Когда стало очевидно, что затормозить не удастся и уже нельзя будет приостановить бег времени, у меня от волнения парализуется воля и подскакивает давление, аж до ста тридцати пяти. А если не доеду? Вдруг, не получится довести начатое до конца? А ведь литературный портрет – это даже не гонка с препятствиями и опасными поворотами, это не чемпионский финиш, являющийся результатом тяжелых тренировок, который со временем превращается в чистую статистику и выветривается из людской памяти. Это нерукотворный памятник и, как таковой, уже скоро будет навеки зафиксирован в электронной папке на рабочем столе моего компьютера. Из нее можно сделать огромное количество копий. Можно даже придумать так, что у каждого сына и дочери Земли будет храниться копия этого файла. Ликвидировать же эту маленькую историю можно будет только путем уничтожения человечества как такового, как единственно мыслящей и осознающей себя субстанции во Вселенной.
Что же касается непосредственно пишущегося в данный момент эссе, то оно, кстати, может и не состояться не только по причине моей неопытности писать портреты и натюрморты, но в большей степени из-за критического отношения моего отца к трудам поверхностным и тривиальным. Он всегда был и есть (и, надеюсь – будет) противником банальной, слезливо-сентиментальной прозы, а во мне ненароком могут пробудиться данные черты (при написании его портрета), видимо, из-за чрезмерной неуверенности в себе и боязни попасть впросак.
"Куда, куда?" – спросили бы врачи – урологи.
"Чистейший системно-векторный психологический недуг" – поясняют психологи. "Это очень серьезная болезнь. Надо лечиться. Приходите к нам, берем недорого!"