Повороты судьбы. Часть 1. Рыжая

Наташа, сдерживая судорожные икания, во все глаза таращилась на любовника, а он, отшвырнув мобильник на диван, запрокинул голову и, вытянув руки, еще раз хрустнул пальцами.

– Ну, вот и все! – холодно резюмировал он, залпом допивая виски. – Вот и все!

–Дорогой… – Наташа осторожно присела на краешек дивана рядом с Соболевым, как прилежная ученица, складывая руки на коленях. Она была напряжена до предела, а тот, мрачно ухмыльнувшись, накрыл своей ладонью руку Наташи.

– Наташка, все в порядке! – только и сказал он, задумчиво хмурясь.

– Герман?

– Все, я сказал, в порядке! – Соболев в ярости хватил стаканом об пол, освобождая себя негативной разрядкой из состояния оцепенения. Наталья заворожено смотрела на осколки, а потом перевела взгляд на Германа. Сердце застучало как сумасшедшее, перед глазами поплыли разноцветные круги.

– Они избавились от тела? – глухим, каким-то чужим голосом спросила Наташа, едва шевеля губами и, уже теряя сознание, проваливаясь в спасительное забытье, услышала гудящий, будто церковный колокол голос Соболева: – Нет тела, нет и улики!

***

Наташе не спалось. Герман, заняв едва ли не всю кровать, спал, по всей вероятности, безо всяких сновидений, забросив ногу на любовницу, придавливая ее весом своего тела. Марковской вот уже минут пятнадцать как нестерпимо хотелось в туалет, но потревожить чуткий сон любовника она не решалась. Ей было хорошо и спокойно рядом с Соболевым. Тяжесть его ноги, лежащей у нее на животе, приятным и сладостным грузом возбуждала и будила в девушке самые разнузданные желания. Ей хотелось разбудить его, заняться с ним любовью, чтобы в его объятиях хотя бы на несколько часов забыться и отвлечься от недавнего ночного кошмара. Наталья боялась заснуть, зная, что ей непременно будет сниться этот убитый мужчина, труп которого до сих пор стоял у нее перед глазами. В спальне царила темнота, в которой отчетливо светились яркими цифрами большие электронные часы на тумбочке рядом с Германом. На часах было половину третьего ночи. В туалет хотелось совсем уже непереносимо. Наталья сделала попытку выбраться, но Соболев, недовольно всхрапнув во сне, забросил на шею девушки свою руку, блокируя тем самым малейшую возможность вылезти из-под него. Застонав про себя, Наташа закрыла глаза, и, чтобы не думать о ночном кошмаре, принялась вспоминать самые лучшие моменты их с Германом романа. Вот он, немного надменный и властный, первый раз приглашает ее к себе домой, а вот дарит букет нежно-кремовых роз, сообщая, что они завтра вылетают в Доминикану…Она, безусловно, любила Германа, любила всем сердцем, безо всякой примеси меркантильности или каких либо иных прагматичных интересов. Соболев стал для Марковской ее тайной мечтой, наваждением. Наталья, не желая замечать всю несерьезность Германа к ее персоне, продолжила грезить о будущей свадьбе, а ее богатое воображение услужливо рисовало завораживающие картины свадебного переполоха. С самого детства Наташа грезила о чем-то несбыточном. В школьные годы маленькая Наталья училась с серединку на половинку, и подавала надежды в секции плаванья. Тренер пророчил ей спортивную карьеру, но в большой спорт ее так и не отдали, а вскоре сама девочка потеряла к этому делу интерес, сменив купальник и шапочку пловца на теннисную ракетку. Окончив школу, она поступила в один из столичных ВУЗов на экономическое отделение, а по сдаче диплома, встала на биржу труда, где и получила новую профессию секретаря-референта, ибо после выпуска работу по специальности она так и не нашла. Встреча с Германом произошла на очередном этапе собеседования в его туристическом агентстве. Пройдя интервью, она и не надеялась, что ее примут на работу, но тем не менее вечером того же дня Соболев сам лично позвонил ей на мобильный и сказал о том, что компания остановила свой выбор на ее кандидатуре. Отношения у секретаря и владельца туристического агентства завязались к концу первой трудовой недели Наташи, а спустя три месяца она уже находилась в статусе официальной любовницы своего шефа. Соболев не являл собой классический образчик верного любовника, напротив, менял своих мимолетных пассий как перчатки, что, впрочем, и не думал скрывать от Наташи, сразу же поставив ее перед фактом, что бы она и не думала помышлять о том, чтобы узурпировать его свободу и независимость. Марковская без памяти любила Германа и мирилась с его изменами, ведь фактически она продолжала быть с ним, тогда как на ее месте мечтали бы оказаться многие девушки из окружения ветреного бизнесмена.

Погрузившись в воспоминания, Наталья не заметила, как заснула. Ей снился чудесный сон. Вот она, воздушная и легкая, в белом развевающемся платье, босиком идет по воде, а теплый безбрежный океан нежно ласкает ступни ее ног. Сердце Натальи полно радости и трепещет от счастья: рядом не было ни единой живой души, лишь бесконечная полоска длинного и пустынного пляжа, да отблески солнца на спокойной лазурной водной глади. Она продолжает идти дальше, и неожиданно натыкается на девушку: та сидит у самой кромки воды, спиной к Наташе, обхватив руками колени. Наталья хочет обойти девушку, но она внезапно разворачивается и ее горящий взгляд пронзительных глаз проникает Марковской в самую душу, обжигая огнем пророчества, светящегося в ее взгляде. Несколько секунд они, не мигая, смотрят друг на друга. Наталья ощущает мистический холод, исходящий от рыжеволосой красавицы. Волна неподконтрольного страха, первобытного и панического, охватывает Наташу. Она хочет бежать от этой странной девушки без оглядки, но не может сдвинуться с места, а та продолжает держать ее взглядом, и от этой игры в гляделки вся кожа Наташи покрывается противными гусиными пупырышками. По спине пробежал холодок, словно кто-то погладил ее ледяной когтистой лапой. Наташа, понимая, что это всего лишь сон, делает над собой невероятное усилие и присаживается рядом с рыжеволосой. «Кто ты и что тебе от меня нужно?» – но вопрос так и остается в ее голове.

– Скоро ты потеряешь Его… – тихим пророческим голосом, чеканя каждое слово, произносит рыжая, откинув назад свою роскошную гриву волос. Яркое солнце вызолотило стремительный полет огненного облака, а шаловливый южный ветер заблудился в ее волосах, принимаясь играть с ними, словно кокетничая.

– Кого, «его»?? – холодея душой, шепчет Наташа: заплетающимся языком ей с великим трудом удается произнести эту короткую фразу. Силы, которые она затратила на свой вопрос, столь велики, что в буквальном смысле лишили Наталью возможности двигаться. Ослабевшая, ставшая в миг безвольной и неподвижной, она пытается схватить ту, с чьих уст срываются пугающие предсказания, но Наташа понимает, что не в силах пошевелить даже пальцем.

– Его! – с некой грустинкой в голосе, улыбается рыжеволосая, поднимаясь с места, одергивая полы полупрозрачной туники. – Его… – повторяет она, и медленно направляется прочь под аккомпанемент тревожных криков чаек. Наталье хочется, во что бы то ни стало остановить ее, не дать уйти, но вместо этого сквозь пелену слез, застилающих глаза, обреченно смотрит, как силуэт рыжеволосой исчезает в дрожащей дымке раскаленного воздуха.

– Его? КОГО ЕГО??? – собрав всю силу воли в кулак, кричит Наташа ей в след, и, коротко вскрикнув, просыпается в спальне Германа Соболева, чья нога по-прежнему пригвождает ее к постели…

* * *

Проснулась Мэрилу от тоненького голосочка девочки, окликнувшей ее: «Мама, я писать хочу!». Сон как рукой сняло: то же купе, вчерашний ребенок на соседней полке. «Я-то, наивная, подумала, что мне все это приснилось!» – подумала девушка, принимая вертикальное положение. Сон был до реалистичности реальным и таким близким. Ей снился ее родной мир, Гирманчи, поляна, залитая солнечным светом рядом с домом ее опекуна и наставника, где она ежедневно тренировалась на мечах. Стряхнув с себя сонное наваждение, она, распахнув занавески, мельком взглянула за окно. За окном давно рассвело; мелькали пейзажи в образе деревьев, укутанных снежным покрывалом, поверху тянулись какие-то странные бесконечные провода.

– Потерпи, доченька, сейчас мы сходим, пописаем!!! – нежно проворковала она, вскакивая и наспех одеваясь в свитер, принадлежащей Марине и ее узкие, сшитые из непонятного материала, брюки. – А потом покушаем! – она подмигнула, застегивая «молнию» на ботинках.

– Ну, с добрым утром. Скоро приедем!!! – Мэрилу засмеялась, подхватила девочку на руки, и принялась одевать ее, размышляя над тем, что совершенно не знает о чем и, главное, как ей разговаривать с малышкой. Не имея ровным счетом никакого опыта общения с детьми, тем не менее, она, повинуясь инстинкту, задала верный тон в разговоре с ребенком. Ведь не секрет, что во всех временах и измерениях голос любящей матери схож по тембру своего звучания, а что до освоения сленга или фирменных словечек, которые в каждой семье отличаются между собой, так это дело времени. Аня реагировала на Мэрилу точно так же, как смотрела бы на свою собственную мать, исчезнувшую прошлой ночью, доверчиво, чуть капризно и трогательно, и Мэрилу, знавшая девочку каких-то несколько часов, не придала значение ее внимательному и слегка удивленному взгляду.

«Надо найти, где тут справляют нужду!» – прижимая малышку к себе, вдыхая запах вымытых детским шампунем волос, она открыла дверь в коридор. У окна, неподалеку с ее купе, стоял какой-то мужик и курил, мимо, не поздоровавшись, профланировала вчерашняя проводница, неся сразу несколько кружек с дымящимся чаем.

«Ну, не буду же я спрашивать, люди, где тут у вас нужник???» – Мэрилу осенило. Она спустила девочку на пол: та, быстро-быстро перебирая маленькими ноками, побежала в конец вагона, и Мэрилу ничего не оставалось, как пойти за ней. Очутившись недалеко от места телепортации, девушка зябко поежилась. Видение мертвого Гирманчи всплыло у нее в мозгу, ей стали кругом мерещились обугленные стены, а запах гари стал совсем уже очевидным.

«Главное, без паники!» – подумала Рыжая, надавив на ручку, толкая внутрь маленького узкого помещения, где по счастливой случайности оказалось не заперто. Пропустив вперед девочку, она зашла следом и, обозрев конструкцию двери, защелкнула ее на замок. Нужник был какой-то странный, каких ей еще видеть не приходилось, но ситуацию разрешила Анечка, поднявшая на мать большие миндалевидные глазенки:

– Ма-ам, постели бумажки!!!

Мэрилу заметила рулон мягкой бумаги, висящий рядом с нужником, и, отмотав приличную полоску, положила ее сверху унитаза, усаживая на нее девочку.

«Главное, не вызвать подозрений!!!» – она помыла руки в умывальнике, который оказался по счастливой случайности почти такой же, как и в ее мире.

– Ма-ам, а зубы чистить??? – попрекнула ее Анечка, ловко спрыгивая с унитаза.

– Некогда, доченька, потом! – отмахнулась Мэрилу, безо всякого стеснения, спустив джинсы и облегчившись. «Откуда я знаю, чем вы тут зубы чистите!».

– Пойдем, малышка?! – она открыла дверь и, выйдя из туалета, наткнулась на худенькую молодую девушку, стоящую около туалета с полотенцем через плечо.

– Вы слышали же? Ночью в тамбуре человека обгоревшего нашли!?? – в голосе ее было столько неподдельного восхищения, что Мэрилу недовольно поморщилась. «Странные все-таки люди, обожают, когда рядом происходит какое-то несчастье!». Ее покоробил оживленный тон блондиночки, а тоска по Гирманчи едва не спровоцировала ее на слезы, которые она мгновенно осушила усилием воли.

– Да, слышала!

– Говорят, что его облили бензином, а потом подожгли! – ничуть не обескураженная таким односложным ответом, затараторила блондинка. – Видели? Там даже стены погорели! Слава Богу пламя как-то само собой потухло, а то весь состав бы сгорел к едрени фени!!!

«К едрени фени.. так-так, надо запомнить выражение на всякий случай!», -решила про себя Марина, держа девочку за руку.

– Нас всех полиция допрашивала! Наверное, из другого вагона преступник был, а то и вовсе спрыгнул с поезда! Нет, ну страсти-то какие!!! – взахлёб трещала блондинка, прислоняясь к дверному косяку.– Надо же, прокатились, словно в кино!!! – синие глаза девушки сверкали неподдельным ажиотажем, что чертовски рассердило Мэрилу.

– А ведь он, скорее всего, чей-то сын, отец, или брат!!! – укорила ее она и распахнула дверь в коридор, оставляя блондинку с обескураженным лицом в состоянии полной прострации.

В купе она посадила девочку на полку, а поцеловав в щечку, а сама принялась исследованием сумки Марины, сетуя на себя за то, что это ей надлежало сделать еще до того, как она заснула.

«Необходимо рассмотреть ее вещи, ведь каждая из них может быть отгадкой!!»

Мэрилу старательно делала вид, что она что-то ищет в сумке, вытряхнув содержимое на свою полку: свитера взрослый и детский, тапки, какие-то блузки, странной формы кофты, носки, рейтузы, тюбики с непонятным содержимым, плюшевый мишка, баллон….

Не найдя ничего полезного, Мэрилу стала торопливо запихивать все назад, упаковав туда же и свою тунику, с которой она не рассталась бы ни за что на свете, ведь эта была единственная вещь, напоминавшая Мэрилу о ее потерянном мире.

– Ма-ам, что ты ищешь? Моего мишку?

–Да, доченька, мишку!!! – она сунула девочке в руки плюшевую игрушку, запихала оставшиеся вещи в сумку, перевела дух, и еще раз мельком глянула за окно. «Где-то около восьми часов утра!!» – прикинула в уме Мэрилу, вздрагивая от негромкого стука.

– Поднимаемся, доброе утро! Через полчаса Москва!!! – услышала она голос проводницы.

– Спасибо! – ответила Рыжая, не открывая дверь. Предстояла сложная задача – одеть ребенка и утеплиться самой, но как одевают малышей в этом мире, она не знала.

Девочка, пытливо таращась на «мать», словно сомневаясь в ее подлинности, выудила с небольшой полочки с сеткой над ее полкой свои колготки, рейтузы и, сняв штаны от пижамы, стала сосредоточенно напяливать на себя колготы.

– Дай-ка я помогу тебе! – ласково произнесла Мэрилу, придав голосу заботливые чарующие интонации. «Наверное, сверху надо рейтузы! Так, вот какая-то короткая туника, судя по всему, надеваются под низ теплой вещи! Так, сверху свитер, теперь шапку, шарф, шубку, сапожки…Нет, какая я молодец, пока все идет по плану!!!» – похвалила себя Мэрилу, любуясь результатом своих трудов. Аня во все глаза удивленно смотрела на мать.

– Мамуля, мне жарко!!! – плаксиво протянула она, прижимая к себе мишку, и сердце у Мэрилу защемило от нежности. «Маленький ребенок, потерял свою мать! Я не знаю где ее отец и кто он! А ведь мне придется играть роль покойной Марины! Ничего, все будет хорошо, малыш! Раз уж мне суждено стать твоей мамой, я стану ей! Как же хорошо, крошка, что ты не видела горящего тела собственной мамы!» – на глазах Мэрилу заблестели слезы. Прижав девочку к себе, она поправила на ней шарф и вдруг услышала приятную мелодию, доносившуюся из Марининой сумочки.

«Князь тьмы, что это???» – перепугалась она, изо всех сил сохраняя невозмутимое выражение лица.

– Ма-ам, телефон!!

«Что же делать???!» – Мэрилу стала копаться в маленькой сумочки, извлекая из нее заливающуюся мелодией какую-то странную трубку. Эта самая трубка вибрировала в руках и издавала приятные уху переливчатые трели. Мэрилу догадалась, что это аналог обычного телефонного аппарата, который стаял в каждом доме в мире, откуда была родом она, но тот телефон работал от розетки, а этот, беспроводной, продолжал дергаться и издавать звуки. Раскрыв трубку, Мэрилу увидела светящуюся панель, которая озарялась голубоватым светом, на фоне которого черными буквами было написано: «Сестренка».

«Где тут кнопка? Куда наживать?» – Мэрилу в панике тыкала по всем кнопкам, а потом, собравшись с мыслью, нажала на зелененькую, с изображением трубки. Прижав ее к уху, она услышала женский звонкий голос:

– Маринка, я уже на вокзале, стою на перроне, десять минут и мы увидимся! Я так соскучилась!!!

– Привет, сестренка! – осторожничала Мэрилу, придав голосу свойские окраски.

– Маринка, билеты я нам на Калининград взяла, завтра вечером улетаем! ВСЕ! Жду, Анютика поцелуй от меня! Все, до встречи! – протараторила «сестра» и в трубке раздались короткие гудки. Поезд, немного замедлив ход, все так же ритмично перестукивал колесами, пейзаж за окном сменился, и вместо деревьев, украшенных снежными шапками, мелькали странные конструкции и дома.

«Нда, ситуация!!!» – уныло подумала Мэрилу, страшась встречи с Марининой сестрой, как в дверь снова постучали.

– Марина Игоревна, это Прохоров!

«Принесла нелегкая!» – Рыжая открыла дверь, впуская лейтенанта. Евгений Миронович, войдя в купе, широко улыбнулся Ане.

– Мариночка, – вдруг ни с того ни с сего ляпнул Прохоров, скатываясь на фривольный, даже кокетливый тон в обращении к пассажирке, которая не выходила у него из головы весь остаток ночи. – Разрешите поблагодарить Вас за помощь следствию…

– Да я же ничего не сказала – пожала плечами Мэрилу, но Евгений лишь махнул рукой, снимая фуражку, и тот час, принимаясь вертеть ее в руках. Он не хотел, что бы девушка исчезла из его жизни, пусть даже замужняя, с ребенком на руках. Понимая всю абсурдность своего поведения, он выглядел раскрасневшимся школьником, собирающимся пригласить понравившуюся девчонку на первое свидание. Опомнившись, он сдвинул брови домиком, все так же сжимая фуражку, и строгим голосом, смягченным немного романтичными интонациями, попросил:

– Марина Игоревна, Вы можете понадобиться следствию, пожалуйста, оставьте номер своего телефона!

«ЧТО? О, князь тьмы спаси меня!!!» – Мэрилу в панике плюхнулась обратно на свою полку. Номер Марининого телефона, она, при всем желании, сообщить этому симпатичному лейтенанту не могла, но все-таки она выкрутилась, ловко выходя из положения:

–Евгений, простите, забыла отчество, да, Миронович, видите ли, мы с сестрой завтра улетаем в Калининград.

Прохоров явно расстроился. Это читалось на его погрустневшем лице. Все шло в разрез с его планами, ведь он собирался вечером пригласить Марину на встречу под предлогом дачи показаний.

–А давайте я сам позвоню с Вашего мобильника, и у меня отпечатается Ваш номер? –Предложил он, ругая себя за то, что ему до смерти хочется прикоснуться к телефону, который принадлежал загадочной рыжеволосой Марине. Догадываясь, что выглядит полным дураком в глазах девушки, тем не менее, принял у нее из рук телефон и, набрав свой номер, дал пару сигналов, а затем, вернул мобильник обратно хозяйке.

– Спасибо, ну, не смею задерживать! – скомкал он разговор, внезапно застеснявшись и, нахлобучив фуражку, поспешно ретировался, оставив Мэрилу недоуменно хлопать глазами. Поезд тем временем, прогудев, стал подъезжать к платформе. В окне замелькали лица встречающих.

– Москва, Москва, ура! – ликовала Анечка, спрыгивая с полки. Мэрилу слышала, как гулко колотится ее сердце. Жизнь стремительно набирала обороты, преподнося сюрприз за сюрпризом. Запаниковав, она сделала глубокий вдох, а затем медленный выдох, выравнивая дыхание. Дверь в купе была открытой и Мэрилу увидела как люди, нагруженные чемоданами и сумками, потянулись к выходу. Состав остановился. Пейзаж за окном остался неподвижным. «Приехали!!!»

Она подхватила сумку, перекинув ее через плечо, взяв девочку за руку, вышла в коридор. Едва она спрыгнула на платформу, как тот час упала в объятия высоченной тёмноволосой девицы.

– Маринка, Анютик!!! – завизжала она на весь перрон, оглушив Мэрилу.

– Тетя Катя!!! – в тон ей взвизгнула Анечка, выронив мишку на платформу.

– Ух, ты моя красотуля!!! – названная именем Катя, легко, как пушинку, подхватила девочку на руки, и, властно блестя глазами, скомандовала:

– Целоваться будем в машине! ВПЕРЕД, ДЕВЧОНКИ!!!

Мэрилу, чьи уши уже пощипывали от мороза, деланно улыбалась, изображая бурную радость. Катя, разбрызгивая вокруг себя смех и веселье, полная предвкушением предстоящей поездки, направилась к выходу из вокзала, а Рыжая едва поспевала за ней, волоча на себе тяжеленную дорожную сумку.

– Антоха как? Все так же впахивает? Ух, Анютик, как ты выросла! Маринка, ты по-прежнему не носишь шапки! В Калининграде по прогнозам дубак! – как заведенная сыпала словами Катя, бодро спускаясь по ступеням, не давая вставить ни слово «сестре».

– А у нас такой мороз завернул под утро! Маринка, ты выспалась? Я ненавижу поезда! Вы голодные?

– Я кушать хочу! – требовательно напомнила о себе Анечка, крепко обхватив Катю за шею.

– Так, сейчас-сейчас, я машину припарковала недалеко, надеюсь, на эвакуаторе не увезли…

«Тысяча слов в минуту!» – уныло думала Мэрилу, не успевая за словесным потоком Катерины. «Главное прояснить ситуацию и как можно больше узнать подробностей из жизни Марины. Антон ее муж. Это мы уже знаем!!!»

Катерина подошла к серебристому «Опель Корса» и, квакнув сигнализацией, распахнула заднюю дверь, усаживая на сидение племянницу.

– Так, Маринка с дочей назад! Ну-ка дай-ка сюда свою авоську! Это что, всемирное переселение? Куда ты шмотья набрала, а, тряпичница! – она буквально сорвала с Мэрилу сумку, и, открыв багажник, с быстротой фокусника, засунула ее внутрь. Мэрилу ничего не оставалось, как сесть на заднее сидение рядом с девочкой. Катя, усевшись на переднем сидении водителя, вставила ключ в зажигание и вдруг хлопнула себя по лбу:

– Маринка, черт, посидите тут, я Валерке сигареты забыла купить, сейчас до магазина метнусь, я мигом!

Она пулей выскочила из салона, оставив приоткрытой дверь. Мэрилу, оглушённая встреча с «сестрой», перевела дух и расширенными глазами посмотрела вокруг в окно автомобиля. Мир, незнакомый, загадочный, таинственный и страшный, шокировал ее высотой зданий, обилием автомобилей и какофонией звуков. Подхваченная «торнадо» по имени Катерина прямо на перроне, она неслась вслед за быстроногой Катей, и у нее не было времени оглядеться по сторонам, зато теперь, радуясь минутной передышке, она с замиранием сердца рассматривала прохожих, машины, здания.

«Странный, право слово, странный мир. Все вокруг такое… ДРУГОЕ, даже небо и то отличается от нашего: низкое, набрякшее и серое!!!»

Отвернувшись к окну, она не услышала, как быстро распахнулась соседняя дверь машины и какой-то мужчина в надвинутой на глаза вязаной шапке, уселся рядом с ней, а другой, в черной куртке и кепке с козырьком, запрыгнув на водительское место, лихо газанул с места. «КТО ЭТО?» – шальной мыслью мелькнуло у нее в голове. Аня, испуганно вскрикнув, заплакала, а Мэрилу, подпрыгнула на месте, почувствовав, как в бок ей уперлось что-то твердое.

– Не дергайся, сука, иначе пристрелю!!! – процедил ей в ухо мужик в шапке, и еще сильнее ткнул в бок…

Мэрилу боялась даже шелохнуться, застыв в напряжении, ощущая металлический и твердый предмет, упирающейся ей в бок. Мысль о том, кто эти люди и что им от нее надо билась у нее в голове, мешая сосредоточиться на сложившейся ситуации. Рыжая понимала одно: по странному стечению обстоятельств она вместе с дочерью погибшей Марины встряла в какую-то дурно пахнущую историю, ибо по напряжению, витавшему в салоне «Опеля», было очевидно, что у мужчин, угнавших автомобиль, явные проблемы с законом. Аня, которую как котенка за шкирку, отбросили к дверце, испуганно забилась в угол машины и беззвучно плакала. От ее всхлипываний, девушка очнулась, выходя из состояния анабиоза, и мозг Мэрилу заработал с точностью вычислительной машины, просчитывая всевозможные варианты. Она знала, если на пути к спасению нужно будет убивать, она, не раздумывая, уничтожит любого, кто встанет у нее на пути. Рыжая начала восстанавливать дыхание, делая ровные вдохи и выдохи, выравнивая ритм биения сердца, концентрируясь лишь массивном затылке сидящего впереди мужчины. Страх постепенно трансформировался в непоколебимую уверенность, а из нее, как следствие, стали выстраиваться различные способы выхода из кажущейся на первый взгляд тупиковой ловушки. Очевидно одно – пока они находятся в салоне мчащегося по дороге автомобиля, а за окнами мелькают здания, Мэрилу не в состоянии, что-либо предпринять. Остается ждать удобного момента, когда она не будет ощущать себя заложницей, почувствует под ногами твердую землю, а угонщики окажутся в более привычной для себя обстановке, доехав до точки назначения.

«Убей или умрешь сама!» – под таким девизом воспитывал Гирманчи свою подопечную, вкладывая в нее бойцовские качества. Мобилизовав свою волю, она уже не думала ни о чем, кроме предстоящей «операции». Мозг ее работал с точностью вычислительной машины. Просчитывая ситуацию наперед, Мэрилу предполагала, что Катерина, лишившись автомобиля, непременно заявит в розыск, забив тревогу, так как это будет вполне логичным, ведь сама «Марина» по ее мнению не способна на угон транспортного средства собственной сестры, а это значит, что их будут непременно искать. Хотя, недооценивать похитителей Рыжая вовсе не собиралась, догадавшись, что они попытаются избавиться от автомобиля, а заодно и от них, как от ненужных свидетелей. Девушка, абстрагировавшись от боли в боку, причиняемой металлическим предметом, продолжила строить всевозможные догадки, отыскивая более или менее подходящую линию поведения бандитов. Ни она, ни девочка никакой ценности для них не представляет, автомобиль тоже не является целью похищения, потому, как захоти они умыкнуть машину, они бы сделал это безо всяких заложников. Значит предпочтительнее всего рассматривать ту ситуацию, в которой угонщики воспользовались припаркованным на линии их бегства «Опелем», как средством ухода от возможной погони. Других вариантов Мэрилу, как ни старалась, не придумала. Оставалось одно ждать, а заодно попробовать установить контакт с угонщиками. Служительница темных сил, она была прекрасно подготовлена как физически, так и морально, поэтому, облизнув пересохшие губы, Мэрилу, стала зондировать почву, делая осторожные шажочки. Медленно повернувшись в сторону сидящего рядом с ней мужчины, она тихим и спокойным голосом поинтересовалась:

– Ну и куда мы едем, мальчики?

Тон ее был выдержанный, безо всякого намека на истерику. Она хотела, что бы ее спокойствие и уверенность передались Ане, потому, как другого способа успокоить плачущую девочку ей не предоставлялось.

– Сиди спокойно, если жить хочешь! – рявкнул сидящей рядом с ней и еще сильнее надавил дулом в бок. «Главное не поддаться панике!» – рассудочно подумала Мэрилу, окончательно приходя в себя. Она знала, что сумеет противостоять этим бандитам, если, разумеется, на месте назначения их не будут ждать подельники. Тогда, в самом противном случае, ей придется прибегнуть к самым радикальным мерам: к убийству.

– А что мне не жить-то, – Мэрилу постаралась, что бы ее голос звучал трезво, без малейшего намёка на истерику. Тем самым она надеялась озадачить своих похитителей.

– Убивать меня и девочку Вам не представляет никакого интереса! Только проблем с законом не оберетесь. Допустим, Вы нас отпускаете. Натравливать на Вас представителей власти у меня нет резона! – Она тщательно подбирала каждое слово, продвигаясь, словно по минному полю. – Я приехала отдыхать, а не давать показания властям! Интереса для Вас я и моя дочь не представляем, значит, у меня лишь одна догадка – Вам нужно было, во что бы то ни стало улизнуть, а поскольку на Вашем пути оказалась я в открытой машине, то Вы не придумали ничего лучше, как угнать ее! Повторяю, смысла мне связываться с властями никакого нет, машина эта не моя, а сестры, так что разумнее будет нас высадить прямо здесь на дороге, и угоняйте вы эту машину сколько Вам влезет! – закончила выстраивать свои логические догадки Мэрилу, мысленно поставив себе отметку «отлично». Она совершенно не владела современной терминологией и московским слэнгом, но преступники, кажется, ничего подобного не заметили.

– Во дает, мля, Сивый, ты посмотри на нее!!!

– Захлопнитесь там, оба, Дрон! – рявкнул Сивый, прибавляя скорость, сворачивая в какой-то переулок.

– И перестаньте тыкать меня в бок! Я не собираюсь выпрыгивать на полном ходу! – таким же ровным тоном попросила Мэрилу.

– Может правда, сольём ее? На хрена нам заложники? – Дрон машинально опустил руку с пистолетом. – Зачем бабе с ребенком по ментовкам таскаться? Тем более, точила и правда не ее!

–Мля, выруби ты эту суку! – зло окрысился Сивый, матерно выругавшись, едва успев проскочить на зеленый свет. – Ехать еще около часа, если эта сучка будет продолжать ездить мне по ушам, я за себя не ручаюсь!!! –озверевшим голосом прохрипел Сивый, лавируя в потоке машин по запруженной дороге.

– Да лан тебе, Сивый, мы сорвали не плохой куш! Бабло при нас, приедем на базу, и…

Но договорить Дрону не удалось. Выйдя из себя, Сивый, ослабив контроль над дорогой, выпустил руль, круто развернулся и изо всех сил обрушил увесистый кулак на голову Мэрилу. Анечка громко вскрикнула, а Мэрилу, обмякнув на сидении, потеряла сознание, погрузившись в кромешную тьму…

Очнулась Мэрилу от того, что ее сильно тошнило. Удар был сокрушительно силы и вырубил девушку минут на двадцать, лишив сознания, и теперь, придя в себя, она обнаружила, что обмякшей куклой лежит на заднем сидении машины, несущейся на огромной скорости. Мыслей никаких не было, голова гудела после удара как церковный колокол. Мэрилу попыталась раскрыть глаза, но тот час почувствовала новый приступ тошноты.

«Необходимо восстановить баланс в организме и подготовиться к решительной битве!» -девушка обессилено вздохнула полной грудью, ощущая, как все вокруг плывет и кружится в сонме разноцветных всполохов. Выжидать и дальше было нельзя. Любое промедление могло стоить ей и Ане жизни, а то, что после загадочного исчезновения Марины на ней лежит ответственность за судьбу девочки, не подлежало никакому сомнению. Аня не должна узнать о том, что ее матери больше нет в живых, а то, что Марина погибла, было для Мэрилу очевидным фактом, не требующим особых доказательств. Слишком многое было поставлено на кону, что бы Марина Самойлова осталась жива. Похитители, вне всяких сомнений, являлись социально опасными элементами для общества, и, в первую очередь, для них с Анечкой, но рубить с плеча, не дождавшись нужного момента, не входило в планы Мэрилу. Управлять автомобилем она не умела. Даже если взять и нейтрализовать преступников прямо в салоне, то перед ней встанет новая проблема: как выбраться из мчащегося на всех парах «Опеля» живыми и невредимыми. Ей самой выпрыгнуть из несущейся «колесницы» не составило бы особого труда, но выполнить такой каскадёрский трюк маленькой девочке, разумеется, было не под силу. Претворившись, что все еще находится без сознания, Мэрилу обратилась в слух.

– Да не гундось, Дрон! Доедем до точки, и сбагрим тачку! Кассу ювелирки мы взяли без проблем! Ленька четко отработал свою долю, в «Развилке» состыкуемся с нашими, пересядем в джип, и все пучком!