Глава 37
«А ты представь,
Что завтра не настанет.
Ты больше не проснешься,
Тебя не станет.
Представь на секунду,
Представь на мгновенье,
Что тебя больше нет,
В это воскресенье.
Что тебе мешает делать то,
Что так хочешь?
Ты ведь этого жаждешь,
Не хватает лишь мóчи.
Обращаюсь именно к тебе,
А не в пустоту.
Завтра может не настать, делай сейчас.
Здесь каждая секунда не счету»
Мария Франк
Лучшая. Неделя. В. Моей. Жизни.
Я ожидала все, что угодно. У меня был сумасшедший страх и некое отвращение. Но в итоге чувство страха просто испарилось, а отвращение полностью исчезло.
Мы живем в квартире с Яном всего неделю, но даже за этот маленький промежуток времени я почувствовала себя по-настоящему счастливой.
За всю неделю мы спокойно разговаривали и общались на разные темы. Конечно же, за это время не было что-то типа «Я тебя люблю». Но ведь эта фраза совсем не важна. Я совсем не ожидаю услышать эти три слова от Яна. Нет смысла ждать то, чего никогда не произойдет.
Черт возьми, даже если мы будем всю жизнь жить так, как живем сейчас, я буду счастлива. Мне просто хорошо, когда он рядом. Сложно представить, что это тот самый человек, который истерзал мою душу, разбил сердце, избивал меня и всячески унижал. Я просто не верю, что сейчас живу с этим самым человеком.
Иногда перед глазами появляются картинки из тех ужасных моментов, что Ян со мной делает. В такие моменты я пытаюсь себя успокоить, ведь мне просто хочется убить его.
Может это и глупо, но я думаю, что Сотников пытается загладить свою вину передо мной. Он заботится обо мне, и от этого мое сердце тает.
Помню свое ошарашенное лицо, когда Ян впервые проявил свою заботу. Тогда мне хотелось заплакать от радости.
За все это время я ничего не слышала от своих родителей. Они мне не звонили. Я им тоже. Интересно, а они вообще заметили, что меня нет дома? Просто хочется увидеть их лица, когда они увидят, что моя комната пуста. Что они будут делать? Будут ли они меня искать? Черт. Пора уже прекратить думать о семье, где меня совершенно не любят и не ждут. У меня появляется своя семья, где я очень надеюсь быть нужным и любимым человеком.
Юля звонила мне несколько раз, но я не брала трубку. Мне стыдно перед ней за то, что вру.
Я утонула во лжи.
Паша звонил мне вчера и интересовался моими делами. Спрашивал, как родители. Я просто не выдержала и сказала, что живу пока у Юли. Брат сразу заподозрил что-то неладное и начал расспрашивать, почему я не живу дома. Видимо он думал, что я ушла из дома из-за родителей, но я попыталась убедить Пашу, что живу у подруги только потому, что ее родители в командировке, и она попросила пожить у нее. Не знаю, поверил он мне или нет, но я очень надеюсь, что да.
Тишину в комнате нарушает звук входящего звонка. Вздохнув, подхожу к телефону и принимаю вызов, понимая, что меня ожидает.
– Да, – коротко отвечаю.
– Мы можем поговорить?
– Да, конечно.
– Лер, я не знаю, что происходит, но мне кажется, что нам все-таки нужен этот разговор.
Закрыв глаза, делаю глубокий вдох. Это мне помогает немного успокоиться.
– Юль, я виновата перед тобой, но…
– Что «но»?
– Я пока не могу тебе ничего рассказать.
– Почему? Что ты скрываешь от меня? – кричит подруга.
– Не сейчас.
– Когда ты мне все объяснишь?
На глазах появляются слезы, но я быстро смахиваю их.
– Лер, мы ведь с тобой не чужие люди, – спокойно говорит Красильникова.
Юля всегда давит на самое больное, когда по-другому не получается узнать то, что она хочет.
Сейчас я больше всего уязвима. Меня можно довести до слез, одним словом. Каждое воспоминание вызывает во мне бурю эмоций. Гормоны делают свое дело, и я просто постоянно плачу.
Помню удивленного Сотникова, когда я расплакалась из-за какой-то там рекламы.
– Почему ты все это рушишь? – продолжает подруга. – Зачем ты делаешь мне больно?
Еще немного, и я не сдержусь. Просто расскажу ей все.
– Лер, ты ведь знаешь, что я тебя люблю.
Слезы катятся по моим щекам, и я закрываю рот ладонью, чтобы молчать.
– Я готова прямо сейчас сорваться и приехать, если тебе нужна моя помощь. Просто расскажи мне, что случилось.
Сбросив вызов, бросаю телефон на кровать.
Эмоции зашкаливают. Мне безумно хочется разбить что-нибудь, но я лишь до боли кусаю губу и сжимаю руки в кулаки.
Как же я устала от всего этого. Как же меня все это достало. Устала. Я просто устала.
В шестнадцать лет, у меня получилось почувствовать все прелести жизни.
Вот была бы такая кнопочка «обновить жизнь». Я бы непременно ею сейчас воспользовалась. Мне это необходимо.
В голове появляется лишь один вопрос: а что было бы, если бы я тогда в седьмом классе на последний звонок не совершила ошибку? Как бы тогда сложилась моя судьба? Не знаю, что бы сейчас было, но всего этого, точно бы не было. И я в этом уверена.
Окончательно успокоившись, иду на кухню.
Уже два часа дня, и скоро должен прийти Ян со школы. Это так странно и безумно: обычно девушки ждут своих парней и будущих мужей с работы, а я жду со школы.
Сотников совсем не заставляет меня готовить ему еду, но я все равно это делаю. Мне просто хочется сделать ему приятно. И по улыбкам и восхищениям парня я понимаю, что мне это удается. Мне нравится готовить, и это у меня довольно таки неплохо получается.
В новой школе я была всего один день. Чисто физически я не могу туда ходить. Иногда мне даже тяжело передвигаться по квартире. Я постоянно чувствую усталость. С директором школы я договорилась, что буду брать задания на дом, чтобы не отставать от класса.
Мои новые одноклассники совсем другие люди, нежели прежние. В моем новом классе нет таких крутых учениц, как это было в старой школе. И почему я еще в начале девятого класса не перевелась в другую школу?
Неловкость, которая была у нас с Сотниковым первое время, начинает постепенно исчезать. Было очень неловко находиться с ним наедине. Но более неудобно было ложиться с ним в одну постель. В голове сразу всплывал момент, когда Ян изнасиловал меня. Но со временем это пропало.
Когда я впервые оказалась в этой квартире, у меня был шок.
Квартира просто отличная. Находится на пятом этаже. Хорошо хоть есть лифт, иначе я даже и не знаю, как поднималась бы на свой этаж. Да, я теперь уже не боюсь лифтов. В квартире сделан хороший ремонт с новой мебелью. Даже боюсь представить, сколько стоит все это. Кухня здесь просто огромная, и со всеми нужными вещами. Большая гостиная, с кожаным диваном и немалым телевизором. Детская комната сделана в бежевых тонах. В комнате не присутствует розовый или синий цвет, так как еще неизвестно кто будет: мальчик или девочка. Ну и, конечно же, наша с Яном спальня. По размеру, она такая же огромная, как и гостиная. Большая кровать, зеркальный шкаф, небольшой столик и телевизор. Все сделано со вкусом.
Слышу, как открывается входная дверь, и вздрагиваю от неожиданности
– Лер, я дома, – кричит Сотников.
– Я на кухне.
Через секунду, парень оказывается рядом с каким-то пакетом в руке.
– Что это? – спрашиваю, указывая на пакет.
Ян широко ухмыляется и протягивает мне его.
– Я зашел в магазин после уроков и купил тебе витаминов.
Открыв пакет, не сдерживаю улыбки. Он знает, что я обожаю яблоки и купил мне их. Вроде мелочь, а приятно.
Это так странно – получать заботу от того человека, который сломал.
– Спасибо, – говорю сквозь улыбку.
Сотников тоже улыбается.
* * *
– Лер, можно спросить?
Киваю и продолжаю дальше мыть посуду.
– Что у вас с Юлей происходит?
От такого неожиданно вопроса, у меня выпадает вилка из рук.
Какого черта, он это спрашивает?
– Я видел ее сегодня, – продолжает Сотников. – Она спрашивала у меня, не знаю ли я, где ты.
– И что ты ответил?
– Сказал, что понятия не имею, где ты сейчас.
Делаю глубокой вдох от облегчения.
– Так что у вас там происходит?
Отворачиваюсь от Яна, делая вид, что не услышала его вопроса.
– Лер, не молчи.
– Что ты хочешь услышать от меня?
– Желательно правду.
– У. Нас. С. Юлей. Все. Нормально, – отвечаю, отделяя каждое слово.
– Ты ей ничего не говорила?
Качаю головой и ухмыляюсь.
– Почему?
Мне хочется ударить его за такое чрезмерное любопытство.
– Какая разница, Ян? Я не лезу в дела с твоими друзьями. Вот и ты не лезь в нашу дружбу с Юлей.
Кажется, я слишком грубо ответила.
Тот Ян, которого я знала раньше, уже бы давно ударил меня, а этот Ян… Он ехидно ухмыляется и выходит из кухни.
Мне становится не по себе от всей этой ситуации. Чувство вины сковывает меня.
Первый раз. Первый раз, когда я нагрубила Сотникову и не получила ничего в ответ. Ничего кроме мерзкой ухмылки, которую я так давно не видела.
Сделав глубокий вдох, выхожу из кухни и иду вслед за Яном. Парня я нахожу в гостиной за телевизором.
– Ян… – из-за кома в горле, мне больше не удается ничего сказать.
Сотников удивленно смотрит на меня.
– Я не то хотела сказать, – мямлю я. – В общем, извини меня.
Я извинилась перед Яном, черт возьми? Да это мерзко, но я уже это сделала.
– Лер, все нормально.
Видимо ему вообще плевать, что я сказала на кухне, а я тут еще, черт возьми, извиняюсь. Это просто унижение.
Выдавливаю из себя улыбку и выхожу из гостиной.
* * *
Улыбнувшись, закрываю дверь за родителями Яна. Они решили прийти к нам внезапно, а сейчас уже ушли. Как только они пришли, Ян сразу же обнял меня и поцеловал в макушку. Конечно, все это было маскарадом, чтобы Елена Олеговна и Александр Максимович думали, что у нас с Яном все просто идеально. Конечно, все не идеально, но вполне хорошо.
Меня даже пугает, что Ян так спокойно со мной общается. Мы даже не ссоримся. В любых отношениях присутствуют ссоры. Но у нас не отношения. Даже и не знаю, как вообще назвать все то, что между нами сейчас происходит. Мы просто живем вместе только ради будущего ребенка, а в остальном мы чужие люди.
Елена Олеговна интересовалась, как проходит беременность и как я сходила к гинекологу. Чувствую от этой женщины материнскую заботу, которой мне так не хватает.
Общаясь с родителями Яна, я чувствую некую неловкость. Я просто не могу с ними спокойно общаться.
Смотрю в зеркало и вижу там испуганную девочку, которая всего боится и ничего не может с этим поделать. И скоро у этой девочки будет ребенок.
Меня пугают мысли о том, что я вдруг не смогу правильно воспитать малыша. А вдруг, черт возьми, я что-то не так сделаю? А вдруг…
Я отбрасываю от себя все эти «вдруг» и иду в гостиную к Яну. Парень спокойно сидит на диване и смотрит телевизор, не обращая на меня внимания. Сажусь возле него и делаю вид, что мне интересно смотреть футбол.
Мы сидим так полчаса и смотрим телевизор. Ну как смотрим, я просто смотрю на экран, но мыслями я не здесь. За это время, Ян не сказал мне ни слова. Он даже не потрудился посмотреть в мою сторону.
Слышу звук входящего звонка на свой телефон из соседней комнаты. Поднимаюсь с дивана и иду за ним. Широко улыбаюсь, когда вижу на экране имя брата.
– Привет, – говорю, приняв вызов.
– Привет, малая, как ты там?
– Все хорошо. Учусь, живу. Все отлично.
– У меня есть для тебя хорошая новость.
Что-то мне совсем не нравится эта хорошая новость, хотя я даже и не знаю, о чем именно говорит Паша.
– У меня есть возможность прилететь на пару дней, – весело говорит брат.
– Нет! – неожиданно выкрикиваю.
– Не понял.
– Я имею в виду, зачем, ты будешь лететь сюда на несколько дней? Это бессмысленно. Я тебя не отговариваю, но все же лучше бы ты прилетел уже навсегда, после своей командировки.
Господи, я несу полную чушь. Просто я не знаю, какова будет реакция брата, если он узнает все это.
Убедить Пашу мне все-таки удается, мотивируя тем, что со мной все хорошо, и эта встреча ничего не изменит, а будет только хуже.
Сбросив вызов, возвращаюсь в гостиную.
– Кто звонил? – сразу же спрашивает Ян.
Боже, будто ему это действительно интересно.
– А это так важно?
Сотников ухмыляется.
– Я просто хочу знать, кто звонит моей будущей жене.
У меня захватывает дух. Ян теперь часто говорит мне, что я его будущая жена, хоть и пожениться мы решили после рождения ребенка.
– Но я, же не интересуюсь, кто звонит тебе.
– Ну а ты спрашивай, мне нечего скрывать, – спокойно отвечает парень.
Нечего скрывать, значит? Я так не думаю. Мне, конечно, хочется верить в это, но я полностью уверена, что это ложь.
– Паша мне звонил. Все? Доволен?
Сотников ухмыляется, обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Ох, черт, он обнимает меня просто так.
Минуты две мы сидим в полной тишине, обнявшись. Только сейчас я замечаю, что телевизор работает, но я будто не слышу его вообще. Так хорошо, мне давно не было.
Ян выключает телевизор, но продолжает смотреть на экран.
– Расскажи мне о своих родителях, – выпаливает парень.
– А что тебе рассказать? Ты и так знаешь о них.
Сотников еще сильнее прижимает меня к себе.
– Ну, они же не всегда пили, – скорее утверждает, чем спрашивает Ян.
– Нет, не всегда. Но именно такими, я их и запомнила.
Не сдержавшись, рассказываю ему все о своих родителях, как когда-то рассказывала Тоше. Мне становится немного легче от того, что я выговорилась. Странно, но помогает.
Ян шокирован. Он не отводит от меня глаза.
– Вот почему у всех нормальные родители, а у меня нет?
– Не у всех, – так тихо шепчет парень, но мне кое-как удается услышать
– У всех кого я знаю, нормальные родители.
Сотников делает глубокий вдох и закрывает глаза.
– Ты моих родителей не знаешь, – с горечью говорит он.
– Ну почему же? Знаю. Хорошие люди.
Ян заливается смехом.
– Я что-то смешное сказала?
– Круто ты сказала о том, что мои родители хорошие. Я даже на секунду поверил в это.
– Ну а разве они не такие?
Парень широко ухмыляется.
– Отец думает, что может всеми управлять. Мама все терпит. Отца просто нельзя ни в чем упрекнуть, иначе он лишит всего.
– Но он, же бывает хорошим.
– Ага. Раз в год.
Я просто не знаю, что сказать на это. Думаю, слова здесь будут лишними, поэтому я крепче обнимаю Яна, и он не сопротивляется.
Молчание. Между нами просто молчание. Я молчу и боюсь что-то сказать. Он видимо тоже.
– У меня сестра была, – признается парень.
– В смысле? – озадачено спрашиваю.
– В прямом. Я один из двойняшек.
У меня замирает сердце от такого признания.
– Во время родов, моя сестра погибла. Я выжил.
Мне хочется что-то сказать, поддержать его, но думаю моя жалость, ни к чему.
– А мои родители хотели именно девочку. Даже отец. И когда остался только я, им было, будто плевать на меня. Они горевали по моей сестре. Родители сделали во всем виноватым меня. Когда мне было лет пять, они начали мне говорить, что это я убил свою сестру.
От шока я забываю, как дышать.
– Они всегда баловали меня только деньгами. Совсем не занимались моим воспитанием. Я чувствовал себя ненужным. Конечно, я пытался добиться от них любви, но они будто откупались от меня. Ну, вот я и решил этим пользоваться. Деньги так деньги.
Качаю головой, не веря в историю Яна. Может он просто врет?
Каждый из нас что-то скрывает. У каждого есть своя история. Но не всегда мы можем ее кому-то рассказать. Чьи-то истории, так никто никогда и не узнает.
– Так что не нужно говорить, что у всех хорошие родители.
Снова ничего не отвечаю, лишь кивая.
– У тебя хотя бы брат есть, который тебя воспитывал. А ко мне в детстве, родители по несколько дней не подходили.
– Ян, я…
– Ничего не говори. Не нужно меня жалеть.
– Я и не собиралась.
Сотников кивает.
– Просто я думала, что если человек воспитан в богатой семье, то он счастлив.
Парень ухмыляется и качает головой.
– Ты глубоко заблуждаешься.
Резко поворачиваю голову к Яну, и он делает то же самое. Наши лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и никто из нас не отворачивается. Мы смотрим друг другу в глаза. Сотников, правой рукой обхватывает меня за шею и придвигает к себе. У меня внутри все замирает, когда губы Яна прикасаются к моим.
Первый нормальный поцелуй. Просто поцелуй. Не на спор, не для выгоды. Поцелуй, который сносит крышу и заставляет забыть обо всем.
Набравшись смелости, запускаю свою руку Яну в волосы.
Что все это вообще значит?
Я думала, что больше никогда не смогу ни с кем целоваться. Только одна мысль об этом, вызывала во мне отвращение. А что теперь? Меня целует тот человек, который и вызвал во мне ненависть к поцелуям.
Сотников отстраняется от меня. Мне становится как-то не по себе. Мы оба жадно хватаем воздух, пытаясь привести дыхание в порядок. И Ян, и я, ошарашены от поцелуя. Никто из нас явно не ожидал этого. Все получилось само собой.
– Пойду прогуляюсь, – говорит Ян, поднимаясь с дивана.
Мне нечего ответить. У меня просто пропал дар речи.
Он излил мне свою душу. Я думала, что Сотников счастлив, жить в такой семье. Я считала Елену Олеговну и Александра Максимовича хорошими родителями. Но видимо я действительно заблуждалась. Не все так идеально, как кажется.
Изменится ли теперь мое отношение к Яну и его родителям? Думаю да. Я и не представляла, что Сотникову было тяжело.
Он привык к деньгам, и совсем не привык к тому, что его любят и ценят. Но я постараюсь это исправить. Не знаю, получится ли у меня, но я буду стараться дарить Яну ту заботу и ту любовь, которую он не получил.
Глава 38
«Отпусти все, забудь!
Пойми, былого не вернуть.
Да я знаю, что хочется.
Понимаю как тяжело.
Но уясни одно:
Не вернуть уже ничего.
Никогда не возвращайся
Туда, где не ждут.
Тебе снова в душу плюнут.
Тебя снова с ума сведут.
Назад дороги нет.
Все пути закрыты.
Не стучи в дверь прошлого,
Там все печали скрыты.
Не ломись в закрытую дверь,
Тебе там не откроют.
Уважай себя!
Оно того не стоит.
Мария Франк
Что может быть прекраснее весны? Март – волшебный месяц, когда все вокруг начинает играть другими красками.
Укутавшись в плед, я лежу на кровати и читаю книгу. Книга действительно очень интересная, как и говорила мне продавщица в книжном магазине. Совсем недавно я увлеклась чтением, и никак не могу оторваться от книги, пока не дочитаю ее до конца.
Чтение книги – это перемещение из реальности в мир главных героев.
Никогда не могла бы подумать, что я буду книжным наркоманом, ведь я всегда относилась холодно к книгам.
Все-таки беременность меняет девушку.
Убрав книгу в сторону, подхожу к окну. На улице вроде и хорошая погода, но мне не нравится, когда тает снег. Я не люблю всю эту сырость за окном.
Мне становится опять плохо, и я возвращаюсь в постель.
Беременность проходит хорошо, но иногда мне становится неладно. Головокружение, тошнота, и все такое.
Прошел ровно месяц нашей совместной жизни с Яном. Ровно месяц я не видела своих родителей.
Юля снова пыталась со мной связаться, но ответом было мое игнорирование. Иногда просто хочется сорваться и поехать к ней. Рассказать все так, как есть. Но я не могу. Не знаю, что меня останавливает и держит, но я не иду на контакт с подругой.
Я пока не готова рассказать ей о своей беременности. Но почему, черт возьми? Сколько мне уже можно тянуть с этим? Сколько я буду так молчать? От моего молчания, легче не станет никому.
Паше, я боюсь сказать только потому, что он обязательно прилетит сюда и заберет меня от Яна, узнав какой Сотников на самом деле. А брат, конечно же, узнает, как Ян относился ко мне до всего этого. Паша просто так, все это не оставит. Я в этом безоговорочно уверена.
Мои родители по-прежнему мне не звонят. Мне ничего от них неизвестно. Что с ними, где они, я не знаю. И у меня даже нет желания это исправить.
Такое чувство, будто у меня началась новая жизнь, и я просто исключила всех из этой новой жизни.
Телефон, уже в который раз разрывается от входящего звонка, но у меня даже не хватает сил, чтобы подняться к кровати и взять его.
Видимо снова звонит Юля. Каждый раз, когда я сбрасываю вызов, на моих глазах слезы. Игнорируя ее, я делаю больно нам обеим. Периодически я спрашиваю у Яна, как дела у Юли. Он отвечает мне неохотно. Из его рассказов я поняла, что подруга сняла квартиру вместе с Владом. Я безумно рада за них. Они отличная пара, которая достойна счастья.
Краем уха слышу, как закрывается входная дверь. От этого звука я вздрагиваю и закрываю глаза.
Если Сотников сюда зайдет, пусть думает, что я сплю. У меня совсем нет желания его видеть или разговаривать с ним. Лучше бы он вообще не приходил.
После нашего поцелуя три недели назад, Ян изменился. Не знаю, что с ним произошло, но он действительно стал другим. Нет, он не поднимает на меня руку и не унижает, просто он стал каким-то… холодным. Его отношение ко мне изменилось. Сотников стал скрытным и замкнутым. Как и было всегда. Я пыталась проявить к нему заботу и нежность, но взамен лишь получала холод и равнодушие. Никакой благодарности и взаимности.
Больно это осознавать, но я начинаю догадываться, что Ян изменяет. Я случайно увидела, как ему звонила Катя. Не хочу думать об этом, но то, что он общается с ней – факт.
Собравшись с силами, поднимаюсь с кровати и иду на кухню попить воды, надеясь, что Яна там нет. Мне не может так везти. Конечно же, он сидит на кухне.
– Привет, – улыбаюсь ему.
А в ответ, мне лишь кивают головой, продолжая игнорировать.
Меня пугает тот взгляд, которым Сотников смотрит на меня. Уничтожающе, испепеляюще. Таким взглядом, Ян всегда смотрел на меня в школе, когда хотел публично причинить боль. Хочется развернуться и уйти, но мои ноги, будто приросли к полу.
– Как дела в школе? – спрашиваю, пытаясь разрядить обстановку.
Нет ответа. Он просто продолжает так на меня смотреть.
Невольно вспоминаю, как Сотников избивал меня. Не знаю почему, но все это появляется в моей голове. Вздрагиваю от таких воспоминаний.
– Что? – гневно спрашиваю, не выдержав такого взгляда.
Тишина.
Я выхожу из кухни, не в силах больше быть в такой обстановке.
– Ты специально ребенка оставила, чтобы мне отомстить за все? Как поступила твоя мама с твоим отцом?
Резко поворачиваюсь и сразу же встречаюсь с карими глазами, которые прожигают во мне дыру.
Что он только что сказал?
– Нет, – спокойно отвечаю. – Я не собираюсь убивать ребенка, только из-за твоего нежелания его иметь.
У меня начинается тихая истерика. Это тогда, когда слез нет, но эмоции просто зашкаливают. В таком состоянии я говорю все, что думаю, и меня никак не успокоить.
– Ян, это ребенок. Это такой же человек, как и все мы. А если бы тебя убили до твоего рождения? Он даже не родился, не увидел мир своими глазами, а его уже убивают. Никогда в жизни я бы не сделала этого. Ты забыл, как именно я забеременела? Да я никому не сказала об этом. Никто кроме нас, не знает правду. Хотя я могла написать заявление, и тебя бы посадили. Ты этого хотел? Я не думаю, что всем бы было лучше. Не пошла в полицию я не из-за того, что мне стало тебя жаль. Мне жаль, что у моего ребенка будет такой отец. И это ты во всем виноват. Я всегда буду жалеть, что пошла на ту вечеринку. И если бы не ты, ничего бы этого не было.
Я даже не успела заметить, как Ян оказался совсем близко возле меня. Я не делаю шаг вперед или назад. Просто продолжаю смотреть в карие глаза.
Резкая и ужасная боль обжигает мою щеку. Я быстро прижимаю ладонь к ней.
– Ты… ты, – пытаюсь что-то сказать, но ничего не получается из-за шока.
Поверить не могу. Он ведь изменился. Он не мог меня ударить. Не мог ведь?
Видимо, люди не меняются. По крайней мере, в лучшую сторону. Кто был тварью, тот тварью и останется.
Я полная дура, если надеюсь услышать от Яна извинения. Не нужно искать оправданий людям. В шоковом состоянии смотрю на него. Сотников полностью спокоен и даже немного раздражен. Я снова испытываю страх.
– Как же ты меня достала, – шипит сквозь зубы Ян.
Оттолкнув меня в сторону, парень выходит из кухни, оставляя меня одну. Мои мысли путаются. На глазах появляются слезы.
Ну почему это снова происходит? Все ведь было нормально. Да все было отлично. Зачем он все испортил? Чего он добивается от меня?
Иду в ванную комнату и закрываю за собой дверь. Медленно спускаюсь вниз по стене, обхватив голову руками. Слезы уже обжигают глаза.
«Я сломаю тебя»
Начинаю всхлипывать и закрываю рот рукой, чтобы меня не было слышно.
«Все будет хорошо»
В памяти всплывет фраза Тоши, которую он мне часто говорил.
Черт. Из-за всего этого я и не помню, когда последний раз ходила на могилу к Антону. Не припомню, когда была у Виктории Александровны. Мне определенно нужно наверстать упущенное, и думаю, что сейчас самое время. Находиться с Сотниковым в одной квартире в данный момент, я не смогу.
Быстро иду в комнату и переодеваюсь, игнорируя Яна, который внимательно за мной наблюдает.
– А ты, куда это собралась? – ядовито спрашивает он.
В ответ молчу, делая вид, что не слышу его.
Парень подходит ближе ко мне и хватает меня за руку. Поворачивает к себе лицом и обхватывает своей свободной рукой мою шею.
– Только попробуй все рассказать моему отцу или моей матери. Только попробуй это сделать.
У меня появляется ком в горле.
– Я и не собиралась, – вру ему.
– Вот и умница.
* * *
– Здравствуйте, а вам кого? – спрашивает у меня женщина лет пятидесяти.
В недоумении осматриваю табличку на входной двери и понимаю, что не ошиблась.
– Можете позвать Викторию Александровну?
– Шелыгину?
Киваю головой.
– Так она здесь больше не живет, – отвечает мне эта женщина.
– В смысле?
– Она продала нам эту квартиру, а сама уехала куда-то.
У меня сжимается сердце.
– А давно?
– Примерно месяц назад.
– А почему уехала, не знаете?
– Девочка, что тебе нужно? – уже со злостью спрашивают у меня.
Качая головой, делаю шаг назад.
– Нет, ничего. Извините, – выдавливаю из себя и ухожу.
На улице мерзкая погода. Мелкий дождь со снегом и ветер. В такую погоду только и хочется лежать под одеялом и пить горячий чай. Но сейчас я не вернусь домой. Хотя можно ли назвать моим домом то место?
Собравшись с мыслями, иду на кладбище, по пути купив ромашки.
* * *
Тишину нарушает лишь карканье ворон и порывы ветра, а в остальном здесь очень тихо, отчего становится жутко.
– Привет, Тош, – шепчу, присев на корточки у могилы.
Смотрю на фотографию Антона на гранитной плите и не сдерживаю слез. На фото, Тоша, искренне улыбается и выглядит счастливым. Именно таким, я его и запомнила.
Мои слезы капают прямо на его могилу.
– Почему ты не со мной? – тихо шепчу, проводя рукой по плите.
Чувствую легкое прикосновение к своему плечу и резко поворачиваюсь, вздрагивая от этого. Никого нет. Черт возьми, мне становится как-то уж слишком страшно здесь.
– Я теперь потеряла возможность общаться с твоей мамой. Теперь я даже и не знаю, где она и как у нее дела.
Глупо разговаривать с могилой, но я все же делаю это.
– Я не знаю, что мне делать, – качаю головой. – Я в полной заднице.
Закрываю глаза и пытаюсь представить, что говорю с Тошей вживую.
– Я не могу от него уйти, – говорю сквозь всхлипы. – Не могу. Мне просто некуда идти. Квартира родителей – это ад. Я не смогу сама воспитать этого ребенка. Да у меня нет денег на себя. Я просто хочу, чтобы малыш был счастлив, и ради этого буду терпеть все, что угодно.
Даже после смерти, Антон остается единственным человеком, которому я могу рассказать абсолютно все.
– Он не изменился. Совсем не изменился. Каким был уродом, таким и остался. Такие, как он, не меняются. И я знаю, что Ян со мной только из-за того, что так решил его отец. Я не требую от него любви. Мне плевать на это. Я просто хочу, чтобы наш ребенок был счастлив.
Рассказав все это, мне становится нереально легко на душе. Чувствую себя так, будто камень с души упал.
Поцеловав фотографию на плите, поднимаюсь.
– Тош, я пойду. Люблю тебя.
Не оборачиваясь, ухожу отсюда.
* * *
Уже три дня, мы вообще не общаемся с Яном. Не то, чтобы мы до этого хорошо общались, но вот теперь мы не говорим друг другу ни слова.
Всего два месяца беременности, а мы уже перестали нормально общаться. Черт возьми, ну и что будет дальше, такими темпами?
С самого утра меня дико тошнит, и я даже не могу подняться с постели. Как назло, мне безумно хочется яблоков. Плевать на гордость и принципы.
– Ян! – кричу из последних сил.
В ответ одна тишина.
Собравшись с силами, иду в гостиную. Сотников спокойно сидит на диване с ноутбуком на коленях.
– Ян, – снова зову его, и в этот раз он поворачивает ко мне голову. – Сходи, пожалуйста, в магазин за яблоками.
Парень удивленно смотрит на меня. Затем убирает ноутбук и подходит ко мне вплотную.
– А ты ничего не перепутала?
От шока, у меня округляются глаза.
– Сама пошла и купила себе то, что надо, – приказным тоном говорит Сотников.
Хочется что-то ответить, но не хватает сил.
– Ян, мне плохо, – кое-как шепчу.
Сумасшедшая боль появляется в области щеки. Черт, что? Он снова это сделал?
– Не трогай меня. Сама ходи, куда тебе надо.
От его тона, у меня подкашиваются ноги. Мне нереально страшно.
Медленно сползаю вниз по стене. Мое тело трясет от всхлипов. Сотников просто разворачивается, и, взяв ноутбук, выходит из комнаты.
* * *
Прошла чертова неделя. Одна из самых ужасных в моей жизни.
За всю неделю, у нас случилось три конфликта с Яном. Ссоры на пустом месте.
Сотников срывается на меня, под любым предлогом. Ему плевать на то, что я беременна. Он смог оставить мне три огромных синяка на руках и один след на шее. Из-за таких выходок, мне приходится носить одежду с длинными рукавами.
Я устала все это терпеть. Только был бы шанс уйти. Но мне не предоставляется такая возможность.
За семь дней, Ян ночевал дома всего раза три. Он просто не приходил домой на ночь, никак не комментируя это. Да ему плевать, что пока его нет ночью дома, я тихо плачу. Хочется верить и надеяться, что он ночует у друзей или родителей. И снова самообман. Конечно же, Сотников у какой-то девушки.
Иногда я просматриваю телефон Яна. Там полным полно переписок с девушками. И сообщения не просто «Привет, как дела?». Совсем нет. Сообщения выглядят примерно так: «Круто провели время. Когда еще увидимся?» или «Останешься у меня на ночь?»
Что-то предъявить Сотникову, я не могу, ведь знаю, как и чем это закончится.
Все, что мне остается – терпеть. Терпеть все это и надеяться, что когда-нибудь все будет хорошо.
Каждый раз, когда к нам приходили Александр Максимович и Елена Олеговна, Ян вел себя очень даже хорошо по отношению ко мне. На нем была маска милого и хорошего мальчика, который заботится обо мне. Не знаю почему, но я тоже делаю вид, что у нас все отлично.
Может родители Яна, и знают правду, но ничего не делают с этим.
* * *
– Черт, – возмущаюсь я, когда слышу звонок в дверь.
У меня болит голова, и любой шорох вызывает дикое раздражение, а тут этот звук.
Мне удается подняться с постели, и я иду открывать дверь, понимая, что Ян в школе. На пороге стоит Александр Максимович с каким-то пакетом в руке.