтобы это могло быть убийством в состоянии аффекта или самообороной.

– Да, – согласилась Бри, – это продуманное убийство.

Они вошли в дверной проём. Тодд встал у стены, Бри и Мэтт приблизились на несколько шагов. Пригнувшись, Мэтт навёл фонарик на лицо мужчины.

– Да, это совершенно точно Оскар. Убийца выбил из него всё дерьмо и выстрелил четыре раза. Видимо, был в бешенстве.

– Или доказывал свою точку зрения, – предположила Бри. – В этой продуманности есть что-то хладнокровное.

– Мне тоже так кажется.

– Сколько лет было Оскару? Под сорок? И в хорошей форме. Вряд ли он позволил бы вот так связать и расстрелять себя и мать. Он бы сопротивлялся.

– Убийца был вооружён, и, возможно, их было несколько.

Мэтт осмотрел ремень Оскара.

– При нём нет кобуры.

– Я забрала у него оружие и значок, когда его уволила, – голос Бри был напряжённым, и в нём звучали виноватые нотки.

– В конце концов он и так бы ушёл на пенсию, верно?

– Ну да, – сказала Бри. – Департаменту это пошло только на пользу.

Изначально Оскара отправили в административный отпуск за несколько несоблюдений протокола и за неправильное обращение с уликами по крупному делу. Хотя Мэтт и Бри подозревали, что последнее он сделал намеренно по просьбе местного политика, им не удалось этого доказать. Прокурор не хотел выдвигать официальные обвинения, и сделка была заключена. В соответствии с федеральным законом отставным сотрудникам правоохранительных органов было разрешено носить оружие, если это соответствовало нескольким правилам. В случае Оскара – соответствовало. Раз его уволили по уважительной причине, к нему следовало относиться как к любому гражданскому лицу. Если бы против него выдвигались обвинения, ему пришлось бы подавать ходатайство о разрешении на ношение скрытого оружия.

– У большинства полицейских есть дополнительное оружие. Надо выяснить, было ли что-то зарегистрировано на его имя, – Мэтт выпрямился и оглядел комнату. На столах были аккуратно расставлены лампы, безделушки и фотографии в рамках. Комната казалась абсолютно нормальной, не считая стульев в центре. – Я не вижу здесь признаков борьбы. Как выглядит остальная часть дома?

– Там тоже всё в порядке. Правда, я видела несколько чемоданов, коробки и мужскую одежду, когда осматривала вторую спальню наверху.

Представив, как Бри осматривает место преступления совсем одна, Мэтт ощутил болезненное чувство. Работа в сельской полиции – тот ещё ад. Подкрепление бывает слишком далеко в те минуты, когда оно просто необходимо.

– Всё это кажется мне… какой-то постановкой, – подал голос Тодд. – Зачем было их связывать? Почему бы просто не застрелить?

– Хороший вопрос, – Мэтт пожал плечами, прокручивая в голове возможный мотив. – И ещё: женщина умерла быстро, а Оскар – нет. Так что, может быть, с ней им разговаривать было не нужно, а от него требовалась какая-то информация.

– Или это было возмездие, – Бри обвела пристальным взглядом тело Оскара. – Наказание.

Мэтт кивнул.

– Нигде больше не вижу крови. Раны Оскара кровоточили. Если бы в него выстрелили до того, как поймать и связать, по комнате тянулся бы кровавый след. Так что связаны они были раньше, чем ранены.

– И всё-таки не верю, чтобы Оскар так легко сдался, – Бри нахмурилась. – Даже под дулом пистолета.

– Разве что первой схватили его мать, – заметил Мэтт. Складка на лбу Бри стала глубже.

– Да. Выстрел ей в лоб мог убедить его сдаться без боя.

Мэтт представил, как кто-то стреляет в лоб пожилой женщине, давая Оскару указания.

– Вполне возможно.

Бри придвинулась ближе, осмотрела верёвки.

– Узлы одинаковые и характерные, будто их завязывал один и тот же человек.

– Нельзя одновременно завязывать узлы и приставлять ко лбу пистолет, – заметил Тодд.

– Верёвки нужно будет сохранить, – Бри отошла в сторону. – На данный момент мы рассматриваем возможность как одного, так и нескольких нападавших. Может быть, нам повезёт, и мы обнаружим отпечатки.

Мэтт сомневался, что кто-либо, организовавший это преступление, мог оставить следы. Всё было слишком уж продумано. Убийца, кто бы он ни был, успешно и без особой суеты застрелил двух человек, один из которых был сотрудником правоохранительных органов. Он осмотрел руки Оскара. Его пальцы побагровели и распухли, но Мэтт не заметил на костяшках царапин, указывавших, что Оскар сопротивлялся. Убийца знал, что делал. Вероятнее всего, подумал Мэтт, это убийство было у него не первым.

Он заметил в оштукатуренной стене небольшое отверстие.

– Там пуля.

– И ещё одна возле плинтуса, – сказал Тодд. – Может, срикошетила после того, как попала ему в ногу.

Рация Бри затрещала, сообщая о прибытии судмедэксперта. Несколько минут спустя в дверях появилась доктор Серена Джонс, высокая афроамериканка в униформе. Она несла чемодан, за ней шла ассистентка с ещё одним чемоданом. Отойдя в сторону, она терпеливо ждала, пока начнётся осмотр. Все обменялись приветствиями, доктор Джонс остановилась, чтобы осмотреть место преступления, обвела тела фонариком и отпрянула в сторону.

– Это ведь Оскар?

– Да, – сказала Бри. – Автомобиль в сарае зарегистрирован на него, и сосед подтвердил, что пожилая женщина – его мать, Камилла Браун.

Доктор кивнула.

– Я его узнала, но с учётом того, что он сильно избит и уже заметны первые признаки гниения, мне необходимо видеть документы, – она во всём ценила точность.

– Записи о собственности показывают, что женщина была хозяйкой дома в течение двадцати лет, – сказала Бри. – У неё должна быть медкарта или записи о визитах к стоматологу.

Мэтт знал, что Оскар проработал в офисе шерифа больше двадцати лет и всю свою жизнь прожил в этом районе. Его медкарта тоже должна была быть легко доступна.

– Причина смерти, – продолжала доктор Джонс, – огнестрельные ранения, которые будут подтверждены при вскрытии. Учитывая количество крови на полу, похоже, что мужчина истекал кровью, пока его сердце ещё билось. Рана женщины кровоточила очень мало и, по всей видимости, она и привела к летальному исходу.

– Можете назвать примерное время смерти? – спросила Бри. Аккуратно обойдя лужи крови, судмедэксперт приблизилась к жертвам.

– В доме нет кондиционера, а погода на этой неделе была нежаркой. На скорость разложения она вряд ли могла сильно повлиять.

Под воздействием высоких температур тела разлагаются быстрее. Но начало сентября выдалось нежарким.

Доктор Джонс чуть повернула голову жертвы.

– Трупное окоченение уже сошло на нет, так что прошло, видимо, уже больше тридцати шести часов.

Трупное окоченение, или химическое оцепенение мышц, обычно наступает спустя примерно двенадцать часов после смерти, сохраняется в течение ещё двенадцати и в следующие двенадцать понемногу исчезает.

Ассистентка поджала губы.

– За такое время по температуре тела ничего не выяснишь. При комнатной температуре тело человека в среднем охлаждается на полтора градуса в час. Эти два тела нормального веса, в обычной для такой погоды одежде, достигли комнатной температуры примерно за восемнадцать часов.

Доктор Джонс приподняла блузку жертвы, чтобы осмотреть живот.

– На этом этапе начинают проявляться первые признаки разложения.

Мэтт увидел кожу зеленоватого оттенка и несколько зелёно-черных полос, известных как мраморность, которые указывали на разрушение кровеносных сосудов. Доктор Джонс указала пальцем на правую часть живота жертвы.

– Видите изменение цвета в области правой подвздошной ямки? Кишечник загружен бактериями и находится близко к поверхности. Ранняя стадия гниения очевидна, – она выпрямилась и окинула тело хмурым взглядом профессионала. – Налицо активность мух, мраморность и некоторое вздутие туловища, – она помолчала, словно взвешивая все факторы. – На данный момент я оцениваю время с момента смерти от тридцати шести до сорока восьми часов. Сказать точнее я смогу после вскрытия.

Мэтт посмотрел на часы. Восемь вечера.

– Значит, они были убиты в промежутке от восьми вечера воскресенья до восьми утра понедельника.

– Да, – согласилась доктор Джонс. Бри кивнула.

– В последний раз сосед видел Камиллу в воскресенье утром в церкви, так что всё сходится.

Мэтт и Бри могли бы более точно определить время в ходе своего расследования, но это было только начало.

– Давайте начнём, – доктор Джонс подала сигнал ассистентке, и та принялась фотографировать тела со всех ракурсов сперва издалека, а потом всё ближе и ближе, прежде чем убрать их с места преступления.

Мэтт, Бри и Тодд вышли из дома, чтобы не мешать. Ветер переменился и принёс с собой запах навоза. Мэтт усмехнулся. Он был рад и такому запаху, лишь бы он перекрыл смрад разлагавшихся тел.

Они обогнули дом. У подъездной дорожки стоял фургон окружной криминальной полиции.

– У нас есть ещё вопросы к Гомеру Джонсону? – спросил Тодд. – С козами он разобрался и теперь свободен.

Бри покачала головой.

– Скажите ему, чтобы шёл домой. Мы можем и потом с ним поговорить. Просто напомните ещё раз, чтобы ничего не разглашал, пока мы не уведомим родственников.

– Это примерно сколько? – поинтересовался Тодд. – Ну, на случай, если он спросит.

Люди испытывают болезненное влечение к смерти, подумал Мэтт. Они не могут не обсуждать убийства, особенно такие жуткие. К тому же кто угодно, проезжая мимо фермы, мог увидеть полицию, и сплетни были неизбежны.

– По словам Гомера, – сказала Бри, глядя на Тодда, – брат миз Браун живёт в Скарлет-Фоллз. Как можно скорее поеду туда, чтобы сообщить ему, а вы пока займитесь бумажной работой. Нужно проверить биографии обеих жертв, Гомера, брата миз Браун и бывшей жены Оскара. Судья уже подписал ордер на обыск фермы. Я запросила ордер на телефонные и финансовые записи Оскара и миз Браун, – благодаря современным технологиям это можно сделать в электронном виде и очень быстро. Бри повернулась к Мэтту. – Так что давайте обыщем дом.

Они вошли внутрь, обойдя судмедэксперта и ассистентку. Тщательный осмотр гостиной ничего интересного не дал. Они перешли к кабинету, явно принадлежавшему Камилле. Бри подошла к столу.

– Компьютер мы возьмём с собой.

Мэтт принялся разбирать деревянные шкафы, битком набитые документами. Как ни печально было это признавать, ферма была в полнейшем упадке. За последние десять лет поголовье скота сильно сократилось, сельскохозяйственные культуры почти не высаживались. Бри подняла лист бумаги.

– Последняя налоговая декларация показывает, что она едва сводила концы с концами.

– Крупные предприятия вытесняют с рынка мелкие фермы.

– Да, молочная ферма через дорогу от меня летом обанкротилась. Смотри, тут написано, что банк в процессе взыскания. Может быть, Камилла или Оскар заняли деньги не у того человека.

– И за это их убили? – Мэтт покачал головой. – Да ещё таким издевательским способом? И зачем убивать должников – чтобы долг уж точно никто не отдал?

– К счастью, Камилла очень подробно вела записи, но сегодня нам точно не стоит читать все документы. Я хочу пообщаться с братом. Он живёт всего в двадцати минутах езды отсюда, но уже почти десять вечера.

Бри вышла из-за стола. Мэтт пролистал папку с юридическими документами и сфотографировал фирменный бланк адвоката.

– Здесь есть как семейные, так и деловые юридические документы, их готовил один и тот же адвокат. Надеюсь, у него есть копии завещаний, если они их составили.

– Уверена, что Камилла составила. Она очень тщательно вела бумажную работу, – Бри остановилась возле дверного проёма. – Пошли?

– Ага, – прежде чем задвинуть ящик, Мэтт заметил торчавшую из него папку, на которой крупными печатными буквами было выведено: ЗАВЕЩАНИЕ.

– Да, она его составила, и вот его копия, – Мэтт открыл папку и полистал. – Тут всё просто. Главный бенефициар – Оскар, следующий в очереди – брат Камиллы, Бернард Крайтон.

– Нам нужно провести оценку имущества.

Они пошли наверх. Бри свернула в главную спальню, а Мэтт вошёл в комнату для гостей, судя по всему, давно пустовавшую: комод и тумбочки были покрыты тонким слоем пыли, в шкафу висели одни только вешалки. Следующая – и последняя – спальня была немного больше. Два закрытых чемодана стояли у стены, ещё один, полупустой, лежал на кровати. Дверь шкафа была распахнута.

На письменном столе лежали бумажник, связка ключей, сотовый телефон, ноутбук и конверт. Мэтт провёл пальцем по телефону, всплыло окно с паролем. Компьютер тоже был запаролен. Мэтт открыл бумажник, и из-под прозрачного пластика на него посмотрела фотография Оскара. Потом просмотрел содержимое кошелька – кредитные карты, медицинская страховка, визитка, пропуск в спортзал, сто пятнадцать долларов мелкими купюрами. Он отложил бумажник. Конверт не был запечатан. Внутри обнаружилась нотариально заверенное письмо Оскара бывшему арендодателю о расторжении договора аренды его квартиры. Дата выезда – прошлое воскресенье.

В чемоданах лежала по большей части одежда. Ничего, что привлекло бы его внимание, Мэтт не нашёл. Несколько коробок занимали личные вещи. Он сделал пометку забрать ноутбук и мобильный телефон в качестве улик. Пусть техники займутся вопросом, как их распаролить.

В ящиках столика в ванной лежали мужские туалетные принадлежности и безрецептурные лекарства.

Когда Мэтт покинул эту комнату, Бри вышла из главной спальни.

– Есть что-нибудь? – спросила она.

Он рассказал о письме.

– Оскар ведь был разведён, верно?

– Да.

– Не знаешь, в каких отношениях они расстались?

– Я ушёл из департамента как раз после того, как они развелись, но помню, что он мне казался довольно озлобленным. Я несколько раз встречался с его женой на общественных мероприятиях или мероприятиях отдела, но почти её не помню. Тихая такая женщина. Детей у них не было.

– С ней тоже придётся поговорить. У бывших супругов всегда найдётся что рассказать.

– Это да, – Мэтт указал на спальню. – Я нашёл на комоде его ноутбук и мобильник.

– Большинство людей держат телефоны в карманах или, по крайней мере, при себе.

Как его мать.

– Может быть, он был наверху, когда убийца застал его врасплох.

– Может, и так, – Бри махнула рукой в сторону главной спальни. – Камилла принимала лекарство от кровяного давления и явно обожала гладить – даже джинсы гладила и наволочки, – Бри сдула прядь волос с носа. – Но, кроме поразительной любви к ведению домашнего хозяйства, меня ничего больше не удивляет. В комоде лежат какие-то украшения, так что вряд ли мотивом была кража.

Мэтт кивнул.

– Я нашёл деньги у Оскара в кошельке.

– Давай пообщаемся с её братом. Пока дом опечатан, у нас есть возможность провести ещё один обыск. Я попрошу помощников взять финансовые отчёты и электронику. То, что сейчас кажется неважным, по ходу расследования может стать интересным.

Они спустились вниз. Судмедэксперт и ассистентка принесли мешки для тел. Один помощник брал образец засохшей крови, другой выковыривал пулю из стены. Бри остановилась, чтобы посовещаться с ними. Мэтт снял комбинезон, принёс из багажника влажные салфетки, провёл ими по лицу и волосам. Закончив, он прислонился к своей машине, ожидая, пока Бри закончит отдавать инструкции команде. Она чуть приподняла плечо, втянула запах, исходивший от её униформы.

– Мне нужно переодеться.

Нельзя уведомлять людей о смерти близкого человека, воняя его разлагающимся телом.

Они оставили машину Мэтта у его дома и поехали в участок шерифа, где Бри как следует умылась, надела чистую униформу, побрызгала на волосы освежителем воздуха, а потом они с Мэттом сели в её внедорожник и направились к Скарлет-Фоллс.

Официально они собирались уведомить брата Камиллы о её смерти. Но на самом деле Бернард Крайтон, как бенефициар её завещания, должен был к тому же быть допрошен как первый подозреваемый.

Глава пятая

Бри ехала на юг, все ее мысли были заняты извещением о смерти. Она прокручивала в голове варианты первой фразы. Дальнейшая часть разговора зависела от реакции брата. Одни, услышав такие новости, от потрясения не могут сказать ни слова. Другие, напротив, хотят выговориться, сделать все возможное, чтобы восстановить справедливость в отношении любимого человека. Был ли Бернард Крайтон близок со своей сестрой? Как повлияли бы слова Бри на его мир?

Она перевела взгляд на Мэтта на пассажирском сиденье. Свет приборной панели высветил его лицо. Его рыжевато-каштановая борода была чуть длиннее недельной щетины – он позволял ей отрасти совсем немного, прежде чем сбрить и снова начать отращивать. Вообще-то Бри не была фанаткой растительности на лице, но Мэтту она чертовски шла. Крупный мужчина, ростом метр девяносто, с широкими плечами, проницательными голубыми глазами и острыми скулами, которым позавидовала бы любая модель, он казался Бри вылитым викингом из голливудских фильмов, не хватало только боевого топора и железного шлема.

Сегодня на нём были брюки-карго и чёрная рубашка-поло с логотипом департамента. Бри встречалась с ним уже несколько месяцев и знала, какое отличное тело скрывается за этой одеждой. Они познакомились в ходе многочисленных расследований убийств. Сначала Бри не хотела служебных романов, опасаясь, что пострадают их рабочие отношения, но всё сложилось иначе. Они по-прежнему оставались прекрасной эффективной командой. Она могла пересчитать по пальцам одной руки людей, которым доверяла, и Мэтт был одним из них.

– Бернард преподает историю в маленьком местном колледже, – начал Мэтт, просматривая информацию на компьютере приборной панели, – уже больше двадцати лет. У него нет судимостей. Самый его серьёзный штраф – за неправильную парковку. В этом доме он живёт и того дольше, лет пятьдесят. Водит десятилетний «мерседес». В Интернете нет о нём ничего даже смутно похожего на скандальную информацию.

Они припарковались на тротуаре перед домом Бернарда Крайтона примерно в одиннадцать тридцать. Он находился в пригороде, но благоустроенном: земля, аккуратно поделённая на участки, высокие деревья. Некоторые из узких домов, разделённых тонкими полосками травы, были недавно отремонтированы, другие нуждались в ремонте. Дом Крайтона был промежуточным вариантом. Ставни и дверь гаража, судя по всему, недавно заменили, а вот озеленение оставляло желать лучшего. Кусты давно засохли.

– Тихий район, – Мэтт обвёл глазами улицу. Бри посмотрела на дом. Свет в окнах не горел.

– Наверное, мы его разбудим.

– Ничем не могу помочь, – Мэтт потянулся к дверной ручке. – Всё-таки это лучше, чем если он узнает новости, сварив кофе и включив телевизор.

– Это да, – Бри вздохнула.

Фургоны СМИ прибыли на место преступления ещё до того, как Бри и Мэтт выехали в Скарлет-Фоллз. Бри пообещала журналистам утром рассказать все подробности. Но машина судмедэксперта ясно давала понять, что кто-то умер, и, поискав адрес в общедоступных записях, они легко могли выяснить, кто там жил. Бри не могла гарантировать, что информация не просочится, при таком количестве людей на месте происшествия. Родственников погибших нужно было проинформировать как можно скорее. Но эта обязанность была для неё тяжелее всех. Для неё легче было столкнуться с убийцей, чем сообщить семье такие новости.

Она вышла из машины, прошла по бетонной дорожке и, глубоко вздохнув, постучала в дверь. С минуту в доме было тихо. Бри нажала кнопку звонка и услышала в доме его эхо. В окне наверху зажёгся свет, появилось лицо, посмотрело на них сверху вниз и исчезло. Спустя несколько минут раздались шаги.

Дверь открыл мужчина лет шестидесяти, высокий и стройный, в кожаных тапочках и тёмно-синем халате поверх старомодной пижамы. Его длинные серебристые волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и обрамляя узкое лицо. Он прищурился.

– Чем могу быть полезен?

– Вы Бернард Крайтон? – спросила Бри.

– Да, – ответил он встревоженно. Бри не хотела сообщать ему новости на пороге.

– Мы можем войти?

Его глаза были сонными.

– Да. Конечно, – он отступил в сторону, давая им пройти. Коридор был под стать хозяину дома – несовременный, но стильный. Обои и потемневшая лепнина выглядели скорее старинными, чем ветхими.

– В чём дело? – сухо спросил мистер Крайтон. Бри поняла, что, пока не сообщит цель визита, дальше коридора не продвинется.

– Я шериф Таггерт из округа Рэндольф, – Бри представила Мэтта. – К нашему прискорбию, мы вынуждены вам сообщить, что сегодня вечером обнаружили тела Камиллы Браун и Юджина Оскара на ферме миз Браун. Мы сожалеем о вашей утрате.

Несколько долгих секунд Крайтон вообще никак не реагировал. Потом в его глазах промелькнуло озарение, и он прижал руку к вырезу халата.

– Они мертвы?

– Да, сэр, – увы, Бри сообщила достаточно новостей о смерти, чтобы понять: лучше говорить об этом сразу и напрямую. Полиция не приходит в дом среди ночи, чтобы рассказать что-то хорошее, ожидание лишь усиливает стресс, а эвфемизмы только запутывают дело. – Камилла была вашей сестрой?

Ничего не ответив, он жестом показал им, что можно следовать за ним, повернулся и прошёл через широкий дверной проем. Бри и Мэтт прошли в кабинет, обшитый деревянными панелями. Крайтон ориентировался в нём и в полумраке, но Мэтт подошел к стене и щёлкнул выключателем, залив комнату мягким светом от нескольких ламп.

Половину комнаты занимал большой старинный письменный стол, с другой стороны расположился мягкий уголок – кожаный диван и кресла. Вдоль стены за столом тянулись битком забитые книжные полки, те книги, что не вместились, грудами лежали на столе и на полу. Обстановка могла на первый взгляд показаться чопорной, но, если присмотреться к поношенной мебели, становилось понятно: это комфортное, как следует обжитое рабочее пространство.

Крайтон подошел к буфету и налил из графина в стакан что-то похожее на виски. Сделав глоток, повернулся к ним лицом, оперевшись на стол. Его руки дрожали.

– Полагаю, вы пить не будете?

– Нет, спасибо, – будучи дочерью буйного алкоголика, Бри не любила пить и никогда не напивалась на дежурстве. – Я понимаю ваш шок, но мне нужно задать вам несколько вопросов.

Крайтон отхлебнул ещё глоток.

– Это несчастный случай? Я ведь говорил Камилле, что она уже не может управляться с фермой, но она отказалась её покидать.

Эти слова показались Бри странными. На ферме имели место несчастные случаи, но виной им было тяжёлое оборудование или же крупный скот. Несколько коз и кур, с точки зрения Бри, никакой опасности не представляли, тем более для двух человек, один из которых был здоровым и крепким молодым мужчиной. Кто-то из них мог упасть с большой высоты, но оба сразу? Чушь. Пожар был более типичен для старых зданий. Бри покачала головой.

– Нет, сэр. Боюсь, миз Браун и её сына застрелили.

Крайтон замер, рука, сжимавшая стакан, застыла на полпути ко рту.

– Застрелили?

– Да, – Бри подождала, пока до него дойдёт смысл этого слова. Крайтон пересел на кожаный диван. Полицейские уселись в кресла с подлокотниками, Бри вытащила из кармана рубашки блокнот и ручку.

– А на самоубийство не похоже? – спросил Крайтон, опустив голову. Бри уклонилась от ответа.

– Камилла или Юджин были склонны к самоубийству?

– Я не психиатр, но они оба переживали не лучшие времена. Юджина недавно уволили, и он так и не пришёл в себя после развода, хотя прошло больше двух лет, – Крайтон не отрывал глаз от стакана. – А Камиллу сильно подкосила смерть второго мужа.

– Когда это было? – Мэтт наклонился вперёд, сцепил руки, зажал между коленями. Крайтон пожал плечом.

– Кажется, семь или восемь лет назад. После смерти первого мужа она ещё кое-как пришла в себя. Он погиб в автокатастрофе, когда Юджин был маленьким. Ей надо было его растить, так что она продолжала двигаться вперёд. Но с тех пор как у мужа номер два случился сердечный приступ, она как будто и не жила вовсе, – он тяжело вздохнул. – Видимо, у неё была депрессия. Надо было чаще её навещать. Надо было ей помочь.

Бри сделала в блокноте пометку. Ей казалось, что для брата логичнее называть покойных мужей сестры по именам, а не по номерам. Но не ей было осуждать того, кто не слишком стремится поддерживать семейные узы: она годами не общалась с братьями и сёстрами, пока одна из них не погибла. Если Крайтона мучило чувство вины, Бри могла его понять.

С другой стороны, он должен был унаследовать ферму, так что, может быть, и притворялся.

– Жизнь сложна, – мягко сказала она, надеясь, что это поможет ему раскрыться. – Когда вы с сестрой виделись в последний раз?

– Около месяца назад, мы с дочками приехали к Камилле на день рождения. Показали внукам козочек, – глаза Крайтона наполнились слезами, но он сдержался, несколько раз моргнул и уже сухими глазами посмотрел на Бри. – Вы не ответили на мой вопрос о самоубийстве, – он встряхнул головой, будто собираясь с мыслями. – Хотя подождите. Камилла могла покончить с собой, но сына никогда бы не убила. Юджин был для неё светом в окошке. Может, это сделал он?

Бри покачала головой.

– Мы сомневаемся, что это суицид.

Глаза Крайтона широко распахнулись от осознания и ужаса.

– Их убили.

Других вариантов не оставалось. Бри кивнула.

– Да.

Он откинулся назад, его плечи стукнулись о диван с такой силой, что он покачнулся.

– Поверить не могу. Кто станет убивать старуху с крошечной козьей фермой? Что-нибудь украдено?

– Мы не нашли никаких доказательств того, что мотивом было ограбление, – сказала Бри. – Ещё мне нужно выяснить, где вы были с восьми вечера воскресенья до восьми утра понедельника.

– Здесь, – он обвёл комнату рукой. – Мои уехали в полседьмого, я немного почитал и лёг спать.

Бри сделала пометку.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– Нет.

– У Камиллы были враги? – спросила Бри.

– Нет, – Крайтон отвечал на вопросы, не медля ни секунды. – С годами она становилась все более и более замкнутой. В последнее время выбиралась только в магазин запчастей и в церковь.

– Она говорила о друзьях, которых вы лично не знали? – поинтересовался Мэтт. Крайтон медленно покачал головой.

– Она вообще ни о ком не говорила. Пару раз упоминала соседа, который ей помогает, но их отношения явно были только соседскими, не больше.

– Помните его имя?

Крайтон посмотрел в потолок, словно искал там ответ.

– Какое-то старомодное. Он живет через дорогу от дома сестры. Генри? – он щёлкнул пальцами. – Нет, Гомер. Вот и всё.