– Испокон веков люди вели войны ради своих жалких целей. Но ЗНР – это настоящий прорыв в науке. Сокровище, каких никогда не бывало и не будет. И я бы с удовольствием предпочла не тратить миллионы фунтов на эту войнушку, если бы Клюдер отдал нам весь проект целиком. Но он упрямец и готов пожертвовать собственным государством, лишь бы… – Она запнулась. Хотя каждый прекрасно понимал, что именно они должны были услышать дальше, Делинда еще не была готова произнести во всеуслышание: «…лишь бы не обречь мир на регулярные войны и потерю сотен миллионов жизней».

«Пожертвовать меньшим, чтобы спасти больше», – осознал король с холодной дрожью.

– Я бы не хотела вести войну долго, поэтому, возможно, Клюдер передумает, когда воочию увидит страдания своих подданных и осознает, что так происходит с тысячами. Быть может, мучительные смерти разжалобят его, и он наконец выдаст ЗНР.

«Он не сможет… – Как же хотел раскрыть правду Александр! – Но она не поверит в то, что Сердца у него больше нет».

– Так вот, – Делинда ткнула красной указкой в Гамбург, – далее по главной дороге, отделяющей регионы, мы доберемся до Берлина. Наши цели – захват Бундестага со всеми депутатами, замка Фельц, в котором жили Клюдеры, и бункера Рейхсбан, в котором находится основной компьютер ЗНР.

– Захватываем города по дороге в Берлин? – уточнила генерал-полковник Вуд.

– Разумеется.

– В какой срок вы рассчитываете захватить его?

Делинда вернулась на свое место.

– Месяц.

* * *

Александр вышел из «исследовательского центра» и сел в машину с чувством неотвратимости предстоящей катастрофы. Это на виртуальной карте с приятной подсветкой захват Берлина выглядел просто. Не увидеть разорванных, расстрелянных, сожженных, раздавленных тел и разрушенных мощью горгонов городов, не услышать истошные крики жертв и их мольбы о помощи, не прочувствовать всего ужаса происходящего будет невозможно.

Во время заседания Делинда не уделила королю внимания, однако стоило ему отправиться в Лондон, как она позвонила ему на выданный центром специальный телефон и велела надеть наушники.

– Завтра утром ты выступишь перед парламентом и огласишь наши планы согласно списку, который я отправила тебе на закрытую почту. Журналюг не будет, так что утечки быть не должно.

– В Германской империи ведь все равно наверняка знают, каким путем ты доберешься до Берлина.

– Разве ты ничего не понял? Дело даже не в плане. Мы сильнее, у нас есть горгоны. Наша армия будет действовать из коммерческих, а не патриотических соображений, что придаст им бо́льшую силу и мотивацию. Но и это еще не все. Как и говорила, я хочу закончить все по-быстрому. Возможно это только в том случае, если армия будет действовать жестко и без лишних эмоций.

Александр сглотнул.

– Хочешь сказать…

– Да, брат мой. Чем больше насилия – тем ближе мы к цели. Просто предупреждаю.

Он стиснул зубы за плотно сомкнутыми губами.

– Насилие? Даже по отношению к детям?

Раздался раскатистый смех.

– Дети – первые в списке жертв. Они как символ мира. И когда германские политики и Саша увидят, как этот символ горит живьем, они быстро сдадутся. Ничто не вселяет такой ужас, как истязания детей.

– Ты чудовище!

Робин, все это время сидевшая рядом, обернулась к Александру. Злость, беспомощность и страх исказили его лицо. Руки до боли сжимали телефон, а глаза поблескивали, словно вот-вот могли заполниться слезами.

Делинда продолжила бесстрастно:

– Вот поэтому ты только лицо этой войны. Действовать же буду я.

Звонок был сброшен. Словно молнией, Александра в приливе ярости поразила мысль выкинуть чертов телефон в окно, чтобы услышать приводящий в оцепенение скрежет стекла. Но он лишь отбросил его и схватился за голову. Едва представив сотни горящих живьем детей, он почувствовал острый ком в горле.

«Нет. Она не может дойти до такого. Это все какой-то кошмар!»

Он бы закричал, не последуй дальше вопросы от Робин, но та, даже если бы услышала его истошный вопль отчаяния, не проронила бы ни слова. Она готовилась стать телохранительницей, но никак не понимающим психологом. Чувства короля ей были понятны, но что делать с ними дальше?

«Был бы здесь Каспар, он бы точно что-нибудь придумал, предпринял, подобрал нужные слова. Был бы здесь Каспар, и не требовались бы даже слова – одно его присутствие успокоило бы короля».

– Робин, – тихо обратился к ней Александр, – завтра утром свяжи меня с главным инженером, отвечающим за строительство баз, включая пыточные. И давай перед возвращением во дворец погуляем немного? Мне нужно… все обдумать.

«Иначе я сойду с ума».

– Конечно, – закивала она, радуясь малейшей возможности помочь ему. Робин взяла телефон, открыла приложение с сообщениями и принялась, не глядя на Александра, что-то печатать. – А куда вы хотите?

– На «Лондонский глаз».

– Хорошо.

Водитель принял задачу. Ближе к одиннадцати часам он отвез их на место и условился, что будет ждать через час там же.

«Лондонский глаз» светился золотом, озаряя немногочисленных жителей, прогуливавшихся вдоль реки. Побывав здесь впервые с Каспаром, Александр уже не придавал значения Биг-Бену на противоположном берегу. Да, в тот раз его волновала скорая женитьба и короткое, быстротечное время свободы, которое ему, рискуя работой, подарил Каспар. Какими пустяками были его проблемы тогда! Споры с сестрой и ограниченная свобода – какая же это ерунда!

– Может, кофе? – спросила Робин, и пар от дыхания мгновенно развеялся у ее румяного от холода лица.

– Да, давай.

– Какой будете?

– Любой.

Она подошла к крохотной кофейне, и за окошком ее поприветствовала девушка, готовая принять заказ.

Александр поднял голову на темно-синее небо с серебряными звездами. Такое изумительное и безмятежное, что на долю секунды, вздохнув, король позабыл о своих беспокойствах. В детстве он боялся ночи, думая, что монстры придут за ним. Став взрослее, он понял, что монстры – это люди. А действуют они в основном днем. Только безопасная ночь отбирала у них силы, но некоторые, все же, пользуясь ее прикрытием, совершали жестокие злодеяния.

Услышав приближающиеся шаги, Александр сразу не придал им значения, решив, что это Робин. Он не заметил, что были они тревожными, но вместе с тем аккуратными, словно его боялись вспугнуть. Все это король осознал слишком поздно. Лишь почувствовав, что сзади него кто-то стоит, он развернулся. От увиденного Александр едва удержался на ногах.

4
Ложь

Ему, вероятно, показалось. Не мог этот человек стоять перед ним прямо сейчас, когда должен был находиться вместе с семьей в тысячах километров от Великобритании. И все же вот он, Каспар Шульц. В серо-коричневом распахнутом пальто поверх костюма из шерсти бурого цвета, и темно-алом галстуке с отливом, контрастирующим с бежевой рубашкой. Он смотрел на короля в полном смятении чувств. В его сине-голубых глазах Александр прочитал десятки вопросов, на которые не мог найти ответы. Все его естество горело от неодолимого желания заключить Каспара в объятия, но вот перед глазами вновь предстал вчерашний вечер и их полный признаний разговор.

– Что ты здесь делаешь? Почему еще не улетел? – Скольких же усилий стоило Александру запереть глубоко в душе радость и тревогу от их неожиданной встречи и спросить равнодушно, будто Каспар ему наскучил.

– Я собирался, – взволнованный голос бывшего телохранителя напряг короля, – уже поехал в аэропорт, когда узнал, что вы объявили войну. – Он покачал головой, не сводя с Александра сочувствующий взгляд. – Что с вами стряслось?

– Тебя это не касается. – Тот проглотил ком обиды и опустил взгляд, так что Каспару с его ростом были видны лишь белоснежные ресницы, и печальный блеск глаз остался незамеченным. – Ты закончил службу. Семья ждет тебя.

– Просто объясните, почему вы поступили так. Расскажите, что заставило вас сделать это. Что вообще с вами происходит? – Его баритон становился все мягче и теплее.

– Все, что я могу тебе сказать: уезжай отсюда. Немедленно.

Каспар вздохнул.

Как же приятно от него пахло. Теплые цитрусовые нотки в сочетании с древесными, бархатными и пряными оттенками Александр узнал бы из тысячи других. Он распрощался с этим ароматом еще вчера, но теперь, украдкой посматривая на Каспара, каждой клеточкой своего тела страстно желал коснуться его руки и заполнить легкие этим запахом. Пусть через темно-коричневые перчатки из экологической кожи. Пусть лишь на мгновение. С каким же трудом он прожил эти сутки без Каспара! Едва начал принимать мысль о его безвозвратном отъезде, как вот он, стоит перед ним. Опять прощаться заново. Пережить его уход вновь… Нет, теперь это будет куда мучительнее.

Александр и сам уже не знал, чего хотел. В уме он держал твердое намерение расстаться с ним и тем самым обезопасить. В душе же изнывал от этого решения.

После недолгого молчания Каспар заговорил встревоженным шепотом:

– Уверен, вы не сами дошли до таких планов. Все ведь было… хорошо в эти месяцы. Делинда умерла. ЗНР в безопасности. Почему вдруг?..

– Она жива. И очень близка к ЗНР.

Каспар остолбенел, неверяще глядя на короля расширенными от удивления глазами.

– Теперь все ясно. – Он нахмурился и усмехнулся. – Получается, она решила захватить ЗНР вашими руками?

– Я лишь марионетка.

– Почему же вы не отказались? Почему не ушли?

– Ты слышишь себя? – вдруг повысил Александр голос. – Как ты это себе представляешь? Разве ты забыл обо всем, что она сделала? Убила участников Съезда Мировых Лидеров, включая нашу мать. Натравила мир на Сашу. Чуть не убила меня. Посадила тебя в тюрьму. От нее не убежать!

– Так участников Съезда… – Каспар перевел дыхание. – Мне стоило об этом догадаться.

– В поисках ЗНР она заметала следы. А заодно получила корону нашей матери.

– Но почему бы вам не убежать прямо сейчас? – Каспар приблизился еще и нежно прошептал: – Вместе со мной.

Соблазнительнее предложения Александр в жизни не слышал. Убежать вместе с Каспаром далеко-далеко… И жить в нескончаемом страхе друг за друга. Разве расстояние для Делинды и ее наемниц помеха?

– Почему ты все еще здесь? Тебя терзает чувство вины?

– И это тоже.

– Тебе ни к чему переживать. Оставь меня и…

– Да разве я могу оставить вас?! – В порыве откровенности Каспар вцепился в плечи Александра. – Такого вы мнения обо мне на самом деле? Думаете, я брошу вас в столь трудную минуту и уеду в безопасное место?

Пелена боли спала с его глаз, и он увидел во взгляде оцепеневшего короля испуг.

– Простите. Я не хотел кричать. Просто я… переживаю за вас. – Каспар ослабил хватку на его плечах и заговорил тихо: – Если вы боитесь, что в случае побега она пошлет за вами, то знайте, что я смогу вас защитить. Просто идемте со мной.

– В защите нуждаюсь не я…

– Просто идемте со мной, – тверже повторил Каспар. Решимость и мольба смешались в его взгляде. Он корил себя за то, что оставил короля минувшим вечером. За то, что не поехал с ним тогда. За то, что не признался ему, ведь тогда все сложилось бы иначе. А теперь уже поздно. Казалось, даже ответное признание в любви не заставит Александра передумать. Он был чем-то напуган. Ему, вероятно, думал Каспар, чем-то угрожали. Но если в защите нуждается не сам король, то кто же?

Каспар обнял его крепко и в то же время мягко. Мечась в растерянности, Александр тщетно пытался понять, почему же он все еще рядом, почему предпочел остаться, почему так хочет забрать его с собой? Его поведение, его тон, его слова не были рождены лишь из чувства вины из-за вчерашнего разговора. Было что-то еще. В самых недрах влюбленной души король наверняка догадывался о том, что это могло быть. Но он отрицал эту мысль, стоило ей появиться. Отрицал так быстро и резко, что и сам не успевал осознать ее в полной мере. Нет, Каспар не мог любить его. Никто не мог полюбить кого-то вроде него, убеждал себя Александр, вспоминая полный список своих недостатков, мгновенно бросавшихся каждому в глаза.

Не разжимая объятий, Каспар почти прошептал ему на ухо:

– Ох, Александр. Мой дорогой Александр… – Он отстранился. – Ваши чувства ко мне я распознал задолго до вашего признания. Так почему же после всего, что вы услышали и увидели от меня, вы никак не распознаете и моих чувств?

Александр чувствовал себя оглушенным. На одно радостное мгновение сердце загорелось надеждой, и он застыл в нестерпимом ожидании продолжения. Но нет же. Вероятно, он не так воспринял слова Каспара. Речь о других чувствах: привязанности, дружбе. Никак не о любви. После всех пережитых несчастий Александр больше не верил, что жизнь ему еще хоть раз улыбнется. И уж тем более представить не мог, чтобы она взамен всех мук подарила ему самое желанное.

Каспар молчал, надеясь, что правильно донес мысль. Груз любовного бремени, носимого им так долго, наконец был сброшен. В порыве радости он загорелся желанием поцеловать Александра. Но что-то было не так. В полузакрытых печальных глазах короля отражались сомнение, недоверие и разочарование.

– Мне приятно, что ты привязан ко мне. Все-таки десять лет службы.

Каспар покачал головой. Восприятие короля ошеломило его. Он недооценил его самокритичность, за месяцы после «похорон» возросшую в разы. Слова настоящего признания застыли на языке, и вот, когда он только собирался их отпустить, его остановила мысль: «Может, оно и к лучшему?»

– Думаю, мне пора, – продолжил Александр безжизненным голосом, в то время как глаза его поблескивали от подступающих слез.

– Я пойду с вами.

– Нет, ты уедешь.

– Вы не заставите меня. Даже если будете отпираться, я все равно пойду за вами. Почему же вы никак не поймете, что я не могу бросить вас? Я не успокоюсь, пока…

– Отвали от меня, в конце концов! – крикнул Александр и тут же отвернулся, чувствуя, как жжет глаза. Он глубоко вздохнул, выдержал пару секунд, пока слезы не высохли, принял решительный вид, развернулся и процедил сквозь зубы: – Ты надоел мне со своей опекой! Я больше не ребенок, и ты мне больше не нужен. Твое поведение пугает меня. Ты похож… Ты похож… – Через силу приняв яростный вид, чувствуя, как слезы подступают к глазам, готовые вот-вот скатиться по щеке, он крикнул: – Ты похож на мою няню!

После он сразу развернулся и уверенно зашагал к кафе, у которого с тремя стаканчиками уже остывающего кофе стояла растерянная Робин.

– Это ты позвала его сюда?

– Да… – Она опустила голову.

– Зачем?!

Робин вздрогнула от его крика так, что едва не опрокинула на себя кофе. Она сжала губы и опустила плечи, став похожа на напуганного ребенка, готового разреветься не то что от крика – от любого порицания с укоризненными нотками. Пыл короля растворился. В одну секунду он осознал каждое произнесенное им ужасное слово, дико желая развернуться к Каспару, чтобы узнать, как тот смотрит на него, что читается в его глазах и стои́т ли он там вообще. Мучительный груз вины залил его тело свинцом, и он так и не нашел в себе смелости сделать это.

– Мы уходим, – холодно произнес Александр, бросил на кофе презрительный взгляд, резко выхватил подстаканник, нагруженный напитками, бросил его на землю, уложенную серой плиткой, и яростно зашагал вдоль реки.

Робин последовала за ним не сразу, а когда все-таки набралась решимости, шла позади как можно тише. Напоследок она оглянулась на Шульца. Вдалеке его оттененное светом уличного фонаря лицо оставалось для нее непроницаемым, и она не видела боль, высеченную на нем.

Каспар не мог узнать короля, как и найти хоть одно объяснение его поведению. В душе он надеялся, что за вздорными поступками и криками все еще скрывается, свернувшись калачиком, Александр, которого он знал десять лет. Конечно, Каспар вспоминал, как и сам менялся в тяжелые времена, но никогда не задумывался, какие смешанные чувства испытывали близкие, принимая его новый душевный облик. Впрочем, время отдалило тех людей, и Каспар теперь, после ссоры с Александром оставшись один в огромном Лондоне, вдруг осознал, насколько он одинок. Город для него опустел, радостей не осталось, как и смысла находиться в нем дальше. Детей его здесь больше нет, любимый человек в нем не нуждается, но что-то не давало ему уехать. Что-то было не так. Как бы ни пытался Александр задеть его, прибегая к самым гнусным способам, чем больше он изрыгал ругательства, тем больше Каспару казалось, что тот вовсе не хочет оставаться без него. Александр все еще любил его и пытался прогнать, потому что… боялся?

Лишь один человек предположительно мог знать, что происходит с королем на самом деле, и поделиться своими мыслями. Дирк Марголис. Ему Каспар и позвонил.

– Слушаю, мой дорогой друг! – Голос богатейшего человека на земле, как и всегда, источал задор.

– Здравствуйте, Дирк! – Каспар замялся и спрятал свободную руку в карман пальто. – Возможно, я звоню поздно…

– Все хорошо. Вероятно, вы звоните из-за надвигающейся войны. Хотите узнать мое мнение?

– Не совсем.

– Вас беспокоит Александр? – В голосе Марголиса засквозили игривые нотки.

– Как вы поняли?

– Я почти уверен, что вы пытались с ним поговорить, но он вам ничего толком не объяснил.

– Вы знали, что он собирается делать?

– Конечно!

– Тогда почему не помешали?

– Я не хотел мешать юному дарованию в его военном начинании.

Каспар раздраженно цокнул языком и ответил:

– Я знаю, что в войне замешана Делинда. Более того, это ведь она всем руководит, подло используя брата?

«Хотя чему я удивляюсь?»

Раздался насмешливый заливной хохот. Каспару показалось, что Дирк слегка пьян. Он услышал приглушенные женские голоса и стук, словно от резко поставленного на стол стакана. Дирк замолчал, а затем сказал, понизив голос на несколько тонов:

– Тогда, полагаю, вы знаете и о том, почему Александр стал ее подельником.

– По правде говоря, затем я вам и позвонил. Вы знаете обо всем важном, что происходит в мире. И должны знать, в чем же причина.

– Ох, не льстите мне, дорогой друг. Но вы, конечно, правы. Я знаю причину и удивлен, что ее не знаете вы.

И вновь смех. Каспар был готов слушать его столько, сколько понадобится, если после услышит правду. За несколько дней знакомства с Дирком он уже прознал, что этого человека настолько утомили прелести богатой жизни, что он пытается извлечь интерес из всего, что к ней не относится. Частью особого наслаждения для него оставалось и всезнание, которым он нередко пользовался и хвастал. Человеческое неведение было одним из немногих явлений, что забавляли его. И, конечно же, он любил предыстории:

– Когда я впервые заметил, как он смотрит на вас в бассейне, сильно удивился. Чтобы монарх так пристально и заинтересованно смотрел на своего телохранителя… Мне этот взгляд знаком. Он ведь буквально раздевал вас взглядом, разве вы не заметили? Он вас желал. Я даже позавидовал вам, а происходит такое крайне редко, ведь у меня есть все, кроме, признаться, людей, искренне любящих меня, а не мои набитые деньгами карманы. Думал, стоит вам оказаться в номере, он набросится на вас. И я был уверен, что вы бы не отказали ему в таком удовольствии…

– Дирк! – Каспар опешил и сглотнул. – Простите, но я бы не хотел слушать об этом.

Разумеется, в тот вечер он заметил странное поведение Александра, включая случай, когда тот зачем-то зашел к нему посреди ночи.

Каспар услышал приглушенное обращение Дирка:

– Слушай, а ведь отличная идея для ролевой игры. Монарх и его телохранитель. Запиши, милая.

– К чему же вы клоните?

Дирк вновь звучал громко и четко, но задор, сквозящий в его разговоре с кем-то, вмиг исчез, и Каспар услышал уже не похотливого и разбалованного вниманием женщин богача, а влиятельного наследника и главу богатейшего семейства в мире:

– Вы все еще не поняли? Вы человек, несомненно, порядочный, честный и добрый, но Александр не только на себя возложил тяжесть вины за будущие смерти. Александр действительно заключил с Делиндой сделку, если можно ее таковой назвать. Она больше походила на жестокий шантаж. Так знайте же, мой друг, что предмет сделки между Александром и его беспощадной сестрой – вы.

5
Новый союз

Сентябрьским прохладным утром дрон-доставщик почти бесшумно приземлился на балконе дворца и подал писклявый сигнал, оповещая Анджеллину о прибытии посылки. Принцесса отбросила расческу, завязала свои отныне бледные волосы в низкий хвост и кинулась к нему забрать покупку. В небольшой легкой коробке в бумажных пакетах лежали зеленые линзы, парик каре, цветом схожий с природным цветом волос Анджеллины, новенький телефон и сим-карта. Она тут же примерила парик у зеркала и, убедившись, что выглядит он вполне естественно, отпустила дрон. К несчастью принцессы, светлые парики с длинным волосом были раскуплены, а те, что остались, больше походили на карнавальные. С линзами было сложнее: те могли придать былой изумрудный цвет лишь радужке глаз, но зрачок, измененный под влиянием ядра, по-прежнему оставался белым.

Она вспомнила свои видения с Сашей в комнате пыток. Вновь словно наяву услышала женский, до дрожи знакомый злорадный голос с игривыми нотками.

Делинда.

Ее постановочная смерть, исчезновение Саши и безумное заявление Александра о войне. Нет сомнений, что во всем замешана она, но как это доказать? И где именно искать Сашу?

Головная боль накрыла принцессу, и ей пришлось опуститься на кровать с корсетом в руках. С тех пор как волосы ее поседели, а глаза обрели сиреневый с примесью алого цвет и зрачок превратился в белый колодец, здоровый сон покинул ее, и усталость преследовала от одного периода короткой дремы до другого. Когда же усталость добивала ее и Анджеллина решалась лечь спать, то видела сотни воспоминаний, а их владельцев определяла по голосам – детским, искренним и живым. Из раза в раз она проживала с ними радостные мгновения их короткой, оборванной кем-то жизни. Но Анджеллина никак не могла посчитать, воспоминания скольких детей она уже увидела.

– Анджеллина? – послышалось из-за двери. – Можно?

– Да. Входи.

Астра вошла и закрыла за собой дверь на замок. Анджеллина надела винтажные черные брюки галифе, длинную белую рубашку с пышным завернутым рукавом, распахнутую ниже пояса, черные ботинки на пятисантиметровом каблучке и завершила образ черным корсетом.

– Куда ты собралась? – поинтересовалась Астра. Сама она была в белом длинном сарафане, скрывавшем ее шарнирные плечи пышным коротким рукавом, а длинные, казалось, абсолютно белоснежные волосы со светло-сиреневым отливом были собраны в пышную косу.

– Привыкла видеть меня в платьицах? – Анджеллина распушила волосы, выпрямилась и улыбнулась.

– И не только. Ты сама постриглась?

– Ну да. – Анджеллина вспомнила о белых зрачках и опустила взгляд уже без былой улыбки. – Я отправляюсь в Лондон на поиски Саши.

– Одна?

– С сопровождением. Хотя лучше бы одна.

– Никуда я тебя не пущу даже с сопровождением. Саша просил оберегать тебя.

– Кто бы Сашу уберег…

– Что ты имеешь в виду?

Анджеллина отклонилась назад и сцепила руки перед собой.

– Никто не знает, где он сейчас. Словно сквозь землю провалился. Так ведь не бывает. Он зашел во дворец, все это видели. И очевидцы утверждают, что он шел вслед за королевой, когда его видели в последний раз. А итог… Труп королевы и бесследное исчезновение предполагаемого убийцы. Здесь что-то нечисто.

Астра и сама думала об этом неоднократно. Если бы Саша действительно хотел убить Делинду, он выбрал бы более хитроумный способ.

– Все равно. Что тебе делать в Лондоне?

Анджеллина замялась на секунду и ответила убедительным голосом:

– С тех пор как убили королеву, я даже не выразила свои соболезнования. С моей стороны это бесчеловечно. Такое равнодушие для главы королевской семьи, который еще недавно должен был пойти под венец с братом убитой, просто непозволительно.

Астре нечего было возразить. Рядом с принцессой она чувствовала себя крайне неуверенно.

– Королева знает о твоем уходе?

– Сейчас узнает.

Когда Анджеллина, избегая зрительного контакта, схватила набитый вещами бежевый рюкзак, подошла к выходу и взялась за ручку двери, то услышала тихий вопрос Астры:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да, все в порядке.

– Это странно. – Астра подошла к ней вплотную. Во взгляде ее сиреневых глаз Анджеллине сложно было уловить какие-то эмоции, и она неловко призналась себе, что в этот момент ее подруга была особенно похожа куклу. – Когда та штука была во мне, у меня отказывали конечности, побаливало в груди, а затем боль стала просто невыносимой. Думаю, ты хорошо помнишь.

– Да. – Анджеллина медленно кивнула в нестерпимом ожидании окончания разговора. Ей не нравилось, к чему он вел.

– А в тебя, обычного человека, эта штука буквально впиталась. Мне с трудом верится, что на тебя она никак не повлияла. Так, может, признаешься, что именно с тобой не так?

Анджеллина непроизвольно прижалась спиной к двери под гнетом пронизывающего взгляда, полного недоверия. Она не хотела лгать, как и рассказывать правду. Все равно Астра ей ничем не поможет. Ни мать, ни политики, ни Мировой Совет не станут ее даже слушать, посчитав, что это бред. Только один человек мог ей помочь и рассказать о том, что произошло на самом деле, – Александр.

Она вспомнила о правиле убедительной лжи: чтобы утаить главное, нужно раскрыть часть правды:

– Ты права. Мне в последнее время снятся пугающие сны. Воспоминания детей. Не знаю, к чему это.

– Странно, – тут же смягчилась Астра. – А ничего не болит?

– Я плохо сплю, и голова иногда побаливает. А так ничего заметного. Если ты не против, то я пойду.

– Да, конечно. К слову, королева сейчас в парадной столовой. Ждет тебя к завтраку.

Анджеллина резко открыла дверь и только после того, как услышала протяжное болезненное мычание, поняла, что ударила ею кого-то в коридоре. Вышла из комнаты и увидела зажмурившегося от боли брата, схватившегося за задетый створкой нос.

– Ай-яй-яй, вот тебе и привет, – пробубнил он, выпрямившись и теперь став на голову выше сестры. Он был метисом: его отец – белый британец, женатый на Лавинии, а мать – афробританка, чью жизнь унес рак, когда мальчику было всего девять лет.

– Мелл? Что ты здесь делаешь?

– Да вот, только приехал и думал зайти к тебе. – Он поправил перевернутую задом наперед темно-синюю кепку, скрывавшую его коротко стриженные волосы.

– Мило с твоей стороны, – она скрестила руки на груди, – но я ухожу.

– С тобой все хорошо?

– Абсолютно! – Анджеллина резко развернулась и зашагала в сторону парадной лестницы.

– Был рад повидаться! И, кстати, отличная прическа!

– Я знаю!

Стоило ей скрыться, как Мелл поник плечами и тяжело вздохнул. До чего же тяжело было общаться со сводной сестрой! С другими она была милой и разговорчивой, даже с теми, кто не вызывал в ней ни малейшего интереса, но только Мелл каждый раз удостаивался чести слышать от нее резкие словечки, доносящие только одно – нежелание говорить с ним.

– Здравствуйте, – услышал он бархатный голос вставшей рядом Астры. Увидев ее, Мелл оторопел от восхищения, пораженный красотой. Чуть выше Анджеллины, но на вид такая хрупкая и маленькая. Взглянув в ее томные, изучающе смотрящие на него сиреневые глаза, он подумал: «Так она альбинос». Но любопытный взгляд его миндалевидных карих глаз медленно спустился к ее рукам и зацепился за шарниры на месте локтей и запястий. Заметив его недоумение, Астра спокойно объяснила:

– Да, я не совсем человек.

«А может, и не человек вовсе».

– Оу, прошу прощения. – Этот высокий худощавый длинноногий парень, в черной мантии поверх футболки с логотипом рок-группы, в черных кедах и темно-синих джинсах, вселявший в любого настороженность и больше походивший на главу уличной банды, мял руки, словно смущенный школьник.

– Я Астра.

– Мелл. Брат Анджеллины. Сводный, правда.

– Не очень-то она была рада видеть вас.

– Как и всегда. Если можно, давай на «ты»? – Мелл мило улыбнулся, но выражение лица Астры осталось таким же непроницаемым. Она ответила совсем тихо:

– Давай.

– Ты подруга Анджеллины?

– Если можно так сказать. Два месяца, с тех пор как я пришла, она сидела в своей комнате. Сегодня впервые вышла.

– Я слышал, она была помолвлена с этим…

– Сашей Клюдером. Но помолвке, по всей видимости, конец.

– Из-за обвинений в убийстве королевы Делинды?

Астра кивнула.

– Анджеллина, наверное, дико расстроена. – Мелл свел брови в гримасе жалости.

– Да, но совсем по другой причине.

Раздался звонок. Астра вытащила телефон из кармана сарафана.

– Алло?

– Астра? Ну, где вы там с Анджеллиной? – послышался веселый голос Анко. – Стол уже давно накрыли.

– Она спустилась минут пять назад.

– Эм… – После пары секунд молчания Анко продолжила тише: – Забавно, но я прямо сейчас сижу напротив королевы, и Анджеллина не заходила.

– Может, еще не дошла? Она хотела поехать в Лондон и предварительно сообщить об этом матери.

– Ваше Величество, я отойду на минутку?.. Ага, благодарю.

– А что такое? – До Астры уже медленно начало доходить осознание произошедшего.

– А то! – заявила Анко, оказавшись в коридоре. – Она ведь могла убежать.

– Зачем ей это?

– Королева не отпустила бы ее даже с сопровождением из-за политической ситуации в Великобритании. Особенно учитывая ее прошлый побег, когда она как ни в чем не бывало прилетела в другую страну без охраны… Извините, мэм, – обратилась Анко к горничной, – вы не видели принцессу Анджеллину?.. Нет?.. Астра, у нас проблема.

– Даже если убежала, после недавнего побега она не сможет выбраться из страны. Все аэропорты и вокзалы…

– Погоди, я ей позвоню.

На этом разговор оборвался.

Нет, не могла же принцесса так нагло всех обмануть! Но, прокрутив в уме их недавний разговор, Астра начала корить себя за то, что не придала подозрительному поведению принцессы должного значения. Одежда, прическа, якобы намерение спросить разрешения у матери, которая, естественно, ответила бы ей отказом. И какая королевская особа отправляется на официальный прием с рюкзаком?

Только Астра собралась кинуться к парадной лестнице, как услышала мелодию звонка из комнаты принцессы.

– Она оставила телефон. – Комментарий Мелла лишь взвинтил Астру сильнее.

* * *

Горячая едкая кровь обожгла горло Саши, и ему вновь пришлось склониться над забрызганной раковиной. От слабости перед глазами все словно растворялось в тумане, шум воды слышался приглушенно. Долгожданный момент облегчения все не приходил. Холодный пот выступил на его лбу, и тело мучила дрожь. Саша уже было решил, что закончился срок его искусственных органов, но после пары новых приступов его наконец отпустило, и он нашел силы дойти до кровати и лечь.

«Увидела бы меня Делинда, лопнула бы от удовольствия. Александр прав. Мы те еще гордецы».

Наконец он признал, что положение у него хуже некуда. Сменилась разве что обстановка.