– Не могу взять в толк, – начала Варвара, опровергая мысленные прогнозы подруги. – Почему вампиры собираются отпустить заложников после подписания договора, а не продержат их хотя бы до отбытия с Земли?
– Ты о чем вообще? – Марта была потрясена. – Как тебе мысли такие в голову приходят?
– Сами собой приходят. Честно, я не могу это контролировать. Просто анализирую ситуацию, – Варвара пожала плечами. – Коме того, ты должна признать, что вампиры уязвимы. Мила, могли бы вы сказать, сколько вас всего в мире? Это не секретная информация?
– Нет, вам можно об этом знать, – ответила вампирша спокойно. – Если позволите обойтись примерной цифрой, то нас пятнадцать тысяч.
– Да, примерной вполне хватит, спасибо, – кивнула девушка. – Так вот, Марта, представь себе пятнадцать тысяч против семи миллиардов. Кроме того, победа пост фактум едва ли им интересна. Ситуация, когда они ответят чем-то человечеству, получив при этом ракетный удар по Гнезду (предположим, что они не успеют отбить все направленные ракеты из всех стран), едва ли устроит расу, не способную размножаться.
Поразмыслив немного, Марта спросила:
– Почему ты решила, что они не могут размножаться?
– Потому что они персонал, а не семья, – просто ответила подруга.
Посмотрев на Эдварда, девушка не успела даже ничего спросить. Он сам ответил, не поворачиваясь и не замедляя шаг:
– Это так. Зои говорила вам про ритуал крови и жертву будущего, как мы красиво это теперь называем. В общем, модифицируещее излучение сделало всех нас абсолютно стерильными. Сразу отвечу на пару логичных вопросов: мы не можем практиковать искусственное оплодотворение либо клонирование. ДНК вампиров саморазрушается будучи отделенным от тела. Я упрощаю, но суть, думаю, ясна. А синтезировать ДНК… В общем, это за рамками допустимого. Это уже не размножение, и поэтому теряет смысл.
Они снова шли в тишине, и только глухой звук шагов сопровождал их путь сквозь толщу здания.
«Если подумать, у них есть все, о чем можно мечтать в плане работы с телом. Они живут вечно, могут спасти практически утонувших людей. – Марта погрузилась в мысли, чтобы как-то занять себя. – Я не особо знакома с современной медициной, чтобы судить… Походы в поликлинику не в счет. Там самое современное, что есть, это телефон у главврача. Конечно, есть проблема разума, о которой они что-то говорили. И почему, стоит кому-то сказать слово «стерильность» в плане отсутствия возможности размножаться, все сразу так напрягаются. И я тоже. У кучи людей в мире нет детей, это не делает их хуже. Конечно, нормой считается все-таки наличие ребенка. Хотя бы одного. И то предлагается, что ты не станешь на этом останавливаться. Но тут дело даже не в конкретных людях. Целый народ, не способный размножаться. Он, считай, мертв. Очень по-вампирски получается....»
– Марта, – Эдвард вырвал ее из размышлений.
– Да?
– Можешь подумать о чем-нибудь другом. – Вампир говорил мягко, но чувствовалось, что это дается ему не без усилий.
– Прости, – ответила, смутившись, девушка. Неприятно забыть о такой существенной вещи, как мысленный контакт, именно в процессе подобных щекотливых рассуждений.
Она попыталась идти и ни о чем не думать, но быстро сдалась. В голову лезли какие-то совсем уж дурацкие вещи (вроде как «а что, если люди просто личинки высшей формы жизни, но способные к размножению, дозревающие на Земле и вылупляющиеся после смерти»), и Марта решила переключиться на что-то более понятное. Покопавшись в голове, она извлекла из глубин подсознания, которое теперь работало куда более эффективно, такую мысль: «Зачем вампирам два донора?»
Эдвард замедлил шаг и посмотрел на Марту, но та пока не заметила этого.
«Может быть, кто-то из нас запасной? Для подстраховки. Но тогда кто именно только на всякий случай, а кто первый кандидат? И как это определялось?»
– Вы обе необходимы, – ответил Эдвард, видимо, решивший, что раз уж она так «громко» думает, то почему бы не превратить это в диалог.
Мила и Варвара посмотрели на них с удивлением, но ничего не сказали. Однако Марта заметила, что подруга стала прислушиваться к их своеобразной беседе.
– Нам нужны два донора новоклеток и две соответствующие матрицы, – продолжил объяснение Эдвард. – Причем обязательно совместимых друг с другом.
– Но почему два? – удивленно спросила Марта уже вслух. – Может быть, вампиры делятся на два каких-то подтипа? Вроде как я буду донором для Красного и Черного дома, а Варвара – для Белого и Лазоревого? Хотя, скорее наоборот, все-таки она в нашей команде технарь…
Эдвард молча продолжал идти. Девушка заметила, что он как будто старается не смотреть на идущую чуть впереди Варвару. Взглянув на подругу, Марта заметила, что та словно сжалась. Ее шаги стали какими-то неуверенными, рассеянными, хотя она старалась поддерживать прежнюю скорость.
– Э… – начала было что-то говорить Марта, но вдруг Варвара остановилась, расправила плечи и решительно обернулась.
Эдвард прошел мимо, на ходу сказав:
– Следуйте по коридору, он выведет вас, куда нужно.
Он подошел к Миле. Та что-то спросила и, когда Эдвард ей ответила, последовала за ним. Коридор сомкнулся, и подруги остались одни в этом белесом пузыре.
– Давай продолжим идти. Мне будет проще говорить по пути, – предложила Варвара и, когда они снова зашагали рядом, начала свой рассказ: – Мы с тобой за последние дни через многое прошли. Звучит, конечно, банально, однако это так. И вчерашний… разговор, можно так назвать, кто-что изменил в моем понимании наших отношений. Конечно, ты мой самый близкий человек уже не первый год. Прямо скажем, единственный такой. И при этом я далеко не полностью впустила тебя в свою жизнь. Честно говоря, мне стыдно за это. Однако мой эскапизм далеко не беспочвенен. Сразу оговорюсь, я не жду и не хочу жалости к себе, какого-то сочувствия. Просто выслушай меня, прими к сведению, и будем двигаться дальше.
В ответ Марта, молча кивнула, уже настроившись на тяжелый разговор. Варвара продолжила:
– Никто из наших общих друзей не знает, но я вообще-то транссексуал. Никто, кроме Поля, конечно. Это не значит, что я переодеваюсь в кого-то. Не хочу сыпать терминами, за ними удобно прятаться. А я все-таки решила рассказать тебе, как есть.
Марта сглотнула и облизала пересохшие губы. Она была рада, что еще не время как-то проявлять свое отношение к этой новости, можно подождать конца рассказа. Но все равно не знала, что скажет.
– В общем, я родилась мальчиком. – Варвара посмотрела на подругу. В этом взгляде не было уже смущения или тревоги, только решимость. – Врачи предполагали, что мои проблемы с гендерной идентификацией могли быть связаны со стрессом матери во время беременности (у них дома случился пожар, не очень серьезный, но, сама понимаешь, страшно). Наверняка узнать такое невозможно. В любом случае, если говорить короче, у меня были все показания к смене пола. Я не знаю, как родители решились на это. С другой стороны, не знаю, что было бы со мной, если бы они отказались. В общем, все прошло хорошо. Из-за ряда процедур и исследований за рубежом, до и после операции, я отстала от сверстников. Родители старались принять меня как девушку, но это им так по-настоящему и не удалось. Как только я смогла жить одна после совершеннолетия, они уехали в Америку. Отец оставил мне небольшое состояние, на проценты от которого я в основном живу, и квартиру. Думаю, они не хотели слать мне деньги в виде довольствия, чтобы было проще обо всем забыть.
– А бабушка? – спросила Марта, улучив паузу.
– Ей было все равно, какого я пола, и это приятно. Однако сейчас она даже сиделку свою забывает через полчаса. Когда бабушка была еще более менее в себе, она иногда говорила, что я выбрала имя Варвара себе самой в наказание и что я должна себя простить. Ты же знаешь, как я ненавижу имя Варя? Думаю, она была права. Родители ждали от меня чего-то в жизни, а я… В общем, это вечная заноза в моем мозгу, я уже к ней привыкла.
– Ты из-за отъезда родителей бросила универ? Я думала ведь, что из-за их смерти, как ты сама рассказывала. Это же как раз где-то после восемнадцати лет было? – любые вопросы оттягивали необходимость реагировать.
– Это неприятная история, но к делу отношение имеет, конечно. – Варвара помолчала. – Не совсем из-за отъезда. Поступив, я ворвалась в учебу. Чем больше я занималась, тем меньше общалась с родными. Все, как мне казалось, были довольны этим положением. Да и мне, признаться, нравилось там учиться. Но я встретила одного преподавателя… В общем, он примерно год вел физику в моей школе, еще до операции. Каким ветром его сюда занесло не знаю, мы ведь переехали в Алый сразу после смены пола. Козел, простите, был еще тот. Он ничего вроде не требовал от меня, просто взялся подшучивать то тут, то там. К этому моменту и с родителями разладилось, даже самоизоляция на почве учебы не помогла. И когда они приняли решение и уехали, оставив меня здесь, я не выдержала и бросила все к чертям. Сейчас, может быть, я и доучилась бы, но мне не хватает упертости, чтобы взяться за это. Теперь просто почитываю научные журналы и статьи время от времени и мечтаю, как бы я смотрелась на обложке «Науки в фокусе».
Она замолчала. Марта понимала, что вот сейчас надо что-то сказать. Она поняла теперь, что за тайну ее подруга боялась раскрыть тогда, в квартире. «Такой стресс, с этой прессой и прочим», – мысленно покачала головой девушка, а вслух почему-то ляпнула:
– Теперь понятно, на какие-такие группы делятся вампиры.
Ее подруга молча шла рядом. Она явно ждала других слов, и давала Марте время найти их. «Что я чувствую по этому поводу?» – задавалась та вопросом у себя в голове и никак не могла найти ответ. Но, как это обычно бывает, в одно мгновение поняла, почему: она никак не относилась к этому, ей было все равно. Она знала Варвару только такой, как сейчас: готичной, умной, странной, женственной. Тот человек, которым она была когда-то по ее словам, для Марты не существовал. Была только Варвара, со всеми ее такими привычными и родными тараканами. «Но почему-то я никак не могу найти подходящих слов, чтобы это выразить. Вечная моя проблема. Всякий бред на язык лезет», – Марта досадливо цокнула и испугано глянула на подругу, опасаясь, что та примет на свой счет. Девушка запаниковала и выдала первое, что пришло в голову:
– Слушай, я вот подумала: если ты до сих пор заворачивала Александра только из-за этих твоих перемен, то я бы посоветовала тебе дать парню шанс. Он клюнул на тебя, будучи в курсе всего этого, ведь так? Они же видели отчеты по анализу ДНК наверняка.
– Да ты с ума сошла? – покраснев, ошарашено спросила Варвара. – Я тебе тут раскрываю самую сокровенную свою тайну, рассказываю о прошлом, которое сама стараюсь забыть, а ты говоришь о таком? Подобные вещи сейчас и без моих мытарств значения не имеют, вокруг ад и апокалипсис!
– И вот сейчас как раз время ценить подобное к себе отношение, – Марта ухватилась за эту возможность увести подругу от стыда за прошлое. Пусть даже придется подменить это смущением относительно симпатичного парня, как бы глупо это ни звучало. – Тем более, что скоро они улетят навсегда. Это как в пионерском лагере: сначала тушуешься весь поток, а потом в последний день оказывается, что ты парню всю дорогу нравилась. А он живет на другом конце страны. И все.
Варвара погрустнела. «Черт, зачем я ляпнула про их отлет? Теперь запрется в своей раковине и целый день носа оттуда не покажет», – Марта расстроенно поморщилась. Обычно она дала бы подруге возможность самой справиться с печалью, оставив в покое. Но Варвара была права: вокруг ад и апокалипсис. И терять время сейчас будет более, чем расточительно. Однако не стоило забывать о деликатности. Лучшим вариантом было попробовать разыграть их привычный ироничный спектакль. Если все получится, она его поддержит и все устаканится. Эти их разговоры оказывались даже лучшей защитой для Варвары, чем запереть себя в эмоциональной скорлупе. Так можно было представить ситуацию, будто все в порядке.
– А вообще, чего горевать? Девкой-то краше, – скосив глаза на подругу, сказала Марта.
По лицу Варвары пробежала ее коронная улыбка.
– Естественно. Все, что было во мне красивого от парня, уже давно отрезали и зашлифовали, – ответила она, поддержав предложенный тон общения.
– Тогда тем более, carpe diem7.
– Quam minimum credula past8, если позволишь перефразировать, – особо снобским тоном подытожила Варвара. – Может и правда стоит подмигнуть Александру. Вкупе с остальными прелестями последних дней, интрижка с вампиром просто предел мечтаний.
Улыбнувшись, Марта, по возможности незаметно, вытерла со лба пот, проступивший там от пережитого волнения.
– К слову у тебя, дорогая, тоже есть шанс на подобное развлечение. И ходить далеко не надо, – лукавым голосом сказала ей подруга.
– Э? – только и нашла, что ответить Марта.
36.
Внезапно на стене впереди появился экран, с которого на них смотрел Эдвард.
– Нам надо поторопиться, возникли проблемы с эвакуированными, – взволновано заговорил он. – Кроме того, главы сделали прогнозы и определились со сроками трансплантации. Необходимо как можно скорее прибыть в лабораторию Агнесс.
Перед ними из стены появилась небольшая рифленая платформа, и повисла над полом. Марта, еще не успев полностью перестроиться с сугубо личной беседы с подругой на общемировые проблемы, смотрела на вампира. В голове у нее не было ни одной мысли, будто их, как осенние листья, сдуло порывом ветра. С одной стороны, это безмыслие удивляло, но с учетом особенностей общения с Эдвардом, оно радовало. Хотя и не было пока ясно, может ли он читать ее мысли «по фотографии», так сказать. Посмотрев на Варвару, она увидела на ее лице ехидную улыбку. Похоже, перевод стрелок со своих интимных проблем на чужие позволил ей полностью собраться и прийти в себя. Марта радовалась за подругу, но все равно чувствовала смятение и обиду.
Пока девушка находилась в несвойственном для нее состоянии ступора, Варвара взяла ее под руку и подвела к платформе. Осторожно став на нее, девушки проследовали в том направлении, где появилась проекция Эдварда. Примерное через пять минут их коридор-пузырь влился в большой зал, наполненный низкими койками и снующим персоналом. На всех кроватях лежали спящие люди. Вампиры-медики то привозили, то увозили оборудование для операций, снимали какие-то показания и обрабатывали раны. Эдвард стоял к подругам спиной, наблюдая за передвижениями «белых».
– А где Мила? – вспомнив об их компаньонке, спросила Марта.
– Поскольку начался этап трансплантации, вас снова поручили мне, – не поворачиваясь, ответил вампир. Он выглядел растерянным и словно кого-то высматривал. – А, вот она!
Девушки увидели знакомую невысокую фигуру с волнистыми волосами, собранными в высокий хвост. Аша как раз направлялась к ним. Она кивнула гостьям. Те тоже поприветствовала ее, сойдя с платформы, которая тут же слилась с полом,.
– Скажите, зачем нас позвали? – Марта непонимающе обвела зал рукой. – Вроде все в порядке, насколько это возможно.
– Прошу прощения за беспокойство, – ответила Аша. – Все уже улажено, но людей пришлось усыпить.
И без того немного дезориентированная гостья после этих слов не смогла подумать ни о чем, кроме смертельно больных кошек и собак.
– Не в том смысле. Их в буквально погрузили в сон, – в который раз по неосторожности ответил Эдвард на мысли девушки.
– Если ты еще раз сделаешь это, тебе не поздоровистя! – напустилась на него Марта.
Вампир растерянно развел руками и хотел было что-то ответить, но Варвара перевела разговор в более интересное для нее русло, спросив Ашу о происшествии, которое всех тут так их взволновало.
– Мы попросили Эдварда поторопить вас в надежде, что вы сможете успокоить своих соплеменников, но пока вы добирались сюда, ситуация усугубилась, – начала объяснять Аша, параллельно вводя что-то на своем коммуникаторе. – Пациенты начали бунтовать и нападать на персонал. Конечно, в основ ном те, кто физически был в состоянии.
– В основном? – не поняла Марта.
– Да, – кивнула Аша. – В основном. Но активность проявляли и не полностью дееспособные.
– Узнаю своих соплеменников, как вы их назвали, – без тени улыбки заметила Варвара. – Бороться они горазды, будь перед ними враг иль друг.
Медик непонимающе уставилась на нее.
– Видишь ли, когда люди напуганы и загнаны в угол, они часто сплачиваются и реагируют на новую ситуацию агрессивно, – попытался объяснить Эдвард. – Вы должны их понять.
– Как ты знаешь, подобные вещи не входят в сферу моих обязанностей и интересов, но благодарю за полезною информацию, – ответила Аша все еще немного растерянно. – В любом случае, теперь мы уже можем провести лечение в спокойной обстановке и помощь гостей не потребуется.
Пока шло это небольшое объяснение, Марта живо представила себе население Алого удела, жизнелюбивое и готовое продать свою шкуру подороже, и спросила:
– Неужели вы думали, что мы сможем вразумить такую толпу?
– Они ведь ваши соплеменники. Было естественно предположить, что они вас послушают, – Аша выглядела полностью уверенной, что такое действительно было возможно.
– Понимаю, – вежливо кивнул Эдвард. Видимо, знания человеческой природы позволяли ему более адекватно оценивать возможности двух девушек в процессе усмирения разбушевавшихся земляков. – Не будем мешать вашей работе.
– Могли бы вы ответить еще на один вопрос: вы вылечите только травмы, полученные вследствие катастрофы или другие болезни тоже? – обратилась к Аше Варвара.
– Агнесс распорядилась вылечить все возможное, кроме старения, – ответила она. – То есть вылечить, но не омолаживать. В качестве компенсации за задержку эвакуации и временное заключение.
– Мощный пиар, – заметила Марта.
Варвара согласно кивнула.
Эдвард поднес к лицу свой коммуникатор, видимо, получив на него некий сигнал. Он отошел чуть в сторону, переговорил с кем-то и обратился к девушкам:
– Вас уже ждут в лаборатории Белого дома.
– Теперь все ясно, – заметила Варвара, посмотрев на подругу. – Вампиры действительно продержат заложников до самого отлета. Просто он состоится несколько раньше, чем мы предполагали.
– Отлет запланирован через 72 часа, – кивнул в ответ их провожатый. – Весь персонал преобразовать не успеют, но у глав, естественно, есть план и на этот случай.
– Неужели хватит времени собрать всю необходимую кровь? – удивилась Марта.
– Лазоревый дом выложится на полную, – объяснил Эдвард. – Во всем мире сейчас стартует мощная пиар-компания по сбору крови в благодарность за спасения тысяч людей.
– А не будут ли люди недовольны, что этих вы спасли, а до этого кого-нибудь не спасли?
– Марта, когда я говорю, что наш дом проведет мощную компанию, то имею ввиду действительно мощную. Все довольно просто: до этого у вампиров не было необходимого объема крови, чтобы пробудить столько персонала за раз. А вот сегодня чудесным образом совпало. В любом случае, процент людей, позитивно оценивающих наши действия, достаточно велик, чтобы удовлетворить потребности темной расы. Они весьма скромны в глобальных масштабах. И насколько я знаю своих коллег, они укажут еще на вот какое обстоятельство: многие люди были спасены благодаря тому, что темная раса пожертвовала часть своих запасов крови для переливания раненым. В этом случае, восполнение нашего резервного фонда вызовет еще меньше вопросов. В общем, соберут кровь быстро, а переправить ее не составит труда.
– А сколько надо собрать, если не секрет? – заинтересовалась Марта.
– Не знаю, зачем вам такие подробности, – начал заметно торопиться Эдвард, – но тут я вам не помощник. Это не входит в мою сферу профессиональных и личных интересов. А теперь давайте уже…
– Пока точно сказать сложно, так как не все операции и процедуры завершены. Хотя в основном мы, конечно, используем искусственную кровь для переливания. Предвижу ваш вопрос: для нашего питания она не пригодна, – Аша говорила, не отрываясь от работы. Сейчас она проверяла жизненные показатели у пожилого мужчины на койке неподалеку. – Но если без учета побочных затрат, то нам необходимо собрать двадцать три тысячи литров.
– О, – только и сказала Марта.
Конечно, на всей Земле очень много людей, и такое количество можно было смело считать каплей в море. Но она привыкла примерять все большие цифры на себя. Даже как-то считала, сколько ей понадобится времени, чтобы дойти пешком до Луны. Услужливый разогнавшийся мозг быстренько привел результаты нехитрых расчетов: это примерно равно общему объему крови более пяты тысяч Март.
– Что ж, с учетом этих данных, могу сказать, что мы соберем такое количество, даже если у пунктов приема не выстроится очередей, – заметил их провожатый.
– Скажи, Эдвард, а все вампиры полетят? – неожиданно спросила Варвара.
Он замер, словно этот вопрос застал его врасплох.
– Да, полетят все, – ответил он, немного помедлив.
– Врешь, – машинально заметила Марта, все еще находясь под впечатлением от подробностей вампирских аппетитов. Через пару секунд она поняла, что сказала, и глянула на Эдварда. К своему удивлению, она увидела на лице вампира едва заметную улыбку. Однако у девушки сложилось ощущение, что эта улыбка будто кувшинка на болоте – расцвела поверх непроглядных мрачных глубин.
– И правда, вру, – только и ответил он.
Ничего больше не сказав, он повернулся к стене и, вызвав экран, ввел какие-то данные. Рядом с ним в полу образовался широкий круглый проем, около четырех метров в диаметре, а часть пола, ранее находившаяся на его месте, парила над этой дырой, образуя платформу. Эдвард зашел на нее и жестом пригласил девушек последовать за ним. Марта с недоверием оглядела предполагаемый транспорт.
– Лаборатория находится практически под нами, так что будет проще перемещаться вертикально, – пояснил он.
Когда подруги все-таки поднялись на платформу, из нее появилось несколько поручней, которые образовали ограду вокруг пассажиров. Они начали свое плавное погружение, и Марта задумалась: «Как быстро все завертелось. Я предполагала, у нас будет какое-то время на осознание, внутреннее согласование с самим собой…». Тем временем, перед ними проплывала ничем не примечательная толща здания, и только едва заметное движение воздуха говорило о том, что они все еще движутся.
– Я сожалею, что все происходит так поспешно, – не глядя на Марту, сказал Эдвард. – Планы глав обычно предусматривают самые разнообразные сценарии и варьируются в довольно гибких временных границах. Если все так быстро завертелось, значит кто-то поддал газу.
Девушки переглянулись. Трудно было судить о том, можно ли принять последнее замечание вампира за остроту, но в любом случаем смеяться не хотелось. Да и сам Эдвард, похоже, говорил машинально, не задумываясь. С того момента, как платформа двинулась в путь, он словно погрузился в своим мысли.
У Марты в душе окончательно окрепло ощущение, что все происходящее – некое шоу, аттракцион, призванный развлечь ее, но не способный причинить вреда. Наподобие комнаты страха. Наверное, это какой-то вариант пассивного примирения с нереальной и довольно экстремальной обстановкой, в которой они оказались. Посмотрев на подругу, девушка отметила, что снова не может понять по ее лицу, что та чувствует или о чем думает. То ли потому, что Варвара восстановила свои силы и применила их для привычной тактики сокрытия всех внутренних переживаний, то ли сама Марта сейчас была слишком занята собственными мыслями, чтобы еще и в чужих разбираться.
37.
Наконец они выплыли из вертикального тоннеля в довольно большую комнату. Все рабочие помещения вампиров, где побывали гостьи, освещали панели на потолке различной конфигурации, в зависимости от текущих потребностей. Но эта лаборатория удивляла царившим здесь полумраком, разбавленным лишь светом многочисленных мониторов на стенах и каких-то продолговатых капсул. В дальней части комнаты, около наибольшего скопления оборудования, замерла Агнесс. Вдоль стен ходили сосредоточенные медики. Посередине стояло около двадцати вампиров обоих полов. Мужчин и женщин было поровну, а их одежды показывали, что здесь собрались представители всех четырех домов. Когда платформа опустилась, они повернулись и поприветствовали вновь прибывших на своем языке, но увидев, кто это, молча кивнули. До этого вампиры стояли и просто беседовали, когда же воцарилась тишина, атмосфера стала торжественной и напряженной.
Однако Марта чувствовала себя иначе. Под взглядом стольких глаз, она тоже ощущала напряжение, но скорее угнетающее, чем восторженное. А еще она ни разу до этого не видела столько вампиров одновременно.
– Будет вежливо кивнуть в ответ, – шепотом заметил Эдвард.
Девушки, спохватившись, так и сделали. Присутствующие снова вернулись к своим разговорам, хотя теперь они звучали более сдержанно. Агнесс вроде бы просто стояла около двух обособленных ячеек, не шевелясь и даже не моргая. Но Марта чувствовал некую «ауру деятельности», исходившую от Белой госпожи, как назвал бы ее Кипер. Та повернула голову в сторону платформы. Казалось, она вот-вот заговорит с ними. Это ощущение подтвердило появление «глашатого» предводителей темной расы. Он вышел из-за оборудования, с которым работала Агнесс. И мгновенно атмосфера в комнате изменилась. Все вампиры теперь выглядели отстраненными, будто они пытались закрыться внутри себя. Причем не от Кипера, а вообще от всего. Марте трудно было описать это чувство. Словно они хотели исключить его из своего мира, но боялись это показать другим, или стыдились подобных чувств, и поэтому исключали из мира себя.
Любопытство перебороло не особо сопротивляющееся чувство такта, и девушка спросила:
– Скажи, почему все вампиры так реагируют на Кипера? Не то боятся его, не то презирают.
– Они и правда боятся. И я боюсь, – едва слышно ответил он.– Презрение это не совсем про данную ситуацию. Да и не про темную расу вообще.
Варвара недоуменно посмотрела на него.
– Мне трудно объяснить эту боязнь. Объективных причин, в общем-то, нет. – Эдвард напряженно пытался подобрать нужные слова, чтобы объяснить все кратко. – Существует некий комплекс ощущений. Плюс, он смертен. Состав обитателей Гнезда не менялся уже сами знаете сколько лет, и Кипер – единственное, кроме технологий, что здесь преходяще. Это как смотреть на бабочку-однодневку. Но на такую, у которой разум расширен даже сильнее, чем у наблюдателя. В общем, в его обществе неловко.
– Неловко общаться с бабочкой, – Варвара, похоже, решила колкостью разбавить натянутость этой беседы.
– Неловко, когда любимому и уважаемому тобой человеку приходится прибегать к услугам высокоинтеллектуальной бабочки, чтобы поделиться с тобой хоть какими-либо мыслями напрямую. Как-то так, – закончил Эдвард.
Тем временем, Агресс в сопровождении Кипера подошла к гостьям.
– Мне необходимо лично следить за процессом. Вам не стоит волноваться, процедура абсолютно безопасна для доноров, – сказала она через Кипера. – Так же здесь присутствует Зои.
Марта уловила позади какое-то движение воздуха и едва слышный звук. Оглянувшись, девушка увидела за их платформой главу Красного дома. Она, судя по всему, была там все время с момента их прибытия. Почему-то, Марту это испугало.
Зои обошла их транспорт и встала около Агнесс. Та продолжила:
– Все главы хотели присутствовать, но не все смогли. К сожалению, остальные вынуждены сейчас оперировать большими объемами данных, и при таких обстоятельствах им было бы сложно, – она на секунду замешкалась, будто подбирая слова, и наконец сказала: – «держать лицо». Однако они, естественно, будут наблюдать за процессом виртуально.
С учетом ситуации, можно было предположить, что Хьюго занят предполетной подготовкой. Чем занимался Люций угадать сложнее. Скорее всего, собирал какие-то необходимые данные и координировал компанию по сбору крови. Может быть, пускал пыль в глаза властям по каким-либо вопросам. Складывалось ощущение, что раньше этим он занимался чаще всего, и едва ли его обязанности сильно изменились даже в такое время. Но Марта так и не поняла, что именно значит «держать лицо» с точки зрения главы. Ничего разумного придумать не получалось, и в голову сразу полезли самые разные неприятные образы. «Нет, лучше их воспринимать такими, какими они готовы показываться нам. Иначе я просто не смогу спать», – одернула себя девушка.
Главы выжидающе замерли. Варвара посмотрела на подругу, и та ответила ей самым решительным взглядом, на который была способна сейчас. Они снова взялись за руки и направились к парным капсулам, явно предназначавшимся для них. Агнесс, Зои и Кипер неслышно последовали за ними. Замыкал шествие Эдвард.
Вампиры-реципиенты расступались перед девушками, пропускали их и провожали взглядами. Марта ожидала увидеть в их глазах страх неизвестности (ведь «извлечение материала» могло пойти как-то не так) или благоговение (например, от важности всего действа). Но темная раса снова ее удивила. Их лица озаряло предвкушение чего-то нового, какой-то разумный сдержанный азарт. Они готовились ступить на неизведанную землю, завершить работу, длившуюся годами, даже веками. Их наполняла смиренная гордость и сдержанный оптимизм. «Будто на восторг и радость нацепили уздечку и припахали», – попыталась мысленно отшутиться Марта, но это не особо помогло. Не оставляло ощущение, что нечто подобное она уже видела в глазах подруги. Это новое сопоставление лишь добавило беспокойства.
Ей было не по себе. Возможно, потому, что они с Варварой наконец должны были действовать сами, а не просто принимать решения, давать обещания и носиться по коридорам. Варвара обернулась и посмотрела на то место, где они только стояли, словно хотела увидеть там кого-то, но быстро перевела взгляд обратно в центр комнаты. Оборудование напоминало по форме летательный аппарат, на котором они прибыли в Гнездо. Пока девушки приближались к своим капсулам, боковые борта открылись, образуя довольно большие отверстия, чтобы впустить доноров. Стенки были прозрачными, но Марта уже знала, как легко творения вампиров меняют форму, цвет и плотность. Ей вспомнились щупы-жгутики в ангаре. Хотелось верить, что в этих штуках подобного не будет. Она не поняла, где именно в организме располагались новоклетки, но изо всех сил старалась не задумываться о предстоящем процессе их извлечения.
Молчаливое шествие, такое таинственное, закончилось довольно банально: девушки начали взбираться по ступенькам в отведенные им ячейки, Агнесс и Зои принялись готовить оборудование. Процесс перешел из церемонии в операцию. Марта пережила только одну, когда ей удаляли аппендицит. Тогда ее тоже потрясла разница между тем, чем это было для нее – новым невероятным опытом, пугающим и сокровенным, и атмосферой в операционной. Да, о ней заботились, но как-то буднично, привычно. Что не удивительно. Для нее этот опыт был уникальным, а для хирурга – уже не сотый раз.