И низ живота болит.
И в голове пусто и счастливо.
Потому что я вечером увижу его опять. И буду целовать, трогать, обнимать столько, сколько захочется. Я не знаю, как называется это ощущение боли, огня и предвкушения.
Наверно, счастьем.
Вечером, наспех переодевшись и освежившись после рабочего дня, я иду к палате Петра.
И на полпути меня перехватывает старшая медсестра.
– Стой! Завтра документы свои можешь забрать.
Я настолько удивлена, что даже сказать ничего не получается. Забрать документы? Почему?
Персонал тут нужен постоянно, особенно низший.
– Ну что смотришь? Нечего было по вип-палатам таскаться. Публичный дом тут устраивать.
У старшей медсестры тонкие губы, накрашенные перламутровой помадой. Они похожи на двух извивающихся червяков. Не могу смотреть. Тошнит сразу.
Киваю, разворачиваюсь, чтоб идти дальше.
– И туда больше не ходи. Перевели твоего клиента в другую больницу.
– Куда?
Голос изменяет, становится пустым и безжизненным.
– Не знаю. Отец, говорят, приехал с бригадой врачей. Чуть ли не на вертолете отправили за границу куда-то.
– Но…
– А ты чего удивляешься? Думала, пиздой своей приворожила его? И не мечтай. Такие, как он, на замарашек вроде тебя не смотрят. Сегодня ночь можешь ночевать еще при больнице, а завтра документы в зубы и вали.
Она разворачивается, уходит. Я в ступоре смотрю, как полы накрахмаленного халата колышутся влево-вправо, влево-вправо…
От этого колыхания кружится голова, и я, не устояв, валюсь на кушетку у стены.
Уехал. Увезли. За границу.
Мыслей нет никаких.
Ни одной вообще.
Ни про будущее, в котором у меня нет ничего.
Ни про настоящее. В котором было все, буквально минуту назад. А теперь тоже нет ничего.
Посидев немного с закрытыми глазами, встаю и иду в свою комнатушку, собирать вещи.
Иллюзий, что мой принц одумается и вернется за мной на голубом вертолете, нет.
Сожалений о произошедшем тоже нет.
Есть только дикая, безумная тоска. По нему. Моему ангелу-хранителю, которого я никогда больше не увижу.
От этого ощущение пустоты нарастает, и кажется, что никогда не избавлюсь от него. Так и буду ходить. С пустой душой.
Если бы я знала тогда, как ошибаюсь.
Потому что, через два месяца, выходя из больницы с результатами первого узи, я не ощущаю пустоту. Ее просто нет. Как может быть пусто там, где уже есть что-то живое?
Сажусь на лавочку, рассматриваю черно-белые фото, силясь увидеть то, что, как мне кажется, ясно видела в кабинете врача.
Не вижу, но все равно улыбаюсь.
Какой ты будешь?
Кажется, я знаю. Ты будешь темноволосый. Красивый. Улыбчивый. Такой же, как твой отец.
Мой ангел-хранитель, который, как и положено всем ангелам, всегда остается рядом. Даже если его не видно.