Дурнота подступила к самому горлу, и я с ужасом вспомнила, как Лейс подмешал сонную траву в котелок с супом, когда мы были в походе. Что мешало ему отравить мой завтрак? И если он всё-таки сделал это, то почему яд начал действовать только теперь?

– Всё будет хорошо, – сказал мне Солнечный страж, присаживаясь рядом и поглаживая моё плечо. – Ты знаешь, все эти месяцы я не переставал верить, что найду тебя. Надо мной смеялся весь отряд, да что там – все только и делали, что потешались над тем, как я обыскивал таверны и закоулки. Они были уверены, что я просто сдвинулся. А мне нужно было тебя найти… во что бы то ни стало. Хоть на краю света.

– Эдвин, – я впервые назвала его по имени, и это было так непривычно делать вслух, – мне кажется, ты что-то перепутал или ошибся. Наверное, твои сослуживцы насмехались не зря. Я совсем не та, кого стоило искать так долго.

С каждым словом говорить становилось легче. Я уже могла вдохнуть и выдохнуть, мир уже не вертелся перед моими глазами в безумном движении, и тошнота отступила куда-то вглубь.

– Сония, – тихо сказал он. – Я не ошибся. В таких вещах нельзя ошибиться. За неправильные решения в ответе разум, а я не размышлял ни одной минуты.

– Может быть, в этом всё и дело? – слабо улыбнулась я. – Ты не подумал, что делаешь?

Он засмеялся и осторожно коснулся моей головы, словно хотел погладить, но вовремя вспомнил, что мы ещё не настолько близко знакомы.

– Мой девиз: «Меньше дум, больше дела!» – заявил он. Его лицо просияло.

– Ты теперь возглавляешь отряд? – спросила я, подняв на него глаза.

– Да. – На его светлом лице промелькнула тень. – Наш командир погиб в начале зимы.

– Мне жаль, – искренне сказала я, припомнив строгого и решительного предводителя стражей, однажды посетивших таверну «Усатый волк».

– Это большая потеря, – кивнул он. – Ну, тебе получше?

– Спасибо, – прошептала я. – Намного.

– Я еду следом за повозкой, если что-нибудь понадобится или снова укачает – дай мне знать, – сказал он, поднимаясь.

Его конь нетерпеливо стучал копытом по рыхлому, похожему на стеклянную крупу снегу.

– Долго ли ещё ехать? – спросила я погромче, придерживая занавесь повозки, когда мы тронулись и Эдвин уже был верхом.

– К вечеру мы доберёмся до ночлега – это место стоянки Солнечных стражей в середине Ничейных земель. Утром отправимся дальше.

Разговор странным образом успокоил меня, и я устроилась в повозке так, чтобы видеть сквозь оставленную щель проплывающие вдоль обочины кусты и подлесок. Снег был покрыт талой и прозрачной глазурью льда. Тёмные и влажные стволы деревьев словно дымились в солнечных лучах, источая ароматы скорой весны. Кое-где на пригорках снег уже сошёл, и жухлая прошлогодняя трава мягко прела и готовила почву для будущих первоцветов. Тьма отпустила меня, перестала сдавливать грудь и опасно плескаться в желудке. Во время следующей остановки Эдвин уговорил меня выпить травяного отвара и зажевать его терпкую горечь сухариками – я с опаской согласилась и долго ещё прислушивалась к своему организму, ожидая нового приступа тошноты. Однако на этот раз всё было хорошо. Стражи переговаривались и шутили, мечтая об отдыхе и горячем ужине и со смехом упрекая капитана за то, что истратил их свободные от патрулей дни на путешествие в замок Хранителей. Один из молодых рекрутов окликнул капитана по имени, и я явственно расслышала, что он спросил:

– Принцессу спасли, а когда свадьба?

Эдвин Сандберг рассмеялся и даже не задумался перед тем, как ответить:

– Как можно скорее, я и так ждал слишком долго!

Огненная волшебница обернулась и сквозь смех продолжила:

– А невеста знает об этом?

– Уверен, что уже знает, вы ведь кричите, как зазывалы на базаре, – отозвался капитан стражей. – Никакой личной жизни с вами!

– Мы просто желаем веселиться, а не только гоняться по лесам за демонами, – сказал кто-то ещё у самой повозки.

Так мы незаметно добрались до затерянного в лесной глуши домика. День клонился к вечеру, и длинные стволы сосен отбрасывали на хрустящий под ногами снег вытянутые серые тени. Казалось, будто кто-то набросил на белоснежное покрывало узорчатую паутину из переплетённых теней. Мне снова нездоровилось, но при виде ладно сложенного из брёвен крепкого домика с покрытой толстым слоем мха и снега крышей, на душе потеплело – по крайней мере, на ближайшие часы изнуряющая тряска в повозке окончилась, и можно обогреться у очага и вздремнуть.

Солнечных стражей было семеро. Ничего не обсуждая и не сговариваясь, они распрягли лошадей, привязав их в крытом ветвями ельника загоне слева от домика, натаскали дров, набрали воды из лесного источника, принялись разбирать припасы. Нора, так звали единственную в отряде женщину, быстрыми и уверенными движениями огромного ножа крошила вяленое мясо и овощи для похлёбки. Я хотела помочь, но она только с хохотом указала мне место на лавке у стены:

– Отдыхай, эльфийская принцесса, с супом мы уж сами как-нибудь управимся!

В ответ на её слова к глазам тут же подступили слёзы обиды, но волшебница среагировала прежде, чем они перелились через край моих век:

– Эй, Сония! Не обижайся на меня: мой язык быстрее мыслей.

Я кивнула и пошла помогать Эдвину растапливать камин. Мы по очереди обдирали с высохшего лапника мелкие смоляные веточки и складывали их домиком, хотя наверняка любой из присутствующих в лесном доме магов (а магов было трое, не считая меня) мог бы разжечь огонь одним движением руки.

– Мой отец был стихийным магом, – чуть улыбнувшись, поведал мне Эдвин и призвал в ладонь маленький огненный шарик.

Так близко я видела это заклинание впервые. Фрагмент огненной стихии был словно заключён в полупрозрачную стеклянную капсулу, усеянную тёмными трещинками. Страж поднёс шарик к шалашу из еловых лапок и тихо выдохнул – пламя вырвалось из заключения, с жадным хрустом принялось пожирать ломкие прутики.

– А мама была целительницей, – продолжил он, вздыхая. – Они всегда спорили о том, кем же я стану, когда вырасту.

– Что с ними случилось? – глядя в огонь, спросила я.

– Война… – односложно ответил Эдвин. – Их убили тени, повалившие из первого разрыва.

– Они были Солнечными стражами? – спросила я, почему-то уже зная ответ.

– Да. Ну а твои? – Он посмотрел на меня через плечо.

– Моих забрали на войну из академии Вестена.

– Добровольцы? – кивнул капитан.

– Так говорили мне в церковном приюте… Я не принцесса, капитан Сандберг. Ты ошибся.

Он на миг прикусил губы и помотал головой:

– Нет, я абсолютно уверен, что нет. И каждый в этом доме подтвердит, если ты не веришь, что интуиция меня редко подводит. Мы поговорим чуть позже, когда все улягутся.

И он заботливо провёл рукой по моей спине – я почувствовала, что это лёгкое движение влило в меня порцию волшебной силы.

Я всё-таки помогла Норе устроить над огнём котелок и присматривала за ароматным варевом, помешивая его длинной ложкой. Стражи ходили вокруг да около, облизывались, шутили и смеялись. В ход пошло подогретое вино с горстью пряных трав, и вскоре одинокое пристанище пограничников огласилось складной песенкой о бравых стражах и подлых демонах, о девушке из маленького городка, убежавшей в лес слушать пение теней, и о прекрасном рыцаре, спасшем её от наваждения.

Мое сердце болело от разлуки, и я всё думала, думала о последних днях, проведённых в замке Хранителей. А ещё – о той ночи, которую мы с некромантом провели в святилище Ньир, вцепившись друг в друга не только телами, но душами. И между той ночью, между последними словами Лейса, между всем, что происходило со мной в дороге, определённо и чётко была протянута одна и та же нить. И только мысль о том, что это всё на самом деле значит, повергала меня в такой безотчётный страх, что я гнала её прочь день за днём, оттесняя на самое дно сознания.

За окном уже стояла непроглядная ночь, когда стражи угомонились, покончили с остатками ужина, вином и разговорами и расстелили сложенные в углу тюфяки, готовясь ко сну. Я видела, как Нора звонко хлопнула по руке одного из воинов, посмевшего коснуться её колена, и как он бормотал извинения и сваливал свои действия на горячее вино. Вскоре всё стихло, остались только Эдвин и я у теплящегося очага. Мы долго молчали и снова по очереди бросали в огонь крохотные кусочки коры и веточки, чтобы чем-то занять руки.

– Сония, – наконец сказал он, вдохнув побольше воздуха.

Он был очень близко, но всё же не касался меня – я только ощущала тепло, которое излучало его сильное тело сквозь тонкую форменную рубашку.

– Я не принц… – сказал он, и мне захотелось остановить его.

– Не надо, прошу тебя, – взмолилась я. – Не надо…

– Дай мне сказать, а уже потом дашь ответ, – проговорил он твёрдо. – Всё, что у меня есть, – это моя служба и жалованье капитана Солнечной стражи. А ещё есть домик моих родителей в Фоллинге, среди просторных полей и чистых озёр. Там живёт дедушка, отец моего отца, который воспитал меня. Это не много, знаю…

– Эдвин, ты не понимаешь, что делаешь сейчас. – Я протянула руку, чтобы остановить его, но он улыбнулся и мягко отвёл её в сторону.

– Я искал тебя не только этой бесконечной зимой. Я искал и прежде, но нашёл лишь прошлой осенью. На стене, ты помнишь? Ты была в моей мантии.

– Пожалуйста, не продолжай! – в последний раз взмолилась я, и он вновь не послушал моих слов.

– Дай уже мне закончить, – попросил он. – Быть может, я репетировал речь все эти полгода! Сония, я не ошибся и ничего не перепутал. И я видел, как твой дар, как твой белый огонь… отозвался тогда на наше знакомство.

– Я изменилась, – прошептала я еле слышно. – Моя душа изменилась.

– Знаю. – Он опустил ресницы и коснулся моих пальцев. – И не только душа. Но меня не так-то просто напугать. Солнечные стражи долго тренируются.

Я молчала. За стенами домика шумел ветер и скрипели голые ветви деревьев. Стражи спали: кто-то сопел, кто-то тихо похрапывал во сне.

– Ты выйдешь за меня? – сказал наконец Эдвин Сандберг, поймав мой взгляд.

– Я не могу, – ответила я шёпотом. – Потому что я уже решила, что отправлюсь в монастырь Сюр-Мао и стану белой целительницей.

– Ты не пройдёшь испытания стихиями, Сония. – Он взял меня за плечи, осторожно, бережно, и я не стала вырываться. – Тебе нельзя их проходить.

– Потому что я слишком порочна? – горько спросила я.

– Потому что ты беременна и это может повредить ребёнку, – сказал он, не отрывая от меня синих глаз.

– Ребёнку? – переспросила я рассеянно.

– Ох, бедная ты моя девочка. – Эдвин притянул меня к себе, и я коснулась щекой его груди, чувствуя, как сильно бьётся его сердце. – Скажи ещё, что ты не знаешь об этом.

Я не знала, что ответить ему. Можно ли было считать знанием те смутные догадки, которые посещали меня весь сумрачный март? Когда малейшую мысль об этом я тут же давила в себе и запрещала вспоминать о ней, как когда-то поступала с даром. Потом я начинала припоминать, что прежде в моменты особо сильных переживаний у меня уже случалось так, что месячные не приходили месяц или два подряд. И я успокаивалась и просто жила дальше, стараясь не прислушиваться к тому, что происходит внутри меня.

– Это… точно? – прошептала я, понимая, что теперь, когда он держит меня обеими руками, смогу пережить даже такую новость.

– Я ведь лекарь, если ты забыла, – тихо ответил он. – Внутри тебя маленький огонёк новой жизни. И ты сама это можешь увидеть, если захочешь.

– Как? – Я интуитивно положила руку на живот, который всё ещё был таким же, как всегда, и осторожно погладила, пытаясь прислушаться к ощущениям.

Эдвин положил сверху свою ладонь, и я почувствовала, как сквозь мои пальцы струятся волны магической энергии, которую он направлял внутрь меня.

– Вот так, а теперь постарайся дышать ровно и не отвлекаться.

Его магия успокаивала. Я будто плыла в тёплых и ласковых волнах, сотканных из света. Закрыла глаза и тихо дышала, как в глубоком сне. Наверное, это и было подобие гипнотического сна, потому что все недавние волнения вдруг улеглись внутри меня. Мысли стали похожи на невесомые пушинки, которые кружились в золотых лучах солнца, а ведь на самом деле была глухая и тёмная ночь. Нет, конечно же, я не была прежней: во мне уже два месяца жила крошечная девочка, и теперь внутренним взором я видела её совсем отчётливо. Она словно светилась тонким лучиком незнакомой мне магии, и у неё, подумать только, уже ясно различались голова, ручки и ножки, маленькое тело. И сердце – как я могла не замечать, что во мне бьются два сердца?

– Я слышу, – сказала я, не открывая глаз. – Даже вижу её, кажется.

– Я тебя научу, ты ещё и не такое сможешь видеть. – Эдвин осторожно убрал свою горячую ладонь и обнял меня, медленно выдохнув. – От лекаря мало что может укрыться. Обо всех, кто здесь находится, я знаю гораздо больше, чем они сами смогли бы рассказать.

– Но как? – Я посмотрела на него, и он чуть улыбнулся.

– Живой организм – такая сложная система, что любое, даже самое малое, воздействие оставляет следы. Движение или покой, еда или питьё, падения, раны, смех, горе или любовь… Это не только дар белого огня, как у нас с тобой, но и постоянное наблюдение. Лекарей учат этому в Академии – всё время подмечать признаки того или иного недуга. После семи лет обучения на лекарском факультете всё это входит в привычку, иначе уже не можешь…

Он на минуту оставил меня, чтобы принести соломенную подушку мне под голову и колкое шерстяное одеяло.

– Если в академии учатся семь лет и ты пять лет назад её окончил, то тебе уже… тридцать? – с удивлением спросила я.

– Двадцать семь, – сказал он, устраиваясь рядом со мной. – Я поступил в пятнадцать.

– Так рано?! – невольно воскликнула я.

– Ну… я был способным мальчиком, – тихо засмеялся Эдвин.

– Наверное, в Солнечной страже только такие люди и оказываются? – спросила я, кивнув в сторону спящих сослуживцев капитана.

– В моём отряде так точно каждый уникален, – заверил меня страж, пригладив мои волосы. – Ведь все они как один согласились помочь мне разыскивать тебя. И половина из них нарушила Кодекс, чтобы вытащить из Железной крепости колдуна эльфов.

– Я не знаю, чем мне отблагодарить вас, – вздохнула я. – У меня ничего нет.

– Будь моей женой, а больше мне ничего не нужно. Поверь, то, что мы спасли жизни, – это лучшая награда. Ведь Солнечные стражи для того и существуют, чтобы оберегать мир живых. И на этот раз даже не две жизни. А три.

Он долго смотрел на меня с нежностью и ожиданием.

– Эдвин, моя дочь от эльфа, – наконец произнесла я.

– Эльфы, как и люди, принадлежат к миру живых. Несмотря на ту ересь, которую распространяет Орден Инквизиции. Стражи никогда бы не объявили эльфов нечистью, сославшись на… анализ крови! И у нас есть своя теория относительно Высшего совета, который находится под влиянием ещё более опасной магии… Рано или поздно этот обман раскроется и всё в мире вернётся на круги своя.

Его щёки чуть вспыхнули румянцем от прилива негодования.

– Спасибо тебе, капитан Сандберг. – Я улыбнулась.

– Что ж, подумай немножко, если не хочешь отвечать сейчас, – примирительно сказал он и провёл пальцем по моей щеке. – Я ждал так долго, что могу и ещё подождать. Только не вздумай больше исчезать, договорились?

– Хорошо, – ответила я тихо. – Обещаю.

– А сейчас постарайся уснуть, ты теперь должна думать не только о себе.

Он укрыл меня одеялом и устроился полулёжа за моей спиной. Я всё держала руку на своём животе и думала о ней, крохотной девочке, о том, что некромант переживал, что не оставил мне ничего на память. Незаметно я соскользнула в сон, так и не узнав о том, что Эдвин этой ночью не сомкнул глаз, охраняя меня и отряд от бродивших поблизости теней.

Глава 18

– Ты будешь поступать в Академию? – спросила меня Нора, когда мы готовились к завтраку, разогревая на углях подсохшие лепёшки и бросая в кипяток пригоршни сушёной брусники и голубики.

Мои мысли теперь были сосредоточены на происходящем внутри: я только и делала, что замирала и прислушивалась к ощущениям в надежде вновь различить биение маленького сердечка моей дочери. Конечно, без особых заклинаний это было невозможно, но я всё равно не оставляла попыток снова почувствовать внутри себя огонёк новой жизни. Сейчас мне стало намного легче думать о разлуке с некромантом – на смену боли и пустоте пришло осторожное ожидание. С точки зрения всех, кого я знала в моей прежней человеческой жизни, всё это было безумием чистой воды. Гаэлас был не только заклятым врагом людей по причине своего эльфийского происхождения, но также и членом Гильдии призывателей теней, за одно упоминание о которой можно было схлопотать серьёзные проблемы с представителями власти или инспекторами Ордена Инквизиции. И вот я, сирота с весьма сомнительным прошлым и ещё более сомнительным настоящим, сижу и размышляю, какой может родиться моя дочь-полукровка. Напрочь позабыв о том, что большинство детей с «проклятой эльфийской кровью» выявляются и уничтожаются, не достигнув даже сознательного возраста. В своём ли я уме? Нет… Скорее всего, я до сих пор нахожусь под чарами магии разума, о которой рассказывали мне в замке Хранителей. Как ещё можно объяснить эту странную радость, электрическими нитями пронизывающую меня при каждой мысли о дочери? Я не хотела думать, я хотела обнять и любить весь мир только за тот миг, когда увидела внутренним взором её – мою крохотную волшебницу, которую подарила мне Ниира под полной луной. Подарок уходящей зимы и первой любви в моей жизни.

– Эй, ты забыла человеческие слова? – звонко засмеялась моим ухом Нора, и я припомнила, что она задала мне вопрос.

– Извини, – смущённо ответила я, перемешивая ягоды в котелке. – Ты спросила про Академию? Не знаю, ведь до вчерашнего дня я вообще не представляла, как сложится моя жизнь.

– Как сложится?! – воскликнула она, тряхнув тёмными кудрями. – Разве капитан не предложил тебе руку и сердце? Чего ещё можно желать в твоём возрасте, как не такого завидного жениха?! Похоже, эльфы и вправду задурили тебе голову, милочка.

– Ну а что насчёт тебя, Нора? – спросила я вдруг, сама от себя не ожидав подобной смелости.

Она была очень красивой и на вид – ровесницей Эдвина. Блестящие волосы цвета тёмного каштана струились по её плечам мягкими кудрями, большие карие глаза смотрели с вызовом и неизменным огнём, который всегда плещется во взоре магов этой стихии, безупречная осанка, высокая грудь и изящные руки, которыми она с одинаковой лёгкостью сплетала и заклинания, и волосы в косу, и держала серебряную тонкую саблю. Не о такой ли девушке мечтает каждый бравый воин и защитник мира живых?

– Я Солнечный страж, а не какая-нибудь домашняя курица, – фыркнула Нора. – Связать себя с мужчиной для того, чтобы всю жизнь сидеть в четырёх стенах с выводком цыплят на шее? Ну уж нет, не для этого рождаются огненными магами!

Конечно, подумала я про себя, эта гибкая и решительная женщина появилась на свет вовсе не для ведения домашнего хозяйства. Но ведь магам тоже необходимы потомки и преемники, если мы все не хотим вымереть на корню через пару поколений.

– Поэтому мой тебе совет – не слушать сказки Эдвина про его деревню и дедушку с курами, а поступать в Университет Сюр-Мао и никак не меньше! Ты ещё так молода, всё успеется, а Солнечной страже позарез нужны грамотные лекари.

Каждое её слово было пропитано энергией огня. Слово – вспышка, фраза – сноп искр. Пламя камина слушалось её рук, как будто было не обжигающей стихией, а податливым мягким тестом в умелых руках хозяйки. Я любовалась ею и оттого чувствовала ещё большую робость и смущение: мне было никак не понять, почему Эдвин не выбрал её, а придумал себе целое приключение с поиском и спасением безвестной девушки из таверны.

– Мы друзья – и только, – подмигнула она мне в ответ на мои мысли. – Ты ведь сейчас размышляешь о том, не ревную ли я Эдвина? О нет! Я абсолютно свободна ото всех этих ваших любовей и страстей. Кто попробует завоевать моё сердце – сгорит в огне, потому что его я люблю больше, чем смертных мужчин.

– Найдётся, вот увидишь, какой-нибудь бравый молодец, от которого у тебя загорится под юбкой, – со смехом сказал один из воинов. Он расположился на лавке у стола и старательно оттирал пятна на своём мече замшевой тряпочкой.

Нора не осталась в долгу – некоторое время стражи весело пререкались, швыряя друг в друга словесные огненные шары, и я припомнила, что именно этому парню вчера достался смачный шлепок по ладони от своенравной Норы. Я сложила тёплые лепёшки и подогретые остатки ужина в широкие глиняные миски и расставила на столе. Большим черпаком разлила по кружкам дымящееся ягодное варево, в которое Нора под конец бросила горсть ароматных листьев мелиссы. Эдвин и ещё один маг были снаружи – проверяли и заряжали обереги, чтобы оставить домик в сохранности до того, как он понадобится другому отряду Солнечных стражей. На душе у меня наступило временное затишье: я слишком измучилась за прошедший месяц, и сейчас мне нужна была небольшая передышка.

– Обереги повреждены, – сухо сказал маг Рикард, едва его лицо показалось в распахнутой двери.

– Круг выдержал, но где-то поблизости разрыв, – добавил Эдвин, входя следом. – Заканчиваем завтрак и выдвигаемся на разведку. Кто-то должен остаться охранять Сонию, остальные пойдут со мной.

– Почему это принцесса не пойдёт?! – воскликнула Нора, швырнув ложку. – В первую очередь она белая магичка, а уже во вторую – твоя невеста! Это несправедливо! Да и никто из нас не станет отсиживаться в избушке, когда где-то поблизости пахнет боем с демонами, за кого ты нас принимаешь, капитан?

– Я могу тоже идти, Эдвин, – сказала я, глядя ему в глаза. – Однажды мне пришлось уложить нескольких мертвецов, думаю, что и с тенями от меня будет польза. Позволь мне помочь Солнечным стражам и хотя бы этим отблагодарить вас за доброту.

Сидящие за столом стражи одобрительно загудели, и я почувствовала, что нам удалось переубедить командира. Мы стремительно покончили с едой, проверили обмундирование и разделили между собой запас эликсиров. Солнечные стражи пользовались для хранения зелий трубочками из разноцветного толстого стекла, которые затыкались пробками на коротких цепочках. Такие пробирки удобно было закреплять в специальных кармашках на поясе или перевязи на груди. Мне выдали три штуки, и все они были белыми: внутри плескалась жидкость, напоминающая перламутр из ракушек.

– Это усилит твои заклинания, – сказал мне Эдвин, всё ещё сильно хмурясь. – Но мне не нравится решение твоё и отряда. Ты не обязана…

– Они тоже не были обязаны посвящать дни отдыха освобождению незнакомых им принцесс, – ответила я твёрдо. – Я хочу помочь и помогу. Как ты не понимаешь, что я и так чувствую себя неловко?!

– Понимаю, но боюсь за тебя, – честно признался он. – Обещай, что будешь держаться рядом со мной, что бы ни случилось. Если это действительно разрыв, то в него могут проникнуть весьма могущественные тени. И мы не знаем, нет ли поблизости мага, который всё это устроил. Это может быть опасно, Сония.

– Я знаю, что такое граница с сумеречным миром, – тихо сказала я, снова заглянув в его глаза. – Я видела такой портал в замке Хранителей.

Эдвин кивнул и порывисто прижал меня к себе – высокий и сильный, я бы не вырвалась, даже если бы захотела.

– Всё время помни о своём положении, – шепнул он мне на ухо. – Если почувствуешь, что силы кончаются, немедленно скажи мне. Я создам несколько отражающих магических щитов, но, если тени будут сильными, щиты могут разрушиться. В таком случае – кричи, я всё брошу и приду к тебе на помощь.

– Может быть, всё и не так страшно, – невольно прижимаясь к его груди, ответила я, – просто парочка заблудившихся призраков.

– В Ничейных землях может быть всё что угодно, – сказал он и поцеловал мою руку. – Здесь всегда нужно быть начеку.

***

Мы собрались на маленькой площадке перед домиком, и стражи встали спиной к спине в круг, чтобы определить, откуда ночью могли явиться тени. Я стояла рядом с Эдвином, крепко держась за его руку, чувствуя, как между нашими ладонями пульсирует не то кровь, разогнанная волнением, не то энергия, порождённая объединённой белой магией. Нора нетерпеливо сопела, было заметно, как она рвётся в бой и как невыносим ей этот ритуал выслушивания местности и ожидания. Каждый из стражей поочерёдно сообщал о своих наблюдениях, а я только и делала, что разглядывала бесконечные переплетения лесных ветвей и кусочки серых пасмурных облаков, проплывающие над лесом.

– Я вижу лису, – сказал один из воинов. – Спокойна, бежит по своим делам.

– Дальше, – скомандовал капитан Сандберг.

– Я вижу следы, – звонко ответствовала Нора. – Похожи на заячьи. Свежие.

– Следующий. – Эдвин покрепче сжал мою руку, будто я собиралась покинуть круг и помчаться за невидимым зайцем.

– Я вижу солнце на стволах, облака скоро пройдут, – доложил следующий воин.

Мне всё это показалось какой-то детской игрой – как я ни всматривалась, никак не могла заметить ничего примечательного. Даже прыгающей по ветвям белки или какой-нибудь растрёпанной шишки на тускло поблескивающем снежном насте. Направление, в котором я смотрела, выглядело совсем серым и унылым, будто в этой части леса уже наступил вечер и полупрозрачные сумерки переплелись с тёмными стволами сосен и вековых дубов, окружавших стоянку. Мои мысли вновь вернулись к ребёнку, и я словно в шутку спросила мою крохотную дочь, не видит ли она чего-нибудь необычного. В ту же минуту я вдруг увидела, как между деревьями проплыл силуэт – дымчатый сгусток, похожий на привидение, как их любят изображать в альбомах для дам, живущих в замках. Словно голова и свободно развевающийся за ней плащ… а на месте глаз – тёмные провалы, тлеющие изнутри.

– Я вижу тень, – сказала я, и все стражи мигом обернулись в мою сторону.

– Где? – громко спросил Эдвин, прослеживая мой взгляд.

– Да вот же она, летит сюда! – уже испугавшись, крикнула я и показала рукой.

Создание стремительно приближалось. Я видела его настолько отчётливо, что меня до ужаса пугал тот факт, что никто из стражей до сих пор не заметил это призрачное чудовище. Особенно страшным мне казалось то грациозное изящество, с которым тень облетала встающие на её пути препятствия. А ещё по мере приближения она будто бы набирала вес, тяжелела и уплотнялась. Это был уже не клочок тумана, а непрозрачная и вполне материальная тварь с чёткими очертаниями и длинным извилистым хвостом.

– Вижу, – выкрикнул капитан, и вслед за этим последовала сложная магическая формула, повинуясь которой, вспыхнули белым огнём мечи воинов и окружающие лагерь обереги.

Только теперь я поняла, что лесное убежище, полянка перед ним и загон для лошадей были окружены защитным волшебным экраном, словно стеклянным куполом. Тень заметила нашу группу – сияющий сгусток жизненной силы и горячей крови, ринулась вперёд и с размаху налетела на барьер. Раздался оглушительный треск. Обереги вспыхнули с утроенной силой, озаряя прозрачный купол, по которому разбегались тончайшие электрические трещины. Как мыльный пузырь, сейчас лопнет – подумалось мне, а после все мысли разом выдуло из моей головы, потому что тень разинула тёмную пасть и завыла. В этом низком и дрожащем гудении слышались негодование и такая неизбывная печаль, что мне немедленно захотелось сжаться в комочек и забиться в самый тёмный уголок Ничейных земель. Я увидела, что второй маг зажимает уши и едва ли не сгибается пополам от выворачивающего душу воя.

– Стоять, – рявкнул на него Эдвин и ударил его по спине. – Готовь сети, барьер не выдержит.

– Изрубим в клочки! – крикнул один из воинов и в свою очередь хлопнул уже пониже спины зазевавшуюся Нору.

– И спалим, – прокричала волшебница, – а затем я спалю того, кто меня ударил!

Тем временем создание прекратило выть и приготовилось к новому броску. Дальнейшее происходило так стремительно, что я только потом сумела оценить, насколько слаженными и дружными были действия команды стражей. Тень с размаху ударилась в магический щит – и он взорвался снопами искр со звуком, будто лопнули разом тысячи натянутых металлических струн. Краем глаза я увидела, как обереги – особые камни с начерченными на них охранными рунами, закреплённые на специальных столбиках, – рассыпались в прах. Торжествующе завизжав, создание влетело во двор и замерло, опираясь на длинный упругий хвост. Стражи с мечами и саблями двинулись вперёд, за их спинами маг Рикард уже сплетал прочную энергетическую сеть, чтобы связать потустороннее существо. Воздух вокруг странно потрескивал от разрядов. Мне показалось, что невидимые молнии уже пару раз ужалили меня в щеку и в ногу. Тень поколебалась секунду или две, а затем ударила наугад – воина, который стоял с краю. Он среагировал моментально, выставив пылающий белым пламенем меч и заставив существо металлически взвизгнуть. Я увидела, как в месте удара тело твари словно стало вновь прозрачным, зыбким, как туман. Впрочем, призрачная рана тут же затянулась, и тень атаковала снова и снова, подключив к своим движениям гибкий хвост.

– Рик, давай! – заорал один из воинов, которому удар хвоста пришёлся по ноге.

Маг швырнул тёмный, сверкающий разрядами клубок в голову тени, и та закричала и задёргалась, будто пытаясь вырваться из невидимой липкой паутины. Воины начали ожесточённо кромсать тень мечами – от её наполовину бесплотного тела разлетались клочки, похожие на кусочки серого шёлка.

– Поджигай, – скомандовал Эдвин подруге, и та с видимым удовольствием принялась запускать в обитателя междумирья огненные шары, один за другим.

Тень дёргалась, верещала, но все удары и заклинания, казалось, не наносили ей особого урона – не было похоже, будто она слабеет или собирается умирать. Я невольно подумала о том, умирают ли тени, что остаётся от них в мире живых, если убить их, а не загнать обратно в разрыв.

– Почему ей ничего не делается? – волнуясь, спросила я Эдвина, пока он обновлял личную защиту каждого из стражей и вновь поджигал святым пламенем их оружие.

– Это высшая тварь, – пояснил мне капитан. – Такие редко встречаются в этих местах. Придётся повозиться.

Рик повторил заклинание, утирая со лба пот, бегущий струйками; я не знала, что это была за магия, но как будущий лекарь видела, как много сил она отнимает у молодого стража. Он едва удержался на ногах после второго раза и поспешно выдернул из кармана пузырёк с зельем, чтобы подкрепить магические силы.

– Теперь мы, – сказал мне Эдвин, призывая в ладони сгустки белого огня и запуская их в направлении беснующейся тени.

Я удивилась, что, оказывается, то самое заклинание, которое получилось у меня самопроизвольно при нападении мертвецов, используют в борьбе с высшими тенями. Мы швыряли святые огни, как их называли в Солнечной страже, а воины дружно пронзали существо серебряным оружием.