В руинах времени

– Саша, привет!

– Привет, Саша!

Вот и пришлось нам выдумывать знаки отличия. Мне, как девочке, было позволено оставить себе законное, данное при рождении имя. А вот Сашку я сначала называла Алекс, но потом как-то оказалось, что среди общих друзей появился Алесей, которого тоже все ребята звали Алекс, тогда я сократила прозвище «своего» Алекса, до Лекса. Уже не помню почему, но со временем к Сашке прилипло прозвище Лексус. По иронии судьбы ли, или просто по стечению обстоятельств, но Сашка ездил на старенькой «девятке». По этому поводу друзья не уставали шутить:

– Лексус едет в «девятке».

На что Сашка мой нисколько не обижался, а оптимистично отвечал:

– Наружность не главное, важно содержимое.

Вообще, по правде говоря, Сашка не из тех, кого можно запросто обидеть. Полная противоположность мне – оптимист и законченный романтик, он во всём умудряется найти положительные стороны и высший замысел, если не сказать больше – сверхъестественное проявление. Итак, не оправдав ожиданий друзей, мы с ним не стали мужем и женой, женихом и невестой и даже любовниками мы не стали. Но неразлучными друзьями оставались по сей день, чем приводили в бешенство парней, изредка появлявшихся у меня, и вызывали приступы неконтролируемой ревности у множества красавиц, постоянно липнувших к Сашке.

Я подошла к серой подъездной двери и набрала на домофоне номер Сашкиной квартиры. И естественно, домофон ответил мне коротким сигналом, означающим, что аппарат в нужной мне квартире отключён или не работает. Я достала сотовый и позвонила Лексу. Он тут же ответил:

– Саша, ну ты где?

– Бесишь. – коротко бросила я.

– Понял. Набирай. – отреагировал друг.

Я снова нажала на светящиеся кнопки домофона, на этот раз вызов пошёл и мне сразу открыли. На шестнадцатом этаже меня встретила широко распахнутая дверь. Я вошла в квартиру и сразу попала в атмосферу несочетаемых ароматов: молотый кофе конкурировал с запахом свежей распиленной древесины, всё это дополнялось резковатым запахом лака. Сашка – гениальнейший человек, он занимается художественной резьбой по дереву и создаёт невообразимые шедевры, совершенно потрясающие моё воображение каждый раз, когда я вижу его работы. Откуда в его голове берутся такие картины – мне непонятно, но я не устаю восхищаться вышедшими из-под его инструментов медведями, лосями, орлами, парящими над скалами, струящимися водопадами и прочими чудесами природы, выглядят они абсолютно как настоящие. Однажды, шутки ради, Саня вырезал из дерева точную копию своего кота Морса, серо-коричневого красавца бенгальца, безупречно повторив леопардовый окрас шёрстки своего любимца и поместил его на подлокотник кресла. Придя к Сашке в гости я, не ожидавшая подобной подлости, плюхнулась в кресло и, с заискивающим сюсюканьем стала приставать к двойнику Морса:

– Привет, Морсик, ну что ты такой сердитый, не кормит тебя Сашка? Давай, иди ко мне, мой мальчик.

Совершенно не задумавшись, почему хозяин кота давится от смеха, я протянула свои ручонки и сцапала деревянного котяру. На секунду выпучив глаза, я пронзительно заорала и вскочила с кресла, швырнув «Морсика» в сторону. Сашка ржал, как подросток над глупой комедией, а я, свирепствуя, носилась по комнате и пыталась объяснить ему, что пора бы уже повзрослеть. Всё закончилось тем, что он обнял меня и, сотрясаясь от смеха, заявил:

– Вот за что я тебя обожаю, Сашуль, так это за твоё чувство юмора.

После этого мы уже вместе хохотали и шутливо разговаривали с деревянным котом, а настоящий Морс, носящий по паспорту величавое имя Маэстро, гордо и надменно наблюдал из коридора за глупыми людишками.

Из недр квартиры донёсся голос Лекса:

– Давай, проходи на кухню, я кофе варю.

Об этом я уже и сама успела догадаться. Как и о том, почему Сашка так внезапно позвал меня к себе. Запах древесины и лака красноречиво говорили о том, что он недавно закончил свой очередной шедевр и ему не терпелось ошеломить своего главного критика и почитателя.

Скинув кроссовки и ветровку, я пошла на голос друга. Сашка замер над плитой с шипящей туркой в руке. Заняв своё любимое место на мягком пуфике у окна, я стала наблюдать за другом. Он бережно приподнимал и снова опускал золотистую турку, с широким горлышком, над огнём. Наконец, он выключил газ и разлил густой ароматный напиток с восхитительной пенкой по крохотным чашкам. Подавая мне кофе, он назидательно заметил:

– Знаю, что ты вечно ленишься приготовить кофе по-человечески и хлещешь свой растворимый из громадных кружек, вот, держи, хоть здесь насладись благородным вкусом. – и тут же, перескочив с темы на тему он охнул, – ну и на кого ты похожа?

От неожиданности я даже поперхнулась своим напитком.

– На кого?

– Самое ужасное, что на саму себя. – мрачно заключил любящий друг. – где макияж? Что с волосами?

– А что с волосами? – я провела по голове и проверила низкий хвост, заколотый почти у самой шеи, некоторые кудрявые локоны, естественно, выбились, не желая оставаться в общей упряжке и торчали на голове в произвольном порядке. – на месте вроде. А краситься мне некогда, я с утра бегала в универ, сдавала на проверку дипломную работу, прождала там профессора целых два часа. Потом помчалась в редакцию, потом, сам знаешь, фотографировала салон.

– Вообще не убедила!

Чтобы избежать дальнейших нравоучений я поспешила воспользоваться запрещённым приёмом и спросила:

– Ты закончил какую-то работу? Что-то лаком пахнет.

Беспроигрышная тактика, глаза Лекса азартно заблестели, и он начал вещать мне о новом заказе, который как раз только сегодня закончил выполнять. Какой-то богатый дядька заказал скульптуру любимого пса, намереваясь украсить ею свой загородный коттедж. Допив кофе, мы пошли в комнату, выполнявшую роль мастерской. Помещение, как всегда, было заставлено всевозможными станками, верстаками, завалено инструментами, названия которых я даже не пытаюсь запомнить, а весь пол усыпан стружкой и покрыт деревянной пылью. Окинув взглядом весь этот творческий беспорядок, я пробормотала:

– Здесь могла быть ваша гостиная.

– Вот поэтому я и не женюсь! – возвестил Сашка так радостно, словно только что доказал новую теорему.

Нацепив резиновые тапочки, мы прошли к балконной двери и выглянули в окно. Полная противоположность мастерской, утеплённая большая лоджия представляла собой исключительно стерильное помещение, там вполне можно было бы проводить хирургические операции, без риска занести грязь в рану пациента. В центре лоджии, на специальной подставке, стояло Сашкино детище – красавец хаски, в полный рост. Ну просто совершенно как живой! Казалось, пёс сидит в задумчивости и прислушивается, приподняв одно ухо.

– Никогда не перестану удивляться, как тебе удаётся сделать глаза такими…живыми!?

Довольный моими восторженными возгласами и комплиментами, друг совершенно забыл, что собирался меня воспитывать.

– Пойдём теперь посмотрим твои шедевры?

– Давай.

Мы переместились в спальню, которая на самом деле выполняла множество функций, взяв на себя роль гостиной и, судя по оставленной на книжной полке тарелке, столовой. Сашка включил компьютер и галантно выдвинул передо мной мягкий стул на колёсиках. Я достала из рюкзака карту памяти и воткнула в свободную ячейку на системном блоке. Сашка встал у меня за спиной и снял заколку с моих волос, гадкие кудряшки тут же разлетелись по плечам.

– Саша, Саша, такую красоту ты так бездарно используешь!

– Если ты про кудри, то я их не использую, а стараюсь минимизировать их присутствие в моей жизни.

– Ну и зря.

Он стал расчёсывать мои волосы, а потом соорудил из них какую-то неведомую причёску. Вот уж правда – «талантливый человек талантлив во всём» – сие утверждение точно про моего друга. И дело не только в его творческой работе. Всё, что он делает, выходит у него безупречно, от приготовления элементарного блюда, до ремонта сложной электроники. Иногда мне кажется, реши он самостоятельно вылечить зуб, у него и это получится.

– Ну давай уже, показывай, что ты там наснимала?

Я листала кадры, а Лекс стоял за моей спиной и, наклонившись к монитору, издавал восхищённые возгласы и комментировал модели машин, произнося названия, совершенно ни о чём мне не говорившие. Когда я дошла до последних кадров, снятых в ВИП-зале, Сашкин восторг достиг апогея.

– Бентли Континенталь! – заорал он и чуть не раздавил меня, ринувшись к экрану компьютера.

– Это ж очуметь! Ты хоть представляешь, сколько она стоит?

– Нет конечно, а ты?

– Если честно, с трудом. Но отдаю себе отчёт, что мне на такую не заработать, даже если я распилю всю Сибирскую тайгу на свои поделки! Интересно, кто же в нашем городе может себе такое позволить?

 Я снова щёлкнула «мышкой», на экране появилась очередная фотография и вздрогнула, гладя на неё.

– Что такое? – тут же отреагировал Сашка.

– Да ничего, просто фотка с дефектом, не пойдёт в журнал.

– Не катастрофа, ты их вон сколько наделала, есть из чего выбрать. Надо-то штук пять, не больше.

– Ну да. – разговаривать мне не хотелось, неприятное чувство снова глодало меня.

Я быстро удалила не понравившийся мне снимок, чтобы больше не мозолил глаза. Фотографии закончились и Сашка сказал:

– Ты тут пока подожди, сейчас я чай организую.

– Мне, наверное, уже домой пора. Завтра надо в журнал пораньше приехать, сдать наработки.

– Ничего не пора. Ты мне ещё не рассказала, как твои первые дни в роли штатного фотографа.

– Я всего лишь стажёр.

– Не увиливай. Давай, располагайся тут.

Переубеждать друга не было никакого смысла, лучше подчиниться и избежать споров, проверено годами. Я вздохнула, плюхнулась в глубокое кресло, рядом с компьютерным столом и удобно поджала под себя ноги. Тут же ко мне запрыгнул Морс, дремавший до этого в Сашкиной кровати.

– Привет, дружочек, выспался?

Котяра взглянул на меня сонными глазами, лениво замурлыкал и улёгся на моих коленях, положив свою голову мне на руку. Всё, теперь мне точно никуда не сбежать, абсолютный плен. Тревожить спящего Маэстро категорически запрещается, за это можно получить пару приличных царапин.

Вернулся Сашка с чаем, поставил мою кружку на стол рядом со мной, а сам сел напротив, на широкую кровать. Он выспрашивал меня о мельчайших подробностях работы, я охотно отвечала. Потом я рассказала ему о своих впечатлениях от пребывания в автосалоне. Вспомнив инцидент с моим внезапным головокружением, я нервно поёжилась.

– Саш, давай начистоту, что случилось?

– С чего ты взял, что, что-то произошло?

– Я всегда вижу по тебе, когда что-то не так.

– Ну, – я думала, как же избежать неприятной темы. – кроме того, что меня чуть не оштрафовали за переход в неположенном месте, пожалуй, всё в порядке.

Лекс закатил глаза и прочитал мне короткую лекцию о том, как не нужно себя вести. Пришлось рассказать ему историю с гаишником.

– Симпатичный? – неожиданно спросил Сашка.

– Кто?

– Гаишник твой, симпатичный?

– Ничего вроде. Не с обложки журнала, но есть в нём что-то особенное.

– Н-да. Дело плохо. – заключил друг.

– Ревнуешь?

– Дурочка да? Просто, если ты вдруг сама подошла и заговорила с человеком в форме, который к тому же чуть тебя не оштрафовал, то тут напрашиваются неутешительные выводы. Либо тебя заставили это сделать, угрожая пистолетом, либо действительно, произошло нечто такое, что тебя шокировало.

Он внимательно и серьёзно посмотрел на меня. Действительно, он всегда видел меня насквозь, от него невозможно утаить ни одного переживания. Даже в детстве, когда со мной стали происходить первые загадочные вещи, он единственный, кто обратил на это внимание и вывел меня на разговор. Он поддерживал меня все эти годы, и я прекрасно осознаю, что если бы не Саня, я бы уже давно была в дурдоме. Сашка наклонился ко мне и спросил:

– Я прав?

– Да… не знаю… может мне показалось, но, кажется, это снова началось.

– Опять волна, да?

– Похоже на то, я не уверена. – и я рассказала ему о случае в коридоре автосалона. И о том, что видела движущееся пятно в воздухе на выходе из салона, тоже рассказала.

– Похоже на волну, но тебя же не выбросило?

– Нет, как это ни странно. Поэтому я и надеюсь на то, что это просто усталость.

– Хотелось бы верить. Эти твои волны… меня бесит, что там я не могу тебя защитить, просто потому, что не знаю, где это «там» находится.

2

Пришло время пояснить, что за бредовый разговор состоялся между нами. Волнами мы называем странные события, происходящие со мной время от времени, они будто выталкивают меня из реальности, и я оказываюсь совершенно в другом мире. Сама я склонна считать это галлюцинациями, фантазиями, сном, бредом, да чем угодно, главное не верить, что это реальность. И всё бы ничего, но проблема заключается в том, что на некоторое время я действительно пропадаю. В буквальном смысле слова, физически исчезаю из нашего мира.

Первый такой случай произошёл ещё в детстве. Нам было лет по восемь. Как обычно, лето мы проводили в Михайловске. Большой компанией сверстников мы носились по городу и придумывали всевозможные игры. За нашим домом, обычной серой пятиэтажкой на шесть подъездов, был замечательный двор, детская площадка была окружена густой растительностью. Деревья, кусты, клумбы с цветами. Целый чудесный мир, который мы, своим детским воображением, превращали то в сказочный сад, то в таинственный лес… В тот день, точнее уже под вечер, мы играли в «Остров», воображая, что зелёные заросли двора – это джунгли, полные диких животных и опасностей. Последнее, что я помню, было то, что мы спасались от «пиратов». Я мчалась впереди, а Сашка бежал за мной, поворачиваясь и отстреливаясь от погони из деревянного ружья.

– Прячься за папоротником, – крикнул мне вслед Сашка, – я догоню.

Я увидела впереди раскидистый куст с крупными листьями и свернула к нему. Подбегая, я наклонилась, чтобы спрятаться и тут что-то произошло. То ли я поскользнулась на мелких камушках, то ли споткнулась о ветки, но я начала падать, ощущение было такое, словно меня немного подняло вверх сильным потоком воздуха, а потом понесло вниз, я выставила руки вперёд и упала… Но не на траву, устилавшую наш двор. Я приземлилась на твёрдую, белоснежную поверхность. Ещё не поняв, что произошло (да что тут говорить, я и до сих пор не поняла), я поднялась, потирая ушибленные ладони и стала осматриваться. Место было совершенно не знакомое, никого из друзей рядом не было. Тишина. Впереди я увидела развалины какого-то дома, построенного когда-то из такого же белого камня из которого состояла и вся поверхность земли вокруг меня. Стоять посреди пустынной площадки было некомфортно, и я пошла в сторону дома. Крыши у здания не было, одна стена обвалилась. Заходить внутрь было страшно, я обошла дом вокруг, осматривая стены, помню, меня поразил тот факт, что они не были сложены из отдельных камней или блоков, выглядели они так, словно состоят из цельного камня. Не зная, что мне делать и где я нахожусь, я села и прислонилась спиной к фундаменту. Осмотрев окрестности, я пришла к неутешительному выводу, что каким-то чудесным образом попросту потерялась. Нос защипало от подступающих слёз, я уже готова была разреветься, но тут вспомнила Сашку, так гордившегося тем, что его подруга никогда не ревёт, расшибая нос или обдирая коленки. Получив ссадины любой степени тяжести, я закусывала губу и терпеливо ждала, когда боль пройдёт и я смогу продолжить носиться вместе со всеми. В такие моменты Лекс садился рядом, обнимал меня за плечи и ласково говорил:

– Ах ты мой бравый солдатик!

Мне даже показалось, что я слышу его голос. Сашка, где же ты, где я, где наш привычный и уютный мир, полный летнего солнышка, ярких красок и приключений. Я сморщилась и задрала голову вверх, не давая слезинкам выкатиться на щёки. Когда отчаяние стало отпускать, я снова открыла глаза и ещё раз осмотрелась. Мне кажется или вот здесь, прямо возле двери, ведущей в заброшенный дом начинается тропинка? Еле заметное углубление на твёрдой каменной почве. Было похоже, что когда-то давным-давно здесь постоянно ходили и вытоптали дорожку, неровной полосой убегавшую вдаль. Повинуясь интуиции, я встала и пошла по тропинке, а если это действительно она, то куда-то же она ведёт. Всё-равно сидеть и ждать у разрушенного дома нет никакого смысла, здесь меня никто не найдёт. Идти было на удивление легко, словно бы сам воздух помогал мне переступать ногами. Вскоре я пришла к реке с крутыми берегами, состоящими из того же белого камня. Я села на корточки и глянула вниз. Река как река, бежит себе, журчит. Но что-то в ней было не так. Какая-то она… Пластилиновая, охарактеризовала я сама для себя воду. Хотя нет, она ведь явно жидкая, и прозрачная, вон же, видно дно. Обычная вода, только не блестит. Точно! Совершенно нет бликов! Я подняла голову к небу и поразилась – солнца тоже нет! Абсолютно чистое, бледно-голубое небо, без единого облачка. И без солнца. Разве так бывает, чтобы в ясный день не было солнышка?

Мостика через реку не оказалось, перейти на противоположный берег было невозможно, поэтому я пошла вдоль русла. Вскоре я уловила неясный гул и ускорила шаг, возможно это шум города или какой-то фабрики. Впереди показались высокие стены всё из того же камня, разве что немного темнее из-за покрывавшей их пыли. Я уже почти бежала, топая сандалиями по пыльному сухому камню. Дойдя до завода – так я сразу же окрестила высокую стену, скрывающую что-то, издававшее равномерный гул работающих механизмов, иногда прерывающийся резкими хлопками, похожими на взрыв петарды, я наконец увидела первые деревья. Вполне себе обыкновенные деревья, тоненькие молодые тополя с пыльной листвой стояли вдоль реки. Я подошла ближе и потрогала тёплую кору деревьев. Настоящие. Я пошла дальше вдоль стены, казавшейся бесконечной, обойдя её по кругу я в недоумении остановилась возле тех же самых тополей. Ноги гудели, мелкая колючая пыль забилась мне в обувь и намозолила пятки. Снова захотелось расплакаться. Что же происходит, как я сюда попала? Отчаяние и безысходность навалились на меня. Я вспоминала подробности, предшествовавшие моему «провалу» в этот каменный мир. Споткнулась, падала, потом меня подбросило неведомой силой, и снова падение… Может я ударилась головой и теперь лежу без сознания или в бреду?

Скорее всего так и есть, хотелось бы, чтобы это было так! Значит, скоро я проснусь и всё будет хорошо. Я провела рукой по стене – шершавая, постучала костяшками пальцев по белому камню и отскочила. Такого звука не может быть, когда стучишь по толстенному камню! Раздался протяжный гул, как будто я ударила железной палкой по огромной пустой металлической бочке. И тут же стих рокот завода, спрятанного за глухим ограждением. Каждой клеточкой тела я чувствовала опасность. Бежать? Но куда? Кругом равнина, да и ноги стёрты до крови. Я машинально спряталась за деревом, закрыла глаза и прижалась лбом к стволу. Мимо, по дорожке, прошелестели чьи-то быстрые шаги. «Человек» – подумала я, но от страха не могла даже шелохнуться. И тут, за своей спиной я услышала противный гул, а затем прикосновение. Меня нашли. Дрожа от ужаса, я оглянулась и заорала. Я ожидала увидеть кого угодно, человека с оружием, привидение, бабу-ягу или ещё какое-нибудь неведомое чудовище. Но на меня смотрел… воздух. В последствии я совершенно не могла подобрать слов, чтобы описать существо, осмелюсь даже предположить, что в арсенале многочисленных человеческих языков не найдётся нужных выражений. Говоря приблизительно, это был круглый сгусток воздуха, величиной со среднюю спутниковую «тарелку», которыми раньше частенько украшали свои окна любители попереключать телевизионные каналы. Либо же, могу сравнить это существо с большущей каплей воды, неведомо как поднятой и зависшей в пространстве. На мой пронзительный крик существо отреагировало резким неприятным звуком, похожим на звук распиливаемого железа, а по его поверхности, которое, по всей видимости, было лицом, пошла рябь. Я закрыла рот и встала перед ним. Что делать в таких ситуациях? Мама и бабушка научили меня многим глупым и бесполезным вещам, я твёрдо знала, как переходить дорогу, знала, что нельзя садиться в машину к незнакомым дядькам и даже (подумать только), тётькам, мне вложили в голову твёрдое понимание того, почему не стоит открывать дверь, не спросив, кто там? А вот что делать если, к примеру, окажешься черт знает в каком измерении перед колышущейся в воздухе каплей воды, которая к тому же явно настроена агрессивно, меня почему-то не научили.

Поверхность «капли» разгладилась и громкий металлический звук прекратился. Мы стояли друг напротив друга, точнее стояла только я, и ничего не предпринимали. Может быть им тут тоже не объяснили, как следует себя вести при встрече с маленькой незнакомой девочкой с растрёпанными кудряшками? Я сделала шаг вперёд, «капля» недовольно загудела. Значит оно меня видит. Осталось понять, плохо это или хорошо.

– Ты кто? – прозвучало из самого центра «сгустка».

– Саша, – пролепетала я.

– Зачем ты здесь?

– Я… не знаю, я здесь случайно и очень хочу домой.

– Подойди и дотронься рукой. – велел голос.

Я подчинилась и приблизилась, неуверенно протянула руку и прикоснулась пальцами к упругому прозрачному слою воздуха и тут же меня отбросило назад, как от удара током. Я больно шлёпнулась на спину и прокатилась по дорожке, разорвав футболку и исцарапав спину. А из капли послышался второй, более громкий и грубый голос:

– Бесполезна. – резко сказал кто-то невидимый.

– Тогда откуда она?

– Пока непонятно, потом уточним.

– Что будем делать?

– Вышвырни её отсюда.

– Но…

– Без возражений!

Уже первое слово было неприятно и обидно, а весь остальной разговор и вовсе не предвещал ничего хорошего. Я начала подниматься с земли и отряхивать шорты, но тут вдруг капля начала вращаться в воздухе и разрастаться в диаметре и из неё донесся писк, а потом потрескивания. Статическое электричество, догадалась я. Такой звук раздаётся, когда мы с Сашкой снимаем с большого куска оргстекла развешенные на нём для просушки фотоснимки, сделанные на мой древний фотоаппарат «Зенит», оставшийся ещё от моего деда. Я встала и покачнулась, попыталась обрести равновесие, но ноги мои почти оторвались от земли и меня стало «примагничивать» к капле, которая к этому моменту уже превратилась в воронку. Как-то сразу я догадалась, что это очень-очень плохо! Сопротивляться было трудно, я не могла даже встать на землю, можно сказать, я висела в воздухе и изо всех сил била ногами, лишь изредка царапая твёрдую землю носком сандалия. Меня тянуло в воронку, а я всем телом рвалась в противоположном направлении. Я не могла думать и оценивать, что происходит, я просто боролась за свою жизнь.

– Не сдамся ни за что! – шипела я сквозь зубы и продолжала битву со стихией.

В какой-то момент я почувствовала, что сопротивляться стало легче и тогда услышала голос:

– Давай, не сдавайся, ещё немного и я тебя смогу вытащить.

Говорившего я не видела, но голос донёсся откуда-то из-за деревьев. Собрав всю волю в кулак, я сделала отчаянный рывок и почувствовала, что кто-то схватил меня за локоть и сильно потянул на себя. Через мгновение страшная сила магнитной воронки перестала воздействовать на моё тело, и я со всего маха ударилась об человека. Самого настоящего человека! Взрослого. В сером вязаном свитере, о который так приятно укололась моя щека. Он удержал меня от падения и сказал:

– Первый раз вижу, чтобы так отчаянно боролись с порталом.

– Это портал? – удивлённо спросила я.

– Так тебе проще понять.

– Но оно разговаривало со мной человеческими голосами. Кто это был?

– Люди, говорившие с тобой, находятся там, – он указал на забор. – с помощью радиоимпульсной воронки, управляемой с базы, они могут следить за тем, что происходит за периметром.

– Понятно. Воронка – это видеокамера. – заключила я для себя.

– Ну давай, надо уходить.

Он взял меня за руку и повёл по тропинке, по которой я сюда пришла. Я оглянулась на портал – зловредная капля продолжала вращаться, пытаясь сожрать свою упрямую жертву. Чтобы как-то выразить свою неприязнь, я показала прозрачной круглой злодейке средний палец и зашагала рядом со своим спасителем.

– А нас не увидят? – спросила я.

– Не должны, но ты права, лучше подстраховаться.

Он достал из кармана светло-серых рабочих брюк металлическую палочку, провёл по ней пальцами, и она засветилась приятным изумрудным цветом. Он согнул палочку, образовав из неё круг и надел мне на голову, как венок из цветов.

– Вот так, – улыбнулся мужчина, – почти под цвет твоих глаз. Теперь тебя не увидят.

– Что это?

– Шапка-невидимка. – засмеялся он.

По дороге спутник спросил:

– Откуда ты здесь взялась одна?

– Я была во дворе дома с друзьями, когда провалилась сюда.

– Какого дома? Далеко отсюда?

– Не знаю, летом мы с бабушкой живём в городе Михайловске. Там я и была всё последнее время.

Мужчина остановился и как-то странно посмотрел на меня, потом удивлённо поднял брови и задал совершенно ошеломительный вопрос:

– На какой же планете этот твой Михайловск?

– З-земля. – пискнула я.

– С ума сойти. Ну ладно, пойдём.

Мы продолжили свой путь вдоль реки по пыльной, едва различимой тропинке. С одной стороны, я чувствовала некую радость от того, что только что спаслась из лап неведомой технической разработки, с другой – радость омрачалась непониманием происходящего.

– Люди из этой вашей воронки сказали, что меня нужно куда-то выкинуть. Что это означает?

– Эти люди не всегда используют научные достижения в мирных целях. Они боятся шпионажа и восстаний, здесь слишком многие недовольны торжеством человека над природой. Поэтому охрана гротов предпочитает отправлять в Долину теней прошлого всех, кого посчитает опасным.

– Что такое Долина теней прошлого? Где она?

– Нигде. Человек, выброшенный через портал в отрицательное измерение, просто растворяется во времени. Чтобы было легче пережить потерю близких, люди придумали Долину теней прошлого. Они воображают, что в Долине их родные продолжают своё существование. Наделяют вымышленное место прекрасными пейзажами и вечной жизнью.

– Религия! – догадалась я.

– Ты права. – улыбнулся мужчина.

Мы дошли до развалин уже знакомого мне дома. Незнакомец отпустил мою руку и подошёл к двери, снял с шеи серебряную цепочку с круглым кулоном и прислонил его к круглому железному отверстию на двери. В тот же миг руины исчезли и перед нами предстал очаровательный домик, окружённый густым садом из низеньких кустиков, покрытых всевозможными цветами. Белые стены дома были оплетены декоративным плющом, над дверью висел красивый старинный фонарик с золочёными узорами.

– Как красиво, – ахнула я, – но как такое может быть?

Мужчина рассмеялся.

– Рад, что тебе понравилось. У тебя на Земле это называется: «закрывать двери». Только здесь недостаточно просто закрыть дверь, здесь приходится всё прятать в безопасной параллели.

– Мы не на Земле?

– Нет.

– А где же мы?

Он не ответил. Мы вошли в дом, и я снова поразилась переменам.

– Но как же так? Снаружи дом небольшой, а здесь, внутри, столько места!

Действительно, дом поражал огромными просторными комнатами. Не буду сейчас вдаваться в ненужные описания причудливого интерьера, скажу лишь, что такой красоты и изысканности я не видела ни до, ни после моего визита к инопланетному незнакомцу. Он провёл меня в дальнюю комнату и попросил показать ушибы. Взял со стола шкатулку и достал из неё тюбик, очень похожий на губную помаду, повернул его и стал смазывать мои ссадины. Мягкая мазь тихонько шипела, но боли я не ощущала. Обрабатывая локоть на правой руке, он вдруг замер и пристально посмотрел на внутреннюю часть моего предплечья. Что он там нашёл? Обычная белая кожа с россыпью родинок, и грязными разводами, но не удивительно, после таких приключений. Удивлённо подняв брови, мужчина покачал головой, а потом продолжил возиться с царапинами.

– Ну вот, кажется и всё. Скоро заживёт.

– А что теперь со мной будет? Я не вернусь домой?

– Вернёшься, но придётся немного подождать.

– Чего?

– Когда время растянется.

Я совершенно ничего не поняла, но переспрашивать не было смысла.

– Как вас зовут? – запоздало поинтересовалась я, вдруг осознав, что нарушила все известные мне запреты и зашла в жилище совершенно незнакомого мне человека.

Хотя, наверное, меня несколько оправдывает тот факт, что незнакомец совсем недавно вытащил меня из воронки-людоеда. Да и, судя по всему, на далёкой планете действуют совершенно другие правила. Например, я чётко уяснила себе – не стоит стучать по всяким огромным каменным стенам.

– Кустов.

– А меня Саша.

– Знаю. Слышал, как тебя допрашивали из Грота.

– Откуда?

– Из Грота.

– Он за забором? Я думала там завод.

– В общем-то так и есть, твоими словами. Знаешь, – он помолчал, разглядывая меня, – вероятность твоего появления здесь так ничтожно мала, что её практически нет. Не могу понять, как такое произошло? – он снова посмотрел на мою руку и потряс головой, словно отбрасывая какую-то мысль.

Что я могла ему ответить? Восьмилетняя девчонка, игравшая в пиратов со своими друзьями, вдруг споткнулась и рухнула совершенно в другой мир, да ещё и не на своей планете.

Конечно, мне следовало бы задать ему массу вопросов, таких как, где их солнце, почему вода не блестит, почему почва каменная и белая и много-много других. Но я была испуганным ребёнком, пережившим такие события, которые многим не снились даже в самых фантастических кошмарах. Поэтому я просто сидела и ждала, когда «время растянется», не имея ни малейшего представления, что это значит.

Когда стемнело Кустов подошёл ко мне и сказал:

– Пора.

Моё сердце наполнилось надеждой и радостной тревогой.

– Ты хорошо помнишь то место на Земле, где была в последний раз? Можешь представить себе его так, как будто видишь на самом деле?

– Конечно.

– Отлично. Сейчас я покажу тебе дорогу вечности, идти тебе придётся одной и вот это лучше снять, – он убрал у меня с головы зелёный обруч, расправил его, и он снова стал обычной серой палочкой, похожей на железный прутик.

В дверь громко постучали и послышался крик нескольких раздражённых голосов. Кустов быстро повернулся ко мне и зашептал.

– Саша, слушай внимательно. В Гроте знают, что ты осталась на планете, тебя ищут, поэтому ты должна всё сделать чётко. Проводить я тебя уже не смогу, смотри, вот окно, вылезай в него пока я открываю дверь, сразу пригибайся и проходи под окнами вдоль дома, обогнёшь его, дойдёшь до блестящей трубы, там начинай идти от дома, прячась в тени. Когда пройдёшь кусты, увидишь пустырь – беги по нему и представляй свою Землю. Когда увидишь её на самом деле, окажешься дома. Всё. – помедлив, он добавил – до встречи, маленькая отважная Саша.