Эпилог
Спустя несколько часов из высоких труб длинного здания повалил черный дым. Некоторые рабочие, находящиеся в это время на улице, дети, идущие в колоннах, вопреки строжайшим запретам остановились и сняли шапочки. Самый старший подросток из детского барака вышел вперед и воздел руки к небу, заволоченному темными клоками со словами: «Спасибо Иссуру и Мари, самым человечным из нас!». Ему вторили другие ребята. Военные накинулись на нарушителей, колотя их палками, разражаясь всевозможными ругательствами и стараясь возвратить детей обратно в строй. Но бесполезно. Никто не сдвинулся с места и не надел шапки. А дым все валил и валил из почерневшей трубы, улетая вверх и унося с собой крохотные частицы маленьких узников, почти ничего не значивших в истории своей страны и мира, но внушивших каждому, кто был с ними знаком, капельку веры в желанное освобождение.
Послесловие
Незадачливый автор на первой же странице своей повести упомянул, что он отнюдь не романтик. Так вот: он ошибся. В каждом писателе есть доля романтики. Конечно, он может и даже скорее всего будет это отрицать. Даже этот писатель ошибся, ошибся так глупо. А эта доля, пусть маленькая и почти незаметная, есть в каждом творце.