– Какое колесо? Какое место?
И дети, перебивая друг друга, рассказали непростую историю их скитаний в надежде вернуть мир и порядок на земле.
– Иначе эта зима никогда не кончится, – пояснила Весна.
– Иначе на востоке не взойдет солнце, – объяснил ее брат.
– Что ж, это нужное дело, – согласился Эн.
– Может, вы хоть немного отдохнете у нас, отогреетесь, а потом пойдете? – с робкой надеждой в голосе предложила Эна.
Восток отрицательно закачал головой, а Весна радостно закричала:
– Смотрите!
Голос ее прозвучал весело и звонко, словно наполненный жизнью ручеек, бойко несущий талые воды с горы. Все ее внимание было приковано к заметенному снегом окну, возле которого она стояла. Эн и Эна поспешили к ней, а следом подоспел и Восток. Котенок, не отставая от других, шустро запрыгнул на подоконник и прильнул к холодному стеклу.
Сквозь налипшие на него снежинки пробивались в комнату первые несмелые лучи холодного зимнего солнца.
– Нам пора! – объявил Восток. – Солнце уже проснулось, скоро начнется весна. Нельзя упустить время.
– Нас ждет солнце! – обрадовалась Весна и обронила на пол маленький солнечный зайчик, соскочивший с ее ладони.
– Куда же вы теперь? – спросил Эн, глядя в пол, словно провинившийся ребенок. Голос его заметно дрожал.
– На восток, – ответила Весна.
– Там начинается весна, – ответил Восток.
Эна стояла в растерянности, уронив голову на грудь.
– А как же мы? – робко проговорила она и отвернулась, чтобы никто не видел выпавшей из глаза слезинки.
– Мы еще вернемся, – пообещал брат.
– Обязательно вернемся, – подтвердила сестра.
– Скажите хотя бы, как вас зовут? – спросил Эн.
– Весна и Восток.
– А нас Эн и Эна.
Эн и Эна стояли грустные возле запертой двери, не решаясь отойти от нее, будто боялись прозевать возвращения долгожданных гостей. А глупый котенок, не обращая на них никакого внимания, весело гонялся за скользившим по полу маленьким солнечным зайчиком.
До рассвета было еще далеко, а Гнус уже выбился из сил и потерял всякую надежду выбраться из этого снежного хаоса, а заодно и отыскать свое колесо-обманку, с помощью которого он путал следы Весне и Востоку. Сначала он бежал прямо, как советовал ему невидимый Глад, а потом, устав, начал забываться, петлять, забредая то влево, то вправо, пока не запутался окончательно. Он не замечал холода, его не удручала черная мгла, он не сопротивлялся яростному ветру, не пытался выползти из снежных заносов, лишь упрямо плелся куда попало, не встречая ни дорог, ни домов, ни людей, ни следов.
Изредка до него доносились едва слышимые человеческие голоса, перекрываемые гулом ненастья, будто кто-то звал на помощь. Но он ничего не мог да и не хотел видеть сквозь ночную тьму, даже мерцавший вдали слабый огонек домашнего тепла, который был чужд его темной натуре.
Зато задребезжавший на востоке рассвет не только не вывел его из полусонного состояния, но и вызвал в нем новую волну гнева, – уж больно ему был ненавистен солнечный свет, пусть даже такой робкий и неуверенный, как в то раннее морозное утро. Солнце слепило его застланные мрачной поволокой глаза, но он продолжал неуклонно идти прямо на него, справедливо полагая, что именно там его ждет то, к чему так долго стремилась его измотанная в бесплодных поисках душа. Подогреваемая черной злобой, она настойчиво толкала непримиримого Гнуса в область света – его лютого врага, с которым ему предстояло помериться силой. Он уже не шел, он бежал, несся, спотыкаясь о полы своего черного отрепья и утопая в снегу, снова поднимался и мчался дальше, подобный морской волне, охваченной стихией.
И судьба вознаградила его за упорство. Все его мытарства закончились в тот самый момент, когда он вдруг уперся своим длинным крючковатым носом в стену, вставшую на его пути. Он поднял голову. Это была высокая гора, упиравшаяся своей вершиной в небо и закрывавшая от него солнце. Крутой темный склон не предвещал ему удачного восхождения, и ему ничего не оставалось, как обойти кругом каменную глыбу, чтобы оказаться на ее освещенной утренним солнцем восточной стороне.
Кряхтя и обливаясь потом, он достиг того самого места, с которого, по его мнению, лучше всего можно было осмотреть голову гиганта. И он не ошибся, увидев в блеске солнечных лучей знакомый дом с башенками и колоннами.
– Это он! – прохрипел Гнус и упал в изнеможении.
Но какова бы ни была телесная слабость этого тщедушного человека, сила зла превосходила всю его немощь и заставила вновь встать на подкашивающиеся сухие костлявые ноги. Он стал пробираться по крутому обледенелому склону, не помня себя, пока наконец не оказался перед высоким полукруглым крыльцом с гладкими перилами. С трудом открыв тяжелую скрипучую дверь, он ввалился внутрь и встал, замерев, посреди пустой комнаты. На широком столе по-прежнему оставался равнодушный пыльный след от пропавшего когда-то круглого сокровища.
Старик завыл противным гнусавым голосом и принялся бросать проклятия и небу, и земле, и солнечному свету, и ночному мраку. Упав на колени, он стал биться головою об пол, а потом выполз на крыльцо. У него теперь не оставалось ничего, кроме нерастраченной ненависти и бессильной злобы. Власть уходила из его рук, и он должен был признать свое поражение.
– Но нет! Я так просто не сдамся, – прогнусавил старый злодей и потряс своей тощей рукой в черном рукаве. – Вы еще узнаете, на что я способен. Теперь проклятое колесо никогда не вернется на место, не будь я Гнус!
С этими словами он принялся метаться из стороны в сторону, не зная, какую еще выкинуть пакость. И вдруг споткнулся ногой о камень, зашатался, потерял равновесие и быстро покатился с горы вниз, вызвав камнепад и сумятицу в предрассветной горной тишине.
В какую бездну падал он? Что ждало его на дне отчаяния – провал или спасение? Об этом не знал ни он, ни гора, ни безразличное ко всему солнце в холодном ясном небе.
Восток и Весна шли по заснеженному полю по еле видимой светлой дорожке, нарисованной тонким солнечным лучом. Буря стихла, но было еще достаточно холодно и темно в этот ранний утренний час.
– Нам нужно торопиться, – на ходу сказал Восток, не выпуская руки сестры из своей.
– Но зачем? Солнце уже встает, скоро будет светло и тепло.
– Нет, пока колесо не на месте, время снова будет ползти нестерпимо долго. Нам нужно успеть.
– Но куда? Куда мы так быстро бежим? —
Весна еле поспевала за братом, и голос ее дрожал, словно согнанный весенним солнцем быстрый горный поток.
– На восток.
– На гору с домом для колеса?
– Да.
– А где колесо?
Тут Восток резко остановился и задумался. Весна с нетерпением наблюдала за ним.
– Оно должно быть там, если, конечно… – начал он и запнулся.
– Если что?
– Если, конечно, Гнус нас не опередил.
– Ах, этот ужасный подлый Гнус! – воскликнула Весна и в сердцах топнула ногой.
Под ее ударом большой камень, лежавший на земле, с глухим треском раскололся надвое, и из-под него вырвался на волю первый весенний ручеек, звонкий и проворный. Он успел намочить ноги Востоку, тот отскочил в сторону, но поздно.
– Смотри, Весна! – вдруг радостно закричал он.
Посреди широкого поля на сырой земле, еще не просохшей от снега, был отчетливо виден свежий след колеса, а на нем маленькие кружочки с острыми лучиками.
Весна на радостях подпрыгнула и прожурчала звонким голосом:
– Бежим за ним!
Следы уходили в самый конец бескрайнего поля, то теряясь в рыхлом снегу, то вновь появляясь на кочках и влажных проталинах.
– Послушай, Восток, а ведь мы бежим по кругу, – запыхавшись, проговорила Весна, когда они уже обежали все поле, причем сделав это несколько раз.
– Да, – согласился брат, – но круги становятся все меньше и меньше. Мы двигаемся по спирали, к тому же по часовой стрелке.
– А что это значит?
Восток не ответил, а припустился еще быстрее. Ему самому не терпелось узнать, чем же закончится эта гонка. Вскоре круги сузились так, что у беглецов даже закружилась голова, как от карусели.
– Стой! – вдруг крикнул Восток.
Они встали, тяжело дыша. Прямо перед ними на растопленной солнцем земле лежало плашмя неподвижное деревянное колесо с маленькими лучистыми солнышками на ободке. Окончательно выбившись из сил, оно уже не светило, словно солнышко, яркими лучиками, не крутилось, не шевелилось, лишь тихонько скрипело и вздрагивало, точно загнанный зверь, мучимый предсмертными судорогами.
– Теперь никуда не убежит, теперь оно наше! – довольный успехом, провозгласил Восток.
А Весна подскочила на месте и захлопала в ладоши. Шальные лучики света отскочили от них и упали на бездыханное деревянное тело. Этого оказалось достаточно, чтобы оно ожило, подпрыгнуло, как ужаленное, и покатилось прочь, дерзко играя на солнце своими колючими лучами.
– Стой! – прокричал Восток и помчался за ним.
Весна бросилась за Востоком.
Они бежали по полю, через перелесок, через овраг с топким дном и в конце концов наткнулись на высокую гору. Выдержав стремительную скачку по равнинному бездорожью, колесо оказалось бессильным перед крутой каменной преградой и без борьбы само сдалось в руки своих преследователей.
– Держи его справа, а я слева! – приказал Восток.
Обузданное крепкими руками, беглое колесо больше не сопротивлялось и с безропотной тоской и скрипом стало подниматься в гору все выше и выше, подталкиваемое неумолимыми маленькими погонщиками. На кривых уступах камни сыпались из-под него и больно падали детям на ноги. Но они и не думали плакать и жаловаться и продолжали свой нелегкий путь. На скользких ледяных корках они нередко съезжали вниз, но и это не останавливало их. Они упорно шли к вершине.
На полпути все трое устали и остановились, не в силах двигаться дальше. Тяжело дыша, дети присели на мокрый снег. Перед ними безжизненным инвалидом лежало в весенней грязи колесо с запачканными солнечными кружочками. Весна не выдержала и, едва сдерживая слезы, наклонилась над умирающим. Ей стало нестерпимо жалко измученного беднягу.
– Какое оно мокрое, побитое, несчастное, – пропела тихим голосом девочка и погладила его по склизкому ободку.
И тут в колесо будто вселилась неземная сила. Оно подпрыгнуло, высыпало сноп ярких искр и покатилось по рыхлому снегу вверх да так быстро, что, не рассчитав сил, со всего налета наскочило на торчавший из земли толстый корень дерева. С шумом ударившись об него, колесо тут же оттолкнулось и стремительно полетело вниз, к подножию горы. Дети – за ним.
Спуск был недолог. Уже через несколько минут они стояли на ровной земле с разодранными коленками, промокшими ногами, в перепачканных плащах и глядели по сторонам в поисках беглеца.
– Ой! Что это? – в испуге вскрикнула Весна, увидев в нескольких шагах от себя беглое колесо, наткнувшееся, вероятно, во время своего полета на что-то неподвижное, большое и черное.
– Это Гнус! – проговорил Восток и замер не месте.
– Он жив или мертв? – прошептала Весна и спряталась за спину брата.
Восток устремил пронзительный взгляд на бездыханное тело старика, облаченное в грязное черное одеяние, и воинственным голосом произнес словно приговор:
– Пришел тебе конец, подлый Гнус!
От этих слов колесо вдруг нервно дернулось, будто угроза относилась к нему, и разбудило полумертвого старого злодея. Он открыл глаза и увидел перед собой Весну и Востока. Свирепый хрип сорвался с его злобно стянутых губ, словно рев разъяренного зверя, костлявые руки потянулись к двум прижавшимся друг к другу детям, а горящий ненавистью взгляд обещал испепелить их в ту же минуту.
Однако неожиданная неудача помешала ему исполнить задуманное: его нога наткнулась на валявшееся на земле колесо. Вмиг забыв о детях, он устремил на вожделенное сокровище свой сверкающий алчностью взгляд и коснулся его своей холодной жесткой рукой.
Весна вскрикнула, Восток вздрогнул, а колесо подскочило и, разогнавшись, накинулось на старика, увидев в нем своего обидчика. Оно подскакивало с земли, будто резиновый мячик, колотило Гнуса по спине и тощим бокам, будто тяжелая кувалда, жгло его, будто раскаленная лава. Взвыв от боли, злодей бросился прочь и, не оглядываясь, бежал быстрее ветра, быстрее преследовавшего его колеса и быстрее ребят, догонявших их обоих.
Солнце медленно, будто виноватое в чем-то, поднималось над холодным горизонтом. Еще было сумрачно и тоскливо, сонные улицы и дворы были тихи и безлюдны. Зато на ветках деревьев начали робко щебетать ранние пташки, где-то послышался собачий лай, за ним фырканье заведенной машины.
Город просыпался, стали появляться первые прохожие. По длинной Солнечной улице в сторону парка двигались двое – высокая девочка с косичками и умным лицом и бойкий мальчишка в запачканной помятой куртке.
– Спорим, цирк приехал? – громко говорил мальчик, запуская в воробьев грязные комья прошлогоднего снега.
– Конечно, спорим. А на что? Давай на твой фонарик. Хотя нет. Зачем он мне? Да и цирка все равно никакого нет. Все давно закрыли: и цирк, и парк, и зоопарк.
– И автобусный парк, – добавил мальчик. – Мой папка все время дома сидел. Скучно.
Он вздохнул. Но девчонка не дала ему грустить и прибавила шаг. Вскоре их догнал толстый рыжий мальчишка с такой же дородной мамашей.
– Хочу на качели, – ныл он.
– Нет никаких качелей. Ничего не работает. Перестань капризничать, горе мое, – отругала его мать и повернула на соседнюю дорогу, ведущую к магазину.
– А вон, видишь? Там колесо крутится! – закричал мальчишка.
– И карусели кружатся, – подтвердила девочка с косичками.
– И музыка в цирке слышится, – добавил ее приятель.
Мальчик и девочка поторопились к центральному входу в парк. За ними увязался и рыжий мальчишка со своей рыжей мамашей. А вскоре вся улица наводнилась народом, спешно направляющимся на веселый шум представлений и аттракционов.
Но радостное настроение публики захотелось испортить внезапно налетевшей из-за угла шайке малолетних хулиганов. С диким криком они неслись мимо, опрокидывая урны и разбивая лавки. Прохожие отходили в стороны, беря детей на руки, а большие дети сами прятались кто куда. Но расшалившимся шалопаям не хотелось ограничиваться мелкими пакостями, и они принялись бить по лужам палками, кидаться грязью в тех, кто не успел спрятаться, и ломать оброненные детьми игрушки.
Неизвестно, каких бед стоило еще ждать от необузданной хулиганской силы, если бы в эту историю не вмешалась одна непонятно откуда взявшаяся страшная темная фигура. Это был сухой старик, со сморщенным неприятным лицом, длинным крючковатым носом, одетый в черные рваные лохмотья. Он несся на своих тощих ногах прямо к воротам парка так быстро, будто за ним гналась стая злых собак. Однако его никто не преследовал. Но он не сбавлял скорости и был до такой степени взбешен и напуган, что все люди, даже отчаянные хулиганы, застыли на месте, не зная, чем объяснить увиденное.
А меж тем сумасшедший старик домчался до ворот, чуть не своротив их с петель, и прямо поскакал к чертову колесу.
– Добро пожаловать на колесо обозрения! – с привычной улыбкой приглашал на свой аттракцион добродушный дядька в синем комбинезоне.
Черный старик пролетел мимо, с разгону заскочил в первую попавшуюся кабинку, вцепился мертвой хваткой в поручень и закричал неистовым гнусавым голосом:
– Колесо, вертись, крутись!
Сила зла, ко мне явись!
Колесо обозрения, и без того не собиравшееся сбавлять обороты, вдруг закружилось с такой невероятной скоростью, что казалось, в него вселились все темные силы, которые только есть на свете. В бешеном ритме вращения не было видно даже черной фигуры старика – единственного посетителя только что открывшегося развлечения. И как ни старался обескураженный оператор остановить или хотя бы замедлить эту гонку, сумасшедшее колесо неумолимо неслось по кругу вокруг своей оси, а погонявший его Гнус скорее был доволен, чем расстроен, таким исходом дела: он добился того, чего хотел.
Колесо времени, набросившееся в приступе необузданной мести на злосчастного Гнуса, не смогло угнаться за ним, а может, просто не захотело. Наткнувшись на высокую кочку, оно сначала завертелось волчком, а потом, сбавив скорость, еще долго и медленно крутилось, раскачивалось, пока вовсе не упало на землю. В это время его и настигли брат с сестрой.
– Колесико, миленькое, пойдем домой, – ласковым журчащим ручейком заговорила с ним Весна.
Но колесо не собиралось поддаваться на ласку и, показав свой норовистый характер, вырвалось из тоненьких рук девочки. Однако далеко отскочить не успело: сильные руки Востока тотчас подхватили его и, упрямо давя на солнечный обод, покатили назад, к горе.
– Теперь-то ты от нас не убежишь, – пообещал укротитель непокорного колеса.
Как бы ни был труден подъем в гору, все трое беглецов преодолели его без особых помех. Солнце уже полностью осветило вершину горы с ее живописным домиком. Казалось, оно радовалось этой встрече и спешило само заглянуть в его единственное окошко над дверью.
Но перед круглым крыльцом с гладкими перилами дети остановились, замерев от неприятной неожиданности. Замерло и колесо, не смея пошевелиться. Тяжелая дверь оказалась на замке.
– Еще одна проделка Гнуса, – возмущенно произнес Восток и с досады топнул ногой.
Колесо подскочило, как ужаленное, вырвалось из его рук и, брызнув пучком ярких колючих лучей, рвануло вперед, прямо на крыльцо. Преодолев все ступеньки, оно в неистовом порыве набросилось на огромный железный замок на двери, будто желая помериться с ним силой. А может, оно по-прежнему хотело еще хоть чем-то насолить своему непримиримому врагу – Гнусу. Под натиском колеса дверь дрогнула, замок с грохотом упал на порог.
В доме было темно и пусто, как и в прошлый раз. Все так же запыленный дубовый стол хранил следы запустения и одиночества, а часы и компас на нем не могли сдержать пыл своих бешено вращавшихся стрелок.
– Смотри, Восток! – радостно воскликнула Весна и подбежала к открытой двери.
Глядя в нее, ребята увидели, что вся гора, залитая солнцем, щедро покрылась яркой зеленью, среди которой пестрели маки и незабудки. В воздухе жужжали пчелы и заливались звонкими переливами скворцы. Вдруг за их спинами послышался посторонний шум.
– Ах, ты, чертово колесо! – взволнованно закричал Восток, обнаружив, что оставленное без внимания неугомонное колесо стало кружиться вокруг стола, беспорядочно разбрасывая брызги света, и едва не докатилось до распахнутой двери.
Пока дети с отчаянными криками гонялись за ним по всей комнате, небо за окном помрачнело, подул сильный холодный ветер, полил дождь, осенняя промозглая сырость накрыла землю и потянулась в дом. Но укротители строптивого колеса не обращали ни на что внимания и преследовали его с отчаянным упорством, пока наконец счастье не оказалось на их стороне, а колесо в их руках. Схваченное и поваленное на стол, оно продолжало вырываться в последних бессильных судорогах, но никакое его сопротивление уже не могло повлиять на исход дела.
– Клади точно на след в пыли, – сказал Восток, подталкивая колесо то слева, то справа.
– Тут плохо видно, очень темно, – взмолилась расстроенная Весна.
И в самом деле, ночная тьма застлала круглый проем единственного в доме окна, за которым слышался вой налетевшей вьюги и тихие удары снежных хлопьев о холодную наледь на стекле. Но Восток ничего не видел и не слышал.
– Все, готово, – торжествующим голосом объявил он, усадив колесо прямо на ось крепко и надежно.
– Теперь оно уже никуда не убежит! – воскликнула обрадовавшаяся Весна.
– И никогда не будет путаницы ни во времени суток, ни в сторонах света, – разделил ее радость брат, глядя на стрелки часов и компаса.
Весна с замиранием сердца тоже взглянула на них. Сначала стрелки внезапно остановились, будто испуганные, потом нервно вздрогнули и, успокоившись, медленно встали в нужном порядке, чтобы уже никогда не нарушать его.
– Ровно семь часов, – зачарованно прошептала Весна, указывая на часовую и минутную стрелки часов.
– Точно на север, – удовлетворенно произнес Восток, глядя на синяя стрелку компаса.
А посередине стола лежавшее точно на своем месте колесо вдруг озарилось ярким утренним светом солнца, проникшим через круглое слуховое окошко и согревавшим своим теплом двух счастливых ребят.
– Весна началась, – сказал Восток.
– Началась на востоке, – сказала Весна.
Они повернулись к распахнутой настежь двери, впустившей в дом солнце, весну и новую жизнь. А сзади оставались часы и компас с их налаженным ритмом и колесо, мерно поворачивающееся вокруг своей оси по часовой стрелке, чтобы мир и порядок были на земле вечно.
Когда Восток и Весна спустились с горы, солнце было уже в зените, весна в разгаре, а с пригретого лучами склона сбегали вниз дружными звонкими ручьями талые снега. В предгорной долине раскинулось море белых весенних первоцветов.
– Как чудесно! – прожурчала Весна.
– Как в тот самый день, когда мы появились на свет, – произнес Восток, глядя на улыбающееся им свысока солнце.
Его голубой плащ был чист и светел, как безоблачное небо над головой, а розовый плащ Весны отдавал теплом и тихой радостью весеннего денька.
– Что же нам теперь делать? Куда мы пойдем? – спросила Весна, не зная, чем еще можно было насладиться в это чудесное весеннее утро.
Восток тоже не знал и рассеянно оглядывался по сторонам в поисках ответа. И тут он заметил вдалеке оживленное движение и с удивлением спросил у Весны:
– Кто эти люди? Что им здесь надо?
Прямо к ним со стороны южного склона приближалась толпа людей, одетых в разноцветные плащи. Подойдя ближе, люди окружили детей.
– Здравствуйте, Восток и Весна, – обратился к ним юноша в красном плаще, державший за руку девушку в желтом. – Меня зовут Юг, а это моя сестра Лето. Мы живем вон там, возле южного склона.
Следом подошла другая пара – мужчина в бордовом и женщина в оранжевом плащах.
– А мы Запад и Осень, мы с противоположной стороны горы, – представились они в свою очередь.
– А мы Зима и Север, тоже сестра с братом, – сказала старушка в белом плаще, которую держал за руку старичок в синем. – Мы живем у северного склона. А вы откуда пришли? Мы вас раньше никогда не видели.
Не было предела удивлению Весны и Востока, оказавшихся в кругу таких необычных и таких близких им людей. И тогда старушка Зима поспешила поведать все, что знали они и чего не было известно детям – гостям восточной стороны горы. Эти люди живут здесь вечно, никогда не взрослеют и не стареют. У них есть очень важное дело – охранять гору от посягательств злых людей. Так оно всегда и было. Но однажды кто-то сумел проникнуть на нее, вероятно, с восточной стороны, которую доселе никто не сторожил, и похитить колесо времени. И потому на земле перепутались и время, и пространство, нарушился мир и порядок.
– Больше этого уже никогда не будет, – пообещал Восток и рассказал про происки Гнуса и про поиски колеса. – Колесо возвращено на место, надежно закреплено и будет всегда вращаться в точно заведенном порядке.
– Как стрелки часов и компаса, – добавила Весна и улыбнулась.
На лицах людей в разноцветных плащах отразилась ее радостная улыбка.
– Значит, все плохое уже позади, – радостно сказал старик Север, потирая свои синие от холода руки. – И все благодаря вам.
– Да, да, – подтвердила Зима. – Вас-то нам и не хватало. Кто-то ведь должен присматривать за горой с востока. Мы вашего появления давно ждали и потому знали ваши имена.
– Одного только не знали мы, – вступил в разговор Юг, описав в воздухе круг своими красными от зноя руками. – Где находилось оно, колесо времени?
У Весны и Востока округлились глаза, и в них отразилось удивленное солнце.
– В кладовой времени, – поспешил ответить Восток и встретил вновь непонимание в глазах людей.
– В доме на горе, – добавила Весна.
– Но где же этот дом? – хором спросили все собравшиеся вокруг.
Люди, жившие вечно у подножия горы и знавшие все о колесе времени, и предположить не могли, что его можно увидеть только с восточной стороны, куда никогда не ступала их нога.
И тогда на глазах у изумленных сородичей к вершине высокой горы потянули свои руки дети солнца, и веселые светлые лучи, сбежавшие с них, достали ее. И все увидели в сияющем солнечном блеске сказочно красивый замок с зубчатыми башенками, красной черепичной крышей и круглым окошком над дверью. И все радостно ахнули.
Весна и Восток впервые в жизни были по-настоящему счастливы. Держась за руки, они они грелись в наполненных светом и теплом взглядах людей, окруживших их и не спускавших с них глаз. И детям казалось, что так будет вечно.
Но все когда-нибудь заканчивается. И люди потянулись по своим домам.
– А как же мы? – в полной растерянности спросили Восток и Весна, и в голосе у них прозвучала осенняя грусть.
Люди застыли на месте, тронутые детской печалью.
– А вы, – проговорила старушка Зима голосом завывающей вьюги, – вы не расстраивайтесь. Вы будете жить здесь, у восточного склона.
– Но у нас нет дома, – с дрожью в голосе проговорила Весна и беспомощно посмотрела на брата.
А тот перевел взгляд на собравшихся.
– У нас тоже не было, – сказал Запад гулким, словно осенний ветер, голосом, – но мы сами его построили.
– Из осенних листьев, – прошуршала тихим шепотом Осень.
– А мы изо льда и снега, – похвастались Зима и Север.
– А наш дом из луговых зеленых трав, и пахнет он душистым ароматом круглый год и никогда не вянет, – пропела девушка Лето голосом, напоминавшим птичий щебет.
– А вам мы поможем построить дом из… – юноша Юг не договорил и вопросительно поглядел по сторонам.
– Из подснежников! – воскликнула журчащим звоном Весна.
– Это будет наш дом, и мы будем в нем счастливы, – уверенно добавил Восток, поднял руку и подбросил на сияющий белизной луг золотой лучик солнца.
Если счастье есть на земле, то оно должно быть и в сердце человека, даже такого необычного, как сторона света или время года. Все люди, собравшиеся в этот чудесный весенний день у горы, были счастливы. Они радовались тому, что обрели себе новых друзей, тому, что теперь дом с колесом под надежной защитой, и тому, что у детей солнца есть свой дом, в котором им будет тепло и светло.
Только одна Весна, утратив свою солнечную улыбку и радостный блеск в глазах, сделалась почему-то грустной и жалкой.
– Что с тобой, сестричка? – заволновался Восток.
И взоры всех людей обратились к ней. Весна, еле сдерживая слезы, сдавленным голосом проговорила:
– А как же Эн и Эна? Мы им обещали…
В толпе зашептались, в недоумении глядя то на девочку, то на ее брата. Вдруг старик Север, откашлявшись, хриплым голосом спросил:
– Это они?
Все повернули головы туда, куда был устремлен пристальный взгляд старика. Навстречу им двигались двое – молодой человек и девушка. Они катили две детские коляски – одну розовую, другую голубую. Когда они подошли совсем близко, Восток радостно поприветствовал их:
– Здравствуйте, Эн и Эна! Познакомьтесь, это наши новые друзья – Лето и Юг, Осень и Запад, Зима и Север.
– А мы старые друзья, – сказал Эн.
А Эна добавила, указывая на младенцев в колясках:
– А это наши дети, мальчик и девочка. Мы назвали их Весна и Восток.
В наступившем молчании не было слышно ни радости, ни грусти – только немое удивление и нерешительность.
– Когда же они успели появиться на свет? – первым прервал молчание Восток. – Ведь с момента нашей встречи прошел всего один день и одна ночь.
– За это время прошел целый год, – поправил его Эн. – Его как раз хватило, чтобы появились наши дети.
– А сейчас на дворе весна – начало новой жизни. И она у них, наших славных ребятишек. Они так похожи на вас, – восторженным голосом добавила Эна.
– А как же мы? – все еще не теряя грустного тона, спросила Весна.
– А у нас теперь свой дом и своя жизнь, – поспешил утешить брат и крепко обнял ее.
– Вы будете приходить к нам в гости и играть с нашими детьми, – пообещал Эн.
– Но жить будем здесь, – с радостью согласилась Весна и повеселела.
– Потому что мы дети солнца, – добавил Восток и посмотрел на чистое солнечное небо.
И все люди глянули ввысь. И все увидели, что солнце над головой светлое, теплое и доброе и улыбается всем своей счастливой улыбкой.