Угли дотлевали, уже не давая тепла. Маг поднялся с кресла и окинул взглядом большую комнату. В окно заглядывал месяц, освещая всё холодным серебряным светом. Тени удлинились и сделались особенно тёмными. Огромные весенние звёзды казались Магистру тысячами устремлённых на него осуждающих глаз.
Ещё один тяжёлый вздох…
До сих пор ему, Аладору, приходится исправлять ошибки прошлого.
***
Выжженная земля на том месте, где десять лет назад стояли никому не нужные амбары, производила удручающее впечатление. Здесь не росло ни травинки, ни кустика, словно проклятое место было сожжено вчера. Десять лет прошло, а ничего так и не изменилось.
Табита старалась не смотреть под ноги, только в небо, подставляя лицо непрекращающемуся мелкому дождю. Но в конце концов извилистая тропа, на которую она могла не смотреть, чтобы следовать ей, кончилась, и пришлось-таки обратить взор вниз.
Ничего.
Уже в который раз колдунья подумала, что окончательно сошла с ума. На что она надеялась? В конце концов, кошмары ей снились часто. То есть, либо кошмары, либо вообще ничего. Почему-то показалось, что именно этот сон особенный, и она должна что-то сделать. Ошиблась? Просто перенервничала? Вполне возможно.
Мелькнуло детское желание прийти к учителю. Просто посидеть на протопленной печи, попить чайку, поговорить по душам. А он бы, как раньше, разложил запутавшейся ученице всё по полочкам.
– Чем мне поможет Севин?
А тем, что ему придется написать доклад в Орден. И Аладор тут же натравит на нее внушителей. Или упечёт в Кессл-Кард. Во имя всеобщей безопасности.
Привычка говорить вслух с самой собой бесила, но попытки изжить её остались безуспешны.
Глубокие раздумья Табиты прервало хищное шипение откуда-то слева. Колдунья поспешно обернулась, но ничего не увидела. Шипение раздалось с противоположной стороны, уже немного ближе.
Шестое чувство заставило девушку отпрянуть, и вовремя – на том месте, где она только что стояла, приземлилось странное существо. Табита поспешила увеличить расстояние между собой и хищником и лишь потом позволила себе рассмотреть его.
Теперь она смогла распознать в существе химеру. Львиная голова и туловище, мощный змеиный хвост и лапы, покрытые гладкой прочной чешуёй.
Севин рассказывал, что когда-то в соседней деревне жил сумасшедший маг-ренегат, посвятивший свою короткую жизнь на свободе созданию боевых химер. Они стали основной и довольно серьёзной опасностью на болоте. Орден выделял отряд боевиков, чтобы справиться с ними, но вытравить всех так и не вышло.
Там, где не выживали обычные хищники, некоторые химеры отлично прижились. Табита уже встречала пару раз похожих тварей: быстрых, бойких, с ядовитой слюной.
Дрожащими пальцами колдунья достала из нагрудного кармана небольшой пузырёк и тут же его осушила. Зелье ускорения помогало не только двигаться, но и соображать быстрее. Выматывало тоже неслабо, но в затяжной схватке у девушки точно не было шансов.
Вокруг химеры вспыхнуло огненное кольцо, сквозь которое твари удалось прорваться неожиданно легко: немного пометавшись туда-сюда, химера пробила в огненной стене небольшую брешь и тут же выскользнула со змеиной проворностью, неприятно удивив колдунью.
Пришлось снова отступать и придумывать что-то другое. Для прицельных заклинаний тварь была слишком вёрткая, к тому же сопротивляемость к магии у неё была гораздо выше, чем у её предшественниц. Приличные боевые маги приберегали для таких тварей мечи, но Табита не была боевым магом – по крайней мере, в обычном понимании этого определения.
Химера наступала медленно и осторожно, на согнутых лапах, готовая в любой момент напасть или увернуться от атаки колдуньи. Долго так продолжаться не могло.
Попробовать что-нибудь проще и надёжнее? Слабый жест рукой, и послышался хруст костей. Тварь взвизгнула, поджав переднюю лапу, и метнулась в сторону, сбивая телекинетическую атаку.
Слишком быстро для трехногой. С изумлением колдунья смотрела, как хромота уменьшается с каждой секундой, пока тварь снова не перешла в наступление – уже без каких-либо видимых повреждений.
Получившая пару оплеух химера стала более осторожной, но и рывки стали резче. Она уже оценила противницу. Зелья зельями, но человек не может прыгать наравне с хищником. Треск разрываемой ткани Табита отметила как-то отстранённо, даже не успев испугаться.
Рефлексы работали, волна телекинеза смела тварь в сторону. На левом плече осталась длинная царапина. Неглубокая, вроде бы.
Табита опасалась использовать слишком сильную магию в пределах деревни, но теперь, кажется, пора бояться за собственную жизнь. Воздев руки к небу, колдунья скороговоркой начала плести заклинание в полный голос, чтобы не сбиться. Дождь немного мешал, но стихия, пусть неохотно, но подчинялась.
Химера приближалась, но ускорить темп, как бы этого ни хотелось, было нельзя – у заклинания должен быть определенный ритм, которого необходимо придерживаться.
Наконец земля дрогнула, ощутимо нагрелась, и горячий воздух заколебался вокруг химеры, на всякий случай отскочившей подальше. Увеличение расстояния между ними было Табите только на руку – такие заклинания опасно использовать в каких-то десяти локтях от себя.
Огонь взметнулся, казалось, прямо из земли, и с рёвом охватил всё видимое пространство впереди. Жаль, что гореть здесь было особо нечему, но пока силы хватало и так.
Отскочить твари было некуда, рык сменился жутким отчаянным визгом. Запах палёной шерсти быстро сменился запахом горелого мяса. Табита скривилась и отошла на пару шагов, не сводя глаз с корёжащегося силуэта химеры.
Вдруг сердце пронзила острая боль, как от удара ножом. Вслед за ней разряд прошёл по всему телу. Мгновение спустя колдунья оказалась на коленях, с судорожно прижатой к сердцу правой рукой, левой упираясь в землю. Воздух отказывался проталкиваться в лёгкие, в висках пульсировала кровь.
«Только не сейчас!» – подумала она, пытаясь отогнать подползающий страх. Лёгкие сдавливало от нехватки воздуха. Рука вдруг подогнулась, и колдунья оказалась на земле.
Пламя, бушующее на поляне, тут же угасло. Тварь начала кататься по земле, сбивая огонь. Химера поднялась, шатаясь, и сдавленно зашипела. Глаза хищника горели жаждой мести.
Девушка лежала на земле, корчась от боли, не имея возможности даже протянуть руку вперёд для простейшего отвлекающего заклинания. Всё, что она могла делать, так это с ненавистью смотреть в золотые глаза наступающей твари.
Почти такие же.
Она их помнила. И ненавидела. Но не той ненавистью, на которую способны обычные люди. Её ненависть была материальной. Она захватывала ум, сжигала сердце, горела алым пламенем перед глазами и покалывала в кончиках пальцев. Как магия. В её руках она и была магией – всемогущей и разрушающей. Ненависть не способна созидать.
И это её вполне устраивало.
Химера удивлённо навострила уши, отпрыгнула и зашипела, настороженно глядя, как в чёрных глазах жертвы загораются злые жёлтые искры. Она чувствовала, как вокруг неё сплетается что-то, как ловчая сеть паука, но не могла убежать или даже пошевелиться. А потом упала на землю.
Искры в глазах девушки потухли, и мир тут же угас.
***
Ночь в столице была неожиданно тихая, но её не покидало ощущение, что город продолжает движение – тихо, незаметно, и оттого ещё более интересно. Ощущение, что ночью город превращается в некое живое существо, тихо витающее в сгустившемся воздухе, незаметно притаившееся в узких переулках, выжидающее…
В другое время она бы не отказала себе в удовольствии прогуляться по улицам ночного Неккара, но сейчас приходилось только мрачно смотреть в окно. Девушка сидела на кровати скрестив ноги и теребила на шее амулет, похожий на капельку. Тот слабо мерцал бледно-зелёным светом.
– Кто бы мог подумать, что вместо удобного жилища мага нам придётся коротать ночь на постоялом дворе? – всё ещё сетовал Хоран, барабаня пальцами по спинке осёдланного задом наперед стула.
– Ты мог бы, – любезно ответила она, отрешённо глядя в окно.
– Извини, я не могу знать, когда Аладору приспичит повидать своего дружка из Совета! – вспылил маг, нервно вскакивая и прохаживаясь туда-сюда по комнате. – Проклятый Орден! Почему Архимагистр решил навестить его именно сегодня?
– Это просто совпадение, – нахмурилась девушка. – Он никак не мог узнать о том, что мы здесь.
– Нет, – прорычал маг, яростно сверкая глазами. – Это Кафалидма. Что за игру ведёт эта женщина?
– Кафалидма? – девушка нахмурилась. Имя звучало знакомо, но подробнее не вспоминалось.
– Первая Пифия Совета Девяти и могущественнейшая видящая в истории Ордена.
– Да ну? – заинтересованно протянула она, склонив голову набок и на мгновение словно превратившись в абсолютно обычного человека.
– Именно так, – с непроницаемым лицом подтвердил Хоран.
– А как же моя Табита? – теперь на лице сомнение.
Его всегда удивляло, как быстро скачут женские эмоции.
Хоран дёрнулся. Существо перед ним – не женщина. Искусная игра не должна его обмануть.
– Табита могла бы стать хорошей преемницей, но Кафалидма сама уготовила ей другую роль. Потом жалела, – пауза, затем тихий смешок. – Может, потому и помогла мне выбраться из Кессл-Карда. Сложно понять мотивы пифии – им открыто больше нас.
– Что не мешает большинству быть идиотами?
– Точно. Впрочем, о ней не могу этого сказать.
Девушка вскочила и приблизилась к нему, заискивающе заглядывая в глаза. Тонкие пальцы теребили рыжий локон. Так по-человечески. Хоран вновь одёрнул себя, переключаясь – иногда она могла уловить обрывки его мыслей, и это не доставляло удовольствия никому из них.
– Я хочу самую могущественную пифию.
Маг замер. Лицо закаменело.
– Нет, – сказал он жёстко. – Она помогла мне. Что бы она не делала сейчас, я обязан ей жизнью. Табита – пифия с не меньшим потенциалом. Она твоя, как мы и договаривались.
– Как пожелаешь, Хоран. Но за это – придумай скорее, что делать дальше. Мне ужасно скучно здесь.
– Мы будем придерживаться плана. Просто придётся немного его подкорректировать. Но девчонка меня действительно беспокоит… Ты уверена, что она не сможет нам помешать?
Этот вопрос он задавал не впервые. Обычно разговор заканчивался именно на нём – её презрительным фырканьем или холодным взглядом. Но на сей раз она соизволила ответить.
– Я чувствую, как она слабеет. Видимо, человек не приспособлен управлять такой силой. Но твои тревоги напрасны в любом случае – она не смогла бы помешать мне ни при каком раскладе.
Хоран услышал в её голосе сожаление. Схожие чувства были и у него. Но он – человек. А что же она? Как сильно влияют на демона выпитые души? И нахождение в человеческом теле? Испытывает ли она те эмоции, которые он видит, или это маска, искусная игра? Удачное приспособление к жизни в новом мире?
– Не волнуйся, договор остаётся в силе, – прервала она поток его мыслей. – Даже если ты ещё не решил, что для тебя важнее – месть или…
– Замолчи. Я не желаю ничего слышать, – оборвал её маг.
– Ты мне не доверяешь, – заметила она. – Хотя, это твоё дело… Но я-то знаю то, в чём ты просто боишься себе признаться. Ты призвал меня не только для мести. Для этого хватило бы существа более низшего Уровня, чем мой. Ты хочешь…
– Ты не могла бы умолкнуть? – изо всех сил стараясь говорить спокойно, попросил маг. – Я сам всё решу и без твоих размышлений.
– Сомневаюсь. Но пусть будет по-твоему, – отозвалась она. Ей было всё равно, какую работу выполнять. – И что же ты намерен делать сейчас?
Маг растянулся на жёсткой кровати и заложил руки за голову. Выглядел он совершенно спокойным, даже умиротворённым.
– То же, что и собирался, – ответил он. – Аладор опередил нас с визитом к Хадару, но это в некотором роде нам даже на руку. Сопляк всё равно не сумеет толком подготовиться, но можно уже не ждать, что внезапно кто-то нагрянет.
– Почему?
– Потому что Хадар не только учёный. Он настоящий параноик, и скорее сдохнет, чем позволит кому-нибудь вмешаться в свои дела. По той же причине он не покинет свою резиденцию. Конечно, попытается защитить поместье и госпиталь, но уж прорвёмся как-нибудь. Верно, Десса?
– Конечно, – беспечно отмахнулась она. – А пока ты разрабатываешь план прорыва, я немного прогуляюсь по городу. Ночная столица должна быть просто чудесна.
Хоран нахмурился. Архитектурные изыски мало интересовали демона. А вот люди… Не то, что магу было до них дело, но кто-то же мог поднять шум. Сейчас не время привлекать к себе внимание.
Портальщик подавил раздражённое рычание и слова, рвущиеся с языка. Вместо этого: издевательски приглашающий жест в сторону двери. Девушка присела в кривом книксене и с ухмылкой помахала ручкой.
При первом проведении ритуала они ошиблись не в расчётах, а в самом принципе воздействия. Десять лет назад в Рене он пытался подавить силу демона по-другому, и почти получилось. Кто же знал, что именно из-за этого демон слетит с катушек и бросится восполнять силу, пожирая местных без разбора…
Естественно, такого Хоран предусмотреть не мог. Он не планировал той катастрофы, и даже испытывал некие муки совести. Но всё стоило того. Эти жертвы помогли понять, что они упускали всё это время. Нужно было не подавлять, а всего-навсего договориться.
Этот хрупкий договор предусматривал для демона достаточно большую степень свободы. Но это был единственный выход, так что приходилось терпеть некоторые заскоки. И делать вид, что всё под контролем.
Кажется, он ненадолго задремал, но теперь сквозь сонный туман в голове прорезалось беспокойство.
Кстати о контроле, что-то долго её нет.
Маг накинул на плечи плащ и вышел в ночь. Прохладный воздух немного охладил его пыл. Что могло грозить аматту? И до сих пор она неукоснительно следовала Договору. Как раз благодаря нему найти её не составляло труда – маг шёл, как по нитке. Улочки всё уже, тишина все плотнее. Квартал не из благополучных. Ну конечно же. Вот и она.
Вернее, они. Девушка, и хрипящий у её ног мужчина. Мощные пальцы царапали шею, глаза вылезли из орбит. Ещё шаг, и он увидел второго. Тот отползал от неё, издавая нечленораздельное мычание, с выражением животного ужаса на лице.
Маг усмехнулся. Примерно так ему и представлялась реакция нормального бандита, встретившего в узком переулке хрупкую девушку и столкнувшегося на самом деле с жутким монстром из другого мира.
Наблюдать дальше не было никакого желания. Хоран развернулся и, свернув в другой переулочек, прислонился спиной к стене, устало закрывая глаза. С каких пор смерть перестала его трогать? Почему сейчас ему не страшно, не печально, а просто… противно?
Вскоре он услышал мягкие шаги. Ему не нужно было открывать глаза, чтобы знать: она.
– И как, оно того стоило? – спросил он отстранённо.
– Ооо, да, – услышал он весёлый голос. – Определённо. Попробуй как-нибудь, очень расслабляет.
– Да уж, – сказал маг, открывая глаза, чтобы увидеть хищный блеск в золотых глазах напротив. – Ещё неделю назад кое-кто говорил, что поглощать души преступников и психованных – это как питаться болотной жижей. Твои вкусы меняются очень быстро.
Девушка широко улыбнулась. Хищный блеск сменился на золотые пляшущие искры, медленно гаснущие в зелёных глазах, и по спине мага пробежал холодок.
– Папочка беспокоится о моём моральном облике? – она невинно похлопала ресницами. – Не переживай, душа насильника отправилась в Бездну, куда ей и положено. Меня больше интересовал благородный спаситель невинных девиц. Он был… неплох.
Хоран передёрнул плечами, плохо скрывая отвращение. И раздражение. «Папочка?!» – возмутился он, когда она разыграла эту маленькую шутку в первый раз. А что она должна подумать, если он вечно подыскивает ей для воплощения таких молоденьких пигалиц? Дело, конечно, было не в возрасте, но подколоть призывателя лишний раз – святое.
Демон широко ухмыльнулась.
– Ты знал, что я не буду сидеть на голодном пайке, Хоран, – заметила она.
– Именно. У нас Договор, и я соблюдаю его так же, как и ты. Тема исчерпана.
Они немного постояли в тишине. Золотые искры погасли, лицо девушки стало серьёзным, и даже немного печальным.
– Никто не заставлял тебя смотреть на охоту.
– Тема закрыта, Десса, – повторил он громче. – Мне всё равно. А теперь нам необходимо как следует проработать новый план.
С этими словами он зашагал по переулку, не удосужившись проверить, идёт ли она следом. Она пожала плечами. Привычная ухмылка снова легла на её лицо. Серой молнией мгновенно нагнала его, использовав распирающую после трапезы силу и с удовлетворением заметив, как маг невольно вздрогнул.
– План, план… Ты мог бы и сам его проработать, – недовольно надула губы она, но тут же озорливо улыбнулась. – Я люблю импровизировать.
– На сегодня импровизаций достаточно, – он вернул ухмылку. – Неужели тебе не интересно узнать, что я придумал? Учти, в следующем акте ты солируешь.
Девушка окинула мага пронизывающим прищуром, приподняв правую бровь. На лице её читалось явное предвкушение. Быстро сменившееся лёгким снисхождением.
– Ну, так и быть. Можешь не признаваться, что без меня тебе будет просто скучно.
Глава 3
Она открыла глаза на рассвете, как по будильнику. Поднялась и невозмутимо отряхнулась, пригладила топорщащиеся волосы. И только потом осмотрелась.
Вокруг никого не было. Поблизости неподвижно лежала химера. Бок мёртвой твари уже начинал чернеть.
– Так вот в чём дело… – пробормотала девушка.
Это был ночной хищник. Как правило, днём они становятся не такими проворными, плохо видят, а некоторых солнечный свет даже может ранить. При прямом попадании солнечных лучей мёртвые тела таких тварей истлевают в течение двух-трёх часов.
Теперь ясно, почему химера оказалась такой сильной и устойчивой к магии – просто они столкнулись в неудачное время суток.
Табита ещё раз огляделась.
– Боги и черти, зачем я только пришла? – вопросила она, поднимая голову к небу. И заметила, что на небе нет ни одной тучки. Только сиреневые предрассветные облака и ещё по-утреннему робкое, но по-весеннему тёплое солнце. День обещал быть ясным.
Табита почему-то криво усмехнулась, как одной ей понятной шутке. И тут же решительно сдвинула брови.
И двинулась обратно по направлению к деревне.
Дверь распахнулась, стукнув ручкой по наружной стене. Девушка скривила губы. До сих пор она так и не научилась как следует контролировать свою магию. Сила – это, конечно, хорошо, но качество колдовства куда важнее. Если бы дверь не была заговорена от физических повреждений, то давно бы уже слетела с петель.
Кир сидел на стуле за кухонным столом, задумчиво глядя в окно. Успел привести себя в порядок, побриться, разом помолодев лет на пять. Увидев колдунью, он приветственно кивнул, тактично не обращая внимания на её заметно помятый вид.
– Как себя чувствуешь? – поинтересовалась она, прислонившись к дверному косяку.
– Нормально, – лаконично ответил он, пожав плечами. Табиту такой ответ не устраивал.
– Температуры нет? Голова не болит, не кружится? Озноб? Может, тело ломит?
– Нет, всё отлично, – усмехнулся Кир.
На лице девушки отразилось лёгкое недоверие. После короткого «Позволишь?» и ответного кивка, она приложила ладонь ко лбу больного, проверила, как зрачки реагируют на свет, сотворив яркий огонёк размером со светлячка, прощупала пульс на запястье и только тогда немного успокоилась.
– Потрясающий иммунитет. Или везение. Но лекарство всё-таки надо выпить, – сказала она, открывая дверцу шкафа с зельями.
Кир заглянул в услужливо поставленную под нос кружку и скривился. Перед ним было всё то же болотное зелье, сегодня больше напомнившее зелёные сопли.
– Да не стоит, я действительно хорошо себя чувствую! – попытался протестовать он.
– Это может быть всего лишь апирексия, так что, если не хочешь, чтобы через день или два у тебя снова начался приступ лихорадки, лучше выпить зелье сейчас, – наставительным тоном предупредила она. – К тому же болотная лихорадка в скрытой форме может привести к расстройству нервной системы, и ты будешь чувствовать лёгкую слабость с приступами головокружения ещё около двух недель.
Что такое «апирексия» Кир не знал, но зелье было не таким уж мерзким, а головокружение и слабость – последним, что было ему нужно в ближайшее время.
– Уговорила, – ответил он с лёгкой усмешкой, видя, что тревожно-заботливый монолог призван оттянуть другой, неизбежный разговор.
Секунд пятнадцать колдунья молчала. Тонкие пальцы нервно барабанили по столешнице. Наконец она покачала головой, сжала кулаки и выпалила:
– Ладно, я так не могу. Не умею. Так что хочу попытаться договориться честно.
Мужчина согласно кивнул, сдерживая усмешку. Сейчас, когда она такая маленькая, растрёпанная и застенчивая, было сложно воспринимать колдунью всерьёз. Но проворочавшись полночи в тягостных размышлениях, он составил кое-какое видение ситуации. И казалась она весьма туманной.
Во-первых, Табита – пифия. Судя по тому, что он знал, такие подробные видения о чужих людях могли означать одно: она в этом замешана. Но как? Догадок можно строить сколько угодно, но факт остаётся – для этого он слишком мало о ней знает.
Во-вторых, она знает о свойствах амулета. Как много? И чем это грозит Киру?
Отец называл артефакт Слезами Гвин. В семье они передавались уже много поколений, но откуда взялись – Кир не знал. Отец всегда избегал этой темы, не хотел откровенничать с безалаберным мальчуганом, каким он был тогда. А после войны правда и вовсе канула в лету, вместе со всей его семьёй.
Их осталось только двое… У каждого – своя часть артефакта, часть души родного человека. И часть силы этой таинственной Гвин, надо полагать. Артефакт как-то связывал их, и они научились это использовать. Можно было уловить проблески настроения, состояние здоровья… и, пусть смутно, чувство направления.
Когда Десса пропала, не оставив ни одной ниточки к поискам, только Слеза Гвин могла помочь её найти. Или – эта странная видящая.
Пауза затягивалась. Но он не торопил, глядя, как колдунья, кусая губы, подбирает слова. Взгляд горел отчаянной решимостью и смятением одновременно. Наконец она глубоко вздохнула, опустилась на стул и медленно проговорила:
– Я хочу, чтобы ты помог мне… сбежать отсюда.
– Сбежать? – обескуражено переспросил Кир.
Наверняка, любая молодая девушка захочет сбежать из этой гнилой деревушки, да и Долины Рен в целом. И такой девушке, конечно, опасно делать это в одиночку. Но Табита – не любая девушка. Колдунья. Видящая. Зачем он ей?
Колдунья словно уловила направление его мыслей и ядовито ухмыльнулась, ещё больше сбивая с толку.
– Знаешь, это не то, чем кажется.
Ответная ухмылка, плохо скрывающая растерянность. Все вопросы о Дессе, колдунье и её видениях застряли в горле.
– И какого же рода помощи ты от меня ожидаешь? – не сдержав нервный смешок, поинтересовался он.
– Ничего сложного от тебя не потребуется, – в глазах её появился какой-то лихорадочный блеск. – Несколько часов твоего времени.
Всё. Никаких пояснений.
– Несколько часов, чтобы сделать… что конкретно? – не выдержал Кир.
Табита нахмурилась, закусив губу. И молчала, молчала. Да что с ней такое? Пифия явно видела Дессу. Его, надо полагать, тоже. Значит, готовилась к разговору. Предлагала ему сведения о сестре, в обмен на… что?
– Ну же, Табита. Давай уже свои условия.
– Под «сбежать» я имею в виду именно покинуть деревню. Провести через границу. И мне нужна магическая клятва, что ты меня им не выдашь, – обречённо выдохнула она, словно уже услышала отказ.
Но по-другому нельзя. Всё будет напрасно, если Кир в надежде на какие-нибудь преференции в удобный момент просто вручит её магам.
– Им?
– Ордену.
Приплыли. Безусловно, любой маг связан с Орденом, но Кир как-то не ожидал нарваться здесь на опальную колдунью. Неужели девушка – пойманный ренегат? Немыслимо. С отступниками маги безжалостно расправлялись, а для преступников была тюрьма Кессл-Кард. Ссылка в Рен – это что-то новенькое, не укладывающееся в его картину мира.
Проклятая колдунья.
– То есть ты просишь меня нарушить закон в обмен на непроверенную информацию о Дессе? – вкрадчиво уточнил Кир.
Плевать на законы. Но он не может привлекать лишнее внимание Ордена Магов. Впрочем, девушке это знать не обязательно.
К тому же, всё это было слишком подозрительно. Что там с Дессой сейчас, пока он тут гоняется за видениями полубезумной ведьмы? На что он теряет время?
– Ты не нарушишь никакой закон, – возразила Табита, вспыхнув злостью.
Это они держат её здесь незаконно! Но кого это волнует?
– Ты понимаешь, о чём я, – отмахнулся Кир. – Никому не нужны проблемы с Орденом Магов.
Табита замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Злость во взгляде густо замешана на отчаянии. Потом неожиданно запрокинула голову и… расхохоталась. Каркающим, тяжёлым смехом.
– Да уж, так себе сделка, – наконец, хрипло сказала она. – Сдаюсь!
Когда колдунья снова обратилась к нему, на лице осталась горькая усмешка.
– Она в Неккаре. Точнее не скажу – постоянно перемещается.
Вот и всё. На что она рассчитывала? Пленница, одинокая, напуганная, почти истаявшая душа. Всё равно не смогла бы разыграть всё правильно.
Мужчина вздрогнул, потрясённый неожиданным поворотом разговора, и, наконец, смог задать один из рвущихся наружу вопросов:
– Что ещё о ней знаешь?
Ответное «ничего» щекотало губы. Так было бы проще. Но также важно было создать хоть какое-то подобие доверия. К тому же она совсем не уверена, что обман сработает – таким проницательным казался его взгляд.
Она опустила голову. Из-под чёлки раздалось тихое:
– Скажу – умрёшь.
– Почему?!
Как объяснить, не подвергая опасности? А с другой стороны, какой ей дело, что будет с ним дальше? Хочет знать – пусть получает свои ответы!
Нет. Никаких больше смертей на её совести.
Но… всё же он нужен ей. А она уже выложила единственный безопасный козырь.
Задумавшись, девушка даже не заметила, как он приблизился. Очнулась только, когда выдернул из-за стола и встряхнул.
– Почему, Табита?!
В последний миг Кир одумался, так что встряска получилась достаточно бережной – на его взгляд. Судя по зло сузившимся глазам колдуньи, она была другого мнения.
Короткий жест пальцами, и мужчину смело прочь, глухим ударом впечатав в стену. Табита подождала, когда он поднимется, и повторила манёвр. Разметав мебель, Кир ударился о противоположную стену, но быстро поднялся вновь. И замер, тяжело дыша.
Они молча прожигали друг друга взглядами. Пока не раздалось хриплое:
– Прости.
Табита вздохнула. Переговоры приняли дурной оборот. Впрочем, она догадывалась, что так будет.
– Но я должен знать, что с ней. Чем бы это ни грозило.
Колдунья устало закрыла глаза. Упрямство или глупость?
– Тебе нужна Десса. Мне – тот, кто её забрал. Сейчас они в Неккаре. Других ответов не получишь.
– Даже в обмен на мою помощь?
Не открывая глаз, отрицательно покачала головой. Жаждать ответов несмотря на последствия – его выбор. Но кого обрекать на смерть – только её.
Раздался тихий смешок. Она открыла глаза, чтобы с удивлением встретить его насмешливый взгляд без намёка на прежнюю ярость.
– Что ж, это было достаточно честно, – сказал Кир, потирая ушибленное плечо. – Когда выдвигаемся?
***
Маг сидел, прислонившись спиной к прогретой за ночь печи. И боль, поселившаяся в его теле, потихоньку отступала. Севин топил печь даже тёплыми вёснами, а иногда и в начале лета.
Табите тоже нравилось сухое тепло в жилище мага, такое редкое в дождливой и холодной долине. Часто они сидели здесь вдвоём, ведя беседы обо всём и ни о чём. И поневоле на душе тоже становилось тепло.
Вот только… в памяти всё равно иногда проносились воспоминания тех дней, и девушка, словно читая его мысли, тут же замолкала… и поскорее отворачивалась, чтобы он не увидел страдальческого выражения на её лице. Она всё ещё винила себя.
Хижина Севина была маленькая, но по-своему уютная. Кровати в доме не было – маг предпочитал спать на печи, а смежная комната была похожа на маленькую библиотеку.
На столе в другом конце комнаты стояла чашка травяного чая, горячая, ещё дымилась. Маг очень любил тепло, но горячие напитки пить просто не мог. Решив, что ждал уже достаточно, он поманил чашку рукой, и, наполненная до краёв, она приплыла к нему по воздуху, не пролив ни капли.
Сделал маленький пробный глоток. Во рту появился резкий травяной привкус. Как-то раз чай рискнула попробовать ученица. Долго потом отплёвывалась и приходила в себя. Что ж, нечего покушаться на чужое. Да, горький. Зато обезболивает просто отлично.
Услышав это, ученица скривилась ещё больше и тихо огрызнулась. И постаралась поскорее сменить тему. Внешне она старалась казаться беззаботной, но Севин знал, что эта напускная беспечность давалась ей нелегко.
Из воспоминаний выдернул настойчивый стук в дверь. Как и всё в этой деревне, дверь была довольно хилая и при каждом стуке скрипела и заметно шаталась в петлях.
Севин глянул в окно и отметил, что на улице только недавно рассвело, а погода, предвкушая неумолимо приближающееся лето, заметно улучшилась; если сегодня и будет дождь, то слабый и кратковременный, как в старые добрые времена, когда он ещё жил в столице.
Кому он понадобился в такую рань? Может, случилось что-то серьёзное? Да нет, тогда было бы шумнее. Деревенские в случае необходимости лужёных глоток не жалели.
Несмотря ни на что, чувство долга не смогло победить лень. Сегодня магу не хотелось не то что колдовать, но даже мысль о том, что нужно подняться и открыть гостю дверь, была невыносима.
– Открыто! – громко сказал он.
В конце концов, колотили в дверь очень уверенно, можно даже сказать, по-хозяйски. Если это кто-то из друзей или даже хороших знакомых, то вполне можно обойтись и без особенной вежливости.
Дверь распахнулась и в дом вошла Табита. Вид её магу очень не понравился. Одета по-дорожному, через плечо набитая дорожная сумка. Но хуже всего было другое. Её лицо, вернее, выражение лица.
Девушка осторожно прикрыла за собой дверь и повернулась, встретившись с бывшим учителем взглядом. Твёрдым и решительным.
– Магистр, я ухожу, – тихо сказала она, наконец озвучив очевидное.
Севин молчал. Он просто не знал, что ответить. Не мог же он по-отечески посоветовать ей остаться до конца жизни в этой насквозь гнилой деревне, где все жители поголовно её боятся, а если и решаются поздороваться, то только зажимая в кармане амулеты от злых духов. Но он – её надзиратель, он не мог, не имел права её отпустить, и оба они прекрасно это понимали.
– Зачем ты пришла? – страдальчески скривившись, спросил Севин. Если бы она просто тихо ушла, ему не пришлось бы пытаться её задержать.
Конечно, по магическим маячкам об её исчезновении мгновенно узнали бы маги в Карсе, а несколькими минутами позже – в Неккаре, и ему в лучшем случае могли приказать пуститься следом за ней, в худшем – оставить его на месте, отправив за сбежавшим объектом ловчую группу опытных боевых магов. Однако это сделают и так, только боя теперь не избежать.