– Ир Эми ю доли би лъэ́си. (С Эммой я делал это реже). – подумал тот, выслушивая оглашение первого закона, который он нарушил.
– Рекзэ́ энгафó дезóотáл си цили́ виль-ви асéтфáти, хáги дэс лю́сфирсáт фадáтим Цили́с. Дэс люсфирсат áттис тáли. Косумé би́сé мóси цесшн битзéн виль-ви моси-дею сетъимэ́с си дóлис отэ́м мос бисе форс эм ирхáй элемéром. (Девиант проявил своеволие и нацелился на объект, который не предполагал выгоды Роду. Но предполагал нанесение вреда. Подтвердите было ли ваше решение основано на ваших собственных убеждениях и желаниях или вы были принуждены к его выполнению.) – словно пытаясь унизить перед присутствующими, тошнотворно-официально спросил судья, хотя заранее знал ответ.
– Фáтсэ́. (Сам.)
– Рекзэ энгафо дезоотал, вом изéн дею фáиби́с виль-ви эсéнтум хаги он лим «сакрамазендéт эс фаибитес» (Девиант проявил неповиновение, когда дозволил себе прибыть на планету, занесенную в список «запрещённых для посещения».) – властный голос судьи вызвал встревоженный шёпот жителей Цилиса, слушающих дело Сидиана.
– Рекзэ фáтсэлáйб изми́р тос демó фэй Цилис виль-ви йен нэ́х` асэ́ си изен йен фатсэлайб тодекéн фэй мэ́слáйб. (Девиант самовольно передал всю свою энергию Рода на объект низших существ и позволил объекту самоуправно использовать полученные силы как заблагорассудится.)
В этот момент Сидиан ощутил на себе десятки гневных, не понимающих и не принимающих его пар глаз. От такого обволакивающего ненавистного осадка, даже встряска хвостом не помогала уже. Скопившаяся энергия клубилась вокруг него, била током, неприятно пробегала под кожей, зудила. Он расправил крылья и потянулся, пытаясь расслабить скованные мышцы.
– Новисирéз. Óксéль энóва тх’э́фи́с Сидиан бисефóи нэ шитроéм о’й Цилис бисе экзлóти нэх’ асэ. Би скат де шервóфоитэ́ аус тейтéм. (И последнее. После сканирования памяти Сидиана, было выяснено, что информация о Роде была раскрыта низшему существу. Что ставит под удар нашу защищённость.)
– Най мос локу, би нэх’ асэ но фóифирсáт áттис áрус áуси, óи но фои тх’э́фи́ш ауси. (Как вы выражаетесь, это «низшее существо» не может навредить нам, оно даже не помнит о нас.) – парировал Сидиан.
– Йен фоифирсат се энова, си деирви́т обéй. (Объект может быть подвержен скану, а также его окружение.)
– Эсетсéй цили наáви óттафи тх’эфиш о’й аус фэ́тингз Азóнтх’áЗ?! (Тогда зачем надо было оставлять память о себе предкам Гюнтера?!) – громко и порывисто рявкнул Белый, пытаясь сжечь судью взглядом. Но тот проигнорировал хамство и лишь попросил последнее слово перед постановлением.
Сидиан поднялся, похлопал крыльями и яростно посмотрел на судей.
– Оксельнаи лаос. (Последнее слово.) – презрительно бросил тот. – Тосéйн хаивита – моси-дею цесшн? Бий мос доли измир фоизис Цилис зери́ фистáл? Но доли ир-мос локу тай о’й тэ́сипайф?! (Убить меня – ваше решение? Так вы хотите объяснить Роду, где справедливость? А не хотите ли вы рассказать им о пророчестве?!) – рычал Дракон, от которого попеременно отскакивали искры тока.
– Сазэ́н! (Хватит!)
– Сет! Ю эфи сэ́лом! (Нет! Я только начал!) – его рык прошёлся эхом и вокруг стало очень тихо, воздух был невесом, кажется даже потемнело. – Мос! Релинквóй тэсипайф виль-ви Эсентум-Флёппи, мос форс тосейн хаивита аус Цилис, мос дизáц тос хаивита о’й áтрум цили, у фáтсэ босé он ректáз, хаги форс дáйтéн ЭФИ кинáрэс áсэ́! Исэ́й мос оксель бим, исэй сив? (Вы! Оставили пророчество на Земле, вы приказали убивать наш Род, вы врали всю мою жизнь о великих целях, а сами придерживались закона, который обязывает помогать ТОЛЬКО выгодным существам! И кто вы после этого, кто мы?) – он обратился к сидящим на трибунах, чем вызвал трепет в их душах.
– Ив мо тэзлéц аус виль-ви хайтáл хаивита. (Но ты обрек нас на смертное существование.)
– Ю долизи́с демо шáрвыбри́с си кайдóли мэ́сфони́ес-лоц (Я выполнял своё предназначение и поступил по совести.)
– Мо локу о’й фони́ес лоц, дэс шосдóли флёппи áрэ́ ауси? (О какой совести идёт речь, если ты предпочел человеческого ребёнка нам?)
– Хай сентéнзил óми ДэсЦилис эс дею саáтилáйт. Хай фáэс демо тх’эфиш. Хай и́гнем ойс фэй асáх’м, ив сáспен фат юи си оми саффл. Би н’эх асэ, ив хэ́кэн, и́на сив! (Она пожертвовала своим Родом ради моего спасения. Она бескорыстно стёрла все сведения подчистую. Она начала сгорать от силы магии внутри неё, но продолжала защищать меня и близких. Это хоть и низшее существо, но лучшее, чем мы!)
На аренах была тишина. Пантеон провозгласил о начале голосования. Драконы, засветившие свои хвосты, голосовали за спасение Сидиана, но были и непробиваемые консерваторы, задетые наглостью Белого, что даже не смотрели в его сторону, не то, чтоб соизволили бы его спасти.
– Цесшн шотэкью́рем саатилайт Сидиан фóэм Цилис. Дэс вин цесшн экзо триоцеатри. Сив самири́т. (Решением присутствующих здесь Сидиан оправдан перед Родом. Однако главное решение заключает Пантеон. Мы закончили.) – заявил судья Г.С.
В воздухе повисла тяжесть, серость обволокла арену суда, все затаили дыхание.
Сидиан поднял голову на небо и замер. Два солнца были в непосредственной близости друг от друга. Эта завораживающая картина навсегда останется у него в памяти, несмотря на заключение Пантеона. Две главы были против Сидиана, но старейший долго не мог принять решение. Он смотрел на смутьяна и колебался, пока не проследил за взглядом, обращённым к небу.
– Мэс фониес-наи цесшн триоцеатри Сидиан би́-и́се тосейн Хаивита. (По единогласному решению Верховного Суда Девиант приговорен к смертной казни.)
Сидиан, будто не расслышав ужасной фразы, всё ещё смотрел на два Солнца и слабо вилял хвостом. В его сторону направилась Гвардия Пантеона, которая должна была предать тело и душу изменника Планете, дабы та впитала в себя все его жизненные силы и накопленный опыт.
– Табэ́н! (Стойте!) – прорычал старейший глава.
Гвардия оглянулась назад, трибуны вздрогнули от неожиданного «голосового» заявления, что было невероятной редкостью. Глава хотел продолжить, но в это мгновение произошло затмение.
Вся Цилисфера обратилась во мрак. Защита их родной планеты рухнула. Они стали уязвимы. Сидиан медленно опустил глаза, которые неестественно ярко светились относительно темноты вокруг. Всё его тело покрылось мельчайшими искорками тока и стало переливаться плавными волнами. Никто не смел пошевелиться, издать звука или повторить приговор, никто не смел прервать священное избрание. Когда Младшее Солнце вышло вперёд, открывая Старшее, а защита Сферы вернулась, Гвардия снова двинулась к Сидиану.
– Дэс си́рва ирвит, вит шоэбéн Цилис. (Не трогайте его, он избранник планеты.) – провозгласил глава. А затем обратился лично к Белому, уже мысленно. – Шот эм юи. (Подойди ко мне).
Сидиан подлетел к Пантеону и поклонился. Его тату уже не была нулём, она стала необычной формой, похожей на символ бесконечности, которую посередине пробивает удар сердца, соединяющий концы вечной жизни.
– Мэс онлóм аус-дею тээсипайф: асéль сиéра, асель Эгидес, нэ фам дезоотал, аттис тали олтóс сáрин не-стáм. Сив кисáм измир би нэ сан рекзэ аттис арус, ив эвфелóм дэс люс, нэ бим рекзэ́ он тэсипайф биисе бени́м фáме шоэбен Цилис. (Как гласит наше пророчество: у минувшего эона, встанет бывший рядовой, что крупицей своеволия, разрушит всем привычный строй. Мы всегда передавали это как предупреждение, что любой нарушитель – потенциальная угроза, но никогда не думали, что этим нарушителем в пророчестве является следующий избранник Дома.)
– Нэ би зис? (Что это значит?) – спросил Сидиан.
– Мо но беним триоцеатри, дэс фои фэ́йгéн най вит. Он мо óттафи фэй фэтингз си ЦилиСиера, хаги фот хаивита Цилис. Дэс мо тóдекен э́гос, хай тéт’хéн фэйген ирхай си мо-дею. (Ты не являешься Пантеоном, но обладаешь таким же могуществом, как и он. В тебе хранится магия не только предков, но и сила Цилисферы, которая предназначена для защиты жителей. Но если злоупотребить ей, планета вновь отберёт силы, но уже не только свои, но и силы существа тоже.)
– Ю шоэбен? (Я – Избранник?) – посмотрел Сидиан на присутствующих жителей, сидящих на трибуне и внимательно слушающих его. – Зе най хáфем бим Фэй, ю форс Афирáма Фьор кáйдóли сием ректаз си ректаз нунлэ. Си дею Эгидес мирá вие фэйтóн. (Что ж, тогда, как обладатель такого могущества, я приказываю Главному Суду пересмотреть законы и переписать их значение. И мою «Гвардию» вернуть в прежнее положение.)
С того времени жизнь пошла новой чередой, с новым темпом, она стала лучше. Законы на самом деле нуждались в доработке, чем и занялся Сидиан.
Эпилог. На круги своя
Всё улеглось. На Цилисе пошёл оборот новой Эры. А на Земле в это время, маленькая девочка Эмма поступила в вуз на журналиста, чему очень радовалась. Помимо всего прочего, у неё проснулся дар писательства…
Джек заваривал чай в доме Эммы, пока сама Эмма дописывала свой первый роман. Парень услышал топот ног, чему-то тихо усмехнулся и поставил две кружки на обеденный стол.
– Джек, Джек!! Я наконец-то закончила! – выбежала Эмма вместе с ноутбуком в руках.
– Молодец, как назвала то, что ты писала пол лета?
– Ммм.. – промычала девушка. – Точно! «Монстр моего Метро». Теперь он сможет выйти в свет. – быстро поставив на стол ноут, она напечатала название и смачно влепила по пробелу, ставя точку.
Джек развернул экран к себе и прочитал название ещё раз.
– Я гений! Это просто идеально! Ты представляешь и всё благодаря какому-то сну!
– Хах, да… сны у тебя стали. Кхм… красочнее.
– Да вообще! Наверное, потому что школа закончилась, и я освободилась от сдавливающего фактора. – девушка схватила кружку и отпила глоток, а потом вскочила и побежала звонить Харли, чтоб обрадовать и её тоже. – Монстр у меня получился как живой, ты просто обязана прочитать мою книгу!
– Ты даже не представляешь насколько «живой». – прошептал Джек, ухмыляясь и вспоминая приятные моменты.
Приглушённые возгласы Эммы долетали до кухни обрывками, но только одно было непоколебимо точным. Пустота от потерянного воспоминания пропала после добавления недостающего кусочка пазла в виде завершающей эту историю книги.
– И ведь правда, когда говорят… // «Ничто не уходит бесследно. // Везде память оставляет след. // И даже если это незаметно. // Дай ей время и найдётся ответ.» – улыбнувшись, Джек закрыл ноутбук, и присоединился к радостной девушке, болтающей по телефону, лёжа на диване вверх тормашками.