Мой космос. Моя вселенная

– Не печалься, золотко, жизнь все расставит по своим местам, надо только верить в себя и добиваться поставленных целей, – приободрила ее. И только я закончила говорить, как датчик на двери в конце ангара загорелся зеленым. За беседой незаметно пролетело два часа, нас пришли кормить.

Глава 5. "Борьба – обязательное условие победы!"

На этот раз Корш не осчастливил нас своим присутствием.

Видно негоже царю с челядью много общаться, прислал помощника.

Пока он шел от двери до наших клеток, я хорошо его разглядела. Мужчина невысокого роста, коренастого телосложения. Низкий лоб, скуластое, покрытое недельной давности щетиной лицо. Нос с горбинкой, глаза мрачного серого цвета, угрюмо зыркающие из-под бровей. Губы сомкнуты в тонкую линию, из-за этого складывалось впечатление, что данный индивид улыбаться не умеет от слова совсем. Одет в костюм по типу комбинезона, грязно-серого цвета, на поясе которого болталось оружие, уже виденное ранее у Корша. На ногах что-то похожее на армейские ботинки. Ни тебе выдающихся мускулов, ни модельного лица.

Хотя, о чем я?

Большинство мужиков во всех мирах наверняка думают, что раз красивей обезьяны, то и так сойдет. Но, честно признаться, в двадцать первом веке на Земле, все больше и больше особей мужского пола следят за собой даже лучше, чем некоторые женщины. Этот же представитель сильной стороны инопланетного происхождения, явно не утруждался. И вообще, если Корш мне напоминал хищного коршуна, то тот, кто принес нам поесть, ассоциировался у меня с падальщиком грифом. Почти лысый, ссутулившийся, а на лбу красной строкой бежит "Чем бы поживиться?"

Подойдя вплотную к клетке, где сидела Аннаис, достал из кармана комбинезона уже знакомый по принципу действия пульт и открыл клетку.

Аннаис вцепилась обеими руками в мои, как утопающий хватается за соломинку. Казалось, еще немного, и пройдя сквозь железные прутья, вывалится ко мне, настолько плотно прижималась к ней.

Мужик же, неприятно ухмыльнувшись, снял с плеча что-то похожее на вещмешок и бросил его внутрь клетки, прям как собаке кость.

Аннаис даже не сдвинулась с места чтобы его поднять. Только когда клетка вновь закрылась, девчушку немного отпустило напряжение. И без слов было понятно, что она до дрожи в печенках боится лысого.

Чуть сместившись, "падальщик" как про себя я его назвала, встал напротив моей тюрьмы и вновь щелкнул пультом.

В напряженном ожидании смотрела, как стальные прутья с тихим шелестом въезжали в пол. В этот момент, моя интуиция просто вопила, что от мужчины напротив меня ожидать можно только плохого, очень и очень плохого.

А ей я привыкла доверять.

Так же небрежно кинув на пол моей клетки второй вещмешок, закрывать ее не спешил. А молча, с похотью во взгляде, которую даже не пытался скрыть, рассматривал.

От омерзительного взгляда кожа покрылась противными мурашками, а дрожь отвращения я вообще сдержала с огромным трудом.

Нельзя показывать, что такое поведение как-то задевает. Поэтому, с каменным лицом и настороженным взглядом ждала следующих действий мужчины.

И они не заставили себя долго ждать.

Противно щелкнув языком, он резко присел на корточки, и склонив по-птичьи свою голову, спросил:

– Красавица, поразвлечься не хочешь? – гнусаво поинтересовался падальщик, продолжая все также облизывать меня маслянистым взглядом.

Понимая, о каком "развлечении" идет речь, четко ответила:

– Нет. В таких развлечениях не заинтересована.

Мужик склонил голову в другую сторону, как бы, между прочим, заметил:

– Я ведь могу и не спрашивая попользоваться, что мне твое разрешение, ты же рабыня. Услышав эти слова, моя выдержка дала трещину, и я буквально выплюнула:

– Никогда ей не была и не стану, я свободный человек! – на мои слова падальщик противно заржал и меланхолично заметил:

– Свободный человек в клетке не сидит. Не рабыня говоришь…но скоро ею станешь. Так какая разница когда начинать? Я не обижу, тебе понравится. Удел девки подол повыше задирать, да ноги пошире раздвигать, – и снова засмеялся противным скрипучим смехом.

А я в который раз подивилась узколобию мужиков.

Что Корш, что этот, все в постель тащат, и главное уверены, что от манны небесной отказываюсь. Правду же говорят – мужчины причинным местом чаще, чем головой думают. Везде одни озабоченные.

Чтобы не спровоцировать на ненужные мне действия падальщика, тщательно подбирая слова ответила:

– Думаю, что твое предложение капитану не понравится. Полезешь ко мне, я бревном лежать не стану. Тебе еще попотеть придется, чтобы хоть что-то обломилось. А попортишь перед продажей товарный вид, Корш вряд ли обрадуется. Как ты думаешь, что он ценит больше: тебя, как работника или лары? Я думаю, ответ ты знаешь.

И действительно в точку попала!

Лицо мужика немного перекосило, видно лары Коршу важнее собственных подчиненных. Резко поднявшись во весь рост, падальщик активировал закрытие клетки и пообещал:

– Мы вернемся к этому разговору позже, сладкая, лететь еще два дня, может и уговорю капитана разрешить мне с тобой разок поиграться.

Отвечать не стала, лишь потихоньку выдохнула сквозь сжатые зубы, когда мерзкий тип отошел от места моего заключения.

Но, расслабляться было рано.

Падальщик направился не к двери выхода, а вплотную подошел к той самой большой клетке с металлическими дверями. И только сейчас я заметила, что за спиной у падальщика еще один вещмешок.

Значит, в этом ангаре нас трое.

Да и Корш упоминал, что у него теперь три товара.

И кто же третья жертва нашего предприимчивого капитана?

Судя по тому, что содержат третьего пленника в укрепленной клетке по типу бункера, его боятся.

Так силен? Или там вообще не человекоподобный гуманоид, а зверь или монстр?

Пока я строила предположения, кто же все-таки внутри, мужик активировал открытие дверей и моему взору предстала ужасная картина…

То, что снаружи казалось большой клеткой, на самом деле оказалась тесной каморкой, в которой сидел пленник номер три. Сидел, это мягко сказано. Стоя на коленях, был прикован металлическими цепями по рукам и ногам. Даже шею охватывал широкий железный обруч, который не давал заваливаться вперед. Все цепи были связаны между собой, спеленали пленника, не давая тому шанса пошевелиться.

За спиной падальщика рассмотреть, как он выглядит, было сложно, но то, что мужчина большой и сильный, видно сразу. Падальщик снял со спины третий вещмешок, а я подумала о том, что со скованными руками, вряд ли у пленника номер три получится поесть.

Но оказалось что кормить его никто и не собирался.

Лысый мерзавец, достал из мешка бутыль с водой и небольшую железную чашку, больше похожую на миску для собаки. Поставил ее на пол, перед лицом, так как голову пленник поднимать не собирался. И медленно, демонстративно, явно наслаждаясь ситуацией переливал воду в миску. А когда та в бутылке кончилась, расстегнул ширинку, помочившись туда же. Закончив, с издевкой поинтересовался:

– Ну как, генерал? Пить хочешь?

А я, смотря на это омерзительное действие, пыталась совладать с бурей негодования, гнева и ненависти в душе, которая становилась все больше с каждой секундой.

Мрази. Просто конченые мрази.

Мало того, что содержат в нечеловеческих условиях, так еще и гнобят и издеваются как хотят!

Так и не дождавшись какой-либо реакции от пленника на свою выходку, падальщик, наклонившись к самому лицу, прошипел:

– Ничего, генерал, через два дня все равно сдохнешь. Корш тебя наемникам сдаст, а те, церемониться не станут. Если учесть, сколько ты из их братии народа положил и отправил в колонии, то еще сам молить о смерти станешь! Досыта своей кровью напьешься!

Закончив говорить, падальщик, коротко и резко ударил мужчину в живот, потом не останавливаясь еще и еще, а я, подавшись вперед, выкрикнула:

– Прекратите! Хватит! Вы трус и мерзавец, раз бьете человека, который вам не в состоянии ответить! – не могла я молча смотреть, как эта скотина избивает скованного мужчину. И как только я это прокричала, произошло два события: первое – падальщик, слава богам, перестал дубасить пленника, и разъярено направился к моей клетке.

Это плохо.

Я бы сказала даже паршиво.

Второе – скованный мужчина резко вскинул голову, в упор посмотрев на меня.

И все. Полный аут.

Как только наши взгляды встретились, во мне будто взорвалась сверхновая!

Ощущение было такое, что меня вот-вот разорвет на миллионы маленьких кусочков, а когда соберет обратно, такой как прежде мне уже не быть. Янтарные глаза смотрели так, как будто я вся, от волос на голове до пальцев ног, принадлежу ему. Вырваться из омута глаз, в котором разгоралось пламя обладания и обожания, не представлялось возможным. Казалось, как только прекращу смотреть, то чувство родства и единения, которые вызывал в моей душе этот неизвестный мужчина, уйдет безвозвратно.

Пришла в себя от непонятных чувств только тогда, когда прутья моей клетки вновь поехали вниз, а я, увернувшись от разъяренного падальщика, метнулась в угол, где лежала сумочка, и быстро вытащила перцовый баллончик и нож. Молниеносно развернувшись к насильнику, выставила впереди себя правую руку с ножом, в левой, до побелевших пальцев зажала баллончик с перцем. Сейчас, каждая клеточка моего тела звенела от напряжения. Я была готова дать яростный отпор, если мерзкий помощник капитана сдвинется еще хоть на сантиметр в мою сторону. Поэтому внимательно следила за падальщиком, который стоял в метре от моей руки с ножом, мерзко ухмыляясь.

– Девочка, неужели ты думаешь, что меня остановит твой игрушечный ножик? – нарушая звенящую от напряжения тишину, спросил падальщик.

– Смотри, как бы игрушечный ножик не добрался до твоих причиндалов, – в тон ему ответила я, и еще крепче перехватила рукоять. Было страшно. Очень. Но без борьбы я не сдамся!

– Угрожаешь? Напрасно. Ты им даже взмахнуть не успеешь, как я тебя уже разложу прямо здесь, на потеху девчонке и генералу, – говоря это, падальщик сдвинулся ко мне на пол шага, от чего мне тоже пришлось сделать шаг назад, почти уперевшись спиной в прутья.

– Я смотрю, про капитана ты уже забыл? – предприняла я попытку достучаться до мужика, – он не обрадуется если ты мне навредишь.

– Скажу, наказал за дерзость, и заметь, не совру. Тебя никто не просил заступаться за вояку, но видно, что держать свой язык за зубами тебя не учили, – притворно вздохнув, продолжил: – знаешь, так даже интересней. Чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее хочется тебя трах…, – не дожидаясь конца предложения, резко выбросила руку с баллончиком вперед и от всей души распылила его в лицо падальщику. Тот даже дернуться назад не успел, истошно закричал, подняв руки к лицу и пытаясь стереть с глаз жгучий перец. Не теряя ни секунды, я выхватила закрепленное на поясе мужика оружие. Поняв, что его разоружили, падальщик зарычал и попытался на ощупь определить мое местоположение. А я, толкнув того ногой в спину, нажала на единственный курок, молясь про себя чтобы это был спусковой механизм.

И молитвы были услышаны.

Сгусток синего пламени прошил мужчину до костей, и тот, как подкошенный рухнул на пол клетки, больше не подавая признаков жизни.

Глава 6. Рука, протянутая в трудную минуту, запомнится на всю жизнь.

Первые несколько секунд после выстрела, еще сжимая пистолет в руке, я пребывала в каком-то заторможенном состоянии.

Смотря на безжизненное мертвое тело, в моей голове билась лишь одна мысль – убила.

Я убила живое существо, мужчину.

И, несмотря на то, что какой-то частью сознания я понимала, что это была вынужденная мера, что мне хотели причинить вред и я лишь защищалась, я все равно была убийцей. Совершила преступление против своей женской природы, которая наоборот должна дарить жизнь, а не отнимать ее.

Дрожащими руками отбросила в сторону оружие.

Поняла, что к горлу подкатывает тошнотворный ком и меня сейчас банально вырвет.

Я только и успела добежать до дальнего угла клетки прилегающего к стенке ангара, где согнувшись пополам, избавилась от содержимого своего желудка. Немного прийти в себя помогла Аннаис, которая тихонько позвала меня из соседней клетки.

Честно, пока на первом плане стояла моя борьба за честь и жизнь, я даже не думала про нее и генерала, что стали свидетелями стремительно разворачивающихся событий и моего преступления.

Утерев рот тыльной стороной ладони, с трудом встала с колен.

Ощущая дикую слабость после пережитого кошмара и его последствия, обернулась к девочке. Она со смесью страха и дикого переживания на лице смотрела на меня, вцепившись обеими руками в стальные прутья. Все так же медленно, ноги были словно ватными и отказывались идти быстрее, я подошла к ней и прямо через прутья обняла малышку. Она, судорожно всхлипнув, стиснула меня в объятьях насколько это позволяла клетка, и заревев, сбивчиво начала шептать, как испугалась за меня, думала что потеряет и она, опять останется одна.

Я же слушая ее, гладила девочку по голове, а сама тихо плакала, выплескивая скопившееся напряжение за последние несколько часов.

Признаться, такого морального опустошения я не испытывала ещё никогда в жизни. Простояли мы так минут пять, и немного поуспокоившись, расцепили объятия. А я, взяв заплаканное лицо Аннаис обеими руками, смотря прямо в глаза, еще раз пообещала:

– Малышка! Я тебе уже говорила, и повторю еще раз, я тебя не брошу! Сделаю все что в моих силах, чтобы выбраться с этого проклятого корабля и вернуться к нормальной жизни, любой ценой, – и кивнув себе за плечо на мертвого падальщика, горько заметила: – даже такой страшной. И сейчас мы с тобой начнем осуществлять наш план спасения. Но для начала, ты должна мне пообещать: ты безоговорочно слушаешься меня и делаешь все что я тебе скажу. Скажу беги – побежишь, скажу прячься – значит пойдешь и спрячешься. А если попрошу меня бросить и спасаться самой, ты без колебаний это сделаешь, – видя, что девчушка открыла рот, чтобы возразить, еще крепче, но не причиняя боли сжала ее лицо и жестко спросила: – Ты меня поняла? Аннаис, только так у нас с тобой есть шанс покинуть это место.

Девчонка положила свои маленькие ладошки поверх моих и дрожащим голосом ответила:

– Хорошо, Оливия. Я сделаю так, как ты скажешь, обещаю.

А я, услышав нужные мне слова, чуть расслабилась и, напоследок, погладив мягкую щечку, отстранилась.

– Так, первое что нужно сделать это вытащить тебя из клетки, – говоря это, понимала, что нужно подойти к трупу и вытащить у него из кармана пульт. Стараясь не смотреть на обгоревшие края раны с кусками плоти, с трудом перевернула тяжеленого мужика на спину. Найдя, то, что искала, ринулась открывать Аннаис. Как только прутья въехали в пол, еще раз крепко, уже по-настоящему обняла малышку.

– Что будем делать дальше? – спросила Ходящая, а я, кивнув в сторону третьего пленника, ответила:

– Так, с тобой разобрались. Теперь давай поможем генералу.

– Он нам не опасен? – осторожно выглядывая из-за меня, Аннаис рассматривала узника.

– У нас на Земле есть пословица: "Враг моего врага – мой друг", – так вот, самое время ее проверить.

Говоря это, вновь провалилась уже в знакомый янтарный омут, где ярко горевший огонь глаз не обжигал, а наоборот, обещал защитить, укрыть от опасностей всех миров.

Под напряженным взглядом генерала, обернувшись к девочке, попросила:

– Стой здесь, – и с осторожностью, подошла почти вплотную к мужчине.

Теперь меня и его разделяло не больше чем полметра.

Сейчас ничья спина не закрывала мне обзор, и я могла хорошенько рассмотреть того, чей один только взгляд проникал в самые дальние уголки моей души.

Высокий, мощного телосложения, с атлетическим типом фигуры. Крепкая шея, мужественный разворот плеч. Накаченные в меру руки с четким прорисованным рельефом. Широкая грудная клетка и спина, с перекатывающимися стальными мышцами, мускулистый торс и крепкие, сильные ноги.

Совершенное в своей природной красоте мужское тело.

Лицо мужественного, волевого человека.

Невозмутимого ничем.

Правильные, но жесткие черты лица. Высокий и широкий лоб с прямыми линиями черных густых бровей, прямой нос с небольшой горбинкой, четко очерченные скулы и немного выдвинутый вперед подбородок, который как бы указывает на сильный, закаленный в боях характер. Губы тонкие, сжаты в прямую линию. Глубоко посаженные, опушенные ресницами глаза необычного, янтарного цвета, зрачок в форме ромба. Взгляд пронизывающий, сканирующий и не упускающий ни единой детали. Волосы иссиня-черного цвета, с причёской спортсмена: выбритые в висках и затылке на минимум, имеет чуть объемный верх.

Одет генерал был в военную форму, по типу нашей, которую носили офицеры. Черная, лаконичная и уже изрядно потрепанная, и изорванная в нескольких местах. Но даже в таком виде, прикованный, генерал излучал мощную энергетику силы и уверенности.

"Вот так вот, Лив", – про себя подумала я. Стоило попасть в другой мир, чтобы найти свой идеал мужчины.

Хорош, даже слишком!

Вот такому мужчине не жалко отдать свое сердце в пожизненное распоряжение.

А внутренний голос ехидненько заметил: "Пора бы уже, а то так в девках и помрем!"

Наверное, мой немой восторг его мужественной красотой, отразился на лице, так как генерал удовлетворенно хмыкнув вопросительно поднял бровь.

А до меня дошло, что я уже пару минут зависла и просто любуюсь мужиком, чуть не капая слюной на пол. Мысленно дав себе подзатыльник, состряпала самое невозмутимое выражение лица и спросила:

– Меня понимаешь? Умеешь говорить? – хм, а голосок-то дрожит. Опустив голову в знак согласия, генерал чуть скосил глаза на сковывающие его цепи.

– Это цепи Кондара, он не может тебе ответить из-за них, – чуть не вскрикнула, когда за спиной раздался тихий голосок Аннаис, подошедшей почти вплотную.

– Аннаис, я же тебя попросила ждать там? Быстро же ты забыла про данное мне обещание, – резче чем хотела, отчитала Ходящую.

– Не злись, Оливия. Просто ты не знакома со многими вещами миров, а я многое читала и изучала в академии, хотела тебе помочь, – опустив голову, расстроенно ответила девчушка, а я пожалев о резкости, уже мягче спросила:

– Что за цепи и какой у них принцип действия?

– Цепи Кондара запрещены законом в большинстве мирах. Дорогой и магически сильный артефакт. Настраивается только на того, на кого одеты, впитывая ауру и энергетику через кровь. Видишь? – Аннаис протянула руку указывая на шею пленника.

А я наконец-то разглядела, что показывала мне девчушка.

С виду гладкий обруч, внутри был усеян одинаковыми острыми шипами, которые при любом движении мужчины впивались в его плоть, моментально впитывая кровь.

– Цепи не позволяют ему говорить, он может только стоять, стараясь не шевелиться, ведь каждое движение причиняет невыносимую боль, – продолжила рассказывать Аннаис – а еще, цепи сдерживают его вторую суть, не дают внутреннему зверю вырваться, совершить оборот. В этом их магическая составляющая.

– Какому зверю? Аннаис, ты знаешь кто перед нами? – развернувшись в пол оборота, чтобы видеть обоих, требовательно спросила я.

– Если я не ошибаюсь, генерал из расы рарков, причем высших. Ведь так? – напрямую обратилась Ходящая к пленнику. Тот утвердительно чуть кивнул, а я, невольно вскинувшись, попросила:

– Не шевелись! Тебе же больно! – и в ответ получила полный теплоты взгляд, от которого почему-то, заалели румянцем щеки.

"Ну вот, он мне нет никто, а я уже забочусь о нем, да еще смущаюсь как школьница от каждого взгляда!" – мысленно проворчала я. А вслух спросила:

– Как снять эти цепи Кондара?

– Только добровольно отдав свою кровь, взамен имеющейся. Так ты разорвешь магическую привязку артефакта, – пояснила Аннаис, а я в который раз мысленно возмутилась варварству. Вокруг навороченные космические корабли летают, а они как в средние века все кровушкой мерят. То Аннаис в меня вцепилась, собирая энергию для прыжка, теперь еще здесь неизвестно сколько нужно отдать.

Да здравствует анемия!

– Говори, что нужно делать, – обратилась к Ходящей, закатывая рукава свитера и доставая из заднего кармана джинсов свой ножик. Я на автомате сунула его туда во время схватки с падальщиком. Украдкой посмотрев на генерала, увидела волнение и напряженное ожидание во взгляде.

– Порежь запястье и осторожно, не прикасаясь к металлу, по кругу окропи своей кровью шипы, чтобы они впитали ее. Как только твоя кровь перебьёт кровь рарха, обеими руками, резко дергай с двух сторон в разные стороны ошейник, – дала четкую инструкцию Аннаис, отходя на шаг назад, давая мне пространство для маневра.

Чуть сморщилась, порезав запястье.

Подняв руку с капающей кровью над ошейником, осторожно вела ту по кругу, делала все как говорила Ходящая. Рванув напитавшийся моей кровью артефакт в разные стороны, покачнулась от резкого движения. И уже с двумя половинками ошейника приземлилась на пятую точку.

Как только это произошло, генерал молниеносно порвал цепи, сковывающие его тело и, выбравшись из тесного пространства клетки, встал надо мной во весь свой немаленький рост.

Получилось!

Глава 7. Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании.

Зигмунд Фрейд

Я говорила что мужчина был большой?

Смотря на него снизу-вверх, он казался мне не просто большим, а громадным!

Эдакая гора, склонившаяся над букашкой.

И только я решила, что пора бы встать с пятой точки, даже начала движение вверх, как меня опередили.

Генерал наклонившись, с легкостью поставил меня на ноги, а потом сделал то, от чего я выпала в полный осадок: глядя мне прямо в глаза, взял мою руку с порезанным запястьем, поднес ко рту и не разрывая зрительного контакта, с моими ошарашенными таким поведением глазами, зализал ранку.

Медленно, влажно и обжигающе горячо!

А я в полном ступоре смотрела как он это делает, с удивлением обнаружив, что мое тело откликается на данный произвол приятной волной возбуждения, которая разлилась внизу живота теплой негой, пульсируя в такт с моим бешено колотящимся сердцем. Немыслимо!

Я хотела незнакомого мне мужика, которого от силы знала пару часов!

Именно эта мысль, вывела меня из оцепенения.

Выдернув свою руку из захвата чужой лапищи, отступила на шаг назад и в возмущении поинтересовалась:

– Вы что творите? Я вам жизнь спасла, а вы меня тут…лижете, – и сама поразилась, как пошленько это прозвучало. В голове вдруг всплыла эротическая картинка, где мужчина не запястье, а другую часть женского тела лизнул.

О, Боже! Что за бред мне в голову лезет?

Неужели, это воздержание от секса все эти годы так сказывается на мне?

– Ну что ты, девочка, я тебя обидеть не хотел, лишь поблагодарить за проявленную храбрость и отвагу, – услышала в ответ низкий чувственный голос с рычащими нотками. – Я зализал место пореза, чтобы не было инфекции,– посмотрев в хитрющие и нагловатые глаза мужчины, поняла, что о ходе моих неприличных мыслей он догадывается.

Это взбесило еще больше!

– У меня для этих целей антисептик имеется, – гневно возразила я, – и вообще, теперь может, представитесь?

– Меня зовут арх Дэнар Кариоши, я командующий флотом Аранской империи. Кого же мне благодарить за спасение?

– Оливия Вяземская, землянка, – как солдат на плотцу отрапортовала я, и еле подавила детское желание приложить руку к козырьку.

Смотрите, какая птица важная!

Подозвав Аннаис, которая с любопытством смотрела на нас с генералом, представила и ее.

– Легких путей, ходящая сквозь миры, – поприветствовал ребенка арх Дэнар и чуть заметно поклонился.

А мне стало чуточку обидно: ей он кланяется, а меня значит, когда хочет лапает своими загребущими руками. Ну и где справедливость?

Аннаис тоже ответила ритуальной фразой:

– Силы и мира вам, генерал. И, опередив меня, спросила: – Как вы здесь оказались?

– Это сейчас не главное, девочка, нужно поскорее убираться отсюда, – и немедля больше ни секунды направился в сторону моей бывшей тюрьмы. Там, забрав пистолет, из которого я стреляла, обыскал мертвого падальщика. Движения мужчины были выверенными, четкими, что у меня даже сомнений не осталось в том, для него это не в первый раз. Найдя небольшой нож и пару непонятных мне по значению карточек, развернулся к замершим на месте мне и Ходящей, и командным, хорошо поставленным голосом раздал указания:– Ара Оливия, если вам нужны ваши вещи, заберите их из камеры и сделайте так, чтобы они, не издавая громких звуков, не мешали вам двигаться. – Аннаис, забери из моей и своей клеток вещмешки, там стандартный набор продуктов, в дальнейшем, может нам пригодиться.

"Раскомандовался…"– про себя ворчала я, но пошла выполнять что сказано.

"Привык приказы раздавать, теперь командует!" – стараясь не смотреть на труп, быстро забрала свою верхнюю одежду и сумку. Куртку повязала за рукава на пояс, а сумку одела через плечо, сдвинув чуть за спину, чтобы не мешала при ходьбе или беге. Понятия не имею как мы будем выбираться отсюда, но что-то мне подсказывает, что побегать придется.

Выйдя из клетки наружу, отпила немного воды из бутылки, горло после тошноты было как наждачкой натерто. Да и обезвоживание мне сейчас ни к чему. Итак, с этими событиями, то кровью делишься, то содержимое желудка наружу просится.

Так и помереть недолго без всякой помощи со стороны.

Закрутила крышку на бутылке, но убирать не спешила. Посмотрев на генерала, который о чем-то тихо переговаривался с Ходящей подумала о том, что вот он то как раз от воды не откажется.

Подойдя вплотную к арху Дэнару, хотела похлопать того по плечу, чтобы обратить на себя внимание и предложить воды. Даже руку вытянула, но не успела.

Единым движением, с какой-то звериной грацией мужчина за долю секунды развернулся ко мне, а я, не встретив крепкое плечо своей протянутой рукой, начала заваливаться вперед. Ничего не оставалось делать, как рефлекторно за что-то ухватиться. В моем случае, за крепкую шею генерала.

Тот в свою очередь не растерялся, а крепкими руками обвил мою талию и вплотную прижал к сильному натренированному телу.

От такого тесного соседства стало жарко.

Уперев руку с бутылкой воды в широкую грудь рарка, попыталась чуть отодвинуться, но безуспешно. Генерал, загадочно смотрел на меня сверху вниз, явно не собираясь отпускать, а потом, и вовсе, насмешливо поинтересовался:

– Ара Оливия, вам плохо?

А я подумала о том, что да, явно плохо!

Это опять началось!

Меня предает собственное тело!

Очень хотелось, как кошка потереться об широкую, с перекатывающимися мышцами грудь, попробовать на вкус солоноватую кожу шеи, и, добравшись до губ, впиться в них поцелуем.

"Жеесть…!

Я становлюсь законченной нимфоманкой рядом с этим мужчиной!

Женщина, прейди в себя!" – мысленно залепив себе затрещину, съязвила:

– Ну что вы, арх Денар. Я от вашей природной харизмы спотыкаюсь, вот и не устояла на ногах, – вновь безуспешно попытавшись отстраниться, в той же ехидной манере добавила: – Можете уже перестать меня удерживать, я себя контролирую.

– Так быстро привыкли к моей природной харизме? – все же, выпуская меня из своих объятий, со смехом в глазах спросил генерал.

– Адаптация – залог успеха выживания, – с умным видом просветила я его, и, протянув бутылку с водой, спросила: – Сколько вы просидели в клетке, генерал? Вас наверняка мучает жажда. Внимательно и серьезно посмотрев на меня, мужчина взял бутылку и, не спеша пить, ответил:

– По моим расчетам, взаперти я провел около пяти суток. Спасибо за заботу, Оливия, – тепло поблагодарил он меня, пропустив загадочную для меня приставку "ара".

"Вот уроды!" – возмущенно пронеслось в моей голове. Я бы не выдержала без еды и воды пять суток в таких условиях. Сама бы Корша попросила себя пристрелить. А генерал ничего, крепкий орешек. Подождав пока, мужчина утолит жажду, спросила:

– Арх Дэнар, у вас есть какой-то план побега с данной космической посудины?

– Хм, посудины говорите… – задумчиво протянул генерал, – да, план имеется. Единственный путь спасения в нашем случае, это пробраться, минуя охрану, в отсек со спасительными шлюпками, и в одной из них покинуть корабль. Если все удастся сделать тихо, то нашу пропажу обнаружат только утром, когда будет меняться охрана. Но к этому времени мы будем уже далеко. Со шлюпки я смогу отправить наши координаты аранскому флоту, который, итак, ищет меня. Поэтому довольно скоро, бороздить космические просторы мы будем в безопасности и на моём личном корабле.

– Прекрасный план, нам все нравится, – переглянувшись с Аннаис выдала я. – От нас конкретно что-то требуется?

И опять, в который раз этот мужчина вторгся в мое личное пространство. Подойдя вплотную, осторожно, не причиняя боли взял мое лицо в капкан своих ладоней, и, глядя в глаза, почти слово в слово повторил сказанное мной Аннаис некоторое время назад:

– Если я скажу бежать – побежите. Скажу прятаться – вы без пререкания это сделаете. Скажу бросить меня и улетать одним – значит, улетите. Оливия, это понятно? – погладив скулы большими пальцами не попросил, потребовал генерал.

– Русские в беде своих не бросают! – твердо уверенная в своем решении, выпалила я в ответ.

– Оливия, это не просьба, это приказ. Насколько я понял, ты взяла под свою опеку, Ходящую, а я в свою очередь вас обеих, так что если прорываемся, то только с беспрекословным подчинением. Это может стать гарантией наших жизней. Ты поняла?

Нехотя кивнув в знак согласия отступила назад, из плена больших и сильных рук, которые с неохотой отпускали моё лицо, ну, так по крайней мере мне так казалось. Генерал, оглядев нас с девчонкой, замерших рядом друг с другом, спросил:

– Готовы? – и, получив утвердительные кивки, провел инструктаж:

– Как только выходим из ангара, идем по цепочке строго за мной. Оливия, ты крепко держишь за руку Аннаис. Если я прекращаю движение, то и вы тоже. Если доходит до драки, а до нее обязательно дойдет и не раз, вы ни при каких обстоятельствах не вмешивайтесь и помните о своём обещании. Все ясно?

Еще раз утвердительно кивнув, словно китайские болванчики, я, помня о словах Арх Дэнара, крепко сжала руку Аннаис.

– Тогда за мной, – скомандовал мужчина и решительным шагом двинулся в сторону выхода. А мы за ним следом.

"Ну что, удачи нам!"– мысленно пожелала я.

Ведь удача – это постоянная готовность использовать шанс, а мы этот шанс, ни за что не упустим!

Глава 8. "Сбежать будет сложно…поэтому придется победить!"

Выйдя из ангара, мы попали в длинный, плохо освещаемый коридор, в котором можно было пойти как вправо, так влево.

Генерала это явно не смутило, так как он бесшумно и уверенно двинулся влево по коридору.

Значит знает куда идет, что очень радует.

Мы с Аннаис следовали за ним почти вплотную. Секунд тридцать мы двигались в полной тишине и сумраке, когда мужчина, резко остановившись, замер у проёма следующего перехода. Оттуда раздавались мужские голоса. Повернувшись к нам, Арх Денар на грани слышимости приказал: