Я хочу к тебе. Хочу тебя.
Ты мне всех богатств мои дороже,
Приходи. Я тут. Я жду тебя.

Не пришла. И будто не бывало.
Я сижу один. И пью вино.
Лишь бы дома не было скандала…
Впрочем…мне на это всё равно.

Схватила жизнь железной хваткой
И не спешит разжать кулак.
Я удила грызу зубами,
Но не продвинусь ни на шаг!

Не знаю я, что будет дальше.
И не хотелось б узнавать.
Глотаю слезы (ох, напрасно!),
Но я стою, хоть кое-как.

Я не имею права сдаться.
Мне надо делать и молчать.
Нельзя внимание ослабить,
Нельзя расслабиться и спать.

Ослаблю руки – сразу плетью
Мне по хребтине бьёт судьба.
Я принимаю все удары.
Никак не заживет спина.

Плоская женщина с плоского мира
Кормит грудью дельфина, как сына.
Плачет с отливом, смеется в прилив.
Верит, что сын ее будет жить.

Яркое солнце впивается в спину.
Женщина крепко вцепилась в дельфина.
Тонкими пальцами льет молоко -
Сын открывает рот широко.

Мило то взгляду, но мозгу противно.
Женщина хочет, чтоб было как было.
Мертвый дельфин захлебнул молоко,
Дернул хвостом и уплыл далеко.

Женщина плачет, закатом залита.
Жизнь ее треснула, будто корыто.
Сын – на воде. На руках – пустота.
Больше не видела сына она.

Я умираю.
Больше не вернуть в гортань щемящий воздух,
И легкие невыносимо тяжелы.

Я умираю.
Зрение ушло – одни лишь пятна тьмы.
Как это прекратить?

Я умираю.
Кровь так холодна, как снег, в котором моё тело.
А поза так нелепа…

По правую сторону – сосновый лес.
Черные ветви покрыты смолой и снегом.
Иглы гудят на ветру и неловко качают ствол.

Я по дороге, забитой снегом,
Молча и быстро иду.
Ветер (будь проклят!) снимает кожу
И воем врывается в грудь.
Будь проклят!
Проклят будь!

Мне не убежать, даже по крепкому насту.
Я виноват. И как мне в глаза заглянуть?
Поэтому черные сосны по правую руку…
И я не бегу.

Завывает бесстыжий ветер,
Вскользь по дому бежит, орет.
Я один в опустевшей квартире.
Подбираю с постели лёд.

По пустыне безумно-снежной,
Гладко выбритой и хмельной,
Я когда-то с такой надеждой
Возвращался к себе домой!

Годы рухнули, рухнул Север.
Ветер стонет и так скребёт…
И теперь меня окружает
Чёртов холод и чёртов лёд!

Дом без двери. И я не вою.
Только ветер сосёт окно…
Как бездонное, из-под тени,
Оголтевшее существо.

Где ты, свет мой? Где мои птицы?
Где та даль, что меня зовёт?

Я сижу на своей постели
И ломаю пальцами лёд.

Брожу по нитям дней былых.
Опять туда вернулась ужаснуться.
Как выстояла я? И тайна, и секрет…

Прости, что я – твоя печаль.
В запястьях и в глазах моих
Свободы свет тускнеет.

Ты передавишь горло мне.
Уничтожить так легко
Того, кто меньше и слабей.

На грудь наступишь сапогом,
И захрустит под ним мечта,
Что буду жить.
Нет выхода.
И я приму такую смерть.

Когда вернусь – понижен будет голос.
Мои глаза осядут на ветвях
Рассыпчатых костей лица.
Истлеет в пекле времени и жизни
Мое сияние волос, и мох
Покроет кожу рук и губ.

Ты не узнаешь – ничего здесь нет -
Во мне остались только руки света.
А я живу простой игрой
Твоих нейронов: