– Сфотографируйте нас, девушка, – раздается где-то на земле. Я опускаюсь, беру телефон с рук какого-то иностранца (как только у них получается приезжать в Россию, когда всюду ограничения?), навожу ее на группу из 4х человек.

– Сделайте несколько, – подсказывает иностранец и этим портит первый же кадр.

– Да, и потом меня одну, пожалуйста, – прибавляет девушка, и портит второй кадр. Ну вы прекратите уже командовать или мне весь праздник потратит на ваше идеальное фото?

– О, спасибо, это совсем неплохо, – комментирует мою работу иностранец. И с одной стороны ему можно простить недочеты в высказываниях на русском, но с другой стороны это звучит искренне, типа, могли бы и лучше сфотографировать. Я уверена, если бы все носители русского языка периодически пользовались простотой в высказываниях иностранцев – мы стали бы лучше (нет).

Пройдя всю Красную площадь, я сворачиваю в Зарядье, где обещано основное празднество. И живи я на «Площади революции», как прежде, я бы, конечно, после работы сходила домой, початилась, почитала все посты в инстаграм, одним словом провела бы время с пользой, и ближе к вечеру пришла в Зарядье, посмотреть праздничный салют с амфитеатра парка. Но так как живу я на «Щелковской», то вынуждена мотаться без дела по всему центру, попивая, чтобы не уснуть, капучино из MacDonald’s, рассматривать прохожих, подслушивать их разговоры. Вообще, это одно из многочисленных преимуществ одинокого образа жизни. Подслушивать чужие разговоры. Это всё равно что читать книгу Фредерика Бегбедера прямо в процессе её написания. Ты слышишь сотни диалогов, каждый из которых шедевр.

– Мой хороший, сфотографируй меня на фоне палат Романовых, – обращается бабуля в красном платочке к полицейскому.

– Бабуль, при службе, не положено… – с извиняющимся видом отвечает молодой человек.

– Да я никому не скажу, фотографируй! Я боюсь прохожим доверить свой телефон, сейчас такое время – украдут.

– Ладно, давай, – сдается полицейский и берет у бабули кн