Повороты судьбы. Часть 1. Рыжая

– Тогда, вперёд! – Шестаков расстегнул куртку и резко газанул с места, поглядывая в зеркало заднего вида. В ореоле рыжих волос лицо Рыжей казалось ему сказочно прекрасным. Новая знакомая ассоциировалась у него с героиней какого-нибудь фантастического триллера, этаким инопланетным существом, чей звездолёт потерпел крушение на нашей планете. Глаза Марины отражали Вселенную, затягивали как в омут с головой, не оставляя ни малейшей надежды на спасение. Константин с тревогой почувствовал, как сердце его стучит всё сильнее и сильнее, а кровь приливает к вискам, распаляя в нём желания защищать и оберегать её. Мозг уже рисовал в воображении самые смелые фантазии их будущего секса, тогда как Мэрилу, напротив, ощущала себя на перепутье, бежать сломя голову, или остаться, предложив Шестакову роль своего покровителя. То, что Шестаков сыграет одну из главных ролей в её жизни, она не сомневалась, почувствовав это на интуитивном уровне сразу, как только увидела его. Выросшая в спартанской обстановке, вдали от девических грёз и мечтаний, воспитанная лишь на слове «надо», нежели на его антиподе – «хочу», начисто лишённая возможности флиртовать с её ровесниками, в свои неполные тридцать пять лет была всё ещё девственницей, но, тем не менее, понимала, что является для нового знакомого объектом страсти. Однако, из своих видений, посетивших её за прошедшее время, она ясно увидела черноволосого мужчину, которого судьба, судя по всему, сделала центральной фигурой в жизни Рыжей, поэтому Мэрилу стало жаль Константина, ошарашенного её сильным энергетическим притяжением. Ни разу в жизни не испытывая сексуального влечения к представителю мужского пола, Мэрилу неожиданно для себя вдруг осознала, что её непреодолимо влечёт к тому самому мужчине из видений, но в то же время она жаждет ощутить на себе заступничество и покровительство Константина Шестакова. Она ещё не знала, что попала в мир, где царят совершенно иные порядки и скорее всего, современные мужчины разбалованы доступностью женщин, чего нельзя было сказать о мире, где жила и росла Мэрилу. Сражённый её красотой, Шестаков рано или поздно возжелает заполучить её в постель, но об этом не могло быть и речи, и то, как она будет отбивать атаку Константина, она пока не имела ни малейшего представления.

«Буду решать проблемы по мере их поступления, – здраво рассудила Мэрилу, привычным жестом наматывая на палец тугую колбаску волос. – Для начала еда, потом изменение внешности! Только в таком порядке, иначе, я умру с голода!». Аня, заинтересованная новым человеком, чужой машиной, вереницей приключений и неожиданностей, притихнув, таращила глазёнки, рассматривая салон автомобиля. В животе Мэрилу протестующее заурчало, да так громко, что все трое, включая Аню, засмеялись. Константин порылся в бардачке и протянул обеим по «Сникерсу».

–Заморите червячка!! – сказал он, ловко обгоняя юркую приземистую «Оку».

«Заморить червячка? Где червяк? Как это? Зачем его морить?» – озадачилась Мэрилу, но потом сообразив, протянула одну шоколадку девочке. Та, с жадностью оголодавшей мартышки, в считанные секунды расправилась с обёрткой, а затем с аппетитом погрузила зубки в плотно набитый орехами и нугой батончик. Ориентируясь на неё, Мэрилу смело откусила кусочек и тот час очутилась на вершине блаженства: никогда ещё девушка не вкушала ничего подобного. Великолепное сочетание орехов, начинки и молочного шоколада показалось ей невероятно восхитительным, и Шестакову, подглядывающему за ней в зеркало, показалось, что она пробует это лакомство впервые в жизни.

– А ты откуда? – осведомился Константин, посмотрев на Мэрилу через плечо.

– Санкт-Петербург! А ты?

– Надо же, какие совпадения! Сам-то я из Калининграда! Живу в Питере, а здесь по делам, был на конгрессе врачей! – он обернулся и подмигнул девушке.

– Соседи, значит! А где ты там живёшь, в каком районе?

–Я к сестре прилетела, вместе с ней должны были в Калининград вылетать, – уклонилась от ответа Мэрилу, откусывая новый кусочек от «Сникерса».

– Нет, ну бывают же совпадения! – Шестаков даже присвистну, усмехнувшись. – Хочешь – не хочешь, поневоле поверишь в судьбу! Ведь не остановись я там, около инет-кафе, не встретил бы тебя!

– Встретил бы, – твёрдо заверила Мэрилу, скомкав обёртку. – Не мог не встретить!

– Это почему? – удивлённо поинтересовался Константин.

– Судьба! – коротко ответила Мэрилу, ограничиваясь только этим, кратким, но довольно ёмким пояснением. Верзила кинул на неё пристальный взгляд через плечо.

– Загадочная ты девушка, – Шестаков добродушно рассмеялся.

– Чем же я такая загадочная? – по-прежнему безо всякого кокетства в лоб спросила Мэрилу.

– Да, словно не от мира сего! Этим ты мне и нравишься! Вот дочка твоя другая совсем, а ты нет!

– А я и есть из другого мира! – неожиданно брякнула она и, перепугавшись, тот час перевела разговор в другое русло.

– Куда мы едем? – Мэрилу покрепче прижала к себе Аню, вымазавшую себе руки шоколадом.

Шестаков загадочно промолчал, выдерживая театральную паузу, а потом с наигранным апломбом заявил:

– В одно удивительное место! Скоро уже приедем, потерпите!

– И чем же оно удивительно?

– Да так, просто одна кафешка! Я в ней обедал, когда ещё первый раз приехал в Москву! Мне тогда лет девятнадцать было! Я был полон надежд, знаешь, тогда я романтиком был – молодой, наивный! – губы Шестакова сложились в ироничную улыбку. Ему было невероятно приятно слушать музыкальный голос Мэрилу, а та в свою очередь отметила, что его длинные пальцы очень уверенно сжимают руль автомобиля.

– А сейчас тебе сколько лет?

– Двадцать восемь, а тебе?

– Немногим больше! – Мэрилу щёлкнула девочку по носу и забрала у нее смятую обёртку.

–Костя, неприлично спрашивать у девушки ее возраст! Ты лучше не оборачивайся, а на дорогу смотри! – в бездонных зелёных глазах светились озорные огоньки и Шестаков, расхохотавшись, весело присвистнул.

–Значит ты больше не романтик? – поинтересовалась Мэрилу. Она уже начинала привыкать к этому загадочному миру с большими машинами, огромными зданиями, пушистым снегом, и, постепенно он начинал казаться ей не таким уж нелепым, отторгающим её.

– Да как сказать, наверное, каждый из нас в душе романтик!

– Да, это так! – Мэрилу замолчала, подумав о том, что ей не следует показываться на людях со своей рыжей шевелюрой. Есть, конечно, хотелось безумно, но так рисковать она не могла.

– Костя, пожалуйста, давай сначала заедем куда-нибудь, где я смогу привести себя в порядок! Мне очень надо! – В ее голосе было столько настойчивого очарования, что противостоять её просьбе Шестаков не смог. Догадываясь, что все расспросы не приведут ни к чему хорошему, а лишь разрушат идиллию, возникшую в их общении, он промолчал и стал высматривать какой-либо салон красоты. Молчала и Мэрилу, лишь только Аня тихонечко что-то щебетала себе под нос. Метров через триста, когда он остановился на красный свет, на противоположной стороне улицы он увидел вывеску «Салон красоты «ИРЭН»», и, вырулив с проезжей части, заехал в «карман» дома.

– Ну вот, Марина, здесь ты можешь привести себя в порядок! – Шестаков разблокировал двери. – А мы пока зайдём в магазинчик, во-он в тот, перекусим кефиром и сырками, а потом поедем в то кафе!

– Нет, Аня пойдёт со мной! – твёрдо сказала Мэрилу, помня о том, что хотела коротко подстричь девочку. – А ты подожди нас здесь! Только сначала мы все вместе сходим и купим что-нибудь поесть?!

Константин слегка опешил: тон Марины на первый взгляд казался мягким, даже просящим, но на самом деле он был таким решительным и властным, что неподчинение её решению для него совершенно не представлялось возможным.

– О`кей! – Константин наглухо застегнул молнию куртки и стал выходить из салона. Очутившись на улице, Мэрилу заметно поёжилась, отметив, что за несколько минут пока они ехали, значительно похолодало. Константин посадил девочку к себе на левую руку, а правой неожиданно для себя взял Мэрилу за руку.

– Я всегда говорил, красота женщины – страшная сила! И требует жертв!!!

– Ой, моя сумка!!! – всполошилась Мэрилу, выдёргивая руку, метнувшись обратно к автомобилю. – Я возьму её с собой!!!

Шестаков нахмурился. Он уже сделал для себя вывод: на клофелинщицу она не похожа, иначе стала бы она тащить его в салон и в магазин, где десятки свидетелей, но странностям ее не было предела. Во всём ее облике сквозила какая-то яркая самобытность, если можно так сказать нездешность, что он даже подумал, а все ли у неё, собственно говоря, дома?

– Можно подумать, что там у тебя золото-бриллианты!! – схохмил он, не подавая виду, что так уж озадачен её поведением. Вытащив сумку из машины, он хотел было повесить её себе на плечо, но Мэрилу опередила его.

– Ну ты даёшь, так печёшься за свои тряпки???

– А может я ювелирный магазин ограбила? – зелёные глаза Мэрилу заглянули ему в душу, словно огнём обожгли. Шестакову стало немного не по себе.

«Точно, чудная!»

– Пойдём, Бонни и Клайд в одном флаконе!! – он снова взял её за руку, чувствуя, как по жилам побежало тепло. «Стоп, приятель, не время влюбляться! Хотя, с другой стороны, почему бы нет? Была бы она замужем, не шаталась бы одна по городу! Странная же! Уклоняется от ответов, скрытничает, интригует! Точно не от мира сего! Хотя, ну, оригинальничает девушка, что с того? Сам тоже, петух недобитый! Растаял как дурачина!» – размышлял Шестаков, гордо вышагивая в сторону магазина. Для окружающих они выглядели обычной семьёй, направляющихся за покупками, но Константину невероятно льстило, что его могут принять за мужа такой очаровательной и прелестной девушки как Марина. Аня, уютно примостившись на его руке, теребила воротник его куртки. Мэрилу, прижимая к себе перекинутую через плечо сумку, во все глаза смотрела на обстановку самого что ни на есть обычного магазина эконом-класса, так разительно отличавшегося от их лавок, в которых она обычно покупала продукты и предметы первой необходимости. Шестаков по-хозяйски расхаживал между прилавков. Анечка, находясь в приподнятом настроении, озиралась по сторонам, а Мэрилу во все глаза рассматривала обстановку, запоминая каждую мелочь, что бы в дальнейшем иметь более достоверную информацию о том, как устроены магазины этого мира.

– Бананы? – спросил Шестаков, вооружившись внушительной связкой ярко жёлтых фруктов. Для Мэрилу, ни разу в жизни, не видевшей подобных плодов, всё было в новинку.

«Должно быть вкусно!» – решила про себя она, отметив оживлённую реакцию Ани.

– Дядя Костя, дай банан!!! – пискнула та, потянувшись ручонками к фруктам.

– Подожди, солнышко, сначала заплатим на кассе! – Шестаков прижал к себе ребёнка и вдруг ясно осознал одну простую истину: если Марина исчезнет из его жизни вместе со своей дочерью, как раньше существовать он уже не сможет. За каких-то несколько минут, эти двое стремительно ворвались в его размеренную, полную рутины жизнь, заняв довольно таки внушительную нишу в его сердце.

– Молоко?

– Да, – Мэрилу радостно засмеялась, услышав знакомое слово, и от её переливчатого смеха, от сияния бездонных ясных глаз, на душе у Константина стало светло, тепло и радостно.

– Ну, тогда на кассу!!

«Знать бы, что такое касса»?? – новоиспечённая Марина Игоревна Самойлова подошла вместе с Шестаковом, с ловкостью фокусника державшего на руках и девочку и бананы с двумя продолговатыми коробками с ряженкой, к месту, где люди расплачивались закупленные товары.

«Вот что это такое «касса»!» – догадалась она, рассматривая необычный агрегат, к которому подносили продукты, он забавно пикал, после чего девушка с табличкой на груди «Кассир Ксения Федорова», назвала сумму, требуемую к оплате.

Заплатив по кредитке, Константин сгрузил всё в пакет, затем, предварительно отщипнув по одному банану, протянул матери и ребёнку. Догадавшись, что его нужно очистить, а потом уже есть, Мэрилу надорвала ароматную кожуру и, сделав из нее подобие «юбочки», дала один банан девочке.

– Маринка, давай сумку-то? Тяжело же? – Константин недовольно посмотрел на девушку.

– Спасибо, я сама!!!

– Ты точно банк ограбила!! – Шестаков прищурился.

– Ну, я же говорила, что ограбила!!!

– В следующий раз на дело пойдёшь, возьми меня в подельники! – Константин подмигнул.

– Следующего раза не будет!!!

– Заработаешь менингит, будешь знать, разгуливаешь с непокрытой головой, – с бухты барахты, совершенно не к месту ляпнул Шестаков.

– Что? – Мэрилу вскинула на него удивлённый взгляд.

– Я говорю, застудишь голову, потом проблем не оберёшься! Шапки носить надо! Да я, собственно, лекций не читаю, я как врач говорю!

На эскападу подобного рода Мэрилу ничего не ответила, а лишь опустила длинные мохнатые ресницы. Константин внось почувствовал, как сердце защемило от нахлынувшей на него нежности.

– Не понимаю я Вас, женщин! Фасоните всё!!

– Сам-то что без головного убора? – в глазах Мэрилу зажглись смешливые огонёчки. Заглянув в них, Константин увидел, что они похожи на сказочные озера перед грозой: зелёные, спокойные, отливающие изумрудным светом, с ярко-чёрной окантовкой, которая и делала взгляд девушки таким притягательно опасным и завлекающим, как у русалок из сказок.

– Так я же на машине! – отведя взор, опасаясь окончательно пропасть, пояснил Шестаков.

– А я в шапке! – заявила Анечка, которую никто не спрашивал и Константин с Мэрилу расхохотались.

– Ну, машина это серьёзное оправдание! – понимающе кивнула Мэрилу, подойдя ко входу с надписью «САЛОН КРАСОТЫ «ИРЭН». Константин поставил девочку на землю. Недоумевая, зачем Марина тащит ребёнка в салон красоты, он, тем не менее, решил воздержаться от дальнейших расспросов.

«Вцепилась в свою сумку, словно она и правда доверху набита деньгами!» – пронеслось у него, но вслух он сказал безо всякого подозрения в голосе.

– Я буду ждать Вас в машине, а, лучше, пойду в мужской зал, Побреюсь! – ему вдруг захотелось навести на себя недостающий внешний лоск. Спортивный, поджарый, с волосами цвета тёмной соломы и очаровательными ямочками на щеках, он всегда нравился женщинам. Представители прекрасной половины обожали его и редко обращали внимания: выбрит ли Константин, или же на щеках его красуется сексуальная трёхдневная щетина, но после знакомства с Мариной ему хотелось произвести на неё самое лучшее впечатление.

– Заодно и подстригусь! Жду Вас в машине! Да, вот… – Константин вытащил из кармана куртки портмоне.

– Думаю, Вам должно хватить! – он протянул ей пятитысячную купюру. Марина, вовсе не собираясь мешкать, сунула банкноту в карман шубки, вполне логично рассудив:

«Если мужчина протягивает деньги, значит, в этом мире принято расплачиваться даже незнакомых женщин. Что ж, учту на будущее!»

– Хорошо, до встречи! Но помни, не переусердствуй в наведении марафета!! Ты и без того супер!!! – Константин, показав ей вытянутый вперёд большой палец, круто развернулся на каблуках и направился в сторону мужского зала.

Мэрилу, присев на корточки перед девочкой, взяла её руки в свои ладони и, сняв с неё варежки, прошептала, заглядывая Ане в глаза:

– Малышка, ты ведь любишь сказки?

Аня кивнула, а её глазёнки заблестели азартным блеском.

– Давай поиграем в сказку, где одна маленькая девочка решила укоротить свои волосы. Я хочу подстричь свои волосы, так как они уже очень длинные, и могу попросить тётеньку парикмахера, она и тебе может подстричь волосики, хочешь?

– Ага, – закивала головой Аня, хлопая в ладоши.

– Вот и чудесно! – Мэрилу глубоко вздохнула – часть дела была сделана.

– Держи, малышка, попей молочка, – Мэрилу протянула Ане коробку с молоком, отвинтив с неё крышку.

– Пей аккуратно, чтобы не заболело горло!

Сняв с девочки шапку, она прошла в женский зал, отметая малейшие колебания и сомнения, решительно зашагала высокой стойке, за которой сидела симпатичная юная блондинка.

– Добрый день! Мы хотели бы подстричься коротко, а меня ещё нужно перекрасить в чёрный цвет!

Администратор любезно улыбнулась дежурной, но весьма сладкой и чарующей улыбкой.

– С удовольствием! Рады видеть Вас в нашем салоне! У нас как раз сейчас свободны два мастера! Прошу Вас, раздевайтесь! – она гостеприимным жестом указала на вешалку, стоящую при входе.

* * *

После ухода Наташи Герман сам не заметил, как задремал под убаюкивающее бормотание телевизора. Маруся, самодостаточный ребёнок, чем-то тихонечко занималась в своей комнате, а он, вымотавшись за прошедшую неделю, заснул, что с ним бывало крайне редко в столь ранний час. Ещё с самого раннего детства у Германа была установка не спать после пяти часов, но сегодня он вырубился в половине пятого на середине фильма, на самом интересном месте. Соболев спал, но даже во сне мозг его не переставал работать ни на минуту.  Дамокловым мечом вот уже пару месяцев для него оставалось его возможное депутатство в областную думу. Герман и сам твёрдо не мог ответить на вопрос так ли ему нужен этот пост, ведь, случись всё так,  как он хочет,  жизнь его превратится в один сплошной непрерывный дурдом, и он уже не сможет уделять дочери достаточное количество времени. Управления агентствами «Солнечный ветер», а их по городу целых три офиса, переложить на своих помощников он  не мог. У Соболева был свой девиз: «Верь только самому себе!», потому, как на лицо слишком много наглядных  примеров захвата бизнеса или откровенного воровства со стороны так называемых вторых лиц компаний. Бизнес, ставший делом всей его жизни, он ставил превыше всего, разумеется, после собственной дочери, так что для него пока ещё было непонятно, как он сможет совмещать работу в областной думе с координированием сети своих агентств. Соболев нередко задумывался, какого чёрта он, вообще, подал заявку и вздумал баллотироваться в депутаты. Юрка Звягинцев объяснял это простым понятием – «Мужские игрушки». Герман и сам понимал, что само по себе депутатство для него не так важно, как желанен некий ореол, витавший вокруг вожделенной должности. Ещё со школьной скамьи девизом маленького Германа был лозунг: «Круче, выше, сильнее». Ему во всём всегда и везде нужно было быть первым – первым в классе, первым отличником, не смотря на хулиганские выходки, неоспоримым лидером своей группы в Высшей школе менеджмента Санкт-Петербургского Государственного Университета. Сам по себе «политический полигон военных действий», как он в шутку называл весь аппарат управления, был пока ещё для него дремучим тёмным лесом, но, помимо амбициозных целей, он ощущал в себе потребность сделать хоть что-нибудь для народа, хотя, и осознавал, что  в этой стране осуществить это практически нереально.

Соболев спал, и сон его был ровным и глубоким, как у ребёнка. Черные ресницы, длинные и пушистые, словно девчоночьи, легонько подрагивали, а лицо впервые за долгое время было безмятежным и умиротворённым. Ему снилось море, бескрайнее, манящее, завораживающее своей нереальной красотой. Он стоял на берегу, у самой кромки воды, в синих шортах и белой футболке, подставив загорелое лицо приятному морскому бризу. Взгляд его был устремлён в бесконечную даль, куда так настойчиво манила его лазурная синева, а  протяжные крики чаек будоражили в душе желание сорваться с места и мчаться на белоснежной яхте, навстречу ветру, приключениям и опасностям. Ласковое утреннее солнце целовало его смуглую кожу, интимно,  словно опытная любовница, но делало это столь искусно, что он даже не сразу, но почувствовал, как чьи-то руки  нежно обвили его шею, а тихий волнующий голос произнёс: «Я здесь, любимый, я так долго тебя искала!». Обернувшись, Соболев увидел перед собой тоненькую, как подросток, девушку в полупрозрачной, свободного покроя, тунике персикового цвета. Ярко-зелёные глаза незнакомки пристально глядели на него, проникая  прямо в душу, и от этого взгляда  по спине Германа пробежали мурашки. Девушка, опустив руки,  улыбнулась, а Соболев вдруг почувствовал, что знает эту незнакомку сто тысяч лет, все свои прошлые  и настоящую жизни. Она молча смотрела на него своими огромными бездонными глазами. Соболев, пользуясь заминкой, принялся изучать невесть откуда взявшееся прелестное создание. Девушка была красива, но не той кукольной красотой, которую во все времена воспевали поэты и запечатлевали на своих полотнах художники. Она была, будто, соткана из какого-то другого материала, нежели современные женщины. Дело было даже не в её фарфоровой коже с оттенком кофейного загара, не в стройном теле, просвечивающим сквозь прозрачную ткань туники, и не в длинных, ниже пояса волнистых ярко-рыжих волосах. Вся суть заключалась в каком-то потустороннем взгляде мерцающих с поволокой глаз, фантастически зелёного цвета в оправе длинных чёрных ресниц.

«Привет!» – только и смог сказать Соболев, первым нарушая молчание.

«Здравствуй, милый!» – ответила ему незнакомка, продолжая держать его взглядом.

«Ты откуда?» – ляпнул очередную банальность Герман и разозлился сам на себя. Обычно у него не возникало проблем в общении с девушками, даже самыми красивыми представительницами из модельного бизнеса и кинематографической среды. Здесь же он, не понятно, отчего с глупой миной понёс  заезженные штампы, вместо того, чтобы  надменно прищурившись, прожечь рыжеволосую красотку оценивающим мужским взглядом.

«Это не важно, – голос девушки был по-прежнему тихий и вкрадчивый. –Всему своё время, только помни, я не отдам тебя никому Тем более – ей!!»

«Кому – ей?» -удивился Герман.

«Ты знаешь кому!» – просто ответила рыжеволосая, откинув упавшую на лоб прядь волос. У Германа возникло довольно таки странное ощущение, что девушка явно чего-то не договаривает. Соболеву было немного не по себе: собеседница словно из воздуха выкристаллизовалась, а ведь несколькими минутами раньше на пляже кроме него не было ни единой живой души. Он хотел было подумать о том, что это сон, а во сне чего только не привидится, но мозг его отказывался воспринимать происходящее с ним всего лишь как игру воображения. Ему казалось, что это ни что иное, как реальность, о чём красноречиво говорил аромат исходящий от девушки: по-восточному пряный, с примесью ванили, черёмухи, и свежестью морского бриза.

«Да нет у меня никого!» – синие глаза Соболева продолжали рассматривать девушку, отмечая её маленький нос и пухлые чувственные губы. Досадуя на то, что ведёт себя как неопытный школяр, Герман,  небрежно засунул руки в карманы шорт.

«Теперь есть!» – девушка улыбнулась ровными жемчужными зубами.

«Ты?» – Соболев нашёл в себе силы, и, стряхнув с себя оцепенение, насмешливо усмехнулся своей фирменной, чуть надменной, ухмылкой. В глазах незнакомки на сотую долю секунды, как показалось Соболеву,  промелькнуло разочарование.

«Нет нужды играть роль, – Рыжая покачала головой, отводя взгляд и устремляя его в безбрежную морскую даль. – Просто будь собой, милый! Найти трудно, а вот потерять легко!»

«Как тебя  зовут-то?»

Незнакомка ничего не ответила, только лишь обернулась через плечо с едва обозначившейся на губах улыбкой. К ним приближался высоченный накаченный светловолосый верзила в ковбойской шляпе и чёрных джинсах.

«Это что ещё за фраер??» – пронеслось в голове у Соболева. Поравнявшись с ними, парень  взял  незнакомку  за руку и, коротко бросив: «Пойдём!», повлёк за собой. Понимая, что ещё минута, и она пропадёт из его жизни, Соболев властно схватил её за другую руку, по-хозяйски потянув на себя. Девушка, оказавшись предметом делёжа, обречённо посмотрела в ясное безоблачное небо. Девушка, высвободив обе руки, покачала головой, тепло улыбнулась сначала Соболеву, потом верзиле,  а затем медленно пошла прочь, с каждым шагом удаляясь от них всё дальше и дальше. Мужчины, не в силах сдвинуться с места, стояли и смотрели ей в след,  пока тоненькая фигурка  девушки, превратившись в едва заметную точечку, не исчезла за линией горизонта.

Соболев проснулся резко, будто от толчка. По каналу «СТС» шла передача «Шесть кадров». Рядом, на широченном диване, примостилась Маруся с блокнотом для рисования.

– Я поставила чайник, пока ты спал! – деловито сообщила девочка, оторвавшись от  увлекательного занятия. – Па-ап, давай поедим зефира в шоколаде? – предложила она, аккуратно надевая колпачок на фломастер.

Герман нахмурился: по всему выходило, что это был всего лишь сон, прекрасный, таинственный, но сон это всего лишь сон. Ощущение потери было сродни душевной боли. Он отдавал себе отчёт, что девушка являлась всего лишь фантазией, но  понимал одно: с этой самой поры её облик будет для него наваждением, и в каждой встреченной рыжеволосой женщине любого возраста он будет искать желанные черты знакомого до боли лица. Не слова ни говоря, он забрал у дочери блокнот, где та рисовала забавных полосатых зебр,  чёрный фломастер,  и, перевернув страницу, стал по памяти воспроизводить на бумаге портрет рыжеволосой красавицы. Штрих за штрихом появлялся набросок, напоминающий  облик прекрасной незнакомки. Герман был неплохим портретистом, мог с точностью и до малейших деталей воспроизводить на бумаге лица людей, вдыхая в бездушные рисунки присущие им одним черты и живость характера. Маруся, склонив голову набок,  заинтересованно наблюдала за отцом. Мать свою она не помнила, а потребности в женской заботе и ласке у неё не возникало, так как чрезмерная любовь  отца с лихвой перекрывала отсутствие в жизни девочки матери. Отдавшись полёту мысли, воплощая на альбомном листке женщину своей мечты, Герман так погрузился в работу, что даже уловил ненавязчивый ванильный запах рыжеволосой красавицы из сна. Ощущение её присутствия в этой комнате было настолько реальным, что Соболеву начали мерещиться образы: вот она сидит в своей полупрозрачной тунике напротив него в кресле и с таинственной  полуулыбкой наблюдает за процессом, заложив за ухо мешавшую прядь волос. Опасаясь забыть, не удержать в воспоминаниях  лицо незнакомки, Герман рисовал как одержимый, выделяя зелёным фломастером её глаза, заштриховывая рыжим цветом длинные волосы, крупными кольцами ниспадающие до спины, розовым – пухлые чувственные губы. Маруся как завороженная созерцала процесс, а когда Соболев закончил рисовать, спросила, обнимая отца:

– Папа, ты хочешь жениться?

Герман скептически приподнял правую бровь. Реакция дочери позабавила его.

– Откуда такие выводы, Мария Германовна? – насмешливо осведомился он, любуясь рисунком – девушка из сна получилась как живая, казалось, она вот-вор раскроет прелестные губки и произнесёт с придыханием: «Милый, я так долго тебя ждала!».

– Красивая… Как будто из космоса прилетела.. – задумчиво протянула Маша, разглядывая рисунок, подражая отцу в его манере не отвечать на заданный вопрос. – Папа, не женись только на тёте Наташе! Мне она не нравится!

Просьба  Маши  таила в себе столько детской непосредственности, искренней антипатии к Марковской, что Соболев вначале даже опешил. По всему выходило, что девочке приходилось терпеть общество неприятной тётки, и её личная неприязнь к Наталье куда глубже, чем было видно на поверхности.

– Жениться? Вздор! Мы, короли,

 Жениться можем  по любви!

 Но, что, любовь? Навек ведь я,

Принадлежу тебе, душа моя!!

Тобой одной я сыт и пьян,

О, дайте в руки мне баян,

Ну не баян, тогда гармонь!

Осёдлан мой ретивый конь,

Сыграю я любовный марш,

Обидит кто тебя –на фарш!

Сто тысяч вёрст я проскачу,

Всему я миру прокричу,

О том, что я люблю одну,

Дочурку милую свою!!!

Закончив декламировать свой шутливый стихотворный  экспромт, Герман, отложив альбом,  повалил девочку навзничь и принялся щекотать её, а та хихикала и визжала, пряча лицо в диванные подушки. Навозившись вдоволь, Соболев отпустил вспотевшую и раскрасневшуюся дочь и, подняв за подбородок её сияющее личико, безапелляционно произнёс, глядя ей прямо  в глаза:

– Принцесса, я обещаю тебе, я никогда не женюсь на Наташе, никогда!

* * *

– Вы точно не в своём уме, если действительно  хотите, простите за вульгаризм, обкорнать такое сокровище? – в глазах мастера читалось неподдельное изумление. Миловидная блондинка с короткой стильной стрижкой укоризненно смотрела на Мэрилу в зеркало, держа на руках блестящий водопад её волос.

– Нет, разумеется, перемена имиджа нам, женщинам, крайне необходима, особенно в определённые этапы жизни, но не повредят ли Вам такие радикальные изменения во внешности? Ваш круг общения привык воспринимать Вас именно такой, муж, друзья, родители, а тут Вы преподнесёте им совершенно постороннего человека. Короткая мужская стрижка, грубый чёрный цвет!!! Вы знаете,  ко мне приходили клиентки, которые просили перекрасить их обратно, так как мужчины отказывались воспринимать произошедшие с ними метафоры! Это я как стилист Вам говорю! – авторитетно вещала блондинка.

– Вы, наверное, не поняли меня, – Мэрилу улыбнулась. – Я устала от однообразия! Столько лет с длинными волосами, мне хочется перемен!

– Да не пойдёт Вам чёрный цвет, – всплеснула руками парикмахерша.

-У вас другой тип лица, с короткой стрижкой и тёмным цветом Вы будете выглядеть лет на десять старше!

– Но что мне делать? – Мэрилу привстала с кресла, словно собиралась уходить.

– Можете пойти в другую парикмахерскую? и там Вас изуродуют, – блондиночка развела руками.

– Я–то могу Вас хоть налысо побрить, но поймите, к чему портить себе жизнь? Давайте сделаем Вам короткий каскад? Длина максимум до конца шеи, проредим лесенкой, так будет  намного современнее, а цвет оставим натуральный? Поверьте, если Вы хотите перемен, вовсе не стоит обрекать себя на вечную окраску, ведь корни  будут отрастать!

Мэрилу задумалась. Несомненно, истины в словах стилиста было не мало. Ей предстояла встреча с Катей, Прохоровым, наконец-то с мужем Марины Самойловой, а все они привыкли видеть Марину в одном амплуа,  и этот образ её знали и любили.  Опять же, Мэрилу не могла предугадать реакцию  Константина на такое преображение, ведь она понравилась ему именно такой, рыжеволосой, не отпугнёт ли это потенциального союзника?  Самый трудный момент во всей истории будет имитация Марины Самойловой в кругу её знакомых и близких. Она не знала повадки Марины,  особенности черт её характера. Всё, что связано с Мариной, покрыто тайной. Мэрилу не знала, ни как она смеётся, ни как разговаривает, даже походка пропавшего двойника и та требовала стопроцентного копирования. В связи резкой смены имиджа могут возникнуть проблемы: в любой момент кто-то из её родственников может, в конце – концов, заподозрить что-то неладное, но и паниковать раньше времени нет никакого смысла.

Какому здравомыслящему человеку придёт в голову мысль о подмене? На первый взгляд всё было не так уж и плохо, девочка уверена, что рядом с ней её мать, но  оставаться приметной она не могла – у её ног стояла сумка, доверху набитая деньгами. В любой момент Сивый мог выйти сухим из воды, то есть из полицейского участка, и начать поиски женщины с  длинными чуть ниже пояса рыжими волосами.