Машенька. Моя Машенька. Поверьте, я никогда не писал и, уж тем более, не говорил подобного. Даже похожего не произносил самому себе. Весь мир, что сейчас я видел, был ничем без нее. Без моей маленькой девочки. Без моего луча солнца в этом огромном и страшном мире. В этом темном царстве, где был лишь жителем и всегда радовался этому. Радовался миру, в котором существовал. Скудному и жалкому миру. Темному царству, поистине самому темному, которое только можно представить.
Машенька. Я уже в сотый раз произношу ее имя и вижу ее. Вижу ее образ. Улыбку. Слезы. Глаза. Она разжала передо мной руки, которые истекают кровью. Руки, что так люблю.
Солнышко, мы вместе залечим твои раны, что сейчас кровоточат. Вместе. Я сберегу твой покой. Я люблю тебя такой. Такой счастливой рядом со мной.
***
О любви говорят на разных и почти непохожих языках:
«I love you»
«Yo te quiero»
«Je t'aime»
Казалось бы, язык написания разный, буквы разные, но при этом фразы звучат так нежно и любимо. Они похожи, как бы там не было, но ведь есть и еще один язык любви.
«Я помогу тебе»
«Подожду тебя»
«Заеду вечером»
«Одевайся потеплее»
«Давай вместе сделаем»
«Я волнуюсь»
«Не сиди допоздна»
«Отдохни, день был трудным»
Как насчет такого, мой читатель?
***
В фотопленке своей памяти я снял фильм про твои глаза. Да, именно фильм, который на репите прокручивает старая кассета и выдает изображение на белое полотно.
Сначала они серо-голубые, и ты расстроена или опечалена. В такой момент твои глаза похожи море, которое пытается держаться, чтобы не нахлынул шторм.
Затем цвет твоих глаз меняется и приобретает зелено-голубой оттенок, который так схож с хвойным лесом на рассвете.
И только когда твой цвет превосходных глаз приобретает зеленый, яркий, даже я бы сказал, изумрудный цвет, ты сияешь. Нет, это вовсе не метафора или сравнение. Ты взаправду светишься изнутри и качаешь по крови фотоны. Ты улыбаешься по-другому. В такие моменты ты превращаешься в маленького ребенка, который с замиранием сердца смотрит на новогоднюю гирлянду.
Спасибо тебе за возможность просмотра такого уникального и живого фильма – фильма про твои глаза.
***
Что ты чувствуешь, когда скучаешь по человеку? Наверное, это грусть? А может печаль?
Сейчас в твоей голове прокручивается кино, состоящее из Ваших фотографий, моментов, проведенных вместе. Не смей отрицать, мой друг.
Внутри тебя разливается радость и счастье от осознания того факта, что он вообще есть у тебя, есть в твоей жизни. Он живет глубоко внутри твоего сердца, пробегая через трехстворчатый клапан прямо в аорту, а оттуда по артериям в головной мозг и в каждую клеточку твоего организма. Он путешествует в тебе.
Коснись его футболки или кофты, которую он оставил тебе. Чувствуешь? Твои ладони пульсируют, как будто ощущают его присутствие в этой самой вещи, что он оставил, сказав, что всегда рядом с тобой.
Если ты, мой дорогой друг, хоть раз начнёшь скучать, напиши или позвони тому самому человеку, который стал частью тебя. Частью твоей безграничной Атлантиды.
***
Первое впечатление – недосягаема. Она была схожа с непреступной крепостью, которую, казалось бы, захватить невозможно. Но я был ключом к каждому замку, к каждой двери этой самой крепости. Здесь меня любили, мне были рады, мне позволялось абсолютно все.
Знаете, эта ее особенность заставляла мой организм содрогаться. Каждая клетка наполнялась диким желанием ещё в большей степени овладевать ею.
Поверь, мало открыть любую дверь крепости. Важно знать, что даже без ключей тебе откроют все двери. Если уж к ней я способен найти подход, тогда я явно не просто гость в этой крепости.
Я смотрел на нее из другого конца этого огромного зала, отперевшись о стену. Ее прекрасные локоны элегантно лежали на хрупких плечах и ключицах, которые слегка поблёскивали от света в помещении. Она держала осанку и казалась еще выше своего роста, при этом ее фигура была безупречной, впрочем, как и всегда.
Ей к лицу абсолютно любой цвет, но в обличии черного она была куда элегантнее и лаконичнее. Кольцо на пальце, что я подарил ей на ее день рождения, прекрасно дополняло образ женственной и непорочной девушки. Она окольцована. Мной.
Она, аккуратно взяв бокал с игристым вином, направила свой взор в сторону знакомых и продолжила светскую беседу.
– Всем добрый вечер, всех рад видеть на этом мероприятии, – улыбнувшись, произнёс я, положив руку ей на талию.
Она опешила, не ожидав меня увидеть здесь, причем, она смотрела в мои глаза, а казалось, что в душу.
– Разрешите украсть эту прекрасную красавицу? – обратился я к гостям, которые разговаривали с ней, на что получил одобрительный жест.
– Что происходит? – спросила она.
– Просто иди за мной.
– Не слишком ли много чести? – с улыбкой на лице спросила она.
Я ответил ей молчанием. Она пахла дорогим парфюмом, вином и чем-то сладким. Она моя, только моя.
***
Дом. Спил дерева. Проводя рукой по стене такого дома, чувствуешь силу и опору. Здание на века. Ему не страшен дождь, град, снег и самый сильный мороз. Такой дом сохранит тепло даже в самых сложных погодных условиях. Каждая его часть наполнена жизнью, смыслом, уютом. Даже батареи не нужны внутри такого дома.
Заходя внутрь, твои обонятельные рецепторы ощущают запах еды, древесины. Возбуждение достигает головного мозга, его ассоциативной зоны, и оседает, давая понять, что здесь человеку будет комфортно. Множество комнат, которые открываются одна за другой и не боятся, что в них заглянут. Много света. Он мягок, не обжигает, помогает довериться этому самому дому.
А вокруг дома сад, который наполнен жизнью и солнечным светом. Его цветовая гамма – зеленый монохром, но при этом обилие оттенков не дает зациклиться на одном. Игра. Казалось, что десять минут назад под деревом тень зарегистрировала свое положение, давая увидеть сине-зеленый отпечаток, но уже сейчас ты наблюдаешь зелено-черный окрас, который изменился благодаря перемещению солнца. Игра с подсознанием и фантазией – вот, в чем заключается суть этого сада.
Это ты. Воплощение изящества, мужества, силы и искренности. Счастье. Тепло. Я вижу тебя именно таким. Таким живым и неподдельным.
Твой голос сравним с дождем в солнечную погоду. Он ясен, свеж, но некоторые ноты звучат по-особенному: они будто холодные капли, падающие на мои раскаленные, слегка обгоревшие плечи. Как только эти самые капли попадают на кожу – исчезают, но оставляют легких прохладный след. Я, как маленький ребенок, радуюсь им и чувствую своим телом, по которому сейчас бегут мурашки, которые с непреодолимой скоростью охватывают каждую частичку моей души.
Твой голос – это мелодия, которая сыграна на фортепиано одним из лучших музыкантов современности. Он слышит мелодию, но воспринимает ее как обыденность, а вот слушатель с самозабвением слышит эти ноты, собранные в музыкальное произведение, и боится шелохнуться, чтобы не нарушить эту музыку.
Твой голос – наркотик, который охватывает организм в целом и не отпускает. Хочется еще и еще, а при недостатке – ломка.
Я несколько раз переслушивала твои голосовые сообщения и, поверь, я знаю, о чем говорю.
Твои глаза. Чтобы описать этот цвет – не хватит сравнений. Когда ты счастлив, они неистовы и неописуемы. Тёплая карамель, разливающаяся в горячем кофе. Привкус горечи, но в то же время, так сладко. Они блестят. Блики солнца и жаркой погоды находят отголоски в твоих глазах.
Когда ты грустный или расстроенный – глаза не менее прекрасны. Песок. Прохладный южный песок рассыпается в каждом твоем взгляде, но в то же время глаза не перестают быть страстными. Как будто жаркое танго не заканчивается в них.
Я люблю эту обжигающую и одновременно леденящую смесь. А самое интересное, что в них я вижу свое отражение.
Поверь мне, твои глаза больше, чем просто карие. Больше, чем просто глаза.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Я ВЫБИРАЮ ЖИТЬ, А НЕ СУЩЕСТВОВАТЬ.
Наша жизнь – это череда различных влетов и падений. Порой в ней так мало хорошего, что мы думаем: «может так и нужно, я должен/должна потерпеть».
Терпение, если говорить серьезно, является одновременно как хорошей, так и плохой чертой. Согласитесь?
С одной стороны, когда человек умеет совладать с собой, перетерпеть угнетения и двигаться дальше – это положительные аспекты терпения, но ведь…расскажу по-другому.
Каждый человек по праву может являться каким-либо агрегатом: утюгом, который сглаживает все неровности в жизни, но при этом шипит и накаляется внутри себя; холодильником, который хранит внутренний морозец, сохраняющий наши мечты, чтобы никто не смог из испортить; телефоном, который запоминает так много всего и хранит это в своей памяти; ну, или же стаканом, который всегда устоит от перепадов температур, но, в большинстве случаев, будет пустым. Так и люди.
Один человек может сглаживать все углы и неровности, например, в отношениях, а при этом, жертвуя собой, будет нагреваться и закипать, потом срываясь на ближних, обжигая их. Другой же, наоборот, ко всем проявляет холод и равнодушие, понимая, что его внутреннего ребенка могут разбить, тем самым защищая себя от агрессии и плохого опыта, замораживает этого самого ребенка. Третий человек будет запоминать самые важные моменты, улавливать своими глазами мелочи, а после транслировать это все дорогому человеку, как своему хозяину, как владельцу того самого телефона, с которым мы его сравниваем. Ну, а четвертый человек будет пустым и не живым, не чувствовать боль, лишь изредка вспоминать, что он человек, наполняясь мимолетными эмоциями, как хорошими, например, радость, так и плохими, например, гнев. И каждый из этих людей, как и вещей, будет что-либо терпеть.
А есть ли в этом смысл? В чем смысл жертвовать собой, чтобы сохранить что-либо хорошее? Зачем ломать себя? Зачем нам, людям, так важно существовать, а не жить…?
Известный шеф-повар, Поль Бокюз, однажды сказал:
«Жизнь – это маленькая кухня, на которой мы готовим блюдо под названием «Счастье».
Счастье. Именно счастье, а не любовь, страсть или же радость. Именно счастье.
Представьте свою жизнь как ту самую кухню, о которой говорить Поль.
Какая она у тебя, мой читатель?
Осмелюсь предположить, что эта кухня в мраморе, золоте или серебре, но…
Представь, что это обычная квартира в Алтуфьево. Маленькая, но очень уютная. Живая. Да, метраж кухни в этой квартире поистине не велик, но разве он не умещает в себя все необходимое, например, холодильник, шкафчики для хранения посуды, стол, за которым можно попить сладкий чай и поговорить об обыденном? Разве на этой кухне не висят те самые шторы, которые уже лет пять не имели альтернаты? Разве в это маленькой комнате нет окна, за стеклом которого можно наблюдать за падающим снегом зимой или последними лучами солнца летним вечером?
На этой кухне мы чувствуем себя в безопасности, пусть и дверь не закрывается до конца, потому что мешает стенка холодильника, или не горит одна лампочка из двух возможных. Здесь на столе можно найти какую-либо сладость, например, наш любимый шоколад, мед или бабушкино варенье собственного приготовления. В этой кухне умещается так много всего, даже несмотря на то, что она маленькая. Здесь мы сами себе шеф-повара, и только нам решать, какие ингредиенты мы будем добавлять в наши блюда.
Я надеваю фартук, где вышито мое имя, и готовлю на своей кухне именно счастье, добавляя в него самую пряную специю – любовь, потому счастье невозможно без нее, но, перебарщивать не стоит. Я добавлю немного радости, чтобы придать сладковатый вкус блюду. Хм, немного разнообразия…добавлю-ка, пожалуй, каплю грусти, но только теплой, чтобы с удовольствием вспоминать обо всем, что было.
Этому блюду всегда нужно оставаться теплым. Нужна перчинка – страсть. Она сохранит счастье горячим на протяжении долгого времени, не давая ему остыть. Мне кажется, что не хватает немного соли, добавлю воспоминания. Йодированные, чтобы обогатить свой мир, свое счастье, опытом, насытить его исправленными ошибками и пройденными этапами жизни. Уже намного лучше.
Но…чего-то не хватает…
Теплые руки обвивают мою талию, говоря:
«Дорогая, ты положила и мою специю – мою заботу к тебе?».
Забыла совсем!
«Ничего страшного, давай добавлю я».
Еще пару мгновений и наше блюдо готово. Наше счастье. Наша прекрасная жизнь. Наше семейное счастье, что мы приготовили вместе. В четыре руки.
Спасибо, дорогой мой друг.
Пожалуйста, моя родная девочка.
***
Я хочу домой.
а мой дом – это ты.
Дом. Для каждого человека это слово особенное. Для кого-то дом – это замок в районе Рублевки, в котором так много оттенков золотого в интерьере, что уже пестрит в глазах; для кого-то – это маленькая дача, на участке которой стоит баня, где каждые выходные проходят “массовые гуляния” всех друзей; а для кого-то дом – это человек.
Казалось бы, что может быть еще более абсурдным, чем считать чужого по крови человека своим пристанищем, своим местом, своим домом? Сказать честно, не знаю, но могу с легкостью рассказать тебе, мой читатель, каково это. Укутайся в плед, сядь напротив этой книги и читай в слух всё, все слова, что сейчас видишь, а самое главное представляй того, кто делает тебя счастливым.
Пришло сообщение.
«Буду через сорок минут у тебя. Жди.»
Что ты чувствуешь, читатель? Осмелюсь предположить, что это трепет, так как в ближайшем времени ты увидишь своего любимого человека; радость, потому что у Вас будет возможность провести время вместе; волнение из-за всплывающих вопросов, например, «Как я выгляжу? Все ли прибранно?».
«Конечно жду. Ты голоден?»
В ожидании ответа ты уже придумываешь блюда на скорую руку, чтобы порадовать своего человека чем-то вкусным и сытным. Ты уже мысленно приготовила обед или же ужин.
«Я буду очень рад перекусить, но только давай приготовим вместе.»
Вместе. Первый звоночек или шаг, называйте это как хотите, ведь человек хочет не просто полюбоваться тем, что Вы ему приготовите, но и насладится процессом приготовления еды вместе. Он точно не считает, что только Вы должны готовить или же убираться. Он хочет помочь с таким простым делом, хочет устроить разгрузку именно Вам, добавить светлые и чистые воспоминания в Вашу картотеку, подарить незабываемые моменты. Разве это не может считаться домом?
И вот вы вместе уже готовите прекрасный ужин, запах от которого растекается по всей квартире. Он режет огурцы в салат. Пусть у него получается это не столько аккуратно, и он настойчиво пытается не отрубить себе один из десяти пальцев на руках, но старается. Старается помочь. Потому что хочет помочь. Вы смеетесь. Вместе. Ты советуешь ему, как расположить, например, болгарский перец, чтобы он получится нарезанным на кубики, а он не понимает и говорит, что справится сам. Конечно, справится.
Ты наблюдаешь за всей этой кулинарной вакханалией и просто понимаешь, что счастлива. Счастлива, потому что он рядом, режет овощи в салат, периодически пытаясь быть серьезным. А у него не плохо получается это!
«Хочешь чаю? Я же вижу, как ты устала за весь день. Давай посидим и поболтаем пока запекается картошка? Будешь шоколад?»
И он ставит чайник, говоря, чтобы ты просто сидела рядом, пока он накрывает стол для вашей с ним чайной церемонии. Разве это не дом?
Вы сидите друг напротив друга и обсуждаете, как прошел день каждого из вас, а потом тебя накрывает. Резкое отчуждение, а может даже паника. Как будто прошлое коснулось твоего плеча и резко потащило вниз. В этот момент ты теряешься, но на твою коленку кладут ладонь и спрашивают:
«Дорогая, что с тобой?»
И ты рассказываешь о том, что привело тебя в такое странное и резко нахлынувшее состояние.
«Я рядом, не бойся, все хорошо. Дыши.»
Разве это не может считаться твоим родным и любимым местом?
Дорогой друг, я очень часто говорю, что «хочу домой». Да, это действительно так.
Я хочу быть укутанной в теплый плед, который согревает меня у камина в эти холодные зимние вечера, потому что этот плед – твои объятия.
Я хочу готовить ужин и знать, что в один неожиданный момент ко мне могут подойти сзади, обнять, просто потому что хотят это сделать, как будто говоря «я всегда рядом, Машенька».
Я хочу туда, где интересуются, как прошел мой день и тепло ли я оделась, ведь на улице мороз, не хватало еще заболеть.
Это мой дом. Дом, с крепкими стенами и прочным фундаментом. Дом, где меня любят и с нетерпением ждут. Дом, где я могу быть маленьким ребенком, таким живым и неподдельным. Таким счастливым.
Скажу проще: я хочу к тебе, потому что ты и есть мой дом. Дом, в котором я хочу жить, а не существовать.
***
– Покажи мне свои шрамы, – произнес он, смотря в мои глаза.
– Зачем? – с легкой иронией спросила я, гораздо сильнее сжав кулаки, ожидая чего-то отнюдь не хорошего.
– Я хочу видеть, сколько раз ты нуждалась во мне, а меня не было рядом…
Его слова разнеслись эхом в моей голове. Мы были знакомы не так давно, да и, если говорить откровенно, познакомились абсолютно случайно, на салатовой ветке Московского метрополитена.
«Я помню тот день, как самый лучший, хотя таким он мог бы и не стать, если бы не села в тот третий вагон от конца поезда.»
«Дорогая, я помню, как ты вошла в вагон, и не была похожа ни на одну девушку, с которыми я знакомился до этого момента. Другая.»
Семь лет. Приговор вынесен. Семь чертовых лет я жила в осознании того, что больше никогда не смогу никого полюбить. Я не хочу больше любить, потому что это больно. Это страшно. Страшно не потому, что тебя могут просто растоптать. Тебя могут уничтожить, и ты больше никогда не будешь прежней. Семь ужасных лет, за которые я пережила слишком много. Семь. Лет. Ада.
Молчать о своем прошлом не могла сейчас. Он не давал молчать. Он не позволял мне утихнуть ни на минуту. Семь лет, что я существовала в своем мире, вылезали наружу и пробивали слезы. Слезы, в которых так отчетливо слышалась боль. Семь лет, которые все вокруг меня так старательно пытались забыть, а я не могла, потому что глушила все в себе молчанием. Семь ужасных лет моего существования, что каждый раз накатывали на меня, давая возможность осознать, что я абсолютно одна, и боль эта только моя.
К сожалению, меня понять никто не мог, потому что ни разу не лежал ночью на холодном кафеле в ванной и не выл от безумной боли. Той боли, когда остался один на один с собой. И это поистине самое страшное чувство, гораздо страшнее физической боли, потому что утром оно не пройдет; потому что его нельзя купировать таблетками; потому что его нельзя вылечить даже хирургически. Ты проснешься, а эта боль станет только сильнее, будет еще больнее.
Каждое утро я умывалась и продолжала ходить на уроки в школу, а после на пары в университет, работая так, что мой организм не справлялся, а я заставляла его работать на износ. Засыпала во втором часу ночи и вставала через несколько часов, лишь бы только не ворошить и не трогать прошлое. Лишь бы не видеть кошмары, которые доводили меня до панических атак. Меня к этому приучили. Работа, работа и еще раз работа.
Маленькая девочка слишком рано повзрослела. Слишком рано.
Я выплескивала эти семь лет страданий, понемногу разжимая кулаки рядом с ним. Кровавые следы от порезов. Рубцы, что затянулись со всем недавно. Засохшие старые бинты, что он отрывал с каждой болезненной раны, говоря, что поможет мне залечить их, а не спрятать. Поможет, потому что хочет.
Я не верила до конца, пока последний бинт не был сорван с самой страшной и до сих пор кровоточащей раны, с которой и начались эти чертовы семь лет.
«Ее руки окровавлены, впрочем, как и большая часть тела. Ее глаза кричат: «Помоги мне. Мне страшно. Я не знаю, что дальше.».
Она не слышит себя. Ее голова от мыслей склонна к самоуничтожению. Еще немного и я потеряю ее облик. Она его потеряет и больше не найдет, под гнетом собственного страха и боли, что пережила за время этого молчания. Ее мысли обгоняют мои действия. Они поспешны, неугомонны. Ее губы дрожат от холода. Еще немного и будет паническая атака.
«Я не вывожу, ты видишь. Глаза открыты, но я ничего не вижу. Не слышу. Не знаю.»
Она в западне собственных эмоций. Пульс сто сорок восемь ударов в минуту. Я слышу его сам. Он, как скорость, только увеличивается. Набирает обороты.
«Я на МКАДЕ. Не вижу дороги домой. Я потерялась у себя в голове. Все рухнуло.»
Дорогая, забери все, что у меня есть, только, пожалуйста, поверь, что я с тобой, рядом. Мы вместе. Дыши. Прошу. Сделай вдох и выдох со мной. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.
Дай мне свою израненную руку. Я вижу, что ты не в порядке. Не лги мне. Я чувствую каждый стук твоего слабого и одновременно настолько сильного сердца, и понимаю, что могу помочь только так.
Не закрывайся от меня. Я не уйду. Я с тобой. Просто поверь. Просто позволь себя коснуться сейчас.»
***
Как много может быть смысла в обычной мелодии, сыгранной на рояле или фортепиано. Или на гитаре. Или арфе. Не правда ли?
Такой музыке не нужны слова. Ты сам вправе написать текст в своей голове, нарисовать картину масляными красками. Или акварелью. Или фломастерами. Или…
Мелодия льется по твоим кровеносным сосудам, забегая в каждый нейрон и наполняя его жизнью. Такая музыка дает время, чтобы собраться, чтобы понять себя. Ты наполняешь свою голову нотами. Словами. Красками.
Сейчас ты не только соавтор этого музыкально произведения, но и художник, и сценарист, и режиссёр фильма, который прокручивается в твоей голове.
Я слушаю музыкальный трек, который сочетает в себе различные эмоции, например, страх, гнев, радость, а может даже и победу. Победу на самим собой. Но, если я являюсь текстовым поэтом для этой мелодии, могу ли я выбрать одну эмоцию из всех тех, что преподнёс музыкант? Конечно. Пожалуй, основной я сделаю эмоцию теплой грусти. Или все-таки взять за основу радость? Пока не знаю. Надо подумать.
А может ли наш организм создавать свою музыку, свой ритм?
Конечно, мой дорогой друг.
Закрой глаза и почувствуй, как бьется твое сердце. Слышишь? Оно бьется ровно, чисто и спокойно. Как будто в этом самом сердцебиении есть не только частота сердечных сокращений или же систола желудочков/предсердий. В этом самом стуке есть авторство. Авторство тебя.
Наложи поверх этого сердечного звучания свое дыхание. Разложи его на высокие и низкие тона. Попробуй услышать полушепот своего дыхания. Это субтон. Спой им.
Положи свои хрупкие пальцы на запястье. Почувствуй пульс. Пусть он будет основой. Как барабанный бой. Он задает ритм. Он дирижер. Дирижер твоего организма.
Слышишь? Эта твоя музыка. Твоя живая мелодия.
***
По всему дому разлетался манящий запах вкусной еды. С кухни доносились музыкальные нотки. Она танцевала. Моя футболка сидела на ней так хорошо, что я даже не представлял ее на ком-то другом. Только на ней.
– Миледи, а можно пригласить вас на танец? – коснувшись ее талии, шепнул ей на ушко я.
– Что? Потанцевать? – удивленно спросила она.
– Да, вы прекрасно выглядите, миледи, и очень хорошо двигаетесь, – улыбнувшись, проговорил я.
– Ну, хорошо
Она улыбалась как ребенок. В ее глазах горел огонь, который игрался со мной и был живым. Он манил. Я положил руку на ее шею, и соприкоснувшись носами, сказал:
Ты лучшее, что случилось со мной за все время…
***
Я распишу все дороги Москвы, общей длинной в три тысячи километров, словами о тебе. Как книгу.
Твое имя будет пестрить на всех главных улицах города, читаться в строках счастья, радости и страсти.
Твои глаза буду виднеться среди разметки, наблюдать за всем происходящим вокруг.
Твои руки охватят Арбат – улицу, что я так люблю. И меня.
Твои широки плечи распишут третье транспортное кольцо, которое соединяет все улицы между собой.
Твои губы затронут тротуары, живописные мосты, малые улочки Москвы.
Я распишу тобой дороги этого душного и серого города, который засияет красками также, как и я рядом с тобой.
***
Это было обычное тёплое утро. За стеклом уже во всю пахло весной, а палящее солнце заглядывало в окно и немного припекало ее оголенное плечо.
Она спала так сладко, что я боялся касаться ее. Да, боялся, сказать иначе нельзя. Пряди шелковистых и до жути длинных волос слегка прикрывали часть ее лица. От ее кожи пахло чем-то карамельным и сладким, а рядом царило спокойствие, которое усмиряло мои желания.
Я нежно коснулся ее щеки для того, чтобы убрать с лица волосы.
Ты лучшее, что я мог бы видеть с утра, – произнёс я шёпотом.
Я знаю, – ответила, улыбаясь и смущаясь, она.
Я как чувствовал, что ты не спишь, – я врал, в попытках выкрутиться.
Улыбаясь и зная, что я не смог найти выход из этой ситуации, она встала с постели и потянулась на фоне красивого вида из окна.
Это, поистине, доброе утро, – сказала она.
Согласен, дорогая.
***
Я освободился с работы немного раньше и решил забрать ее, чтобы она не ехала на такси. День был замечательным: под ногами шуршали листья, уже опавшие с деревьев, дул тёплый ветер, и до сих пор светило яркое солнце.
Я взял в руки телефон и набрал знакомые цифры. После не нескольких секунд ожидания трубку взял мой любимый голос.
Да, Дорогой, – сказала она, поднося телефон к уху.
Моя хорошая, я сегодня за тобой заеду после работы. Такси вызывать не нужно.
Ой, не стоит, я бы сама добралась. Ты ведь устал.
Надеюсь, ты меня поняла. До вечера.
Время пролетело быстро, и вечер уже стучал в окно. Я стоял, облокотившись на капот, и ждал ее выхода.
Отварилась дверь. Господи, я был сражён этой красотой, что шла в мою сторону: брюки, сидящие по фигуре, блузка, сделанная из шифона, высокий каблук, который смотрелся очень утонченно и аккуратно. На ее плечи было наброшено пальто, чёрного цвета. Ее волосы были подвержены влиянию ветра, но это мне очень нравилось.
Ей не нужно было быть раздетой, чтобы манить своей сексуальностью. Достаточно было бы оголить плечи, чтобы все обомлели вокруг, а я-то знаю, что она только моя.
Дорогая, ты прекрасно выглядишь, – прошептал я ей на ушко, положив руку на талию.
Спасибо, мне очень приятно это слышать после рабочего дня, – улыбаясь ответила она.
Открыв ей дверь машины, я поцеловал ее, а затем сам сел за руль.
Скажи мне, если что-то будет нужно, хорошо?
И тут я понял, она настолько устала, что уснула в первые пять минут нашей поездки. В тот момент я хотел сохранить ее покой, поэтому мы направлялись домой.
Она – мой дом, кислород и даже угарный газ, но только мой. Мой.
***
Я доверилась ему. Дорогой читатель, задай мне вопрос «насколько сильно?», а я тебе отвечу – полностью, без остатка.
Вы можете подумать, что я рассказала ему все свои секреты, открылась ему в интимном плане. Да, но, это не то доверие, о котором я веду речь здесь.
Черновики. Наброски. Заметки. Шрамы и рубцы. Он знал все. Все мое прошлое, которое я так старательно прятала ото всех. Все мои страхи, что скрывались средь стеллажей в моей памяти. Он знал то, что никто никогда теперь не узнает.
А почему все глаголы в прошедшем времени?
Ох, читатель, какой ты внимательный. Я поделюсь с тобой этой замечательной историей, которая осталась яркой картинкой в моей голове и памяти. А еще шрамом. Точнее кровоточащей раной вдоль коронарной артерии, которая кровоснабжает мое сердце.
Я люблю его. За несколько дней до того, как моя внутренняя Атлантида потерпела крушение и превратилась в руины, я написала ему письмо. Хочешь его прочесть?
«Мой дорогой друг,
по старой нашей традиции пишу письмо на Ваш адрес:
"г. Сердце, ул. Коронарная, дом ***".
Не так давно получила Ваш подарок, в котором читала написанные Вами строчки. Признаюсь честно, мои слезы счастья омыли каждый сантиметр письма, в котором виднелся Ваш портрет. Портрет, что я с особым трепетом оберегаю в своей душе. Ваш портрет, что так люблю.
Ваш образ особенный для меня. Сидя в своей светлице, вспоминаю Вас: красота лица, что поражает своими тонкостями и лаконичностью; красота Вашего тела, которым я имею смелость любоваться каждую нашу встречу; красота Вашей безграничной души, где я нашла дом. Свой дом, мой милый друг.
Я люблю Вас, люблю и еще раз люблю. Слова юной девушки сейчас читаются в этих строчках, что подарила Вам всю себя. Она искренне и по-детски полюбила Вас всей своей душой и своим сердцем. Самым сильным сердцем, которое бьется благодаря Вам.
Ваш аромат, исходящий от письма, витает в моей комнате, наполняя ее Вами. Я слышу его как музыку, что рассыпается на ноты и играет на струнах моей души. Эта музыка мелодична, родной. Она поистине прекрасна.
Оставляя прошлое за своими хрупкими плечами, на которых Вы оставили пламенные следы от поцелуев, я понимаю, что протягиваю Вам свои руки, а Вы их подхватываете и держите. Вы, мой друг, лечите меня, как самый истинный врач. Мой врач.
Дорогой доктор, спешу сообщить, что раны больше не тревожат меня. Мне легко, свет мой, больше не болит. Не болит, любимый.
Я рядом с Вами, всегда с Вами, в Вашем сердце, мой дорогой и любимый человек.
Ваша *** М.М.»
И я поставила подпись под этим письмом. Это была ударная нота письма. Того письма, что он прочел, но не забрал. Да-да, читатель, я не опечаталась и уж тем более не оговорилась. Он прочел его, и со словами «я не могу» просто ушел.
Я не виню его, правда. Это был его выбор. Выбор, который поставил окончательную точку на существовании «нас», если это «мы» вообще существовало.
А я продолжаю жить дальше, хоть и получается с большим трудом. Я даже не знаю, как рассказать тебе, читатель, обо всем в этом банальном очерке. Хотя, я попробую.
***
«Кто же такой дорогой человек?»
Милый читатель, дорог тот, кого ты никогда не захочешь обидеть, хотя и можешь, ведь эмоции присущи каждому человеку.
Дорог тот, кто вопреки всему лечит тебя не только физически, но и душевно, помогая преодолевать страхи, волнения, сомнения.
Дорог тот, кто проходит с тобой как хорошие моменты, так и плохие, несмотря на твой невыносимый и сложный характер.
Дорог тот, кто всегда рядом, хотя может и не пишет/не звонит каждый день тебе.
Дорог тот, кто тебя любит, не задумываясь, что есть люди лучше, добрее, красивее, чем ты.
Дорог тот, кто всегда в твоем сердце. Он живет там, в одной из комнат, наполняя ее светом и теплом. Наполняя ее своим присутствием.
***
У каждого из нас есть вещи, что мы бережем с особым трепетом, ведь так? Я не исключение.
Это кольцо. Оно выполнено в стиле фильма, о котором точно знает каждый – «Гарри Поттер».
«Твой подарок тоже особенный. У Гермионы получилось сделать так, чтобы перо взмыло воздух. Со словами «wingardium leviosa» у нее с легкостью все получилось, точно так же все получается у тебя. Ты изящна, как это перо. Ты красива, как каждая его кисточка. Ты само великолепие, Машенька, мое великолепие.»
Это строчки из его письма. Письма, в котором я утонула. Растворилась.