Памяти друга
Данте проснулся с легкой улыбкой. Обычно он не видел снов, но сегодня ему снилась Кошка.
Правда пейзаж был так себе… Да и все эти мертвые птицы… Видимо, за такие сны ему следовало благодарить богиню Тьмы. Как и за вчерашние происшествия.
Хранитель чуть нахмурился, вспоминая рассказ о нападении. Он не предполагал, что горстка служителей Тьмы получит такую активную поддержку со стороны богини.
Перед пробуждением он был у Онори, и она сразу узнала почерк своей сестры, повелительницы темного обличья Нави, хотя встречаться вживую им никогда не доводилось.
– Сын мой, – вздохнула светлая богиня и печально посмотрела на Данте всеми своими глазами. – Нинель, похоже, вступила в игру.
Что же, Тьма всегда тянула одеяло на себя, видимо из-за этого века назад и был создан Орден Хранителей.
И сейчас глава этого самого Ордена выглядел не самым лучшим образом. Кажется, вчера он слегка переборщил с цветочным Флавернским вином. Он почти всю ночь сидел за своим письменным столом и думал о погибшем Гвенделе.
За всей этой суетой с Нинель, Лионелем, наемниками он не мог задержаться надолго мыслями на друге. И вот, наконец, нашел время.
Он вспоминал. Начиная с первой встречи.
Двое юношей познакомились на корабле с характерным названием «Навь».
Гвендель тогда был совсем молод, Данте на несколько лет старше – отец тогда отправил его в путешествие, чтобы сын воочию узрел и узнал мир, который будущему ему предстояло защищать.
Они сразу заметили друг-друга. По правде сказать, из-за длины волос и утонченных черт лица Гвена Данте поначалу принял его за переодетую хорошенькую девушку. В юные годы это было обычно для Гвенделя, и иногда даже становилось настоящей проблемой.
Молодые люди не общались друг с другом, у каждого была своя цель путешествия, но все же Данте все время чувствовал молчаливый интерес и одобрение со стороны этого странного парня. Казалось, в случае нападения пиратов, он не раздумывая стал бы с ним спиной к спине и сражался бы так, будто они знали друг друга с детства.
Они начали разговаривать, когда вокруг воцарился такой штиль, что можно было умереть от тоски.
– Мне кажется, что я живу в одном и том же дне, который все повторяется и повторяется, – с этой фразы начал разговор Гвен, по-свойски вставая рядом с Данте и облокачиваясь на перила. – Спорим, сейчас мимо нас пролетит чайка и прокричит три раза, как и вчера.
И Хранитель действительно замер в ожидании чайки. Они простояли молча около пяти минут, но чайка так и не пролетела.
– Спорим, сейчас мимо нас пройдет юнга и споткнется о ведро, как и вчера. – Сказал тогда Данте, и они лениво развернулись в сторону команды, драящей палубу.
Они опять долго ждали, благо, спешить было некуда. В конце концов, юнга действительно прошел мимо них, аккуратно обогнул полное ведро и исчез в каюте.
Гвендель слегка разочарованно вздохнул.
– А я-то думал, что время остановилось.
С этого и началась их дружба. Не прошло и недели, как им действительно пришлось сражаться плечом к плечу против пиратов, и никогда еще у Данте не было настолько умелого боевого товарища.
Впрочем, тогда им это не помогло. Они попали в плен к работорговцам. Причем, Гвенделя кинули в каюту к девушкам, что было довольно странно после того, как зверски он сражался. Но те из врагов, кому посчастливилось наблюдать искусство боя Гвена, уже не могли никого ни о чем предупредить. Так что из-за красивой мордашки он угодил к той части женщин, которых берегли и держали в относительно хороших условиях для продажи в гаремы. В конце-концов, не все рабовладельцы предпочитают девушек, а такие красивые молодые парни – настоящая редкость. Да за него дадут в два раза больше золота, чем за любую красавицу. Примерно такие разговоры слышал Хранитель, сидя в цепях в тесной и ужасно вонючей каюте. Данте отправили к тем рабам, которые предназначались для тяжелых физических работ.
Что же, кое в чем опытные торговцы все же ошиблись. Гвен настолько покорил сердца женщин в своей каюте, что ему удалось склонить этих красивых изнеженных дам к бунту. И, надо сказать, восстание рабынь было уж очень неожиданным и кровавым.
Когда Гвендель, перевозбужденный, смеющийся, с горящими глазами, явился на пороге каюты, где держали Данте , тот посмотрел на него с истинным восхищением. Этот его образ Хранитель пронес через годы знакомства с другом.
Так они захватили пиратский корабль.
Потом судьба занесла их вместе на какие-то дикие острова. Там он и узнал самую главную тайну Гвена.
Племя аборигенов нашло их утром на берегу. И хотя с собой у Данте и Гвенделя были их верные мечи, стрелы с ядовитым соком, мгновенно обездвиживающим тело, оказались покруче.
Правда, как только язык Гвенделя смог шевелиться, он просто сразил аборигенов своим остроумием. То есть наверняка сразил бы, если бы те понимали хоть слово. Но Данте определенно был впечатлен и наверняка посмеялся бы, если бы его так не напрягал ритуальный костер, в котором их, похоже, собирались жарить.
И когда уже не оставалось никакого шанса на спасение, Гвен вздохнул и проговорил нараспев несколько слов на древнем мертвом языке. Костер тут же потух. Потом Гвендель совершенно спокойно развел руки в стороны, будто мгновение назад они не были связаны. Он немножко размял кисти, потом прошептал что-то одними губами, и между ладоней у него стал расти искрящийся голубой шар.
Магия воздуха. Данте прекрасно разбирался в таких вещах, по крайней мере, по учебникам. И, разумеется, ему было известно, что это запрещено и карается смертью в пределах Великого Королевства и во многих других странах.
Гвендель не спешил воспользоваться опасным оружием. Он игриво перекатывал шарик с руки на руку, насмешливо наблюдая, как медленно аборигены пятятся назад. Все же он был тем еще позером и выпендрежником…
– Ну что уж там, – проговорил он с легким вздохом, – теперь можно сделать то, чего так давно хотелось.
И он опять забормотал слова на древнем языке, которые Данте частично понимал, но не мог объединить общим смыслом.
– Мы пришли к вам с миром. – Вдруг заговорил Гвендель с дикарями, будто забыв, что они его не понимают. – Мы не причиним вам зла.
Насмерть перепуганные аборигены нерешительно стали выглядывать из-за кустов и камней, где пытались спрятаться.
– Бог… – вдруг нерешительно проворила пожилая женщина с голой обвисшей грудью.
– Бог! – повторил кто-то более уверено.
– Бог явился! – важно провозгласил вождь племени. – На колени все!
И только тут, когда все повалились на землю, Хранитель понял, что они с аборигенами теперь говорят на одном языке.
– Как ты это сделал? – восхищенным шепотом проговорил Данте. –Почему они говорят на нашем языке?
– Они говорят на своем, – улыбнулся Гвен, – а мы на своем. Я просто сгладил грани восприятия. Пока заклинание действует, ты даже сможешь примерно догадаться, что имеет в виду слон, и чего от тебя хочет обезьяна или дикий разъяренный вепрь.
– О последнем, думаю, и без заклинаний можно догадаться, – рассудил Хранитель.
Да, потом им не слишком-то хотелось уплывать с островов. Дикари чистили им фрукты и предлагали своих женщин. Но самые красивые из них были многочисленные дочери вождя. Две из них как раз и были весомыми причинами для друзей, по которым они не хотели покидать благословенные земли. Да еще какая-то таинственная трава, которой здесь росли целые поля, и которая просто замечательно курилась.
Гвен предпочитал потягивать ее через резную деревянной трубку, которую он сам себе сделал, потратив на эту ерунду не меньше трех дней.
Да, Гвендель был тем еще позером и выпендрежником. А теперь Гвендель был мертв.
– К вам господин Гвендель! – внезапно объявил слуга Данте. – Я сказал ему, что вы только проснулись и что придется подождать полчаса, пока вы оденетесь и пройдете в свой кабинет.
Хранитель вскочил с постели, едва натянул штаны и выскочил в коридор, чуть не сбив своего озадаченного слугу с ног. Он быстро сбежал по лестнице вниз и замер в нерешительности.
Задумчиво созерцая статую богини Онори, в холле действительно стоял Гвен собственной персоной. Он совсем не был похож на пострадавшего от урагана или на убитого горем человека. На нем был изящного покроя фиолетовый сюртук под горло, волосы причесаны и уложены так ровно, будто он только что отпустил своего парикмахера.
Увидев Данте, друг насмешливо улыбнулся:
– Ты шикарно выглядишь с голым торсом. Сейчас те работорговцы смогли бы срубить за тебя целое состояние.
Да, это определенно был он…
Данте быстро преодолел оставшееся расстояние и сжал Гвена в объятьях. Тот, кажется, был удивлен такому пылу.
– Эй, полегче, ты испортишь мне прическу.
Данте отстранился, вглядываясь в лицо друга.
– Ты приехал с семьей? – с надеждой спросил он.
– Нет, они ждут меня дома. – Небрежно повел плечом друг.
Дома. Не было никакого дома. Неужели он не знал? Нет, это невозможно…
– Гвендель, где это "дома"? – медленно произнес Иллингтон.
– Да что с тобой сегодня? – фыркнул его товарищ. – В славном городе Флаверне, там мой дом.
В Погибшем городе Флаверне. Хранитель и не представлял, что ему придется сообщать лучшему другу подобную новость. Хотя еще пять минут назад он и мечтать не мог, что этот самый друг жив.
– Послушай меня. Я должен тебе сказать. – Данте сделал глубокий вдох и выдох, готовясь произнести вслух то, во что сам до сих пор не верил. – Твоего города больше нет. Страшный ураган…
– Я не привез тебе вина. Но, думаю, ты мне это простишь. – Весело перебил Гвендель. И пошел по направлению к лестнице.
Данте нахмурился. Что-то было не так. Он резко поймал друга за плечо, развернул к себе.
– Ты слышишь меня, Гвен, твоего города больше нет. Все жители мертвы.
Гвендель никак не изменился в лице. Только слегка улыбнулся.
– Заканчивай с этими объятьями. Теперь ты мнешь мне сюртук.
Он будто не слышал, что именно говорил Данте.
– Твоя семья мертва. – С нажимом произнес Хранитель
Спокойный взгляд в ответ.
– Твоя жена и дочь погибли. – Уже мягче сказал Данте.
И снова ничего. Никакой реакции. Только слегка приподнятая бровь и, как всегда, насмешливый голос:
– Может, ты наконец-то прекратишь трясти меня за плечи, и мы пройдем в твой кабинет?
Гвен легонько отстранился. Данте пошел следом.
– Принеси мне рубашку, – мрачно кинул он слуге.
Ситуация была пренеприятная. Гвендель, похоже, знал, что все погибли. Он просто сошел с ума. Не смог пережить потерю родных, подданных, за каждого из которых был в ответе, и города, который всегда был частью его души…
Или здесь что-то другое? Как бы то ни было, стоило попытаться сообщить ему. Или… наоборот – не стоило? Он такой довольный и счастливый, будто ничего не случилось… но это не могло продолжаться долго.
Данте очень хотел помочь своему другу, ведь не зря же он оказался с ним рядом в это тяжелое время. В глубине души Гвен наверняка знает, что кроме старого товарища в этом мире у него никого больше не осталось.
Правда, пока не понятно было, как действовать. Можно для начала просто продолжить радоваться, что единственным выжившем в славном городе Флаверн оказался именно Гвендель Энироуз Ланти Кроус.
– Знаешь, у меня в кабинете все еще стоит бочонок твоего вина с нашей последней встречи. – Сказал Хранитель, стараясь говорить в своей обычной манере. – Иногда я пытался напоить им посетителей, которые мне не нравились. Но там еще много осталось. Даже слишком.
– Это прекрасная новость. – Удовлетворенно улыбнулся Гвен, показав белые зубы.
Улыбка, которой не должно было существовать в природе. Один большой самообман.
День удивительных новостей
Несмотря на утро, в таверне было полно народу, и стоял страшный гомон. Даже для Ашера это было слишком. Не выспавшийся из-за ночного приключения Марко недовольно поморщился и покосился на Джениуса. Тот аж посерел. Он в принципе не любил скопления людей, если был трезв.
– Видимо, что-то случилось. – Предположил Маркус. – Может, новости о повстанцах?
– О каких повстанцах, Одуванчик? – угрюмо поинтересовалась Лина-Лин. – О тех, которые все погибли?
– Вы слышали? Слышали?! – к ним подбежала совершенно ошалелая Джулия. – Конец света!
– Тоже мне новости… – пожал плечами Джениус.
Похоже, для него это было недостаточной причиной для омерзительного шумного утреннего сборища.
– Что случилось? – нахмурилась Лина-Лин.
– Конец света решил начаться в пяти днях пути отсюда. Город Флаверн целиком уничтожен ураганом. – Возбужденно рассказывала Рыжая. – В живых ни осталось ни одного жителя, все-все-все мертвы.
«Слава Творцу, что это случилось не с нами», – мелькнула у Марко малодушная мысль. И он недовольно ее прогнал.
Про конец света или что-то в этом роде Хранитель Данте уже рассказывал им. Собственно, Шенен, как понял Марко, являлся ключом к предотвращению подобных событий. Знать бы еще, каким таким образом…
Теперь Марко разбирал в общем гуле слова «ураган», «погибшие», «конец». Лина-Лин смахнула слезу. Может, у нее были знакомые в Флаверне. Джениус посерел еще сильнее.
– Четыре Правителя города Флаверна и их семьи тоже мертвы, провинции остались без хозяев. – Все тараторила Рыжая сволочь. – Люди говорят, если стихия взбушевалась так близко, где гарантия, что завтра Ашер не рассыплется, как карточный домик.
– Больше похоже на магию, чем на стихию. – Спокойно проговорила Лина-Лин, слез больше не было.
Может оно и так. Надо спросить у Хранителя Данте.
Рядом бесшумно возник Шенен. Он вышел из комнаты чуть позже, потому что утром никак не мог справиться со своим гардеробом, все время надевал что-то наизнанку или застегивался не на ту пуговицу, и Марко пожалел, что подобрал для него такое изысканное одеяние.
Шенену оказалось достаточно окинуть взглядом толпу и уловить пару слов, чтобы понять, что произошло.
– Огромное зло случилось в мире, – просто констатировал он, глядя куда-то на деревянные бочки с вином.
– Ты так спокоен. Где же твое хваленое милосердие? – упрекнула его Лина-Лин.
– Нельзя быть милосердным к мертвым, – шелестящим как ветерок голосом ответил их подопечный. – Я бы сделал все, чтобы их спасти, но зло уже свершилось, смерть вступила в свои права и нет смысла оглядываться назад.
Окинув взором примолкших товарищей, он добавил:
– Я бы съел немного свежих овощей и вареного картофеля, а вы?
– Как ты можешь думать о еде в такой момент? – покачала головой Джулия. – Вот я сейчас иду на площадь, там собираются плакальщицы со всего города, чтобы омыть слезами сотни загубленных душ. Я даже купила специально для этого случая траурное платье. Правда, я в нем чертовски хороша?
И она покрутилась перед друзьями, демонстрируя кружевное черное платье с глубоким декольте и приспущенными плечами.
– А это шляпка с траурной вуалью, – она взяла со стола изящный головной убор. – Как думаете – лучше на правый бок или на левый?
– Честно говоря, плакальщица из тебя так себе… – вздохнул Марко.
Ему фантазия до сих пор рисовала умирающих под обломками зданий людей, крики, матерей, прикрывающих детей. А еще тех, кто оказался заживо погребенными под рухнувшими домами. Раненные, придавленные камнями и балками, рыдающие и молящие о помощи. Которая не придет, потому что все мертвы. Человеческая плоть так хрупка…
– Что-то мне подсказывает, без вмешательства темных сил не обошлось. – Буднично проговорила Лина-Лин. – Война идет не только между Королевской семьей и повстанцами, но и между Светом и Тьмой. Вы видели, как изменила Нинель наших ночных гостей. Она дала им веру, способности, силу Нави. И это всего лишь горстка придурков. А если бы в ее руки попали бы по-настоящему мощные маги или ведьмы? Возможно, гибель Флаверна и есть результат взаимодействия темной силы и природного магического таланта.
Марко посмотрел на Лину-Лин – спокойная, рассудительная. И мыслит более чем здраво. Похоже, в Ордене от нее действительно есть прок. Видимо, только перед ними она предстает взбалмошной, капризной, пьющей и вечно всем недовольной.
Лина-Лин подошла к бочкам и, не дожидаясь помощи трактирщика, налила себе кружку вина. Потом еще одну.
– Чтобы не ходить два раза, – невозмутимо ответила она на недоуменные взгляды и пошла за столик.
– Я здесь сижу. – Сказала она двум здоровякам. – Двигайтесь. А если вам не нравится – сейчас мой брат вам всем начистит репу.
Джениус закатил глаза к небу и апатично потянулся к мечу, но ребята только усмехнулись наглости девчонки и действительно подвинулись.
Джулия упорхнула плакать на площадь, плавно покачивая бедрами по дороге. Марко и Джениус взяли еды, Шенен, как и собирался, какой-то вареной дряни, а Лина-Лин мрачно и молчаливо хлебала свое вино. Это был ее завтрак. Видимо, так выражалась ее скорбь по погибшему городу Флаверну.
– Надо валить отсюда. – Жуя кусок мяса, заметил Джениус. – Слуги Тьмы знают, где мы, и в любой момент могут снова наведаться за нашим голубоглазым красавчиком.
– Спасибо, очень приятно. – С отстраненной вежливостью отозвался на «красавчика» Шенен.
– Сейчас нас довольно сложно вычислить здесь. – Уже довольно бодрым от вина голосом сказала Лина-Лин. – В таверне много народу, и все они очень взбудоражены, здесь полно эмоций, кругом яркие пятна. Сияние Шенена теряется. Пока новость о Флаверне свежая и убийственная, мы можем раствориться в любой толпе.
– Значит, пока что Шенена могут вычислить разве что по его прекрасным голубым глазам… – задумчиво протянул Марко, и снова вспомнил свой сон, где эти глаза были еще более голубые, настолько, что невозможно было в них смотреть.
– Спасибо, очень приятно, – чуть погодя отозвался Шенен, видимо после некоторого мыслительного процесса решив, что прекрасные глаза – это тоже комплимент.
– Со слугами Тьмы все более-менее понятно, – снова заговорил Джен, – они просто могут в любой момент возникнуть ниоткуда и прикончить нас. Но нам так же необходимо разузнать обстановку с королевскими войсками и Серыми Мастерами.
– Идем на ярмарку. – Резко встала Лина-Лин и залпом допила последний глоток. – Во-первых, там всегда какофония эмоций, а, во-вторых, местная шушера не оставит незамеченным прибытие официальных лиц.
И снова она была права.
Они поднялись. Джениус помог Шенену справиться с застежкой плаща. Тот просто стоял смирно. Кажется, он начинал привыкать к опеке. Это еще ничего. Утром Марко с Линой-Лин наблюдали, как их суровый Лапуля учит Шенена шнуровать ботинки. В конце концов, Джен матюгнулся, опустился на колени и зашнуровал их своему подопечному собственноручно. А потом раздраженно вышел, оставив Шенни самому возиться с надетой наизнанку рубашкой.
– Надень капюшон и старайся не поднимать глаз. – Кинул Марко на выходе из таверны, и они двинулись в сторону ярмарки.
Как они и ожидали, там наблюдалась чрезвычайная активность, и повсеместно были слышны разговоры о конце света.
– Вон те бродяги, – с неприязнью проговорил Марко, увидев нищих, что указали им, где искать Шенена.
Не было только Ворсистого – того, кто и рассказал им историю Святоши. Марко запомнил этого болтливого нищего из-за странной клички.
– Лина-Лин, оставайся с Шененом, послушай разговоры в толпе. – Распорядился брат. – А мы пойдем к тем отбросам.
Сегодня у бродяг был неплохой день. В преддверии конца света, горожане активно подавали милостыню, пытаясь раздобрить небеса.
– Мы не нашли человека, которого искали. – Начал Марко, едва приблизившись к ним. Нам нужно больше сведений.
При их появлении нищие сжались и притихли. Даже наглый детина, который в прошлый раз сыпал сомнительными остротами, потупился и чуть загородил свою подругу – Королевишну, будто пытаясь защитить от них.
– Мы вас не тронем, нужны вы больно, – презрительно кинул Джен.
– Ага, тот тоже так говорил. – Недовольно и при этом со страхом в голосе проронила женщина в цветастых тряпках.
– Кто это – тот? – тут же напрягся Марко.
Тишина в ответ. И потупленные взгляды.
Джениус достал кошель, и мелкие монетки одна за другой посыпались в ноги бродягам. Вопреки обыкновению, они не кинулись их поднимать, только молча смотрели, как мелочь сыпалась в пыль. К счастью, нагловатый юнец, видимо в отсутствие Ворсистого он был главный, все же не выдержал. Он сделал жест, и нищие, все еще нерешительно, стали собирать мелочь.
– Приходил тут один… – неохотно начал оборванный юноша, так и не перестав загораживать Королевишну, – тощий, чернявый, бледный. Еще все время кашлял.
Женщина в цветных тряпках прокряхтела:
– Мы думали и силенок в нем на пару вздохов только…
Молодой нищий продолжил:
– Чужак спрашивал про Святошу. Сказал «я ищу своего врага». Так прямо и сказал. Щедро заплатил. Ворсистый ему все выложил, как и вам. Только вот, чтобы угодить этому вельможе, добавил описаний, как Святошу били, издевались над ним, унижали…
– А глаза у чужака так и горели, когда он это слушал. – Вновь встряла женщина в тряпках.
– Ага, – кивнул молодчик. – Мы еще подумали – никак доплатит Ворсистому за такой приятный рассказ.
– Он и доплатил. – Тускло вставила Королевишна.
– Все внимательно выслушал, расспросил, а потом попросил повторить, как Святоше в первые дни знакомства темную устроили, чтобы подаяния отобрать. – Юнец замолчал, видимо тоже не без удовольствия вспоминая этот момент, и продолжил. – Ворсистый с радостью принялся рассказывать – он ведь и сам там участвовал. И тут посереди рассказа чужак так проникся жаждой крови, что с силой ударил беднягу в грудь. А потом… несколько быстрых, почти незаметных ударов и вот уже наш Ворсистый лежит на земле и кашляет кровью.
– Вельможа этот только выглядел слабым и болезненным. – Пояснила Королевишна. – А на самом деле оказался воином.
Юнец чуть глянул на Королевишну и закончил свою историю:
– А потом он буквально за минуту и с явным удовольствием забил Ворсистого ногами до смерти. И никто даже не шелохнулся. Потому что все видели – один такой с легкостью справится с десятком. Да и слуги его стояли в отдалении…
Тетка в цветных тряпках всхлипнула и высморкалась.
– А потом… – с трудом произнесла она. – Чужак достал богато украшенный кошель, вытащил пару золотых монет и с усмешкой кинул на грудь мертвому. Изверг чертов.
Последнюю фразу женщина прошептала с ненавистью.
Марко и Джениус переглянулись.
Лионель был здесь. Да, к тому же, вел себя очень странно. Неужто так сильна была в нем ненависть к Шенену? Он ведь даже не видел его ни разу. Ведь не видел же?..
– Что вы сказали этому человеку про нас? – задал вопрос Джен.
Тишина в ответ.
– Перестаньте,– поморщился Марко, – мы вас не осуждаем. Просто расскажите, что именно.
– Описали вас, как могли. – Пожал плечами юнец. – Сказали, что вы тоже Святошу искали.
– Ясно. – Кивнул Джен.
– Мы сожалеем о вашей потере, – зачем-то сказал Марко и тут же поймал недоуменный взгляд Джениуса.
Юнец кивнул и с силой дернул за рукав свою Королевишну.
– Говорил я, от твоего Святоши только бед ждать можно.
А она отвернулась от него и посмотрела прямо в глаза Марко.
– И все же он хороший. – Почти прошептала она. – Самый лучший…
Ее молодчик аж покраснел от злости с таких слов.
– Дура! Да какой же он хороший? Ворсистый умер из-за него!
Королевишна упрямо покачала головой.
– Ворсистый умер из-за того, что причинил ему зло. – И снова девушка смотрела на Марко и обращалась только к нему. – Чужак не враг Святоше. Он мстил за него таким образом. Нам всем.
– Полоумная баба! Что ты несешь?! – прошипел юнец.
Марко тронул напарника за плечо, и они отошли, не слушая брани и возни за спиной.
– Странно все это… – задумчиво протянул Марко.
– Меня больше беспокоит другое. – Прервал его размышления Джен. – Узнал ли нас Лионель по описанию? Вспомнил ли троицу из таверны? Спасибо сестренке, она даже сказала ему, куда мы едем.
Да уж, ситуация складывалась прескверно. Хотелось посоветоваться с Хранителем Данте, но сейчас было не время и не место отключаться.
Лина-Лин возле палаточки с леденцами вовсю флиртовала с каким-то здоровенным мужиком. Марко был уверен, что если ей сказать о ее непристойном поведении, она с возмущением ответит, что добывала нужные сведения. Шенен сосредоточенно сосал леденец в стороне. Капюшон надежно прикрывал голубые глаза. Марко поймал себя на мысли, что умиляется его по-детски трогательным видом.
Джениус подошел к сестре и бесцеремонно оттащил ее от здоровенного детины, окинув его таким взглядом, что тот невольно попятился и принялся бормотать извинения.
Вся их четверка уселась в стороне на груде ящиков.
– Узнала что-нибудь? – грубо спросил Джен у сестры.
– О да. – Вздохнула она. – Серые Мастера подтягиваются со всего Великого Королевства. Как мы и предполагали, они сутками дежурят вдоль городских стен, где хоть как-то можно выбраться из города. И так как они толком не знают, кого ловить, некоторых голубоглазых и просто подозрительных предъявляют лично Мастеру Роланду Серебряному.
– А про Лионеля что говорят?
– Ничего. Если он здесь, то с неофициальным визитом.
– Маршал Лионель здесь, – вдруг заявил Шенен, оторвавшись от леденца. – Он и его небольшой отряд одеты не по форме, чтобы не привлекать внимание. В отличии от Серых Мастеров, отряд Лионеля довольно хорошо осведомлен о том, как именно выглядит Шенен… Как выгляжу я. Маршал отдал приказ – обязательно взять меня живым и невредимым. Они уже прочесали окраины и узнали, что я могу быть с двумя наемниками и молодым мальчиком. Или девочкой. Мнения расходятся, потому что Лина-Лин все время переодевается. Приметы моих спутников хорошо известны.
Он одним махом выдал все это абсолютно ровным тоном и вернулся к леденцу.
Марко недоуменно переглянулся со своими спутниками.
– Как ты узнал, Шенен? – Осторожно спросил Джениус.
– Я посмотрел, как Лина-Лин добывает сведения и тоже подошел к одному человеку. Я подумал, что про Маршала Лионеля лучше всего будет знать местный служащий королевской полиции.
– Чего?? – опешил Марко.
Видимо Лина-Лин была так занята "добыванием сведений", что вообще не следила за Шенни и даже не заметила, что их подопечный практически пошел сдаваться.
А голубоглазый, тем временем, продолжал:
– Так как, обращаясь к различным мужчинам, Лина-Лин улыбалась, сосала леденец и трогала себя за шею, волосы и другие части тела, я сделал вывод, что это специальные приемы и сделал так же.
Марко не знал начинать ему плакать или смеяться, представляя, как Шенен неумело заигрывает с полицейским.
Джениус ох как недобро посмотрел на сестру.
Лина-Лин упорно делала вид, что не при делах и сосредоточенно смотрела в сторону.
Шенен снова заговорил:
– Я начал разговор с человеком в форме. Сначала он мне тоже улыбался, но когда я прямо спросил его, что он знает о Маршале Лионеле, полицейский нахмурился. Я уже подумал было, что он мне ничего не расскажет, а потом вдруг взгляд его изменился, и он спокойно рассказал все, что знает. А потом опять нахмурился и велел мне убираться, пока меня не кинули в тюрьму. Я поблагодарил его за ценные сведения, но судя по его ответу, он не помнил, чтобы что-то мне рассказывал.
– Ого… – протянул Марко
– Как ты это сделал, Шенен? – оживленно спросила Лина-Лин. – Сможешь повторить?
Их подопечный задумался ненадолго.
– Я ничего осознанно не делал. А, значит, и повторить не смогу. Только те приемы, которыми я научился у тебя.
– Это-то как раз повторять никогда не надо, – мрачно проговорил Джен, буравя сестренку взглядом.
– Ладно, что мы имеем? – перевел тему Марко. – Выйти из города мы не можем. Если будем сражаться – привлечем внимание всех, кого только можно. Наши приметы известны, приметы Шенни известны. И если даже не заглядывать в его божественно голубые глаза…
–Спасибо, очень приятно. – Тут же отреагировал вежливый Шенен.
– …если не заглядывать в глаза, он все равно вроде как светится. И спрятать мы его можем только в толпе среди чужих эмоций.
– Значит, нам всего-то надо поселиться на ярмарочной площади, – улыбнулась Лина-Лин. – И сменить внешность.
– И как же ты намерена это сде…– Марко не договорил.
Ему в голову пришел ответ. Такой простой и внезапный, что он опешил и замолчал.
– Лина-Лин, надень мужскую одежду. Туда, куда мы пойдем не место женщинам.
Кошка презрительно фыркнула.
– Да я стою пятерых мужчин.
– Возможно. – Не стал спорить Марко. – Но сейчас ты должна стать мальчиком.