Мир, который рухнул
Марко не мог сразу вернуться к ребятам, ему нужно было увести подальше наемников, с которыми приехала Тинь. Он заплутал по серым улицам, хотя рана в боку мешала ему двигаться достаточно быстро. Но и один из четверых преследователей тоже был прилично ранен и вскоре отстал.
Другой сильно вырвался вперед, и Марко подкараулил его за углом и мгновенно вывел из строя.
Если бы не истекающий кровью бок, справиться с двумя не составило бы большого труда. А так Марко предпочел немного вернуться и спрятаться в незаметном переулочке.
Когда запыхавшиеся бугаи добежали таки до этого места, то первым делом увидели лежащего лицом в землю товарища. Разразившись бранью, они рванули вперед, даже не потрудившись проверить жив ли их напарник.
Тогда Маркус наконец смог вернуться на площадь.
Там уже было пусто. Зрители рассеялись. Рядом с маленькой сценой балаганчика «Зеленый гусь» валялись разломанные ширмы и декорации. Как же Фридрих дорожил тем, что сейчас превратилось в кучу мусора.
Зайдя за сцену, Марко обнаружил, что двери обоих повозок распахнуты настежь, перед ними валяются тряпки, которые раньше были костюмами. Он остановился среди всего этого хаоса, машинально поднял платье, в котором играл свою первую женскую роль, повесил его на дверь. Будто в этом теперь был какой-то смысл.
Все было кончено. Он предал Фридриха, предал Шенена и Джениуса и Кошку. Он оставил их в опасности. Без зазрения совести ушел с женщиной из прошлого, хоть и слышал, что Шенен вещает с трибуны слишком животрепещущие тексты. Он же понимал, чем это должно кончиться…
Маркус стоял среди руинов собственной жизни и не понимал, как вообще это могло случиться. Его труппа, которую он когда-то считал семьей. Он попросил их о помощи, а теперь они едва ли отделаются тюрьмой. В Верховной Обители не слишком-то жалуют тюрьмы. Святые костры здорово экономят место.
После балаганчика его семьей стал Джениус. Марко казалось, что он без раздумий отдаст жизнь за своего напарника. Но стоило появиться его запретной страсти, как тот, кого Джен считал другом, ушел и бросил его в беде. А ведь Джениус во время представления выглядел очень болезненным и утомленным. У него, похоже, даже не было возможности сражаться в полную силу.
Шенен. Чистая, как свежий снег, душа, которую Маркус поклялся беречь и защищать. Вот уж кто точно не способен за себя постоять. Хорошо еще, если его взяли живым.
То, что когда-то было бутафорским троном, раскололи надвое. Марко узнал след демонического меча своего напарника. Рядом растеклась внушительная лужа крови. Оставалось только надеяться, что это была кровь врага.
С ними еще была Кошка. Вдвоем с братом ей пришлось принять бой с Серыми Мастерами, которых, похоже, было немало. И Марко не было рядом, когда он был больше всего ей нужен.
Она так давно и естественно была рядом, что Марко не понял сразу. Но теперь, когда он, возможно, навсегда потерял ее, до него наконец дошло, какие именно чувства он все это время испытывал к сестре друга. Она так была не похожа на нежную и утонченную Тинь, его первую любовь. И при этом Лина-Лин была так хороша в своей непосредственности. Проводя с ней день за днем, Марко не на что не претендовал, ничего не ждал. Ему было известно, что ее сердце отдано другому. Но ему так хорошо всегда было в Кошкином присутствии…
Так, доигрался. Что-то совсем все плохо.
Из ступора его вывели приближающиеся голоса.
– Давай посмотрим, может здесь есть какие-нибудь ценные вещи.
– Тебе было приказано искать доказательства вины этих еретиков, а не мародерством заниматься.
– Здесь все равно нужно прибраться. Так какая разница.
Марко осторожно выглянул из-за разломанной декорации. Два Серых Мастера перешагивали через останки тряпичных розовых кустов в пяти шагах от него.
Наемник прихватил серую мантию, в которой Анри играл Мастера Роланда Серебряного. Затем бесшумно обошел повозки и быстрым шагом двинулся в ту сторону, где возвышалась громадина главного замка Верховной Обители. У него не осталось сомнений, где теперь были его друзья.
По дороге Марко остановился, чтобы переодеться в серую мантию. А свою окровавленную рубашку он разодрал и наспех перевязал рану на боку. Она пульсировала и сильно болела. Маркус понимал, что у него очень мало времени, прежде, чем он истечет кровью, и силы оставят его.
Благо замок находился рядом с площадью. Первое, что он увидел – это кострище. Ничего особенного, просто сколоченные вместе доски. И толстое бревно посередине. Но почему-то это место так и приковывало взгляд. Страшно представить, сколько людей здесь сгорело заживо…
Пока Маркус, прикрываясь серым капюшоном, шел мимо, трое Серых Мастеров привезли на тележках хворост и начали старательно укладывать его сверху на доски. Калитку за собой они не закрыли, и наемник спокойно скользнул во двор.
Вблизи замок выглядел просто огромным. По размерам он уступал разве что королевскому дворцу. Но, в отличии от последнего, роскошь здешним обитателям была несвойственна. Только витражные окна контрастировали с общей сдержанностью стиля. Да и те были тусклыми, будто сто лет немытыми.
Вместе с Серыми Мастерами, несущими огромные котлы с супом, Марко удалось проникнуть в замок. На вопрос, кто он такой, наемник хмуро ответил, что его прислали помогать на кухню. Так что ему даже обрадовались.
Один из поваров дал ему чистить ведро рыбы, которая еще трепыхалась. Наемник послушно взял ножик и присел на табурет.
– Мастер Роланд Серебряный очень заинтересовался этими артистами. К вечеру будет в замке. – Кинул один из серых поваров другому.
– А ты, Руфус, почем знаешь? – с недоверием поинтересовался его товарищ.
Повар выдержал поистине театральную паузу и торжественно провозгласил:
– Мастер Роланд Серебряный собственнолично явился мне во сне, сказал, чтобы мы приготовили побольше сладкого, он будет к вечеру.
Все присутствующие воззрились на Руфуса с откровенной завистью.
– Мастер Роланд Серебряный разве не в Ашере? – не выдержал Марко.
Несколько лиц повернулись к нему, и наемник подумал, что чем-то себя выдал, так сурово на него смотрели служители Верховной Обители.
– Грех думать, что Верховному Мастеру могут помешать такие мелочи, как время и пространство. – Осуждающе молвил один из поваров.
Понятно. А вот Маркусу очень сильно мешало время. Оно кончалось. Наемник чувствовал, что его серая мантия скоро намокнет от крови, а сам он давно уже покрылся липкой испариной.
Отпросившись у главного повара в туалет, он двинулся по замковому коридору, прикидывая, где может быть вход в подземелья. Ноги Маркуса все сильнее слабели, голова наполнялась какой-то липкой кашей, мешавшей нормально мыслить. Надо собраться. Наемник остановился, берясь за стенку. И тут же почувствовал чью-то руку на своем плече.
Толстый двухметровый Серый Мастер окинул его внимательным взглядом.
–Ты кто такой будешь?
– Мастер Маркус. – Уверенно ответил он. – С кухни.
Бдительный служитель хмыкнул, пытаясь припомнить своего соратника.
– А если с кухни, то чего здесь болтаешься?
Мысли в голове путались, не так-то просто было сообразить, что ответить. Но еще сложнее будет достать из-под мантии меч и напасть на этого здоровяка. Марко совсем не был уверен, что он еще способен хоть кому-то причинить вред.
– Меня послали в подземелья. – Медленно начал он, выдавливая из себя слова. – Мастеру Руфусу собственнолично явился Верховный Мастер и приказал приготовить побольше сладкого и сходить в подземелья.
– Зачем? – искренне удивился здоровяк.
Действительно, зачем? Марко едва скрыл зевок. Его уже начала одолевать опасная сонливость. Во рту была горячая сухость. Сейчас бы хоть глоток воды…
– Мастер Роланд Серебряный попросил узнать, что хотят заключенные на свой последний ужин перед сожжением.
Теперь удивлению толстого Мастера просто не было предела.
– Это не простые заключенные, – со значением произнес Марко, – вот и все, что сказал наш господин.
Здоровяк почесал репу.
– Ладно, пойдем. А то одного стража тебя может не пропустить.
За спиной у своего невольного помощника Марко проверил не протекли ли еще повязки. Ему не хотелось объяснять кровавое пятно на своей мантии. Но пока все было нормально, только невыносимо хотелось пить.
– Я что-то не помню тебя. Ты новенький? – поинтересовался толстяк.
– Да нет. – Пожал плечами наемник. – Я-то тебя прекрасно помню. Как забыть такого благочестивого Мастера.
Эта ложь явно порадовала проводника.
Вскоре они уже спускались по винтовой лестнице. И каждая ступенька все больше кружила голову Марко. Он боялся упасть и потерять сознание. Пару раз ему пришлось схватиться за стену. Наемник натянул капюшон пониже. Сейчас его лицо наверняка бледное, как полотно, а пот так и катится градом. Не хватало только, чтобы его спутник это заметил.
На секунду в глазах потемнело, но Марко с усилием вытащил себя обратно в агонизирующее тело. Только не сейчас. Сначала он освободит своих друзей, затем они все вместе выберутся из замка, а потом и сдохнуть не жалко. Раз уж он оказался таким непроходимым тупицей.
Здоровяк объяснился с двумя стражниками на входе. Они звякнули ключами и шагнули в стороны. Путь был открыт. Проводник Марко шел впереди. Сердце наемника сжалось. Он не привык наносить удар в спину, но схватку он сейчас точно не осилит. Очень тихо и быстро он достал из-под полы меч. Толстяк не обернулся.
Марко откинул капюшон и уже замахнулся было для колющего удара, но внезапно передумал и просто огрел Мастера прикладом по голове. Это было рискованно. Он мог прийти в себя раньше, чем друзья окажутся на свободе. Но наемник не хотел, чтобы одним из последних поступков в его жизни был удар в спину.
Мутнеющим взглядом он окинул мрачные пустующие клетки. Видимо, не сезон охоты. Шаг. Еще шаг.
– Марко, ты какого черта здесь делаешь? – услышал он, наконец, тихий голос Джениуса.
Он рассеянно огляделся, подсвечивая себе факелом. Тяжело облокотившись на стенку темницы, на него смотрел напарник. Глаза зловеще светились в темноте. Рядом с ним стоял Шенен, все еще облаченный в костюм ангела. Что удивительно, на нем не было ни пятнышка. А Джен был весь в крови, грязи и ссадинах. Видно было, что он отчаянно сражался, прежде, чем оказался здесь. Но что-то с ним было явно не то.
Напарник тяжело дышал, глаза его сильно покраснели. И взгляд… Он был потухшим.
– Что с тобой?
– Что с тобой?
Сказали они друг-другу почти одновременно.
Марко усмехнулся и тут же тяжело закашлялся.
– Где остальные? – с трудом вымолвил он.
– Через одну клетку, – вместо напарника ответил Шенен.
– Ты зря пришел, – мрачно проговорил Джениус и отодвинулся вглубь камеры, будто происходящее его не касалось.
С трудом сфокусировав взгляд на замке, Марко достал из сапога маленький ножичек и отмычку. Теперь ему нужно было буквально несколько секунд. Взлом – это была неотъемлемая часть их с Дженом ремесла.
Пошатнувшись, Маркус молча отдал факел Шенену. Перед глазами все так и плыло. Наемник схватился за решетку, чтобы удержать равновесие, с трудом склонился над замком. Он вроде вставлял отмычку в дырку, но каждый раз почему-то оказывалось, что он не попал в отверстие. Будто замок скакал от него то в одну, то в другую сторону. Почему-то это показалось Марко очень смешным. Он попытался рассмеяться, но вместо этого закашлялся. И вдруг понял, что земля уходит у него из-под ног, а в глазах темнеет.
Последней мыслью в гаснущем сознании было: «еще несколько секунд… пожалуйста…».
Он очнулся от приятного чувства воды на губах. Маркус позволил жидкости влиться в рот, пустил ее в пересохшее горло, закашлялся, затем открыл глаза. Шенен мягко придерживал его голову и поил из железной кружки. С другой стороны сидел Джениус. Он выглядел так, будто не спал целый месяц.
– Где мы? – поинтересовался Марко.
– В перевозной клетке. – Равнодушно ответил Джен. – В ней нас доставят прямо к кострищу на сожжение. В другой такой же клетке сидят Фридрих, Анри, Мердок и Джонни.
– А Кошка? – спросил Марко и почувствовал, как замерло сердце в ожидании ответа.
Он был готов услышать «она умерла, сражаясь». Но Джениус странно хмыкнул.
– Она нырнула в Навь, когда за нами пришли. По правде сказать, я думал, что она вернется. Но она не вернулась. И знаешь почему?
Да, Марко знал. На это могла быть только одна причина. Но ему не хотелось в это верить.
– Ты уверен? – с надеждой спросил он.
– О, еще как. – Джен даже немного проснулся. – Я во всей красе ощутил Проклятье Лины-Лин, пока бился с Серыми Мастерами. Например, я почти сразу уронил свой меч, а вместо него случайно поднял деревянный бутафорский. А когда добрался наконец-то до Хаборима, то первый же удар вогнал его в трон. И пока я пытался освободить меч, меня трижды чуть не убили. Причем, все три раза это был Фридрих, который думал, что умеет владеть оружием, потому что не раз делал это на сцене… А как ты объяснишь, что потерял сознание прямо перед тем, как открыть замок? Ведь ты не так-то сильно ранен, мы с Шененом смотрели.
Марко с удивлением понял, что чувствует себя значительно лучше. Что, впрочем, было не важно, раз им все равно предстояло сейчас сгореть на костре. День и так был не самым удачным, а в совокупности с Проклятьем у них не было ни единого шанса спастись.
– Значит она с Данте… – задумчиво произнес Марко, борясь с неуместным приступом ревности. – Так давай напоследок заглянем в Навь и набьем ему морду.
– Я уже пробовал, – вновь апатичным тоном отозвался Джениус. – Почему-то отсюда невозможно попасть в Навь. Не получается. Никакого фиолетового моря.
Маркус снова настороженно оглядел напарника. Он не был болен, не был ранен. Да, он не спал ночь, но нельзя же из-за этого превратиться в существо из загробного мира.
Он хотел было предложить другу поспать, но понял всю абсурдность такого предложения в данный момент.
– Он весь черный. – Вдруг сказал Шенен, спокойно молчавший до этого.
Хоть здесь и было темновато, но Маркус видел, что лицо и руки Джена были вполне себе обычного цвета.
– Его незримое поле почти черное. – Объяснил Шенен. – Утром это были всего несколько пятен, а теперь почти не осталось других цветов. Джениус такой вялый, потому что все силы уходят у него на внутреннюю борьбу.
– С кем? – спросил Марко, совершенно не понимая, что происходит.
– С глистами, – сквозь силу усмехнулся напарник.
– С Тьмой. – Вместо него ответил Шенен.
– А что будет, если… Тьма победит? – медленно спросил Марко, чувствуя, как ему становиться страшнее и страшнее.
Он мог объяснить приезд Тинь и ее предательство, собственную дурость, Проклятье, выбор Лины-Лин, свои чувства к ней, ранение, но эта мифическая Тьма внутри его друга не поддавалась никаким объяснениям. Откуда она вообще взялась? Или… она всегда была в нем?
Внезапно ему вспомнилось, как посланник Нинель с клювом ворона, умирая, разглядел что-то родственное в Джениусе, и как тот поспешно отпрянул. Что все это могло значить?
– Если Тьма победит? – растягивая слова повторил напарник. – Ты хотел сказать – «когда Тьма победит»? Лучше бы вам не быть рядом со мной в этот момент. Это все, что я знаю. Вся моя надежда на то, что я смогу дотянуть до костра.
– Как прекрасно, когда душу греет светлая надежда на будущее, – нервно улыбнулся Марко.
– Ты убьешь нас, когда Тьма победит, – то ли спросил, то ли сказал утвердительно Шенен.
Он был так же спокоен, как всегда. Кажется, даже перед спектаклями он волновался сильнее, чем перед смертью.
– Не знаю. – Холодно и тускло ответил Джениус. – Скорее всего.
Теперь Марко понимал, что его напарник прислушивается к тому, что творится внутри него. Вглядывается в накрывающею его Тьму и пытается понять ее и отдалить тот момент, когда она поглотит его целиком. Маркусу сложно было представить каково это, но даже при мысли, что такое может происходить с его другом, наемника охватывал ужас. Он так хотел хоть чем-то помочь…
Снаружи послушались крики, повозка с клеткой тронулась. Вот и все. Жизнь стремительно подходила к концу. И единственное, о чем сейчас мог думать Марко – как же он виноват перед всеми…
– Я не так давно живу в этом мире, но считаю, что такая концентрация плохих событий за один день совершенно невозможна. – Спокойно произнес Шенен.
– Жаль, что нам не горячо, не холодно от твоих рассуждений. – Буркнул Маркус.
Звуки толпы и крики все усиливались. Небось, весь город пришел в этот вечер посмотреть на казнь еретиков. И порадоваться, что сегодня в очистительном костре горят не они.
Наконец, ткань сдернули с клетки. Теперь Марко не только слышал, но и видел эту ревущую толпу. Кострища теперь было три. К одному уже привязали Фридриха и Анри. Режиссер гордо смотрел вдаль, лицо его было твердо. Он и сейчас продолжал играть какую-то героическую роль.
Анри тихонько плакал. Слезы текли по его лицу. Он смотрел по сторонам, будто надеясь, что кто-то скажет: «все, снимайте их, спектакль окончен». У Марко сердце сжималось от жалости. Фридрих-то всегда знал, что рано или поздно может кончить именно так, а мальчишка даже не понимал, за что умирает. Он просто занимался искусством, играл женские роли на радость публике, и никогда никому не желал зла.
К другому кострищу сейчас привязывали Джонни и Мердока.
Еще один столб был пустым. Для них.
А напротив всей этой красоты на троне восседал Мастер Роланд Серебряный в окружении других Серых Мастеров. Среди них был и тот, которого пришлось сегодня оглушить рукояткой меча. Значит, с ним уже все хорошо.
– Джениус, – тихонько позвал Марко.
Напарник поднял на него совсем уже тусклые глаза.
– Спасибо тебе за этот год. – Сказал Марко. – Я ни о чем не жалею. Я прожил его в свое удовольствие. Я рад был быть рядом с тобой. Никогда у меня не было друга, ближе, чем ты. Шенен правду тогда сказал, что я готов был повсюду следовать за тобой. И сейчас готов. Мне плевать, что там за Тьма внутри тебя, и мне все равно, кто ты на самом деле. Для меня ты был самым лучшим. В любом сражении я знал, что ты всегда вовремя окажешься рядом и встанешь со мной плечом к плечу… Мы были славными наемниками.
При этих словах Джениус с огромным усилием улыбнулся и крепко сжал руку друга.
Марко охрипшим от волнения голосом продолжил:
– Я знал, что ты никогда не предашь меня. Жаль только, я оказался не так хорош, как ты. Прости, что бросил тебя в беде. Прости, что предал тебя. И ты, Шенен. – Наемник посмотрел в невероятно красивые голубые глаза слева от себя. – Ты пришел в этот мир, чтобы сделать его лучше, а теперь из-за такого идиота, как я, ты тут сгоришь вместе с нами. А мир продолжит себе катиться во Тьму.
– Не кори себя. – Спокойно ответил их подопечный. – Ты не мог противостоять обстоятельствам. Раненый, из последних сил, ты пришел за нами. Ты ни в чем не виноват.
– Мастер Роланд Серебряный не сожжет Шенни. – Едва слышно проговорил Джениус. – Он ему нужен живым.
Действительно. Марко и не подумал об этом.
– И Кошка… – Маркус тяжело вздохнул. – Как все же славно, что ее здесь с нами нет. Она выживет.
В этот момент в толпе зрителей он увидел Лину-Лин в белом одеянии ангела. И тут же справа от него Джениус громко, нечеловечески громко заорал и согнулся пополам.
Откровение
Лина-Лин не сразу заметила, что идет босиком. Так и не обулась после спектакля. Ветер насквозь продувал ее белое тонкое одеяние.
Когда Кошка покинула Навь, на площади вокруг кострища уже было полно народа. И девушка спокойно уверенно пробивалась через толпу. Ей все время наступали на голые ноги. Она чувствовала кровь на стопах, но продолжала идти вперед.
Лина-Лин не знала точно, зачем туда идет, но чувствовала, что ей нужно, просто необходимо туда попасть. Кострище так и манило ее своим красным свечением. Огонь еще не горел, но сердце города жило. Оно все сильнее пульсировало в предвкушении жертв. Оно дарило энергию толпе и люди орали и требовали немедленного сожжения еретиков, сами не понимая, почему так разошлись.
Кошку даже ничуть не удивило, что она может видеть и чувствовать сердце города даже без своего кошачьего зрения.
Продраться в первые ряды стоило ей множества синяков и кровоподтеков на ногах, но какое это имело значение.
Теперь ей было видно все. Труппа "Зеленого гуся" уже была привязана к двум бревнам. А в накрытой клетке, по-видимому, находились все остальные.
Когда ткань с перевозной тюрьмы сдернули, народ окончательно разошелся. Некоторые стали похожи на бесноватых. Несколько гнилых овощей полетело в сторону заключенных. Зачем они их кидают? Это ведь хороший спектакль. Ни одну из постановок Фридриха еще не встречали такими бурными эмоциями…
Мастер Роланд Серебряный сидел на троне в небрежной позе. Его глаза горели. Настроение явно было приподнятое. Еще бы. Сердце города – это было и его сердце. Кошке показалось, что она слышит, как красный огонь костра пульсирует в такт с человеческим сердцем под парадной серой мантией Верховного Мастера.
И тут она не столько увидела, сколько почувствовала, как с ее братом начало происходить то, чего он так боялся всю свою жизнь. Толпа заглушала звуки, но Кошка ясно слышала, как он орет. Тьма внутри него вышла из-под контроля. Лина-Лин уже не могла никак реагировать, она выплеснула все свои эмоции еще в Нави, только из глаз по спокойному лицу тонкими струйками потекли слезы.
Неужели он не мог просто сгореть? За что ему эти адские мучения перед самой смертью. Хотя у него не было шансов отделаться просто костром. Лина-Лин сама виновата в том, что удача отвернулась от ее брата. Теперь Проклятье не отпустит его до самой смерти.
– Жители Верховной Обители! – начал Мастер Роланд Серебряный, и все звуки в толпе тут же смолкли. – Сегодня мы казним еретиков, которые под личиной благочестивого спектакля пытались поднять зрителей на бунт. Один из обвиняемых по имени Фридрих признался, что он лично сочинил сценарий и заставил актеров играть свои роли.
Ропот в толпе, гневные слова и взгляды в сторону несчастного ни в чем не повинного Фридриха.
– Но и другие актеры должны очиститься от скверны путем сожжения на костре.
В полной тишине Лина-Лин услышала всхлипывания Анри.
– В клетке вы видите демона во плоти, которому все обвиняемые продали свои души. Но есть среди них одна чистая душа, которую еретики угрозами и насилием заставили участвовать в их грязных замыслах. Я, Верховный Мастер, сразу распознал невиновного, и повелеваю отпустить его.
Клетку открыли. Шенена и Марко оторвали от корчащегося на полу Джениуса и вывели. Брата оставили там.
– Ты свободен. – Ласково обратился Роланд к Шенену. – Душа твоя так чиста, что мы без обучения принимаем тебя в нашу Обитель. Завтра ты пройдешь посвящение в Серые Мастера.
По толпе прошел гул удивления и восхищения. Видимо, такое здесь впервые.
Шенен ничего не ответил. Он придерживал ослабленного Марко под руку и молча смотрел на Верховного Мастера.
– Привязывайте этого актеришку! – скомандовал Роланд Серебряный.
Марко повели на костер. Он все смотрел то на нее, то в сторону, где бесновался в клетке Джениус, кидаясь на решетки с диким отчаянным криком, перераставшим в рык.
Она постояла еще мгновение, а потом не выдержала. Лина-Лин метнулась очень быстро, почти мгновенно, в сторону Верховного Мастера. Она не контролировала себя, ее кошачья суть проявилась настолько, что вылезли звериные ушки.
Кошка целилась прямо в горло Мастера Роланда Серебряного. Последствия ее не интересовали. Терять ей все равно было нечего.
Лине-Лин не хватило пары мгновений. Двухметровый толстяк перегородил ей дорогу, она врезалась в него, и тут же еще двое схватили ее за руки.
Мастер Роланд удивленно привстал.
– О, как чудненько, что за славный мальчишка? Или это девица?
Он подошел и потрепал ее по щеке. Лина-Лин попыталась укусить его палец.
– Жители Верховной Обители, вы сейчас собственными глазами можете наблюдать дьявольское отродье. – Прямо-таки весело провозгласил Роланд.
Толпа уже просто захлебывалась от экстаза.
Тем временем, подожгли первый костер. Тот, на котором стояли Фридрих и Анри. Нижние деревяшки весело затрещали, пошел дым. Не густой, дрова были сухие. Еще бы, сырые дрова считались проявлением милосердия. Ведь обвиняемые задыхались от дыма прежде, чем сгорали живьем.
В клетке билось то, что когда-то было Кошкиным братом. Фигура отдаленно напоминала Джениуса, но была изуродована Тьмой по ее вкусу. Он уже не кричал, а издавал громовое рычание. Вся клетка была в крови и слизи. Лина-Лин закрыла глаза, чтобы не видеть эту агонию.
– Дьяволица – сестра демона в клетке. – Внезапно догадался Верховный Мастер и на губах его промелькнула безумная улыбка. – Жители Верховной Обители! Сегодня вы увидите, как зло уничтожает зло. Мы кинем сестру демона в клетку и вы своими глазами убедитесь, как беспощадно зло. Брат разорвет сестру на части и сожрет ее плоть.
Вопли толпы. Весь мир потонул в ее воплях. Они уже даже не хотели слушать своего бога и господина. Они жаждали как можно больше крови и боли. Их сердца теперь тоже бились в бешеном такте вместе с Сердцем города. Костер уже подбирался к своим первым жертвам. Фридрих больше не мог выдерживать героический вид. Ему было страшно. Он шевелил губами, читая молитву. Анри с глазами, полными ужаса, вжался в столб. Он рыдал в голос.
Лина-Лин не допустит, чтобы ее брат так страшно кончил жизнь. Если ее посадят в клетку, Джениус разорвет ее, как прикажет ему Тьма внутри. Но при этом он прекрасно будет понимать, что в данный момент он убивает свою любимую младшую сестренку. Это страшнее костра. Страшнее того, что Тьма поработила его. Лина-Лин знала, что Джениус всю жизнь избегал ее и бросал в чужих домах именно для того, чтобы этого никогда не случилось. Самый страшный кошмар Джена заключался в том, что он выпустит себя из-под контроля и убьет единственное существо, которое он когда-либо любил.
Пока внимание Серых Мастеров было поглощено речами их милосерднейшего господина, Лина-Лин дернула руки, выкрутилась и рванула вперед. В костер, где уже почти начали гореть Фридрих и Анри. Красное сердце города манило и звало ее. Вот уже и ее собственное сердце забилось с ним в такт.
Она умрет. Навь заберет ее тело. И она тенью черной кошки придет на ту поляну, где оставила спящего Данте. Лина-Лин тихонько ляжет рядом. И когда он проснется, он все поймет. Он будет оплакивать ее, а она будет молча смотреть на него кошачьими глазами, и не одна эмоция не проникнет в ее упокоившуюся душу…
– Стой, Лина-Лин. – Услышала она голос у самого пламени.
И она не остановилась бы, но это был голос Шенена. Который несколько мгновений назад был довольно далеко от нее. А теперь он стоял совсем близко. Он мягко взял девушку за руку.
– Стойте. – Спокойно сказал Шенен пяти Серым Мастерам, которые бежали за Линой-Лин.
И те озадаченно остановились. Переглянулись. И попятились назад.
Толпа внезапно прекратила вопить и свирепствовать. Только удивленный шепот несся, как волна.
– Тебе незачем сжигать себя, Лина-Лин. – Ласково сказал ей Шенен. – На самом деле ты никого не предавала. И Марко никого не предавал. И Джениуса не поглотила Тьма. Это все сон.
Что? Кошка оглянулась по сторонам. Джен метался в клетке, исходя хрипом. Марко привязывали к костру. Фридрих и Анри начали истошно кричать, чувствуя жар. Что-то не похоже на сон.
– Это сон. – Повторил Шенен. – Поверь, Кошка. Иначе откуда у меня вот это?
Лина-Лин раздраженно повернулась к своему подопечному и замерла.
За спиной Шенена раскинулись два огромных крыла. Это не были птичьи крылья. Тонкие и нежные, почти прозрачные, будто сотканные из воздуха. Но при этом в них четко можно было разглядеть перья. Белые, местами серебристые, несколько бежевых, будто попавшие туда случайно. Два неземных крыла немножко трепыхались и подрагивали, будто Шенену сложно было удерживать их долго в расправленном положении.
Толпа постепенно оживала. Кто-то стал рыдать в голос, кто-то бухнулся на колени, а некоторые, напротив, были настроены агрессивно…
Шенен протянул в сторону руку, даже не глянув на людей. И все исчезли. Вся огромная толпа в мгновенье испарилась, не оставив после себя ни огрызка яблока, ни клока одежды.
– Куда ты их дел? – Медленно спросила Лина-Лин, озираясь по сторонам.
– Им теперь просто снится другой сон.
Все вокруг тоже очень изменилось.
Пламя очистительных костров застыло в движении, как замерзшие волны в море. Фридрих и Анри, уже ни к чему не привязанные, осматривали свои конечности, не понимая, почему нет ожогов. Брат притих за решеткой. Лине-Лин было не очень хорошо видно, но она разглядела, что его тело приняло прежний облик. Он просто сидел на полу и тяжело дышал. Марко, свободный от веревок, и уже не такой бледный, шел, почти бежал в сторону клетки.
Все Серые Мастера тоже исчезли. Только Роланд Серебряный сидел на своем троне. Его лицо было все таким же довольным. Происходящее вокруг его явно забавляло.
– Что же, я знал, что ты рано или поздно догадаешься. – Сказал он Шенену. – Теперь ты вспомнил кое-что из своего прошлого, не так ли?
– Немного. – Спокойно ответило неземное создание.
Крылья он опустил вниз, и они стали почти невидимыми.
– Но одно ты должен был вспомнить точно. – Жестко проговорил Роланд. – Ты служишь Творцу. А, значит, тебя отправили сюда, чтобы ты помогал нам, его верным подданным и наместникам на земле.
– Как интересно все устроено в твоем мире, Верховный Мастер, – сказал Шенен, игнорируя последнее замечание.
Этому он совершенно точно научился у Джениуса. Тот отлично умел отвечать только на те вопросы, которые ему нравились.
– Мне потребовалось много времени, чтобы догадаться, что весь Серый город ты оплел одной паутиной снов. – Шенен рассуждал по-прежнему спокойно и невозмутимо. – Все жители оказываются здесь, когда засыпают. Иногда это просто сны. Но чаще всего людям снится то, чего они больше всего боятся. Весь город у тебя как на ладони, ведь таким образом ты можешь видеть их мысли и чувства.
– Мне даны удивительные способности ходить по снам и управлять ими, – сказал Роланд Серебряный, глядя Шенену в глаза.
Сейчас они были просто невероятно ослепительно голубыми.
Мастер поднялся, и мир вокруг резко изменился. Над ними раскинулось огромное звездное небо. Под ногами Лина-Лин почувствовала холодный песок. Он был повсюду, куда ни глянь. Никаких костров, серый замок тоже исчез. Труппа Фридриха ошарашенно оглядывалась по сторонам, сбившись в кучу. Марко обнимал Джениуса, все еще слабого и подавленного. Клетка вокруг них тоже испарилась. Кругом только пустыня.
Теперь Кошка верила, что это был сон, но она совершенно реально ощущала холод, запах ночной прохлады, израненные ноги продолжали болеть и кровоточить.