Щит вероятностей

– Могу пообещать, что в этом не будет ничего неприятного, страшного или… – он еле заметно облизал губы, – непристойного.

– Дрейк… – попытался вмешаться Влад, которому все это совершенно не понравилось, но Юста прервала его:

– Я не согласна.

Дрейк раздражённо дёрнул уголками губ, но пожал плечами:

– Как хочешь. Тогда – давай деньги.

Юста отсчитала требуемую сумму и без лишних слов подтолкнула тощую пачку купюр к Дрейку. У неё действительно почти ничего не осталось, следующая выплата станет для неё фатальной. Но, каким бы заманчивым ни казалось предложение, она не собиралась рисковать. Никогда не знаешь, как и где отразиться на твоей жизни вот такое вот обещание. Дрейк был похож на человека, который не постесняется использовать желание именно тогда, когда ему это будет удобно, невзирая на её мнение.

Буквально через пару ходов после этого проиграл Макс, первым выбыв из игры. Юсту это слегка порадовало – приятно, что она всё же продержалась немного дольше. Вслед за ними двоими вылетел Лан, а доиграть ребята уже просто не успели, за окном совсем стемнело, да и метро скоро закрывалось.

Распрощавшись с хозяевами, гости направились по домам. Юсту провожали Лан и Фрейя – и это было приятно, взгляды Дрейка не предвещали ничего хорошего.

***

Внимание Греты-то он привлёк… Даже с избытком. Кто ж знал, что девчонка не купится на флирт? Обычно таких заводит смесь неизвестности и опасности с его внешностью.

– Ты что, сдурел?! – Грета изрядно сердилась, обходя осенние лужи, разлившиеся на асфальте. – Да Влад бы тебя похоронил, тронь ты её хоть пальцем!

– Я не собирался её трогать, – зарычал в ответ Дрейк. – Просто поиграть хотел.

– Зачем?! Нам нужна поддержка Влада и его группы, если мы хотим всерьёз заняться чем-то более интересным, чем бездарная трата времени поодиночке. Не вздумай все испортить.

– Она – не наша. Она никто.

– Не важно, кто она. Важно отношение к ней Влада. А он превратил важную встречу в игру, ради того, чтоб эта… школьница, – Грета подобрала устраивающее её оскорбительное определение, – могла присутствовать.

– По-моему, дело не в ней, – вмешался до этого молчавший Макс. – Просто Влад как раз спланировал ситуацию, в которой все мы потеряли преимущества и вынуждены были общаться на равных. Она – лишь предлог. И, согласитесь, у него получилось. Мы почти пять часов просто играли, без всяких штучек.

– Зачем это Владу? – прислушалась к нему Грета. – Что он получает?

– Мы хотели сотрудничать, но о чем может идти речь, если они не знают нас, мы не знаем их? А так они совершенно спокойно столько времени наблюдали за нами.

– Но и мы за ними.

Макс уклончиво кивнул, и Дрейку это не понравилось. Макс не дурак, и любовь к Грете глаза ему не застилает, ну, хотя бы, не полностью. Значит, он заметил что-то, чем не хочет делиться. С кем? С ним или с Гретой?

– И какие выводы ты сделал? – требовательно спросила Грета.

– Я считаю, что нам стоит попытаться сработаться. Их идеи, в общих чертах, мы уже знаем, они вполне совпадают с нашими. У нас – больше людей, у них – сильные авторитеты. Мы принесём пользу друг другу.

Дрейк хмыкнул – у Макса, как обычно, проснулся щенячий энтузиазм, правда, проблема в том, что надолго его не хватит.

– У тебя есть другие предложения? – Макс прошёл сквозь турникет метро и повернулся к Дрейку. – В конце концов, тебя никто не заставит строить из себя плюшевую няшку.

– У него в любом случае не получится, – засмеялась Грета, приходя в хорошее настроение.

– Лучше несколько надёжных людей, чем такая вот разномастность, – ответил Дрейк.

Макс пожал плечами:

– Никто не заставляет нас выдавать Владу все тайны. И для них, и для нас это одинаково выгодно.

– Надо будет тщательно отобрать то, чем мы можем поделиться, что стоит оставить на крайний случай, и что должно остаться в тайне в любом случае, – задумчиво произнесла Грета, явно уже занятая планами на будущее.

Дрейк и Макс молча переглянулись.

***

Проводив Грету до дома, её сопровождающие, не сговариваясь, направились в сторону ближайшего бара. Дрейка интересовал Макс, а тому просто хотелось хорошо провести время.

– Бездарно потраченный день, – Дрейк сделал большой глоток пива. – Лучше б встретились с этим Владом наедине и сразу перешли бы к делу.

Макс упрямо покачал головой.

– Ты не прав. Мы познакомились, пообщались. Сделали выводы.

– И что изменилось? Ничего, Макс, ни-че-го.

– Для тебя, – парировал Макс, жестом поблагодарив официантку, подавшую закуски к их заказу.

Дрейк смолчал – у него имелось собственное мнение, которое он не хотел озвучивать.

Какое-то время они сидели молча, потягивая пиво. Наконец Макс заговорил.

– Как думаешь, на что способна Мира?

– Ты что, пытался её прочесть? – Дрейк достаточно хорошо изучил Макса, чтоб понимать, к чему он клонит.

– Так… немного.

– И, судя по твоему вопросу, ничего не добился?

Макс задумчиво покачал головой. Вопрос явно волновал его сильнее, чем подколки Дрейка.

– Я осторожно, глубоко не лез, чтоб не заметили. Но… – он нахмурил лоб, пытаясь сформулировать в словах то, что беспокоило его. – Понимаешь… Первое впечатление, она – пустышка. С ней справится любой из нас.

– А второе? – Дрейк заинтересовался.

– И второе такое же. Я сунулся чуть глубже – и там абсолютно пусто. Слишком пусто, если ты понимаешь, о чём я.

– Поясни, – отрывисто бросил Дрейк. Его всегда интересовали логические выкладки Макса. То, как он мыслит, как раскладывает информацию по полочкам, как рисует схемы, непонятные никому, кроме него самого.

– Она живёт с Владом. Она ежедневно должна подвергаться его влиянию. Наверняка он неоднократно защищал её, как сегодня его защита была на Юсте, так же, наверняка, он должен и Миру защищать. Но уровень пуст. Никаких следов его вмешательства. Словно… маска. Она всегда чистая, сверкающая, прячет несовершенство собственного лица.

– Может это и есть защита Влада? Ты ж не пытался пробить.

– Да, – Макс ответил немедленно, что означало кого-то своего. «Своими» Макс считал настолько ограниченное число людей, что их можно пересчитать по пальцам одной руки. Грета, Грац, Матвей, сам Дрейк, да может Тёма, младший брат Макса. Несмотря на многочисленные разногласия, Макс брата любил и регулярно прощал его выходки. – Ого! Я с Дрейком, мы на Грибанале. Будем через двадцать минут. Что? Но… Хорошо, – с неудовольствием на лице, Макс захлопнул телефон. – Это Матвей.

– Мне пора идти, – немедленно сообщил Дрейк. Матвея он недолюбливал, тот предпочитал анализировать любую полученную информацию, а собирал он её куда лучше Макса, будучи профи в этом деле, и Дрейку не улыбалось позволять этому типу узнать о себе что-то лишнее.

– Хорошо, – судя по облегчению, прозвучавшему в голосе Макса, Матвей тоже не хотел с ним встречаться. Вот это уже интриговало, но Дрейк устал, да и выпитое пиво давало о себе знать – думать не хотелось, а расслабиться с Матвеем и Максом в одном помещении просто в принципе невозможно. – До встречи, – они расплатились и вышли из бара, расходясь в разные стороны. Дрейк планировал вызвать такси, а Максу было недалеко пешком.

***

Ночной Питер всегда производил на Макса впечатление. Всё же он считал себя романтиком, и, пожалуй, не зря. Пустые тёмные улочки, редкий голубоватый свет фонарей, мостовые, на камнях которых лежали разноцветные осенние листья, одинаково серые в ночи, звуки его собственных шагов. Знакомое, но не надоедающее.

Он шёл быстрым шагом, прекрасно зная район и потому сворачивая из одной подворотни в другую, проходя кварталы насквозь. Как раз за это он особенно любил свой город – на автобусе можно ехать сорок минут, а свернув в ближайший переулок и пройдя подворотнями, можно дойти пешком за пятнадцать. Ну или заблудиться и проблуждать пару часов, так и не найдя нужное место. Так тоже бывает, но это ведь Питер. Город, в котором прекрасно себя чувствуют прагматичные романтики и циники в розовых очках, счастливые вечные суицидники и депрессивные хиппи, и многие другие.

Питер один из тех городов, что никого не оставляет равнодушным, его можно ненавидеть или обожать, но, раз оказавшись на его улицах, его невозможно забыть.

И Макс знал, что это – его город, который он станет защищать любой ценой, если возникнет такая необходимость. Такие же цели имелись и у Влада, потому-то Макс и хотел сотрудничать. Грету интересовало другое, но Макс никогда не делился с ней своими мыслями на эту тему, просто подталкивал к нужному ему решению, благо Грету он знал очень хорошо.

Матвей, как и Грац, проживающий чуть правее от Чернышевской, обитал в доме старого фонда, мрачноватом, огромном изнутри, с широченными лестницами, какими не в каждом европейском особняке увидишь, черным входом и огромными же квартирами и с высоченными потолками.

Позвонив в нужную квартиру – площадку от лестничной клетки отгораживала мощная дверь – Макс позволил себе пару минут постоять, рассматривая лепнину под потолком. Обыкновенный, жилой дом, но вот ведь делали же такую красоту когда-то.

– Проходи, – Матвей отпер дверь, пропуская гостя внутрь.

– Так что ты нашёл? – Матвей нечасто выдёргивал Макса посреди ночи.

– Увидишь сам, – последовал краткий ответ, заставивший Макса удивиться. Обычно Матвей проявлял больше эмоций, да и говорил не замолкая.

Макс прошёл вслед за хозяином квартиры в самую дальнюю комнату, где у Матвея стояла собранная вручную станция. Собственно, именно из-за неё Матвей и стал общаться с Максом, сначала ему требовался консультант, а потом выяснилось, что его замысел куда сложнее, чем предполагалось, и без помощи Матвей не справлялся. Пришлось ему посветить Макса в свои дела, но тот не подвёл и пожалеть не заставил.

Сейчас на огромном плазменном мониторе ярко пульсировала одна алая точка.

– Что это? – Макс присмотрелся, покрутил настройки, пытаясь понять, что это за точка и чем она так привлекла Матвея.

Наконец он понял.

– Это же… – у него перехватило дыхание от осознания того, что он видит. – Не могу поверить…

– Удачный прорыв. Кто-то проник в один из соседних миров и сумел что-то принести.

– Не просто что-то, – Макс быстро набирал что-то на клавиатуре, а на одном из боковых мониторов проявлялись ряды чисел. – Смотри. Характеристики полностью соответствуют "яблоку".

Матвей кивнул, нервно облизал губы. Сложно поверить. Макс его понимал.

"Яблоком" назвали артефакт, позволяющий проникать в иные миры. Проникать, и, что важно – возвращаться. Это являлось основным отличием от артефакта, созданного в прошлом веке группой эзотериков и названным "райским яблочком".

Проблема заключалась в том, что "яблоко" было создано исключительно в теории. На практике артефакт не срабатывал. Без него же проникнуть в другой мир в собственном теле не представлялось возможным – те, кто уходил, полностью теряли свои воспоминания о том, что когда-то они жили в ином мире. Они рождались заново, становились частью того мира, не имея больше ничего общего с тем, из которого пришли.

Но кто-то каким-то невероятным образом сумел создать невозможное.

– Мы должны получить "яблоко", – Макс до боли в пальцах стиснул джойстик. – Можно выяснить точнее, у кого артефакт сейчас?

– Пока нет. Но мы его не потеряем, невозможно скрыть такую… – Матвей оборвал себя на полуслове, а Макс снова вцепился в клавиатуру, пытаясь хотя бы засечь последнее местонахождение точки.

– Как?! – Матвей вцепился в волосы, наблюдая, как точка гаснет и исчезает, сливаясь с фоном. – Это невозможно…

– Возможно, – жёстко поправил его Макс. – Если кто-то тратит свои личные – и весьма немалые – силы.

– Это должен быть кто-то очень могущественный. Таких в Питере единицы.

– Если это не кто-то неизвестный, уже воспользовавшийся артефактом.

– Не может быть. Если так, то это не артефакт, а амулет, а это невозможно в принципе. Столько энергии залить в один предмет, чтоб её хватило не на два перемещения? Нет, это точно плохая мысль… Тогда мы вообще никогда его не найдём.

– Найдём. Просто не прекращай слежку. Прикрывать артефакт постоянно невозможно в принципе.

Матвей мрачно кивнул.

– Настраивай.

Работая, Макс ломал голову. Кто? Зачем? Как?

Это было нарушением основных законов мироздания. Артефакт мог быть создан, но амулет? На прорыв стенки между мирами требовалось безумное количество энергии.

– Жертвоприношение, – озвучил свой вывод Макс. – Это единственный вариант.

– Хорошо, предположим. Но как ты предлагаешь собрать всю эту энергию в один предмет? Посмотри на мой клинок, он заполнен до максимума, ещё капля – и металл просто лопнет.

– Иная технология? Бесполезно гадать, Матвей, мы должны посмотреть. Мы должны получить его, – в голосе Макса звучали откровенно фанатичные нотки, но его это не волновало. – Следующий подобный всплеск энергии мы непременно засечём и сразу же отправимся туда.

– Только на рожон не лезь, Макс, – предупредил Матвей. – Ничто не стоит твоей жизни.

– Да, да… – отмахнулся Макс. – Я буду осторожен.

Они просидели до утра, вглядываясь в мониторы, но ничего не происходило.

– Никому не слова, – предупредил Матвей, когда Макс, отчаянно зевая, всё же собрался на работу. Тот лишь покивал, уже не находя сил на слова. Глаза, красные и опухшие, чесались и норовили закрыться. Макс с тоской прикинул, каким будет рабочий день, но куда деваться.

Только мысли об артефакте грели душу. Он непременно достанет его…

Глава третья, в которой Юста удивляется странным снам, а Дрейк ссорит Грету и Макса

Проснувшись, Юста долго лежала, разглядывая потолок. Она знала об осознанных сновидениях, но никогда специально не практиковала подобные вещи. То ли не верила, то ли боялась поверить.

Но последнее время ей снились странные сны, в которых она постоянно видела одного и того же человека. Она встречалась с ним в самых разных местах, а их разговоры она помнила так, будто разговаривала с ним полчаса назад.

– Тебе нравится здесь? – незнакомец обладал изумительно тонкой кожей, чуть светящейся голубоватыми оттенками, огромными синими глазами, а черты лица были такие тонкие, что он напоминал персонажа японской манги для девочек. Он обводил рукой шикарный сад, заполненный экзотическими цветами и фруктовыми деревьями.

– Да, – Юста отвечала, не задумываясь над тем, с кем вообще разговаривает, и где они находятся. В тот момент это казалось очевидным. – Я хотела бы здесь жить. Но не одна, с друзьями.

– Они не смогут. Они не придут. Не услышат тебя.

– Услышат, если я захочу, – почему-то Юста в этом не сомневалась.

– Нет… Пока этого не захочу я.

– А если я попрошу?

– Может быть… – ответил незнакомец уклончиво. – Но не сейчас. Когда-нибудь.

Юста только собиралась спросить, когда именно, как декорации поменялись. Какая-то женщина в шикарном, пышном платье 19 века, пара мужчин со шпагами. И она сама – тоже в мужском костюме, с оружием в ладони. Клинок лежал так, будто Юста с ним родилась.

Да и ощущения в целом – такие же. Иначе зачем она вмешалась в дуэль, несколькими ловкими движениями выведя из строя соперников?

– Может быть, так? – спрашивает уже знакомый незнакомец. – Твой мир, твои правила.

Юста посмотрела на окровавленное лезвие.

– Убивать? Ради чего? Ради таких, как эта, – она кивнула на женщину, которая явно не знала теперь, кому из двоих раненых помогать.

– Ты можешь запретить дуэли. Это может быть твой мир.

– Зачем? – Юста смотрела непонимающе. – У меня есть свой мир.

– Кто ты в нём? Никто.

– Я – это я. И мои друзья принимают меня такой, какая я есть – со всеми недостатками. Мне не нужны чужие подачки, – Юста начинала злиться, и, кажется, собеседник это понял.

И сразу другая сцена – ущелье, верёвочный мост, вид, от которого перехватывает дыхание, и Юста точно знает, что ей нужно на противоположную сторону, и при этом она уверена, что не пострадает.

– Ты сильная. Ты можешь всё, – тонкая голубоватая рука толкает её на мост. Юста и не сопротивлялась.

– Это не так, – возразила она, ступая по верёвкам. – По крайней мере, не здесь.

– Так может, стоит остаться здесь?

– Мне хорошо и дома, – Юста быстро двигалась, так ловко, как никогда бы не смогла в реальном мире.

– Здесь лучше, поверь мне.

Юста пожала плечами, и, ведомая наитием, разжала руки, ныряя под верёвки. Падение короткое, но впечатляющее, острые камни внизу, то и дело появляющиеся из-под волн бушующей реки, не вдохновляли, но в последний миг Юста открыла глаза, оказавшись в собственной постели. Её здорово тряхнуло, мозг ещё не мог поверить, что всё обошлось.

Что всем этим хотело сказать её подсознание?

На какое-то время Юста изрядно загрузилась – просто потому, что обычно в её снах всё проходило совершенно иначе. Либо по её собственному продуманному сценарию, либо в соответствии с каким-нибудь просмотренным фильмом или прочитанной книгой.

А вот такое… Откуда взялся в её голове подобный персонаж?

Хотелось с кем-нибудь поделиться, но на работе у Юсты не появилось близких ей коллег, полностью женский коллектив со всеми его недостатками диктовал свои правила, в частности – ни перед кем не открываться.

Из всех её близких не работала одна только Фрейя – но взамен она училась, и наверняка сейчас уже ехала на пары.

Вздохнув, Юста бросила смску Лану: "Встретимся вечером?"

Ответ пришёл немедленно: "Заедем за тобой в пять".

Рабочий день Юсты заканчивался как раз в пять, а Лан учился вместе с Фрейей – там они и познакомились – и параллельно работал в какой-то фирмочке на полставки системным администратором, поэтому он мог подстраивать свой график под друзей.

До вечера можно и потерпеть, решила Юста и, бросив взгляд на часы, заторопилась на работу. Опаздывать она не любила, точнее – вообще никогда не опаздывала.

Выскочив из дома, Юста столкнулась с парнем, которого не сразу опознала.

– Серж! – воскликнула она, определив наконец в модно одетом парне в огромных солнечных очках своего брата-раздолбая. – Ты что здесь делаешь?

– А что, мне уже нельзя навестить сестрёнку после работы? – ухмыльнулся тот. Работал он в ночь в техподдержке одного провайдера и даже действительно неподалёку.

– Твоё счастье, что я сегодня немного задержалась. А почему ты так странно одет? – обычно Серж одевался несколько проще.

– Захотелось, – отмахнулся брат. – Вика, мне деньги нужны.

– Не называй меня Викой, – поморщилась Юста, которая терпеть не могла своё настоящее имя. Юстой её называли все – даже родители и прочие родственники.

– Не буду, а ты денег дай.

– Ты же работаешь?

– У меня зарплата только через неделю, – пожал плечами Серж. – А вчера мы в футбол играли, пришлось новый мяч покупать.

Юста закатила глаза, но кошелёк открыла. Они с братом любили друг друга – особенно после того, как Юста съехала от родителей, освободив ему комнату.

– Держи, – она сунула ему пятисотрублёвую купюру. – Всё, вали.

– Спасибо, сестричка, – послав воздушный поцелуй, Серж направился к метро, а сама Юста – на остановку автобусов. Работа. Её ждал долгий день, но он должен был закончиться встречей с Ланом и Фрейей – а это стоило того.

***

Макс и сам не знал, что на него нашло, может быть, банальное желание попробовать что-то новое, может, раздражение от того факта, что проклятый артефакт никак не находился. Матвей молчал как партизан, и всю информацию пришлось искать самому, хотя у Матвея имелось многое – что-то из всем известного в печатном виде, что-то, собранное по крупицам в интернете, но, истинной жемчужиной его библиотеки стали записи, которые он сделал сам со слов некоторых известных личностей, с которыми он сумел познакомиться и получить ответы на свои вопросы.

Поэтому-то Макс уже третий день игнорировал всех, не отвечая ни на какие звонки, только сбросив Грете смску, что будет занят.

Интернет он перевернул от и до, но всё равно не нашёл ничего стоящего.

"Райское яблочко" создала команда эзотериков из девяти человек. Они работали почти десять лет, но добились своего. Их артефакт позволял переноситься в другие миры, оставаясь собой, более того, артефакт автоматически подбирал мир с подходящими условиями для жизни.

От одного взгляда на алгоритм, по которому работало "яблочко", у Макса заболела голова. Учесть столько мелочей…

Но "яблочко" оказалось с подвохом. Никто из испытателей не вернулся обратно, хотя все уходили с запасом артефактов, настроенных заранее на координаты родного мира.

Тогда-то и зашла речь о "яблоке", двухзарядном артефакте, который бы возвращал обратно автоматически, вне зависимости от желания испытателя. Но все испытания ни к чему не приводили, "яблоко" не срабатывало даже в параллелях.

Неужели кто-то сумел найти ошибку?

Но если да – почему никто до сих пор ничего не знает? Зачем скрывать подобные возможности? Одному человеку или даже команде, это ничего не даст – как только другие поймут, что происходит, их просто разорвут на части. Значит, нужно или продать технологию изготовления или продавать готовые артефакты, запатентовав изобретение. И в том, и в другом случае, создателям требуется защита.

Макс принялся ходить кругами по комнате, прекратив чиркать в блокноте.

Становилось ясно, почему Матвей так мрачен. Им ничего не светит. Вообще ничего.

Неизвестно, кто и что создал, неизвестно где. А они – всего лишь молодые ребята, да, посвящённые, но насколько?

Кто из них реально представляет себе масштаб происходящего?

Самого Макса всему научил отец. И объяснил, что посторонним знать ничего нельзя. Это, в первую очередь, опасно.

Грету обучила мать, Дрейка – элитные учителя. Матвей же оказался самоучкой, что невероятно поражало Макса, ну и уважать заставляло, конечно.

Остальные – кто как, но большинство переняли все умения у родителей или ближайших родственников. На контакт большинство шли неохотно, никто не хотел делиться достижениями, облегчающими жизнь. Только молодёжь тянулась друг к другу, но, как не редко повторял отец Максима, это пройдёт, доверие в принципе проходит.

Макс хорошо запомнил эту фразу и прекрасно знал, что доверять никому нельзя. В этом мире он один против всех, неразумно думать иначе. Даже Грете, пожалуй, он не мог довериться абсолютно, хотя она являлась самым близким и дорогим ему человеком.

***

Грета психовала из-за отсутствия Макса, а Дрейк, радуясь этому, бросал малозначимые реплики то тут, то там, заставляя девушку сердиться ещё сильнее.

– Грета… – Дрейк дождался подходящей романтической обстановки и прижался к её губам своими.

Девушка в первый момент оцепенела, и Дрейк испугался, что вот сейчас она оттолкнёт его, прогонит, потому что Макс… Но уже в следующее мгновение она отвечала на его поцелуй, такая же страстная и энергичная, как и во всём остальном.

– Я люблю тебя, – едва слышно произнёс Дрейк, удерживая лицо девушки в ладонях и пристально всматриваясь в глаза.

– Я… я не знаю, – с заметным усилием выговорила Грета, но Дрейка радовало уже то, что имя соперника не прозвучало. А чем дольше его не будет рядом, тем лучше.

– Не говори пока ничего, – ответил Дрейк шаблонно и снова поцеловал её. Это оказалось весьма приятно – Грета умела и хотела целоваться, что выгодно отличало её от многих из тех, с кем Дрейку приходилось делать это раньше.

И всё же Дрейк прекрасно осознавал, что хоть ощущения и прекрасные, платить за них нужно слишком многим. Постоянно находиться рядом, отвечать на дурацкие вопросы, отдать ей свою свободу, забыть про свои желания… Он не был готов, и знал, что никогда и не будет.

Но попробовать никто не мешал. Он окончательно разорвёт их связь с Максом, добьётся её полностью, а потом уйдёт. После этого она, если захочет, сможет вернуться к Максу или к кому угодно – это его уже не будет волновать.

Но оставался последний важный штрих, который точно даст гарантию, что Макс Грету потеряет.

***

Макс и не представлял, в какой неудобный момент он позвонил. Грета лежала в объятиях Дрейка, охотно принимая ласки и поцелуи, и, когда её телефон завибрировал, и на экране высветилось привычное «Макс», она растерялась, не сразу нашлась, как поступить. Сделать вид, что не заметила?

– Ответь, – практически приказал Дрейк, и Грета нажала на кнопку. Она не слышала, что говорит Макс, отвечала ему невпопад, не понимала, чего он хочет – а всё потому, что в это время Дрейк продолжал её целовать и гладить её руки, живот, бёдра, не останавливаясь ни на мгновение.

Кажется, Макс сообщил, что скоро приедет – но Грета не могла быть точно уверена даже в этом.

– Ты должен уйти… – её голос дрогнул. Что сказать Максу?

– Конечно, – Дрейк не собирался облегчать её моральный выбор. Жаль, если он не сможет увидеть лицо Макса, в тот момент, когда Грета сообщит, что любит другого, но он всё равно сомневался, что Грете хватит смелости признать это сейчас.

Грета же, побледневшая, искусавшая губы, пока он одевался, смотрелась чудо как хорошо. Притихшая, на грани взрыва – такой она ему действительно нравилась. Жаль, она не может быть такой всегда.

***

Грета рассматривала пришедшего Макса так, будто видела его впервые в жизни. Растрёпанные тёмные волосы, обычно собранные в хвост, сейчас лежали на плечах кое-как, да и сам он выглядел измождённым, уставшим, вымотанным. Но чем?

Грета ощутила злость, не отдавая себе отчёта в том, что злиться на него проще, чем винить себя в совершённом. Конечно, он виноват. Исчез, бросил её одну. Ели б не поддержка Дрейка…

На мгновение сожаление и стыд заполнили её мысли, но Грета быстро избавилась от них. Нет, она не виновата, он просто недостаточно любит её. Даже сейчас он не извиняется, не принёс цветы, говорит о какой-то ерунде… Грета спохватилась, поняв, что Макс уже несколько минут что-то объясняет, а она не слушает. Опять.

– Хватит, – Грета поморщилась. – Потрудись объяснить, где ты был всё это время?

– Работал с Матвеем, – ответил Макс. – Прости, что не писал. Просто я действительно был занят.

Грета картинно закатила глаза. «Почувствуй себя виноватым!» – кричала вся её поза.

– Грета… Прости меня… – он потянулся к ней с поцелуем, а она отшатнулась. Невольно, сама не понимая, почему. И Макс замер, глядя на неё с недоверием и болью. Почему-то от этого взгляда ей самой стало больно. Так больно и понятно – рассказать она не сможет. Не сейчас. Не сегодня. Не тогда, когда он и так смотрит на неё с такой невероятной болью во взгляде.

И она подалась навстречу, безмолвно извиняясь. Запутавшаяся девочка, рыжее солнышко.

***

Макс вдохнул знакомый, любимый запах её волос, чувствуя под пальцами изгибы спины.

– Грета… – прошептал он, ощущая себя на седьмом небе от счастья. Артефакты и все проблемы отступили на второй план. Разве могло быть что-то важнее рыжеволосой девушки в его руках?

Он стиснул её чуть сильнее, чувствуя, как голова идёт кругом. Словно бы… Макс на мгновение насторожился, но Грета прижалась губами к его ключице, и он забыл обо всём.

Тёплая, знакомая на вкус кожа, ловкие пальцы, прикосновения везде и всюду в стремлении стать единым целом, жадные поцелуи и такие осторожные ласки.

Всё смешалось, и было хорошо, хорошо, хорошо…

А в следующий миг Макс очнулся от плача Греты. Нет, это даже плачем назвать нельзя. Жалобное поскуливание смертельно испуганного существа. Она смотрела на него с таким страхом, что Макс сам отшатнулся.

В памяти начали всплывать картинки, в которые он никак не мог поверить. Вот он прижимает её к кровати сильнее, вот кусает за плечо. Она вздрагивает, окликает его, но он игнорирует, продолжая делать то, что ему хочется.

Нет… невозможно… Он срывает с неё одежду, она ещё не сопротивляется, не понимает, что произошло, только уговаривает остановиться, прекратить. А потом она не может сопротивляться, он гораздо сильнее…

И Макс сам чуть не кричит, не веря в то, что только что чуть не совершил. Да, он остановился, услышав её плач, но… это не он, не он, он так не мог! Это ведь Грета, любимая, ненаглядная, обожаемая Грета!

А девушка вскочила с постели, судорожно выхватывая разбросанные вещи.

– Не подходи ко мне, – срывающимся голосом приказала она. – Видеть тебя не желаю.

Вопреки логике, она не выгнала его из собственного дома, а выбежала сама. И растерянному Максу осталось только наблюдать в окно, как она торопится прочь, а рыжие, растрёпанные волосы полощутся по ветру.

Он рухнул на край постели, до боли впился руками в голову. Мир разлетелся на куски, ничто больше не имело никакого значения.

***

Грета не помнила, как оказалось в метро, не помнила, как куталась в плащ, пытаясь согреть неожиданно заледеневшие пальцы дыханием.

Предательство Макса словно что-то сломало, разбило. Как он мог так поступить? Он ведь знал, лучше других знал, как она ненавидит любое насилие.

Рыжеволосая, зарёванная девушка стояла на самом краю платформы, чуть покачиваясь, но никому не было до неё дела. Пару раз её отталкивали, один раз – чуть не уронили вниз. Люди проходили мимо, спеша по своим делам.

Слёзы давно перестали течь, застыли противной, холодной плёнкой на лице, так же как застыла и её душа. Грета ни на что не могла решиться, словно находясь в анабиозе, безразличная ко всему происходящему.

– Грета?! – кто-то окликнул её, но она не слышала, не могла услышать. – Грета! – кто-то обнял её, встряхнул за плечи.

Она наконец подняла взгляд расфокусированных глаз на обнявшего её мужчину.

– Матвей… – комок в горле мешал говорить, вышло невнятно и снова безразлично.

– Что случилось? Тебя кто-то обидел?

– Забери меня отсюда… – попросила Грета. – Пожалуйста, забери… – она и сама не заметила, что её давно колотит в ознобе.

Матвей нахмурился, но ничего не стал спрашивать – просто вошёл с ней в вагон, прижимая к себе, защищая от толкающихся пассажиров.

Грета не запомнила толком куда они ехали и как, просто очнулась, сидя в кресле, закутанная в плед и с чашкой горячего чая в руках.

– Как ты? – Матвей склонился над ней с явной заботой.

– Спасибо, уже лучше, – вполне осмысленно ответила она. Наверное, правильнее всего было тогда сказать «ни о чём не спрашивай», и Матвей бы не спросил. Он бы понял, промолчал, напоил ещё чаем и отвёз утром домой. Но Грета не смогла, не захотела.

Она выплакалась, поделилась своим горем, рассказала ему всё – так, как это выглядело с её стороны.

– Вот, значит, как, – Матвей явно сделал какие-то свои выводы, но делиться ими не торопился. – Я разберусь.

– Что ты собираешься делать? – Грета опомнилась, что разговаривает с сильным эзотериком, способным на многое. – Не трогай его, я прошу тебя, Матвей. Он ведь… остановился. Я не хочу, чтоб у тебя были проблемы, ты ведь знаешь его отца, – она посмотрела на него умоляюще, неосознанным жестом поправляя волосы.

***

Матвей ничем не выдавал своих эмоций, рассматривая девушку. Они давно знакомы, связаны одной тайной, но всё равно из совершенно разных миров. Может, дело в том, что он старше, опытнее? А она совсем девчонка, ребёнок, причём, частенько неразумный.