Ритуал для призыва профессора

Глава 6

Из тяжелой дремоты меня вывел легкий стук в дверь. Открыв глаза, истошно заверещала. Прямо надо мной раскачивался на паутине паук размером с мою ладонь. Длинные мохнатые лапки противно шевелились. И эта тварь в любой момент грозилась упасть прямо на меня.

А вокруг царило что-то невероятное. Грязь, обломки каких-то фанер и досок.

Выпрыгнув из постели, я заверещала повторно: в углу, у моих вещей, копошились две толстые серые крысы. Повизгивая, я забралась на груду чего-то и затанцевала на месте босыми ногами. Крысы, чтоб им провалиться, оживились и, привстав на задние лапки, повернулись в мою сторону. Их мерзкие розовые хвостики зашевелились на полу, а глазки впились в меня.

Стук повторился, и я не придумала ничего умнее, как истошно заорать: «Спасите».

Дверь мгновенно распахнулась, а на пороге появились двое. Хаул и Вэкс – сразу узнала я неожиданных гостей.

– Профессор? – удивленно глянул на меня темнокожий молодой мужчина. – А что вы там делаете?

– Крысы и паук! – я ткнула в страшную живность указательным пальцем. – Уберите их, пожалуйста.

Осмотрев помещение, мужчины рассмеялись. Нет, ну смешно им. Вэкс быстренько схватил паука, который попытался уползти восвояси, а Хаул пинком разогнал наглых крыс.

И вот куда они убежали, а если вернутся?

Сглотнув, я несчастно всхлипнула.

– Не хочу тут жить, не хочу с крысами жилплощадь делить, – запричитала я, – домой хочу, там такой гадости нет.

Пока Вэкс куда-то прятал паучище, ко мне вплотную подошел ДартФао. Не церемонясь, обхватил под колени и снял с, кажется, стола. Но на пол не поставил, а удерживал на руках. Смутившись, я попыталась отстраниться от нагловатого студента, но тот лишь сильнее стиснул руки.

– Мне вчера послышалось, что вы профессор биологических наук, как же так получилось, что вы боитесь безобидных зверушек? – тихо, глубоким мужским голосом спросил он, а по моей спине в экстазе проскакали мурашки.

Смутившись, я уперлась руками ему в плечи.

– Я безобидных не боюсь, но крысы и пауки в эту категорию не входят, – буркнула недовольно я.

– Вы так кричали и звали на помощь, что я ожидал тут увидеть, по меньшей мере, голодного дракона, – еще интимнее прошептал он.

– Вы надо мной издеваетесь, да? – обиженно процедила я.

На лице мужчины вспыхнула проказливая улыбка.

– Нет, просто пытаюсь успокоить и взбодрить. У меня не получается, да? – невинно поинтересовался он.

– Не очень, – призналась я, – пока что вы меня только обижаете.

Чуть ослабив руки, Хаул позволил мне сползти по его телу и коснуться пола босыми ногами. После этого объятья снова стали стальными.

– Я у вас принято малознакомых женщин обнимать? – поддела я его.

– Так вы не торопитесь меня оттолкнуть, – метко подметил он.

Окончательно покраснев, я схватила его за футболку и замерла. Отталкивать совсем не хотелось. Что-то в этом, по сути, незнакомом мужчине притягивало меня настолько, что казалось, голову теряю. Случайно уткнувшись в его грудь носом, тут же почувствовала уже знакомый запах. Так пахли матрас и одеяло.

– Вы мне свою кровать отдали вчера? – не удержалась я от вопроса.

– С чего вы так решили? – мужская ладонь пробежалась по спине и зарылась в мои волосы.

– Запах, – призналась я, – от постели пахнет так же.

Я ожидала его оправданий или что он отшутится. Вместо этого Хаул склонил голову и сделал один глубокий вдох, уткнувшись в мои волосы.

– Да, я чувствую свой запах на вас, – его шепот согрел кожу, – и мне это нравится.

Я замерла истуканом. Он соблазняет меня, и это мне не грезится. А я растекаюсь лужицей перед ним. И еще Вэкс, дергая за створку окна, исподтишка за нами наблюдает и ухмыляется.

Решительно дернув плечами, я с усилием отстранилась от неожиданно желанного мужчины.

– И все же мы с вами практически не знакомы, чтобы я носила на себе ваш запах, – выпалила я. – А где тут ванная? Или ее нет?

ДартФао нехотя все разжал руки и отступил от меня. Не говоря ни слова, он прошелся к дальней стене и распахнул дверь, которую под слоем грязи и пыли не видно было. Босиком на цыпочках я понеслась рассматривать степень запущенности ванной комнаты.

Это был ужас!

Стоило зажечься странному огромному светлячку на потолке и осветить пространство, как меня охватила паника. Прямо в огромном деревянном чане, который, видимо, служил для того, чтобы в нем купаться, копошились крысы в количестве четырех штук. Взвизгнув, я неосознанно сама заскочила в объятья мужчины.

Да ну их, эти приличия. Потом о них вспоминать буду.

– Это просто кошмар, это возмутительная запущенность помещений, – слезно пожаловалась я, – хочу в нормальную металлическую ванну без крыс.

– Успокойся, сейчас всех уберем, – шепнули мне ласково.

– Да я в жизни не залезу туда, где крысы обитали. Там же их… – я умолкла и ткнула пальцем в подозрительные черные зернышки, видимо, продукты жизнедеятельности грызунов.

Страшно подумать, что я буду жить в таких условиях. С пауками, с крысами, без удобств и электричества. Да как так-то! Ну не может так фатально не повезти.

Хаул, снова приподняв меня над полом, перенес на чистую кровать и усадил. Обернувшись, подтащил к моим ногам баул с вещами. Молча забрался в него и извлек джинсы. Покрутил в руках, как-то удивленно хмыкнул и протянул мне.

– Оденься пока, а я позову остальных – глазом моргнуть не успеешь, как все будет чисто и без животных.

Охнув, я только сейчас поняла, что все это время на виду у двух студентов бегала в пусть и длинной, но все же футболке. Схватив штаны, судорожно натянула их. Убедившись, что я выгляжу более или менее прилично, Хаул вышел через дверь, оставляя меня наедине с Вэксом. Тот все еще сражался с окном, пытаясь его распахнуть.

– Хаул ДартФао очень сильный храмовник, профессор, если вы не хотите серьезных с ним отношений – вам лучше отдалиться от него сейчас и не позволять к себе прикасаться, – спокойно произнес темнокожий мужчина. – Иначе потом будет поздно. Поздно для него и безвариантно для вас. Сначала узнайте лучше кто мы, а потом делайте свой выбор. Это вам просто, как совет.

Приподняв брови, я уставилась на его широкую спину. Признаться, я не совсем поняла, что именно хотел мне сказать Вэкс, но общую мысль уловила. Если не хочу отношений с его другом, то нужно дать отворот поворот немедленно.

Проблема состояла в том, что я в данный момент вообще не знала, что хочу.

Хотя нет – в туалет хочу однозначно. Все остальное под большим вопросом.

Поболтав ногами, я потянулась к сумке и выудила пакет с кроссовками. Беленькие на толстой рифленой подошве с разноцветными шнурками. Вздохнув, я представила, что будет с ними после уборки. Придется стирать, чтобы они снова порадовали белизной. Обувшись на босу ногу, встала и неспешно подошла к студенту, который, наконец-то, распахнул створку окна. В помещение тут же рванул прохладный свежий воздух.

Взглянув в окно, я мгновенно забыла обо всем.

Там, за толстым стеклом, летала маленькая красочная птичка. Не иначе как колибри. От восторга прижав ладошки к щекам, я как маленькая девочка высунулась в окошко и замерла, боясь спугнуть видение. Джунгли!!! Настоящие дебри деревьев-исполинов начинались буквально в ста метрах от дома. По веткам скакали маленькие обезьянки, что-то отнимая друг у друга. Чуть ближе, буквально под низким заборчиком, росли огромные красные цветы, схожие с нашими маками, только намного крупнее.

Откуда-то донесся громкий звон, и в воздух вспорхнула стайка птиц. Солнце отливалось на их красочном оперении.

– Я в раю, – взвизгнула я от восторга, – это же настоящий рай!

Оглянувшись, поняла, что сама оказалась под пристальным наблюдением нескольких пар глаз. В комнате стало намного оживленнее. Помимо семерых уже знакомых мне студентов, включая Хаула, присутствовали и две девушки в забавной серой форме с фартуками.

Открыв рот, я тут же его захлопнула. Быть в центре внимания никогда не любила. Даже лекции читать перед незнакомой аудиторией мне было сложно эмоционально. А тут куча народу и все на меня, как на диковинку, смотрят.

– Простите, – поджав губы, негромко пробормотала. – Я никогда не видела джунглей.

– Ой, а я как тут оказалась, так с подоконника полдня не слезала, – пришла мне на помощь молоденькая рыженькая девушка, – у меня дома сплошь туманы да горы. Деревца выше колена не сыщешь.

– Да ты на все разинув рот смотришь, – гаденько фыркнула на нее вторая девица. В отличие от рыжухи, эта темноволосая особа выглядела вульгарно и вызывающе. Ее форма, расстегнутая чуть ли не до пупа, позволяла детально рассмотреть объемную грудь и часть нижнего белья.

– Скажешь ты, Анка, тоже, – обиделась рыженькая.

Стрельнув в полураздетую девушку осуждающим взглядом, я вернулась к своим вещам. Проблема отсутствия туалета становилась все актуальнее.

– Хаул, можно тебя на минутку, – решилась я попросить о помощи, а то пока буду соображать в какие кустики бежать, опозорюсь, – а тут никакой туалетной комнаты больше нет?

Мужчина призадумался.

– Есть, но придется пройтись тенями, чтобы разговоров пока лишних не было. Ты согласна?

– Да, мне все равно, как идти, – ерзая, созналась я, – мне бы поскорее.

– Тогда пошли.

Схватив меня за руку, ДартФао быстро потянул в темный уголок. Поняв, какими тенями меня собрались вести, я испугалась, и хотела было остановиться, но тут помещение огласил резкий окрик:

– Нет, – Вэкс решительно выдернул мою ладонь из рук друга, – не смей навязываться. Выбор должен быть обоюдный.

– Она сказала «да», – грозно прорычал Хаул.

– Ну, мне-то сказок про ее «да» не рассказывай, брат. Я не позволю дурить женщину, действуй медленнее и мягче.

– В моем случае, промедление может обернуться поражением, не мешай, Шахи.

– Играй честно, – выдохнул Вэкс, – так нельзя, это подло!

– Нет, не подло, я не намерен проигрывать! – вся мягкость покинула лицо Хаула, словно маска спала. А за ней обнаружился резкий и жесткий мужчина. Я совсем не понимала в чем дело, но по выражению лиц присутствующих интуитивно чувствовала, что происходит что-то серьезное и это как-то связано с тем, что Хаул хотел меня через тень увести.

– ДартФао, моё последнее слово «нет». Она войдет в тень, только полностью осознав, чем ей это грозит. Ищи иные пути получить женщину, – Вэкс с видом грозного сурового дядюшки погрозил пальцем другу.

Он меня от чего-то защищает. От чего-то серьезного! И что значит получить женщину? Это обо мне? Да, я не против как бы, получайте меня, только сначала цветы, конфеты, ресторан, кольцо…, можно даже без бриллиантов, я вообще не гордая, мне и рубин сойдет. Ну, а тени эти их тут причем? Как у них все сложно.

Нужно срочно разузнать, в чем дело и Вэкс, думаю, охотно поделится информацией. Но это после, а сейчас…

Очередной позыв в туалет заставил меня вмешаться в ситуацию.

– А, может, все-таки тут есть уборная. Мне нужно привести себя в порядок, а разбираться вы потом будете. И я лучше, по-нормальному, через дверь пройду.

– А что с вами не так? – удивился ближайший ко мне худощавый высокий мужчина азиатской наружности. Узкие глаза сканировали меня с интересом.

Издевается он, что ли?!

– Да, в туалет я хочу, – прошипела я тихо ему в ответ, – вам такая проблема знакома?

– Еще как, – глазки максимально расширились, и этот шутник принял самый серьезный вид, – на первом этаже есть общая уборная.

– Вот спасибо, – радостно завопила я, – вот выручил, голубчик!

Выхватив из сумки косметичку, я рванула на выход.

– Подождите, я вас провожу, – выкрикнула вдогонку рыжуха и понеслась за мною следом.

Спускаясь по лестнице, заметила на первом этаже явное оживление. Из одной из комнат вышел довольно суровый мужчина и, окинув меня взглядом, ухмыльнулся. Осмотрев с ног до головы, поцокал. От такой реакции на свою персону я даже притормозила, в мою спину тут же врезалась рыженькая. Выпрыгнув вперед, она забавно поклонилась и по-армейски отчеканила:

– Доброго утречка вам, господин профессор Шау, учебные комнаты, вверенные вашей кафедре, вымыты и проветрены. Мусор изо всех помещений вынесен.

Услышав, как, по всей видимости, уборщица отрапортовала о проделанной работе заведующему какой-то там кафедрой, я рассмеялась в голос. Вот это дрессировка. Мужчине моё веселье по нраву не пришлось. Зыркнув в мою сторону, он также молча удалился.

– А ты так перед всеми о вынесенном мусоре отчитываешься? – не вытерпев, поинтересовалась у девушки.

– Та не, конечно, – отмахнулась она, – профессор Шау человек армейский, у него все по этому, по уставу. Он всегда говорит, что во всем должен быть порядок, и к каждому действию должен быть составлен алгоритм.

Еще раз, глянув вслед удаляющемуся мужчине, почесала кончик носа. Симпатичный экземпляр, правда, слишком смуглый, но зато жгучий брюнет. И фигура сплошные мускулы. Но вот жить по уставу…, а в постели, что у него тоже все по алгоритму.

– А он женат?

– Неа, – покачала рыженькая головой, – была невеста да сбегла.

– Кажется, я даже знаю почему, – девушка любопытно уставилась на меня и слегка приподняла бровки, требуя дальнейших объяснений. – А вот представь первую брачную ночь, встает он у кровати, достает сложенный листок и начинает читать молодой жене алгоритм соития и зачатия детей. Чтобы, значится, и тут все было по уставу.

Рыженькая представила и захихикала в кулачок.

– Ну, где он, туалет этот, – вспомнила я о насущном.

– Пойдемте, – не церемонясь, девчонка схватила меня за руку и потащила вперед с такой силой, словно бульдозер.

Заветная комната оказалась в самом конце коридора. Простенькая серенькая дверка из странного дерева. Замерев на мгновение, я представила, какие у них там могут быть унитазы. Тяжело вздохнув, шагнула в помещение, чтобы счастливо выдохнуть. Не привычный фаянсовый друг, но вполне узнаваемый глиняный горшок, с ведром наполненным водой, вмонтированным в стену.

Сделав свои дела, я снова скользнула в коридор, чтобы теперь уже осмотреться. Хотя ничего интересного на этом этаже не наблюдалось: около тридцати серых невзрачных дверей, такого же мышиного цвета стены и пол. Одним словом – серость и убогость.

– Профессор, вы все? – не церемонясь, осведомилась девушка.

– Угу, – подтвердила ее догадку я, – тебя звать как?

– Меня, – рыжуха подсобралась, – Марика, я дочка вахтера, уборкой тут занимаюсь, да папке помогаю.

Вспомнив неопрятного мужчину, я удивилась, такая дочка у него хорошая. И как о нем ласково – «папка». Что-то, видимо, я в вахтере не рассмотрела. Девушка открыто улыбалась и ждала продолжения знакомства.

– Меня зовут Ирина Холодова, когда никто не слышит, зови просто Ирина. А здесь может, и ванна есть, чтобы умыться?

Сразу же вспомнились крысы в той деревянной бочке, что у меня в запыленных апартаментах.

– В моей комнате только, если не побрезгуете, – личико Марики стало ну таким трогательным. Не балует ее, видимо, жизнь подругами.

– Конечно, не побрезгую, веди.

Снова схватив за руку, рыженькая понеслась по коридору, волоча меня на прицепе. Хорошо, что на мне были кроссовки, на каблуках на таких скоростях я бы ноги переломала. Добежав до очередных лесенок, мы начали спускаться, кажется, в подвал.

– Мы с папой в подполье живем, но не подумайте, у нас отличные комнаты, правда окна маленькие и под самым потолком. Когда ливень – не откроешь, а я люблю смотреть на дождик.

Комнатка и правда оказалась очень уютной. Кровать, шкаф, несколько подвесных полочек, на которых сиротливо лежала пара книжек и статуэтка диковинного животного. Стул резной с обвязанной спинкой и небольшой круглый столик с банкой с цветами добавляли уюта.

– Мило у тебя, – похвалила я убранство, – уютненько.

– Да, что вы, мы с папкой небогатые. Папа солдат, но как мамку в портал унесло, так живем тут при академии. Прорывы демонов редко, но случаются, а проректор клятвенно обещал, что каждый раз будут маму искать в межмирье. Бывали случаи, что выкидывало людей обратно и маги могут в портал на пару шагов войти. Мы все еще надеемся, что жива она. Тяжело без нее. Папа под началом Сулера Судоу служил, а как его сюда пригласили на должность, так он и нас с папой привез. Он генерал правильный. Своих людей в беде не бросает.

– Жалко маму твою, – посочувствовала я, – мои родители погибли, когда я еще ребенком была. Бабушка с дедом растили.

Глаза Марики увлажнились. Прижав ладошки к груди, она вдруг спохватилась и открыла передо мной дверь, ведущую в ванную.

– Там все чистенько и крыс нет.

Глава 7

Умывшись, я внимательно всмотрелась в свое отражение в зеркале. Вроде все та же русоволосая невысокая молодая женщина с голубыми чистыми глазами, но что-то неуловимое во мне появилось. Покрутившись, я осмотрела себя со всех сторон.

Чувство, что что-то не так, не покидало.

Придвинувшись ближе к зеркальной поверхности, пристально вгляделась в радужную оболочку и мысленно присвистнула. Нет, цвет не изменился, но появилась широкая окантовка по краю. Словно кто-то черным обвел. Почесав затылок, решила, что это издержки путешествия. Во всяком случае, лишние конечности не вырасти или волосы не осыпались, и то хорошо.

А с небольшим апгрейдом глаз можно смириться.

Пока возвращались в комнату, я все обдумывала, с чего вдруг радужка поменялась. Ну не просто же так.

– Марика, – остановила я девушку, – а можно я на твои глаза взгляну?

– Конечно, – девушка недоуменно пожала плечиками.

Встав напротив нее, я присмотрелась. Так и есть, зеленые глазки также окольцовывала черная окантовочка.

– А что вы там ищите? – полюбопытствовала Марика.

– Радужная оболочка черным обведена, – объяснила я, что рассматриваю.

– Ну да, это у всех левутов так, – шепотом, словно раскрывая великую тайну, ответила она.

– Ага, – поняла я что к чему. – Расовые особенности.

Рыженькая закивала. Но у меня-то откуда они?! Я же не левут, а европейка. Может, чтобы не отличалась, или радиация у них тут какая? А может…

«Так, – остановила я полет своих мыслей, которые уже в научную фантастику подались, – спокойно, это всего лишь окантовка и ничего более. Скорее всего, действительно, чтобы не отличалась внешне от местных людей. И нечего себя накручивать!»

Махнув рукой на эти расовые особенности, поспешила вслед за Марикой в свои апартаменты.

А там генеральная уборка в самом разгаре. Рослые молодые мужчины дружно швыряли прямо в темный угол обломки мебели и прочий хлам, при этом он исчезал в тени безвозвратно. Схватив большой резной деревянный сундук, один из храмовников уже замахнулся, когда я взволнованно вскрикнула:

– Стой! – послушался и обернулся в мою сторону. – Нельзя такую красоту выбрасывать.

Мужчина ухмыльнулся и поставил сундучок на пол. В меня впились взглядом уже знакомые узкие глазки.

– А кто такой голубчик, профессор? – полюбопытствовал храмовник.

Услышал-таки, как я его назвала, и запомнил. Эх, если бы я еще и знала, как правильно разъяснить значение этого слова. Решила пойти на хитрость.

– Голубчик – это касатик, – уверенно заявила я.

У молодого мужчины пошла полным ходом мыслительная деятельность.

– А касатик это кто? – с нотками подозрительности в голосе поинтересовался он.

– Как кто?! Касатик – это хлопец, – снова пояснила я, глядя, как от натуги его глаза расширяются, еще немного и совсем как у европейца или левута, по-иномирному, станут.

– Ага, – неуверенно промычал он, – а хлопец кто такой?

– А хлопец – это голубчик. «Что непонятного-то!» – деловито сообщила я.

Все! У мужчины вскипел мозг. Открыв рот, он тут же его захлопнул.

– Дается мне, Морк, что тебя как-то обласкали, а теперь водят за нос, – загоготал за моей спиной Вэкс.

– Ну, что вы такое говорите, – возмутилась картинно я, – что значит, обласкали, между прочим, все эти слова используются, как ласкательное обращение к мужчине. Так что не надо на меня наговаривать!

Такой ответ Морку пришелся по душе. Он расцвел, как одуванчик, и, подняв сундучок, аккуратно отнес его к стеночке. А потом, забравшись в гору хлама по пояс, выудил еще один такой же.

– А этот, профессор, тоже оставлять? – хитро спросил он, прищуривая и без того узкие глазки.

– Конечно, касатик, – уверенно кивнула я, – такую красоту определенно оставляем.

Большего храмовнику и не нужно было. Счастливо улыбаясь, он принялся с энтузиазмом расчищать мою комнату от мусора.

Обернувшись, я заметила пристальный хмурый взгляд Хаула.

– Вам нужно было к ректору, профессор, – сквозь зубы отчеканил он, – пойдемте я вас провожу.

Не дав мне опомниться, он обхватил за талию и повел на выход.

– А как же тут без меня? – попыталась остановить я насильное выдворение меня из моих же апартаментов.

– Справятся, – буркнул ДартФао и все-таки вытащил меня в коридор.

Ну, к ректору мне действительно надо было идти. Смущало то, что в моей комнате трудятся с вениками и тряпками посторонние люди. Чувствовала себя каким-то эксплуататорам или рабовладельцем.

Некрасиво получилось.

А вот Хаула ничего не смущало. Он спокойно вывел меня из здания. И, приветственно кивнув коменданту, попавшемуся на нашем пути, повел в одном ему известном направлении.

Нужное нам здание оказалось сразу за общежитием для преподавателей. Обшарпанное строение, сложенное из огромных красных глыб неизвестной мне породы. Более всего этот камень походил на гранит. К зданию вела широкая аллея. Только вместо привычных для меня кленов и березок, взор радовали пальмы и ветвистые объемные кусты, увитые лианами.

Красиво и очень необычно.

А клумбы так вовсе загляденье. Крупные желтые, красные, голубые цветы, схожие с колокольчиками, не могли оставить равнодушной ни одну женщину. Вот бы в комнате поставить из них букет.

Повинуясь внезапному порыву, я остановилась у клумбы и, склонившись, вдохнула аромат. Потрясающе. Такой нежный сладкий запах.

– Любишь цветы? – полюбопытствовал остановившийся рядом Хаул.

– Люблю, – тихо вздохнула я. – Как их можно не любить. Они олицетворение совершенства природы. Пока была жива бабушка, мы все лето проводили за городом на даче. Я старалась посадить цветы на каждом свободном клочке земли. Когда они зацветали, мир вокруг преображался, становился ярче, ароматнее и совершеннее.

Одним резким движением ДартФао сорвал красный цветочек и протянул мне. Приняв такой скромный дар, еще раз вздохнула цветочный аромат. До чего же сладок.

– Может, сначала пройдемся? Я ведь обещал экскурсию, – мужчина смотрел настороженно, словно готовился к отказу.

Конечно, я согласилась. Причин сразу бежать к ректору не было, а воздухом подышать хотелось. Тем более что такой красоты курортной, что царила вокруг, я еще не видела. Разве что по телевизору на канале «живая природа». К тому же в голове еще обозначилась пара причин согласиться на ознакомительную экскурсию: во-первых, полезно узнать, что здесь и где; во-вторых, мне приятно общество этого мужчины. Чего уж себя обманывать. Очень даже приятно! И вообще слабо верилось, что еще вчера я переживала из-за разрыва с Алексеем, а сегодня, как будто, не со мной это было.

Осторожно взяв меня под локоток, Хаул неспешно повел вглубь аллеи. Он молчал, позволяя насладиться шумом ветра в кронах пальм, посмеяться над проказами веселых шустрых обезьянок размером с котенка. С громкими криками они прыгали с деревьев на землю и отбирали друг у друга что-то напоминающее ананасы. Я бы даже поверила, что это они и есть. Но я точно знала, что ананасы – это травянистое растение и произрастать на пальме они не могут.

– Ты с таким детским восторгом наблюдаешь за этими миками. В твоем мире таких животных нет? – полюбопытствовал ДартФао.

– У нас их называют обезьяны, но вот такого вида точно нет. Все вокруг так непривычно, словно я на острова попала.

– Так и есть, Ирина, мы на островах. Эта территория подчиняется империи Сомали. Если ты не заметила, живут здесь представители всех рас. Мы приехали сюда по приглашениям. Каждого преподавателя и храмовника тщательно проверяли на лояльность новому императору. Не всем по вкусу то, что он задумал. Особенно аристократам! Ведь раньше право обучаться управлению магическим даром было в их руках, в виде исключения еще храмовники. А теперь поступить в Академию может каждый, чей дар хоть сколько-нибудь развит.

Обдумав его слова, озадачилась. А если у меня вовсе никакой магии нет, какое положение в их обществе я занять могу. Ничего себе у них классовое неравенство.

– А ты, Хаул, аристократ?

Мысль о том, что этот мужчина занимает высокое положение в обществе, как-то на ум мне не приходила. Может он фон-барон какой-нибудь, а я его по имени зову.

– Нет же, Ирина, я храмовник.

– То есть вы монах? – допытывалась я до истины.

– Нет, я храмовник. Мои родители – простые крестьяне. Раз в пять лет, все мальчики империи обязаны явиться в местный храм. У нас проверяют уровень магического дара, и если он высок, то служитель храма имеет право забрать нас из семьи и отправить учиться в закрытую школу. Моя семья была в ужасе, когда за мной пришли. Отец сидел чернее тучи, мама с тетками такой плач закатили. Кормильца да работника отбирают. Утаскивали меня волоком: мать, вцепившись мертвой хваткой, не отпускала. На шум все соседи сбежались, такое устроили.

Хаул приглушенно рассмеялся, видимо, вспоминая былое.

– Нормальная реакция матери, я бы тоже своего ребенка так просто не отдала, – заступилась я за женщину, – что это еще за обычай такой. Мать кормила, ночи не спала, сына растила, а тут пришли без приглашения и уводят невесть куда. И часто ты домой приезжаешь?

– Нет, гораздо реже, чем хотел бы. У них своя жизнь и заботы, у меня – своя.

Такой ответ моего любопытства не удовлетворил. Какая у кого жизнь, не ясно. И кто такой храмовник, он толком не разъяснил.

– Хаул, а вот скажи предельно точно, кто ты такой? – спросила я прямо в лоб.

Он криво усмехнулся и склонил голову набок, словно обдумывая – удостоить меня ответом или заморочить голову окончательно.

– Я ведь рано или поздно все равно узнаю, верно? – подтолкнула я его мысли в нужную мне сторону.

– Я представитель храма бога Тагрунса, – спокойно, даже с какой-то ленцой, выдал он мне информацию.

И я сразу же все поняла, конечно, в моем мире же все только об этом Тагрунсе и говорят. Это же такая известная божественная личность, в Космополитен о нем на каждой странице и даже в рекламе нижнего белья.

Видимо, что-то в моем лице выдало эмоции, потому как Хаул негромко засмеялся.

– Не поняла, да?!

– Знаешь, Хаул, – как бы вот мне сейчас помягче-то выразиться, – я вот фанат группы Рамштайн, тебе это о чем-то говорит?

Лицо этого несносного типа приобрело задумчивый вид.

– Это какое-то божество? – уточнил он.

– Нет, это просто восхитительная музыкальная группа, исполняющая крутые песни. И если твой Тагрунс не играет хотя бы рок-баллады, то тебе стоит дать мне немного более подробный ответ.

– Умная и любопытная женщина – это страшно, – поддел он меня.

– Ты еще в гневе меня не видал. Рассказывай уже, не томи, – грозно выдала я.

Хаул отпустил мой локоть и положил руку мне на плечи, то ли чтобы интимнее обстановку создать, то ли чтобы не сбежала по ходу повествования.

– Иии? – поторопила я с ответом.

– Бог Тагрунс олицетворяет смерть, – начал он и, сделав паузу, глянул на озадаченную меня. – Храмовники, подчиненные его силе, всегда некроманты и жнецы.

Он снова замолчал.

– Я уже поняла, что не пшеницу вы в поле убираете, – не удержалась от маленького пояснения.

– Души людские мы собираем, – рука на моем плече стала тяжелее, – и не на пшеничном поле, а на поле брани. Мы проводники в мир иной и выпроваживаем туда любого, кого сочтем нужным.

В моей голове мысли на мгновение замерли и понеслись вскачь в разные стороны, я с трудом схватила хоть одну из них за хвост.

– А здесь-то что ты… вы… – этот молодой человек как-то разом повзрослел в моих глазах, и теперь я не знала, как к нему даже обращаться.

– На «ты», Ирина, как и прежде. Ничего ведь не изменилось, правда?! Есть лекари, исцеляющие раненых, а есть такие, как я, добивающие их. Правда, совсем недавно на все это взглянули по-иному даже служители храма. Да, жнецы самые элитные из наемников Эргании, мы способны убить, не прикасаясь к человеку. За это нас ненавидят и боятся. Но обладатель слабого дара бога Тагрунса способен не только убить, но и удержать душу в теле умирающего, тем самым облегчив работу целителя. Именно для этого я здесь: проследить и оценить, стоит ли затрачивать столько сил на слабых некромантов. Раньше их дар просто блокировали, но ректор Фигр порою бывает очень убедителен.