– Сейчас такие обычаи забыты. Все стало проще. Кстати, «День единения», на котором ты присутствовала, обычно на Хааф попадает. Стараются так вытеснить старые традиции. Удивительно, как они успели так быстро подготовиться. К тому же нам рассказывали, что зрелище было грандиозное, роскошнее прежних.
– Что ж… Думаю, руководителям были даны недвусмысленные указания. Теперь я понимаю, что те дни разыграли как по нотам: и книги «нужные» ждали в библиотеке, чтобы заинтересовать темой. И Дима не просто так меня «забыл» там. Да и вообще…
– Полоцкий в первую очередь старался ради сына. Дима действительно очень тосковал. Первое время, когда мы еще были вместе, он сблизился с Дашей. Наверное, ему было легче говорить о тебе с ней, чем с кем-нибудь еще. Но пропали все надежды на возвращение, он замкнулся и с головой ушел в дела.
– Мда, теперь я знаю, что за «дела». Сначала он туманно говорил о строительстве. Не хотел, видно, отпугнуть.
– Строительство в том числе. Военных объектов. Баз. Ох!..
Она бросилась к печке спасать основное блюдо, а я вернулась к салату.
Мы едва успели со всем управиться к приходу ребят.
– Осваивайся, – сказал Женя, когда прозвучал первый тост (он был в приподнятом настроении). – С работой быстро не получится, а вот перестановкой займемся уже сегодня. Надо же тебе где-то спать.
– Уберем стол из моей комнаты, тогда влезет еще раскладушка, – предложила Даша и подмигнула мне. – Ты ведь не против жить со мной?
– У тебя и так крохотная комната.
– Другого места нет, – кивнула Кристина. – Я бы предложила у себя, но мне стол нужен.
– Можно перестроить гостиную, – предложил Артем.
– Нет. Эта комната нужна, – отмел Женя. – К тому же, она проходная.
– В молодой семье, конечно, не нужны посторонние, но, может быть, лучше вы дадите мне уголок в своем доме? – предложила я Храповым.
– В своем? – рассмеялась Полина. – Дом нам не по карману. Сами снимаем комнату у старушки-вдовы.
– С жильем в стране туго, – пояснил Саша. – Строят много, но в основном в крупных городах и не жилые дома.
– Не бойся, я храплю тихо, – «успокоила» Даша.
– Кстати, насчет работы. Не подумайте: я вовсе не хочу сесть вам на шею, но разве не стоит сейчас все силы направить на борьбу? Да, мы не знаем точно: можно ли попасть на Землю так же, как перенеслись сюда. Но я еще не готова отказаться от такой возможности, и устраиваться тут надолго.
– Прям не хочется тебя расстраивать, но лучше выдохни и настройся на ожидание, – посоветовал Женя. – Уж поверь: я как никто согласен с активными действиями, но знаю больше, поэтому и говорю – до них еще далеко.
– Мы многим рискуем, а шансы малы, – подтвердил Саша. – И ладно бы только мы. Столько людей вовлечено. Ошибки быть не должно.
– Хорошо. Но не может ли моя работа быть непосредственно связана с этой организацией. Как она, кстати, называется? Красивое подпольное имя есть?
– Они называют себя «Дети Виира».
– В противовес?
– Не без того.
– Насчет работы там – как ты вообще себе это представляешь? – улыбнулся Саша. – Сидеть в штабе и печатать листовки, вербовать агентов? Ладно, извини, пошутил. Нет никакого штаба. «Дети Виира» в большинстве – самые обычные люди, которые каждый день ходят на работу. Да, они готовы к решительным действиям в нужную минуту. Но основное их дело – попытаться занять – не важно в какой именно сфере – стратегически выгодную позицию. Например, один из давнишних соратников долгие годы посвятил тому, чтобы его сын стал начальником департамента, где отец работал. Он понимал, что сам не успеет ничего сделать, но расчистил дорогу, как сумел.
– В организации есть и солдаты, и те, кто занимается агитацией. Вот это, пожалуй, после лидеров, самое ответственное место. Тут особый талант нужен.
– То есть я и как солдат, и как вербовщик бесполезна.
– Вика, они будут следить.
– Что?
– Первое время ты стопроцентно будешь под наблюдением. Поэтому ни о каких контактах с организацией речи быть не может. Безусловно, лидеры узнают о тебе. Рассказывать о геласере нельзя никому – слишком большой риск. Но мы объясним, что ты можешь доказать свою принадлежность к Детям Неба. Это и будет твоя миссия – в самый важный момент. А пока нужно быть тише воды, ниже травы. Не дать им повод что-то заподозрить.
– И тщательно продумать твое поведение. Как бы ты действовала, не найдя у нас поддержки?
– Ну… Постаралась найти союзников.
– Предположим. Но как? Подала бы объявление в газеты: «Недовольные всех городов, соединяйтесь!»? За то время, что ты провела здесь, познакомилась с кем-нибудь из противников режима?
– Не думаю.
– Значит, в этом плане активных действий быть не может. Что еще?
– Искала бы информацию о Ревеллирах.
– А вот это хорошая идея. Вика и библиотека – практически синонимы. Как только определимся с работой, запишешься в центральное книгохранилище.
– И кем же я могу устроиться?
– С этим будут трудности. Во-первых, у тебя нет определенного образования, а во-вторых, вообще каких-либо документов.
– Боюсь, без обращения к Полоцкому не обойтись, – нахмурилась Кристина.
– А он согласится?
– Никуда не денется, – усмехнулся Женя. – Им совершенно не нужно привлекать к тебе внимание. Для всех ты теперь должна стать обычным жителем Мунунда.
– Но ехать в Трэдо Дэм…
– Не надо, – покачал головой Саша. – Напиши ему.
– А дойдет? – усомнилась Даша.
– Ее письмо дойдет.
18
Собственно, этим я и занялась утром, пока ребята собирались на работу. Закрывшись в комнате, старательно подбирала правильные слова, даже дала прочитать готовое письмо Даше. Она все одобрила и взяла конверт с собой, чтобы бросить в почтовый ящик около работы: так одно из звеньев почтовой цепи – сбор и доставка в столицу – было обойдено.
За ужином решили: пока буду ждать ответ, займусь хозяйством. С местной бытовой техникой Кристина уже ознакомила. И хоть готовка меня никогда не увлекала, но тут накатило вдохновение. Природа Виира богата: виды овощей, фруктов и пряных трав невероятно разнообразны и составляют основу рациона. Специи с головокружительным ароматом, семена и орехи, используемые для пирогов и густых соусов, провоцируют на эксперименты.
Небольшой огородик был и за нашим домом. Особо не разбежишься, к тому же лето только началось, но свежими салатами мы были обеспечены, и я заботливо пропалывала и поливала грядки. Не забыла и про дом: единственная комната, в которой мне не удалось навести порядок – «логово» Артема. Он так и сказал:
– Нет-нет! Мое логово трогать нельзя! Это творческий беспорядок – он необходим для нормальной работы.
– Артем и нормальность – несовместимые вещи, – шутливо поддела Даша.
– Ты настоящая хозяюшка, – довольно отметил Женя, уплетая рагу. – Прям жаль будет на работу отпускать.
– Но я надеюсь, вы отпустите нас на завтрашний день. Справитесь сами? – вдруг сказала Даша.
– В смысле?
– У меня отгул, и я приготовила тебе сюрприз. Поедем в маленькое путешествие. Не хочешь?
– Да нет, почему же. Просто неожиданно.
– Путешествия лучше всего, именно когда они неожиданные, – поддержал Артем.
Признаться, я была заинтригована, но и немного недовольна. Даша заметила это. Уже собираясь спать, она, заплетая на ночь косу, осторожно сказала:
– Он не приедет.
– Кто?
– Ты понимаешь.
– Я и не жду.
– Неправда, – Даша залезла на мою раскладушку.
– Сломаешь.
– Фигня.
– Пффф. Смешно звучит. Слушай, я и не заметила, что мы все это время не говорили по-русски.
– Не пытайся увильнуть. Ты развила всю эту кипучую деятельность, только чтобы самой не замечать, как вздрагиваешь каждый раз при звоне колокольчика, машинально смотришь в окно.
– И зачем это обсуждать?
– Чем раньше признаешь, тем быстрее переболит.
– Вряд ли. И потом – я ведь знаю, что это не он. Это геласер. И Отец.
Даша вздохнула, но не возразила.
– А ты забыла Максима?
– Там совсем другое. Мы никогда не были парой.
– Ты ему хотя бы здесь сказала?
– Я еще «там» призналась.
– И что?
Даша пожала плечами.
– Ты же знаешь Максима. Отмолчался. А здесь, наоборот, в плане эмоций как-то все застыло.
– Слушай, а давно Храповы поженились?
– Вскоре после нашего изгнания.
– Они не подумывали завести ребенка? Я тут просто подумала: странно, что за столько лет ни у одного из наших не случилось… такого.
– Что касается Пастырей, там все ясно. Детям Неба дети ни к чему. Это портило бы картину. Они слишком далеки от обычной жизни. Как ты заметила, даже Марина с Пашей остались просто парой – неофициально.
– И больше ни у кого не было хотя бы интрижки?
Даша поморщилась.
– Это другое. Бывало. Особенно поначалу. Но, не афишируя, чтобы не портить имидж. А Храповы… Ребенок усложнил бы положение – они это, конечно, понимают. Хотя однажды Полина сказала что-то в духе: нам здесь не дано. Ладно, давай спать, уже поздно.
Утром она подняла меня ни свет ни заря.
– Не может путешествие начаться чуточку позже? – попыталась я выторговать время.
– Нет, – упрямо ответила Даша. – Это не по правилам. Вставай, лежебока. Так и быть – в ванну иду первая.
Я воспользовалась этим и умудрилась еще раз прикорнуть. Но «гид» была безжалостна и через полчаса мы уже садились в электричку.
– Не пристраивайся спать, – угадала мое намерение Даша. – Нам выходить через три остановки. В автобусе поспишь.
– Звучит многообещающе.
Автобуса на маленькой станции пришлось еще подождать. Я отчаянно зевала и ежилась. Почему-то утром всегда кажется холодно, даже если тепло одет. Наконец подкатил крепкий на вид «ветеран». Пассажиры привычно-суетливо заполнили салон. Заботами Даши я смогла притиснуться в угол и благодарно заснула. Когда открыла глаза, автобус почти опустел.
– Куда мы все-таки едем?
– Уже проснулась? Потерпи немного. Не хочу портить сюрприз. Будешь есть?
– Ага.
Расстегнув рюкзак, Даша достала сверток с бутербродами.
– Чувствую себя дочкой заботливой мамы. В крайнем случае – младшей сестренкой.
– В каком-то смысле так и есть. Если подходить формально.
– Знаешь, я очень удивилась, что в первую нашу встречу вы не спрашивали о родителях.
Даша ответила не сразу.
– Ты нас огорошила сообщением о разнице во времени. И потом… Если бы что-то страшное случилось, ты бы сказала сама, а просто так говорить о них тяжело… Слишком много всего мы думали, передумали за эти годы.
– Дима сказал, что они знали о временной разнице.
– Да? Что ж, за последние пятнадцать лет, похоже, Пастыри во многом продвинулись. Но мы тебе не лгали.
– Верю.
– О! Нам пора выходить, – обрадовалась она остановке.
– Здесь?
Автобус остановился в чистом поле. Точнее, мне так показалось в первую минуту. Когда машина отъехала, я заметила столб с указателем на противоположной стороне дороги.
– Ну и глухомань!
– Если хочешь увидеть что-то интересное, стоит забраться подальше. Пойдем! Тебе понравится.
– Искренне надеюсь на это.
Но ворчала я по инерции: красота вокруг была необыкновенная. Время близилось к полудню, и солнечный, теплый день разворачивался во всей своей яркости. Пройдя по шоссе немного, мы свернули на проселочную дорогу, пустынную до самого горизонта, а потом и вовсе сошли на тропинку, вьющуюся в высокой траве.
Над головой носились мелкие пташки, чвиркая на разный манер.
– Они вьют гнезда прямо в траве, – пояснила Даша чуть повернув голову. – В середине лета бывает первый сенокос, и птицы уже приспособились – ставят птенцов на крыло до того, как машины выйдут в поля.
– Похожи на наших жаворонков.
– Ты их хоть раз видела? – рассмеялась Даша. – Скорее уж на ласточек.
– У тех гнезда не такие, – ввернула я.
Впрочем, спорить не хотелось. И солнце, и запах травы и земли – все напомнило деревню, каникулы, бесконечные беззаботные дни.
– Я быстрее до той рощи!
И что есть духу! Тропинка шла под уклон, бежать было легко, радостно, словно крылья вырастали и поднимали, чуть подкидывая, над землей, хотя я не собиралась взлетать.
– Йо-ло-ло-ло! – взвился индейский клич над травой, вспугнув птах.
Затормозив у первого дерева, я хлопнула по темно-серому стволу, как когда-то во время салочек.
– Тебе водить, – с трудом переводя дыхание, выпалила я подбежавшей Даше.
– Это нечестно, – пихнула она в бок, плюхаясь на траву. – У меня был рюкзак.
– Согласна на ничью.
Колеблющаяся сеть тени накрывала нас. Даша вытащила термос: холодный освежающий сиорд. Красота!
– Еще далеко?
– Не очень. Но дай я отдышусь.
– Вообще, я уже тебе благодарна за то, что вытащила. Так чудесно вокруг.
– То ли еще будет.
У корней деревьев росли фиолетовые цветы, похожие на маленькие звездочки.
– Какие красивые!
– Сейр. На них гадают.
– Как?
– Как у нас на ромашках. Только здесь нужно загадать возлюбленного и попытаться разом оторвать все лепестки. Получилось – значит любит, нет – увы.
Я сорвала ближайший цветок (запах нежный, едва уловимый) и, собрав лепестки, рванула – один остался у желтой сердцевинки.
– Ох, прости, – поморщилась Даша. – Не надо было говорить.
– Глупости, – я отбросила стебелек. – Разве такому верят.
Но настроение подпортилось.
Обогнув рощу, мы вновь оказались на тропинке. Теперь она шла вверх под небольшим уклоном.
– Что это?
Над травой возвышалось каменное изваяние.
– И вон там еще!
По склону – то там, то здесь – виднелись вырезанные из белого камня фигуры. Порой это были просто головы, некоторые так сильно наклонились, будто готовились упасть. Я подбежала к первой. Каменный шляфен.
– Раньше их было гораздо больше, – подошла Даша. – Везде. На перекрестках, в центре деревни, около храма. Негези. К ним обращались за помощью, приносили благодарность после сбора урожая, просили о хорошей погоде. Ты слышала о Дуа?
– Древняя религия? Немного. Поклонение природе.
– Нет. Я бы сказала слияние с ней. Дуа мудра. Зачем придумывать абстрактного бога, если все вокруг – живое, все – чудо, и ты – его часть.
– А вот, посмотри – это человек.
Но подойдя ближе, я увидела, что камень выточен в виде огромной грушевидной головы, с плоскими ступнями и маленькими ручками, скрещенными на животе. Большие уши опускались по бокам чуть не до земли.
– Это Диди – дух предка. Он выслушивает все просьбы и жалобы и торопится похлопотать об удаче семьи.
– Забавно, тебе не кажется?
– Во всех древних религиях есть что-то наивное. Может, потому что прежде люди были добрее?
– Сомневаюсь. Кстати, раньше я не видела этих негези.
– Их масштабно уничтожали с запретом Дуа. Сохранились в глухих уголках, где еще остались приверженцы старой веры.
– А почему здесь так много?
– Храм.
– Где?
Даша кивнула вперед. То, что я приняла за крону дерева, оказалось крышей храма – по размерам не больше часовенки. Его стены так оплело вьющееся растение с гладкими узорчатыми листьями, что камня почти не было видно. Однако среди густой зелени поблескивали колокольчики, висевшие по краю кровли. Под ветром они покачивались, таинственно позванивая.
– Как… необыкновенно.
Даша опустилась на колени около каменной чаши, в середине которой распустился цветок-лампадка. Открыв крохотную крышку, она удовлетворенно кивнула.
– Масло есть. Те, кто был до нас, оставили специально на тот случай, если у пришедших паломников не окажется с собой. Мы тоже так сделаем.
– Паломников?
– Храмов осталось очень мало. Тем, кто хочет попасть в один из них, порой приходиться добираться несколько дней.
– А почему его оставили, если уж боролись с религией?
– Показной «гуманизм». Как подачку для стариков. Сейчас про них, возможно, уже и забыли. Где находится храм, можно узнать только у паломников, или случайно наткнуться. Но они все в безлюдных местах стоят. Про этот я узнала года через три после того, как в деревню переселились. Иногда приезжаем с Полиной или Кристей. Но чаще я одна. Здесь так хорошо.
– И ты в это веришь?
– Что мы – часть природы? Безусловно. С ней можно говорить? Похоже, да. В Диди тоже очень хочется верить. Они славные.
Даша прищурилась. Из-за огонька каменный цветок словно ожил, и оказалось, что его лепестки чудесно тонкие – просвечивают, отчего и вода в чаше замерцала.
– Как все продумано!
– Еще бы. Дуа тысячи лет. Такие лампы символизируют гармонию мира и единство стихий. Но самое интересное впереди! Пойдем внутрь.
Храм оказался крохотным, но по-своему уютным. Здесь царил полумрак. Маленькие окна располагались под самой крышей. Даша зажгла несколько свечей, но основным источником света оставалась открытая дверь. Когда глаза адаптировались, увидела напротив большой вогнутый диск из желтоватого металла.
– Зачем это? – спросила я невольно шепотом.
– Дуа не признает бога как такового, поэтому в храмах нет ни икон, ни статуй. В этом специальном зеркале ты можешь увидеть себя и мир – в необычном виде, так, чтобы глаз не был замылен. Сядь поудобнее прямо перед ним и просто смотри. Расслабься. Постарайся отогнать все мысли.
– Медитация?
– Что-то вроде того.
– А ты?
– Я буду рядом.
И она села в углу на плоскую подушку. Такая же – вытертая, неопределенного цвета – лежала перед зеркалом. Я опустилась на нее, скрестив ноги – скорее из уважения к Даше, чем по собственному желанию. Признаться, религиозностью я не отличаюсь.
В вогнутом зеркале причудливо отражались и я, и солнечный день снаружи, причем постоянно меняясь из-за колеблющегося пламени свечей. Так что смотреть действительно было любопытно. В какой-то момент показалось, что я вижу движение в этом мелькании. Подалась вперед, чтобы рассмотреть, и словно окунулась в 3D фильм о дикой природе. Я плыла под водой, выпрыгивая из бурной горной реки вместе с рыбой, летела над бескрайними лесами и тут же пробиралась жучком по опавшим листьям. Это не было просто картинками – я все чувствовала, слышала!..
– Вика… Вика!
Даша буквально выдернула меня из видений, встряхнув за плечи.
– Ого! – потрясенно пробормотала я.
– Что случилось? Что ты видела?
Даша вывела меня наружу, поддерживая как больную.
– Да нет, со мной все в порядке.
– Не похоже. Я тебя еле растормошила, так ты уставилась в зеркало. Даже не мигала!
– Разве с тобой не так происходит?
Выслушав, что я увидела, Даша покачала головой:
– Чудеса. Со мной и близко такого не было.
– Может, это из-за геласера? Давай проверим. Надень ты.
– Нет, – решительно отказалась она.
– Но ведь никто не увидит.
– Все равно. Не нужно.
– Зря. А бутерброды еще есть? Вдруг проголодалась.
– Мы в священном месте. Здесь нужна другая еда.
Даша достала из рюкзака кулек с сушеными фруктами.
– Раньше еду оставляли в храме для путников, но сейчас здесь редко кто появляется.
– Как думаешь, есть какой-нибудь смысл в этих видениях?
Даша пожала плечами.
– В принципе, зеркало не показало тебе ничего принципиально отличающегося от того, что видят остальные. Но геласер, похоже, добавил спецэффекты.
Масло догорело, и Даша встала, чтобы долить лампу из маленького пузырька.
От порога храма открывался великолепный вид. Словно зеленое море, волновалась трава, омывая белые изваяния, а над долиной плыли облака, играя светом.
– Спасибо, что мы здесь.
Даша улыбнулась.
– Я бы не простила себе, если бы не показала. Теперь это и твое место.
– Далековато добираться, чтобы подумать и насладиться тишиной.
– Для меня обычно все начинается, как только сажусь в автобус. Проблемы и тревоги остаются позади. Это маленькое паломничество.
– Иногда я тебя не узнаю. Вроде бы – та же Даша, но порой становишься похожа на свою бабушку.
– Мы прожили здесь пятьдесят лет, сохраняя молодость. Начинаешь по-другому видеть жизнь.
– Мудрые Эльфы? Знаешь, когда первый раз увидела Пастырей, именно об этом подумала.
– А я сейчас вспомнила, что так и не дочитала «Властелина колец». Остановилась на первой части.
– Все интересное пропустила.
– Расскажи мне. Кстати, пора идти.
По дороге к автобусу я, как вспомнила, пересказала путешествие Фродо.
– Замечаешь, как похоже на тебя? Все изменивший маленький человечек с огромной властью на шее.
– Ага. И как Фродо, мне тоже хочется сказать: «Зачем же мне это все?».
– Главное, чтобы у тебя тоже получилось. Дойти до конца.
19
Дома ждал сюрприз – письмо из Трэдо Дэм.
– Не понадеялись на почту, – съязвил Женя. – Прислали с нарочным. Тебя, правда, ждать не стал: отдал первому, кто пришел.
– Что пишут? – сунул любопытный нос Артем.
– Сама бесцеремонность! – Даша подтолкнула меня к лестнице. – Лучше помогите накрыть ужин.
Я пошла в комнату, но недостаточно быстро.
– Неужели не ясно: она хочет прочитать одна, – свистящим шепотом возмущалась Даша.
– Неужели не ясно: от него там ни строчки не будет, – практически не понижая голоса, ответил Женя.
Закрыв дверь, я села к столу и надорвала пухлый конверт. Первым лежало письмо Отца. Написано оно было в тоне родительского упрека и начиналось словами: «Мое дорогое дитя! Обращаюсь так, потому что верю: это лишь ошибка, временное помрачение…». К письму прилагались все необходимые документы, в том числе диплом филологического факультета. И все. Все…
Когда спустилась вниз, уже выглядела вполне бодрой.
– Мне прислали рекомендации в несколько мест.
Я положила бумаги на стол, и ребята подошли посмотреть.
– Ого. Неплохо. Особенно вот это.
– Да уж. Место отличное, но на другом конце страны.
– А это, наоборот, в столице. Да еще «начальник подразделения». Ты не в опале.
– Главное – на любом из них будешь под присмотром.
– Я тоже так подумала. Документы теперь есть, устроюсь сама.
– Не так это просто, – нахмурилась Даша. – Давай так: мы с Полиной сначала наведем справки.
– Чувствую, вам понравилась моя готовка.
– Нуу, – протянул Артем, и получил по голове конвертом. – Ай! Карающая длань Пастыря. Еще-то раз за что?! Я автора имел в виду.
Вопреки опасениям, работа нашлась быстро. Буквально на следующий день. Не успела я отдохнуть от генеральной уборки, как влетела запыхавшаяся Даша.
– Невероятное везение! – плюхнулась она на диван рядом. – Нашла отличное место, и совсем недалеко от нашего департамента!
– Что-то меня пугает этот энтузиазм, – проворчала я, промакивая салфеткой расплескавшийся сиорд.
– Не ворчи! Это книжный магазин, – выхватила у меня Даша барик.
– Книжный?
– Ну да. Я туда часто заглядываю. Хозяин – чудесный старичок. Раньше ему внучка помогала, но вышла замуж и переехала. Иду сегодня, а в витрине объявление: «Требуется помощник». Я попросила господина Кэдвара убрать надпись и пообещала привести завтра самую лучшую работницу. Как тебе?
– Звучит отлично.
– Не нравится?
– Нет, почему же. Учитывая, что это первая работа…
– Конечно, это совершенно не тот уровень. Но без рекомендаций, без опыта…
– Да нет, все отлично. Прости, я просто устала. Правда, спасибо большое.
Я чмокнула ее и максимально искренне улыбнулась. Книги… Книги – это здорово.
Хоть продавец – не предел мечтаний, но как-никак – первое трудоустройство. Спала я плохо, и с утра была не в лучшем настроении. К тому же встать пришлось рано: жизнь в деревне хороша во многом, кроме расстояния до работы. Сначала спящая электричка, потом переполненный трамвай.
Книжная лавка оказалась удачно расположена – прямо на углу оживленной улицы. Витрина незатейливо, но мило оформлена. Пара ступенек ведет в полуподвальное помещение. Несмотря на солнечное утро, в лавке горел свет, и закрывшаяся дверь надежно оберегала тишину. На тренькнувший колокольчик из-за стеллажей вышел невысокий пухлый старик.
– Здравствуйте, господин Кэдвар.
– Доброе утро, барышня. Думаю: отчего это радостно на душе. Чувствовал, что зайдете.
Даша рассмеялась.
– Только «чувствовали»? Мы ведь договорились вчера, что я приведу помощницу.
– Ах, да! Конечно! Вот память стариковская. Почему же мне казалось, что это господин Воорд обещал?
– Вот как! Надеюсь, он меня не опередил? Знакомьтесь: Виктория Петрова.
– Какое необычное имя! – ласково пожал он мою руку.
– Можно просто Вика.
– Я как-то читал о птицах Уика. Они живут в северных лесах и делают гнезда из колючих веточек, чтобы хищники не могли добраться до яиц. Весьма любопытно.
Колокольчик вновь звякнул, и, продолжая громко разговаривать, вошли двое мужчин. Пока они здоровались с хозяином, тот уже протянул пару газет.
– Постоянные клиенты, – мигнул он нам, когда мужчины вышли. – Утром самые оживленные часы. Что ж, если это ваша знакомая, госпожа Дарья, мне других рекомендаций и не нужно. Работа, сами понимаете, не сложная, а, на мой взгляд, так места лучше не придумаешь. Хотя, может, это только нам, старикам, интересно в книжной пыли копаться.
– Вовсе нет, – вырвалось у меня.
Кэдвар благодушно рассмеялся.
– Да вы, барышня, по всему видать, книжная душа. Тогда сработаемся. Человек я, в целом, покладистый. Болтаю много. Так это от одиночества. Привычка. Целый день себе под нос бурчишь.
– Значит, я могу идти, – обрадовалась Даша. – Вы уж тут сами обо всем договоритесь. Зайду вечером.
– Конечно-конечно, хорошего дня! А вечером загляните обязательно: я любопытную книжицу вам отыскал.
Даша вышла, разминувшись в дверях с женщиной средних лет. Та купила журнал и степенно вышла.
– Что-то я еще забыл, – пробормотал Кэдвар, постукивая по лбу. – Ах, да! Жалованье! Десять даннов в месяц. Вас это устраивает? Больше и рад бы, да не могу – магазин невелик.
Я понятия не имела – много это или мало, но выбирать все равно не приходилось.
И рабочий день начался.
Посетители, между тем, пошли потоком: в магазине, кроме книг, продавались газеты, журналы – в том числе детские – и маленькие открытки-сэлу, чрезвычайно популярные. Их принято дарить не только на праздники, но просто как знак внимания, по любому поводу. Поскольку я еще ничего не знала, была на подхвате, обнаружив, к своему ужасу, серьезный пробел в знаниях. До сих пор мне не приходилось иметь дела с местными деньгами. Так что позванивающие монеты и маленькие бледно-синие купюры приводили в ужас. Пообещав себе, что это будет первое, о чем я спрошу вечером у Даши, пока выкручивалась интуитивно и, стараясь, чтобы Кэдвар был поближе к кассе, помогала покупателям и подавала товар.
К обеду наступило затишье, продолжавшееся до самого вечера. В середине дня Кэдвар закрыл лавку на полчаса.
– Время перекусить, – пояснил он. – Перерыв специально делаю пораньше, чем у всех. А вдруг кто захочет забежать к нам в свой обед.
За дальними стеллажами пряталась дверь в подсобное помещение. Рядом со столом уместился мягкий топчан и старое кресло с расседающимися ручками.
– Можешь приносить с собой еду и отдыхать здесь, – пояснил старик, зажигая огонь в ззуме. – Но сегодня я угощаю.
Заботливо укрытый тонким полотенцем, на столе ждал пирог.
– Мм! Просто объеденье! Это вы сами готовили?
– Куда мне! Племянница – Сили – вчера приезжала навестить. Вот и испекла.
– Сили – «цветок ночи». Красиво. Она ведь вышла замуж?
– Да, – вздохнул Кэдвар.
– Вам, наверное, нелегко без нее.
– Дело не в этом. Не подумайте, что я такой эгоист, готовый держать девушку взаперти. Но… Не нравится мне этот человек, – старик покачал головой. – А, впрочем, может я и ошибаюсь. Молю небо, чтобы девочка моя была счастлива.
20
Так началась моя рабочая жизнь. Магазин открывался рано и работал до позднего вечера. Но в семь часов, когда заканчивала Даша, Кэдвар отпускал меня – дальше он уже справлялся сам. Так что уезжали и возвращались мы вместе и, частенько завтракали уже в городе, чтобы сэкономить четверть часа утреннего сна. Прихватив в кафешке сиорд и пару хрустящих бариков, мы расходились, чтобы начать новый трудовой день.
Не сразу я поняла, что так мучает меня. Что портит настроение каждое утро. Ведь все казалось идеальным. О таком начальнике, как Кэдвар можно только мечтать. Работа легкая. И меня окружают книги. Но что-то было не так. И я не сразу призналась себе, в чем дело.
Как-то Даша зашла за мной, когда Кэдвар отлучился, и я обслуживала покупателей. Госпожа Минад, живущая по соседству, неторопливо отсчитывала мелочь, а рядом ждала своей очереди парочка – молодой человек в отличном костюме и очаровательная девушка с идеальной укладкой и капризно сжатыми губами. Когда Минад вышла, она буквально загоняла меня, выбирая журнал. Откровенно скучающий спутник недовольно хмурился и, расплачиваясь, бросил мне:
– Нужно быть расторопнее, милочка. Уж если с такой элементарной работой не справляетесь…
Хорошо, что сразу после них вернулся Кэдвар, и мы смогли уйти.
– Я переживаю за тебя, – прошептала Даша, когда мы ехали в трамвае.
– Да ну, брось. Хамов везде хватает.
– Дело не в этом. Я ведь прекрасно вижу, что с тобой происходит. Ты чувствуешь себя униженной этой работой.
– Если ты думаешь, что я гордячка!..
– Когда человеку не дают реализовать свои способности, он чувствует себя несчастным. Обойденным. Нам в свое время было легче. Не было выбора. Мы не могли вернуться.
– Я не собираюсь!
– Знаю. Послушай: ты сама говорила, что геласер в подвеске другой. Он иначе влияет на тебя. Возможно, и работать с ним следует иначе. Если кольца раздували в нас гордость, не может ли быть так, что сейчас от тебя требуется определенное смирение. Отказ от самолюбивого эго.
– Тогда я на правильном пути.
– Нет. Ты сопротивляешься, мучаешься. Роль статиста раздражает тебя.
– Не думаю, что она тебе пришлась бы по вкусу.
Даша ответила не сразу.
– Когда-то я целый год проработала контролером в трамвае. И в том году было много радостных дней.
– Почему ты не сказала раньше?
– Хотела, чтобы ты сама поняла. Какая разница, что именно ты делаешь, кем называешься? Куда важнее, кто ты внутри, – она положила ладонь на подвеску, глядя мне в глаза, – и чего хочешь достичь.
– Урок философии.
– Балда, – она ущипнула меня. – Урок жизни.
– Куда одно без другого. Наверное, ты права… Но взглянуть твоими глазами пока не получается.
– Ты своими смотри. И не на себя. Не на свое место. Смотри на других.
В волнении первых рабочих дней я совсем забыла о библиотеке. Но назавтра после разговора с Дашей, воспользовавшись затишьем в лавке, оформила читательский билет. Прикрытие? Не только. Я и в самом деле собиралась искать ответы. А подсказка – в каком направлении – пришла сама.
Время от времени Кэдвар отправлялся на импровизированные блошиные рынки, тайно процветавшие на окраинах сияющего Лиулира. Поскольку власти сурово разгоняли несанкционированную торговлю, развалы возникали стихийно и каждый раз на новом месте. Под мостами, вдоль глухих заборов, на второразрядных железнодорожных путях люди прямо на земле раскладывали свой товар, готовые по первому сигналу тревоги свернуть весь рынок. Продавали там и книги: по большей части – макулатуру, но попадались и интересные экземпляры. У Кэдвара был знакомый, вовремя предупреждавший об очередном рынке, и в последний раз старик вернулся поздно, но довольный.
– Пришлось далеко добираться, но не зря, – подмигнул он мне. – Любопытный улов! Нам с тобой радость.
Кэдвар уже относился ко мне как к родной, старика очень радовало, что я разделяю его любовь к книгам, и новинки он преподносил, как сладости балуемому ребенку. Одна книга и впрямь меня заинтересовала. Это был сборник народных сказок с великолепными иллюстрациями. Плотные страницы пожелтели и кое-где отклеивались – книга была очень старой.