Итак, в один из таких вечеров, процесс чаепития с халвоедением был сведен к довольно умозрительному спору на тему количества потребления спиртных напитков на душу населения в разных странах в срезе культурных традиций той или иной народности. Когда разговор перешел в очередное противостояние двух великих культур – американской и русской (я, как обычно, был на стороне американцев, он защищал русских), эмоциональный тон диалога стал опять зашкаливать. Эван с пеной у рта доказывал, что в штатах намного больше пьют, чем в России, только этого не видно из-за того, что просто разливают по барам и не шатаются по ночным авеню. Я, естественно, отстаивал противоположную точку зрения, основываясь на статистических фактах. В какой-то момент мне все это порядком надоело, и я предложил ему в шутку посостязаться. У меня за холодильником стоял алюминиевый пузырек с противной китайской рисовой водкой. Я прекрасно понимал, что он откажется, потому как знал, что ему нельзя выпивать по жестким правилам американского студента штата Айова за границей. К тому же, он сам говорил, что никогда более тринадцати градусов ничего не пил.
– Будешь рисовую водку? Китаец привез.
– Буду.
Я сначала думал, что он шутит, но, поймав его строгий взгляд, сразу все понял.
Разлили по пятьдесят грамм. Я попытался произнести какой-то невнятный тост, но он меня перебил и выпалил:
– Cheers!
Выпили. Водка была отвратительной, и я крепко закусил, он не стал. Я попытался опять пуститься в дебаты, но он меня остановил и сказал: