Выход из портала, в отличие от входа, оказался не из дупла дерева, а из расщелины в песочной насыпи. Насыпь примыкала к сопке, стёсанной приблизительно на уровне в два человеческих роста. Срез обвивал сопку по периметру и уводил куда-то вверх. Возможно ли, было сотворить такое без использования машин и механизмов? Алана окинула сопку взглядом и невольно присвистнула.

– Ого!

В этой части света было довольно мрачно, и деревья покрыты листвой лишь наполовину. Вторая же половина леса была, словно сказочным кружевом, сплошь обмотана серебристой паутиной. Алана подняла глаза и отпрянула. Прямо над её головой огромная ярко-красная гусеница длиной с ладонь и толщиной с руку пятилетнего ребёнка, громко хрустела уцелевшим листочком. Причем хрустела в прямом смысле этого слова – как будто это была не гусеница, а, по меньшей мере, кролик.

– Элла, где мы?

От подножья сопки вела дорога, довольно широкая и наезженная. Вдалеке маячили очертания домов, серые и мрачные, совсем не похожие на весёленькие домики и украшенные колоколами башни Прянограда. Из огромной трубы позади строений валил в небо чёрный дым. Что там находилось? Завод?

– Элла, это не мой город.

Элла повернула голову.

– Ага, – сказала она. – Я знаю. Это Снейк-ап, и это всё ещё Побережье. Как тебе?

"Весьма поганое местечко, – поёжился внутренний голос. – Гусеницы эти ещё… посмотри на них, это не гусеницы, это же просто монстры какие-то! Они, похоже, даже солнце сожрали!".

Алана посмотрела вверх. Солнце действительно находилось в серой дымке, будто его тоже оплели паутиной.

"И заметь – она ведь знала, куда идёт! Знала, и все равно попёрлась, а заодно и тебя с собой поволокла, – внутренний голос всё бухтел и никак не желал угомониться. – Вот, теперь будешь знать, как меня не слушать! Нет, чтобы сразу сказать, что это не тот портал. И что теперь, скажи на милость, ты собираешься делать?"

– Элла, и что же теперь делать? – озвучила вопрос Алана. Тихо так озвучила, почти проныла, не понятно, на что рассчитывая. Неужели, на то, что Элла Доминика сжалится и даст заднюю? – Может, …назад вернёмся?

Элла задумалась на мгновенье (или сделала вид, что задумалась), и отрицательно помотала головой.

– Ну, нет, зачем же назад? Раз уж мы всё равно здесь, то, как же я могу лишить тебя такого зрелища? Идём, покажу тебе главную достопримечательность королевства!

– Куда, в город? Туда же пешком идти не меньше суток! – перепугалась Алана. И перепугалась недаром – может, неутомимая Элла и допыхтит на своих двоих до этого поселения с заводом, несмотря даже на тяжеленую поклажу за плечами – такое чувство, что усталость этой девушке была неведома. Но она, Алана, точно рухнет кулём где-нибудь по дороге, это и к бабке не ходи. Свой ресурс на сегодня она почти выработала, а до конца дня ещё времени вагон.

– Не переживай, – успокоила Элла. – Здесь есть короткий путь, и я его знаю.

Нет, это невыносимо! У неё на всё был ответ. Алана окончательно приуныла, и только теперь обратила внимание на давящую тишину кругом. Ни шорохов, ни звуков, ни птичьего пересвиста – ни-че-го. Ну и местечко.

– Но я… пить очень хочу, – вывалила она свою последнюю отговорку, и тут же поняла, насколько беспомощно и глупо она звучит. Элла засмеялась:

– И это всё? Ну, тут я точно могу тебе помочь!

Она порылась в своём мешке и вытащила из него флягу, обтянутую кожей.

– Держи. А в Снейк-апе как раз и отдохнёшь, – она кинула флягу Алане и подмигнула. – Может быть, нас там даже накормят.

"Вот сама там и ешь. Ещё отравят!", – пробубнил внутренний голос.

Алана усмехнулась. Если кому-то и понадобится её травить, то уж точно не Элле. Она отвинтила крышечку от фляги и отхлебнула воды. Вода была такой же вкусной, как и в ручье, и самочувствие улучшилось после первого же глотка, а вот в душе накрепко поселилось смятение.

******

Элла не обманула, она действительно знала короткий путь – прямиком через лес, по еле заметной тропинке, которую вряд ли разглядел бы случайный прохожий. Интересно, кто здесь ходит? Алана решила, что это жители того городка таскаются через лес к порталу, больше некому.

Но как же сильно отличался этот лес от леса в окрестностях Прянограда! Никакой буйной растительности, одни прямые, полуобглоданные, опутанные паутиной деревья, и никакой живности, кроме гусениц. Вот чего-чего, а гусениц здесь хватало, при том весьма прожорливых. Со всех сторон раздавалось душераздирающее чавканье, от которого пробирал мороз. Ещё вчера Алана и представить себе не могла, что насекомые способны издавать подобные звуки.

Вот сейчас даже болтовня Эллы пришлась бы как нельзя, кстати – любая дурацкая история, хоть страшная, хоть скабрезная. Она была бы рада уже всему, лишь бы не слышать этот звук. Но – странное дело – Элла молчала и, в конце концов, Алана просто заткнула уши пальцами.

Потом лес закончился, и девушки вышли на мостовую из красного камня, им была выложена центральная улица – она же, впрочем, и единственная. Город со странным названием Снейк-ап оказался совсем маленьким. Да, его и городом-то сложно назвать – около двух десятков каменных домов-мешков, расставленных по обеим сторонам дороги, которая упиралась в большое серое здание высотой в шесть этажей. Из-за здания выглядывала труба, выбрасывающая в небо клубы черного дыма.

Городок был пуст и безлюден, здесь не возникало и ощущения каких-либо признаков жизни. Ни людей, ни животных, даже трава росла лишь кое-где, убогими клочками. Маленькие узкие окошки в домах были наглухо заколочены или закрыты плотными ставнями. И лишь тяжёлые, глухие удары неизвестного механизма навевали на мысли о чьём-то присутствии. "Уухх- клак!"… "Уухх- клак!" Словно кто-то раздувал огромные меха, и одновременно припечатывал стальной подошвой.

Элла уверенно шла по направлению прямо к серому зданию. Алана ковыляла за ней, совершенно не зная, чего ждать дальше. Прислушавшись к шагам, Алана поняла, что слышит только свои собственные – её спутница ступала абсолютно бесшумно.

Наконец, она не выдержала.

– Элла, мне не нравится это место. Где все люди? Где вообще все? Здесь кто-нибудь живёт?

– А как же, – отозвалась Элла. – Зачем тогда, по-твоему, построили эти дома? Просто местные жители привыкли выходить из дома к вечеру.

– К вечеру? А днём они что делают? Спят? Они что же… нигде не работают?

Элла окинула её внимательным взглядом и криво улыбнулась левой стороной губ.

– Работают, разумеется. Ну-у… работа у них такая, понимаешь ли. Ночная.

Вроде, ничего особенного она и не сказала. Подумаешь – ночная работа! Но отчего-то после этих слов у Аланы пропало желание спрашивать что-либо ещё.

По мере того, как они подходили к высокому зданию, шум механизмов становился громче, и она поняла, отчего здесь всё кажется таким серым. Копоть. Дым из огромной трубы разносился по всему городу и оседал на дороге, редкой траве и стенах домов. И – самое неприятное – на одежде и волосах он оседал тоже. Впрочем, кроме неё, вряд ли кого-то это слишком сильно здесь волновало.

В здании была всего лишь одна дверь – железная и без ручки. Окна – такие же маленькие и редкие, как и в других домах. В отличие от тех окон, эти не были закрыты ни ставнями, ни шторами, их просто густо замазали чем-то чёрным.

"Я не войду туда! Ни за что не войду, она меня не заставит!" – подумала Алана, чувствуя, как юркой мышью в живот проникает паника. Элла подошла к двери и приложила левую ладонь к едва заметной вмятине посередине. Дверь негромко зажужжала и начала медленно подниматься вверх. Прикольно. Оказывается, технический прогресс добрался до Снейк-апа немного раньше, чем до столицы Побережья. Хотя Элле наверняка сказали, что дверь на фотоэлементах – это тоже волшебство.

За дверью зияла кромешная тьма. Элла обернулась и поманила её рукой.

– Пошли, Алана!

Алана не двинулась с места и изо всех сил замотала головой.

– Н-не пойду. Ни за что на свете, пока не скажешь, что там!

– О, Духи, какая же ты трусишка! – рассмеялась Элла Доминика. – Чего ты испугалась? Это всего лишь ткацкая фабрика. Но не простая, а лучшая в мире! Клянусь тебе – такого ты больше точно не увидишь нигде и никогда. Откажешься – будешь жалеть всю свою оставшуюся жизнь. Идём!

******

Алана нервно хихикнула. Ткацкая фабрика? А она-то уж подумала, что Элла притащила её, по меньшей мере, в морг. Ну, фабрика – это не страшно, хоть Алана вовсе и не горела желанием смотреть, как в этом мире прядут и ткут. Что может быть интересного в нитях и тканях? Она и дома-то шить не особенно любила, хотя, конечно, приходилось. А как там, интересно, в царских покоях, обстояли дела с шитьём?

– Элла, а ты шить любишь?

– Чего? – спросила Элла из темноты таким тоном, что больше она не рисковала задавать глупых вопросов.

Изнутри помещения веяло холодом.

– А почему здесь так темно? – подозрительно спросила Алана, переступая порог.

– Сейчас будет светло, – заверила её Элла и снова приложила руку – на этот раз уже к выступу в стене. Дверь так же медленно, с нудным жужжанием, начала опускаться вниз. В тот момент, когда она достигла пола, раздался негромкий лязг механизмов и на стенах зажглись тонкие длинные лампы.

– Да зажжётся свет! – продекламировала Элла Доминика, театрально воздев руки к потолку. – Ну, как тебе? Не так, конечно, ярко, как во дворце во время званого ужина, но тоже ничего. Кстати, сегодня званый ужин, посвящённый помолвке, – сообщила она, быстро сменив тон на будничный и хихикнула: – Только невеста сбежала.

"В конце концов, отец лишит тебя наследства, – проворчал внутренний голос. – И будет трижды прав!".

– Алана, почему ты молчишь? Я спросила: как тебе здесь? Нравится?

– Миленько, – пробормотала Алана, настороженно разглядывая узкий, абсолютно пустой коридор, в котором они находились. Стены ровные, чисто выбеленные, пол выложен плитами. В воздухе витал непонятный запах, похожий на смесь хлорки с каким-то лекарством, будто это было помещение больницы, а никакая не фабрика. – А ты не говорила, что в вашем мире пользуются электричеством.

– Что такое "лектричество"? – нахмурилась Элла Доминика. Алана повернула голову, взглядом указывая ей на ближайший светильник:

– Ну, вот эти лампы, например. Или дверь, которая ездит вверх и вниз. Думаешь, это всё волшебники сделали?

– А кто же? – искренне изумилась Элла. Алана посмотрела на неё и вздохнула:

– Люди, Элла! Обычные люди. В моём мире этого добра, как ты говоришь, навалом! Больше, чем у вас нечисти. Это обычная физика. И электроника.

Элла уставилась на дверь, будто видя её впервые. Выглядела она обескураженной. Видно, переваривание полученной информации давалось ей непросто.

– Ладно, – наконец, с трудом выдавила она из себя. – Я спрошу у Муради-ата, что такое "физика", и что такое "лектроника".

– Э-лектроника, Элла! – машинально поправила Алана, и осеклась, напоровшись на ледяной взгляд. Чёрт, действительно лучше иногда молчать.

– И это тоже, – сказала Элла, скрипнув зубами. – Всё, идём!

Первый "больничный" коридор упирался в дверь, которую Элла открыла тем же способом, что и предыдущую, только теперь она внимательно наблюдала за тем, как дверь едет вверх, а потом – вниз. За дверью находился следующий коридор, точно такой же, лишь с одним отличием – левая стена его была заставлена деревянными ящиками в три этажа. Массивными, длинными, закрытыми крышками с железными застёжками. В таком вполне можно было спрятать человека. Или труп.

– Они пустые, – сказала Элла, проследив за Аланиным настороженным взглядом. Это ящики для ткани.

Она отодвинула застёжки на одном из верхних ящиков и откинула крышку. Та со звоном лязгнула о стену.

– Можешь посмотреть!

Алана приподнялась на цыпочки и с некоторой опаской заглянула внутрь. Ящик действительно был пуст, только несколько ворсинок зацепились за стенку. Она выдохнула, не без облегчения.

– Мне они тоже напоминают гробы, – походя, обронила Элла, и пошла себе дальше, не заметив того, как вздрогнула её спутница от этих слов.

Алана прикрыла крышку. Ящик пуст, но всё равно так она чувствовала себя спокойней. И тут же услышала впереди едва различимые шаги. Тихие, почти шуршащие, будто кошка кралась на мягких лапках. Обернувшись, она увидела спешащих к ним навстречу троих мужчин. Должно быть, это и были обитатели таинственного города Снейк-апа.

******

Все трое были одеты в длинные белые халаты, тоже напоминающие больничные, и за это Алана сразу окрестила их "людьми в белом" – в противовес "людям в чёрном" Морро и Лбану. Выглядела компания "в белом" не столь устрашающе, но от этого не становилась менее колоритной.

Слева топал важный пухлощёкий блондин с всклокоченными волосами, рыжеватой бородкой и в круглых роговых очках. С первого взгляда он напомнил Алане Сумасшедшего Профессора из детского мультика и, может быть, отчасти из-за этого, показался каким-то ненастоящим. Справа вышагивал невысокий молодой парень, черноволосый, цыганской внешности, с крупными золотыми кольцами в ушах и пирсингом над бровью. Этого можно было назвать даже симпатичным, если бы не огромный рваный шрам, пересекающий левую щёку от уха до самого подбородка. В руке "цыган" держал продолговатый чёрный предмет и поигрывал им на ходу. Алана пригляделась и не поверила своим глазам, распознав в предмете самый настоящий электрошокер.

Но самым интересным персонажем из них, вне всякого сомнения, был тот, что шёл посередине. Высокий, плотно сбитый мужчина, слегка сутулый и почти полностью лысый. На красавца он вряд ли вытягивал, но при определённых обстоятельствах вполне мог бы пользоваться успехом у дам: большие тёмные глаза, привлекательный рот, уверенный подбородок с ямочкой. Нос, правда, подкачал – великоватый и хрящеватый, однако портил мужчину отнюдь не он. Отталкивающее впечатление производило большое неровное родимое пятно на голове – безобразный нарост почти на половину лба, как будто черепная коробка оказалась маловата для мозга этого человека, и он частично вылез наружу. При взгляде на это пятно, первым желанием было отвести взгляд, что Алана тут же и сделала.

– Я приветствую тебя, о, светлейшая Принцесса Побережья! – остановившись в двух шагах от девушек, "центральный" сложил лодочкой ладони и слегка поклонился. Голос у него оказался неожиданно тихим и каким-то даже нежным для такой брутальной внешности. – Искренне рад видеть тебя, Элла Доминика, хоть и не могу сказать, что не удивлён визиту.

– Доброго времени суток, Муради-ата, – откликнулась Элла, сверкнув сразу всеми своими великолепными зубами. – Рада, что ты рад меня видеть. Хотела бы ответить тебе взаимностью, да королевский этикет велит держаться от вашего брата на расстоянии.

Человек, названный Муради-атой, понимающе кивнул.

– У "королевского этикета" есть имя, да, Элла? Как здоровье великого Правителя?

– Спасибо, – ответила Элла и перестала улыбаться. – Отец, хвала Духам, пребывает в добром здравии. А ты, смотрю, всё так же остер на язык, достопочтеннейший Муради?

"Достопочтеннейший" улыбнулся. Улыбка его была странной – он словно не радовался, а лишь кривил в усмешке губы. Алана решила, что Муради-ата ей не нравится.

– Я всего лишь пытаюсь быть любезным, – прошелестел мужчина и дотронулся до пятна рукой, будто хотел его погладить. – Ты же знаешь, с людьми это бывает сложно.

"С людьми? А вы-то кто же?", – подумала Алана, и тут же подумала, что зря она об этом подумала. Попыталась перевести взгляд на "цыгана", стоящего по правую руку от Муради и невольно вздрогнула, увидев, что парень тоже внимательно на неё смотрит. Поймав на себе взгляд девушки, он даже попытался изобразить на лице подобие улыбки, но из-за шрама улыбка получилась больше похожей на оскал.

– Тогда оставим излишние церемонии! – воскликнула Элла и хлопнула в ладоши. – Говоришь, тебя удивил мой незапланированный визит, уважаемый Муради? Но, видишь ли, я пришла сюда отнюдь не по своей воле.

Элла скрестила руки на груди, выдержала паузу, в течение которой взгляды всех троих "белохалатников" устремились на неё, и слегка кивнула головой в сторону Аланы.

– Моя дальняя родственница с Востока столько наслушалась о твоей замечательной фабрике, что уговорила меня показать ей это удивительное место. Я надеюсь, ты не против, достопочтеннейший?

Мужчины, как по команде, переместили взгляды на Алану. От подобной наглости "дальняя родственница" потеряла дар речи. Выходит, это она уговорила несчастную принцессу притащиться в этот склеп? Ну, Элла!..

– Я и не знал, что у Горацио на Востоке есть родня, – задумчиво проговорил Муради-ата, внимательно разглядывая девушку. От этого острого, въедливого взгляда ей стало совсем неуютно. Алана покраснела, буркнула "Здрасьте", и уставилась в пол.

– Я и сама этого не знала, представь себе, – Элла хихикнула. – Оказывается, есть! Нас познакомили всего три дня назад. Алана живёт с отцом в глухой деревушке неподалёку от Вест-Адика. Её отец – внучатый племянник троюродного брата мужа двоюродной сестры моей покойной матушки. Он человек очень строгих нравов, и дочь свою никуда до этого не вывозил, но тут решил, что пора подыскать ей жениха. Конечно, не в Снейк-апе, – тут же уточнила она и, вновь испустив короткий смешок, и незаметно подмигнула "родственнице" правым глазом. Алана сделала глубокий вдох. Спокойствие, только спокойствие!

Муради-ата продолжал буравить Алану недоверчивым взглядом, и она уже ничуть не сомневалась, что сейчас он выставит вперёд кулак с оттопыренным указательным пальцем и завопит изо всех сил: "Что вы мне здесь заливаете? Ведь это же ТА САМАЯ преступница, что сбежала от Морро! Взять её!"

Но ничего подобного Муради-ата не сказал, наоборот – прижал руку к груди и почти подобострастно расшаркался.

– Разумеется, моя дорогая принцесса! Мы будем очень рады показать и тебе, и твоей прелестной родственнице всё, что вы пожелаете. Что очаровательная гостья светлейшего Величества хотела бы увидеть? Лучшие прядильные машины, самые новейшие ткацкие станки, швейные установки высочайшего качества – всё к вашим услугам!

Алана уставилась на новоиспечённую родню с плохо скрываемой яростью. Неужели в довесок ко всему её сейчас ожидает экскурсия по мотально-чесальным цехам и прядильно-швейным отделениям? По сравнению с подобной перспективой все остальные невзгоды сразу померкли, и остался лишь один вопрос: "За что?".

В ответ Элла послала ей ещё одну неподражаемую улыбку.

– Помилуй, господин! – пропела она самым елейным голосом, на который, вероятно, вообще была способна. – Ну, кому нужны твои железяки? Это нам неинтересно. Мы хотим полюбоваться на твой питомник, Муради-ата. Алана ещё ни разу в жизни не видела живого адиназеля.

******

Улыбка медленно сползла с лица Муради-аты. Какое-то время он переводил взгляд с Эллы на Алану и обратно, и молчал. В это время парень со шрамом встал на цыпочки, чтобы дотянуться до уха старшего:

– Ты же не сделаешь этого, док? – прошептал он так, что все услышали. – Сам же запретил подпускать принцессу к адиназелям на расстояние выстрела. Я помню.

Элла так же перестала улыбаться.

– Это ещё почему? – спросила принцесса и на скулах её проступили яркие красные пятна. – Что за новости, Муради-ата?

Муради выглядел смущенным, хоть в отличие от Эллы, при этом ни капли не покраснел. Лицо его по-прежнему оставалось мертвенно-бледным, и в неоновом свете даже немного отдавало зелёным.

– Видишь ли, принцесса, – наклонив голову, тихо пояснил Муради-ата. – Всё дело в том, что после твоего последнего визита, адиназели вели себя несколько беспокойно. Я бы сказал даже – очень беспокойно они себя вели. И это несколько отразилось на качестве нити, видишь ли!..

Глаза его внезапно сверкнули недобрым блеском. Алана отпрянула, а Элла сделала вид, что невероятно удивлена.

– Да что ты говоришь, достопочтеннейший! Клянусь тебе, это вышло совершенно случайно! – провозгласила она, подняв руки вверх и потрясая ими в воздухе, отчего "цыган" поморщился, а рыжий очкарик испуганно юркнул за спину Муради. – Но если ты действительно полагаешь, что адиназели расстроятся, увидев меня, то… можешь показать питомник одной Алане. Я к нему и близко не подойду! Как ты говоришь – на расстояние выстрела…

– Нет!

Прежде, чем Муради-ата успел что-либо ответить, Алана схватила новоиспечённую "родственницу" за руку и, потеряв всякий страх, свирепо зашипела ей в ухо:

– Элла, ты что задумала? Не вздумай оставить меня с ними наедине!

– Вот видите, почтеннейшие, – Элла укоризненно покачала головой. – Вы и двух слов не успели сказать, а уже напугали мою родственницу до полусмерти. Как так можно? Расстрелять вас за это, что ли?

Элла положила руку на револьвер. Алана недоверчиво покосилась на неё, а Муради-ата кисло улыбнулся и вновь пригладил лысину.

– Ну-ну, – сказал он. – Всё шутишь, принцесса? Ладно, будь, по-твоему. Клим проводит вас в питомник. А я, с твоего позволения, пожалуй, вернусь к более неотложным делам. И, ради твоего отца, Элла, не забывай, что адиназели не любят громких звуков и бессмысленной суеты. Не заставляй их нервничать – это влияет на качество нити.

– О, да, – важно кивнула Элла. – Качество нити превыше всего, это я помню. Это же главное правило Снейка-апа. Самое главное и самое непререкаемое правило… ну, не считая, конечно же…

Муради-ата вдруг резко развернулся на сто восемьдесят градусов и, не сказав больше ни слова, засеменил в обратную сторону. Очкарик кинулся за ним, как показалось Алане, с явным облегчением. Спустя мгновенье в коридоре с ними остался лишь чернявый парень с шокером, названный Климом. Оказавшись с девушками наедине, тот старательно ухмыльнулся во весь рот, и от вида его кривых острых зубов Алане ещё больше захотелось сбежать.

– Можешь не скалиться понапрасну, чертов кровосос, – сказала ему Элла. – Если что, и для тебя у меня найдётся серебряная пуля.

– А ты всё такая же грубиянка, Элла Доминика! – отозвался Клим баском и деловито постукал шокером по своей руке. Улыбка его стала шире, но приятнее – точно нет. Лучше бы уж он вообще не улыбался. И что, собственно, означала фраза Эллы о кровососах?

– Много чести с вами миндальничать, – объявила Элла и сладко потянулась, расправив плечи. – Вот тебе загадка, Клим: что общего между снейком и зелёной соплей? Отгадаешь – получишь пирожок. С ливером!

Клим закатил глаза, чем внезапно до боли напомнил Алане подругу Сонечку Лаптеву.

– Очень смешно, принцесса! Я сейчас прямо описаюсь от смеха. Не смогла вспомнить ничего умнее шутки из обихода портовых малолеток?

– Не знаешь? Так вот знай: и то, и другое очень быстро высыхает на солнце, – сказала Элла и расхохоталась: – Эх ты, бестолочь! Остался без пирожка. Хотя-а… ливер-то всё равно жареный.

Смех её одиноким зловещим эхом разнёсся по пустынному зданию. Алана поёжилась. Нет, что всё-таки означает…

Клим цокнул языком, жеманно поджал губы и покачал головой, при этом искоса поглядывая на Алану: мол, видишь, каково мне приходится?.. Но не найдя поддержки в её лице, вздохнул, и взмахом руки предложил девушкам пройти вперёд.