Тень грядущего, или Пирамиды Солнечной системы

Такие мысли неслись в голове Елены, пока её припекало солнце. Потом Елена брела обратно в промокшей футболке и спутанными волосами, светясь от счастья так же, как и все вокруг, чего касалось теплое крымское солнце. Были позабыты все горести, обиды и невзгоды, всё стало неважным, ведь сейчас она, омытая волшебными водами Киммерии, шла под солнцем и была абсолютно свободна. Пусть эта свобода временна, пусть она куплена многими бессонными ночами в рабстве у компьютера – это всё стало неважным в тот момент.

Елена думала о том, что технологический прогресс человечества, и без того замедлившийся последние десятилетия, куплен слишком дорогой ценой. Люди продолжают летать на самолётах, принципы работы которых были разработаны ещё в середине прошлого века, лишь добавив в них незначительные улучшения, больше направленные на повышение уровня комфорта. Аналогичная ситуация и с автомобилями, морскими и речными судами. Да, появилась компьютерная техника, однако и её развитие явно притормаживается – а здоровье населения планеты терпит катастрофический урон. Постоянное воздействие электромагнитного излучения из-за повсеместного использования электроприборов, микропластик в пище из-за того, что люди так и не наладили переработку отходов, пища с очевидно избыточным калоражем и отсутствие у большей части людей привычки к регулярным занятиям спортом привели к тому, что полностью здорового человека найти почти невозможно. И вот такие молодые люди, как Елена, вынуждены зарабатывать остеохондроз и прочие радости офисного планктона в погоне за средствами для собственного существования.

Елене всегда нравились люди будущего у того же Ефремова – академический ум у них сочетался с атлетической силой, ловкостью и выносливостью. В книгах автора они смеялись над нами, людьми прошлого, над нашими представлениями о том, что в будущем у всех будут огромные головы с гипертрофированным мозгом и чахлые тельца, атавизмы, нужные лишь для нажатия клавиш компьютера. Однако этот смех теперь вызывал лишь грустную улыбку, ибо эти мозги с кривыми ручками казались более реальным вариантом развития событий, чем атлеты-философы. Елена печалилась, думая, что либо человечество в очередной раз свернуло не туда, либо мысли Ефремова были лишь его личными романтическими мечтаниями, разбившимися о суровую реальность.

А ведь какое это счастье – просто плыть в море, ощущать каждой клеточкой своего тела движение в водной стихии, чувствовать себя частью этого мира, его полноправным членом! А не жалкой бессильной частицей огромного механизма удовлетворения человеческого тщеславия под названием «финансовая корпорация», где подсчет столбцов чисел в электронной таблице позволяет тебе получать денег больше, чем может заработать большая часть твоих бывших одноклассников, вызывая у них зависть и ненависть. Елена никогда не понимала, почему все старые знакомые, встреченные на улице случайно, непременно начинали узнавать у неё, какая у неё машина и модель телефона, не купила ли она себе шубу или не переехала ли в новую квартиру. Узнав, что ездит она на автобусе, названия марки телефона не знает и никуда не переехала, они ядовито ухмылялись, желали удачи и удалялись в закат, полностью теряя к ней интерес, как будто перечисленные параметры для них полностью характеризовали суть человека. Самое обидное было то, что в это скатывались даже те люди, с которыми раньше Елене было интересно общаться – казалось, во взрослой жизни не место чтению художественных книг или созерцанию картин, единственный критерий успеха – заработанная сумма денег, выраженная в стоимости купленных вещей.

Единственным человеком, который так же, как и Елена, был равнодушен к деньгам, был Александр, ещё и поэтому расставание с ним давалось Елене особенно тяжело – теперь она оставалась совсем одна в этом алчном и расчётливом мире, где никто её не понимал. Конечно, это было не единственное, что заставляло её страдать из-за окончания их отношений, и сейчас она старалась об этом не думать. Однако её решимость не печалиться из-за расставания с Александром поколебалась, когда она зашла в номер и увидела на телефоне пропущенный звонок. Сначала она обрадовалась, поняв, что он не забыл её и хотел общения, потом расстроилась, поняв, что ничего хорошего этот звонок бы не принес ни ей, ни ему. В конце концов, она не придумала ничего по поводу того, стоит ли ответить, и просто разозлилась – зачем было звонить, если можно было бы написать сообщение в любой социальной сети или мессенджере. Известно, что в письменном виде мысли лучше формулируются, есть время подумать над ответом, подождать, если вспылил. К тому же можно ответить не сразу, а спустя некоторое время, если был занят, и это выглядит нормально, а в случае пропущенного звонка что ей делать? Перезванивать она не станет, это она точно решила, а ждать, когда он перезвонит сам, было глупо. Снова обвинив Александра во всех бедах в своей голове, Елена убрала телефон в шкаф и ушла на ужин.

Следующие два дня были бы сказкой, если бы не несбывшееся ожидание нового звонка. Елена проводила целые часы за чтением книги на берегу моря с перерывами на заплывы вдоль берега и была бы очень счастлива, если бы не была совершенно одинока. Мама звонила раз в день вечером, после работы, рассказывала о том, как она устала за смену и клала трубку, особо не интересуясь, как отдыхается Елене. Очевидно, она злилась, что работает, в то время как её дочь отдыхает, хотя весной побывать в отпуске ей самой не помешал тот факт, что Елене в отделе кадров отказали. Звонки мамы совсем не скрашивали одиночество, а лишь наоборот усиливали его, а от Александра снова не было ни слуху, ни духу. Елену смущал тот факт, что он даже не заходил в социальные сети, но она вновь отгоняла от себя все мысли, кроме той, что ей пора подумать о себе самой и отдохнуть хорошенько.

Третий день отдыха Елены начался с удивления – с утра небо было полностью заволочено тёмными облаками, а на горизонте, казалось, висели тёмные грозовые тучи. Непогода несколько расстроила Елену, оборвав солнечную сказку, в которую она была погружена последние дни, но вовсе не обескуражила. Подумав, что действительно пора бы отвлечься от пляжного отдыха и утолить духовный голод, Елена вознамерилась пойти в гости к Максимилиану Волошину. Действительно, половина недели уже почти прошла, а Елена так и не посетила своего любимого поэта – или писателя, или художника, как угодно, ведь Максимилиан был человек поразительно разносторонний, чем и поразил в свое время воображение Елены. Она была на экскурсии в его доме несколько раз – в детстве, вместе с мамой, и в конце концов прониклась мыслью о том, что это не экскурсия вовсе, а поход в гости. Вот и сейчас она поняла, что время для дружеского визита Максу подошло и ждать дольше было бы просто невежливо с её стороны.

Елена вытащила из шкафа свое любимое летнее платье и приложила его к себе перед зеркалом. Несколько дней отдыха явно пошли ей на пользу, и её привлекательность вновь расцвела пышным цветом. Синяки под глазами от бессонных рабочих ночей ушли, лицо разгладилось, но самое главное – глаза потеряли страдальческое выражение и вновь обрели подобие задорного блеска. Появилось время красиво уложить длинные блестящие русые волосы тёмно-пепельного оттенка, а легкий загар, заигравший на коже за эти дни, оттенил и без того смугловатую кожу. В сочетании с любимым бирюзовым платьем все это позволило Елене вновь почувствовать себя красивой девушкой, способной гордо идти по улице у всех на виду. В последние месяцы своей жизни Елена напрочь утеряла эту способность, передвигаясь между работой и транспортом сгорбившись, понурив голову и опустив глаза в пол.

В общем, было решено – до обеда Елена будет отдыхать у бассейна, а сразу после обеда пойдет в гости к Максу, но возьмет с собой купальник и прочие пляжные необходимости на случай, если распогодится. Дождь, казавшийся неизбежным в утренние часы, так и не начался, и Елена прекрасно провела первую половину дня в компании Мурзика на соседнем шезлонге у бассейна, вдыхая благоухания хвои. Мурзик, казалось, был провидцем и точно знал, что в его будущем все будет хорошо – иначе сложно было объяснить его абсолютное безмятежное спокойствие даже в минуты сильного ветра, когда казалось, что вот-вот начнется ливень и нужно бежать под крышу. Многие, кто отдыхал у бассейна, не выдержали нервного напряжения этих минут и позорно ретировались, но Елена решила быть храброй и брать пример со своего пушистого друга, втайне надеясь, что он и впрямь умеет предсказывать погоду – так и вышло.

Прекрасно отобедав, Елена нарядилась в выбранное утром платье и решительно направилась к набережной. Дом Волошина она всегда определяла издалека, и несмотря на то, что с последнего её посещения прошло немало лет, и в этот раз она не изменила традиции и практически сердцем почувствовала, что пришла. Дом, который многие посетители сравнивали с кораблем, отправляющимся в плавание в открытое море, Елене же, напротив, казался каким-то слишком земным артефактом, ярким и вкусным, как пряник. Каменный корпус тепло-желто-охристого цвета венчала крыша цвета молочного шоколада, а белоснежные деревянные пристройки перемежались с окрашенными в голубой цвет лестницей и крыльцом. Высокие узкие окна с полукруглым верхом, обрамляющим солнцеобразные рамы, довершали сказочный образ дома, и нельзя было пройти мимо него и не изумиться причудливости архитектуры.

Елена приобрела билет и стала дожидаться, когда наберется экскурсионная группа. Оценив количество человек, уже собравшееся во дворе дома с той же целью, Елена решила, что ждать ей осталось недолго и скоро они войдут внутрь. С моря сегодня дул довольно сильный соленый ветер, трепавший волосы и разгонявший скученные в голове мысли, уносивший с собой все лишнее и ненужное, будто несший новую эпоху. Елена прислонилась к стене дома и подставила лицо навстречу и ветру, и всем грядущим изменениям – что угодно, лишь бы не то бессмысленное прозябание, которое она влачила на протяжении последнего времени. Лишь бы не потерять себя, думала Елена, проводя взглядом по очертаниям грозного Кара-Дага, лишь бы не исчезнуть в бессмысленном и бесцветном выживании, которое люди именуют «зарабатывать на жизнь». Не для того люди приходят в этот мир, чтобы брести по жизни, опустив голову и не видя перед самым носом его красоту и загадку.

Наконец вышла экскурсовод, женщина в белом льняном платье и с выжженными белыми волосами, и объявила начало экскурсии. Елена, хоть и была в доме счетное число раз, каким-то образом успела выучить слова текста почти наизусть. Конечно, дословно воспроизвести весь текст экскурсии она вряд ли бы смогла, но вполне могла рассказать, какова должна быть очередность подачи блоков информации и то, какой факт будет рассказан у каждой из витрин. Народу в первом же зале скопилось довольно много, люди теснились, стараясь углядеть все детали экспонатов дома-музея. Публика в целом была, как принято говорить, разношерстной – были и родители с детьми-школьниками, и молодые пары возраста Елены, и компании более зрелых и пожилых людей. Однако Елена не могла не отдать им всем должное – почти все они слушали внимательно, не отвлекались и не перебивали.

Любуясь акварелями Макса, Елена думала, что они с ним чем-то похожи. Конечно, она и не думала пытаться поставить себя на одну ступень с ним – куда ей, но из раза в раз при размышлении об удивительной многогранности таланта Волошина Елена не могла удержаться от того, чтобы не провести параллель со своей личностью. Макс писал стихи, публицистику, делал переводы, занимался живописью, изучал восточную философию… И при такой широте художественных интересов остается довольно малоизвестным в современном мире. Возможно, именно столь великое множество интересов и не позволило ему сделаться «звездой» одного жанра и вписать свое имя в школьные учебники. Возможно, в каждом из направлений можно было найти людей, делающих то же самое, но более ярко, однако Макс был бы другим человеком, если бы сосредоточился в чем-то одном. Елене всегда казалось, что фраза «талантливый человек талантлив во всем» и есть истинное описание одаренности. Однако в то же время это создавало определенные трудности, в том числе метания от одной стези к другой.

Конечно, Елена совсем не считала себя талантливым человеком – так, с кое-какими способностями. У неё многое хорошо получалось, её хвалила и школьный тренер по танцам, и учитель в музыкально школе, куда мама таскала её, несмотря на нытье и мольбы о пощаде. Елена с удовольствием рисовала и ей казалось, что у неё получается не хуже, чем работы абитуриентов, которые выкладывают на сайты и в социальные сети художественные училища и вузы. Школу Елена закончила с отличием, но при этом прекрасно понимала, что многие её одноклассники умнее её по отдельным предметам, хотя им и не выдали по окончании школы медаль в коробочке. Она не была лучшей ученицей ни по одному предмету, по каждому имея твердую пятерку, но не интересуясь им углубленно. Она знала, что могла бы достичь хороших результатов, погрузившись в какой-то из предметов с головой, но тогда должны были просесть другие предметы, по ним она получила бы оценки хуже текущих и мама стала бы её ругать.

Подобным образом подошла она и к моменту выбора профессии, человек, у которого все получается, но непонятно, к чему есть склонность. Жаль идти в художественный вуз, когда у тебя хорошие математические способности. Можно было бы пойти в журналистику, но там уже может и не хватить таланта для поступления… Мамой была выбрана для Елены экономика. Востребованная профессия, достойная оплата труда, престижные вузы, компании-работодатели с громкими именами. Спорить с ней было бесполезно, она сразу переходила на крик. Уйти из дома и жить своей жизнью Елена тоже не могла, ведь идти ей было некуда, да и у мамы кроме неё не было никого. Мама божилась, что хочет для Елены лучшего, и Елена решила ей поверить.

И вот теперь она стояла у окна дома Волошина, глядела через прозрачное стекло на волны, вздымавшиеся по всему берегу Коктебельской бухты, и думала о том, что серьезно ошиблась. Возможно, мама и хотела лучшего, но не для самой Елены, а для себя, а может просто не до конца понимала ситуацию. Теперь же результатом этого выбора Елены стало изнурительное сидение за компьютером с раннего утра до позднего вечера с проведением незамысловатых расчетов с огромными таблицами данных, результатом которых становилось понимание текущих достижений компании, а также невроз, мигрень и остеохондроз. Однажды, во время очередного завала по работе, Елена вдруг представила, что такой должна стать вся её жизнь вплоть до самой пенсии, если она, конечно, сумеет дожить до неё, и ей стало по-настоящему жутко. Ей стало страшно вдруг осознать, что её юность прошла, и всю её она провела в месте, которое не принимает само её нутро. Всю жизнь издеваться над самой собой! Никакие деньги не могут послужить компенсацией за столь бессмысленную трату драгоценного жизненного времени.

Люди разглядывали предметы, которые некогда принадлежали Максимилиану Волошину, экскурсовод неторопливо и обстоятельно рассказывала историю жизни этого человека, а Елена, глядя на все происходящее, думала, что у каждого человека своя история, о которой остальные понятия не имеют. Никто из тех, кто вместе с Еленой был слушателем этой экскурсии, не смог бы догадаться, что за предмет в действительности занимает её мысли. Но и она не знала, что думают в этот миг другие экскурсанты, кто они, откуда приехали и зачем сюда пришли. Бессознательно Елена силилась найти ответы на эти вопросы. Множество мыслей, чувств и эмоций было сконцентрировано в одном помещении, и они были столь явными и реальными, что, казалось, можно было потрогать их рукой, если сильно захотеть. Мужчины, женщины, дети – все они наполняли музей своей энергией, и Елена физически ощущала их общее состояние в этот странный момент.

Обращали на себя внимание отдельные персонажи. Параллельно с Еленой по дому-музею бродила компания ребят, два парня и две девушки. С виду они были ровесники Елены, зашли они примерно в одно и то же время и всё время сталкивались с ней при переходах из одного зала в другой и от одного стеллажа с экспонатами к другому. Запомнились они Елене тем, что у каждого из них было что-то особенное, что выделяло их из толпы и заставляло обратить на него внимание. У одного из парней была забавная клетчатая панамка, а у худенькой, почти тощей девушки – непомерно огромный рюкзак за плечами. Елена ходила и не знала, то ли ей удивляться, как такая худая девушка носит такой тяжелый рюкзак, то ли поражаться тому, что за вещи в таком большом количестве ребята решили взять с собой в музей. Второй парень был счастливым обладателем копны светлых кудрей, о которых могла бы мечтать любая девушка, будь они чуть более расчесанными. Вторая девушка поражала густотой тёмных ресниц и длиной тёмно-русых волос, её хвост ниспадал ниже лопаток почти до самой поясницы. В общем, компания была примечательная, и Елена невольно бродила в непосредственной близости от них.

Кудрявый парень, очевидно, заметил, что Елена невольно прибилась к их компании, и принял этот факт на свой счет. Очевидно, считая себя привлекательным настолько, что никто не может перед ним устоять, он стал всё чаще проходить перед Еленой, пристально глядя ей в глаза, стараясь привлечь её внимание и привести к необходимости начать разговор. Елена смущалась, отворачивалась, старалась не отвечать на его знаки внимания, но всё равно так или иначе всё время с ним сталкивалась.

Спутница кудрявого парня, девушка с длинными волосами, занудствовала. Стоя в зале во время экскурсии, она запрокидывала голову и кривила ноги, ставя их на внешние своды стопы, совсем как маленький ребенок, в нетерпении ожидая, когда можно будет пойти дальше. Очевидно, ей было скучно, и она не чаяла, когда экскурсия окончится и можно будет уйти. Девушка с рюкзаком в основном молчала, но, судя по всему, также не была заинтересована в происходящем – она застывала на месте сразу же, входя в каждый новый зал. Елена была этому даже рада, потому что постоянно чувствовала тревогу за экспонаты музея, которые девушка с рюкзаком всё время норовила сбить, поворачиваясь к ним спиной. Чем больше времени она проводила, неподвижно стоя у дверей, тем меньше приступов тревожности испытывала Елена. Парень в кепке безропотно бродил следом за кудрявым, который, очевидно, был единственным заинтересованным лицом во всем этом мероприятии.

Стараясь внимательно слушать экскурсовода, Елена вышла в первый ряд среди слушателей. Подробно огласив авторов всех картин, что украшали стены кабинета, рассказав о бюсте царицы Таиах, камнях и габриаках, что продолжали жить своей жизнью в кабинете, уже столько десятилетий покинутом его хозяином, экскурсовод поблагодарила всех за внимание и удалилась. Некоторые посетители тоже неспешно двинулись к выходу, другие продолжили осмотр экспозиции, пользуясь небольшим затором у двери. Один пожилой мужчина, подойдя к окну и глядя на волнующееся море, неожиданно стал мелодично читать своей седовласой спутнице стихотворение Мандельштама.

Золотистого меда струя из бутылки текла

Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:

Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,

Мы совсем не скучаем,– и через плечо поглядела.

Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни

Сторожа и собаки,– идешь, никого не заметишь.

Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни:

Далеко в шалаше голоса – не поймешь, не ответишь.

После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,

Как ресницы, на окнах опущены тёмные шторы.

Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,

Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.

Елена отдала должное ораторскому искусству почтенного чтеца, его голос звучал очень звонко, наполняя собой всю комнату, и в то же время тепло и уютно. Казалось, сочетание мелодичного голоса исполнителя и слов автора, сгинувшего где-то на Дальнем Востоке без малого столетье назад, создало особую магию в этом необычном и без того волшебном доме. Заслушавшись прекрасным исполнением прекрасного литературного произведения, Елена почти забыла о существовании в мире чего-то, кроме этого, однако вздрогнула от неожиданности, внезапно поняв, что кудрявый парень стоит прямо перед ней и внимательно смотрит. Какое-то время между ними продолжалась дуэль взглядов, после чего Елена не нашла ничего лучше, как продолжить чтение стихотворения.

Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,

Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке:

В каменистой Тавриде наука Эллады – и вот

Золотых десятин благородные, ржавые грядки.

Это возымело должный эффект – парень усмехнулся и отошел в сторону. Последние посетители двинулись на выход из кабинета, Елена стала последним человеком, ступившим на лестницу. Она услышала голос кудрявого, который обращался к свои спутникам:

– Может, ещё раз пройдем по первому этажу?

– Ну уж нет, – ответила ему длинноволосая девушка, – я уже все посмотрела, хватит.

– Неужели вам не интересно? Поглядите, какой симпатичный пейзажик, ну, – тряхнув гривой, парень шагнул в открытую дверь первого этажа и указал на картину в рамке, висевшую на дальней стене, – кто из вас смог бы так?

– Да мы вроде на художников и не учились, – скептически проговорила девушка с длинными волосами, – и вообще, эта интеллигенция на жизнь себе на зарабатывала, и у них времени было полно на художественные упражнения, куда нам до них!

– Это же не мешает тебе оценить красоту их творений, – в голосе кудрявого послышалась ирония, – раз уж у тебя времени нет на художественное хобби?

– Мешает, мне скучно! Они вон тут сто лет назад голые ходили, один в верхней части костюма, другой – в нижней, я слыхала, – на эту фразу длинноволосой девушки стоящая в дверях девушка с рюкзаком прыснула смехом, – они тоже не только художествами развлекались! Да ты просто похож на него, на Максимилиана, вот и восхищаешься им, хотя ни одного его стиха и не читал небось.

Елене было грустно от сознания того, что её любимый Максимилиан Александрович может создать у кого-то столь прозаическое впечатление. Для неё он был целой вселенной, путником по галактикам, как он сам себя окрестил в книге воспоминаний! А для длинноволосой девушки все свелось к банальным байкам о времяпрепровождении гостей Волошина в доме в Коктебеле.

– И вообще, что там за интересную экскурсию ты нам обещал по знакомству? Когда ты её организуешь?

– Ооо… Я уже все организовал! И экскурсия состоится не позже, чем завтра! – кучерявый гордо тряхнул головой.

Длинноволосая девушка, очевидно, и в отношении этой экскурсии была полна скепсиса.

– И куда же мы поедем? Опять к поэтам и художникам? – после этой фразы длинноволосой девушки её подруга с рюкзаком картинно вздохнула, – Может, лучше выяснишь, где здесь есть аквапарк?

Кучерявый заговорщицки двинул бровями.

– Друг моего отца договорился, что нам покажут кое-что, что не показывают обычным туристам Крыма. Мы поедем смотреть на Крымские пирамиды! А проводником будет человек, который участвовал в их открытии! – парень практически ликовал от сознания собственного триумфа, радуясь, какая редкая возможность оказалась у него в руках.

Елена предельно удивилась сказанному кудрявым парнем. Если до этого она воспринимала их в качестве назойливого шума, мешавшего восприятию музея, но никуда не могла деться от этого шума и лишь досадовала на содержание разговора, то теперь она откровенно прислушивалась. Она никогда раньше не слышала о том, что в Крыму есть пирамиды, да и вообще слышала лишь о пирамидах в Египте и где-то в Южной Америке. Девушка с длинными волосами тоже не поверила его словам и не стала стесняться в выражениях.

– Ну какие пирамиды, ты чего, дружище! Если бы тут были пирамиды, их бы давно все раскопали, отполировали и за огромные деньжищи показывали туристам. Причем параллельно нарядив кого-нибудь из местных жителей фараоном! – после этого пассажа смехом разразилась не только девушка с рюкзаком, но и молчаливый парень в забавной клетчатой кепке, – Твой папа выставил тебя посмешищем!

– Завтра ты все сама увидишь и по-другому запоешь, – упрямо сдвинув брови, ответил кудрявый, – друг моего отца рассказывал, что его знакомому запретили проводить раскопки местные власти, причем без каких-либо объяснений!

– Понятно, конспирологические шуточки, всё как и следовало ожидать, – закатив глаза, ответила ему длинноволосая.

– А я хочу поехать! – вдруг подала голос девушка с рюкзаком, – вдруг и вправду будет что-то интересное? Это уж точно не банально на пляже лежать и кушать вареную кукурузу! Есть вариант, что запомнится на всю жизнь.

– А ты хочешь поехать? – повернулся к парню в панамке кудрявый. Тот помялся, сначала произнес гнусавым голосом что-то нечленораздельное, и уже после этого невнятно кивнул головой.

– Вот, видишь, ты осталась в меньшинстве! Три человека из четырех хотят ехать, так что тебе деваться теперь некуда, – торжествующе объявил кудрявый длинноволосой. Та в ответ лишь закатила глаза и запрокинула голову.

– Есть только одна проблема. Человек, который повезет нас туда, может отказаться, потому что четыре человека это слишком мало, ему невыгодно по деньгам. Он хотел побольше получить за эту экскурсию, а с учётом того, сколько мы можем заплатить, нужно человек шесть минимум, а лучше больше, – кудрявый почесал голову, – ну я попробую его уговорить, в крайнем случае, придется скинуться всем побольше.

– Ещё чего! Я не буду скидываться на эти пирамиды еще, ты и так называл нормальную сумму, а тут ещё больше предлагаешь отдать! Нет уж, – насупилась длинноволосая, и подруга с рюкзаком одобрительно закивала головой.

– Я поеду с вами! – сама не ожидая этого от себя, произнесла Елена. Казалось, что её губы произнесли эти слова ещё до того, как в мозгу оформилась мысль, и она была изумлена своими словами не меньше, чем компания ребят.

– Я буду пятой, и вам не придется скидываться больше первоначальной суммы! Возьмете? – Елена чувствовала себя ужасно, она никогда в жизни нигде не проявляла сама инициативу, тем более в знакомствах с чужими людьми, но здесь вся её суть требовала знания того, что за пирамиды скрывались в Крыму все это время, если есть хоть малейшая вероятность, что это правда. Кудрявый парень, заинтересованно глядя на Елену, подошёл к ней вплотную.

– Пирамидами интересуетесь? – с ехидной ухмылкой задал он ей вопрос, глядя в глаза.

– Немного, если честно, – поежившись плечами, ответила ему Елена, – да и на пляже надоело лежать уже, хочется чего-то увлекательного.

– Я думаю, мы сумеем разнообразить ваш досуг на отдыхе, – важно заявил парень, на что длинноволосая девушка, которая до этого стояла с поджатыми губами у окна, снова закатила глаза, – Может, вечером прогуляетесь с нами? Расскажу вам о пирамидах.

– Спасибо за предложение, вечером я занята, – чувствуя себя максимально некомфортно, отказалась Елена. Зачем она только подписалась на это? Желание послушать человека, который сам совершил невероятное открытие, не отступало, и всё, что сопутствовало этой ситуации, казалось несущественным, – я думаю, у вас будет время на рассказ завтра по дороге!

– Ну что же, вы верно говорите, – многозначительно глядя на Елену, проговорил кудрявый, тогда оставьте мне ваш телефон, чтобы я мог написать вам время и место встречи.

Елена продиктовала номер, неуклюже поблагодарила и попрощалась и скорее выскочила на улицу. Вслед ей послышалось:

– Но вы даже не спросили стоимость нашей экскурсии!

В принципе, Елене было наплевать, сколько это стоит – много денег за одного из пяти человек в машине экскурсовод явно не возьмет, да и в целом деньги у Елены были, она только не знала, на что их потратить. Зато поездка к пирамидам была как раз тем, на что она бы потратила с удовольствием чуть ли не всю сумму! Это было что-то совершенно новое, неожиданное – Елене казалось, что это было именно то, ради чего она приехала сюда, в Крым. Возможно, вообще всё, что случилось с ней за последнее время – ссора с Александром, нервный срыв на работе и полное эмоциональное опустошение – произошло лишь для того, чтобы она приехала в Коктебель и повстречала эту странную группу, планирующую поездку на пирамиды.

Отойдя на некоторое расстояние от музея и удостоверившись, что кудрявый парень не идет за ней, Елена остановилась отдышаться и вдруг поняла, что сердце её так сильно бьется в груди, что того гляди выскочит. Елена сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, как вдруг подпрыгнула на месте от звука пришедшего сообщения. С незнакомого номера, очевидно, от кудрявого парня из музея, ей пришло сообщение с указанием времени выезда и места встречи. Видимо, он подумал, что интерес Елены был направлен в первую очередь на его собственную персону, а пирамиды послужили лишь прикрытием. Такое внимание, очевидно, ему очень льстило, и он пытался раскрутить эту ситуацию дальше, чтобы ещё потешить свое самолюбие. Елена признала, что он имел право так подумать, но решила пока не разочаровывать его в ошибке, чтобы не лишиться возможности участвовать в поездке.

Вернувшись к себе в отель, Елена устроилась на шезлонге у бассейна рядом со своим балконом и стала размышлять обо всем произошедшем. Чтобы не испортить своё впечатление от поездки, Елена решила не искать в интернете никакую информацию и завтра узнать все с чистого листа. Глядя на зеркальную гладь воды, спокойствие которой лишь иногда тревожили купавшиеся в центре бассейна, Елена размышляла о комбинации случайности и неслучайности в судьбе. Что предначертано, а что происходит по воле случая? Зачем вообще всё это происходит с ней? Постепенно мысли звучали все тише и тише и, наконец, совсем затихли, и осталось лишь безмятежное созерцание великолепных вечерних пейзажей. Горная гряда, величественно возвышающаяся над городом, будто бы подтверждала факт преобладания чьей-то таинственной воли в человеческой жизни. Попытки противостоять этой воле казались столь же опасны и бессмысленны, как в одиночку и без снаряжения пытаться штурмовать эту крутую горную вершину. Посему Елена, и без того уверенная в правильности сделанного выбора, вконец уверилась, что с ней произойдет только то, что должно произойти. Страх за собственную безопасность, обычно настолько сильный, что Елена каждый день собиралась с мыслями перед выходом из дома, здесь почему-то полностью отступил. Она вверила себя в руки судьбы и была абсолютно спокойна, двигаясь навстречу тому, что неизбежно.