Д(т)ень оборотня

Глава 7

  К ним уже подтягивался народ. Узнавали, конечно. Правда, с трудом. Как и они – остальных. Всё-таки время загадочная штука. Ну, сколько они не виделись? Лет пять-шесть-семь? А как все поменялись, выросли, возмужали. Вот взять, к примеру, Ромыча. Ну кто сейчас в этом бомжеватом молодом человеке, забывшим о бритве и пене для бритья месяца на три, узнает того безусого пацана, что так любил таскать яблоки из соседских огородов? Правда, он поступал совсем по-робингудски, принося «улов» в общий котёл, и его даже хвалили за это. Что поделать, кушать молодым всегда хочется. А Сидр! Сидр… Они, признаться, даже имени его настоящего не знали. Все всегда называли его только так – Сидр, и никак иначе. Вон как в плечах раздался, пузо отрастил. И в каждом узнаваемом лице они с удивлением обнаруживали произошедшие изменения, которые при свете дня, должно быть, будут заметны ещё явственнее. Но были здесь и те, кто не был знаком ни Стасу, ни Данке. Приезжие? Может быть. Нет ничего удивительного в том, что во время их отсутствия летней дачей обзавелись совершенно новые люди.

Мишка на правах самого местного, представлял всех по очереди – тех, с кем они не были ещё знакомы. Ребята пытались изо всех сил изобразить дружелюбие и непринуждённость, но всё равно держались как-то напряжённо, недоверчиво посматривая на только что пришедших, и это ощущалось всеми фибрами души. А потому Север на интуиции сцапал за запястье Дану, и потащил поближе к костру. Здесь надёжнее. И комары так не жрут.

А Мишка тут же увязался следом, усаживаясь на трухлявое бревно возле костра. В руке у него была зажата полупустая бутылка с мутной подозрительной жидкостью, которую он тут же благородно протянул Стасу, не сдержавшему брезгливости на лице.

– Убери своё пойло, Царь! Меня от одного запаха сейчас вывернет…

Да, утренние воспоминания ещё терзали душу Севера, и что попало, и с кем попало, он пить был не намерен.

– Как хочешь. – усмехнулся Михан. – А ты, Ватруша, как?

– Как всегда. – равнодушно ответила Дана. – Я не пью.

– Завидная солидарность! – протянул Мишка. – И давно вы так… сдружились?

А он начинал раздражать. Данка перевела взгляд на Стаса, тот в упор смотрел на Царя и медленно закипал. Надо было спасать положение…

– Миш, расскажи лучше, что произошло с Оксанкой…

– С какой ещё Оксанкой? …

А вот тут Дана почувствовала, что он врёт. Понял, сразу же. Нравилась она ему раньше,  да соплив был для женихов. Не мог не понять. Но для чего врал – вопрос…

– А то ты не знаешь, Царь! – теперь закипать начала и она. – За кем ты раньше бегал, колечко у мамки спёр, да к кому сватался?

Мишаня заулыбался как-то скорбно, очень грустно.

– Откуда мне знать, что с ней стало… Не общаемся мы.

– Но ты же знаешь про тот случай… – попыталась надавить девушка, и тут он вспылил.

– Да кто про него не знает?! Вот разве что вы, городские, что сюда и носа не показывали много лет.

– А что с ней? – насторожился Стас, переключаясь с гнева на вполне здоровый интерес. Любопытство – великая сила…

– Да пропадала она пару лет назад. Здесь, в лесу заблудилась. А после нашлась. Но, видать, страху-то натерпелась, вот крыша и съехала.

Стас с Даной переглянулись.

– Бабушка то же самое рассказала. – шёпотом пояснила она. – Но странно это всё как-то… Я не верю. Оксана лес как свои пять пальцев знала, не могла она заблудиться!

– Так это, она ж не просто так заблудилась. – деловито продолжил Мишка. – С парнем одним из деревни «погулять» пошла. И что-то между ними произошло. Поругались они. Он её в лесу и оставил. А она, наревевшись до темноты, поздно опомнилась. Говорят, ни спичек, ни фонарика с собой не  взяла, а забрела далеко. В темноте лес всегда чужой, если ты не зверь. А тем более наш лес. Он слабаков не прощает.

– Врёшь! – всё же не выдержала Данка.

Руки её сами потянулись к Мишке, желая, как в детстве, свалить его с бревна, но вместо того они уткнулись в его плечо, показавшееся в тот момент каменным. Такое не свернёшь. И глаза Даны испуганно взметнулись к лицу парня, что сейчас совсем не выглядел пьяным, но, скорее, с любопытством  изучали её реакцию.

Но напугало девушку вовсе не это. Что-то зашипело в мозгу, словно кипятком плеснули на каменку, забурлило, будто прорываясь в её мысли. Она ахнула и вцепилась в Мишку ещё крепче, а в голову её хлынули яркие образы непроглядного ночного леса, яркие огни далёких звёзд, безразлично смотревших на неё с чёрного небосвода. И нечто ещё более тёмное, пугающее, что ждало её посреди этого кошмара, и уже тянуло к ней свои длинные нечеловеческие руки, похожие на огромные загребущие крылья какой-нибудь хищной птицы. И это что-то стремительно приближалось.

Дана захрипела, поняв, что от ужаса кричать просто не может. Но ведь это всё неправда?!

Скажите, что нет…

***

 Липкий холодный страх расползался от самого сердца  и пульсировал по всем внутренностям, не давая прийти в себя или хотя бы сдвинуться с места. Время словно остановилось, и все другие звуки исчезли, только собственное прерывистое дыхание и загробный голос этого существа:

«– подойди ко мне, подойди ближе…»

И она пошла. Нет, не понеслась прочь, как того требовал разум, а подалась навстречу этой нечисти.

Сердце пропустило пару ударов, а ком страха встал в горле непроходимым спазмом. Так не бывает. Этого не может быть. Это сон. Глупый кошмар. Ужас… Куда все делись? Где Стас? Где Мишка? …

Но она всё приближалась к тёмному силуэту, и вот, даже в темноте, Дана смогла различить женское лицо в чёрном мареве то ли слизи, то ли сгустков чего-то не более приятного. Кожа, если это была она, вздулась и местами обвисла содранными лоскутами, за которыми виднелись высохшие, побуревшие от времени, мышцы. В глубоких глазницах, не отрывая своего взгляда, на Дану смотрели два белёсых глаза, давно не живые, а смрад от всей этой сущности исходил такой, что начинало тошнить.

 Содрогаясь от страха и отвращения, девушка попыталась противостоять зову, что настойчиво сближал их с этим чудовищем. Вся её сущность воспротивилась этому, Дана затрясла головой, стараясь выпутаться из невидимых пут, что прочно держали её тело, но не разум, и ей почти это удалось…

– Не сопротивляйся! – засипело чудовище. – Ты в моей власти! Твоя душа принадлежит мне!

И потянула руки-крылья к вновь ослабевшей девушке…

…И тут Данка словно очнулась. Реальные звуки и запахи, картинки этого мира вернулись на круги своя, Стас удерживал её за плечи, не давая… упасть? Опять наброситься на Мишку? Что?!

– Данка, ты в порядке? – голос Севера был насторожен – видать, и впрямь волновался.

– Да, а что случилось? – Дана завертела головой – все смотрели только на неё.

Ну, началось…

– Это я у тебя хотел спросить… Ты пошатнулась, как будто в обморок собралась падать…

– Вот ещё! – девушка чуть обиженно задрала нос. – Голова закружилась, бывает такое, когда злюсь.

Следующий её взгляд полетел в ту сторону, где, кажется, секунду назад сидел Мишка. Но сейчас его там не было, лишь трухлявое бревно и оставленная рядом мутная бутыль..

– А где «герой сказаний»? …

–Отлить пошёл. – усмехнулся Стас. – Спрошу я у деда про Оксанку, может, чего нового скажет.

Дана кивнула. Только что привидевшийся ей кошмар всё ещё ярко стоял перед глазами, и девушка даже предположить не могла, что послужило поводом для этого. Но не рассказывать же всем, что с ней такое приключилось. Ещё подумают, что у неё с головой непорядок, или в наркоманы запишут. Поэтому Дана попыталась быстренько выкинуть этот неприятный инцидент из головы, и, наконец, насладится прекрасным летним вечером. Стас всё ещё был рядом – надо же, каким заботливым стал! Но Данке это льстило, и она не хотела, чтобы он отсаживался подальше. А меж тем народ собирался вокруг костра – видимо, и впрямь пришло время страшных историй.

Вернулся Мишка, чуть пошатываясь и искоса взглянув на девушку, уселся на своё прежнее место.

– Угомонилась? – беззлобно усмехнулся он, глянув на Данку.

Та ответила лишь непримиримым взглядом, а Стас вдруг вновь вступился за неё.

– Так, Царь, ты что-то хотел нам поведать. Самое время начинать…

– Да. – деловито начал Мишаня. – Это случилось лет десять тому назад… Или двадцать. А может все сто. Слышали историю про Чёрного ходока?

В повисшей тишине – пусть все знали, что это очередная байка, но жутко было до плохого, Мишка вновь обратил свой взор на Дану, и проговорил следующую фразу, глядя ей прямо в глаза.

– Так вот. Это случилось здесь, в Садах. И, говорят, он до сих пор не упокоен должным образом.

Глава 8

 Ведьмы. Колдуны. Знахари. Оборотни. Все они были неизменными персонажами баек в ночном лесу, у пруда, пока горел костер, и тлели угли, которые завораживали одним только своим мерцанием, красным пением насыщенной огнём плоти. Под звёздным полотнищем неба, отдававшим своё отражение тёмной воде, под шелест деревьев, треск поленьев, тихий шёпот спокойного пруда, в хорошей компании единомышленников, любая история оживала и казалась истиной.

Так было в детстве и так будет всегда. Дана верила в это, а потому холодок побежал по коже, когда Мишка не свойственным ему серьёзным голосом начал вещать свою страшную легенду.

«Однажды, в чёрном-чёрном лесу, на чёрной-чёрной поляне, под чёрным-чёрным вязом…»

Стас и Дана переглянулись, заулыбавшись. Откуда-то из кустов вылезли два пацанёнка лет восьми-девяти, такие истории, должно быть, их привлекали, а вот повзрослевшие дети уже это слышали и не раз. Но те, новые, с кем ребята познакомились только сегодня, тоже внимательно вслушивались в речь Михаила, поэтому не стоило им мешать.

– Пойдём, прогуляемся? – шепнул Стас так, что было слышно лишь одной Данке, и та, недолго раздумывая, кивнула.

Они шли вначале по берегу, заросшему ивняком, берёз здесь становилось всё меньше. Сухая трава спутывала ноги, вновь запели вездесущие комары, а от воды начал подниматься белый туман – Дане не раз доводилось видеть такое, да и Стасу тоже. Вдали от костра сразу стало прохладно и даже зябко, от воды начало тянуть тиной.

– Айда в лес? – заговорщицки подмигнул Стас и в темноте сверкнули его белые ровные зубы.

– Ага, убить и там же прикопать меня хочешь, Север? – не сдержалась Данка, усмехнувшись.

– Да нет, раньше бы, наверное, хотел. А сейчас…

– Что – сейчас? – подначила Дана, хитро улыбаясь.

– Сейчас я знаю кое-что поинтереснее, чем можно заняться с девчонкой в лесу…

– Стас! – засмеялась смущённо Данка.

– Да не бойся ты, я не из этих, кто в первый день и без согласия! – продолжал потешаться Северский. – А в случае чего, ты много приёмов знаешь! Помнишь, как в детстве меня колошматила?

– Помню. Мало тебе было. – настроение девушки всё улучшалось, а страшный привидевшийся кошмар уходил на задний план. – А если не ты, а я тебя?

– Ну, поплачу, к психологу схожу. – хохотнул Стас. – А потом, возможно, попрошу добавки.

Так, болтая всякую ерунду и вспоминая своё «боевое» детство, они и не заметили, как впрямь ушли в лес. Здесь уже не были слышны голоса веселящейся у костра молодёжи, и они остались вдвоём.

Вернее, они так думали…

Где-то совсем рядом хрустнула ветка. Хотя разве это редкость – хруст веток в лесу? Но Дана сразу же вся напряглась, а Стас завертел головой в поисках источника звука.

А их уже окружали со всех сторон – в темноте можно было подумать, что собаки. Но нет, горящие зелёным фосфором глаза, хищный оскал, вздыбившаяся на загривке шерсть. Волки, готовившиеся к нападению…

Стас на автомате сграбастал Данку, пытаясь запихнуть её себе за спину. Да куда там! Свора подбиралась всё ближе, со всех сторон. Север насчитал пятерых хищников. Не было шансов, ну вот просто ни единого. И всё же он должен будет попытаться…

***

Быстрая, как стрела, тень пронеслась мимо, врезаясь в ближайших волков. Хищники взвизгнув, отшатнулись, а тот, что не успел, повалился на землю, придавленный гибким телом молодой… лисицы?!

– Что за цирк? – прошептал Стас, глаз не отводя от происходящего действа.

– Я не знаю… – взгляд Даны метнулся куда-то в сторону. – Смотри, там ещё волки!

И, действительно, в темноте показались новые тени приближающихся хищников, готовившихся к нападению. Об этом свидетельствовали их позы, прижатые уши, полусогнутые лапы. Но пока они ждали. Интересно, чего?

А вот лисица сражалась яростно, и даже несмотря на то, что некоторым волкам уступала вдвое и по размерам, и по массе тела. Но вот в прыткости и изворотливости волков даже сравнивать с ней было нельзя, настолько она была грациозна.

И всё же серые не сдавались, на время забыв о людях, то есть добыче, и все силы бросили на ликвидацию внезапно возникшей проблемы – враждебно настроенной лисы.

В какой-то миг она приподняла голову, издав тонкий звук, совсем не похожий на волчий вой. Но вновь прибывшие волки на него отреагировали. И бросились на подмогу, отнюдь, не к своим «товарищам». Теперь лиса была не одна, пятеро рослых хищников сражались на её стороне, безжалостно атакую тех первых, и Стас благоразумно расценил, что людям здесь делать нечего. Поэтому, сжав руку Даны посильнее, он потащил её назад, в сторону деревни, а вернее, пруда – нужно было предупредить ребят о случившемся. Пусть поднимут на смех, но безопасность превыше всего.

Девушку уговаривать было не нужно, они бежали так быстро как только могли, постоянно оборачиваясь и опасаясь погони. Один из «нападавших» волков попытался их преследовать, но ему на перехват бросился другой, из вновь прибивших, и молодым людям посчастливилось почти без потерь (царапины и ссадины на ногах и руках были не в счёт) достигнуть берега пруда.

 Каково было их удивление, когда у всё ещё горевшего, но медленно увядающего костра, они никого не обнаружили.

– Может, их уже спугнули… эти… животные? – робко спросила Дана – всё же в присутствии ребят ей было бы спокойнее.

– Может быть. – как-то неуверенно согласился Стас.

Как только это выяснилось, Север ещё сильнее стиснул руку Даны и сам, пойдя вперёд, потянул её за собой.

Они двигались молча, без конца оглядываясь по сторонам и стараясь не шуметь, и уже вскоре настигли крыльца дома Данки.

– Запрись. – тихо приказал Север, но девушка тут же остановила его.

– Стой, а ты куда?

– Попытаюсь найти Мишку. Надеюсь, с ним и остальными ничего не случилось…

– С ума сошёл?! – попыталась вразумить его Данка. – Здесь волки рыщут целыми стаями! А ты с пустыми руками на них собрался?

– Я сначала за дробовиком сбегаю, у деда есть.

– Стас, останься! – чуть ли не с надрывом взмолилась Данка.

А тот лишь усмехнулся.

– Да не бойся ты за меня! Ничего со мной не случится! Сама, главное, из дома не выходи до утра.

– Стас… Мне страшно…

Парень, подойдя ближе, ласково провёл рукой по её щеке.

– Всё будет хорошо, поверь мне. А своих я бросить не могу, вдруг они в беде. А после к тебе заскочу. Добро?

Данка нехотя кивнула. Ей действительно было страшно – за Стаса, сама –то она будет сидеть запертой в доме, и стены её защитят. А вот Север…

Благородный, блин, Дон Кихот. И всё же это одновременно подбешивало и восхищало. Не каждый, попав в подобную передрягу, после пойдёт в одиночку на выручку товарищам.

Но Север всегда был упрямым – не сдвинешь. Оставалось надеяться на удачу. И немного на дробовик деда Максима…

Глава 9

 К дому своего деда Стас добрался быстро и без приключений, хотя и мерещились повсюду и волчий рык, и треск сухих веток, и прочие прелести испытанного совсем недавно стресса. Трусом он никогда не был, и всё же подобное приключение случилось в его жизни впервые.

Однако, как всегда любил повторять ему Сашка, пропавший без вести старший брат, проблемы сами себя решать не будут. Проблемы нужно решать здесь и сейчас, своими руками, а не перекладывать их на чужие плечи. Даже такие, как волчья стая вблизи жилой деревни, едва не разодравшая их с Ватрушей на куски.

От этих мыслей становилось совсем не по себе, и он пытался гнать их прочь, и всё же они настырно лезли в голову. Плевать. Он сильный, он справится…

В доме было темно, дед, должно быть, уже давно спал. По крайней мере, света в окнах не было, и это было только на руку Северу. Он знал, где дед хранит ружьё, заботливо завёрнутое в пожелтевшее тряпьё. И знал, что оно заряжено. Как-то раз в детстве они с Мишкой добрались до него, стащив у Максима из-под носа с совершенно благими намерениями – пострелять по банкам.

И с точно такими же благими намерениями дед после оттаскал их обоих за уши, чтобы неповадно было брать опасную игрушку без разрешения взрослых. А потом и от Сашки досталось – правда, теперь уже одному Стасу.

Но того жизнь так ничему и не научила, и в тот же день он выяснил, куда было перепрятано ружьё. На самом деле, Стас надеялся, что оно всё ещё там…

К счастью, он не ошибся. В углу, за старинным комодом в передней, как звал прихожую дед Максим, парень нащупал заветный свёрток и попытался аккуратно вызволить его наружу. Дед мерно храпел, и ничто не предвещало беды, но едва Стас настиг порога, чтобы вновь незамеченным выскользнуть из дома, грозный голос Максима его остановил:

– Почто дробовик взял, окаянный?

– Да… это… на всякий… – Север ругал себя, что заранее не придумал отмазку на такой случай и теперь молол всякую чушь. – В лес хочу с ребятами сходить, а там эти, волки…

Дед, в одних семейках, но всё равно весьма грозного вида, приблизился к внуку, одним рывком вырвав ствол из его руки.

– Ох и бестолочь же ты, Стасик! Волк умный зверь, чай, не человек. Без надобности нападать не станет…

«-Да ну?!» – хотелось возразить Стасу, но он благоразумно промолчал, зная суровый нрав деда.

Заикнись он сейчас о недавнем происшествии, и тот костьми ляжет, чтобы из дома его больше не выпускать, будто он дитё малое.

– Спать ложись, скоро уж светать начнёт, а ты ещё на ногах!

– Меня там ребята ждут, не уйду же, не попрощавшись…

– Смотри, утром рано подниму, делов-то полным-полно…

– Поднимешь. – буркнул Стас. – А то я не знаю. Буду скоро…

И с этими словами вышел за дверь.

Жаль, без дробовика, конечно, но не скандалить же со стариком?

 Но, не успев сделать и несколько шагов, в предрассветном тумане на сельской дороге,  неспешно, ему навстречу вышло несколько людских (и на том спасибо!) силуэтов, явно решивших преградить парню путь.

Стас напрягся, услышав незнакомый женский шёпот, и замер, прислушиваясь к нему.

– Ты уверен, что это тот самый? …

– Уверен. – а вот этот голос принадлежал явно Мишке, но радоваться, как Стас понимал, было рано. – Больше некому…

– Тогда – идём…

И Север, словно повинуясь этому приказу, хотя и отдан он был не ему, послушно двинулся навстречу странной компании. Но и выяснить, что им от него на самом деле нужно тоже не мешало…

***

Когда Стас ушёл, Данке стало по-настоящему страшно. Её накрыло только что дошедшими эмоциями, и слёзы сами хлынули из глаз, а от плача затрясло всё тело. Но разум твердил, что в таком виде на глаза бабушке показываться нельзя. Иначе допроса с пристрастием было не избежать. А потом – прощай прогулки на свежем воздухе, особенно в ночное время. Сегодня-то еле уговорила её отпустить, аргументируя всем, чем только можно, особенно своим совершеннолетием. И благоразумием. И явись она сейчас в таком виде, зарёванная и вся в ссадинах от веток, посиделок у костра точно больше этим летом не будет. И встреч со Стасом тоже…

«А надо ли они тебе?» – прошептал внутренний гнусавый голосок.

А вот надо! Надо! – хотелось закричать ей в ответ. И что это за лето в деревне без приключений? Пусть и таких диких… Зато почти как в детстве, только не понарошку.

И так, всхлипнув в последний раз, она твёрдо решила взять себя в руки и, наконец, успокоиться.

Бабушка не спала, то ли дожидаясь её, то ли мучимая бессонницей, и, едва Данка переступила порог, боязно перекрестилась, пристально заглянув ей в лицо.

– Явилася? Слава богу!

Хорошо, что старушка была подслеповата. Нет, то, что подслеповата – не хорошо. Но вот то, что она не могла рассмотреть следы недавних слёз на лице девушки, уже лучше.

– Ты чего не спишь? – деланно возмущённо спросила Дана. – Ночь на дворе.

– Да как уснуть, тебя-то нет… – заохала Прасковья.

– Меня несколько лет не было. – усмехнулась Данка.

– Это другое. – бабушка тяжело опустилась на кровать. – Там, в городе, спокойнее. И мать за тебя в ответе.

– В городе – спокойнее? Да ты что, бабушка?! Обычно по-другому все говорят.

– Это другое. Ох, дурная кровь, девонька. – запричитала Прасковья. – Дурная кровь…

– О чём ты, ба? – нахмурилась Дана. Не нравились ей все эти суеверные загадки, которыми наверняка собралась потчевать её бабуля на ночь глядя.

Но та мялась, не зная, стоит ли и начинать.

– Бабушка? – поднажала девушка. – Давай договаривай, раз начала.

– О проклятии, древнем… Слыхала ж про ведьму, что всю деревню прокляла, дед-то покойный твой, царствие ему небесное, если Зверям такое говорят…

Бабушка вновь принялась креститься, пока внучка ошарашенно ждала продолжения.

– К-кому?!

Дана подумала, что ослышалась. Или второй, более нежелательный вариант – бабка сошла с ума. Ну, бывает же такое, от пережитого стресса. А тут внучка приехала, радость-то какая! Ну и повело у старушки…

– Помнишь аль нет? – всхлипнув, повторила бабушка. – Болтали раньше всё про неё. Сгубили бабу, живой схоронили! Грех-то какой! И за то навлекла она беду на всех, кто тогда в расправе участвовал…

Данка помнила. Смутно, очередная страшилка, услышанная ей у костра. И точно – без подробностей. Но причём тут её дед? И – звери? И вообще, сама она здесь причём?

– Помню, что тёмные людишки якобы ведьму в лесу прикопали – обвинили её в чём-то, а виной муженёк был, что определиться не мог, кто из жёнушек ему милее. – криво усмехнулась Дана, в очередной раз поражаясь жестокости и глупости людей.

– А после чё было, знаешь? …

– Нет. Расскажи. – твёрдо попросила она. Хоть от мыслей о Стасе отвлечётся и о том, что, может быть, он сейчас в крайней опасности.

– Ну, слухай, слухай. – сказала бабушка. – Это произошло почти сразу, как самосуд над ведьмой учинили… но перед тем проклятие она выкрикнула, назвав всех зверями. Да не простые это оказались слова…