– Да, и чтобы я помогла семье переехать на пару палуб выше, – девушка перестала плакать и с ожесточением тёрла глаза. – Раз уж Эрику не выпал удачный вариант.

– Давай не будем об этом, – бабушка покачала головой и улыбнулась. – Хочу кое-что тебе подарить на память о старушке. – Женщина встала, подошла к деревянному комоду, сняла с шеи цепочку с миниатюрным ключом, открыла верхний ящик, что-то достала и протянула Линде. Когда она разжала кулак, на ладони заблестело кольцо с тёмно-красным камнем. Я без труда могла определить, что это гранат.

– Какая красота! – девушка осторожно двумя пальцами коснулась кольца. – Откуда оно у тебя?

– С Земли, досталось от матери, – ответила женщина, положила украшение на середину ладони внучки и сжала её пальцы в кулак. – Пусть оно станет счастливым талисманом.

– Спасибо, но мне нечего оставить взамен… – начала говорить Линда.

– Достаточно воспоминаний, – перебила бабушка.

– Прощай, – сказала девушка, поцеловала её в лоб и вышла из каюты.

Линда побежала к лифту, мы с Жанной за ней. Девушка набрала на дисплее «четыреста» и приложила кристалл. Яркий красный цвет. Она с размаха ударила кулаком по экрану, но только вскрикнула от боли, опустилась на пол и снова заплакала. Плечи тряслись от беззвучных рыданий. Но Линда быстро взяла себя в руки, надела подаренное бабушкой кольцо на указательный палец левой руки и снова прикоснулась к экрану. На этот раз ввела «триста пятнадцать».

Мы вышли в коридор, освещённый лучше, чем два предыдущих. Линда повернула налево и прошла, по моим ощущениям, метров пятьсот – шестьсот, прежде чем открыть новую дверь и оказаться в сферическом помещении. Все стены были абсолютно чёрными с мерцающими на них белыми точками.

Приглядевшись, я поняла, что это не стены, а иллюминаторы. За ними сияли звёзды. Бесконечное множество звёзд. Никакой планетарий не в силах передать это зрелище. Я почувствовала, что нахожусь в центре вселенной.

Линда села перед ближайшим окном и прислонилась к нему лбом.

– Где ты, Земля? – прошептала девушка. – Есть ли? Была ли? Может, ты выдумка размороженных? Правда ли, что на тебе жила любовь? И что ты позволяла ей жить?

Она замолчала, по щеке скатилась одинокая слезинка. Вдруг Линда вскочила на ноги, сжала ладони в кулаки и ударила по стеклу. Потом ещё раз и ещё. Она билась об иллюминатор, пока по запястью не потекла кровь. Тогда остановилась, повернулась спиной к звёздам и опустилась на пол.

– Я выберусь отсюда, – плотно сжав челюсти, прошипела Линда. – Только не подведи, Марк.

Она вышла в коридор и зашагала к лифту. На этот раз мы спустились до цифры двести восемьдесят. Линда подошла к двери и коротко постучала три раза, подождала три секунды, потом четыре раза. Дверь отъехала в сторону, а девушка быстро шагнула внутрь. Мы с Жанной едва успели заскочить в каюту.

Внутри, в полумраке, сложив руки на груди, стоял молодой человек. Я могла сказать только, что он высокий и худощавый. Цвет глаз или волос разглядеть было невозможно.

– Я так надеялся, что ты передумаешь, – сказал юноша вместо приветствия.

– Нет, ни за что, – ответила Линда. – Ты достал ключ?

– Да, как и обещал, – он что-то протянул девушке, судя по всему ключ. – А ты уверена, что справишься с пилотированием в одиночку?

– На тренажёре справлялась, – сказала Линда и спрятала ключ в одном из многочисленных карманов комбинезона. – Даже если не справлюсь, лучше умереть, попытавшись сбежать отсюда, чем всю жизнь провести под их контролем! – она сжала руки в кулаки и поморщилась от боли.

Юноша заметил жест.

– Что случилось? – он обхватил запястье Линды двумя руками. – У тебя кровь…

– Пустяки, – отрезала она, высвобождая руку. – Спасибо за помощь, я этого не забуду. Пора идти. Пересменка начнётся через пять минут.

– Я провожу тебя, – сказал юноша.

Линда пожала плечами вместо ответа. Они вышли из каюты и пошли по коридору, метров через двести свернули в другой, более узкий. Здесь двери почти не встречались.

– Как ты планируешь отвлечь охрану? – спросил юноша.

– Никак, – ответила она. – Я точно рассчитала время. Он будет один сорок секунд. Подойду сзади и стукну головой о стену.

– Линда-Линда! – её друг театральным жестом схватился за голову и остановился.

– Что Марк? – девушка посмотрела на него, искренне округлив глаза.

– Не подозревал в тебе такой жестокости.

– Я же не собираюсь его убивать, просто отключу на некоторое время. Или есть идеи получше?

– Да, – Марк улыбнулся. – Я отвлеку охранника, а ты спокойно проникнешь в отсек.

– Зачем тебе лишние неприятности? – она сдвинула брови и склонила голову набок.

– Если узнают, кто украл ключ от транспортного отсека, одной неприятностью больше, одной меньше, не будет иметь значения, – он приподнял уголки губ.

Линда только покачала головой, и они пошли дальше.

Я не обратила внимания, какое расстояние мы преодолели, пока пересказывала Жанне разговор.

– Стой, – Марк протянул руку перед девушкой. – Жди здесь и не высовывайся, как только услышишь топот двух удаляющихся пар ног, беги в транспортный отсек.

– Спасибо за помощь, – ответила Линда и положила руку ему на плечо. – Удачи!

– И тебе, – сказал юноша и скрылся за поворотом.

Девушка вынула из кармана небольшой кристалл синего цвета, зажала его в ладони и заняла стойку профессионального боксёра: одна нога впереди, другая отставлена назад, согнутые в локтях руки сжаты в кулаки и выставлены на уровне груди. Неужели она всерьёз готовилась драться?

До нас донёсся топот и удаляющиеся голоса. Линда выждала пять секунд и бросилась за угол. Подбежала к массивной двухстворчатой двери – мы таких ещё на корабле не встречали – и коснулась экрана ключом. Двери тяжело разъехались в стороны, а девушка скользнула внутрь.

Мы оказались на смотровой площадке. Внизу, насколько хватало взгляда, простирался огромный ангар с машинами всевозможных размеров и форм. По-моему, даже в фантастических фильмах не встретишь такого изобилия странной техники.

Линда посмотрела по сторонам и бросилась к винтовой лестнице. Перескакивая через несколько ступенек, девушка помчалась вниз. Мы с Жанной едва поспевали. А она бежала вдоль рядов монстроподобных машин.

Когда почувствовала, что лёгкие готовы разорваться, а ноги подкоситься, девушка остановилась перед огромной машиной. Я не могла понять ни размеры, ни форму чудовища. Взгляд зацепился только за ряд турбин, самая маленькая из которых была раза в три выше меня.

Зато Линда хорошо ориентировалась в этом металлическом безумии. Она подбежала к люку, рванула на себя крышку, пошарила рукой во внутренностях машины и вытянула узкую лестницу. По ней наша компания и попала внутрь. Девушка не стала убирать лестницу, только захлопнула крышку люка. Вокруг царил такой же полумрак, как и в каюте Марка. Линда нащупала выключатель, и по обеим сторонам от нас зажёгся тусклый белый свет.

Девушка бросилась вперёд по лабиринту из металла и стекла. Мимо проносились коридоры, отсеки, двери, мониторы… И ни одной живой души.

Линда остановилась в помещении, по форме напоминавшем половину призмы. Перед ней находилось пять или шесть мониторов разного размера. Между экранами – множество кнопок и рычагов. Справа от девушки стояли два кресла с пятиточечными ремнями. Она уверенно и быстро пробежала пальцами по кнопкам, расстегнула две верхние пуговицы комбинезона и рывком сорвала с шеи цепочку с алым кристаллом.

– Прости, папа, – Линда криво улыбнулась, а её взгляд стал рассеянным. – Ты никогда не замечал меня. Зато теперь появится повод вспомнить, что у тебя есть дочь. Или была?..

Девушка приложила кристалл к самому маленькому экрану и ввела на нём семизначный код. Пол завибрировал, а вдалеке раздался гул. Наверное, заработали двигатели. Линда села в кресло и стала вводить цифры и слова на всех экранах. Так продолжалось минуты три. У меня успела возникнуть мысль: «Если этот мир так развит, почему нельзя просто сказать: «Алиса, заводи мотор и поехали?». Зачем такие сложности с ручным управлением?

Жанна первой услышала шаги. Я отреагировала только на разворот её полупрозрачного тела на сто восемьдесят градусов. Из коридора доносился тяжёлый топот. Линда была так поглощена процессом, что не заметила приближавшейся угрозы.

В рулевую рубку – я не сомневалась, что это центр управления кораблём – влетел Марк. Его светлые волосы растрепались, на левой щеке появилась глубокая ссадина, комбинезон был порван в нескольких местах. Линда вскочила с кресла и обернулась, занимая позицию для драки. Секунд пять она смотрела на него, потом разжала кулаки и опустила руки.

– Почему ты здесь?

– А ты думала, я позволю тебе погибать в одиночку?! – он широко улыбался, но за бравадой скрывалось что-то другое.

– Сколько у нас времени? – спросила Линда и снова села в кресло.

– Минуты две, не больше. Я заблокировал вход первым попавшимся, – он виновато развёл руками.

– Этого должно хватить, чтобы прыгнуть. Двигатели уже разогреты.

– Тогда чего мы ждём? – задал риторический вопрос Марк и занял второе кресло.

Линда посмотрела в его глаза. Взгляд искал подвох.

– Почему ты это делаешь? Зачем рушишь свою жизнь? – наконец, спросила она.

Марк молчал, его плечи опустились, а руки безвольно повисли вдоль тела.

– Неужели ты ещё не поняла? – он вздохнул и отвёл взгляд. – Я люблю тебя и пойду за тобой хоть на край вселенной.

Я наблюдала за Линдой и видела, как приоткрылся её рот и округлились глаза.

– Но… – попыталась она возразить, но Марк нежно приложил ладонь к её губам.

– Ничего не говори, поздно что-либо менять. И если тебе суждено погибнуть в этом побеге, то и я уйду следом, – он опустил руку. – А теперь давай всё же попытаемся сбежать из инкубатора законопослушных.

Я почувствовала зов кристаллов. И как бы ни хотелось узнать, чем закончится авантюра, но закрывать портал в экстренном режиме не решилась. Сказала Жанне, что пора уходить.

Она, конечно, огорчилась, но хорошо знала правила и перечить не стала. Вот что значит иметь дело с опытным путешественником. Да и знание, что один раз попав в иной мир, можно попасть в него снова, утешало нас обеих.

Я закрыла глаза и представила гостиную Ирмы: потёртый кожаный диван, на полу коровья шкура, покрашенная под зебру. Всегда удивлялась, почему она не обустроит дом: в деньгах наставница не нуждалась. А потом она устроила экскурсию в подземный гараж. Челюсть моя чуть не отвалилась, когда мы спустились в двухсотметровый паркинг, заполненный дорогущими иномарками. Там были и Феррари, и Ламборджини, и Бентли, купе и кабриолеты, винтажные и ультрасовременные, всего сорок четыре машины. Ирма смеялась, что на каждый прожитый год по машине. А я подумала, что такие коллекции, наверное, есть только у арабских шейхов.

Но глаза я открыла не в гостиной наставницы. Вокруг темнота, не видно даже собственных рук, и тишина, слышно только дыхание. Ещё раз зажмурилась и представила дом Ирмы. Ничего. Та же темнота вокруг.

– Жанна, – позвала я.

Тишина. Теперь испугалась по-настоящему.

– Хельда, это твои проделки? Ты меня сюда затащила? Где ты прячешься?

Нет ответа. Попыталась пойти на ощупь, но быстро обнаружила, что нахожусь в крошечной комнате. Расстояние между стенами пять широких шагов. Клетка или тюрьма? Я села на пол и обхватила колени руками. По щеке скатилась первая слезинка. Дальше началась истерика. Кричала, топала ногами, била кулаками в стены, пока не выдохлась. Ну уж нет, я не собираюсь остаток жизни проторчать в темноте и четырёх стенах.

– Хельда, если это твоих рук дело, ты пожалеешь. Сейчас же верни меня обратно!

Показалось, или это смех? Я оглянулась и встретилась с горящими фиолетовыми глазами. Не выдержала, зажмурилась и закричала. И вдруг почувствовала, как кто-то трясёт меня за плечи.

– Полина, Полина, очнись!

С трудом разлепила веки. Перед глазами плыли разноцветные пятна, комната кружилась. Но это была гостиная Ирмы. Всё-таки я вернулась.

– Слава богу! – она перестала меня трясти. – Что случилось?

– Хотелось бы знать, – прохрипела я в ответ. По горлу, будто прошлись наждачной бумагой. – Дай воды, пожалуйста.

Ирма пошла на кухню, а я попыталась сесть, обнаружив, что лежала на диване. А где, интересно, Жанна? Всё ли с ней в порядке?

Об этом и спросила наставницу, когда она вернулась со стаканом воды в руках.

– С Жанной всё нормально, уехала домой. Но мы обе серьёзно испугались за тебя. Где ты была?

Я рассказала Ирме про тёмную комнату. Про смех и глаза упоминать не стала, не уверена, что это не было плодом разыгравшегося воображения. Наставница ответила, что никогда раньше с таким не сталкивалась, но предположила, что космическая цивилизация была слишком далеко и камням потребовалась буферная зона, чтобы переместить нас туда и обратно.

– В следующий раз погружаешься со стражем, – сказала Ирма.

– Да? И чем он поможет? Будем вести светские беседы в тюрьме? – я разозлилась. Сказывалась усталость и плохое самочувствие.

– Ты не знаешь и малой доли их способностей, – отрезала она.

– Ладно, как скажешь, – меньше всего сейчас хотела ссориться с наставницей. – Только я пока не готова к новым путешествиям.

– Конечно, – Ирма подошла к журнальному столику и взяла телефон. – Отдыхай, а я позвоню Жанне, скажу, что с тобой всё в порядке.

Она вышла на кухню, а я снова легла на диван. Круги перед глазами больше не плавали, но начала болеть голова. И всё же: где я была и замешана ли в этом Хельда? Додумать мысль не удалось, Ирма вернулась в гостиную.

– Жанна просила передать тебе благодарность за путешествие и пожелания скорейшего выздоровления, – она положила телефон на место и села на край дивана. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, но голова болит адски.

– Сейчас поищу что-нибудь в аптечке, – Ирма встала. – Да, кстати, я дала Жанне номер твоей карты, чтобы она перечислила гонорар. Не обижаешься, что решила за тебя?

– Нет, спасибо, что позаботилась о деталях, – я закрыла глаза. Головная боль накатывала волнами.

Наставница пошла наверх и вернулась с блистером цитрамона. Никогда не верила в его эффективность, но, приняв две таблетки, через пятнадцать минут с удивлением обнаружила, что голова больше не болела. А через полчаса уже сидела за столом и рассказывала Ирме о космическом корабле. Когда мы допили чай, я вызвала такси. Дома легла спать даже не смыв макияж, сил хватило только на то, чтобы раздеться.

Разбудило меня сообщение от банка: «Жанна Александровна Е. перевела вам сто пятьдесят тысяч рублей». Я села в кровати и ещё раз перечитала смс.

Пожалуй, мне начинает нравиться профессия Проводника.

Глава 7. Индийские боги

Меня разбудил телефон. На дисплее высветилось: «Жанна». Не хотела отвечать, но она звонила так долго, что я не выдержала и сказала: «Алло».

– Привет, Полина! – донёсся из динамиков бодрый голос.

– Доброе утро, – неохотно ответила я.

– У кого утро, а у кого разгар рабочего дня, – Жанна усмехнулась. – Мне нужна твоя помощь. Небольшая услуга, за которую хорошо заплатят.

Люблю её за то, что не тянет время.

– Заинтригована.

– Один мой знакомый, э-э-э, высокопоставленный знакомый, хочет совершить путешествие.

Пауза.

– А почему не обратились к Ирме? – задала я вполне резонный вопрос. – Её вы знаете гораздо дольше…

– Именно поэтому и не обратилась, – перебила Жанна. – Я давно знаю Ирму, и знаю, что у неё язык без костей. Уж извини за прямолинейность.

Я промолчала.

– А мой друг, во-первых, не хочет, чтобы кто-либо узнал, что он приходил к Проводнику, а, во-вторых, сам запрос несколько необычен…

– Почему вы уверены, что я никому ничего не расскажу?

– Ты не производишь впечатления болтливого человека, и твоё молчание будет дорого стоить. А Ирму деньги уже давно не интересуют…

– Если ты согласишься и сможешь провести его в нужную жизнь, а потом навсегда забудешь об этом, получишь пятьсот тысяч.

Охренеть! Такие деньги на дороге не валяются.

– Ладно, будем считать, что я согласна. Куда он желает попасть?

– В жизнь женщины. Индийской внешности.

Подумаешь? Мужчина хочет побыть женщиной, пусть даже индианкой. Что тут такого необычного?! Но Жанне я об этом говорить не стала.

– Когда его ждать?

– Сегодня часов в пять сможешь?

– Да, только мне нужно знать хотя бы дату его рождения, чтобы подготовить камни.

– Хорошо, уточню и напишу тебе. И Полина, – Жанна помедлила. – Ваша встреча будет проходить не совсем обычно… Первым войдёт его охранник и проверит квартиру. Потом он же завяжет тебе глаза…

– И как я должна буду делать свою работу?! – эта история стала напоминать плохой шпионский фильм.

– Ты можешь сказать его охранникам, куда поместить камни, или делать всё на ощупь…

– Вам не кажется, что это слишком?!

– Это не мои предрассудки. Таковы условия сделки.

– А ваш друг не боится, что я узнаю его во время погружения? Там-то мои глаза будут открыты.

– Он не верит в возможность путешествий во времени. А зря, правда? – задала Жанна риторический вопрос. – Мы поспорили. И я хочу доказать ему: мир не ограничивается только тем, что можно купить или потрогать.

Конечно, мне всё это, мягко говоря, не нравилось, но раз уж дала согласие, деваться некуда. Жанна прислала дату рождения и перевела на карту предоплату в сто тысяч. Я хотела погуглить, кто родился в этот день, но открыв ноутбук, передумала и пошла готовить кристаллы.

Главным камнем путешествия должен стать родонит. И пусть каменная роза поможет нам заглянуть в прошлое и отыскать нужную судьбу. Родонит прекрасно регулирует мужскую и женскую энергии человека и тесно связан с родом. Это повышает наши шансы на удачное погружение. Добавлю ещё розовый кварц, чтобы усилить женскую энергетику…

После сеанса с Жанной боялась открывать портал. Кто или что закинуло меня в эту чёрную комнату, так и осталось загадкой. Подозреваю, что в заточении виновата Хельда. Встретиться с ней ещё раз лицом к лицу и без стража… Нет уж, увольте!

Но возможность получить полмиллиона всего лишь за одно погружение… Этих денег хватит, чтобы оплатить и учёбу, и квартиру за два года. Почему я ещё не бросила институт? Наверное, потому что не надеялась на долгую карьеру Проводника и хотела подстраховаться.

В дверь позвонили без десяти пять. Едва втиснувшись в дверной проём, в квартиру ввалился человек-шкаф в чёрном костюме. Классика жанра. Он буркнул что-то вроде «здрасьте» и, не разуваясь, устремился на кухню, потом в спальню, ванную и даже туалет и лоджию не оставил без внимания.

Остановился посреди коридора и кивнул мне, удовлетворённый осмотром.

– Куда проводить начальника? – наверное, даже сосед Костя услышал командный голос охранника.

Я махнула рукой в сторону спальни и попыталась улыбнуться. Дар речи ещё не вернулся.

Из кармана он достал кусок чёрной ткани и протянул мне.

– Сама справишься? – громила получил кивок в ответ.

Завязала глаза и через полминуты услышала лёгкие шаги клиента и топот его охранника.

– Можешь начинать, – сказал человек-шкаф.

Пришлось вытянуть руки в обе стороны, чтобы благополучно добраться до спальни.

– Прошу вас освободить грудь от одежды, – прокашлявшись, произнесла я.

– Это ещё зачем? – спросил охранник вместо клиента. Тот, видимо, не собирался разговаривать. Вдруг ещё голос его узнаю?!

– Кристаллы должны касаться кожи, – терпеливо начала объяснять я. – Иначе портал не откроется. Или откроется, но в моей прошлой жизни, а не клиента.

– Ясно. Что ещё тебе нужно?

– Разместить кристаллы определённым образом, – я помедлила. – С вашей помощью.

Шкатулка с подготовленными минералами стояла на тумбочке. Громила передал камни, а я стала на ощупь доставать нужные и объяснять, куда их положить. Мысленно попросила кристаллы не сердиться на то, что приходится передавать их в чужие руки. Я надеялась, что охранник искренне предан хозяину и не желает ему зла.

Портал выбросил нас в маленькой комнатушке. Голые серые стены. Узкая кровать и тумбочка. Девушка, одетая в бежевое сари, стояла на коленях перед нарисованным на стене красной краской изображением четырёхрукой женщины.

Надеюсь, клиент доволен, что перед нами индианка.

– Великая Кали! – она соединила ладони и подняла их над головой. По запястью правой руки потекла тонкая струйка крови. Похоже, картинка на стене была нарисована не краской… – Прошу, услышь меня! – она поднесла сложенные ладони ко лбу, потом к середине груди. – Они отняли всё. Родители убиты, братья бежали в горы. Их судьба мне неизвестна… – девушка закрыла глаза и снова подняла руки над головой. – Мудрая и яростная, богиня времени и разрушения, прошу тебя, помоги мне отомстить!

Дальше она молилась молча, только пухлые губы цвета чайной розы иногда шевелились.

Боковым зрением я видела светящийся полупрозрачный силуэт, но не решилась повернуться. Прокашлявшись, пересказала обращение индианки к богине Кали. Клиент ничего не ответил.

Девушка закончила молиться и прижалась лбом к полу. В этот момент из кровавой картинки в комнату шагнула худая четырёхрукая женщина с длинными чёрными волосами и синей кожей. Одета она была в шкуру пантеры, а в верхней правой руке держала окровавленный меч.

– Твои молитвы услышаны, Анкита, – от этого голоса холод пробежал по позвоночнику и поселился в низу моего живота.

Девушка вздрогнула, но голову не подняла.

– Можешь встать.

Анкита медленно распрямилась, но взгляд её карих глаз был по-прежнему опущен в пол.

– Давно никто не призывал меня на священные земли Бхарата-варша, – на лице синей женщины появилась полуулыбка, похожая на оскал. – Я выполню твою просьбу. Но взамен и ты должна будешь выполнить мою.

– Я готова сделать всё, что пожелает Великая Кали, – едва слышно прошептала девушка.

– Тогда с этого дня ты будешь служить мне и другим воплощениям Брахмана. Ты, Анкита, станешь голосом богов и превратишься в самую искусную в мире танцовщицу. Чтобы посмотреть на твой танец, будут собираться люди со всех уголков страны Бхарата. Во время ритуального танца в твоё тело будут вселяться боги и нести послания людям. Но сосуд твоей души станет священным. И никто из смертных не должен прикоснуться к нему. Иначе тебя ждёт смерть. Согласна?

– Да, – ответила девушка и встретилась взглядом с богиней Кали.

– Тогда начнём наш первый танец, – сказала синяя женщина и превратилась в пучок белого света.

Свет устремился к макушке Анкиты и проник в её голову. Девушка содрогнулась всем телом и начала танцевать. Вначале медленно, плавно и грациозно, потом быстрее и быстрее. Когда скорость движений достигла предела человеческого восприятия, в комнате вспыхнул огонь.

– О чём говорила четырёхрукая? – впервые услышала я голос клиента. И сразу узнала его, хотя и была далека от мира политики. Теперь понятно, зачем все эти предосторожности.

Я пересказала диалог, стараясь говорить спокойно и небрежно.

А пожар разгорался. Пылал матрас и тумбочка. Анкита, не обращая ни малейшего внимания на огонь, толкнула горящую дверь и, танцуя, вышла на улицу. Оживлённое движение, как по волшебству, замерло. Остановились люди, повозки с лошадьми и гружёные верблюды. Даже кобра в плетёной корзинке перестала раздвигать грудные рёбра и повернулась к танцовщице.

Горящий дом рушился на глазах, из него доносились крики, но никто не шелохнулся, чтобы помочь сгорающим заживо. Все, как зачарованные следили за танцем. Когда дом обрушился, девушка подняла над головой неизвестно откуда взявшийся меч и замерла. А люди, стоявшие перед ней, упали на колени и уткнулись лбами в пыльную землю.

Так завершился первый танец богов. Когда огонь захватил соседние дома, люди всё-таки опомнились и побежали тушить пожар, оставив танцовщицу одну. А девушка поспешила скрыться в лабиринтах узких улиц. Я устремилась за ней, бросив клиенту:

– Надо торопиться, иначе потеряем её из виду!

Мы побежали за Анкитой. Она быстро оказалась на окраине деревни. Впереди мелькала водная гладь озера. Девушка подбежала к берегу, где было причалено множество лодок, и прыгнула в одну из них. Отвязала верёвку, схватила весло и стала махать им то с одной, то с другой стороны лодки, быстро удаляясь от берега.

Анкита всё время оглядывалась, но никто не преследовал её. Тогда девушка снизила темп и подплыла к противоположному берегу озера. Привязала лодку к маленькой деревянной пристани и пошла по узкой тропинке, ведущей в горы. У самого подножия стоял деревянный дом с соломенной крышей. Дверь болталась на полусгнивших петлях. Анкита осторожно приоткрыла её. Изнутри пахнуло сыростью и плесенью.

В доме было пусто. Голые стены и глиняные черепицы на полу, наверное, остатки разбитой посуды. Из мебели только низкий стол и плетёная кровать, напоминающая раскладушку. Местами солома протёрлась, местами порвалась, но девушку это не смутило. Она легла прямо на грязную солому, поджав под себя ноги, накрылась сари и заснула.

Я предложила клиенту, назовём его, например, Николай, ускорить время и посмотреть, что случится, когда Анкита проснётся. Он кивнул и то ли удивлённо, то ли удовлетворённо хмыкнул.

Индианка проспала половину дня и всю ночь. Утром в дверь дома постучали и, не дожидаясь ответа, вошло несколько человек. Все индусы. Женщины в разноцветных сари, мужчины в рубашках и шароварах. Анкита потрясла головой и с трудом села. Один из мужчин вышел вперёд.

– Слава богам! – он сложил ладони над головой. – Мы нашли тебя, Нэртаки.

– Кто вы? – едва слышно спросила Анкита.

– Моё имя – Мукеш. Боги послали мне видение, что будут говорить с нами через великую танцовщицу – Нэртаки. А вчера я случайно увидел твой танец… Тебя ждёт новый дом, лучший во всей деревне. Женщины помогут переодеться, а мужчины проводят и проследят, чтобы никто не причинил тебе вред.

– Дайте мне минуту, – сказала Анкита.

Мукеш махнул рукой в сторону двери, и все попятились к выходу. Он покинул хижину последним.

Девушка закрыла лицо руками.

– Такую судьбу ты выбрала для меня, Великая Кали?!

Показалось или кто-то засмеялся? Я спросила Николая, слышал ли он три отрывистых смешка. Он ответил, что не слышал. Странно…

В дом вошли женщины с кувшинами, полотенцами и большой плетёной корзиной. Они помогли Анките снять обгоревшую и порванную одежду, облили её водой из кувшинов и завернули в новое алое сари с золотой вышивкой, заплели несколько кос, уложив их в пучок на затылке. Одна из женщин нарисовала на середине лба Анкиты красную точку, а руки расписала хной. На шею девушке надели золотое ожерелье, на предплечье браслет, а в уши вставили серьги. Всё это делалось аккуратными отточенными движениями, не касаясь кожи Анкиты.

В таком облачении новоиспечённая танцовщица отправилась в деревню.

Я предложила снова ускорить время – самую малость, – чтобы ничего не пропустить и успеть увидеть как можно больше.

Анкиту поселили в двухэтажном деревянном доме с черепичной крышей. Наверное, он остался ещё со времён английских колонистов. На первом этаже располагалась просторная гостиная. Мукеш объяснил, что здесь Нэртаки будет принимать гостей и танцевать. А на втором этаже оказались две спальни и ванная комната.

В первый же вечер к ней пришли местные власти. Танец Анкиты был медленным и спокойным, плавным и текучим, как морская вода. Не знаю, видели это собравшиеся люди или нет, но перед началом танца в макушку девушки проник луч белого света. Как в первый раз, когда в неё вселилась богиня Кали. Я спросила Николая, видел ли он белый свет, но клиент только покачал головой из стороны в сторону. Галлюцинации?

Индусы покидали гостиную с улыбками, переговариваясь и оживлённо жестикулируя. Анкита, еле переставляя ноги, поднялась в спальню и упала на кровать.

Так началась её карьера. Как и обещала богиня, в дом танцовщицы потянулись разные люди со всех уголков Индии. Она танцевала для каждого, будь то крупный торговец, оставлявший шкатулку драгоценностей, или бедный крестьянин, который мог принести в подношение Нэртаки только горсть риса. Скоро выяснилось, что Анкита способна выдержать один танец в два дня, поэтому у дома с красной черепичной крышей всегда кто-то ждал своей очереди.

Каждый новый танец не был похож на предыдущий, но все их объединяло то, что двигалась девушка с закрытыми глазами. Говорило только её тело, взгляд – никогда.

Я подумала о том, чтобы ещё быстрее раскрутить стрелки часов, когда к танцовщице пришёл юноша. Анкита, как всегда, молча поклонилась гостю, закрыла глаза и приготовилась танцевать. Пучок белого света возник из ниоткуда и устремился к её макушке. Похоже, этот луч никто, кроме меня, не видел.

Юноша смотрел на Анкиту, как зачарованный, по-моему, даже не моргнул ни разу. Закончив танец, она поклонилась и развернулась. Тогда он вскочил на ноги и бросился к девушке.

– Прошу, подожди, мне надо с тобой поговорить, – он протянул руку, будто желая коснуться предплечья танцовщицы, но она резко отстранилась. – Пожалуйста, – он медленно опустил руку.

– Хорошо, только мне нужно лечь, – чуть слышно проговорила Анкита. – Поднимись в спальню.

Она развернулась и пошла наверх, двумя руками держась за перила. Добралась до второго этажа, опустилась на кровать и закрыла глаза.

– Теперь говори.

– Тяжело тебе даётся общение с богами, – сказал юноша.

Анкита ничего не ответила. Тогда он опустился на колени рядом с кроватью и снова заговорил.

– Меня зовут Нилам, великая Нэртаки, и я полюбил тебя больше жизни. Прошу, позволь провести остаток дней у твоих ног.

Анкита открыла глаза – сиренево-фиолетовые, слишком хорошо знакомые глаза цвета грозовых туч. Посмотрела на меня и криво улыбнулась.

Видение длилось всего секунду, но я успела поймать связь с камнями, чтобы закрыть портал. А когда снова посмотрела на девушку, увидела только тёплый взгляд шоколадных глаз, устремлённый на Нилама.

– Зачем тебе это? – с удивлением спросила она. – Я никогда не смогу ответить взаимностью. Не смогу даже прикоснуться к тебе.

– Неважно. Я хочу видеть тебя каждый день до конца жизни. Этого достаточно.

– Но ты ещё так молод! – Анкита вздохнула и снова закрыла глаза. – Успеешь найти ту, которая даст любовь в ответ.

– Нет, моё сердце принадлежит только тебе, – продолжал упорствовать Нилам.

– Хорошо, воля твоя, – похоже, у неё просто не было сил спорить. – Можешь оставаться в доме.

Так у танцовщицы появился постоянный поклонник.

Он следовал за ней тенью. Изо дня в день. Анкита не проявляла к Ниламу ни нежности, ни раздражения.

Я быстро прокрутила почти год жизни девушки. Наступил день её рождения. Анкита сказала Мукешу, что сегодня не будет ни для кого танцевать. Он только поклонился в ответ. За год она ни разу не выходила из дома, а сегодня надела фиолетовое полупрозрачное сари, распустила волосы, уложив их крупными локонами, спустилась в гостиную, где ждал Нилам, заперла дом и под руку с юношей вышла на улицу.