Акростих
В одну из встреч вы чувствуете, что уже готовы произнести те самые слова. А какие, вы сможете узнать, сложив первые буквы каждой строки этого стихотворения:
* * *
Левый берег опасен и крут.
Южный крест всё бледнее к рассвету.
Был мой бриг в сотне штормов и вьюг,
Лёд крошил… Океаны и реки
Юнгой я прошёл. Как капитан
Теперь правлю я судно на север.
Если счастье есть – ты будешь там,
Будешь ждать меня, меряя время
Якорями, что брошены в море…
Я люблю тебя, мне же на горе.
Я для тебя
Вы торжествуете любовь, а ваше сердце распахнуто навстречу любимому космосу.
* * *
Я для тебя – донага расхристана —
К чему мне одежда-ложь?
Как книга, что перелистана,
Ветром переворошена.
Я для тебя – до глубин видна,
До сути и до наития.
До сердцевины, до самого дна
Любовью твоею освещена.
Все карты мои – раскрытые.
Я для тебя – до краёв полна
Радостью золотокрылой.
К тебе, словно к берегу, я, волна,
Вернусь, что бы ни было, всё отдам…
Я просто люблю тебя, милый.
Постигаю тебя, как Вселенную
После признания скорость сближения возрастает. Вы переходите на вторую космическую и превращаетесь в космолёт, исследующий бездну чужой души.
* * *
Постигаю тебя, как Вселенную,
В твои множества и бесконечности
Всматриваясь до боли режущей
В глазах, до сумасшествия.
Открываю тебя, как сокровище
За замками семью и печатями.
Продвигаюсь шажками Дюймовочки
Я к разгадке к тебе, ключу от тебя.
Русалка
Восторг первопроходца – наша награда за смелость исследовать новый микрокосм. Глубины личности любимого человека бескрайни, как могучий океан, и притягательны, словно сокровища затонувших кораблей.
* * *
Я, как русалка, потерялась в море
И позабыла, что бывает берег.
Твоя защита – водные просторы,
Где я свободна и в беду не верю.
Твои объятья – вот моя стихия!
Твой смех – игра лучей над водной толщей.
Нет, я не вспомню про моря другие —
Ни в штиль, ни в дни бушующего шторма.
В твои глубины занырнув однажды,
Я на поверхность не хочу вернуться.
Твоей душе неведомы ни жадность,
Ни себялюбие, ни праздность и ни трусость.
Чужд этого, ты катишь свои волны
С достоинством, смиренно-горделиво.
И чайки что угодно кричать вольны —
Плеск твоих вод ещё невозмутимей.
Чайки не видели того же, что русалка:
Мощнейшие подводные теченья,
Что увлекают за собой и скалы,
И рыб косяк, и остов корабельный.
В них сила первозданная, немая.
Им чужды все запреты и границы.
Ведь в них душа – бескрайняя, святая,
Что к высшей справедливости стремится.
На дне твоём сливаются потоки,
Клокочет сила, что тебя сильнее.
Противоречий столкновения жестоки,
И ранят именно тебя больнее…
Но лик твой остаётся безмятежен.
Невидимы подводные волненья.
Ведь ты по-прежнему великодушно-нежен
С утлыми лодками рыбацкого селенья…
За это Океан и полюбила
Русалка самой преданной любовью:
За тайну, что хранят в себе глубины,
За блеск лишь ей открывшихся сокровищ.
Тайна любви
Вы слышали фразу: «чем больше мы знаем, тем больше мы понимаем, сколько мы ещё не знаем»? Расширяя границы нашего знания, мы удлиняем границу с непознанным. Так и с познанием другого человека. Падая в глубины его космоса внутри, в какой-то момент мы ударяемся о стеклянный потолок – или пол?
* * *
Любовь. Скажи мне, это тайна?
Извечный лабиринт сердец?
Любимый человек – загадка?
Душа родная – тёмный лес?
Иль мне поверить, что открытость,
Простая ясность – суть любви?
Ведь искренность и бескорыстность
В пути с тобою нас свели.
Сплелась мистерия с разгадкой…
Любовь есть многоточье душ —
Ответ на все, из кратких краткий,
Ответ молчаньем…
Размышления о близости
И мы возвращаемся туда, откуда начинали – в тишину. В космосе нет воздуха, частицы которого могли бы передавать звуковую волну. В космосе царит абсолютная тишина. И если вы задумались и притихли, значит, вы наконец смогли по-настоящему окунуться в космос – тот, который внутри.
«Мы рождаемся одинокими, мы живём одинокими, мы умираем одинокими. Только в любви и дружбе мы можем на время представить, что мы не одиноки.»
Орсон Уэллс
* * *
По-детски пухлые щеки,
Наивно-серьёзный взгляд,
На скуле полоска солнца —
Любуюсь тобой опять.
Ресницы – длиннее нету,
И серых глаз нет родней…
Всю жизнь в них могу глядеться,
Но не разглядеть, что на дне.
Другая, чужая реальность
И новая, чуждая жизнь
За зеркалом этим таятся,
За зеркалом близкой души.
Пугает, манит и печалит
Меня эта старая мысль:
А вдруг никогда не понять мне,
Что ты думаешь? О чём молчишь?
Это мучает, раньше ли, позже,
Всех, кто был любим и кто любил.
Но от этого я только больше
Хочу знать, что ты ел и где был,
Хочу знать, как ты рос, с кем ты дрался,
С кем дружил и во что ты играл,
Где гулял и над чем ты смеялся,
Что носил, что смотрел, что читал…
И когда я всё это узнаю,
Я пойму: что-то снова не так,
Мне чего-то опять не хватает,
И вернется вопрос-бумеранг:
Что ты чувствуешь, а я не вижу?
Что ты хочешь сказать, говоря?
Что ты знаешь, чего я не слышу?..
Неужели всё пройдено зря —
Все дороги и все испытанья,
Что мы встретили плечом к плечу?!
Просто близости и пониманья —
Невозможного разве хочу?
Видно, в этом вопросе – отгадка,
И бывает такое всегда:
Как бы ни было все у вас гладко,
Наступает такая черта,
За которой сказать себе надо:
Мне его никогда не понять,
На всю жизнь он останется тайной
И загадкой для глупой меня.
Только чтобы любить, мне не нужно
Постигать его каждую мысль.
Было б жить очень просто, но скучно
С тем, кого, как себя, знаем мы.