Болото вечной жизни. II часть

– Ты считаешь меня юродивым? – не делая попыток освободиться, спросил Верховный, – ты думаешь, я слабоумен и труслив? Ты знаешь, что это не так. Слишком велика пока сила нового бога и люди перешли к нему, мы не могли этого избежать. Но через какое-то время они бы поняли, с Кем им надо быть. У остальных не было богов, подобных Золотому Змею, они ничего не могли противопоставить новому богу, а мы могли. Когда они вернулись бы, мы бы стали намного сильнее, чем до этого, возможно, непобедимы. – Верховный на секунду замолчал. – Я не безумен, и я просил Золотого Змея следить за мыслями священника, чтобы предупредить возможное нападение на нас, хоть и не верил в это… – в этот момент голос его на мгновение прервался. После небольшой паузы Верховный заговорил снова, – постоянно Золотой Змей читал его мысли – он не желал нападать на нас.

– Не желал – отпустив Верховного и отвернувшись, пробормотал Второй, – не желал, да вдруг напал.

Слабый свет луны пробился из-за облаков, смешавшись с темнотой, и заставил мерцать мокрые от бесконечного дождя деревья. Верховный, закрыв глаза, прижался к древесному стволу и тем самым вынудил сорваться с ветвей капли, упавшие на собеседников. Но ни один из них не обратил на это внимания.

– Я знаю, почему это произошло, – заговорил он еле слышно, – но сейчас это уже не имеет значения. Нам надо было просто ждать. Год, два, три, может, больше, но я знаю – они вернулись бы к Золотому Змею. Им пришлось бы узнать, что нет для них другого Бога, кроме Него, но… – голос Верховного прервался, и он резко наклонился вперёд, закрыв лицо руками и тяжело, судорожно дыша.

В удивлении смотрел Второй на Верховного, не веря своим глазам. Его наставник, всегда спокойный, сдержанный, никогда не выходил из себя и ни разу не повысил голос, он всегда был образцом выдержки для Второго, а сейчас, впервые за всё время, что Второй знал Верховного, тот был в таком состоянии. Растерянный и смущённый, он нерешительно дотронулся до плеча наставника, а затем убрал руку, испытывая тягостное чувство бессилия.

– Мы бы смогли выстоять, – Верховный выпрямился и заговорил снова, – вместе с Золотым Змеем, со всеми людьми, которые были бы с Ним не из страха перед наказанием, а просто потому, что Он – их Бог. Но, похоже, новый бог действительно сильнее. Он захотел нас уничтожить, и он добился своего. Но, – Верховный поднял голову, и Второго потрясло выражение торжествующей радости, что появилось на лице наставника, совершенно неуместное сейчас и от этого ещё более жуткое, – это не всегда будет так! Придёт время, и Золотой Змей обретёт новую силу и новое величие, я предвижу это! – выражение торжества исчезло с лица Верховного, и оно снова стало тусклым и безжизненным, – но это потом, а сейчас у нас только один путь, – он кивнул в сторону ближайшей топи, – точнее, у вас.

– А ты?

– Я умру вне Золотого Змея.

– Ты не можешь! – потрясённо прошептал Второй. – И зачем, неужели ты так наказываешь себя?

– Нет. Как Верховный жрец Золотого Змея, я, безусловно, несу ответственность за всё, что произошло, но умру я вне Бога по другой причине. – Верховный поднял голову и посмотрел на небо, начавшее уже светлеть на востоке. – Как Верховный жрец, я также несу ответственность и за то, чтобы род жрецов не прервался. Но сейчас этот бог слишком силён, новые жрецы не смогут жить здесь, как прежде.

– Я останусь с тобой, – горячо заговорил Второй, – мы будем вместе и найдём тех, кто сможет продолжить вслед за нами…

Верховный покачал головой.

– Это невозможно. Мы не сможем выжить без помощи, в окружении врагов. Как ты будешь приносить жертвы Золотому Змею, где ты будешь их брать? Как ты сможешь прокормить себя, зная, что чем дальше ты отойдёшь от обители Золотого Змея, ища добычу, тем легче тебя убьют? Сколько ты сможешь продержаться – месяц, год? Но конец твой ясен – ты будешь убит, и не будет никого, кто отнёс бы твоё тело к Нему. А ведь ты не обычный человек, как другие, ты жрец Золотого Змея, и вне Него тебя ждёт участь худшая, чем смерть. Ты не попадёшь к Нему никогда, тело твоё сгниёт в лесу, а душа твоя безумным призраком будет блуждать вокруг.

Дослушав Верховного в полном молчании, Второй спросил:

– А что хочешь ты? Зачем ты хочешь умереть вне Золотого Змея, неужели ты сам выбрал себе то, от чего предостерегаешь меня?

Тусклые сентябрьские сумерки начинающегося утра показали странную усмешку, появившуюся на лице Верховного, не то горькую, не то язвительную.

– Я? Я буду ждать. Мёртвый. Пока не появится тот, кто сможет пойти по нашим стопам и тогда, когда это станет возможным. И только когда я сделаю жрецом нового человека, я смогу воссоединиться с Золотым Змеем – ты знаешь, Верховный не может уйти, не оставив преемника.

– А если никто не появится? – негромко спросил Второй.

Верховный качнул головой и невесело улыбнулся.

– Значит, Золотой Змей останется без жрецов, а я останусь без Золотого Змея.

– Но как же ты сможешь сделать подобное? Никто ведь, ни один человек не может жить после смерти вне Золотого Змея.

– Я говорил с Ним. Он ответил, что это не совсем так, для меня это возможно, а в том, что я не могу сам, Он может помочь, но нужна будет жертва, большая жертва! – Лицо Верховного стало настолько страшным, что Второй отшатнулся, увидев это выражение. – Да, большая жертва, – глухо, со злой усмешкой, проговорил Верховный, – я приведу к Золотому Змею всю деревню. Никто не останется здесь живым.

По спине Второго пробежал холодок от улыбки, похожей на ухмылку черепа, появившейся на лице Верховного, и он тихо спросил:

– Золотой Змей прикажет им идти к Нему?

– Нет, – всё с той же жуткой ухмылкой сказал Верховный, – они придут сами.

– А священник, как же быть с ним? Неужели ты позволишь ему сбежать, или Золотой Змей заставит людей самих бросить Ему священника?

– Я не позволю ему уйти. Да, эти межеумки, преступившие закон, бросят священника к Золотому Змею, стоит Ему приказать, но он так легко не отделается. Он придёт к Золотому Змею сам, добровольно. – Верховный на несколько секунд замолчал, и лицо его стало спокойным. – Но это потребует долгого времени. И у меня оно есть, у вас же его нет. Вы уйдёте сейчас, иначе вы погибнете, потеряв возможность присоединиться к Золотому Змею. Я останусь и начну перетаскивать мёртвых…

Второй перебил его:

– Нет! Мы все должны это делать, не ты один. Мы отдадим тела Золотому Змею и только тогда уйдём вслед за ними к Нему.

– Хорошо. Эти мёртвые окажутся у Золотого Змея уже скоро, а остальные придут к нему позже. – Верховный опять, как и в начале разговора, повернул голову в сторону деревни, и на этот раз Второй увидел, с какой лютой ненавистью тот смотрел на дома. – Они ещё не знают этого, но они уже мертвецы, они убили себя сами, сделав это.

Верховный замолчал. Через какое-то время он встряхнулся и с усилием заговорил:

– Как я сказал, здесь не останется никого. Только потом, много лет спустя появятся те, с чьей помощью Золотой Змей вернёт себе могущество. Много времени пройдёт, прежде чем это станет возможным, но я умею ждать. – Сделав паузу, Верховный пристально посмотрел на Второго. – Слушай меня сейчас со всем вниманием и запоминай всё, что я тебе скажу, ибо, быть может, мы с тобой больше никогда не увидимся. Если моё тело будет уничтожено, Золотой Змей сообщит тебе об этом, и ты тогда станешь Верховным, и мои обязанности лягут на тебя. Поэтому, пока я могу это сделать, я должен рассказать тебе о том, что знаю, и сказать, что тебе нужно будет делать. Ещё несколько лет назад я начал готовиться к тому, чтобы увести деревню с этого места. – При этих словах Второй застыл, ошеломлённо глядя на Верховного. Увидев это, наставник слабо улыбнулся и кивнул. – Я не сошёл с ума, не бойся, неужели ты думаешь, что Золотой Змей позволил бы негодному человеку быть Его Верховным жрецом? Мы должны были уйти вместе с Ним. Давно уже с возрастающей тревогой я следил за тем, что происходит во внешнем мире, много раз я при помощи Золотого Змея сливался и с теми, кто уходил на заработки из нашей деревни, и с чужаками, из тех, кто приходил к нам. Страшные вещи творятся сейчас повсюду, никто из тех, кто пытался сохранить верность своим богам, не выжил нигде в ближайшей округе. Те, кто пытался сопротивляться, были уничтожены особенно жестоко. А если они убивали жрецов нового бога, священников, то очень скоро видели, как их накрывает толпа, жаждущая принести кровавые жертвы своему богу. Свирепая толпа, которую присылает их бог, с наслаждением убивающая без разбора всех, от мала до велика. Я говорил тебе об этом. Истребление грозило и нам, а Золотой Змей не смог бы нас защитить от того количества врагов, что пришли бы за нами. Но Золотой Змей сказал мне, что есть способ, единственный способ сохранить деревню – Он должен стать сильнее.

Второй, резко наклонившись к Верховному, сдавленным, свистящим шёпотом спросил:

– Почему, почему ты не сказал мне об этом раньше, ты обязан был…

– С каких пор, – жёстко оборвал его Верховный, – Второй, ещё помнящий преемничество, считает, что может указывать Верховному жрецу, что тому говорить? С каких пор Второй думает, что имеет право решать те вопросы, которые его не касаются? Неужели ты забыл, что положение Второго не позволяет тому вмешиваться в дела, что находятся только в ведении Золотого Змея и Его Верховного жреца? Я сказал тебе раньше ровно столько, сколько тебе полагалось знать. Я говорю сейчас больше потому, что это ты знать должен. Так слушай меня и молчи. О некоторых вещах я мог бы рассказать тебе и раньше, но твой норов – одна из причин, по которой я не стал тебе говорить о них. Ты слишком горяч и нетерпелив и пытаешься сразу действовать там, где требуется выдержка и хладнокровие, вынуждая Золотого Змея тратить силы на то, чтобы тебя сдержать.

Второй, опустив голову, глухо сказал:

– Прости меня, Верховный.

Наставник вздохнул.

– Твоей вины нет в этом, со временем ты научился бы владеть собой. Но не о том речь. Веками наша деревня процветала под покровительством Золотого Змея, обитающего в этом болоте, но несколько лет назад стало ясно, что более жить здесь мы не можем, так как, оставшись, умрём. И Золотой Змей сказал, что один только путь есть для нашей деревни – Он должен стать сильнее всех богов на всей земле, и все люди будут служить Ему. И Он назначил соответственную жертву. Ты не мог не обратить внимания на то, что люди из нашей деревни стали чаще уходить на заработки, что меха, равным которых нет ни у кого, мы стали добывать и продавать в несколько раз больше, и что, возвращаясь, все пригоняли с собой скотину, которую Золотой Змей сразу принимал к себе, кроме стельных коров, суягных овец и супоросых свиней. – Второй кивнул. – Около десяти тысяч голов скота требовалось Золотому Змею, чтобы он смог начать осуществлять задуманное. Три тысячи голов Он уже поглотил за эти годы, но засуха прервала покупку скотины, а затем и… – Верховный ненадолго закрыл глаза и после короткой паузы продолжил, – ты должен знать, что от тебя требуется, если появится тот, кто сможет взять на себя жреческие обязанности, а меня не станет. Если Золотой Змей призовёт тебя, ты должен будешь обратиться к предыдущему Верховному, и он передаст тебе те знания, что передал бы я, будь у нас время на это. Затем ты обучишь нового жреца всему тому, чему учил тебя я. Золотой Змей и я определили путь, по которому нам суждено было пойти, и сейчас я поведаю его тебе, чтобы ты рассказал о нём новому жрецу. Как только Золотой Змей станет достаточно силён, чтобы сдвинуться с места, новый жрец и люди во главе с Золотым Змеем отправятся к ближайшему городу. Там они должны будут купить себе землю и жить на ней, не привлекая к себе внимания. Тем временем Золотой Змей при помощи действующего и предыдущих Верховных овладеет главами этого города, подчинив их души себе, и вскоре установит свою власть во всём городе. Оставив там наместников, Он отправится к следующему городу, пока все города в округе не будут во власти Золотого Змея. Далее я заглянуть не могу, и потому новый Верховный жрец к этому времени должен быть готов к тому, чтобы принять на себя всю полноту ответственности за свои решения и поступки. Ты, Второй, в нарушение всех правил сменив меня на посту Верховного уже будучи в мире Золотого Змея, должен будешь нарушить и ещё одно – ты не сможешь жить так, как полагается жрецу Золотого Змея после перехода в Его мир. Пока ты не сочтёшь, что новый Верховный стал тем жрецом, который может в полной мере исполнять свои обязанности и называться Верховным по праву, твоё служение Золотому Змею не окончится. Ты будешь обязан всецело помогать новому Верховному и руководить им при необходимости, даже если он не обращается к тебе за помощью. Но, как я сказал, твоей обязанностью это станет только в том случае, если моё тело будет уничтожено. Ты слышал меня, и теперь ты знаешь всё, что тебе необходимо знать, и мы должны заняться другими делами.

– Верховный, подожди, – напряжённо глядя на наставника, спросил Второй, – а почему Золотой Змей не поглотил душу этого священника, – при этом слове по его лицу пробежала судорога ненависти, а голос изменился, став сдавленным, – и в его тело не вошёл кто-нибудь из предыдущих Верховных? Он бы смог управлять им, и священник перестал бы быть нам опасен – ядовитые зубы этой гадюки были бы вырваны, оставив её живой, если уж убивать его было нельзя?

– Ты напрасно думаешь, – с горечью сказал Верховный, – что эта мысль не посещала нас. Если бы можно было так просто справиться с этой бедой, но нет. Этого бога не интересуют тела, ему нужны только души, и убитый священник или с извлечённой из тела душой – для него разницы нет никакой. К нам в любом случае пришли бы мстители-убийцы. Так что не будем тратить время зря, его мало осталось – мы ответственны перед нашими мёртвыми.

Поднявшись, Верховный кивнул головой Второму, приглашая его идти за собой, и направился к немногим выжившим в этой бойне людям.

Невесёлый рассвет сентября, серый и тусклый, растёкся между людьми, тесно прижавшимися друг к другу, сидя на поливаемой бесконечным дождём земле. Спать никто не ложился, но оглушение после ночной резни сковало их, и они оцепенело сидели, слушая непрерывный шорох капель среди листвы. Звук шагов привлёк их внимание, и люди, как один, посмотрели на тех, кто всегда управлял жизнью деревни. Эти жрецы, до них другие, за теми третьи и так далее – бесчисленный ряд, уходящий в глубину столетий. И сейчас люди ожидали, какая судьба была решена им жрецами.

Верховный и Второй приближались к группе изгнанников с одним и тем же тягостным ощущением. Жалкая кучка раненых, обречённо сидящих на земле людей – всё, что осталось от мирной, процветающей ещё несколько месяцев назад деревни. Той, что столько веков существовала на этом месте и теперь была обречена гибели. Да, оставались ещё те, кто отрёкся от Золотого Змея, предал Его, но они, во-первых, уже не входили в тот непостижимый единый организм, состоящий из Бога и людей, а во-вторых, их судьба была столь же ясна для Верховного, как и судьба сидящих сейчас перед ним – они также уйдут к Золотому Змею все до одного, не пройдёт и нескольких лет.

Подойдя к людям, жрецы остановились. Верховный скользнул по ним взглядом, на мгновение задержав его на сидящем чуть поодаль подростке-преемнике, которому никогда уже не суждено будет стать жрецом. Едва уловимо качнув головой, он перевёл взгляд на мутное небо, пробитое во многих местах деревьями, тянущими кверху свои чёрные кривые стволы.

– Я не стану лгать вам, – заговорил Верховный, и люди затаили дыхание, – говоря, что путь у вас только один. Выбор у вас есть. Вы можете уйти отсюда, куда глаза глядят, и тогда вы, возможно, спасётесь, – вздох ужаса, вырвавшийся одновременно у всех людей, стал ответом на эти слова. Верховный кивнул. – Хорошо, этого вы не хотите. Есть другой путь – вы останетесь жить здесь, в вечном страхе, боясь хоть на несколько шагов отойти от обиталища Золотого Змея. А рано или поздно, скорее рано, вас убьют по одному, и вы никогда не сможете воссоединиться с Ним.

Люди окаменели. Верховному не было необходимости продолжать, чтобы указать, куда ведёт третий путь. Это было ясно без слов. Но тем не менее он продолжил:

– Да, выбор есть, но иного пути у вас нет, и вы все понимаете это. Золотой Змей ждёт вас, Он зовёт вас, своих детей, и вы отправитесь к Нему не как те, кто убегает от жестокой смерти, а как герои, жертвующие свои жизни Богу, ради того, чтобы Он мог существовать далее. Золотой Змей отблагодарит вас за эту жертву, дав вам самое лучшее из того, что Он может дать человеку.

Один из раненых угрюмо спросил у жреца, стоявшего перед ним:

– Разве Золотой Змей не сможет защитить нас здесь?

– Может, – ответил Верховный. – Вы не сможете прожить здесь долго. Ваша жизнь будет непрерывным умиранием в постоянном страхе перед всем.

– Золотой Змей всегда спасал нас от врагов и уничтожал их! – воскликнула женщина, прижимавшая к себе маленького ребёнка. – Почему же Ему и в этот раз не спасти нас? Он не может быть так слаб, Он сегодня доказал это, прогнав тех, кто хотел нас убить!

Верховный покачал головой.

– Золотой Змей не убивал наших врагов, – ответил он, – Он помогал нам делать это. Но нас слишком мало. Не Золотой Змей слаб – мы слабы. Снова говорю вам – здесь вы в безопасности. Но захотите ли вы жить так, питаясь лягушками, червями и корой, не имея возможности покинуть болото?

На какое-то время воцарилась тишина. В мрачном молчании сидели люди, готовясь к неизбежному. По ту сторону смерти их, конечно, ждала прекрасная жизнь, это обещал им их Бог, но они-то жили здесь и сейчас и терять эту и без того короткую жизнь им не хотелось совершенно. Но ещё больше угнетала их мысль, что на земле не останется их потомков и род их прервётся навечно.

Жрецы также стояли молча, не мешая людям примиряться с неизбежным. Выждав какое-то время, Верховный шевельнулся и приготовился говорить снова, но очень тихий, еле слышный голос остановил его:

– Верховный, – произнёс этот голос, – ты всё время говоришь – вы должны уйти, но ни разу не сказал – мы. Что это значит, Верховный – ты не уходишь с нами? Ты остаёшься здесь?

На Верховного смотрели около двадцати пар глаз, с тревожным напряжением ждущих ответа. Жрец медленно обвёл взглядом каждого, прежде чем ответить:

– Да, я не ухожу с вами, – откликнулся он наконец, – но я не остаюсь здесь. Род жрецов не должен прерваться, и я буду ждать того, кто сможет его продолжить.

– Но где же ты будешь ждать, Верховный?

– По ту сторону жизни.

Говорить больше было не о чем. Люди под руководством Второго собрали убитых вместе и опустили в болото, наблюдая, как исчезают тела в чёрной глубине. И после того, как последний труп, уже остывший и окоченелый, отправился к Золотому Змею, вслед за ним один за другим ушли и живые – присоединиться к бесчисленным поколениям предков, живущих, как они верили, в мире их Бога.

Верховный, сидевший поодаль, следил, как исчезает, навсегда уходит из этого мира прежняя жизнь. Последний человек на его глазах скрылся в трясине, а Верховный продолжал сидеть, неотрывно глядя на застывшую топь. Не один час ещё он провёл там, не двигаясь с места, слушая, как капает вода, стекающая с листвы, как отдельные птицы, издав короткие трели, умолкали как бы испуганно, и как в деревне, затаившейся после ночного кошмара, вынужденно проявляется жизнь. Вынужденно – потому что люди предпочли бы в этот день никак не заявлять о своём существовании, но скотина требовала ухода и отчаянно звала хозяев.

Вялый рассвет перетёк в полумёртвый белёсый день, когда Верховный всё же поднялся, разминая затёкшие от холода и неподвижности мышцы, и медленно отправился к подземной пещере. С трудом отодвинув камень, закрывающий вход, он с ещё большим трудом задвинул его обратно за собой, тщательно следя за тем, чтобы ни одна полоска света не проникла внутрь. Внизу он наощупь зажёг светильник и, захватив его с собой, прошёл в дальний угол пещеры, в которой с незапамятных времён лежал огромный валун песчаника. Поставив светильник рядом, Верховный опустился перед валуном на колени.

Рыхлый камень легко поддавался обработке, и в относительно скором времени послание будущему жрецу было готово. Верховный поднялся и отправился к центру пещеры. Там он повесил светильник на место и снова вернулся к камню. Обойдя его, он остановился у противоположной стороны валуна и надел золотые украшения, сначала на голову, затем на руки и под конец застегнул на себе тяжёлый, тускло мерцающий пояс. Несколько секунд Верховный стоял неподвижно, и взгляд его был обращён вглубь. Затем его рука потянулась к поясу и достала небольшой, но очень острый нож. С неменяющимся выражением глаз, Верховный полоснул себя сначала по одной, а затем по другой руке. Нож выпал, со звоном ударившись о пол, и отскочил в сторону. Какое-то время Верховный стоял, слегка наклонившись, положив руки на валун, и кровь его, стекающая с запястий, впитывалась вглубь камня. Она вытекала, и с ней покидала тело жизнь Верховного, заставляя его мягко опуститься на камень, как бы обнимая его. В скором времени всё было закончено. Верховный переместился в мир мёртвых.

Оставшаяся под руководством отца Фотия деревня пережила и ужас той ночи, когда Золотой Змей прогнал их прочь, и страх перед наказанием, которое, по их мнению, должно было последовать обязательно. А как мог карать Золотой Змей, они знали не понаслышке. Но всё обошлось, и люди постепенно успокоились, а жизнь вошла в прежнюю колею. Первые несколько лет создавалось впечатление, что они вообще не меняли бога – настолько привычным было всё, что они делали. За двумя только исключениями – больше не уходили люди на болото в дни равноденствия и солнцестояния, вместо этого местные жители обучились ритуалам христианских обрядов, совершаемых в новопостроенной церкви. И у них больше не было снов, в которых они видели своих мёртвых.

Пока жизнь в деревне текла своим чередом, над головами ничего не подозревающих людей начали сгущаться тучи. Точнее говоря, время их существования на земле неуклонно приближалось к концу. Первым звоночком стало исчезновение нескольких тёлок из стада, зарезанных волками в один день. Дело в том, что Золотой Змей, оберегая жизни и имущество жителей деревни, достиг того, что хищники боялись этих мест как огня, обходя их большим кругом, и подобного в деревне не случалось никогда. Но Золотой Змей был отныне безразличен к судьбе деревни, и сохранность её имущества больше не входила в круг его обязанностей. Новое поколение хищных зверей, не знающих о том ужасе, что таится в болоте, начало заселять эти прекрасные места.

Жители деревни больше не могли пасти скотину в любом месте, где им было угодно. Теперь стадо всегда находилось около домов под бдительным присмотром не менее чем двух пастухов. Но это не спасало. Волки, смелеющие с каждым днём, стали резать скот, не боясь людей, а однажды утащили в лес ребёнка, играющего на улице.

Отец Фотий без конца пытался вселять уверенность в начавших падать духом людей, но тщетно: те считали, что нашествие хищников – закономерная кара за то, что они совершили. Тогда отец Фотий лично застрелил нескольких волков, без страха бродивших около деревни, и остальные стали осторожнее. Но количество домашней живности продолжало уменьшаться с каждым днём.

Быть может, отцу Фотию удалось бы убедить людей, что дело здесь не в гневе их прежнего бога, а в их собственной трусости и бездеятельности, но тут опять началась засуха.

После тех страшных двух лет погода год за годом была на редкость ровной и благоприятной. Умеренно морозные зимы, переходящие в своё время начинающуюся весну; лето солнечное и не скупое на дожди и тёплая урожайная осень. Всё это время жители деревни были уверены в том, что это результат заступничества их нового могущественного Бога и молились ему искренне и с усердием.

Но однажды, лет десять спустя после тех событий, наступившая весна не принесла с собой ни капли дождя. Снега давно уже сошли, и пересохшая земля отчаянно жаждала воды, но взять её было неоткуда. Не было её и летом. Растения засохли, и в деревне наступил голод. Пришедшая зима стала самой малоснежной и морозной за всё время, что могли вспомнить даже наиболее старые из живущих в деревне, и она погубила озимые. А весна не принесла дождей. Людям стало страшно. С одной стороны был Золотой Змей, который наконец ударил по ним своим мщением и, по всей видимости, решил уничтожить их. С другой – отец Фотий, говорящий от имени их нового Бога, и то увещевающий их, то гневно обличающий, говоря, что это наказание свыше за их греховность и неверие. За ними – совершённое десять лет назад, лежащее тяжким грузом на из совести, хотя об этом никто не говорил. А перед ними – голодная смерть в течение ближайших месяцев. А кто не умрёт от голода, того сожрут хищники, из-за нехватки еды окончательно потерявшие страх перед людьми. Словом, они оказались окружены со всех сторон.

И именно сейчас, когда отчаяние людей достигло высшей точки, то к одному, то к другому стал являться во сне Верховный. И он подтверждал их страхи, что всё, что происходит с ними сейчас – есть справедливая кара Золотого Змея. Их Бог не забыл того, что они сделали десять лет назад, но тем не менее они всё же Его дети и если они придут к Нему, принеся в качестве искупительной жертвы всю свою скотину, Он простит их и примет к себе. Всё, что нужно им сделать – это уйти, утопиться в болоте.

С гневом и бессилием отец Фотий наблюдал за тем, как его паства готова отречься от его Бога, ради возвращения к прежнему. Силой своего авторитета он пока ещё мог заставить людей подчиняться ему, но было ясно – возвращение их в прежнюю веру всего лишь вопрос времени. А подкрепляли его уверенность в этом чудеса, которые стали происходить в деревне. Чудеса, которые, по словам людей, совершал уже десять лет как мёртвый Верховный жрец. То он, явившись кому-нибудь во сне, говорил, что в том или ином месте после заката забьёт родник и будет бить всю ночь, то сообщал, где находится отбившаяся от стада корова, то, как и когда-то, указывал, кто близок к смерти. Всё так и сбывалось, как предсказывал мёртвый Верховный. И несколько человек поддалось его словам, и однажды ночью навсегда они ушли на болото. А на следующую ночь они пришли во сне ко всем жителям деревни, и лица их излучали счастье, и говорили они, что Золотой Змей принял их без гнева, и что нет для них больше ни горя, ни забот. И наступившим днём ещё пять домов обезлюдели, а обитатели их без следа исчезли из деревни.

Отец Фотий понял, что необходимо что-то делать, причём делать немедленно, иначе будет поздно. Весь день, весь вечер и часть ночи он молился, прося Бога вразумить его, указать ему, как он должен поступить, чтобы спасти деревню. Глубокой ночью, в изнеможении от молитв, голода и непрерывного напряжения всех сил, отец Фотий погрузился в сон.

И тогда к нему пришёл Верховный.

– Где же твой бог, священник? – насмешливо спросил он. – Ты теряешь своё стадо, и очень скоро оно уйдёт от тебя.

– Изыди, нечистый дух! – отец Фотий начал торопливо креститься, чувствуя одновременно и яростный гнев на это отродье дьявола, осмелившееся заговорить с ним, и липкий ползучий страх.

– Я это уже сделал много лет назад, священник, но и ты последуешь за мной. Очень скоро последуешь.

Упав на колени, отец Фотий закрыл глаза и начал молиться, призывая Бога охранить его от этого демона.

– Что же, священник, слаб твой бог оказался? – Верховный без улыбки смотрел на отца Фотия. – Ты же проповедовал, что бог твой всесилен, и верой своей ты спасёшься. Иди же, священник, сразись с моим Богом, победи Его и ты докажешь, что твой бог сильнее. Забирай тогда деревню. Иначе Золотой Змей возьмёт её Себе. Или что, – Верховный, склонив голову на бок, рассматривал молящегося отца Фотия, – ты попытаешься сбежать и увести за собой своё стадо, но осмелишься ли ты тогда утверждать, что твой бог сильнее? Подумай об этом, священник.

Голос отца Фотия, бормочущего молитвы, начал повышаться, срываясь временами на крик. Пытаясь заглушить этого спокойного, даже участливого демона, он выкрикивал слова молитв, не сразу обратив внимание на то, что к нему больше никто не обращается. Он открыл глаза, и действительно – рядом с ним никого не было. Снова опустив веки, отец Фотий закрыл лицо руками и в этот момент понял, что лежит на полу, уткнувшись лицом в сжатые кулаки, отчего оно сильно болит, и весь этот разговор, всё, что произошло несколькими минутами ранее, было просто сном.

Пусть так – это был всего лишь сон, но слова, что отец Фотий услышал в нём, врезались ему в память. Теперь он знал, что ему делать. Он не мог сбежать отсюда, он должен отправиться к этому дьяволу и сразиться с ним и победить его, иначе… Ведь иначе жрец был прав, и что тогда?

Утром отец Фотий собрал всех без исключения жителей деревни, объявив им, что идёт сражаться с демоном, ложно называющим себя их богом и совращающим их. Он идёт победить его и доказать тем самым силу своего Бога, но если он не вернётся, люди должны навсегда покинуть это проклятое место и уйти туда, где сильна христианская вера и где подобные демоны просто не могут существовать. Взяв с них клятву выполнить его волю, отец Фотий призвал паству к молитве и сам истово молился на протяжении нескольких часов. Затем он отправился к болоту, и больше его не видели.

Несколько дней люди ждали его возвращения, а обречённость тем временем всё прочнее пускала корни в их душах. И в итоге, в один прекрасный день, полностью забыв о клятве, данной отцу Фотию, но помня то, чему он научил их, все оставшиеся в живых жители деревни опустились на колени и поползли к болоту, непрерывно кланяясь и моля Золотого Змея простить их прегрешения перед Ним и принять их без гнева. И в скором времени деревня полностью прекратила своё существование.»

Мангусты одновременно открыли глаза и сели на земле с ошарашенным видом людей, бесцеремонно вырванных из яркого и живого сна.

– Слушай, а мы точно вернулись?

– Похоже, что да.

– Вернулись… – Юля потёрла лицо руками и раз в десятый оглянулась вокруг, – но не до конца. Я, во всяком случае, точно. У меня такое ощущение, что я ещё процентов на девяносто там.

Егор почти не слушал сестру.

– Неужели всё это было на самом деле?

Перед его глазами проплывала безостановочная череда картин, свидетелем которых он был совсем недавно, а может, и столетия назад.

– Ты говоришь о тех целителях, деревне и священнике?