– Мой дар я использую, чтобы поддерживать порядок в родном городе.
Шаг, и все они на оживленном базаре в жаркий летний полдень. Пахнет фруктами и рыбой. Народ не спеша ходит от прилавка к прилавку, настороженно поглядывая на странных незнакомцев.
После холода ночной пустыни, здесь приятно припекало.
Роланд Серебряный взял яблочко с прилавка.
– Я хожу по снам, и слежу, чтобы во всем Великом Королевстве люди не переставали верить в Творца, – продолжил он и вгрызся в крупный плод белыми зубами.
Снова они резко оказались на пустой площади у замка Верховной Обители. Пространство так резко и внезапно менялось, что земля уходила из-под ног и голова шла кругом. Здесь снова была только их труппа, Роланд и застывшие неподвижные костры. Джениус, опираясь на Марко, подошел ближе.
Лина-Лин с тревогой отметила, что он невыносимо бледен и еле-еле двигается. Даже во сне Тьма была способна так изменить его.
При виде Лапули Мастер Роланд широко улыбнулся.
– Ну здравствуй, старый знакомец. Я люблю иногда прогуляться по твоим снам: все природа и свежий воздух… То мимо деревьев в лесу пройдусь, то у ледяного моря посижу. Красота. Только стоны и крики истязаемых немного портят атмосферу. Представь же мое приятное удивление, когда сегодня я зашел и увидел свой родной город. Я понял, что наконец-то и ты решил нанести мне дружеский визит. Еще и Шенена привез. Благодарю тебя, я как раз его искал.
И Верховный Мастер отвесил шутовской поклон.
Лапуля молчал. Он до сих пор не мог прийти в себя, так ужасно было то, что с ним совсем недавно происходило. А, точнее, даже не происходило, а просто снилось. Вообще, раз это сон, надо бы побыстрее очнуться. Где гарантии, что они не проснуться в окружении Серых Мастеров. Наверняка Роланд Серебряный уже отдал соответствующие приказы.
И она ущипнула себя за руку. Было больно, на коже остался след. И ничего не произошло…
– Я уже пробовал, – покачал головой Марко.
Верховный Мастер громко рассмеялся. Прав был Джениус, смех этого человека был абсолютно безумным.
– От моего дара не было бы никакого толка, – насмешливо провозгласил он, – если бы из этих снов можно было бы вот так вот просто выбраться, ущипнув себя за руку.
Джениус сильно закашлялся и согнулся пополам. Ему все не становилось лучше.
Шенен подошел к Лапуле, легонько коснулся его лба, и тот исчез.
– Не делай этого, Шенен. – Медленно и четко проговорил Роланд.
Его лицо из насмешливого резко превратилось в ледяное. Серебряный взгляд был таким тяжелым, что хотелось отвернуться.
Крылатое создание дотронулось до Марко, и тот тоже исчез.
– Шенен, ты видел истинную суть этих людей. – Продолжил он жестким, как кремень голосом. – Один из них и не человек вовсе. Ты теперь знаешь, кто он.
– Знаю. – Кивнул Шенен.
– Ты думаешь, что Творец послал тебя на землю, чтобы ты приумножал зло?
Некоторое время голубоглазый молча смотрел на Верховного Мастера. Затем медленно проговорил:
– Я не настолько хорошо все вспомнил, чтобы судить, зачем меня послал сюда Творец. И не слишком научился разделять добро и зло, Тьму и Свет. Здесь это очень сложно. Но то, что делаешь ты, Мастер Роланд Серебряный, точно не относится к Свету. Твой мир даже не серый. Он черный.
После этих слов Шенен коснулся Кошкиного лба, и она очнулась в постели в таверне. Так и подпрыгнула среди мокрых скомканных простыней. За окном было еще темно. Часа четыре утра.
Она побежала в комнату к мальчикам. Те уже зажгли свет. Все были на месте. Лица были встревоженные и подавленные.
– Лапуля, как ты? – кинулась девушка к брату.
Он уже выглядел гораздо лучше. Но все же Кошка еще никогда не видела Джена таким потерянным. Он осматривал свои руки, трогал себя за голову, будто не верил, что ничего на самом деле не было.
На труппу «Зеленого гуся» смешно было смотреть, такой ошарашенный вид у них был. Лина-Лин не сдержала нервный смешок. Анри, посидев немного с вытаращенными глазами, тоже начал смеяться. И смех этот довольно быстро перерос в истерические рыдания. Фридрих заторможено похлопал товарища по плечу.
Марко тихо переговаривался с Джениусом, пытаясь убедиться, что у того все хорошо. Но взгляд его был задумчив. Похоже, и ему не сладко пришлось в этом сне.
Шенен молча осматривал всех присутствующих. Никаких крыльев у него не было и в помине. Прическа была немного потрепана. Сияния не было, по крайней мере, если смотреть обычным взглядом. Глаза все еще голубые, но вполне себе человеческие.
– Шенен… – начала Лина-Лин, но тут же замолчала.
Она не знала, что ему сказать теперь. Как вообще разговаривать с созданиями, в существование которых она не слишком-то верила всю свою жизнь. Точнее, не то чтобы не верила. С таким же успехом можно было не верить в саму Кошку. Просто небесная Правь казалась такой далекой и совсем не относящейся к земле. Не то что близкая и родная Навь.
– Как ты-то туда попал, Шенни? – тихо спросил Марко. – Ты ведь даже не спал.
– Я просто понял, что все вы куда-то провалились и шагнул за вами.
– Так ты с самого начала знал, что это сон? – нахмурился Одуванчик.
Все головы тут же обратились к Шенену. Знал и ничего не сказал. А ведь он мог бы спасти всех от пережитого ими…
– Я не сразу понял, что это сон. – Ответил на вопрошающие взгляды ангел. – Я ведь никогда не видел снов. К тому же, все люди вокруг были настоящие. Все, кто находился в этом городе.
Марко медленно спросил.
– А те, кого не было в этом городе, но кого мы видели во сне?
И Лину-Лин тут же накрыло волной паники. Данте. Она была с ним. И если он тоже видел все это во сне, то Проклятье, возможно, будет действовать. Как с тем поцелуем в Нави.
– Как я понял, – начал Шенен, – вы видели свои страхи. Если они связаны с какими-то людьми, то вы видели этих людей во сне. Точнее, их фантомы.
На лице Марко отразилось облегчение.
– Я была в Нави… – задумчиво произнесла Лина-Лин. – Или мне снилось, что я была в Нави. Да, мои страхи связаны с Данте и…Проклятьем. Но я не могу быть точно уверенной, что он мне снился. Может же такое быть, что и я снилась ему.
– Этого нам как раз и не хватало, – криво усмехнулся Джен.
Похоже, он начинал приходить в себя.
Марко зашагал по комнате.
– Так, – решительно начал он, – Фридрих, собирайте вещи, запрягайте коней и ослов в повозки, мы с Дженом задержимся на десять минут. Не спрашивай зачем.
Сердце у Кошки бешено колотилось. Был это сон или все было на самом деле? Ее предательство и его слова любви. Его отчаянье и ее ощущения. Она вышла за дверь с вещами, ожидая приговора. Будет ли теперь Джениуса преследовать Проклятье? Тогда им точно не выбраться из города…
Но все же, если его там не было, то не было и его объятий, слов и поцелуев, после которых Лине-Лин и умереть было не жалко… Как же ей хотелось поговорить об этом всем с Данте самой. Она прерывисто вздохнула и быстрым шагом пошла в конюшню за Молочком.
Что ты знаешь о снах?
– Он заставил нас пережить наши самые сильные страхи. По правде сказать, мы не знаем, чем бы все это кончилось, если бы Шенен нас всех не вытащил. – Закончил свой краткий рассказ Марко.
Хранитель Данте хмурился, пытаясь переварить это обилие новостей после бессонной ночи.
Вечером наемники не вышли на связь. Он подождал немного, коротая время в разговорах с Гвенделем. А потом не выдержал и пошел к Онори, чтобы она поискала Джениуса и Марко в мире людей. Но их там не было.
Данте не сразу понял, как такое возможно. Они посмотрели Кошку, потом Шенена. Не было и их. По крайней мере, они были все вместе. Точнее все вместе не были.
Хотя ответ, разумеется, не заставил себя ждать, когда Хранитель вспомнил, где именно сейчас должны были находиться его наемники и Шенен. Владения Мастера Роланда Серебряного.
Анализируя степень риска при прохождении через Верховную Обитель, Данте оценил ее довольно низко. Ведь ее хозяина на месте не было. Но они имели дело со сноходцем.
Получается, что все жители города видят друг-друга во сне, передвигаются в одном и том же пространстве… Знают ли они, что живут под колпаком или думают, что по ночам просто спят? Помнят ли они свои сны так, будто это было наяву?
Данте примерно представлял, какие страхи преследовали Маркуса и Джениуса. И, по правде сказать, он им не завидовал. Особенно Джену.
А что касается Кошки…
– Сон Лины- Лин был связан со мной? – спокойно спросил он.
Наемники переглянулись.
– Собственно это нам бы и хотелось выяснить… – с некоторой неприязнью произнес Кошкин брат. – Был ли сон просто связан с вами, или вы были там с ней, и нам теперь всем не сладко придется…
– Меня там не было. – Ровно проговорил Данте.
Волнение Джениуса на этот счет было вполне понятно.
– Что именно она видела? – вновь задал вопрос Хранитель.
– Не знаю точно, – задумчиво произнес Марко, – но, похоже, ей пришлось выбирать между вами и братом. И она выбрала вас. А потом в честь этого собиралась спалить себя на костре.
Данте ожидал чего-то подобного.
Джен смотрел на море, сжав зубы. Хранитель чуть ли не физически ощущал его ненависть в этот момент. Ничего, это у него пройдет. Он переживает не столько за себя, сколько за сестру.
– Я тоже кое-кого видел во сне… – неуверенно начал Марко и замолчал.
Он боялся, что придется назвать имя этого человека. Но это было вовсе не обязательно.
– Та, о ком ты говоришь, сейчас в Вертоне. А это значит, ее не было в Верховной обители, и она не могла тоже видеть тебя во сне. – Невозмутимо произнес Данте.
И с некоторым удовольствием пронаблюдал за реакцией наемника. На лице того отразилось и облегчение, и откровенное удивление по поводу осведомленности своего нанимателя, и некоторая грусть.
– Спасибо. – Только и сказал Марко в итоге, не глядя на Данте.
– А теперь бегите из города, как можно быстрее. Скоро Серые Мастера придут за вами.
Марко попрощался, а Джениус так и исчез, не сказав ни слова.
Хранитель, полюбовавшись еще немного морем Истины, тоже открыл глаза.
– У тебя все в порядке. – Утвердительно сказал Гвендель утвердительно, вместо того, чтобы задать вопрос.
А это значило, что он опять залез к другу в мысли.
Хранитель только посмотрел на Гвена как можно строже, но тот только хмыкнул в ответ.
– Похоже, завтра к ночи мы будем в поместье Иллинтон, – непринужденно перевел тему маг.
Они присели вдвоем у костра, чтобы согреться горячим вином перед сном.
Да, их путешествие кончалось. Впервые Данте сожалел об этом. Дни, проведенные с Гвеном, хоть и были периодически тяжким испытанием, но все же их можно было назвать веселыми и насыщенными. Хранитель особенно ценил их, ведь совсем недавно он думал, что потерял своего лучшего друга навсегда.
– Ты что-нибудь знаешь о сноходцах? – спросил Данте Гвенделя.
– Не слишком много. – Пожал плечами друг. – Но зато могу подробно рассказать тебе о девушках-суккубах. Это гораздо интереснее.
– Меня вот что интересует… – продолжил Хранитель, глядя в костер. – Если сноходец, тем или иным образом, убивает жертву во сне, что случается с человеком на яву? Он просто просыпается?
– Все зависит от силы сноходца. – Ответил Гвен.
Хранитель Данте невесело усмехнулся.
– Я говорю о сноходце Мастере Роланде Серебряном.
Гвен изобразил испуганные глаза.
– В этом случае я не удивлюсь, если те, кого он сжег во сне, просыпаются утром горсткой пепла.
– Этого-то я и боюсь, – вздохнул Хранитель.
Видя обеспокоенность друга, Гвен заговорил серьезно:
– Думаю, убить человека через сон довольно сложно. Я не слышал о таких случаях. Но, разумеется, полно способов хорошенько навредить. В снах жертва не понимает, во сне или в реальности она живет. А, значит, ее легко ввести в заблуждение или свести с ума. Известны происшествия, когда раны, нанесенные сноходцем во сне, частично, в облегченной форме, переносились в реальность. Но это очень сильная магия. Мастер Роланд должен будет торжественно сжечь себя на костре в качестве еретика, если будет ее использовать.
– Было бы неплохо, – улыбнулся Данте. – Есть, кстати, и хорошая новость. Шенен, благодаря этому сну, частично вспомнил, кто он. И сознательно отказался от покровительства Верховной Обители.
– Тоже мне удивил, – фыркнул друг. – Я же прочитал твои мысли.
Нужно поработать над защитой своих мыслей. Но Данте все время непроизвольно расслаблялся при Гвенделе, потому что доверял ему. Хотя и не стоило быть таким уверенным… В конце концов, его друг повредился рассудком, с подозрительной избирательностью потерял память, и к нему приходили птицелюди, требуя какой-то там должок.
– Данте, – позвал Гвен, – я тут подумал, что проникнув в сны твоих наемников один раз, Роланд теперь сможет заходить туда постоянно. Как минимум, присутствовать там. А, возможно, и управлять сновидениями.
Хранитель нахмурился, но потом его лицо прояснилось.
– Пока Шенен с ними, он легко отличит сон от яви.
– Что же будет, когда они отдадут тебе Шенена? – усмехнулся друг. – Верховный Мастер сможет до конца жизни мстить им за все.
– Давай будем решать проблемы по мере их возникновения, – вздохнул Данте.
Костер уже догорал. Нужно было отправляться спать. Завтра им предстоял последний день пути, а потом множество встреч и событий в поместье Иллингтон. Разговоры с управляющими, учителями и учениками Ордена. Нужно было проверить, в каком состоянии хозяйство этого обширного поместья. Да и просто хотелось спуститься к морю и подышать воздухом. Целый год он там не был.
И снова память навязчиво стала рисовать картинки, где они вместе с Линой-Лин смотрят на волны, стоя в метре друг от друга – вдруг кто будет проходить мимо.
Кошка растерянно смотрит вдаль. Такая юная, совсем девочка, но, все же, в чем-то взрослее многих. Тело на вид хрупкое и тонкое, кажется, что если его обнять слишком сильно, то что-нибудь можно сломать. На ней белое одеяние служителей ордена. Капюшон сдуло ветром, и длинные волосы немного развеваются за плечами. Она прекрасна, будто сон.
– Смотрю я на тебя, – тихо заговорил он с легкой улыбкой, – ты будто почти несорванный цветок.
Она тоже улыбнулась.
– Так себе комплимент. Ключевое слово – почти?
– Ключевое слово – цветок, – поправил ее он.
Обычная ситуация – они совсем рядом, но им нельзя ни обнять, ни даже просто прикоснуться друг к другу.
– Ведь у нас с тобой скоро все закончится, да? – внезапно спросила она. – Ты и твоя жена родите наследника, займетесь его воспитанием. Ты бы и сейчас уже ушел от меня, но ты пока не можешь. Ничего не можешь поделать со своими чувствами. Тебе не нравится, что ты не способен контролировать ситуацию… Но скоро ты возьмешь себя в руки. Я – просто твоя слабость.
– Я действительно предпочел бы больше думать о делах Великого Королевства, чем сходить по тебе с ума и представлять тебя без одежды, – признался он.
– Нет уж, представляй. – Немного мрачно отозвалась девушка. – Сколько нам с тобой осталось? Несколько дней? Месяцев? Лет? Да даже если несколько десятилетий… Этого мало. Даже несколько жизней – это бесконечно мало, чтобы быть с тобой. Вечность. Вот единственный вариант, который бы меня устроил.
Данте с грустной улыбкой покачал головой.
– Это просто слова, Лина-Лин. Ты еще так молода, у тебя впереди целая жизнь. О какой вечности ты можешь говорить?
– Молода? – она криво улыбнулась. – Ты прекрасно знаешь, что кошки взрослеют быстрее. Ты бы не связался с обычной малолетней девчонкой. К тому же, я окуналась в Море Истины, и могу говорить о Вечности, Смерти, Смысле, Поиске Пути и многих других вещах.
Вместо Вечности у них тогда оставалось полгода до расставания.
Догорела последняя головешка в костре. Данте вспомнил про холод. Он растолкал Гвена, который сидел рядом с закрытыми глазами. Видимо, блуждал где-то по Нави. С тех пор, как Хранитель научил друга это делать, тот постоянно пропадал там вместо того, чтобы спать.
– Онори просила пожелать тебе сладких снов, – непринужденно бросил маг, потягиваясь.
Вот как. Он уже свел знакомство с богиней Нави.
– Ты не говорил мне, что Онори – твоя мать. – Продолжил Гвендель.
– Это сложно. – Неохотно ответил он. – Она моя мать в Нави. А в Яви моя мать – покойная Джоанна Иллингтон.
– Онори рассказывала, как в детстве, в том, которое до рождения, ты хотел прокатиться на Грозовом жеребце, но вместо этого тебе привели Радужного пони. Но в итоге ты смирился, и так полюбил кататься на радужном пони, что вся Навь вдоль и поперек была исчерчена радугами. Богиня переживала, как же ты сможешь поддерживать баланс в Яви, если не способен равномерно распределять радуги по небу.
Хранитель Данте одарил друга недобрым взглядом.
Как так получилось, что у скрытного и таинственного Хранителя Данте есть такой друг, который знает о нем буквально все? Иллингтон стал вспоминать артефакты, которые стирают память. Несколько таких были в его Хранилище. Правда, с неприятными последствиями… Не убивать же ему Гвенделя в случае чего.
– Эй! – Обиженно воскликнул Гвен, по привычке залезший в мысли Данте. – Ну что здесь такого, что я много о тебе знаю! Я вот ничего от тебя и не скрываю! Хочешь, читай мои мысли, я вот не запрещаю.
– Я не умею, Гвендель.
– Твоя ограниченность – это не повод ненавидеть людей, которые в чем-то тебя превосходят. – С наигранной обидой проговорил Гвен. – То есть я хотел сказать, которые во всем тебя превосходят.
Заявив это, черноволосый маг довольно склонил голову на бок, ожидая реакции друга.
Но Данте только спокойно улыбнулся.
– Да, ты прав, не повод. Пойдем уже спать. Завтра сложный день.
На лице Гвена выразилось некоторое разочарование, что не удалось немножечко довести друга, но он послушно отправился спать. Или опять бродить по Нави.
Данте обошел свой притихший лагерь, проверил посты с часовыми и тоже отправился к себе. На него опять накатила тревога за Лину-Лин. Что пришлось пережить ей во сне, обрекая своего брата на смерть. И сколько еще таких снов ей предстоит увидеть. Он хотел, как лучше, отправляя ее в это опасное путешествие. Оставалось только надеяться, что все закончится хорошо…
Сотвори мне чудо
Вернуться и пойти в обход Верховной Обители. Это была бы неплохая идея, только вот с двух сторон от серых стен простирались болота. С учетом, что один день они уже потеряли, их труппа совсем не успела бы показать спектакль. Фридрих категорически с этим был не согласен.
И они двинулись с их повозками по еще спящим улицам, не зная, ищут ли их уже или еще нет.
Это во сне Марко окраина Верховной Обители была совсем близко от центра, на самом же деле до выхода из города им предстояло ехать до вечера. Благо пока было раннее утро, улицы были пустые. Но скоро их яркие повозки, запряженные ослами, будут двигаться у всех на глазах. Что тут было делать?
– Нас остановит первый же встречный Серый Мастер. – Разделила опасения Марко Кошка.
Он мельком глянул на нее. Ее Молочко шагал в двух метрах от Музы Марко. После своего сна он стал смотреть на Лину-Лин совсем другими глазами. Ему хотелось поймать ее взгляд, коснуться руки. Но он только отвесил сомнительную шутку про неудачную прическу Кошки. Маркус не собирался демонстрировать свои чувства девушке, которая без ума любила другого.
Когда на еще темных улицах стали появляться первые торговцы, Маркус крикнул всем своим спутникам:
– Притормозите на минуту!
Фридрих и Мердок, правящие повозкой с декорациями резко остановились. Так резко, что Марко стал переживать за Шенена, который ехал внутри этой самой повозки. Он и правда вскоре вылез оттуда, озадаченно потирая ушибленный лоб.
Анри и Джонни притормозили и спрыгнули с козел повозки с костюмами.
На удивление молча спешились Джен и Кошка. Такая их послушность даже пугала.
Все сошлись у небольшой клумбы с засохшими цветами.
– Я не против принять бой, если придется. – Сразу начал Марко. – Но силы могут быть катастрофически неравными.
Фридрих горестно и немного театрально вздохнул.
Анри слегка побледнел, похоже, воспоминания о сне были в нем еще слишком сильны. Мердок всем своим видом выражал решительность, а Джонни нервно смотрел то на одного, то на другого члена труппы. После того, как в том сне он пытался сбежать, спасая свою шкуру, он не знал, как себя вести. Все вроде пока молчали, ведь это был только сон. Но все прекрасно знали, что хоть и реальность, конечно, была ненастоящая, но их действия были самые что ни на есть искренние…
– Джонни, ты можешь уйти сейчас. – Не выдержал все же Мердок. – Одному тебе ничего не грозит.
Актер в ответ открыл рот, потом закрыл. И, немного помолчав, тихо произнес:
– Я не повторю своей ошибки.
Еще бы, ведь мало того, что он оказался предателем, так еще и чуть не сгорел на костре вместе со всеми. То есть, сбежал он явно зря.
– Может, разделимся? – Предложил Джениус. – Бросим повозки и…
– Бросим повозки? – Не дал ему договорить Фридрих. – Что значит бросим повозки??
Джен вопросительно посмотрел на Марко. Но он только развел руками.
Конечно, сейчас рациональнее всего было бы отделиться от труппы и спасать Шенена. Это, наверняка, было у Джениуса на уме. Но Марко не мог бросить друзей. А Джениус, как смел надеяться Маркус, не мог бросить своего дорогого напарника. Впрочем, можно было это проверить… Марко набрал воздуха глубоко в легкие и нарочито небрежным тоном произнес:
– Джен, бери Шенена и Ли, и сворачивайте в эти дворы. Если вам удастся раздобыть серые мантии или хотя бы обычную местную одежду, то вы сможете почти спокойно пересечь город. Только с привратниками могут быть проблемы, но тебе не привыкать.
После этих слов труппа во главе с Фридрихом очень выразительно уставились на Марко. До них медленно доходило, что их бывший товарищ собирается остаться с ними и их приметными повозками, вместо того, чтобы пойти более простым путем.
Кошка уже было открыла рот, чтобы разразиться неодобрительной тирадой по поводу этого плана, но Джен и сам заговорил:
– Уйти и бросить тебя с этими котятами? Ты идиот? Тебя не было, когда они сражались во сне.
Фридрих насупился, Анри обиженно поджал губы, глаза Мердока сверкнули праведным гневом. Только Джонни молча смотрел в пол.
Тогда Марко сурово нахмурился. Хотя от слов напарника ему сразу стало весело и радостно. Он действительно не был уверен в приоритетах Джениуса. Иногда, натолкнувшись на очередную грубость с его стороны, Марко думал: "А что если этот человек работает со мной только потому, что это удобно. Я неплохо сражаюсь, в моей верности он уже не раз убеждался, я не задаю лишних вопросов… Но вдруг, как только ему откроются другие перспективы, то он без зазрений совести бросит меня и продолжит свой путь, даже не оглянувшись?"
И сейчас Марко продолжал изображать недовольство:
– Джениус, ты забыл, кто из нас главный? Это приказ! Надо спасать Шенена, это первоочередная задача. И не только потому, что нас наняли. Ты теперь и сам понимаешь, что мы обязаны спасти Шенена.
– Понимаю… – медленно ответил Джен.
И сердце Марко ушло в пятки. Он сейчас уйдет. Да, он сделает это потому, что так надо. Трое таких дорогих Маркусу людей получат ощутимый шанс на спасение. Но все же на душе стало так невероятно пасмурно.
– Я сделаю все для спасения своей се… своего брата и Шенена. – Тихо сказал Джениус. – Точнее мы сделаем это вместе с тобой, кусок идиота. Так что пошел ты со своими приказами.
Последнюю фразу напарник произнес довольно грубо, но Марко только улыбнулся в ответ. Он чувствовал в себе силы сражаться с целой армией.
Все, что он делал последний год, было не зря. Теперь он понял это.
Его воодушевление, похоже, передалось и труппе. Они немного воспряли духом, загалдели. Ребята обсуждали предстоящую схватку, будто готовились к очередному представлению. Джен тоже давал какие-то наставления Кошке.
– Я кое-что вспомнил в том сне. – Послышался ровный голос Шенена.
И все разговоры мгновенно смолкли. Семь голов повернулись в сторону Шенена. Четырнадцать глаз смотрели на него в ожидании.
Все видели крылья во сне, но никто не решался спросить. Так невероятно и чуждо это было, что проще было не обратить внимания, чем пытаться узнать правду.
– Не так много… – Продолжил Шенен. – Но я вспомнил свой дом. Он далеко отсюда. На вашем языке его называют Правь или Небеса. Я знаю, что жил там тысячи лет, если использовать ваше летоисчисление. Но я не чувствую этого. Все дни были одинаково светлыми и счастливыми. Это была Вечность и в то же время всего одно мгновение. И все это как будто было не со мной. Да, Шенен – это мое имя. На вашем языке оно звучит именно так.
Все слушали, затаив дыхание. Правь. Место, про которое все знали, но мало кто в него верил. Легко поверить в Ад. Особенно, когда Джениус пересказывает свои сны по утрам. Можно поверить в Навь, ведь все оказываются там во время засыпания и пробуждения. Но как можно поверить в место, где все вечно, стабильно и хорошо? Где нет зла, боли, страданий. И живут такие чистые души, как Шенен.
Взгляд у всех стал задумчивым и немного грустным. Никто не спешил вскочить верхом, рассесться по козлам и спасать свою жизнь, выбираясь из проклятого города. Все слышали сказки про Правь, которые принято было рассказывать детям Великого Королевства. Но кто бы мог подумать, что она действительно существовала где-то там, вне времени и пространства.
– Когда вы видели свои страхи во сне, – продолжил Шенен, – я думал, что не боюсь ничего. Тогда я еще не отдавал себе отчет, что теперь я тоже испытываю эмоции, как и вы. Но потом ко мне вернулась память. И это как раз и было то, чего я на самом деле боялся больше всего.
Голос Шенена был, как обычно, не слишком выразительным, но он сделал небольшую паузу. Марко понял, что их подопечный прислушивается к себе, отмечает изменения в настроении, которые пришли с дурными мыслями.
– Я вспомнил небесное состояние счастья, безмятежности и величия, стоя у подножия костра. В тот момент я испытывал голод, холод, страх за вас всех. Я невольно разделил боль и тьму каждого из вас, пытаясь немного облегчить ваши страдания. Я почувствовал несовершенство своего тела, всю его смертность и уязвимость, которых не было раньше. Я понял, что у меня больше нет крыльев. Только призрачные воспоминания о них, которые вы видели. Но все это не самое страшное.
Марко попробовал себе представить состояние Шенена. Каково это – быть низвергнутым с Небес? Может, как если бы ты был человеком, а какой-нибудь черный маг превратил бы тебя в таракана. Но при этом сознание и воспоминания у тебя остались бы прежние.
– Я безропотно принял бы свое нынешнее состояние, – продолжил небожитель, – но у меня была действительно одна важная вещь. В Прави мы воспринимали ее естественно – как глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Это связь с Творцом. Я говорил с ним, когда хотел, его присутствие и любовь всегда были со мной. Но здесь это невозможно. Вы, люди, давно уже утратили эту связь. Но представьте, каково это – иметь ее – как воздух, как смысл, как душу – а потом потерять. Вот что самое страшное.
Спокойный и невозмутимый голос Шенена немного дрогнул на последних словах. Впервые в жизни.
– Но я не это вам хотел сказать. – Он вновь был само спокойствие. – Я кое-что умел раньше. В Прави, если ты чего-то желал, то это сразу у тебя появлялось. Правда, нам нечего было желать. У нас и так все было. Но я запомнил, каково это. И, похоже, я могу немного изменять пространство вокруг себя в этом мире. У меня есть сильное желание – помочь вам выбраться из города без кровопролития. Так что давайте тронемся в путь. Вам надо ехать плотно друг к другу. А я попытаюсь отвести от нас лишние взгляды.
– Я поеду с тобой в повозке, – сказала Лина-Лин.
Но Шенни покачал головой:
– Лучше, если я буду там один.
Марко побрел к своей лошадке Музе. Он не сомневался в Шенене, но ему было за него тревожно.
Когда окончательно рассвело, и мрачные фигуры понуро поползли по серым улицам, все с удивлением отметили, что на яркие повозки и всадников рядом, действительно, никто не смотрит.
На полпути Фридрих раздал всем по большому куску припасенного пирога с капустой. И они притормозили, чтобы покормить Шенена.
Лина-Лин залезла в повозку, и тут же оттуда высунулось ее испуганное лицо:
– Воды! – крикнула она.
Все бросились к повозке. Марко залез первый и увидел бледного, очень бледного Шенни. Он сидел, тяжело привалившись к стене. Пот тек с него градом. Пустая фляга валялась рядом.
Лина-Лин уже поила его из своей, успокаивающе поглаживая по волосам.
– Шенен, я не знаю, что именно ты делаешь с собой, но перестань, – растерянно проговорил Марко.
– Со мной все в порядке,– с трудом проговорил их небожитель.
– И кто же научил тебя врать, небесное ты создание? – глухо спросил Джениус, присаживаясь рядом с Шененем и щупая ему пульс.
– Я приспосабливаюсь к среде, – выдавил из себя их подопечный.
Не смотря на уговоры, Шенни отказался перестать творить свое странное чудо. Он заверил всех, что его сил хватит до конца пути. Лина-Лин осталась приглядывать за ним и поить водой.
Дальше Марко ехал с камнем на душе. Его уже не радовали прохожие, которые в упор не замечали странную процессию. Наемник знал, каких невероятных усилий это стоит Шенену.
Их команда попыталась ускориться, но не замечающие их люди то и дело норовили попасть под колеса повозок или под копыта коней.
Только ближе к окраинам, где кругом были опустевшие поля, они прибавили скорости. Фридрих даже забеспокоился что у его старой колымаги отлетит колесо.
Уже видна была городская стена, когда раздался окрик Лины-Лин.
Марко спрыгнул с коня и кинулся к притормозившей повозке. Когда он заглянул вовнутрь, сердце упало в пятки.
Лина-Лин плакала. Неподвижный Шенен лежал на полу, и его голова покоилась на Кошкиных коленях.
– Он умер? – дрогнувшим голосом спросил наемник и замер в ожидании ответа.
Марко спиной чувствовал, что и Джениус позади него застыл в мучительном напряжении.
Лина-Лин подняла на них глаза.
– Когда он потерял сознание, я подумала, что все кончено. – Девушка вытерла слезы и уже говорила спокойно. – Потом нащупала пульс.
Вздох облегчения вырвался у обоих наемников.
– К нам приближаются привратники. – Это Фридрих просунул голову в повозку. – Их около двадцати.
В его голосе даже слышался легкий азарт. Хорошо, когда весь мир для тебя – увлекательная пьеса.
– А что с Шененем? – тут же спросил руководитель труппы.
За его спиной мелькали встревоженное лицо Анри и насупленные брови Мердока.
– Все нормально, – соврал Марко.
Теперь, когда "чудо" Шенена перестало действовать, серые стражи их видели. Конечно же, основные силы разыскивали беглецов в городе, но небольшой отрядик все же послали сторожить выход из Обители. Знать бы еще, насколько хороши их противники… Хотя что-то подсказывала Марко, что Роланд Серебряный отправил на их поиски свои лучшие силы.