В трамвае
Людей немыслимые стаи!
Теснее с остановкой каждой!
Любовь под взглядами в трамвае
Казалась мне неавантажной. ⠀
⠀
Но, чтобы не обмякло тело,
Держалась в чопорной манере.
И раза три сбежать хотела
В гармошкой сложенные двери. ⠀
⠀
А ты обдурен был намедни
Объятьями весенней рани.
И потерял свой стыд последний
В ключом разорванном кармане.
⠀
Все ж избежав публичной казни…⠀
Застыли. Чтоб налюбоваться.
Как будто бы пришли на праздник,
И он вот-вот готов начаться.
⠀
Хватали комьями дыханье
Вечерних робких полусветов.
Перебивая целованья
Стихами умерших поэтов.
О людях и рыбах
Люди с рыбами братья, и не надо о мелочах:
О жабрах, плавниках, чешуе, которые у рыб в наличии.
Я сегодня задумалась не впервые о странных вещах,
Настолько странных, что неприлично.
Голова, по сути своей, это храм,
И приходят туда далеко не святые духи.
Голова, как старухина комната, из нее пыльный хлам
Выйдет только за гробом старухи.
А бывают головы, словно сталь,
И есть ли там жизнь, после покажет вскрытие.
А иная, верите, точно лунный хрусталь,
А иная, точно плафон из второго мед. общежития.
Если в первой любая мысль обретет покой,
То в другой каждодневная терапия током.
Про таких говорят, что он дружит с родной головой,
Но дружба ему эта часто выходит боком.
Есть такие особы, по коим долбила картечь,
Из пробоин текут небывалые оползни дури.
Думаешь, кто виноват: голова, что не скатится с плеч,
Или плечи, что сами ее не стряхнули.
Так и носят те плечи кадушку с унылым гнильем,
Бултыхаясь, плодятся от скуки дрянные сомненья:
Если сладкое очень вечно пихают в нее,
Почему не выходит варенье?
Да, итоги престранны, они таковы:
Люди с рыбами братья, причем чешуя здесь и кожа?
Каждая рыба сначала гниет с головы.
Человек тоже.