Глава 13
Есению разбудил негромкий стук в дверь. Это Яра пришла помочь ей одеться для встречи с королем. Вслед за ней в комнату зашли еще три служанки. Они достали платье и украшения из шкафа. Есении помогли облачиться в платье нежно-лавандового цвета, его лиф и корсаж были украшены жемчугом и лентами. Подол был сшит из необычного материала, такого легкого, что он напоминал морскую пену. Каждый шаг Есении будто заставлял платье двигаться, создавая удивительный эффект. Ее длинные волосы служанки накрутили на специальные мягкие трубочки, превратив их в крупные кудри. Их закрепили заколкой с жемчугом сзади, оставив пряди лежать на спине. Яра пару раз прошлась по щекам Есении кисточкой, придав ее коже сияние, и все было готово.
Она подошла к зеркалу, чтобы оценить проделанную работу. В резиденции Гостивара, надев аквамариновое платье, она не узнала саму себя, здесь же из зеркала на нее смотрело собственное отражение, только более мягкое и женственное. Словно зная, что она не любит носить волосы собранными, Яра оставила их распущенными, а нежное лавандовое платье не вызывало дурных воспоминаний.
В дверь постучали. Пора было отправляться вниз, в тронный зал. Поблагодарив Яру и других служанок, Есения вышла из покоев. За дверью, спиной к ней, стоял Оборотень. Он еще не успел увидеть Есению, и у нее была пара секунд, чтобы рассмотреть его. Обычно Оборотень носил черную одежду, в первую очередь пригодную для путешествия, свободную и удобную, поэтому, даже зная, что ему придется переодеться для ужина, Есения не представляла, что увидит.
Оборотень облачился в коричневые кожаные штаны, заправленные в высокие сапоги, и бархатную тунику глубокого синего цвета. Его вечно растрепанные черные кудри были аккуратно зачесаны назад. Когда Оборотень повернулся к Есении, она невольно ахнула. До этого она не видела его без бороды, но сейчас он побрился и стал… просто невыносимо красив. Острые скулы, казалось, могли порезать ладонь, если бы она осмелилась их коснуться. Его глаза, обычно голубые, как лед, сейчас казались практическими сапфировыми. Оборотня не портил даже почти заживший шрам на лице. Теперь для других Оборотень мог показаться еще более сдержанным и холодным, но Есения знала, кто скрывается под этой маской. Тот, кто готов прийти к ней на помощь по первому зову.
Увидев Есению, Оборотень, казалось, тоже потерял дар речи. Только глаза его вспыхнули чуть ярче, а руки сжались на рукоятке короткого кинжала.
– Тебе нравится мое платье? – нарушила затянувшееся молчание Есения.
– Да, ты выглядишь… очень мило, – глухо пробормотал Оборотень.
– Мило? – скривилась она. – И это все, что ты можешь сказать?
– Нам пора, Есения, – резко бросил Оборотень. – Король ждет.
Он предложил ей локоть, и они начали спускаться вниз, в тронный зал. «„Выглядишь мило“! Я что, маленькая девочка?» – с досадой подумала она.
Есения нервничала, ей предстояла встреча с королем, который возлагал на нее большие надежды, и даже присутствие Оборотня не успокаивало ее полностью, тем более после его слов. Между тем они уже дошли до входа в тронный зал. Двери были открыты, и Оборотень остановился, спросив:
– Ты готова?
– Боюсь, я никогда не буду готова, – вздохнула она. – Но страх не помешает мне сделать все, что должна, не волнуйся.
Вместе они зашли в зал, где им предстояло встретиться с королем. Он был большим, намного больше, чем главный зал в резиденции Гостивара. Все здесь было выдержано в светлых тонах, тронный зал был роскошным, но не крикливым. Он был освещен свечами в хрустальных подсвечниках, на длинных столах, что образовывали квадрат, стояли свежие цветы. Тронный зал будто был наполнен воздухом, несмотря на то, что людей было немало. Есению окружали дамы в богатых, изысканных платьях, мужчины носили на поясе оружие. Теперь наряд Оборотня был ей понятен, видимо, так здесь было принято.
«А еще говорил, что замок – самое безопасное место». Все гости исподтишка ее разглядывали, и Есении стало не по себе. Знакомое лицо мелькнуло среди гостей, и советник Ведомир, заметив их, сразу подошел.
– Вы выглядите бесподобно, Есения, – улыбнулся советник.
– Благодарю вас, – покраснела она.
– Король еще не появлялся? – спросил Оборотень.
– Пока нет, но скоро он должен быть здесь. Прошу меня простить, мне нужно поговорить вон с той дамой.
Советник поклонился им и исчез в толпе.
– Обычно в тронном зале проводятся только самые большие балы, однако я слышал, что сегодня будет немного народу, – сказал Оборотень. – Я был удивлен, что король устроил бал именно здесь, видимо, хочет произвести впечатление.
– Ты думаешь, что король устроил этот бал в мою честь? Не может быть!
– Балии редки, а король Земирад очень хочет познакомиться с тобой. При его дворе еще не было балий.
– А как же Надия? – спросила Есения, понизив голос.
– Когда ее забрали четыре года назад, Земирада не было в Хорсане, он был в другом королевстве, – так же тихо ответил Оборотень. – Это традиция Ратных: когда наследнику трона исполняется двадцать летних пор, его отправляют в путешествие на два года, посмотреть мир и расширить знания. Когда же Надия только начала свою службу, Земирад был слишком мал для общения с балией.
– Значит, ему всего двадцать пять летних пор? Не думала, что он так молод, – удивилась Есения.
– Надеюсь, то, что я так молод, не заставило вас подумать, что я плохой король? – неожиданно раздался веселый голос за ее спиной.
Есения обернулась и сразу поняла, кого видит перед собой. Земирад, король Элейнии собственной персоной, стоял перед ней.
Это был приятный молодой мужчина с рыжевато-песочными волосами, густой короткой бородой и смеющимися карими глазами. Высокий и крепкий, видимо он не ограничивался одними балами. Король был одет в черные кожаные брюки и бархатную тунику приятного коричневого цвета, расшитую золотыми нитями. На груди у него был вышит герб Ратных: голова дракона, извергающего огонь, а на голове искусно выкованная корона с рубинами.
Король Земирад смотрел на Есению совсем не разгневанно, но ей все равно стало стыдно, что она только что обсуждала его с Оборотнем. Она чувствовала, как краска заливает ее лицо.
– Ваше величество, простите, я не хотела оскорбить вас! – сумела проговорить она.
– Ну что вы, Есения, – рассмеялся король. – Я не в обиде и даже скажу вам по секрету, что многие думают так же, как и вы. Я очень хотел познакомиться с вами, и вот вы наконец здесь. Вы долго добирались, – бросил он взгляд на Оборотня.
– В пути нас застали некоторые трудности. С вашего позволения, я бы хотел рассказать вам…
– Мы поговорим об этом завтра, Оборотень, – прервал его король. – Утром я буду ждать вас в мнитых покоях, но сейчас – время праздновать!
Король предложил ей руку, и Есения, бросив растерянный взгляд на Оборотня, поспешила с ним. Земирад вывел ее в центр зала.
– Прошу внимания! – раздался его звучный голос, заставивший всех прекратить разговоры и повернуть головы. – Хочу представить вам новую балию семьи Ратных – Есению. Все мы долго ждали, когда в замке вновь появится балия, и я рад приветствовать здесь сегодня нашу новую заклинательницу!
Хлынули аплодисменты, заставив Есению совсем смутиться. Когда они стихли, король сказал:
– Прошу всех к столу, да начнется пир!
Земирад проводил Есению во главу стола, посадив ее рядом с собой. С другой стороны от короля сидел советник Ведомир, который незаметно ей подмигнул. Есения улыбнулась, но вдруг поняла, что нигде не видит Оборотня.
– Ваше величество, разве Оборотень не будет сидеть с нами?
– О нет, Есения, – рассмеялся король. – Рядом со мной обычно сидят самые важные гости праздника, сегодня вы – одна из них. Оборотень лишь проводил вас сюда. Но не волнуйтесь, для слуг сегодня тоже накрыт прекрасный стол, они ни в чем не нуждаются.
Есения заметила, что Ведомир на этой фразе поморщился.
– Я думала, что Оборотень доставил меня сюда, чтобы я тоже служила вам. Так какая же разница между мной и им? – спросила Есения.
Король онемел на секунду от такого вопроса. Его внимательный взгляд остановился на ней, и он тихо произнес:
– Вы не просто служанка, Есения, вы – балия. Вы станете моей советницей в вопросах леса Гринхорн. Балии принадлежат к королевскому двору, Оборотень что, не объяснил вам это?
– Нет, он это упустил, – нахмурилась она.
– Ну что же, пока вы можете забыть о нем и просто насладиться ужином, я уверен, что дорога до Хорсана была очень утомительной.
– Вы абсолютно правы, я… я очень голодна.
– Желание гостя – закон, – шутливо поклонился Земирад, обратив ее внимание на самый богатый стол из всех, что она видела.
Запеченная дичь с золотистым картофелем в сливочной подливке, хрустящие шапки грибов, блины со свежей рыбой и икрой, блестящие соленые сливы – от разнообразия яств разбегались глаза, и Есения, насколько позволяли приличия, накинулась на еду. От вина она отказалась, слишком свежи еще были воспоминания об отраве Гостивара. Король не стал настаивать, но предложил налить ей меда, терпкого и сладкого, от которого ноги сразу стали тяжелыми. Земирад расспрашивал Есению о ее родной деревне, путешествии и выглядел действительно заинтересованным. Есения, расслабленная от меда, свободно рассказывала ему обо всем, обойдя лишь тему Анастасии и того, что произошло в резиденции наместника.
Позднее, когда яства, которым, казалось, не было конца, унесли, а разговоры вокруг стали громче от вина, начали свое выступление артисты из Музыкального дома. Нежная, пронзительная мелодия флейты сменялась лихим танцем волынок. Король неожиданно встал, протянув Есении руку.
– Составит ли балия мне компанию? – хитро сощурился он.
– Ваше величество, я… – Есения оглянулась вокруг, гости зашептались.
– Не надо страшиться внимания, Есения. Вы – единственная балия в моем замке, и теперь придется привыкнуть к тому, что все смотрят только на вас.
Отказаться было невежливо, и она приняла его руку. Сердце стучало быстрее, когда король повел ее в танце, легко и искусно лавируя между придворными. Она вскрикнула и рассмеялась, когда Земирад сильно закружил ее, заставив забыть обо всех гостях, что хищными птицами глядели на них.
Когда вечер подошел к концу, король проводил ее до выхода из тронного зала.
– Доброй ночи, Есения. Надеюсь, прием вам понравился.
– Конечно, ваше величество, спасибо вам за такой праздник, – постаралась присесть она в изящном поклоне.
Вечер прошел просто волшебно, единственное, что омрачало его, – это отсутствие Оборотня. Однако Есения была зла на него за то, что он не рассказал о ее положении в замке. Она отогнала от себя мрачные мысли, чтобы не портить впечатление от чудесного вечера. Есения зашла в покои, тихонько напевая мелодию, под которую она кружилась с королем. На ее кровати развалился Оборотень.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она.
– Как прошел вечер? – хмуро бросил в ответ Оборотень.
– Отлично. Были даже музыканты…
– Слышал, король удостоил тебя чести танцевать с ним? Непохоже на него.
– Что на него непохоже? – вспылила Есения. – Танцевать со служанкой?
– Я не это имел в виду, – замялся Оборотень.
– А что же ты имел в виду? Объясни мне, почему ты не рассказал мне о моей роли в замке? Почему представил все так, будто я стану слугой короля?
– Потому что так и есть! – вскочил Оборотень. – Что бы ни говорил король Земирад, как бы ни расхваливал место балии при дворе, ты все равно остаешься слугой! Ты будешь делать то, что он тебе прикажет, и у тебя не будет выбора! Я уважаю короля Земирада и его отца, но я всегда знал свое место в замке, и тебе пора. Чем раньше ты поймешь, кто ты здесь, тем легче тебе будет принять свою судьбу.
– Я не собираюсь принимать судьбу, что ты мне навязываешь! Может, ты и слуга в этом замке, но я – нет, так сказал король! Ты просто завидуешь мне, что король посадил меня рядом с собой на ужине, а тебя выгнал!
Как только эти слова вылетели, она тотчас же пожалела о них. Оборотень побледнел, глядя на нее, словно на незнакомку.
– Я понял тебя, Есения. Слуга больше не смеет докучать госпоже. Спокойной ночи, – подчеркнуто вежливо сказал Оборотень.
Дверь громко захлопнулась, а Есения тяжело опустилась на кровать. Приятный вечер теперь был отравлен виной и сожалением.
Глава 14
Наутро Оборотень зашел за Есенией, чтобы идти в мнитые покои. Этой комнатой король пользовался, чтобы подумать, а также для обсуждения важных вопросов.
Им предстояло объяснить ему то, что произошло в резиденции наместника Гостивара. Есения нервничала, но не могла обратиться к Оборотню за поддержкой, потому что он с ней не разговаривал. Со вчерашнего вечера он сказал ей лишь «Доброе утро» и при этом был так холоден, что у нее тоже пропало всякое желание с ним разговаривать. Есения понимала, что обидела Оборотня, но не знала, с чего начать, как извиниться. Так, молча, они дошли до покоев короля.
Король Земирад сидел за массивным деревянным столом. Когда они вошли, он поднял голову и жестом предложил им присаживаться. От его вчерашней хитроватой улыбки не осталось и следа, лоб пересекала хмурая морщинка.
– До меня дошли новости о том, что в Горниграде произошло восстание. Вы что-нибудь знаете об этом? – строго спросил Земирад.
– Да, вчера я как раз хотел поговорить с вами о том, что произошло в резиденции наместника, ваше величество. Мы хотели объяснить, как все было на самом деле, – ответил Оборотень.
– Ну что же, я готов выслушать вашу версию.
– Думаю, лучше Есении рассказать все по порядку, потому что именно она оказалась в плену наместника.
«Вот уж, спасибо, – проворчала про себя Есения, – мне теперь одной отдуваться?» О том, что Гостивар бросил его в подземелье он тоже, видимо, решил умолчать.
Собравшись с мыслями, она рассказала обо всем, что произошло в резиденции Гостивара. Об отравлении эссенцией, желании наместника провести эксперименты на ее даре, об истерзанных существах, запертых в клетках, о запуганных слугах и угнетенных жителях Горниграда. Она рассказала, как, спасаясь, им пришлось выпустить существ из клеток, что привело в итоге к гибели Гостивара.
Вспоминая все это, Есения будто снова чувствовала на себе действие эссенции, словно на нее вновь смотрели безумные глаза наместника, а вокруг пахло пеплом и опаленной плотью. Увидев, как она побледнела, Оборотень незаметно сжал ее руку под столом.
Выслушав Есению, король молчал несколько минут. Наконец он сказал:
– Так вы говорите, что наместник, назначенный лично мной на должность, оказался безумцем с непомерной жаждой власти и у себя в резиденции играл в бога? Что жители Горниграда голодали, пока он обставлял свой дворец золотом? Что Гостивар пытался поработить королевскую балию?
Голос короля звенел от ярости, и последние слова он практически выкрикнул. Есения чувствовала, как дрожит ее рука в хватке Оборотня.
– Ваше величество, это истинная правда, – вмешался он. – Я видел, что сделала эссенция с Есенией, и слышал безумные речи наместника. Если бы нас не вывела из резиденции одна из служанок, мы бы вообще не смогли выбраться. К сожалению, нам пришлось выпустить существ, иначе было не спастись. Наместник Гостивар готов был пойти на все, чтобы заполучить балию!
О том, что Гостивар был не прочь заполучить в коллекцию еще и оборотня, он снова умолчал.
– Его стража напала на нас, ранив меня. К счастью, Есения воспользовалась своим даром и не пострадала. Никто не хотел смерти наместника, и не мы убили его, а созданное им несчастное существо, которое он мучил и держал в клетке.
Король внимательно выслушал Оборотня, а потом вздохнул.
– Вы, верно, подумали, что я разозлен на вас?
Оборотень и Есения изумленно молчали.
– Я ни секунды не усомнился в вашем рассказе, – покачав головой, продолжил Земирад. – Но если то, что вы рассказали, – правда, значит, в первую очередь виноват во всем я.
Есения пыталась возразить, но король остановил ее взмахом руки.
– Нет, Есения, не надо. Я уже понял, что в вашем характере оправдать меня, однако я глава этого государства и лично я назначил безумца править одним из самых крупных городов Элейнии. До меня доходили слухи об экспериментах Гостивара, но я считал их лишь слухами и не предавал им значения. Теперь в Горниграде произошел переворот, люди напуганы, резиденция сгорела. Весь этот хаос не произошел бы, будь я внимательнее к своим подданным. Ну что же, еще не поздно все исправить. Сегодня я отправляюсь в Горниград, чтобы лично навести там порядок. Меня не будет около недели, и, боюсь, я не смогу показать вам город, Есения. Однако думаю, что Оборотень с радостью сопроводит вас. Когда я вернусь, мы сразу отправимся к лесу Гринхорн, а пока наслаждайтесь Хорсаном, ему есть что предложить гостю. Теперь идите, мне пора собираться в дорогу.
Есения вышла из покоев короля со смешанными чувствами. Земирад принял их сторону, поверил им, однако вся эта история не могла не тревожить.
– Если хочешь, сегодня мы можем спуститься к морю, ты же хотела увидеть его, – предложил Оборотень.
– Да, это было бы чудесно! Зайдешь за мной через час?
– Хорошо, через час.
Оборотень уже повернулся, чтобы уйти, но Есения схватила его за руку.
– Оборотень, погоди, – замялась она. – Я хочу извиниться за вчерашнее. Я была неправа и незаслуженно обидела тебя.
– Я принимаю твои извинения. Признаю, что тоже был неправ… отчасти, – криво улыбнулся Оборотень. – Но ты же видела себя вчера в этом платье, а ревность для меня – новое чувство.
– Ревность? Что ты… – начала Есения, но Оборотень уже посмеиваясь ушел.
***
Ровно через час, как и обещал, Оборотень зашел за Есенией. Яра к тому времени уже успела помочь ей переодеться в темно-зеленый, цвета весеннего мха, сарафан и красивую рубашку с вышитыми на рукавах листочками.
Спускаясь по лестнице к выходу из замка, Есения снова заметила на поясе Оборотня короткий меч.
– Здесь так принято, всюду носить с собой оружие? – спросила она.
– В замке это, пожалуй, просто дань традиции, но в городе он может мне понадобиться. Мы не берем с собой охрану, а это значит, что защищать тебя буду я.
– Защищать от чего? – нахмурилась Есения.
– Балии – редкие гостьи в замке и очень ценны для короля. Зная историю Надии, лучше быть начеку. Да, сейчас в Хорсане все спокойно, однако осторожность не помешает.
Не успела Есения выспросить что-то еще, как он продолжил:
– Сегодня я могу показать тебе Торговый квартал, через него нужно пройти, чтобы спуститься к морю.
– Да, интересно посмотреть на центр торговли всего королевства, наверное, там можно купить все что угодно?
– Даже то, о чем ты никогда не слышала, – ухмыльнулся Оборотень.
Торговый квартал представлял собой полукруг, где по внешней стороне были расположены небольшие одноэтажные дома с красными крышами. Здесь жили купцы, моряки, торговцы и их семьи. Ближе к центру квартала находились увеселительные заведения, таверны и гостиницы. Всю его северную часть перед портом, занимал огромный район лавок всевозможного назначения. Пряности и травы, ткани и меха, заморские фрукты и овощи, украшения, экзотические птицы в клетках – как Оборотень и говорил, здесь продавали все, что только придет в голову. Вокруг стоял невообразимый шум: торговцы кричали о высочайшем качестве своего товара, заманивая покупателей; кто-то играл на музыкальных инструментах, желая проверить звучание; покупатели громко спорили и торговались с хозяевами лавок. От такого переизбытка звуков, запахов, цветов у Есении закружилась голова.
– Все это слишком для тебя? – заметил Оборотень.
– Да, я бы уже спустилась поскорее к морю, может, там не будет так шумно.
– Я бы на это не надеялся, все-таки мы направляемся к порту, там сейчас много кораблей. Но я знаю одно тихое место, где мы можем передохнуть.
Оборотень привычно взял Есению за руку, они вышли из района лавок и спустились по широкой каменной лестнице к городской набережной. Она была выложена серым камнем и тянулась далеко направо, по ней прогуливались богато одетые гости Хорсана и чуть более скромно одетые местные жители, что торопились по своим делам.
Спускаясь еще ниже, Есения и Оборотень оказались в порту. Здесь и правда стояло много кораблей, но было тише и меньше народа. В этом месте песчаного берега было не видно, повсюду были разбросаны причалы, где выгружали товары.
Оборотень повел Есению дальше, на запад, вдоль порта. Они шли около двадцати минут, прежде чем деревянное покрытие кончилось и начался обычный песок. Здесь уже ничто не мешало подойти к самой воде и даже окунуться в нее, если захочется. Отвесные скалы, что защищали город от врагов в древние времена, теперь охраняли небольшой песчаный пляж. Есения развязала ленточки своих алых кожаных башмачков и погрузила пальцы в чуть прохладный песок. Соленый морской ветер подхватил волосы и, будто играя прядями, заставил их танцевать на ветру.
Есения радостно засмеялась и побежала к морю. Холодная белая пена обхватила ноги, намочив подол сарафана, но ей было все равно. Обернувшись, Есения крикнула:
– Оборотень, иди сюда, тут так хорошо!
– Что-то у меня нет особого желания мокнуть в ледяной воде. Но ты наслаждайся, – усмехнулся он, растянувшись на песке.
– Многое теряешь, – начала уговаривать она, но тут волна чуть не сбила ее с ног, и она забыла об Оборотне.
Есения не выходила до тех пор, пока ноги окончательно не продрогли. Тяжело рухнув рядом с Оборотнем, она счастливо улыбнулась.
– Я могла бы всю жизнь здесь прожить… – вздохнула она.
– И стала бы мавкой? Заманивала бы бедных путников в свои сети? – хмыкнул Оборотень.
– Мавки в лесу живут, а в воде – это русалки. Но тебя бы точно и та и другая захотели утопить.
– Потому что я писаный красавец?
– Потому что ты невыносим, – отрезала Есения.
Оборотень хрипло рассмеялся, а она, не успев передумать, выпалила:
– Когда ты говорил про ревность… что ты имел в виду?
– А как ты думаешь? – перевел он взгляд на море, словно оно могло подсказать ему ответ.
– Мне кажется, что я никогда не знаю, о чем ты думаешь на самом деле. Ты так мало мне рассказываешь, если бы не связь, я бы и не узнала о твоем прошлом! Ты почти никогда не говоришь о своих чувствах, как же я могу о них догадываться?
– Мне трудно говорить о чувствах, – подумав, сказал он. – Когда я понял, что обратно в Гринхорн дороги нет, мне пришлось спрятать глубоко внутри все, что мне было дорого. Это было необходимо, чтобы просто выжить. Я жил словно во сне, выполняя поручения короля, и лишь ирбис связывал меня с лесом, не давал забыть, что я потерял. Пока я не встретил тебя. Эта связь между нами снова подарила мне надежду на возвращение… домой.
Боль проскочила искрой, заставила сердце сжаться.
– Так все дело в связи? – вспыхнула она. – И единственное чувство, что ты испытываешь ко мне – это благодарность? Что ж, я такой судьбы не выбирала, так что и благодарить меня не за что. Если это все, что ты можешь сказать мне, тогда лучше я…
– Есения, погоди, – остановил ее Оборотень, когда она уже готова была вскочить на ноги и бежать, бежать подальше от этой боли. – Ты не так поняла меня.
Одной рукой он прижал ее ладонь к своей груди, так, что она слышала биение его сердца, а вторую опустил на ее подбородок, заставив Есению посмотреть на него.
– Когда я увидел тебе впервые, тогда под дождем, ты сразу поразила меня. Твоя жизнь была разрушена, но ты смогла собрать осколки так быстро и отправиться в путь без всяких сомнений. Я раньше не встречал таких людей как ты, Есения, хотя я и живу очень долго. И потом, раз за разом ты пыталась проникнуть в мою душу, и как бы я ни прятался, как бы ни старался держать дистанцию, ты вновь рушила все мои стены. Я так долго был один, что мне сложно смириться с тем, что мне нужен кто-то, что я хочу разделить с кем-то свою жизнь. Но я хочу, Есения. Я хочу разделить ее с тобой.
Неверие и надежда боролись в ней, пульс, как бешеный, стучал в висках. Она не смогла выдержать его взгляд, такой напряженный и честный. Есения сбросила его руку и сосредоточилась на серебряной вышивке его туники. Так было безопаснее спросить то, чего она страшилась.
– Оборотень, что, если в тебе говорит наша связь, вдруг твои чувства навязаны лишь ею? Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь пожалел о своих словах.
– Есения, посмотри на меня.
И когда она изо всех сил покачала головой, Оборотень вздохнул:
– Связь не стала причиной моих чувств, Есения, она лишь помогла мне понять их. Понять, что я не могу убежать, что боль всегда найдет меня. Но я готов рискнуть, ведь прятаться поздно. Теперь мне есть за кого сражаться.
Непрошеная слеза скатилась по щеке, и, чтобы скрыть это, Есения обвила руками талию Оборотня и, крепче прижавшись к его груди, вдохнула запах лета, что всегда был с ним. Он обнял ее в ответ, и только тихий шелест морских волн да мягкое закатное солнце были свидетелями их смирения с судьбой.
***
К вечеру в воздухе уже чувствовалось прохладное дыхание осени. Накинув плащи, Есения и Оборотень возвращались в замок. В районе лавок работа сбавила ход, торговцы считали выручку за день, убирали ящики с фруктами и закрывались на ночь. Людей было все меньше, в основном они гуляли по набережной или шли домой.
Когда Есения и Оборотень пересекали Главную площадь, то услышали громкую музыку.
– Это начинается вечер в квартале Искусств, – сказал Оборотень. – Столичный театр и Музыкальный дом устраивают представления. В следующий раз сходим на одно из них, если захочешь.
На площади перед театром собралось много людей. Одетые в шелковые и бархатные платья дамы обмахивались маленькими дощечками, напоминающими большой березовый лист на палке. Заметив ее интерес, Оборотень пояснил:
– Это юанмей. Их завозят из далеких стран. Он сделан из бамбука, дерева, что у нас не растет. Каждый рисунок обозначает разные свойства юанмея, например, аист – символ долголетия и здоровья, а розовый пион – любви. Но жители Хорсана этого не знают, и просто скупают все подряд у торговцев, которые ломят цену за заморский товар.
– Может они просто хотят прикоснуться к кусочку чего-то неизведанного? – улыбнулась Есения.
– Скорее, покрасоваться друг перед другом.
На площади гул разговоров прерывался звонким смехом. Все с предвкушением ждали начала вечера. Но неожиданно громкий лошадиный крик разорвал агонией всеобщее веселье.
С улицы, пересекающей два квартала, прямо на площадь выехал возница на запряженной одной лошадью маленькой повозке. Возница не мог справится с лошадью, она билась, пытаясь вырваться из узды. Люди испуганно побежали врассыпную. Паника и страх захлестнули площадь, еще пару минут назад наполненную радостью. Никто не хотел погибнуть под копытами обезумевшего зверя.
Есения поняла, что только она сможет защитить людей. Толпа разделила их с Оборотнем, и она его потеряла. Но времени на поиски не было, в любой момент кто-то мог погибнуть, и она, надеясь, что с Оборотнем все хорошо, побежала прямо к лошади. В центре, где уже не было людей, животное продолжало биться, глаза лошади были налиты кровью, пена собралась у рта. Есения медленно стала подходить к ней. Возница, увидев это, закричал:
– Девочка, ты что делаешь? Лошадь обезумела, она тебя затопчет, уходи отсюда!
– Тише-тише, – тихо повторяла она, продолжая идти.
Есения смотрела только на лошадь. Она пропустила сквозь себя поток энергии, пытаясь понять, что не так с животным. Она боялась, что это вновь та хворь, с которой она столкнулась в Горниграде, однако здесь что-то было не так. Каждый раз, когда Есения пыталась проникнуть внутрь, какая-то сила будто выталкивала ее наружу. Животное словно было защищено каким-то барьером, и она не могла пробиться внутрь. Тем временем лошадь, увидев, что она не останавливается, агрессивно раздула ноздри, готовясь к атаке. Есения не теряла надежды, снова и снова применяя свой дар, однако он не действовал.
Время будто замедлилось, когда лошадь бросилась прямо на нее. В этот момент Есения поняла, что ей не успеть отпрыгнуть. Секунда, и она неожиданно оказалась на земле, лошадь пробежала мимо, не задев ее.
– Есения, ты в порядке? – закричал Оборотень, всматриваясь в ее лицо.
Лошадь развернулась, вновь готовясь к атаке.
– Я пыталась ей помочь, – сдавленно сказала Есения. – Но не могу.
– Почему? У тебя всегда получалось.
– Я не знаю, тут что-то не так, раньше я с таким не сталкивалась.
– Если ты не можешь успокоить лошадь своим даром, боюсь, мне придется ее остановить.
– Остановить? Это значит убить? – с ужасом воскликнула она.
– Прости, Есения. Могут погибнуть люди.
Тем временем треснули оглобли повозки, и лошадь скинула ее с себя. Повозка вместе с возницей громко рухнула на каменную площадь. Освободившись, животное вновь ринулась на Есению, но в этот раз Оборотень побежал ей навстречу. Он схватил лошадь под уздцы, заставив ее опустить голову, и запрыгнул к ней на спину. Обезумевшее животное пыталось сбросить его, однако он держался крепко. Последний раз с сожалением взглянув на Есению, он вытащил свой меч и перерезал лошади горло. Багровый поток хлынул на землю, лошадь протяжно захрипела и начала заваливаться набок. Спустя миг она рухнула, подмяв под себя Оборотня.
Все затихло. Есения побежала к нему, вне себя от страха, однако с ним все было хорошо. Он весь был залит кровью, слегка помят, но в порядке. Она упала на колени рядом с ним, крепко обняв. Вдалеке послышались крики гвардейцев, что бежали на площадь.
– Да, это придется долго объяснять, – вздохнул Оборотень.
Вместе они помогли подняться вознице, который тоже оказался невредим.
– Мне жаль вашу лошадь, – сказал Оборотень. – Но на кону стояли человеческие жизни, я не мог поступить иначе.
– Да я понимаю, – горько вздохнул пожилой мужчина. – Герт была хорошей, послушной лошадью, не знаю, что это с ней стряслось. Как Чернобог в нее вселился! Мы с ней спокойно ехали, как вдруг она встала на дыбы и понесла. Бедная моя девочка, жаль мне ее, но, если б не вы, я бы сегодня уже в Нави почивал. Так что, спасибо от всего сердца, – и возница крепко схватил руку Оборотня.
Через пару минут квартал Искусств наводнили гвардейцы.