Болото вечной жизни. I часть

– Егор, я думаю, надо обо всём рассказать нашим, – озабоченно сказала Юля.

Брат кивнул, и они повернули на тропинку, ведущую к дому, осторожно обходя крутящихся под ногами щенков.

Вернувшись домой, они решили отложить разговор до окончания ужина. После ужина Мангусты, как и предыдущим вечером, прошли в гостиную, только на сей раз настроение и у Юли, и у Егора было совсем другим. Войдя в комнату, Юля сразу же включила большой свет, посмотрела на супругов и, убедившись, что её будут внимательно слушать, подробно изложила всё увиденное и услышанное.

Андрей отреагировал первым:

– И о чём же это говорит? – задал он вопрос и сам же на него ответил, – ровным счётом ни о чём. В каждой местности найдётся как минимум один такой объект, о котором среди аборигенов будут ходить всякого рода легенды. Людям нравится бояться, и ничего удивительного в этом нет.

– Но, Андрей! – воскликнула Юля, с недоумением глядя на зятя. – Местные жители действительно боятся этого болота и боятся не на шутку, причём все, ты же сам это видел, не мог не видеть! Кроме того, как ты объяснишь эти случаи сумасшествия и исчезновения людей? Ведь одного из них остановили, когда он ночью как сомнамбула шёл к болоту.

– Как я уже сказал ранее – ровным счётом ничего не значит. Это несомненный результат близкородственного скрещивания. У местных жителей просто очень неустойчивая психика. Неудивительно, что побывав на болоте и наслушавшись разных историй, кое-кто из них становится не совсем нормальным. А во сне, когда сознание почти отсутствует, бразды правления берёт подсознание, которое и заставляет их идти на болото – ведь все о нём только и говорят. А утонуть на болоте ночью очень легко. Вот и вся разгадка.

– Андрей, ответь мне только на один вопрос – ты неопровержимо знаешь, что психика этих людей была неуравновешена и что эти близкородственные браки имели место быть? – напряжённо глядя на него, спросила Юля.

– А как же иначе? – с великолепной уверенностью заявил Андрей. – Чтобы в деревне удалось этого избежать – абсолютно исключено. А нормальный человек не пойдёт в сомнамбулическом состоянии ночью на болото. Так что совершенно очевидно, что я прав.

Юля нахмурилась.

– Знаешь, это какая-то вывихнутая софистика – ты хочешь, чтобы ты был прав, и поэтому ты уверен, что ты прав. Ну ладно, оставим это. А как быть с моими снами?

– Совпадения, – убеждённо сказал Андрей.

– Юленька, ты же художник, творческий человек, – вступила Марина, – естественно, что ты обладаешь повышенной восприимчивостью. Ты послушала страшные истории, и тебе приснились эти сны.

– Но болото! – воскликнула Юля, – но пытки, но жертвенная кровь!

– Во-первых, – наставительно заговорил Андрей, – о жертвенной крови в твоём сне не было сказано ни слова, во-вторых: о чём вообще могут говорить сны – только о том, что ты уже, – слово «уже» Андрей особо подчеркнул, – что ты уже видела или слышала и ни о чём больше. Так что и болото и пытки не более чем совпадение.

По комнатам все расходились недовольные и раздражённые друг на друга. Точнее говоря, старшие на младших и наоборот.

– Это же надо было так нафантазировать на пустом месте! – негодовал Андрей.

– Это же надо быть такими твердолобыми! – возмущалась Юля. – Слушай, мелкий, каких-то 2—3 месяца и мы уже сможем сами начать исследовать те места. Но это просто удивительно – этого нет потому, что я так хочу, – она всё не могла успокоиться, а затем замолчала, задумавшись, и вскоре резко произнесла, – вот что, надо узнать, кто из психологов занимался изучением снов, купить книги и почитать. Вдруг обнаружится что-нибудь интересное.

– Вообще-то, – неуверенно предложил Егор, – Фрейд изучал сны.

– Ну да, изучал, – Юля с сомнением потёрла нос, – но только как-то очень однобоко, насколько я знаю, я не уверена, что нам подходит. Ладно, я подумаю, повспоминаю всё, что когда-либо слышала. Чёрт! – в сердцах воскликнула она, – и спросить не у кого, никто ничего не знает и что хуже всего, почти никто и знать не хочет!

Лето, как водится, очень быстро закончилось. Наступил дождливый, холодный сентябрь. Ничего особо интересного за это время не произошло и все, освоившись на новом месте, продолжали жить и действовать, как привыкли в своей жизни. Естественно, если не считать появившихся новых возможностей. Андрей всё свободное время проводил на рыбалке, надеясь рано или поздно вернуться домой с большим уловом. Марина – в окружении своих цветов, которых на участке появилось несметное количество. Машка, сильно вытянувшаяся за лето и отчасти освоившая нормальный человеческий язык, узнала на участке каждую ямку, корешок и холмик, из-за которых ей случалось падать, и научилась их обходить. Егор, за лето перезнакомившийся со всей окрестной молодёжью, 1 сентября начал свой последний год обучения в школе. Можно было бы сказать – в новой, но считать эту школу для него новой можно было бы лишь условно, так как он уже знал всех, кто там учится, почти всех, кто учит и даже осмотрел место, где происходит обучение.

А Юля с нетерпением ждала того момента, когда щенки подрастут настолько, что с ними можно будет уходить далеко. Загадка болота непрерывно действовала ей на нервы, а невозможность пока приступить к её разгадке выматывала до предела.

Юля постепенно приучала Ангару и Алтая к долгим прогулкам, в процессе убедившись, что, во-первых, им надо обязательно брать еду, во-вторых, им ещё более обязательно нужен отдых со сном как минимум один раз за прогулку, и, в-третьих – по ночам заснуть они не могли, так как сильно нервничали. Одного такого раза, когда они с Егором решили прогуляться ночью, хватило за глаза. Сначала щенки радостно прыгали вокруг и гонялись друг за другом, затем решили отдохнуть и плюхнулись на землю поспать, как делали много раз, но заснуть не смогли. Как ни пытались Мангусты успокоить малышей: и гладили, и говорили с ними, и пытались накрыть одеждой головы, но всё было безуспешно – щенки не спали, а раз не спали, то и не могли отдохнуть. Промучившись около часа, Мангусты поняли, что домой их надо нести на руках. Щенов решили нести посменно – тот, кто нёс Ангару менял её на Алтая и наоборот (Алтай хоть и был на три недели младше, но весил килограммов на 10 побольше). Словом, до дома они еле дотащились, проклиная всё и сразу и в особенности дурацкую идею потащиться ночью с такими маленькими щенками.

Дома они рухнули в кресла, чувствуя, как болят их спины, а руки и ноги не в состоянии удержать хоть что-нибудь, и зареклись высовывать нос из дома ночью до тех пор, пока щенки не подрастут достаточно для преодоления всей дистанции на своих четырёх и без отдыха.

А пока Юля с возрастающим нетерпением ждала того дня, когда они всё-таки смогут дойти до болота. И этот день наконец наступил. Щенки уже спокойно могли отгулять часов пять, нуждаясь только в двух-трёх кратковременных перерывах на отдых, и с ними можно уже было пройти до болота и обратно не боясь, что они залягут спать вплотную к нему. Естественно, что о прогулках в тёмное время суток речь пока не шла. События той ночи накрепко врезались в память обоих.

Мангусты вышли из дома и отправились на первую встречу с объектом, царящем в их мыслях уже не первый месяц. Нетерпеливое ожидание, радостное возбуждение, нервозность и страх заставляли их мышцы подрагивать и вызывали лихорадочный блеск в глазах. С большим трудом и Юля, и Егор убеждали себя идти мерным шагом. И только вид щенков, бегущих рядом, и мысль, что от высокой скорости они могут утомиться аккурат у болота, помогали им сдержать порыв и не перейти на рысь.

До места они добрались без приключений задолго до заката. По дороге Юля наметила план действий – они, если это получится, обойдут болото по периметру, не приближаясь к нему вплотную, но и не отходя слишком далеко. Им хотелось, насколько это возможно, рассмотреть всё внутри, не залезая туда непосредственно, благо конец сентября предоставлял им такую возможность. Конечно, трава ещё пока оставалась высокой, но листва уже начала опадать, а берёзы вообще в полном составе стояли голые, да и другие деревья существенно поистрепали свои наряды. К тому же, как выяснилось, на болоте не было больших разлапистых деревьев, а многие из находившихся там уже много лет как умерли и в принципе не имели листвы. Чахлые искривлённые кустарники первыми не справились с подступившим похолоданием и по мертвенному виду сравнялись со своими давно погибшими собратьями, хотя и продолжали цепляться за жизнь. Немногочисленные живые деревья, с их сильно поредевшей листвой, не могли создать надёжный заслон от любопытных взглядов. Болото было невелико, достигая в размере едва ли гектара, и сейчас, в это время года, оно просматривалось почти насквозь.

В полном объёме выполнить план не удалось: болото, с двух сторон окружённое полем, а с третьей примыкавшим к нему лесом, с четвёртой переходило в начинающее мелеть и зарастать озерцо. А так как само озерцо, в свою очередь, заканчивалось непролазными зарослями тесно сплетённых кустарников, растущих из воды, стало ясно, что с той стороны пройти не удастся. И Мангусты решили осмотреть хотя бы то, что можно, а в кустарники пока не лезть, отложив их осмотр до более подходящих времён.

В сопровождении щенков, которые хоть и значительно подросли, но оставались совсем ещё нескладными и голенастыми, они несколько раз прошлись по полю вдоль края болота туда и обратно. Мангусты внимательно рассматривали каждый его клочок в надежде увидеть что-то интересное, но обнаружить ничего не могли. Освещённое Солнцем, чётко прорисованное, просматривающееся насквозь, это болото и на первый и на второй, да и на любой последующий взгляд выглядело совершенно обычным. Разве что очень унылым, но в этом не было ничего удивительного – на фоне ярких медно-зелёных сосен и золотистого поля с вкраплениями цветов, ещё не увядших к этому времени, больные, умирающие и мёртвые чёрные деревья, растущие на болоте, и не могли выглядеть иначе.

Побродив вокруг да около, Мангусты решили в конце концов отправиться обратно. Около дома они увидели Андрея, который открыл ворота и уже собирался снова сесть в машину, чтобы завести её в гараж. Заметив ребят, он обрадовался и махнул им рукой жестом одновременно и приветствующим и подзывающим, остановившись рядом с дверцей машины.

Мангусты подошли вплотную и вопросительно посмотрели на Андрея, на лице которого легко читалось удовлетворение от столь удачной встречи. Сходу он задал вопрос:

– Ребята, я надеюсь, вы помните Стаса?

Юля и Егор дружно кивнули, удивившись, правда, а он-то тут с какого бока. Заметив их недоумение, Андрей принялся объяснять:

– Дело в том, что по роду своей деятельности я довольно часто с ним встречаюсь. Кроме того, я испытывал к нему интерес и ранее, а после его трудов по оформлению нашего участка могу откровенно сказать, что он стал моим другом. Не далее как сегодня днём я имел с ним интереснейшую беседу, в ходе которой зашла речь о вашем болоте.

– Вообще-то, оно не наше, – пробормотала себе под нос Юля.

– Прошу прощения, я не расслышал – что ты сказала? – вежливо осведомился Андрей.

Юля пожала плечами.

– Да так, ничего особенного.

– Отлично, в таком случае я продолжу. Как я уже сказал, у нас состоялся разговор. Оказалось, Стас интересуется всякого рода паранормальными явлениями, и он спросил, не можете ли вы сходить с ним на это болото. Если вы не против, на следующие выходные я приглашу его к нам в гости. И вы сможете совершить ваше увлекательное путешествие.

И, ожидая ответа, Андрей замолчал, с лёгкой улыбкой глядя на Мангустов. Не получив ответ незамедлительно, он принялся выстукивать пальцами по окну своей машины какой-то причудливый ритм и стал наблюдать за щенками, бродящими поблизости. Юля же, отведя Егора в сторону, тихо заговорила:

– Слушай, мелкий, я думаю, будет неплохо, если ещё пару раз мы сходим туда одни, пока не залезая внутрь. А со Стасом попробуем осмотреть болото непосредственно изнутри.

Егор идею одобрил и, вернувшись к Андрею, Мангусты сказали, что будут рады, если Стас приедет, и с удовольствием сходят с ним на болото.

Меньше чем за неделю, оставшуюся до приезда Стаса, они действительно успели дважды побывать там, с каждым разом всё ближе и ближе подбираясь к болоту, но обнаружить что-нибудь необычное так и не смогли.

Наступил октябрь, солнечный и тёплый, но листва с деревьев облетела уже совершенно, и они стояли чёрные, тонкие, с заметным теперь филигранным переплетением ветвей. Словом, совершенно неотличимые от той растительности, что обитала на болоте, которое сейчас, в этом припозднившемся бабьем лете, уже не выглядело столь же мрачным и тоскливым, каким предстало в первый раз.

– Знаешь, Егор, – с мрачным видом заметила Юля, в который уже раз всматриваясь в болото в надежде обнаружить хоть что-то необычное, – я уже начинаю склоняться к мысли, что это не Андрей такой твердолобый, а мы с тобой два паникёра и идиота, а он абсолютно прав. Мы тут крутимся уже не первый день и хоть бы что-нибудь случилось. Вот-вот, ты посмотри, как оно радостно сияет на Солнце, как медный грош, будто какой подарок получило!

Тут Юля всё же слегка преувеличила – даже несмотря на такое не по-осеннему яркое Солнце, болото всё же радостным не выглядело.

– Юль, а может, оно наелось и спит? – предположил Егор.

– Ага, точно, как медведь в спячку впало. Только не рановато ли – октябрь только начался?

– Юль, но ведь сейчас же день, а все деревенские сходятся на одном – днём оно абсолютно безопасно. По всей видимости, если мы хотим что-то обнаружить, нам надо прийти сюда ночью.

– Может быть, ты и прав. Но что-то мне пока не хочется лезть сюда в темноте. Во всяком случае, пока Ангара и Алтай не станут старше. И вообще, тоже мне нечистая сила, ему днём что – светло, что ли, слишком, пугать неинтересно? – Юля задумчиво нахмурилась. – Странная какая-то закономерность, какая ему разница – день или ночь?

– Ладно, Юль, давай дождёмся приезда Стаса и заберёмся, наконец, внутрь, вдруг там обнаружим что-нибудь интересное, – успокаивающе сказал Егор, которому не меньше сестры не хотелось расставаться с мыслью о том, что здесь что-то происходит.

Стас, как всегда, был пунктуален. («Под калиткой стоял, с часами наперевес!» – бросив взгляд на время, прошептала Юля брату, с трудом удержавшемуся от смеха.) Он приехал, как и обещал, в восемь часов вечера в пятницу, так что вполне возможно, Юля была и недалека от истины.

Андрей встретил друга у дверей и провёл в гостиную, где собралась уже вся семья. Марина готова была поздороваться с гостем и поинтересоваться, не голоден ли он, как странное поведение дочки заставило её закрыть рот, не сказав ни слова.

Спокойно сидевшая на полу и сосредоточенно игравшая в кубики Маша внезапно заплакала, подбежала к маме и спряталась за неё, уткнув лицо в Маринину спину. Секунд десять все ошеломлённо молчали. Наконец Марина пришла в себя и огорчённо обратилась к Стасу:

– Вы уж извините, пожалуйста. Машенька у нас редко видит чужих людей, вот и испугалась. Завтра, я думаю, она немного привыкнет к вам и будет вести себя как обычно.

Эти слова разрядили напряжённую атмосферу. Юля и Егор с облегчением и излишне радостно поздоровались со Стасом, желая загладить неприятный инцидент, после чего Андрей проводил его сперва в ванну, а затем и в столовую, поужинать.

На следующее утро выяснилось: Маша, хоть уже и не плачет при виде Стаса, но явно избегает общения с ним. Марина и Андрей, посовещавшись, решили, что их ребёнок непозволительно одичал, и постановили – два раза в неделю вывозить её в людные места.

– А вы сможете пойти на болото? – озабоченно глядя в окно, спросила Марина. Она в этот момент подошла к нему закрыть форточку, распахнувшуюся от порыва ветра, а следующим порывом ветер бросил ей в лицо ледяную водяную пыль. Поёжившись, Марина наглухо закрыла форточку и вернулась обратно к камину, наслаждаясь теплом, волнами плывущим от оранжевого огня, горящего в нём. Яркий электрический свет, потрескивающий огонь и тепло в комнате, в которой собрались все без исключения обитатели дома, резко контрастировали с отвратительной промозглой погодой на улице.

И в самом деле, короткое бабье лето уже закончилось, и октябрь сорвался с катушек, вытащив теперь из закромов почти нулевую температуру, низкое грязное небо и бесконечный моросящий дождь. День был какой-то мутный, тоскливый и совершенно не располагающий к прогулкам.

Мангусты и Стас подошли к окну, обречённо всматриваясь в неприглядную даль – казалось, что этот мелкий, занудный дождь смыл почти все краски, оставив только серую и коричневую. А у мокрых предметов не было ни сил, ни желания блестеть, отражая свет. Да и света было не сказать, чтобы очень много, также какого-то вялого и болезненного.

– Что делать, надо идти, другой-то возможности не будет, – тяжко вздохнув, отозвался Егор. – И так задержались, только к вечеру до него доберёмся.

– Раз решили, надо выполнить, – с тоской глядя на улицу, не особо убеждённо поддержала брата Юля.

Стас вынес окончательное решение:

– Завтра я уже уезжаю и когда смогу выбраться сюда ещё раз – неизвестно, а скоро начнётся зима, и туда уже вообще не доберёшься. Надо идти сейчас.

– Раз так решили, то, конечно, идите, только скажите время возвращения – я приготовлю к этому часу горячую еду, – отозвалась Марина, сочувственно глядя на них.

Посовещавшись, Мангусты и Стас сошлись на пяти часах прогулки.

Отправились они, надев на себя как можно больше непромокаемой тёплой одежды, но идти пришлось всё равно очень быстро – настолько холоден, промозгл и сыр был воздух. Казалось, что, забираясь внутрь тела, он превращает его в дрожащий водянистый студень.

К болоту шли молча и энергично несколько километров, пока наконец не согрелись настолько, что смогли поговорить, и Стас засыпал Мангустов вопросами. Те рассказали ему всё, что узнали, в том числе и о собственных попытках обследовать болото. Стас заметно обрадовался, узнав, что они там ещё не были.

– Люблю быть всегда и во всём первым! – весело сказал он.

Вскоре показалось болото. Не самое жизнерадостное и в солнечную погоду, сейчас, в середине осени, оно выглядело на редкость неприглядно. Листьев не было на деревьях уже давно, а траву, ещё неделю назад высокую, прибило дождём. Даже на фоне мутного серого неба и горизонта, теряющегося в дымке бесконечной мороси, болото выглядело каким-то чужеродным образованием. Кривые, чёрные деревья, кустарники, растущие спутанными клубками, и проплешины мест, на которых не росло ничего – всё это выглядело настолько безрадостно и одиноко, что даже день в сравнении с ними оказался не таким тоскливым, каким предстал в начале прогулки.

Мангусты и Стас невольно огляделись по сторонам в попытке найти хоть какие-то более приятные взгляду объекты. И то, что им не удалось сделать, глядя на улицу из тёплой и ярко освещённой гостиной, легко получилось сейчас. Болото было лишено какой-либо жизни и красок до такой степени, что, казалось, даже дождь там не сыпался на землю, а медленно сползал, просачиваясь сквозь вязкий воздух. На этом фоне остальная природа оказалась удивительно яркой. Находящийся по левую руку лес был рыжим и зелёным из-за сосен, прямо перед ними рос куст травы почти огненного цвета (огненного на фоне болота, конечно), а вдоль леса тянулась полоса жёлто-бежевого подлеска. Даже небо, ещё минуту назад бывшее мутным и грязным, оказалось, состоит из очень красивых облаков разных оттенков серого.

– Да-а, вот что значит – всё познаётся в сравнении, – глубокомысленно протянула Юля. – Если бы не то, что дорога туда-обратно занимает почти четыре часа, плюнула и просто ушла бы домой.

Ни Егор, ни Стас также не испытывали страстного желания влезать на болото. Даже щенки не проявляли особого энтузиазма: Ангара легла, повернувшись к нему хвостом, а Алтай, похоже, был бы не прочь уйти оттуда как можно быстрее.

– Ну, что ребята пошли, – проговорил Стас, но в сторону дома всё же покосился.

– Пошли, – нехотя отозвались Мангусты, а Юля добавила, – осталось метров сто, надо малявок взять на поводки. Не хватало ещё, чтобы они влезли куда-нибудь не туда.

И, взяв щенков, они с деланной бодростью отправились к болоту. К слову, щенки никакой бодрости не проявляли вообще, более того, они начали нервничать настолько, что зубы их отчётливо застучали, тем не менее шли они, не упираясь.

Когда до болота оставались каких-то 50 метров, людей охватила странная нервозность. Она не достигала уровня явного страха, но становилась с каждым шагом всё заметнее. При этом, странное дело, возникало ощущение, что источник страха находится позади, а на болоте, наоборот, спасение. По щенкам определить, почувствовали они это или нет, было невозможно, так как их нервозность и до этого была очевидной.

Подчиняясь этим ощущениям, люди непроизвольно ускорили шаг, и вплотную к болоту им действительно стало гораздо легче. Они остановились на границе болота и поля, и Стас неожиданно заметил:

– Во-первых, я отмечаю здесь одну странную вещь – обратите внимание, какая чёткая граница.

Мангусты растерянно переглянулись. Они уже несколько раз бывали у болота, но так и не обратили на это внимание.

– Во-вторых, – продолжил Стас, – я старше, я вас сюда затащил и, как я уже говорил, люблю быть первым. Поэтому идти вперёд мне.

Собственно, спорить с ним никто и не собирался. Бросив взгляд на Юлю, Егор слегка пожал плечами, подняв брови, а Юля в ответ коротко кивнула. Это был не тот случай, когда они стали бы настаивать на собственных правах первооткрывателей. Желает идти первым – флаг ему в руки.

Небольшое болото с немногочисленными тропинками обойти можно было довольно быстро. Стас осторожно шёл впереди, внимательно осматривая дорогу и тыкая в подозрительные места палкой, предусмотрительно отломанной от упавшего дерева. Какое-то время всё было спокойно и исследователи расслабились, но неожиданно Стас, вскрикнув, сделал дикий прыжок в сторону и неминуемо свалился бы в трясину, не наткнись он по дороге на мёртвую ветку. Ветка остановила движение, но ценой тому стала серьёзно пробитая кожа на голове. Мангусты в испуге бросились к нему. С трудом поднимаясь, Стас обернулся, и лицо его навсегда врезалось им в память. Абсолютно белое, с громадными глазами, казавшимися чёрными из-за расширившихся зрачков, нижняя челюсть слегка отвисла и половина, включая глаз, залита кровью, внезапно и обильно хлынувшей из раны, как это почти всегда бывает при травмах скальпа.

Подбежав, Мангусты сначала помогли ему подняться, затем отвели, а точнее, почти оттащили от края трясины. Юля предложила Стасу наклонить голову, чтобы кровь стекала на землю, а не заливала одежду. Вскоре кровотечение остановилось, и Стас попытался отмыть хотя бы лицо, с опаской зачерпывая тёмную болотную воду. Егор взволнованно обратился к пострадавшему:

– Что произошло?

Какое-то время тот молчал, затем, запинаясь, произнёс:

– Я не могу толком объяснить, сам не понимаю. Я просто осторожно шёл вперёд и вдруг такое ощущение, что… – на этих словах Стас запнулся, пытаясь точнее сформулировать мысль, – внезапный приступ паники, как будто что-то жуткое возникло у меня под ногами и сейчас меня сожрёт. А когда уже прыгнул – понял, что лечу в трясину. Хвала ветке, если бы не она… – и Стас поёжился, глядя на непроницаемое чёрное зеркало, едва не поглотившее его.

Юля постояла немного, размышляя над тем, что он сказал, и предложила:

– Надо идти цепочкой, держась друг за друга и за поводки. В этом случае, если что-то случится с одним, двое других смогут его вытащить. А если больше, чем с одним… – заканчивать фразу она не стала.

– Кроме того, – добавил Егор, – посмотрите – Солнце ещё не должно было сесть, а как темно, настоящие сумерки. Нельзя терять времени, надо выбираться как можно быстрее.

Слова эти были разумными и тут же, растянувшись цепочкой, или, скорее, четырнадцатиногой гусеницей, вся компания двинулась к ближайшему выходу из болота. И снова, едва они вышли на поле, возникло давящее напряжение, почти страх, пытающийся заставить их вернуться обратно на болото. Пришлось брать себя буквально за шкирку, чтобы уйти от этого места. Через несколько десятков метров ощущение прекратилось.

– Не знаю, что может заставить меня ещё хоть раз пойти туда! – яростно выкрикнула Юля, остановившись и оглянувшись на болото. Её потрясывало от пережитого волнения и предельного напряжения последних метров пути до поля, когда им казалось, что в любой момент твёрдая тропинка под ногами превратится в трясину и засосёт их. – Вот уж, действительно – Чёртово болото!

Возмущение её было вполне понятно – она не терпела чувства бессилия, а там, на болоте, все они ощутили себя маленькими, слабыми и ничего не могущими противопоставить той силе, что таится внутри. И потому к возмущению была примешана изрядная доля страха.

И Стас, и Егор, не сговариваясь, одновременно обернулись бросить взгляд на это неуютное место. Теперь оно им казалось не безжизненным и тоскливым, а, наоборот, исполненным некой жуткой силы. Мёртвые деревья выглядели как гнилые, обломанные, но всё ещё очень острые зубы, жаждущие живую плоть, тёплое мясо, которое они могли бы перемолоть.

– Настоящий безумный глаз с зубами, – выразил общее впечатление Егор, – не знаю, правда, как такое может быть, но это он и есть.

И это было так.

Как первую часть пути к болоту, так и первую часть от болота шли молча, переваривая случившееся, и нескоро Стас решил прервать молчание:

– Интересно, и чем это может объясняться? Неудивительно, что местные жители боятся этого места.

– Может быть, какие-нибудь газы производят такой эффект, сродни наркотикам? – предположила Юля.

– Мальчишки в деревне уверены, что там живёт водяной. Он заманивает к себе людей и поедает их, – сообщил Егор.

– Нет, никаких водяных не существует, – категорично отверг эту версию Стас.

– Ну как же не существует, – укоризненно сказал Егор, – если ты с ним чуть было лично не познакомился.

Юля расхохоталась.

– Точно, – сквозь нервный смех выдавила она, – и доказывал бы тогда ему, что его не существует!

Напряжение отпустило их, и они развеселились. Ощущение пережитой опасности и то, что её удалось счастливо избежать, если не считать порванной кожи, ударило им в головы, как шампанское. Нервное возбуждение вырвалось наружу и проявилось в излишне оживлённой беседе и чрезмерной жестикуляции.

Стас оказался прекрасным собеседником и по дороге к дому успел рассказать несколько увлекательных историй с собственной персоной в качестве главного героя оных. Истории, правда, вызывали некоторые сомнения в их достоверности, но Мангусты решили не обращать на это внимание.

Марина и Андрей, встретившие их дома, выслушали всё с нескрываемым интересом, от всей души посочувствовав Стасу, причём Марина, заметившая рану, охнув, чуть было не села мимо стула. Её, с детства не выносившую вида крови, всегда охватывала слабость в подобного рода случаях. Затем Стас отправился в ванну, чтобы привести себя в порядок, и обитатели дома, дождавшись его, вместе прошли в столовую. Разговоры о случившемся продолжились и за едой, но ни к какому мало-мальски убедительному выводу никто не пришёл.

На следующее утро Стас уехал домой.

Мангусты уединились в комнате Егора, пытаясь определить, как им действовать им дальше.

– Я думаю, так, – начала Юля, – пока Ангара и Алтай не станут достаточно большими, я хожу только здесь. На болото мы больше не лезем. Рядом с ним проходим только днём и при Солнце. Когда щены подрастут: например, весной, можно будет зайти за болото и посмотреть, что там находится.

– Юль, план хороший, не спорю, но как ты думаешь – оно живое? – несколько тревожно спросил Егор.

Юля покачала головой.

– Мелкий, честное слово, я не знаю. То, что там произошло, может объясняться чем угодно. Я не хочу гадать. Наступит весна, и тогда мы сможем вплотную заняться исследованием окрестностей болота. Может быть, найдём там какие-нибудь подсказки.

Закончилась осень, и пришедшая ей на смену зима Моррой уселась на весь обозримый мир ледяным задом, на протяжении долгих месяцев не приподнявшись ни разу. Всё вокруг теперь стало не чёрно-коричневым, а белым и застыло, ожидая прихода весны.

И вот наступила долгожданная весна.