Глава 14. Важные показания
Дед Никита был в тот день как никогда уставший. После бессонной ночи, ознаменованной дерзким налетом на магазин, и утренним визитом к грозному следователю, он весь день проспал как убитый, а под вечер был разбужен тревожным звонком в дверь.
– Откройте, милиция, – услышал он властный голос и поспешил отпереть замок.
Спросонья он в растерянности не мог совладать с тяжелой медной ручкой и защемил в ней палец. Наконец, неподатливая дверь открылась.
– Чем обязан? – заплетающимся языком прошамкал он, глядя на незнакомца в милицейской форме.
– Старший оперуполномоченный, подполковник Стрельцов, – отчеканил в ответ седоволосый гость солидного вида и взял под козырек. – Я по делу об ограблении магазина. Вы гражданин Афанасьев будете?
Дед Никита до того растерялся, что не знал, что ответить, и вместо утверждения рассеянно пожимал плечами и дул на пострадавший палец. Заметив недоумение в глазах гостя, он спохватился и поспешил исправить ситуацию.
– Как же, Афанасьев, – проговорил он, но не перестал пожимать плечами. – А в чем, собственно, дело? Я уже все вчера… нет, позавчера… в общем, все рассказал Ключникову… нет, Кирпичникову… или, нет…
Он умолк, не находя больше слов, а подполковник неожиданно по-свойски похлопал его по плечу и вежливо поправил:
– Черепичникову. Но это неважно. Его отстранили от ведения дела по причине… Но об этом не стоит говорить. Так вот, теперь раскрытием занимаюсь я. Давайте поговорим обо всем по порядку. Вы никуда не торопитесь?
– А куда мне торопиться? Магазин опечатали, пока…
Он вздохнул, а милиционер ободряюще улыбнулся:
– Ну-ну, не вешайте нос. Скоро все уладится, обещаю.
Они прошли в комнату, присели на скрипучий диван. Хозяин перестал нервничать, но все равно сидел молча и опустив голову, как на допросе.
Первым заговорил гость:
– Меня, Никита Андреевич, интересует прежде всего личность гражданина Дружко. Что вы можете о нем рассказать?
– О ком? – не понял старик.
– О том молодом человеке, которого вы видели у себя в магазине в ночь ограбления. Почему вы решили, что он вор?
– А как же? За ним гнался энтот… как его там… тот самый, который его ловил. Вот.
Теперь уже непонимание было в глазах следователя.
– Кто кого ловил?
– Ах, боже мой! Ну конечно, тот геройский, с фингалом, раненый, значит, того… ну, грабителя. А разве не так?
– Вот что, – собравшись с мыслями, заговорил Стрельцов, и на лбу у него проступила глубокая складка. – Дело в том, что тот, который задержал подозреваемого, вовсе не герой, а мелкий хулиган и воришка Василий Ядракин. Его знает вся городская милиция. На не него не раз уже заводили дело. А Гоша, то есть гражданин Дружко, был его заклятым врагом. Они не поделили территорию. Гоша хотел навести порядок в своем дворе, а Ядракину это не нравилось, и он устроил погоню за ним. Хулиган выследил его на улице Чернышевского, когда тот, ничего не подозревая, шел мимо магазина. Заметив в нем грабителей, честный человек Гоша не смог остаться равнодушным и бросился на их поимку, однако сам был пойман собственным преследователем и сдан по ошибке в руки милиции.
– Ах, вот оно что!
Диванные пружины протяжно заскрипели, дед закряхтел, а у подполковника разгладились складки на лбу.
– Вот я старый дуралей! Так, значит, из-за меня честного человека и в тюрьму?
Старик рвал на себе седые прядки, диван протяжно плакал, а милиционер тем временем деловито доставал из портфеля какие-то бумаги.
– Не стоит винить себя, это делу не поможет, – как ни в чем не бывало продолжил он беседу. – Вот лучше взгляните на эти фотографии. Вы кого-нибудь на них узнаете? Будьте внимательны, Никита Андреевич. Это очень важно для следствия.
Дед Никита весь напрягся, попытался натянуть на нос очки, перетянутые резинкой, но те не слушались и лезли на лоб. Наконец он справился с волнением и радостно объявил:
– Конечно, знаю. Это хорошие ребята, они мне помогли с починкой моего… А что, не так разве?
Старик осекся, видя, как подполковник уныло качает головой.
– Это те самые преступники, который вычистили ваш магазин и расправились с Гошей.
– Неужели? – очки снова полезли на лоб старика. – Уж и не знаю, что сказать. С виду они вовсе не жулики, а добрые и честные ребята… то есть показались они мне… В общем, дело было так. Поперва я как раз и принял их за воров. Крутились они возле гаражей. А когда это было? А вот месяц тому назад, а может статься, и поболе. Так вот, у меня гараж есть возле старой бани у речки, вот там я со своим сломанным «Москвичом» и возился. Все думал починить как-нибудь, да никак не выходило. В утиль сдавать не хотелось. А пенсия у меня, сами понимаете, невеликая да и заработок сторожа тоже. Да, о чем это я? Ах, вот. А тут энти, значит, ребята, подсобить взялись. «Мы, – говорят, – старикам помогаем навроде тимуровцев, вот так, значит. Кому чего починить требуется или еще чего. Мы автомастера, берем недорого». И я, старый дуралей, обрадовался. Они-то автомобиль мой обсмотрели, общупали и пообещали, что будет бегать быстрее паровоза. Правда, сказали, что будут работать по ночам. Дескать, днем они сами на работе. А я ничего худого и не заподозрил. «Я, – говорю им, – и сам по ночам не сплю – магазин сторожу». А они мне: «Какой магазин?»
– Так-так, – оживился следователь, и пружины под ним радостно зашевелились. – Выходит, они знали о вашем магазине?
– Мало знали – они бывали там, когда я дежурил. Раз как-то ключ от гаража взяли. Сказали, что кое-какие запчасти уже закупили и приделать хотят побыстрее. Ну, я и дал. Так они мне ключ вернули. Однако тянут все с ремонтом: все шестеренки какие-то достать не могут.
– Так-так, – вновь озадачился следователь и хлопнул по дивану рукой, вызвав в нем громкий гнев отчаяния. – Значит, у них в руках был ключ, и они успели сделать его дубликат. А прошлой ночью, зная, что вы дежурите, решили потихоньку вынести все из магазина, надеясь, что вы спите.
– Как? Вы их уже поймали?
– Если бы! Пока только награбленное имущество, причем в вашем гараже, Никита Андреевич.
– Как? – дед подпрыгнул на скрипучем диване, как пружина из-под обшивки.
– Неважно, потом расскажу как-нибудь, – нетерпеливо отмахнулся следователь. -Так как, вы говорите, их звали?
– Ох, я уж не упомню, – дед вытер со лба пот вместе с очками. – Тот, что здоровый, был то ли Слон, то ли Жираф.
– Может, Бегемот?
– Вот-вот, Бегемот! – взгляд старика заблестел так же ярко, как и его мокрый лоб. – А вот второй… шут его знает.
– А где, скажите, они жили или могли бывать? Как они с вами держали связь? Они вам звонили или вы им?
– И не звонили, и не держали. А запросто приходили они, эти бандиты, значит, ко мне в магазин. Всего и делов-то. А еще они меж собой говорили про какого-то Свистуна, не то Петьку, не то Федьку. Он им помогал детали доставать и еще чего-то сбывать, а чего, простите, не упомню. Так вот, они у него, значит, на хате обитают. Так, кажется…
– Федора Свистунова, говорите, так-так. Тоже знакомая личность. Ваши сведения очень-очень кстати.
Милиционер вскочил, диван, как по свистку, подал сигнал подъема. Подскочил и дед Никита, готовый бежать куда угодно вместе со следователем и выполнять любое его опасное задание. Но подполковник никуда не двинулся и только быстро спросил:
– Телефон у вас есть? Позвонить можно?
– А как же!
– Говорит подполковник Стрельцов. Опергруппу! Срочно! На квартиру бывшего уголовника Свистунова. Адрес у вас в базе. Задержать его самого и его подельников.
Стрельцов так же быстро направился к двери, а на прощанье сказал:
– Спасибо вам, товарищ Афанасьев, за помощь следствию. Если бы не вы, не Гоша…
– А как же Гоша? – в крайнем волнении заговорил старик. – Ведь он не виноватый, а даже, наоборот, молодец, что ли, – дед чуть не прослезился. – И его в тюрьму…
– Успокойтесь, Никита Андреевич. Выпустят Гошу, обязательно выпустят, но не сегодня.
– А почему не сегодня?
– Чтобы не вызвать подозрения у настоящих преступников. Сегодня мы их поймаем, а завтра Гоша будет на свободе. Вы тоже завтра прямо с утра приходите в милицию. Там и для вас найдется дело.
– Обязательно приду! – пообещал старик и вытер с очков слезы.
Глава 15. Чудеса бывают!
Наутро не выспавшийся, испуганный и помятый Гоша с зажатой в руке кепкой стоял в коридоре возле кабинета следователя в окружении толпы людей, знакомых и незнакомых.
– Улыбочку! – сказал какой-то человек с большим фотоаппаратом и надписью «Известия» на красной папке у него под мышкой и сфотографировал вконец растерянное лицо главного виновника этого события.
– Минуточку! – подбежал другой человек с микрофоном и папкой с надписью «Время». – Два слова для телевидения. Можете ли вы назвать себя героем?
Гоша стоял оцепенелый под прицелом телекамеры и нескольких пар пытливых глаз и глубоко сомневался, что вообще может что-то сказать. На помощь ему пришел подполковник.
Выйдя на середину, он торжественным голосом, как на параде, громко и четко объявил:
– За проявленное мужество в схватке с преступниками и оказание содействия следствию в их поимке гражданин Дружко Георгий награждается медалью «За отвагу». Браво!
Вокруг Гоши послышались шумные аплодисменты, на его груди появилась ленточка с маленьким холодным кружочком, а в запотевшей от волнения руке горячая ладонь подполковника.
– Да я… да вы… да зачем? – замялся он и уронил кепку. – Это не моя заслуга. Это Колька… это Коля. Это он выследил, а не я. И сторож, он тоже…
– Ладно, не надо скромничать. Заслужил – значит, носи награду достойно.
Тут грянула громкая музыка, народ потянулся к герою поближе, и Гоша незаметно затерялся в толпе. Он хотел как можно быстрее выбраться из нее подобру-поздорову. На его счастье, какой-то незнакомец в пестром костюме с нескрываемой радостью на лице потянул его за рукав и вытащил из плотной людской массы на безопасное место.
– Здравствуйте! – приветствовал он ничего не понимающего Гошу. – Как я рад с вами познакомиться! Меня зовут Прыг-Скок. Это псевдоним, конечно. Я артист цирка.
– Цирка? – у Гоши перехватило дыхание.
– Да, цирка. Я эквилибрист, акробат, жонглер. Вы помогли найти украденный одноколесный велосипед очень редкой конструкции. Я снова могу выступать с моим коронным номером под названием «Крюк-трюк». А завтра наш цирк переезжает в другой город в рамках гастрольного тура. Хотите поехать с нами, выступать на арене?
– Арене? – голос Гоши стал похож на шепот простуженной змеи.
– Да! Хотите, можете быть клоуном.
– К-к-к…
Гоша задыхался, забыв, как надо дышать. В голове у него помутилось, в ушах победными фанфарами загремела музыка, глаза заволокло яркими огнями праздничной иллюминации. Вдруг на мгновенье все затихло. Вокруг него собралась толпа и замерла в напряженном ожидании. Взгляды всех присутствующих были жадно прикованы к нему. Всем не терпелось услышать его ответ.
Собравшись с духом, Гоша сделал глубокий вдох, как спортсмен перед решающим заплывом, и произнес уверенным голосом:
– Спасибо, друзья. Нет, я не буду клоуном. Я останусь служить дворником. Я привык ко двору на Малой Остаповке. Он мне как родной стал.
– Жаль, – вздохнул Прыг-Скок.
– Нечего жалеть, – вступил в разговор дед Никита, протиснувшись вперед. – Знаешь, приятель. Я тебя было принял за жулика. Ты уж не держи зла на старика. Держи лучше вот это.
– Что это?
Глазам изумленного Гоши предстала маленькая блестящая штучка в морщинистой руке старика, которую он протянул ему с благодарной улыбкой.
– Это свисток, он из моего магазина, уцелел в схватке с бандитами.
– Спасибо, – не скрывая недоумения, Гоша принял подарок из рук деда.
А тот продолжал:
– Это не просто так свисток, не для забавы. Будет тебе лихо аль беда какая с тобой случится, ты свистни – и я приду тебе на помощь.
– И я приду, – пообещал взявшийся как из-под земли Колька.
– И я, – подтвердил его друг Валерка.
– И мы.
Толпа шумела и ликовала, как праздничный фейерверк, и сквозь ее разноголосицу послышался громкий командный голос подполковника:
– А теперь торжественный концерт. Прошу всех в актовый зал.
Толпа бурным потоком потекла по гулкому коридору, веселясь и громко обсуждая произошедшее.
Одному только человеку было не до веселья на этом празднике жизни. Подобрав с пола затоптанную кепку, Гоша боком пробрался к выходу и, никем не замеченный, выбрался на улицу. Только оказавшись на свободе, он смог облегченно вздохнуть. Солнце сияло, ветер пел в ветках деревьев, птицы беспечно кружили над его головой, радостно щебеча и хлопая крыльями.
Хорошее настроение не покинуло его и во дворе дома на Малой Остаповке. Все здесь было по-старому, но Гоша глядел на окружающее совсем другими глазами, будто видел все это впервые. Он ходил и удивлялся своим новым ощущениям и про себя здоровался с каждой скамейкой, с каждым лопухом, с каждым оброненным на землю фантиком.
Наконец ноги привели его к помойке. «Вот она, родная», – подумал он и почувствовал себя абсолютно счастливым и спокойным, будто и вовсе никогда не покидал этого места и не переживал никаких тревог вдали от него.
Однако тут же новая тревога закралась в его душу: что-то здесь было не так. Кажущийся с виду порядок будто подменили. Свалка была вычищена до зеркального блеска и поражала своей идеальной чистотой. Интересно, чья это невидимая рука во время его отсутствия решила вдруг позаботиться о заброшенном дворе. Он оглянулся по сторонам и никого не увидел, зато заметил по углам, под мусорными баками, за кустами черемухи и сирени, в пышных зарослях лопуха и крапивы оставленные без внимания не подобранные окурки, разбитые бутылки, очистки, огрызки, ошметки и прочую мусорную дребедень.
– Непорядок, – с серьезной грустью в глазах произнес Гоша и укоризненно покачал головой.
Он собрался уже засучить рукава и взяться за работу, как вдруг обнаружил на земле позабытую кем-то метлу, а рядом с ней совок. «Может, это они, то есть метла и совок, сами того… этого?» – подумал Гоша, а вслух произнес:
– Ну и чудеса!
– А никаких чудес не бывает, – услышал он знакомый голос и увидел, как из-за мусорной кучи выбирается весь в пыли и прилипшей шелухе сам Иван Иваныч. – Это я тут все прибрал, чтобы к твоему возвращению все чисто было.
Гоша присвистнул от удивления и вдруг, что-то вспомнив, достал из кармана маленький блестящий подарок, полученный от доброго сторожа. Недолго думая, он дунул в него со всей силы, и весь двор огласился оглушительным свистом, как на беговой дорожке стадиона. Перепуганный Иван Иваныч аж подпрыгнул вместе с совком и метлой. Но этого было мало. На Гошин призыв со всех углов большого двора отозвался целый хор радостного ответного свиста из десятка мальчишеских глоток.
На этот раз вздрогнул не только Иван Иваныч, но и весь позабытый им на задворках мусор. Не выдержав такого мощного напора, взбудораженный хлам сам подскочил кверху, собрался в плотную стаю и полетел прямехонько к помойке. По воздушному пути к мусорному каравану подсоединились и другие сородичи из соседних дворов. Вскоре огромная разномастная толпа достигла самого большого бака в центре мусорного мироздания, аккуратно погрузилась в его недра, и массивная круглая крышка с важным звоном захлопнулась, завершив небывалое хозяйственное представление.
– А вы говорите, чудес не бывает, – самодовольно отозвался Гоша, поспешив спрятать драгоценный свисток в карман.
К несчастью, уважаемый Иван Иваныч тоже оказался подхваченный сумасшедшим потоком и, поддавшись общему настроению, чуть не улетел далеко-далеко, но вовремя сумел опомниться и благополучно приземлился на прежнее место. Вытерев грязным рукавом лоб, он облегченно выдохнул и обессиленным голосом признался:
– Бывают, еще как бывают!
Девочка с бантиком
Глава 1
– Не вертись, дай я завяжу тебе бантик. Куда ты все бежишь? Сейчас вырвешься вместе с хвостиком и бантиком, – говорила мама маленькой девочке, которая крутилась волчком и норовила побыстрее выскочить на улицу: уж очень ей хотелось погулять и поиграть.
А играть она любила и была первой заводилой во дворе. Больше всего водилась с мальчишками. С ними интереснее было побегать наперегонки, погонять голубей, подраться на палках-шпагах, пострелять из лука по воронам, половить кузнечиков в траве.
А еще она любила свой бантик. Когда он пышными фиолетовыми лепестками распускался на ее русоволосой голове, ей казалось, что все смотрят только на нее и все все завидуют ее красоте. И вправду, бант был самым красивым среди всех бантиков всех девчонок во дворе, и с ним она никогда не расставалась. Ей нравился этот цвет, потому-то и звали ее Фиолеточка, или Фиолетка. И она гордилась своим именем, не зная с ним ни забот, ни уныния.
Вот и сегодня она с трудом терпела пытки, пока мама туго затягивала на ее непослушных волосах фиолетовую ленточку.
– И когда ты сама научишься, наконец, завязывать себе бантик? – сетовала мама. – Вот тогда бы ты повертелась.
– А зачем учиться? – девочка устремила на нее недоуменный взгляд своих больших веселых глаз. – А захочу, то и без ученья завяжу.
– Как это?
– А очень просто – по волшебству. Я такие слова знаю, такие… особенные. Они мне чудеса помогают делать.
Сказав это, Фиолеточка старательно надулась, словно мыльный пузырь, сморщила лоб, словно старушка, и одним духом выпалила:
– Валя-галя… нет, аня-баня… Ой, я забыла.
– Ничего страшного. Эти слова называются заклинание. Я тебе их подскажу, а заодно и поучу завязывать, – на полном серьезе сказала мама. – Слушай и запоминай:
Али-бали-вали-гали,
Ленту в узел завязали,
Две петли, сложив крестом,
Затянули вновь узлом.
Получился бант вот так.
Поняла?
– Ой, нет, никак.
Не успела мама расправить как следует складки на фиолетовой ленточке, как Фиолеточка тут же выпорхнула словно бабочка из маминых рук. И сразу к двери.
– Ты куда?
– Ай, мама, ты ничего не понимаешь. Меня друзья ждут. Я очень тороплюсь.
– Оно и видно: вон платье надела задом наперед.
– Ой! – воскликнула Фиолетка, увидев, что ее самое красивое зеленое платье в белый горошек было надето карманом назад.
Но расстраиваться по этому поводу она не стала, махнула рукой и через минуту была уже во дворе.
– Эй, Фиолетка! Иди к нам играть, – услышала она знакомый задорный голос.
Девочка огляделась. Был теплый летний день. Двор был полон детей, как цветущий куст черемухи, осажденный роем пчел. Только цветущим он вовсе не был. Лишь одиноко стоявший посередине тополь, высокая детская горка с лестницей без перил да старый ржавый автомобиль, невесть откуда взявшийся тут, – вот и все украшение маленького двора на тихой улочке.
Зато радостный гул детских голосов наполнял этот скромный городской уголок. Особенно шумно было возле высокого тополя – там собралась толпа ребятишек. Именно туда и поспешила Фиолеточка.
Взгляды детей были устремлены на самую макушку дерева, вымахавшего ростом с трехэтажный дом. На ней сидел маленький серый котенок и жалобно пищал, а под деревом громко лаяла большая черная собака с огромными клыками. Казалось, она только и ждала, когда малыш спустится, чтобы растерзать его на части.
– Моя киса, – плакала маленькая девочка с белым бантиком на голове и протягивала вверх ручки.
Фиолеточке стало жалко и девочку, и ее котенка. Но она ничем не могла помочь им и вместе с ребятами беспомощно смотрела на эту страшную картину.
И вдруг все услышали громкий пронзительный свист, и во дворе показался незнакомый здоровый мальчишка, одетый во все черное – черные брюки, черную рубашку с черным воротником и черные ботинки, а вдобавок еще и в глубокую черную кепку, в которой тонула, словно в каске, его голова. И только его острый колючий взгляд был виден исподлобья. Незнакомец с недоверием глядел на растерявшихся ребят, будто он здесь был хозяин, а не они. Молча оглядев толпу, он сурово посмотрел на собаку и вновь громко свистнул. Собака перестала лаять, поджала хвост и виновато подошла к его ногам. Мальчишка резко развернулся и, ничего не говоря, пошел прочь. Собака медленно и нехотя поплелась за ним.
Тишина воцарилась в некогда шумном дворе. И только было слышно жалобное мяуканье котенка и тихие всхлипы маленькой девочки.
– Что же теперь делать? – спросила Фиолеточка и поправила свой бантик.
Вопрос завис в воздухе. Никто не решался спасти заблудшее существо.
– Я могу! – вдруг решительно заявил один самый рослый и самый сильный мальчишка во дворе. Потому-то его и звали Силач. – Я залезу на дерево.
– А ничего у тебя не получится.
– Хвастунишка!
– На это дерево никто не сможет залезть.
Правота ребят была очевидной.
– А я смогу! – с не меньшим напором вновь заявил он.
И, чтобы не тратить лишних слов, он тут же подпрыгнул вверх, зацепившись руками за толстый сук, ловко подтянулся на нем и полез точно обезьяна по ветвистому стволу прямо к самой верхушке.
Стало совсем тихо. Все затаили дыхание. Перестала плакать девочка. Наконец, смелый мальчишка добрался до самого верха и, схватив котенка, сунул себе под рубашку. Но малыш не перестал бояться и продолжал отчаянно мяукать до тех пор, пока они не спустились вниз. Оказавшись на земле, отважный спасатель с гордостью передал котенка его маленькой хозяйке, а все вокруг дружно захлопали в ладоши. Все, кроме Фиолетки.
– Подумаешь, – фыркнула она. – Я тоже так могу.
Но ее никто не слушал. Все крутились вокруг Силача и пожимали его сильные руки.
– Когда я вырасту, я обязательно спортсменом стану. Буду ставить рекорды, и мне за это будут давать медали, – пообещал он.
Фиолетку это очень разозлило.
– Ты будешь ставить рекорды, когда вырастешь, а я сейчас, – самоуверенно заявила она.
На этот раз раз ее услышали, но не поверили. А она не отступала.
– Я знаю, как можно залезть куда угодно. Есть такие слова, называются заклинание, а на самом деле это настоящее волшебство. Хотите, я сейчас сама залезу на дерево, на самый верх?
Никто этого уже не хотел, и все только недоверчиво усмехались. А Фиолеточка, наоборот, еще больше расхрабрилась.
– Смотрите! – торжественно воскликнула она, топнула ногой, дернула головой, качнула своим пышным бантом и звонко закричала:
– Волшебство на свете есть.
Я могу наверх залезть.
Али-бали-вали-гали!
Вы такого не видали!
С этими словами она подбежала к тополю, как перышко подлетела вверх, зацепилась своими тонкими ручками за нижнюю ветку и стала на ней раскачиваться, пытаясь подтянуться. Только фиолетовый бантик ярким маятником мелькал среди зеленой листвы. А девочка так и не двинулась с места.
И вдруг раз – и ветка с громким треском сломалась, а девочка с бантиком оказалась на земле.
– Что, больно? – первой подбежала к ней девочка с котенком.
Нет, бедной Фиолеточке не было больно. Она не чувствовала боль в изодранной коленке. Ей было страшно обидно за ее несостоявшееся чудо. К общей беде добавилась еще одна неприятность: порвалось ее любимое платье с кармашком на спине. Она опустила голову с помятым бантиком.
Кто-то из толпы безжалостно сказал:
– Так тебе и надо.
Фиолетка показала обидчику язык. Но это не помогло ей избежать всеобщего презрения. Всем было смешно смотреть на дерзкую неудачницу. И только Силачу было не до смеха. Он-то хорошо знал, как тяжело даются победы в спорте.
– Не унывай, – попытался ободрить он слабую девчонку. – Тебе нужно еще много расти и тренироваться, тогда и добьешься своего.
– А я не хочу добиваться, и расти я не хочу, – упрямо упиралась Фиолетка. – Я все равно буду делать волшебство и буду такой, как ты, и даже лучше тебя.
Но никого вокруг уже не было. Ребята нашли себе новые игры.