– Думаю, ты решишь, что я сошла с ума и захочешь расстаться со мной. Впрочем, не важно, я все равно скажу. У меня бывают видения, Эрни. Иногда я могу почувствовать скорую смерть кого-то из окружающих меня людей.

Я опустила голову и замолчала. Думаю, я сказала более чем достаточно. Несмело перевожу взгляд на Эрни: на его лице не дрогнул ни один мускул, вот только руки сжали руль еще сильнее.

– Лиса, я не понимаю. Я никогда не верил в такое, но я не могу не верить тебе. Почему это происходит?

– Я не знаю, – я вру, но так нужно. – Просто у меня есть такая способность, я проживаю чужие смерти.

– Когда это началось?

«Почти восемьдесят лет назад, любимый», – чуть было не сказала я, но вовремя осеклась.

– Это… Это со мной большую часть моей жизни, – пожалуй, это нельзя назвать ложью.

Эрни немного помолчал, а потом сказал тихо и печально:

– Наверное, это очень больно.

Чувствую, что вот-вот разрыдаюсь.

– Да, – так же тихо откликаюсь я. – Больно и страшно.

Рука Эрни снова легла на мое колено и слегка его сжала.

– Почему мне кажется, что ты рассказала мне не все?

Потому что ты видишь меня насквозь.

Мои стены рушатся одна за другой.

Я сдаюсь.

– Потому что так оно и есть. Я расскажу, Эрни, когда мы будем дома. Это длинная история и я хочу смотреть тебе в глаза.

Когда полчаса спустя мы вошли в квартиру, я поняла, что дрожу, но не от холода. Я понятия не имела, как рассказать свою историю Эрни. Тем временем он налил нам выпить, протянул мне стакан и сел рядом со мной.

– Я пойму, что бы там ни было.

Решаю начать издалека.

– Эрни, как думаешь, сколько мне лет?

– Двадцать восемь, ты на три года старше меня… Ты сама говорила.

– Я соврала, прости. Я родилась первого ноября 1921 года в Чикаго…

Я рассказала ему все. Рассказала о своем детстве, родителях, поспешном замужестве, Второй мировой войне, пьянстве и побоях мужа. Рассказала о той страшной ночи в октябре сорок пятого года, когда я умирала. Рассказала про тень, явившуюся мне, про чудом затянувшиеся раны. Рассказала про бессмертие, про дар предсказывать смерти, который стал моим худшим проклятьем.

А после я разрыдалась.

– Выпей, – Эрни помог мне поднять стакан, и я сделала пару глотков. Виски обжег мне горло, но по венам заструилось тепло.

– Ты ненавидишь меня? – тихо спросила я.

– За что? – не понял Эрни. – Ты должна была как-то выжить, и ты не сделала ничего плохого.

От его слов мне снова захотелось плакать.

– Есть еще что-то, что бы ты хотел узнать?

– А где твой сын, Лиса? Как ты объяснила ему, почему ты не стареешь?

Я зажмурилась, словно от острой боли. Даже столько лет спустя это самый страшный вопрос для меня.

– Он умер в январе сорок шестого года от пневмонии. Его смерть, она… Его смерть была первой, которую я увидела. И самой страшной.

Эрни обнял меня и притянул к себе. С удивлением я поняла, что он тоже плачет.

– А Свен? Что стало с ним?

– Он умер вскоре после Генри. Если честно, я убила его сама, когда Свен снова попытался изнасиловать меня.

Эрни прерывисто вздохнул, словно сдерживая очередной поток слез, и твердо сказал:

– И правильно сделала.

Не знаю, сколько времени мы так просидели: несколько минут или несколько часов. Затем Эрни потянулся к бутылке, и подливая нам виски, как бы между делом заметил:

– Но все же это нельзя считать ужасным проклятьем, Лиса. Конечно, твои видения – это кошмар, но есть и другая сторона. Вечная жизнь, молодость… В этом есть что-то хорошее.

– О чем ты? – не сразу поняла я.

– Ну смотри, мне двадцать пять и вряд ли я когда-то в жизни буду в лучшей форме, чем сейчас. Я бы не отказался перестать стареть, пока мое тело еще здоровое и сильное. Я бы хотел быть как ты.

Я резко замотала головой.

– Даже думать не смей! Нет, Эрни, точно нет!

Он взглянул на меня и, сделав глоток, медленно протянул:

– Мы могли бы жить вместе вечно.

Боже, он не понимает, о чем говорит.

– Эрни, ни за что. Это вечное одиночество, вечный страх, что кто-то поймет, что с тобой что-то не так. Тебе нельзя долго жить на одном месте, каждые десять-пятнадцать лет нужно переезжать, доставать себе новые документы и начинать жизнь с нуля. И если еще лет тридцать назад затеряться было не так уж и сложно, то сейчас с каждым годом становится все хуже. Я вообще не представляю, куда отправлюсь лет через пять-шесть, когда всем станет очевидно, что мой возраст не соответствует моему паспорту…

– Мы отправимся, – тихо поправил меня Эрни.

– Что? – до меня не сразу дошло.

– Когда придет время, я исчезну вместе с тобой. Тебе больше не придется выживать в одиночку.

Эрни…

– Но это перевернет всю твою жизнь. Я даже не представляю, куда подамся в следующий раз.

– А давай в Австралию? – глаза Эрни снова заблестели. Как и всегда, когда он задумывал приключение или очередное опасное развлечение. – Всегда хотел там побывать.

– Слишком сложно получить документы, – покачала головой я.

– Ну и ладно! Если не выйдет с ними, угоним трейлер и будем путешествовать по Австралии. Я сделаю себе лук и удочку, буду охотиться и ловить рыбу, а ты делать свои украшения и радовать меня. Нам будет офигенно, Лиса!

Я слушала веселую болтовню Эрни и чувствовала, как напряжение потихоньку сходит на нет. Почему-то я не сомневалась, что, если будет нужно, он и трейлер угонит, и на кенгуру с луком охотиться пойдет. Это так странно, но впервые за восемьдесят я встретила человека сильнее себя. Человека, которому я бы доверила свою безопасность и жизнь.

– Еще слишком рано все это планировать. У нас точно есть пара лет здесь, в штатах.

Эрни кивнул.

– И прости меня, – почему-то мне снова резко стало грустно. – Теперь ты знаешь, почему я не выйду за тебя замуж, не рожу тебе детей и не смогу дать обычную стабильную жизнь.

– Меня тошнит от словосочетания «стабильная жизнь», – он пожал плечами. – Кстати, Лиса, ты ведь перестала стареть в двадцать три?

– Ну да…

– Значит ли это, что формально я старше тебя? – глаза Эрни снова заблестели. – Мне определенно это нравится.

– В некоторой степени да. Что не отменяет того факта, что я гожусь тебе в прабабушки.

Возможно, это был неподходящий вечер для веселья, но мы рассмеялись.

– И все же, – я снова стала серьезной. – Я бы не хотела тебе такой жизни. Бессмертия. Мне было очень сложно и, поверь, я пыталась умереть множество раз.

– Ты была одна, Лиса. А мы будем вдвоем, – Эрни был слишком спокоен. – Я обещаю, что не буду специально стремиться к бессмертию, но, если что-то пойдет не так и мне выпадет шанс, я его использую.

Я покачала головой, но промолчала. Он пока еще не понимает.