Странное дело, но осознание того, что она умерла, не повергло Алану в шок. И даже больше – оно не особо её и расстроило. Никогда раньше она не задумывалась над тем, как мало, оказывается, значит для неё собственная жизнь.

На секунду, правда, где-то внутри кольнуло острой иголкой беспокойство за Павлика, но она тут же запретила себе думать об этом, по крайней мере, сейчас. Всё равно, находясь здесь, она не могла ничего сделать для брата.

Глядя с вершины холма на прекрасный город, Алана раздумывала над тем, что ей делать дальше. Спуститься вниз, к этим людям? Если она мертва, то и они, должно быть, тоже. Однако не похоже было, что это их слишком удручало. Люди у подножия сопки жили собственной жизнью, наверняка отличной от той, к которой она привыкла, но, тем не менее, они также ходили по улицам, смеялись, разговаривали, а некоторые даже пасли овец.

И возможно, где-то там, среди этих людей она встретит кого-то из знакомых. Алана почувствовала, как сильно застучало сердце. А если там мама, бабушка… Лёлька? Узнают ли они её?

Соломатин? Воспоминание о вчерашнем вечере заставило сжаться желудок. Нет, такого быть не может, решила она. Наверняка для маньяков-убийц на том свете заготовлено совсем другое местечко. Куда больше Чистюле подошла бы огромная раскалённая сковорода или огненная лава.

И всё-таки что-то было здесь не так. Кое-что смущало в этом странном раю, и очень скоро она поняла, что именно.

Чувство голода. Когда Алана выбиралась из пещеры, единственное, чего ей хотелось – это увидеть солнечный свет. Даже жажда не имела столь большого значения. Потом, когда пила из ручья, пришло понимание того, насколько же сильной всё-таки была эта жажда, но голода она не чувствовала по-прежнему. А вот теперь очередь дошла и до желудка. С одной стороны, это было понятно – учитывая все обстоятельства вчерашнего вечера, поужинать ей не удалось. Забытая на столе курица, наверное, и по сей момент дожидается хозяйку. Интересно, успеет мясо протухнуть до того, как кто-нибудь обнаружит её тело, и милиция вскроет квартиру?

Сейчас бы сюда её, эту курочку! Алана проглотила слюну и поморщилась от лёгкой судороги, скрутившей живот. Но с другой стороны – разве мёртвые хотят есть?

Ответа Алана не знала, потому что умирать до этого ей не приходилось. Но если рассуждать логически, когда тело умирает, остаётся что? Душа? Неужели душа тоже испытывает потребности в еде, питье, ну и во всём остальном?

Алана снова зачем-то вытащила сотовый – наверное, для того, чтобы ещё раз убедиться, что позвонить отсюда никому не сможет. Интересно, а в телефоне душа нуждается? Ведь для чего-то ей его оставили. Хотя, следуя всем законам логики, он должен был находиться сейчас при теле… разве не так?

Однако мобильник был здесь, в её руке, пусть и толку от него было, как любил говорить Павлик – ноль целых, фиг десятых. И ключи от квартиры по-прежнему болтались в заднем кармане джинсов, застёгнутом на "молнию". Зачем они ей теперь? И что-то ещё под ключами…

Алана выудила из кармана маленький продолговатый предмет и задумчиво приподняла левую бровь. Карамелька "Му-му" в желтом фантике, немного расплющенная, правда. Она всегда носила с собой конфеты для соседского Петьки.

Алана подумала немного, и решила конфетку съесть. С Петькой они теперь вряд ли увидятся, так не пропадать же теперь добру в самом-то деле. Но едва она начала раскручивать фантик, как над головой раздался шорох, и что-то посыпалось с дерева, под которым она стояла.

Алана задрала голову, и увидела на расстоянии вытянутой руки торчащую из густой листвы любопытную рыжую мордочку. Два коричневых глаза смотрели на неё, не мигая, чёрный нос смешно подёргивался, усы топорщились в разные стороны.

– Привет! – сказала Алана. – Ты кто?

Мордочка тут же спряталась, но не успела Алана расстроиться по этому поводу, как из листвы показался ВЕСЬ зверёк!

Она чуть не завопила от радости, увидев, наконец, хоть одно живое существо, которому могла дать название. Белка! Но какая! Размером с хорошего, упитанного кота – гораздо больше обычных белочек, которых они с Павликом любили кормить в парке. Шерсть ярко-рыжая, почти красная, густая и блестящая, а хвост пушистый, как у лисы. Белая грудка зверька напоминала пышное жабо, и Алана тут же про себя окрестила зверька Великолепной Белкой.

Белка Великолепная, тем временем устроилась на ветке и, уцепившись задними лапками, раскачивалась на ней, будто на качелях. Хвост она свернула кольцом, используя его в качестве сиденья, и при этом не сводила с девушки любопытных глаз.

– Иди сюда! – Алана поманила её конфетой. – Не бойся! Хочешь?

Белка прокралась на край ветки, уложила хвост на спину и принялась застенчиво принюхиваться.

– Ну, иди же! – уговаривала Алана. – Иди ко мне. У меня есть для тебя что-то вкусненькое!

Белка снова юркнула в листву, затем появилась веткой ниже. Теперь она была на одном уровне с Аланой, совсем близко. Какая же красивая! Алана могла разглядеть каждую шелковистую шерстинку её огненной шубки, от хвоста до кисточек на ушах. Так и хотелось взять зверька в руки, погладить, потискать. Она подумала о том, как восхитился бы Павлик, увидев такое чудо, и немного взгрустнула.

Алана сделала шаг вперёд и поднесла конфету прямо к беличьему носу, немного опасаясь, что сейчас зверёк убежит. Но белка не убежала. Она вытянула шею, обнюхала карамельку, негромко цокнула, а потом вдруг резко вцепилась в конфету зубами и вырвала её из руки.

– Ай! – от неожиданности Алана отдёрнула руку. А белка тут же растворилась в листве, унося в зубах честно отобранное лакомство. Снова уселась над головой на свёрнутом кольцом хвосте и принялась ловко разворачивать обёртку передними лапками. Либо рыжую красотку часто угощали конфетами в бумажках, либо она оказалась весьма неглупа.

Алана вспомнила о телефоне, точнее, о встроенной в него камере. Да, связи здесь нет, но фотик-то наверняка работает! Вытащила мобильник из кармана, включила камеру и принялась наводить на белку, пытаясь поймать её наиболее удачным ракурсом. Белка не возражала, даже, как ей показалось, специально развернулась более выгодным "планом".

– Да ты прирождённая модель, – похвалила Алана, и сделала несколько довольно удачных снимков. За это время зверёк успел сточить конфету, спустился пониже и вопросительно уставился на девушку.

– Больше ничего нет, – Алана развела руками и вновь нацелила на белку фотоаппарат. – А ну-ка! Улыбнись!

Но на этот раз рыжая плутовка не стала дожидаться, пока её запечатлеют, и принялась резвиться и прыгать с ветки на ветку. При этом она выделывала такие невероятные кульбиты, что Алана просто не могла не рассмеяться.

– Да остановись ты хоть на минуту! – упрашивала она белочку. Та посмотрела снисходительно, что-то протрещала на своём беличьем, и вдруг, совершенно неожиданно приземлилась с ветки прямо Алане на плечо.

– Ух, ты! – выдохнула девушка. Белка оказалась довольно увесистой. Алана замерла, опасаясь её спугнуть. Зверёк обнюхал её ухо и шею, а потом быстро-быстро побежал по руке, и она не успела даже толком сообразить, что происходит, только ойкнула, почувствовав, как впиваются в кожу острые коготки. А белка тем временем ухватила мобильник за кожаную пряжку на чехле, вырвала его и в мгновение ока вновь оказалась на дереве.

– Ах ты, воровка! Немедленно отдай! – закричала ей Алана. Такой чёрной неблагодарности от своей новой знакомой она никак не ожидала. Телефон здесь, конечно же, годился разве на то, чтобы колоть им орехи, и всё-таки…

– Отдай! – потребовала она опять и постучала кулаком по стволу дерева. Но разбойница уже скрылась в листве, только рыжий хвост мелькал в просветах. А потом исчез и он.

Расстроившись вконец, Алана уселась под дерево на траву. Этот "Рай" нравился ей всё меньше и меньше. От долгой ходьбы ныли ноги, она устала и проголодалась, а вот теперь её ещё и "отблагодарили" за угощение, нагло украв последнее напоминание о доме. Особенно жалко было оставшихся в мобильнике фотографий. Фотографии Полины, Никитки, Павлика…

Теперь даже на фото, она не сможет на них взглянуть.

"Всё равно скоро сядет батарея. У тебя есть с собой зарядное устройство?" – напомнил о себе ехидный внутренний голос.

Да даже если бы и было – не факт ещё, что в этом раю найдётся хоть одна розетка. Алана опустила голову. Откуда ни возьмись, к горлу вдруг подступили слёзы, и с новой силой так захотелось домой, домой!

******

Над головою вновь зашевелились листья. Белка вернулась, естественно, без телефона. Наверное, где-то наверху у неё было дупло, в котором рыжая бестия хранила свои сокровища.

– Чего тебе? – буркнула Алана.

Белка что-то прострекотала, и снова прыгнула ей на плечо. Неслыханная наглость! Алана чуть не задохнулась от возмущения.

– Ты думаешь, у меня осталось что-то ещё? – спросила она, уже не боясь спугнуть зверька. В ответ, будто извиняясь, белка пощекотала ей щёку хвостом. Но Алана больше ей не доверяла.

– Уходи! – она стряхнула с себя приставучее животное. Белка свалилась в траву, и упала на спину, кверху белым пушистым животом. Подскочила, возмущённо зацокала и с недовольным видом принялась отряхивать лапками невидимые пылинки с шубки. Глядя на то, как она это делает (совсем как человек, которого обрызгал грязью проезжающий мимо автомобиль, даже выражение беличьего "лица" было такое же), Алана не смогла удержаться от смеха.

– Так тебе и надо, – сказала она злорадно и показала белке язык. – Зачем тебе мой телефон? Ты всё равно не сможешь никому позвонить.

Белка одарила её взглядом, в котором так и читалось полнейшее презрение ко всем двуногим, не умеющим лазать по деревьям, и стрелой взлетела вверх. Оттуда разразилась громкой ругательной тирадой, вслед за которой на голову Аланы высыпался целый ворох какой-то шелухи. Вот спасибо-то! Мало того, что утащила телефон, так ещё и обсыпала. Хорошо, хоть не нагадила на голову.

"А ведь могла", – подумала Алана, отряхивая волосы. Пора было уходить с этого места. Трудно, конечно, смириться с мыслью, что она больше никогда не увидит свой мобильник, но ожидать, что белка вернёт его по собственной воле, было и вовсе глупостью. Надо спуститься вниз, к людям, возможно кто-то из них и сумеет ей помочь.

Но не успела она ступить на тропинку, ведущую с холма, как вдруг резко потемнело кругом. Поначалу Алана решила, что туча набежала на солнце (возможно, даже на оба), но догадалась посмотреть вверх, и ахнула.

Не туча затмила солнечный свет. Тень отбрасывали крылья огромной птицы, парящей в небе. Может, это был беркут, а может, орёл. Может и гриф, а вполне вероятно, что никто из них и все сразу. В этом мире пока только белки напоминали белок (если не считать размеров).

Но размеры птицы тоже поражали. Белочка в три раза крупнее обычной, вызывала удивление. Орёл же с размахом крыльев в два человеческих роста вселял неосознанный ужас. Алана застыла на месте, глядя, как птица плавно спускается всё ниже и ниже, и уже могла разглядеть серо-стальные перья на её хвосте, когда сообразила, наконец, что стервятник кружится здесь неспроста. Он явно высматривал добычу.

Любопытная белка тоже поздно почуяла опасность, кинулась прятаться, но яркая шубка была слишком заметна, в синей листве. А крылатый монстр стремительно приближался, выставив вперёд когтистые лапы со страшными когтями грязно-бурого цвета. Почему-то Алана сразу подумала, что бурые они от крови. Хищник недавно разодрал ими нежное брюшко какого-то зверька (возможно, такой же пушистой белочки), но не насытился, и отправился на поиски "добавки".

– Убегай, беги! – закричала она и изо всех сил замахала руками. Белка однозначно не обладала ангельским нравом – утащила телефон, насыпала на голову трухи с дерева, но Алана вовсе не ожидала, что всё закончится так страшно, и новую знакомую раздерут на части, прямо на её глазах. И, как на грех, ничегошеньки вокруг – ни камня, ни палки, ничего такого, чем можно сбить птицу. Да и собьёшь ли её, даже камнем – такую-то махину? Птица-монстр пикировала вниз со скоростью реактивного самолёта. Белка сделала попытку спуститься – может быть, надеялась на защиту человека, но было поздно. Раздался треск, и последнее, что увидела Алана – это то, как несчастный зверёк забился меж сучьев, закрыл лапками мордочку и закричал почти по-человечьи.

Она тоже закрыла руками лицо, не в силах смотреть на происходящее. Каким же жестоким и далёким от идеала оказался на поверку этот чудесный с виду, тёплый и красочный "рай"!

******

Сквозь беличий крик она услышала ещё один звук, будто петарда взорвалась неподалёку. И следом почти к ногам упало что-то тяжёлое, словно мешок картошки сбросили с грузовика. Слава богу, что "почти", стой Алана в центре траектории падения этого "мешка" – и ей бы наверняка не поздоровилось.

Девушка замерла в оцепенении. Тишина вокруг воцарилась прямо-таки гробовая, даже ветер, казалось, перестал шуршать листвой. Секунда – и белка снова закричала, только теперь уже не жалобно, а скорее возмущённо. Очередная порция листьев и сучков осыпалась вниз, а потом раздался такой треск, что можно было подумать – на дерево карабкается медведь. Хотя на самом деле это всего лишь улепётывала с места происшествия спасённая белочка.

Алана медленно отвела руки от лица. В шаге от нее, в траве умирала огромная птица. Серебристо-серые перья торчали, как зазубренные стрелы, начиная с головы, и по всей спине тянулся перепончатый хохолок, как у какого-то доисторического чудовища. Не орёл, не беркут, не гриф… названия этой громадины она не знала точно. Птица пыталась бить крыльями, как будто ещё надеялась взлететь, но взлететь ей уже не суждено было никогда. Стальной крюк шириной с ладонь, служивший чудищу клювом, то раскрывался, то закрывался, длинный, чёрный, похожий на змею, язык вывалился изо рта. Правый глаз с золотым ободком над веком, остекленел и уставился в небо. Левого не было – меткая пуля невидимого охотника оставила на его месте чёрное зияющее отверстие.

Наконец крылья перестали биться и беспомощно распластались на траве. Птица издала последний шумный вздох и затихла. Из раскрытого клюва выкатилась струйка тёмной крови.

******

Алана оглянулась оттого, что спиной почувствовала чей-то взгляд. Впрочем, ещё до этого она сообразила, что машина-убийца с крыльями не могла погибнуть своей смертью, и неизвестный, пославший пулю точнёхонько ей в глаз, должен находиться где-то неподалёку. Вот только соображала она быстро, а действовала – медленно. Да и оборачиваться, по правде говоря, было страшновато.

"А вот и Ангел Смерти", – подумала Алана, хотя мысль, конечно же, была совершенно абсурдной. Но, с другой стороны – почему бы и нет? У неё была неправильная жизнь, неправильная и нелепая смерть (которой она даже не помнила), и в довершение ко всему она попала в какой-то странный "рай". Поэтому за ней и прислали Ангела женского пола, с длинными чёрными волосами, в чёрной одежде, восседающего на огромном, чёрном, как ночь скакуне. Из общей черноты выбивались лишь тёмно-вишнёвые рукава блузки, выглядывающие из-под жилета.

Девушки смотрели друг на друга. Их разделяло всего каких-то полсотни шагов, и Алана даже не удивилась, что незнакомке удалось подъехать к ней со спины и незаметно. Потом всадница подняла руку, и Алана увидела у неё в руке револьвер, совсем как в старых американских вестернах. Поднеся дуло ко рту, незнакомка (опять же, как ковбои из этих самых вестернов), задумалась на секунду, и демонстративно сдула с него невидимые остатки пороха. Ангел был явно удовлетворён удачным выстрелом.

Глава 9

Когда-то давно, когда Алане было лет восемь или девять, и отец ещё не забрал её и не превратил в бесплатную няньку для младшего сына, она услышала, как бабушка говорит по телефону одной из своих подруг:

– Это судьба. От неё не уйдёшь, она и за печкой достанет.

Алана ничего не поняла и спросила у бабушки, кто это – Судьба, и как это она достанет за печкой? Бабушка слегка замялась (наверное, сомневалась, стоит ли разговаривать с внучкой о таких вещах), но потом всё-таки ответила:

– Судьба, Аланочка, это то, что на роду тебе написано. И как ты не пытайся от неё бежать, всё равно она тебя настигнет, рано или поздно. Вон, муж Антонины Карповны, – бабушка кивнула на телефон, – всю жизнь проработал пожарником. Жизнью рисковал, людей вытаскивал из огня. А умер, знаешь как?

– Сгорел? – полюбопытствовала Алана.

– Утонул! – развела руками бабушка. – Такая нелепая смерть… в речке, которую с детства знал, как свои пять пальцев. Вот и… судьба!

Алана призадумалась. Бабушкин рассказ подтолкнул её к новому витку фантазий (а воображения ей всегда было не занимать). Судьба представилась ей в виде костлявой старухи в грязных лохмотьях и с длинной клюкой, которой она вытаскивала из-за печки всех, кто пытался там спрятаться. Весь день Алана рисовала себе эту картину, а к вечеру спросила у бабушки, можно ли эту самую судьбу, ну если не обмануть, то хотя бы как-нибудь уговорить? Бабушка удивлённо поглядела на неё поверх очков.

– Аланочка! Да зачем тебе всё это?

Алана ничего не ответила и ушла в свою комнату. А ночью проснулась от собственного крика – во сне за ней, угрожая клюкой, гналась старуха-Судьба, а вместе с ней – утонувший муж Антонины Карповны, которого она никогда не видела, но, тем не менее, сразу узнала по торчащим изо рта и ушей водорослям. И нигде, как на грех, не было ни одной печки, за которой можно было бы спрятаться.

******

Как ни странно, но именно эту историю из детства она вспоминала, наблюдая со смешанным чувством страха и восторга за приближающейся всадницей. "Конь бежит, земля дрожит. Из ушей дым валит, из ноздрей пламя пышет…".

Хотя, на самом деле, конечно, всё было совсем не так. Ангел Смерти, или как его, то бишь её, там, подкатил к ней неторопливой трусцой, потому что наверняка знал, что бежать его жертве некуда. Ну, и правда, куда оно денется – это бревно, застывшее на месте с выпученными от изумления глазами?.. Конь остановился в двух шагах и нетерпеливо забил копытом землю, а Алана в страхе отпрянула. Вблизи чёрный красавец – скакун оказался ещё выше и мощнее – настоящий атлет лошадиного мира. Впрочем, она уже начала привыкать к тому, что животные, обитавшие в этом Раю, были на порядок крупнее тех, из обычной жизни.

А вот девушка, спрыгнувшая со спины коня, оказалась с Аланой одного роста и комплекции, да и возраста они, пожалуй, были примерно одинакового. Довольно миловидная девушка, можно даже сказать – красивая. Длинные волосы, густые и такие же чёрные, как грива её коня. Кожа светлая, нежная и чистая, как у младенца. Черты лица правильные, быть может, рот чуть широковат, но это её совершенно не портило, даже наоборот. Уголки губ чуть приподняты, отчего казалось, что девушка вот-вот засмеётся. Подбородок с ямочкой, аккуратный нос, практически идеально ровный. И маленькая хрустальная бусинка в носу.

Но самым удивительным на её лице были глаза – два огромных сияющих сферолита цвета яркой бирюзы в обрамлении пушистых чёрных ресниц. Можно было только догадываться, сколько мужчин навсегда и безвозвратно провалилось в этот омут.

Сейчас эти глаза оказались на одном уровне с её собственными глазами. И внезапно Алана испытала странное какое-то чувство… Зависть, что ли?

Она уже давно привыкла к тому, что в обычной жизни приходится тратить целую прорву времени на уход за своей внешностью – всё ради Полины, во имя исполнение её грандиозного плана по превращению просто привлекательной внешности своих воспитанниц, как минимум, в эталонную. Тренажёрный зал, солярий, салон красоты… расписание похода в каждое из этих заведений Алана знала, как "Отче наш". Отбеливание зубов, массаж, грязевые обёртывания для тела, маски для волос (никакого окрашивания, оно истончает и портит луковицы!..), СПА, маникюр, педикюр… Маникюр особенно, эта процедура стояла у Полины особым пунктиком. Ни одна уважающая себя девушка, по мнению начальницы, не могла позволить себе выйти из дома, если у неё руки не в порядке. А, узрев в один прекрасный (точнее, ужасный) момент, чуть-чуть облупившийся лак на Аланиных ногтях, Полина устроила ей такую взбучку, что после получаса непрерывных нотаций, девочка буквально булькала от слёз и готова была со стыда провалиться сквозь землю.

И вот напротив неё стоит очаровательная дикарка, эдакое дитя природы, которое уж совершенно точно не привыкло проводить часы в кресле ортодонта или на кушетке косметолога. Просто потому, что вряд ли весь спектр данных услуг существовал в этом месте – а если и существовал, то явно не в привычном для неё количестве и качестве. Ни грамма косметики на лице, ни единой капли лака не наблюдалось на ногтях незнакомки и, тем не менее, она поражала своей красотой. "Полина сошла бы с ума, если бы её увидела" – подумала Алана с непонятной ревностью и улыбнулась. Полины здесь не было, хвала небесам. А лесная всадница… ну да, хорошенькая. Не смотря даже на широкий пояс на бёдрах, с пристёгнутыми к нему кобурой и ножнами.

"Наверное, нужно поздороваться", – мелькнуло в голове. Но прежде, чем Алана успела претворить свою идею в действие, девушка протянула руку и слегка подёргала её за воротник футболки, словно желая удостовериться, что перед ней не мираж. Алана заметила татуировку на внутренней стороне запястья – чёрный цветок, вроде лилия, или что-то в этом роде. Полина наверняка бы не одобрила – начальница непоколебимо верила в то, что от наколок и булавок в разных частях тела один шаг до наркотиков. И хоть этой девице наверняка глубоко фиолетово на мнение какой-то там Полины, которую она и знать не знала, мысль о том, что не настолько уж она и совершенна, как могло показаться на первый взгляд, доставила Алане некое удовлетворение. Она осторожно отцепила пальцы девушки от своего воротника и отступила на шаг назад.

– Извините, – сказала она. – Но я не люблю, когда до меня дотрагиваются незнакомые люди.

Можно было добавить, что это вообще в принципе невежливо и даже беспардонно, но внутреннее чутьё подсказало, что лучше не нарываться. Мало ли… судя по сбитой с одного выстрела птице, стреляла незнакомка неплохо. Ведь это она подстрелила крылатое чудовище?..

Она, конечно, больше-то некому. Алана покосилась в сторону мёртвой птицы. Девушка перехватила её взгляд и нахмурилась.

– Падальщик, – сказала она на чистейшем русском и едва скривила губы. Потом глянула на Алану исподлобья и добавила, словно оправдываясь перед ней за меткий выстрел: – В моём лесу запрещено охотиться с клювардами. Тем более, на королевских белок.

"В моём лесу… Королевских белок?.." Алана озадаченно моргнула. Не означало ли это, что злодейка-судьба уготовила ей встречу с какой-то царственной особой?..

Или с сумасшедшей, что, впрочем, могло оказаться с одинаковым успехом. На всякий случай, Алана приподняла руки ладонями вперед, давая понять новой знакомой, что она вовсе ничего не имеет против убийства этого… клюварда. Тем более, он и сразу ей не очень-то понравился.

– Извините, – снова зачем-то повторила она. – Я ничего. Я тут просто… заблудилась немного.

"Ну, и чего ты мямлишь? – поинтересовался внутренний голос тоном Сонечки, подкатывающей глазки. – Не знаешь, что сказать – стой молча, жди, пока она сама представится. Потом будешь действовать по обстоятельствам".

Так она и решила поступить, вот только незнакомка не торопилась с представлениями. Заинтересованно разглядывая непонятный предмет, возникший на её пути, она обошла Алану сначала в одну сторону – по часовой стрелке, потом в другую – против. Алана настороженно следила за ней глазами, пытаясь ничего не упустить из виду. Бог его знает, что за королевские особи, вооруженные до зубов, тут разгуливают. А вдруг она королева местных разбойников?

Наконец (когда она уже окончательно начала чувствовать себя ожившим экспонатом кунсткамеры) девица, кажется, устала расхаживать туда-сюда и остановилась напротив Аланы, не сводя с неё при этом пристального взгляда. По правде говоря, Алана терпеть не могла, когда её вот так бесцеремонно рассматривали, хотя, как у модели, у неё уже, наверное, должен был выработаться к этому иммунитет.

– Ты кто такая? Как твоё имя? – спросила незнакомка.

Вдобавок, у неё и с этикетом были явные проблемы. Алана прикинула, и ответила только на последний вопрос. Кто она такая, объяснять не стала – да в двух словах как бы и не объяснишь.

– Алана… – мечтательно повторила незнакомка и посмотрела вверх, на дерево. – Алана, хм… Чуднóе имя. Никогда такого не слышала. И одета ты как-то… не по-нашему. Откуда ты?

– Эм-м-м… Из Краснокаменска, – она почувствовала, что краснеет.

"Молодец, браво! – язвительно подбодрил внутренний голос. – Уверен, ваш Замуздохонск населением в тридцать тысяч душ, в этом краю невероятно популярен. Ты ещё ей адрес назови!".

"А что я должна была сказать?" – мысленно огрызнулась Алана, на что незнакомка тут же радостно отреагировала:

– А где это – Краснокаменск?

"Ну вот, – вздохнул внутренний голос. – Началось. А я тебя предупреждал".

"Уйди по-хорошему", – попросила его Алана, и внутренний голос, что-то недовольно бухтя под нос, уполз к себе в норку. Тем временем, глядя на Аланино замешательство, лесная гостья, кажется, решила ей помочь:

– Это Восточные Холмы, или, может быть, Западные Степи? Но это точно не Побережье, потому что в моей стране нет такого места, – девушка выжидательно уставилась на неё, и в тот момент Алана подумала, что зря она прогнала ВГ, но было поздно. Теперь она осталась даже без такой, весьма метафорической, поддержки.

– Вряд ли, – наконец, выдавила она из себя. – Краснокаменск – это Московская область. Около восьмидесяти километров от Москвы.

Незнакомка нахмурилась. Лицо её вдруг стало каменным, глаза потемнели, а рука самопроизвольно упала на кобуру, и Алана вздрогнула. Неужели она сказала что-то не то?

– Москвы? – недоверчив переспросила девушка о. – Москва – это вонючее болото у стен Зотонна. Так ты с Севера?

– Я н-не… – Алана прикусила язык и помотала головой. "Я не понимаю", – хотела сказать она, хотя вдруг как-то сразу всё и поняла. В этом странном мире Москву не слишком жаловали, это определённо, раз уж назвали ею какое-то вонючее болото. Да и неизвестный Север по какой-то причине явно не пользовался доверием… Но что ей делать? Как объяснить этой девушке кто она, и откуда взялась? Алана почувствовала, что близка к панике. Наконец-то встретила живого человека – к тому же, проявившего к ней интерес – и вот вам нате, совершенно растеряла способность к нормальному человеческому общению.

******

Бог знает, чем закончилась бы эта заминка, но тут ветки дерева раздвинулись, и из листвы показалась мордочка старой знакомой – белки, про которую все успели забыть. Оглядевшись по сторонам, и убедившись, что опасности больше нет, зверёк плавно спланировал всаднице на плечо.

– О, Юджин! – обрадовалась та. – Как поживаешь, бродяга? Гляжу, снова лопал красные мандрики?

И девушка пощекотала пальцем пушистый беличий живот. Юджин (оказавшийся вовсе не белкой, а белкоМ), что-то глухо прострекотал в ответ. Глухо – потому, что рот у зверька был занят. Аланиным телефоном.

– Что это у тебя? А ну, дай-ка мне посмотреть! – девушка ухватила телефон и потянула на себя. Юджин не отпускал, вцепившись в ремешок от чехла зубами, как собака.

– Ты чего это? А ну, отдай! Я кому сказала!

Звуки, издаваемые Юджином, становились всё недовольнее, в конце концов, белк снова попытался удрать вместе с мобильником, но не тут-то было! Минута борьбы человека с природой – и царь зверей победил. Возмущённый Юджин стрелой взлетел на дерево, ругаясь, на чём стоит белый свет, а незнакомка осталась внизу, с телефоном в руках.

– Ух ты! Как интересно. Что же это за штуковина?