Контрабандистка с красным дипломом

– Астра, глупенькая моя, – я оказалась крепко прижата к сильному телу. – Неужели ты так думаешь?! Неужели можешь хоть на мгновение представить, что я оставил тебя ему, ты моя, а за свое я глотку вырву.

Теплые губы скользили по моим глазам, осушая слезы, большие ладони нежно гладили по спине, утешая, он шептал что-то на своем языке.

– Я, правда, так важна для тебя? – тихим неуверенным голосом задала я такой важный вопрос.

– Ты самое ценное, что у меня есть, – уверенность, звенящая в его ответе, вселяла в меня надежду и разгоняла тот странный страх, что ощущала совсем недавно. – Астра, я не хочу тебя разочаровывать, но ты все видишь несколько в неправильном свете. Я кажусь тебе мечтой? – он хмыкнул. – Малышка, я не просто полукровка, моя вторая кровь принадлежит к расе, которая вне закона практически в каждой системе, и хуже всего, что скрыть то, кто я, невозможно. Меня из армии попросили уйти, как говорится, по собственному желанию, как только узнали, чья кровь в моих венах. Я был на хорошем счету, быстро продвигался по службе и уже имел в прямом подчинении двадцать оршей. Но в один, отнюдь не прекрасный момент, стоило мне лишь немного выпустить свою силу на одном из заданий, я оказался крайне нежелательным элементом. С Кирроси случилось почти то же самое, он очень одаренный инженер, но его не возьмут ни на одно пассажирское судно. Он «неблагонадежен» – вот такую формулировку используют для нас. Даже Маэра, Лукэра и Нума это коснулось. Мы все «неблагонадежные»!

Вытерев тыльной стороной ладони слезу со щеки, я недоверчиво уставилась на Лэксара.

– Знаешь, мне кажется, что Кирроси опасно работать на пассажирском корабле, потому что его просто пристрелят за зловредный характер, и не станут разбираться сакали он или хрон, – поделилась я с ним своим мнением. – Но ты же командор. Ты мог выбрать любую, а кольцо надел мне, простой человечке из закрытой звездной системы где-то на отшибе вселенной. Я неподходящая тебе партия.

– Нет, шаеши, это я не самая лучшая партия для тебя. Я мог бы и не привязывать тебя к себе, но, прости, ты слишком желанна и любима. Не потерплю возле тебя другого, как бы эгоистично с моей стороны это ни звучало, – все это он тихо шептал мне на ухо, обдавая горячим дыханием. – Ты не понимаешь, насколько ты желанна и привлекательна для любого мужчины на этом корабле. Если бы ты знала, что они думают, глядя на тебя, какие мысли и образы я улавливаю в их сознании, то покраснела бы вся до кончиков пальцев на ногах, – Лэксар провокационно обхватил губами мочку моего уха, от такой ласки по спине промчался табун мурашек. – И малышка моя, деньги эти на счет-карте принадлежат не хозяину клуба, судя по сумме, ты нечаянно обобрала целое логово хронов, а его хозяин все еще жив, и вернуть потерянное для него теперь дело чести. Так что, эти галлы еще и сохранить надо. Но за это не переживай. Терять корабли противников в космосе мы умеем, один взрыв и нет следов. Давай вернемся и оценим, насколько мы стали богаче. И помни, в космосе делятся всем – иначе смерть. А наш экипаж состоит практически из кровных родственником и близких друзей. Мы – семья, Астра, поэтому все поделим, как семья. И теперь ты – часть этой семьи.

Лэксар встал и поднял с пола меня, придерживая за талию, повел обратно на мостик. Уткнувшись ему в бок, я чуть всхлипывала. Не знаю, что это было, откуда истерика, вот чувствовала чье-то присутствие в моей голове, слабое, словно в подсознании, но именно этот кто-то и испытывал злость, он был в бешенстве. На мостике царила тишина, все выглядели задумчивыми. На экране ярко горела цифра – «654 тысячи галл».

О-го-го. Мы снова сели в кресло, при этом я чуть не промахнулась и с позором не плюхнулась на пол пятой точкой.

– Я так понимаю, такой суммы нам хватит на целый таррион земли на практически любой из планет, отданных под колонию, – сделал общий вывод Далам, обведя взглядом всех присутствующих.

– А таррион это сколько? – шмыгнув носом, поинтересовалась у Лэксара.

– По земному это… – призадумался он что-то подсчитывая.

– Двадцать гектар, у вас – людей – нет такой величины измерения, – подсказал стоящий рядом Кирроси.

– А куда столько? – не смогла сдержать удивления. – Что с таким количеством земли делать-то?

– Это не много Астра, – включился в разговор Молох, тот самый сакали, которого я практически не знала. – Нас всего четырнадцать, если поделить потом землю на участки, то выйдет чуть больше гектара на каждого.

– Но это все равно много? – не сдавала позиций я.

– Астра, а ты когда-нибудь была на крупной сельскохозяйственной планете? – поинтересовался Молох, я покачала головой. – Гектара едва хватает на средненькую ферму, а еще нужен дом, нужно место для стартовой площадки корабля, без которого выжить крайне сложно. Да и вообще, земли много не бывает, особенно если семья большая. У меня, например, четверо детей, жена. Родители и мои и моей чариты. И каждому нужен дом, нужно свое небольшое хозяйство.

Этот сакали меня удивил, как только Молох, болтаясь тут в космосе, успел четверых детей народить с суженой своей. Да и молодой он еще, хотя мой папа тоже молодой, чуть больше сорока, а у него нас вон тоже четверо.

– Стартуем через десять часов, направление на Охас, там все крупные торги проходят. Все дела уладить срочно. Провести всевозможные ремонтные работы, корабль не покидать. Лукэр, закупи все что необходимо дистанционно, – капитан, отдав приказ, прошелся по комнате, вглядываясь в карты на головизоре Маэра. – Деньги делю на всех для большей безопасности. И Астра, – Руган Хошори смотрел на меня в упор, – пусть будет благословен тот день, когда ты взошла на трап моего корабля.

Все! Больше никто ни о чем не говорил, все словно отмерли и разошлись по своим местам. Мостик опустел. Мешать Лэксару я не стала, он уже отправлял запросы на предоставление коридора для отлета в центральный контрольный пункт Вагула, что-то там высчитывал и просчитывал с Маэром на карте. Развернувшись, очень тихо вышла.

Уже практически дойдя до теплицы, сменила направление и поднялась на верхний ярус на смотровую площадку. Конечно, чаще всего это место служило для отдыха членов корабля. Но прямое назначение этих площадок с большим иллюминатором заключалось в том, чтобы визуально корректировать процесс стыковки при аварийном отключении электроники в стыковочном отсеке. Такое случалось крайне редко, но все же подобные аварии имели место быть.

Подойдя к иллюминатору, я замерла. Разреженная атмосфера планеты сейчас, при рассеянном освещении ее звездой Аяш, не скрывала своей поверхности. Сверху было видно, что торговый город расположен в гигантском кратере, вокруг которого земля была тоже со следами древних бомбардировок астероидами. Но все они были намного младше основной воронки. Ни русел рек, ни впадин, ни гор, ничто на этой планете не притягивало внимания. Жизни это небесное тело создать не смогло.

Слишком рано ее погубил космос. Не дал даже шанса на то, что когда-нибудь тут выросла трава, распустились цветы и вспорхнули птицы. Таких планет было много. Недра их скрывали воду, температура на них была оптимальной для жизни, и радиация извне не губила их пришлых обитателей, но вся трагедия заключалась в том, что крупные астероиды бесконечно атаковали их поверхность, вызывая цепь непроходящих катаклизмов. Вагула была именно такой планетой. Планетой, на которой даже горы долго не существовали.

Вспомнилась родная планета – Церера. Ее и планетой-то называли с натяжкой. Поверхность в шесть тысяч раз меньше Земли, каких-то 950 километров. Но все же, Церера была уникальной. Помимо свалки, у нас добывали воду для поселений в поясе Юпитера. Церера хранила колоссальные запасы влаги. Но это было и проклятьем населения нашей планетки. Воду добывали варварски, разрушая поверхность, уничтожая красивые кратеры. И хотя человечество очень сильно изменило мою планету, но она оставалась для меня родной.

Сейчас глядя на Вагулу, я сравнивала ее с Церерой. Мой дом был красивее. Накатила какая-то апатия. Я дико скучала по дому. Раньше я так сильно хотела вырваться из семьи и стать самостоятельной, что совсем не ценила того тепла, что было у меня. Не видела красоты родной планеты. Не понимала, что имела, по сути, очень много.

Ласковые руки скользнули на мою талию.

– Почему ты ушла? – целуя меня в шею, спросил Лэксар.

– Не хотела мешать, – откинувшись на его грудь, ответила я. – А почему ты здесь?

– Потому что ты здесь, – я уловила смех в его голосе. – Ты любишь наблюдать за космосом, я часто видел тебя здесь и раньше.

– Люблю, я думаю, что нет ничего красивее вселенной.

Повернувшись, я обняла его за талию и заглянула в глаза. Разница в росте у нас была внушительной, поэтому мне пришлось сильно запрокинуть голову. Лэксар улыбался. В этом мужчине мне нравилось все. Нет, безумного обожания не было, я восхищалась им, его строгостью и, в то же время, такой нежностью по отношению ко мне.

Были ли у Лэксара недостатки? Конечно, были и я их видела. Собственник, ревнивец, наверное, в чем-то даже деспот, требующий безоговорочного подчинения исключительно ему.

Но со всем этим я готова была мириться, приспособиться. Где-то проявить мягкость. Не ломать себя, нет, просто не идти напролом, доказывая свое право на самостоятельность, а аккуратно, окольными путями, через печальное личико и тяжелые вздохи, добиваться того, что мне надо. Мама так уже больше двадцати лет из папы веревочки вьет, длинные такие предлинные. И папа даже не догадывается об этом, полагая, что во всем главный только он один, а все безоговорочно ему подчиняются. У него тоже был тяжелый характер. Взрывной и местами даже агрессивный. Но в руках мамочки он превращался в кусочек теста, из которого она лепила, что хотела.

– Ты так загадочно улыбаешься, милая. О чем же думает твоя красивая головка?

– Ну, так я тебе и выдала все свои стратегические планы и цели, – поддразнила его я.

– А цель планов? – его правая бровь заинтересовано приподнялась.

– Твое завоевание!

– Хм, готов сдаться тебе в плен прямо здесь, – выдохнул Лэксар мне в шею, легко покусывая ее. – Иди в каюту, малышка, и поспи.

* * *

Засыпала я, все еще улыбаясь. Но сон был тревожным. Я бежала по какому-то коридору, странному и узкому, словно кишка. На стенах то тут, то там, отчетливо были видны темные бордовые засохшие подтеки.

«Это кровь! – шепнул мне тонкий голосок в голове. – Беги!».

И я бежала по узкому коридору. Натолкнувшись на огромную дверь в каюту, толкнула ее и попала в комнату. Помещение поразило огромными размерами и непередаваемой мрачностью. Посередине стояла высокая кровать, а около нее на цепи, прикованные за ноги, две совсем юные девушки. Светлые волосы и хрупкие фигурки. Вскинув голову, одна из них посмотрела на меня.

«Петуния!» – узнала мгновенно я сестру, вторая же девушка вообще не проявляла признаков сознания. Я скользнула внутрь, хотела подбежать к ним, но вдруг все изменилось, и сидящими на цепи оказались клоцки – мерзкие изломанные пародии на людей с тупыми оскаленными лицами.

«Беги» – прошипел один из них.

«Спасайся» – простонал второй.

И я сорвалась. Бежала и бежала по этим бесконечным коридорам. Дергала двери кают, которые почему-то были с ручками, как у нас дома, с круглыми таким, выполненными под дерево. Покрутившись на месте, я поднялась по лестнице на верхний ярус и осмотрелась. Вокруг меня бродили странные твари, хроны, но словно мертвые, с посиневшими лицами, безэмоциональными глазами, и все они шептали: «Спасайся», «Спасайся», «Спасайся».

А куда прятаться?

Паника хлестала по нервам. В каюту!? Да, в свою каюту. И не важно, что у меня тут, в принципе, не было жилой комнаты. Но голос в голове настойчиво твердил, беги в каюту. И я рванула, пробежала возле теплицы и остановилась. Кто-то звал меня. И я вошла внутрь, резко оттолкнув от себя дверь. За моим столом сидел мужчина, он курил, а вокруг творился хаос. Все стеллажи поломаны, ящики свалены, и весь пол усыпан грунтом. Кое-где валялись высохшие стебельки моих растений. Хотелось плакать. Мужчина в черной форме с зелеными манжетами докурил, встал и, обойдя меня, спрыгнул в бак с отходами, смонтированный в пол. Все завертелось, закрутилось, и вот передо мной уже агрегат по переработке органических удобрений, а из емкости с готовой питательной смесью торчит рука с сигаретой.

«Прячься. Не выдавай себя» – послышался хриплый низкий мужской голос, а пальцы руки стряхнули пепел с самокрутки. Взвизгнув, я помчалась к двери. Каюта! Где моя каюта? Я металась.

И тут внутренний испуганный голосок прошептал: «Лэксар! Беги к нему, спасайся!»

Конечно. Да, его каюта. Бежала, металась по коридорам и искала нужное мне помещение. Под ногами хлюпала, непонятно как сочившаяся из-под пола, кровь. Нашла! Да это его дверь, рванув, я заскочила в помещение. Резкий толчок вывел меня из сна. Подскочив, я села. Тело было мокрое от пота, будто я действительно пробежала кросс в пару километров. Ух. Приснится же такое. Посидев немного, я сделала то, что казалось мне просто необходимым – отправилась в душ.

Обдумав все происходящее, решила пока Лэксару ничего не говорить. Возможно, это просто последствия пережитого шока и стресса. А Лэксар, он ведь и спрашивать меня ни о чем не станет. Просто сотрет память о том вечере в клубе. А рыться у себя в голове я не хотела позволять даже любимому мужчине.

Глава 13

Галактика Млечный путь, рукав Стрельца, открытое космическое пространство, космический корабль системы Оттая «Варъяр»

Последующие дни после отлета протекали странно. Лэксар был очень внимателен. Даже порою немного навязчив, но вот на близости в полном смысле этого слова не настаивал. Словно давал мне время на то, чтобы осознать свое положение. Приручал. Он постоянно касался меня. Засыпали и просыпались мы вместе, на завтраке, обеде, ужине я сидела возле него, и он зорко следил за тем, сколько я съела, хороший ли у меня аппетит. Хотя такая забота казалась чрезмерной, но даже это мне нравилось.

С каждым днем я понимала, насколько сильно мне повезло с мужем. Он проявлял просто титаническое терпение. Все непонятные моменты охотно разъяснял. Рассказывал о традициях своей расы. Мне были официально представлены все члены моей новой семьи, которых я теперь не просто могла, а обязана была называть по именам и на «ты». И если с Лукэром и Маэром проблем не возникало, то вот доктора дар Орш Соода назвать Нумом почему-то не могла. Слишком суровым и неприступным казался мне этот орш. Словно кусок льда.

Была и действительно большая странность – меня практически никогда не оставляли одну.

Возле меня всегда находился кто-то из братьев Лэксара, чаще всего это был Кирроси. Он продолжал донимать меня своей экспрессией. Обсуждал гардероб, купленный мне Лэксаром, и философствовал о веяньях современной моды. В общем, зудел над ухом и откровенно раздражал. Когда я доходила до состояния кипящего чайника, он мило улыбался и со словами: «Знаешь милочка, с тобой хорошо, но у меня и без тебя дел хватает», ретировался, да еще и с такой физиономией, будто это я его тут задерживаю. Вот был гадом, гадом и остался.

За эти дни я окончательно поняла, что единственный недостаток моего Лэксара, который меня действительно бесит – это его братец Кирроси. А как представлю, что мне его всю жизнь терпеть, так вообще муторно становится. Оставалось надеяться, что найдется дурочка, которая его колечко, или что там у сакали, на пальчик наденет. Да и то рассчитывать, что после брака он перестанет осчастливливать мою жизнь своим присутствием, как-то не приходилось.

Странные сны продолжали меня мучить. Я молчала, не хотела тревожить Лэксара. Сновидения все как один походили друг на друга. Мне снился незнакомый корабль, девушки на цепи, кровь и бесконечный бег по коридорам. И все это обрывалось, стоило мне найти Лэксара.

И с каждым днем я видела этот сон все чаще и чаще.

Сегодня он приснился мне днем. Стоило задремать на кровати, изучая новый каталог растений, как я тут же оказалась на том странном корабле. Вот только сегодня все было иначе. Я стояла на мостике, вокруг суета. Все бегают от визора к визору о чем-то переговариваются на незнакомом мне языке. А я давлю на пульте какую-то кнопку и злобно рычу в микрофон связи. Злость, всепоглощающая и безудержная, на того, кто отобрал ту, что я уже считал своей, сладкую и невинную. Стерву, что обчистила мой счет. Но деньги не важны, два-три захваченных и уничтоженных корабля, и мой счет снова пополнится галлами. Мне нужна девчонка-землянка! Я испугалась и тут же выдала свое присутствие. По телу пробежала судорога и больное бешеное чужое удовольствие затопило мое нутро. Я попалась.

Очнувшись, облегченно вздохнула. Это уже пугало меня. Эти сны все больше казались реальными. Рвано выдохнув, я пошла в душ. Заметила, что стала принимать его по нескольку раз в день. Словно какая-то грязь ко мне прилипла, а я все не могу ее отмыть. Мягкие струи воды скользили по телу. А я все не могла успокоиться, может, стоит рассказать обо всем Лэксару. Или обратиться к Нуму, он врач, может какие успокоительные пропишет. Наверное, надо действительно ему показаться.

Постояв еще немного под теплым потоком воды, я вышла. Обтерпевшись по старинке полотенцем, облачилась в белье и отправилась одеваться. В комнате оказался Лэксар. Он, молча, сидел на кровати и буравил нехорошим таким взглядом стену. В его руках я заметила свой планшет.

– Лэксар, что-то случилось? – его вид меня откровенно пугал.

Подойдя к шкафу, я вытащила легкий сарафан и скользнула в него.

– Ты ничего не забыла мне рассказать, Астра? – в голосе, походившем скорее на злобное шипение, чувствовалась такая ярость, что я невольно попятилась в сторону двери.

– О чем рассказать? – уточнила я.

– Например, о том, что произошло минут пять назад, – зло рыкнул он, а я откровенно ничего не понимала.

– Лэксар, пять минут назад я спала и только, – пролепетала, все также тихо отступая к двери. Такой Лэксар меня пугал до мурашек.

– Спала?

Планшет полетел в стену, во все стороны от нее отскочили осколки пластика, микросхем и стекла тачскрина. Я невольно вскрикнула и замерла на месте. Мой планшет! В нем хранилось все мое богатство – книги и фотографии, но, главное, память обо всех тех местах, где я побывала. Он только что уничтожил все.

– Ты спала?!

Но его рык больше не пугал. Он разбил то, что было дорого. Очень мне дорого! На негнущихся ногах я подошла к стене и упала на колени, подобрав то, что я хранила более всего. Мой дешевенький планшет, который был со мной все пять лет учебы в академии, который облетел со мной Олимп, впадину Маринер, с которым я гуляла вечерами по марсианскому городку и фотографировала камушки и дома, и Фобос, и все-все, что считала красивым. У меня не было друзей, но был он – простой дешевый беленький планшет, где я прятала все свои сокровища.

– Астра! Астра, я с тобой разговариваю, – Лэксар продолжал буйствовать, но мне было все равно.

– Я спала, – сдерживая слезы, пробормотала я.

Собрав то, что осталось от моего неодушевленного друга, я вышла в коридор и прижимая разбитый экран к груди поплелась в теплицу. Надежды, что смогу восстановить хоть что-то, не было. Все разбито вдребезги. А я не настолько талантлива, чтобы собрать все микросхемы заново. Дойдя до своего рабочего места, я заблокировала дверь. Не хочу никого видеть. Сложив перед собой обломки, я разревелась. Словно потеряла кого-то близкого и крайне важного. Я ревела и ревела, поток слез не прекращался. Столько всего навалилось на меня одну за последнее время.

Гладя тончайшие осколки тачскрина, микросхем и пластика мягкого корпуса, пыталась хоть как-то взять себя в руки, но стоило мне взглянуть на ту жалкую кучку мусора, что осталась от моего планшета, я начинала рыдать вновь и вновь. Обессиленная, я положила голову на руки и уснула. Мне ничего не снилось. Мое горе забрало все силы и я просто выключилась.

* * *

Боль, резкая и сильная.

Моя рука пылала огнем оглушающей боли. Подняв голову, я взглянула на нее и обмерла. Весь стол оказался залит моей кровью, она капала на пол, образовывая там небольшую лужицу. Предплечье левой руки было сильно изрезано. Рваные края безобразно разбухли, обнажая мышцы, кровь стекала тонким ручейком из каждого пореза.

О том, кто это со мной сотворил, догадываться не пришлось – в моей правой руке был зажат кусок острого стекла экрана, перепачканного густой кровью. В ужасе я откинула его в сторону и зажала рану рукою. Вернее попробовала зажать, но порезов было так много, что это мне не удалось. Одна мысль билась в голове: «Дойти в медотсек, к Нуму».

Меня мутило от вида собственной крови, в глазах темнело от ее потери. Красными скользкими липкими пальцами я разблокировала дверь и вышла в коридор. Идти было сложно. Зажимая хоть часть порезов, я, прислонившись плечом к стене и опираясь на нее, шатаясь на дрожащих ногах, продвигалась вперед. Свой браслет я оставила в каюте, поэтому вызвать кого-то по аркору не могла. Зачем я вообще его с руки снимала?

Шаг еще шаг, взглянув на пол, я увидела, что за мной остается не просто редкие капельки, а целые мелкие лужицы темной густой красной жидкости. Так много. Голова становилась невыносимо тяжелой. Я стремительно слабела и ничего не могла сделать, чтобы помочь себе, оставалось только идти вперед. Внезапно сзади меня кто-то подхватил и поднял на руки.

– Астра, крошечка моя, потерпи, потерпи, девочка, – испуганные нотки в голосе Кирроси я слышала впервые.

Неужели все так плохо. Меня накрывала тьма. Я пыталась схватиться здоровой рукой за рубашку своего спасителя, но не могла сжать пальцы, не хватало сил. Только испачкала его красивую одежду.

– Прости, я замарала тебя – выдохнула я, пытаясь сосредоточить внимание хоть на чем-то.

Но в голове клубился туман, и нарастало какое-то раздражающее гудение. Пальцы рук и ног занемели от странного холода. Меня била мелкая дрожь. А еще боль прошла, я перестала ее чувствовать. На все происходящее я смотрела словно со стороны. Вот меня занесли в медблок. Подбежал доктор дар Орш Соод с неизменно ледяным выражением лица. Какое-то шипение и внезапная вспышка боли, которая была настолько резкой и всепоглощающей что я, наконец, лишилась сознания.

* * *

Пришла в себя я в каюте Лэксара. Ее хозяин обнаружился тут же на кровати. Только вот вид у него какой-то сердитый и, одновременно, помятый и неопрятный. Расстегнутая на все застежки серая рубашка, мокрая и в кровяных пятнах. Брюки также измяты и перепачканы. А я вот, наоборот, чистая и, кажется, обнаженная лежу под теплым одеялом. Виду, что очнулась, старалась не подавать, но он каким-то образом узнал об этом.

– Почему ты ничего не сказала? – глухой голос был такой, ну такой виноватый. И вообще, походил он сейчас на побитую собаку.

– О чем? – шепнула я.

– О том, что чувствуешь его. Почему не сказала мне?

– Я не понимаю о чем ты, кого чувствовала, да что я тебе сделала, вообще? – обида накатила, я же ничего не сотворила, вот, что ему нужно?

Рука болела, но уже не так. Подняв ее, я замерла. Раны зашили, и теперь там красовалось одно единственное вырезанное слово – «Моя».

– Что это, мамочки, что это! – я ударилась в панику.

– Тихо, Астра. Успокойся, – попытался достучаться до меня Лэксар, прижимая к кровати.

Тихо, ТИХО?! Да у меня на руке слово! Слово, которое я сама же на себе и вырезала! А зачем, когда, как? Как я могла такое с собой сотворить?

– Расскажи мне, что странного происходило с тобой в последние дни.

Лэксар был чудовищно спокоен. Будто, вообще, ничего не происходит и мы о погоде говорим, хотя какая погода на корабле, к черту.

– Я руку свою каким-то образом искромсала, это не странность? Тебе это кажется нормальным? Ты взбесился на меня и разбил мой, мой… уйди от меня. Просто выйди и все, – я бесновалась и бросалась на него с кулаками.

Что странного со мной происходило?! Лучше бы спросил, а что обычного, кроме завтрака из вечной каши, похожей на слизь, со мною приключилось!

– Не то, Астра, до этого сегодня, когда ты спала что-нибудь странное? – командор настаивал на полном ответе, сжимая в стальном захвате мои запястья. Вот именно сейчас он не был моим любимым мужчиной, он превратился в холодного безопасника.

– Кошмар приснился, – пробурчала я, – проснулась, душ приняла, ты набросился на меня, как будто я…

Не договорив, задумалась. Сообщить-то мне нечего, ничего необычного не произошло, только кошмар. Сил было мало и тратить их на бессмысленную ругань не хотелось. Поднявшись, я подошла к шкафу. Вытащив свое несчастливое синее платье, натянула его на себя. Оно было сейчас в самый раз под стать ситуации. Бросив на Лэксара хмурый взгляд, я двинулась на выход.

– Куда ты идешь? – не спрашивает, а словно допрос ведет.

– В свою каюту от тебя подальше, продолжать оплакивать то, что ты уничтожил своими руками, – голос мой звучал как-то жалко.

Ну и ладно, на героя я все равно никогда не тянула. Доблестно переносить все удары судьбы тоже не обещала.

– Вернись и сядь! – он произнес просьбу как четкий приказ, и это меня задело.

– А если не сяду, Лэксар, тогда что? Побьешь, на удобрения, как моего предшественника, расщепишь или просто через мусорный шлюз полетать отправишь?

– Просто сядь и все, – о мы снова снизошли до нормального тона.

– Что ты хочешь, Лэксар? Я ответила, что спала. Спала, понимаешь, и в теплице я спала, а проснулась с окровавленным куском тачскрина от планшета в руке, и мне при этом даже кошмары не снились. Я не знаю, что происходит. Я проснулась пошла в душ, решила сходить к доктору дар Орш Сооду за успокоительным или снотворным. Вышла, а тут ты. Вот все не веришь, неси сюда свой сураку, этот мерзкий, я тебе на допрос твой с этой гадостью на руке отвечу. Что тебе надо от меня, что, по твоему мнению, я сотворила, в чем признаваться должна? Ты скажи, я признаюсь, если тебе полегчает, – тирада забрала все силы, выдохлась.

Сползая по стене от слабости, я села на металлический пол.

– Встань, пол холодный – простынешь, – устало отозвался Лэксар.

– А тебе не все равно?

– Встань, Астра, пожалуйста, – чуть требовательней попросил Лэксар.

– Быстро я из твоей малышки превратилась в Астру, – хмыкнула я, продолжая сидеть.

– Ты всегда будешь моей малышкой. Но дело серьезное, Астра, не до нежностей. Что за кошмар тебе приснился? – он поднялся и двинулся ко мне.

– Не подходи, ты меня пугаешь, Лэксар!

– Тогда встань сама, пол холодный простынешь же, – не сдавался командор.

– Как скажете.

Поморщившись, я встала. Подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор. Заметно шатаясь от потери крови, двинулась к себе. Уже подумала, что избавилась от Лэксара, но нет, он шел вслед за мной. Словно тень.

Зайдя в теплицу, я чуть не упала, поскользнувшись на полу. Система полива видимо сбой дала и немного залило, а, может, это кто-то пол так вымыл, смывая мою кровь. Подойдя к столу, я осторожно вытащила из крупного куска платы, который совсем недавно был частью моего планшета, блок памяти. Возможно, что-то с него когда-нибудь удастся спасти. Обойдя Лэксара, я двинулась на выход.

– Что это? – полюбопытствовал он.

– Осколки памяти, которую ты уничтожил.

Ничего больше говорить не стала. Зачем? Ему это не интересно. Он вообще, меня о прошлом никогда почти не спрашивал, его это не интересовало.

* * *

В каюту шли молча. Напрасно я надеялась, что Лэксар оставит меня в покое и не войдет в мое жилое помещение. Вошел и даже дверь заблокировал. Да ну и ладно. Откинув одеяло, я легла на кровать. Ужасно болела голова. Мой сопровождающий конвоир сел рядом.

– Лэксар, что тебе нужно от меня?

– Твой кошмар, он снился тебе один раз? – не унимался этот дознаватель.

– Нет, часто снится, последние два дня так по нескольку раз.

– Почему мне не сказала?

– Потому что это всего лишь глупый сон, который появился, скорее всего, из-за пережитого в том клубе. Мне постоянно снится корабль какой-то, кровь на стенах засохшая, девушки на цепях, которые, то становятся моими сестрами, то клоцками. И все вокруг твердят: «беги» и «прячься». А потом я ищу тебя, то в каюте, то в твоем кабинете. Бегаю без толку по коридорам. Нахожу нужную дверь, открываю ее, вижу тебя и просыпаюсь. Вот и весь сон. Бред чистой воды, рассказала я тебе о нем, что изменилось-то?

Лэксар молчал. Вид у него был ну очень задумчивый. А мне было холодно. Подтянувшись, я нажала клавишу у изголовья кровати, и тотчас же из прорези появилось еще одно теплое одеяло. Расправив его, я укрылась еще и им.

– Когда приснился первый сон? – Лэксар осторожно поправил одеяло и укутал плотнее мои ноги.

– Не помню, в день отлета, вроде. Это все или что-то еще? – я хотела спать. Голова раскалывалась, меня подташнивало, а еще было очень холодно.

– Пока да, но если что-то изменится, ты скажешь мне, – припечатал меня Лэксар.

– Скажу. Если это настолько важно, сегодня было не так, когда днем уснула, я, словно в чью-то голову проникла, мерзкое ощущение, – прошептала я.

Лэксар подскочил. И где его хваленая выдержка? Ведет себя как деспот. Чего он, вообще, бесится. Пройдясь по моей каюте, он грубо рыкнул и пнул дверцу шкафа, отчего на ней появилась внушительная вмятина.

– Лэксар, может, ты объяснишься, прежде чем уничтожишь все то немногое, что у меня осталось? – максимально спокойно отчеканила я.

– Тебя заразил тот хрон, – натурально рычал он, а глаза такие бешеные, зрачок ходуном, пульсируя, ходит, – и сейчас он пытается заграбастать тебя в свое логово. Он следует за нами с момента отлета, но ведет себя осторожно, не подлетает близко. Ждет.

– И что это значит, как заразил? – странно, но я не испугалась, вообще.

– Это значит, что если я в ближайшие часы не уничтожу его, то ты мутируешь. Эта зараза расползается по твоему организму, а я ничего сделать не могу, – он орал, бесился, кажется, в своем собственном бессилии.

– А в кого мутирую? – мне стало слегка не по себе.

– В клоцка! Мы с Нумом проверили тебя, все после клуба было хорошо. С тобой все было хорошо! А сегодня эта тварь связывается с нами и сообщает, что ты его добыча. Да, как так-то?! Ну, почему ты умолчала, Астра, почему не доверилась?! – Лэксар бесновался, а мне вдруг смешно стало.

И как-то разом настроение поднялось.

– Да перебьется, у меня иммунитет. Я его клоцков еще девчонкой на кусочки пилила, и лихорадку тогда же пережила. Так что, можешь не орать на меня, когти я не отращу и никого тут жрать не стану, – растеклась я в ехидной улыбочке. – Нашел, чем меня пугать. Все, успокойся, ближайшие часы никого убивать не надо, пусть еще поживет и потешит себя надеждой.