Часть вторая
Путешествие в разгаре
Глава 6 или «голова, но только наоборот».
После того, как мы буквально «нырнули» в Чёрную дыру, я, наконец-то, поняла, что же имел в виду бермуд, когда произнёс слово «очистка». Поверьте, это не приятно! Тебя (в понятие «тебя» входят чувства, эмоции, мысли, память, не только то, что можно увидеть и пощупать, как, например, физическое тело) можно сказать, разглядывают, «выворачивают на изнанку», а ты при этом не можешь сопротивляться. Жуткое ощущение, вспоминать даже не хочется! Итак, очнувшись после вот такой «очистки» мозгов, я решила, что мне их (мозги) слишком «перечистили». На такие мысли меня натолкнули два факта: первый – голова гудела как паровоз, второй заключался в том, что, когда я открыла глаза, то обнаружила, что нахожусь в узеньком и светлом помещении, причём овальном, без острых углов между стенами, потолком и полом и, к тому же, без окон и дверей. Я сильно запаниковала, начала кричать и стучать о стенки моей «тюрьмы»: «Помогите, кто-нибудь! Выпустите меня! Не имеете права!» – и всё в таком духе. От бессилия я изо всех сил стукнула кулаком о стенку и села на пол. Раздался треск. В том месте, где я барабанила руками, появилась трещина, которая, быстро распространяясь по соседним стенам, охватило всё помещение. Через мгновение «тюрьма» рухнула, рассыпалась на мелкие кусочки. Я оказалась на воле.
«Словно скорлупа!» – подумала я о бывших стенках.
Но я оказалась не права, когда подумала, что нахожусь на воле. Нельзя же назвать волей то, что предстало перед моими глазами! Да, я была уже не в том закрытом помещении, от которого любой здоровый человек мог запросто заполучить себе клаустрофобию, о которой ранее даже понятия не имел! Я была на природе, а именно – на самой вершине большущей горы, и спуститься с неё было возможно только профессиональным скалолазам, имея специальное оборудование. Конечно же, спуститься теоретически можно было, но только кубарем, переломав себе всё, что возможно переломать. Находясь на такой высоте, я сразу поняла, что что-то не так. На вершине горы должно было быть холодно и снежно. Вместо этого,
было очень даже сносно, только немного ветрено. Я стала оглядываться, изучая место, где я находилась. Недалеко от моей
бывшей «скорлупы» я увидела одно гигантское яйцо. Я подошла поближе. Что-то мне это яйцо напоминало, но вот, что, понять я никак не могла. Я решила постучать по нему, мне показалось, что что-то шевельнулось в нём. Я ещё посильнее постучалась. Вдруг послышался треск, который был ну очень похож на треск моего бывшего овального помещения, где я ранее находилась – яйцо треснуло, а затем с грохотом раскололось. Из-под скорлупы вылез на четвереньках заспанный Женёк.
«Треск, овальное помещение без окон и дверей и, наконец, скорлупа!» – пронеслось у меня в голове. – «Всё ясно, я была в таком же яйце, как и Женёк!»
– Ты что тут делаешь, да ещё сонный? – был первый мой вопрос.
– Я не сонный, я притаился, а то, мало ли, что!
Мне показался этот ответ удовлетворительным, поэтому решила, не обращая внимания на Женьку внимания, продолжить дальше осмотр местности.
Видя моё тревожное лицо, окончательно проснувшийся Женёк полюбопытствовал, в чём дело. Я молча показала ему рукой на плывущее взади него небольшое облачко. Он повернулся на сто восемьдесят градусов и встал как вкопанный. Как вспоминал позже сам Евгений, ему сделалось очень плохо, неожиданно плохо. Этот момент он запомнил на всю жизнь. Во-первых, он увидел очень далёкую внизу землю и маленькие точечки, которые, наверное, были домиками. Этот открывшийся вид на него очень подействовал, так как он всегда боялся высоты. Во-вторых, в то время, когда Женька смотрел вниз на землю, из рядом проплывавшего облака высунулась голова зверька с очень странными глазками, которые всё не могли сфокусироваться на чём-то, вернее, остановиться на чём-то. Они всё время бегали и бегали, от лобной доли до шеи и обратно, при этом зрачки глаза неустанно вращались по всей его «орбите». С диким писком этот зверёк открыл рот и вцепился в нос и без того ошеломлённого моего друга. Последний упал с криком на землю, схватившись за зверька, пытаясь отцепить его от своего носа.
– Марина, помоги! Ну, сделай же что-нибудь! – попросил, немного в нос (и понятно почему!) Женёк.
– Что? Я не знаю, как! – растерялась я.
– Ударь ЭТО чем-нибудь, быстрее, ой-ой-ой! – всё также прогнусавил мой приятель.
Дрожащей рукой я замахнулась и стукнула его (не Женю, конечно, на этот раз я ничего не перепутала) по голове. У зверька закатились от боли глаза, и они со своим хозяином упали на землю, немного не вместе. А затем уползли, хромая (глаза, как ни странно, тоже могли хромать), в сторону.
– Носик, мой милый носик, ты как? Жив? – спросил Женя, не дожидаясь ответа.
– С ним всё в порядке, разве что чуть длиннее стал – сказала успокаивающе я.
– Ничего, скоро уменьшится! Ну и местечко! – начинал приходить в себя Женя. – Как специально! Ты же знаешь, я панически боюсь высоты. Помнишь, как-то раз Олег решил надо мной пошутить, тогда ещё…
– Послушай, – перебила я кошмарные для него воспоминания, – ты ничего такого не слышишь?
– И ты тоже слыхала? Похоже на урчание в животе, причём большом животе! Может, Лёша где-то по близости? – предположил Женька и начал искать глазами своего друга.
– Или же просто время обедне. Как же отсюда выбраться? – занервничала я. – И остальных, как назло, нет. С ними бы я точно что-нибудь придумала, или, по крайней мере, было бы веселее здесь торчать.
– Хочешь сказать, что я не умный и со мной не весело? – обиделся Евгений.
– Насчёт последнего – не знаю!
– Всё ты знаешь! – от негодования плюхнулся Женёк на землю.
Не прошло и секунды, как послышалось снизу какие-то странные звуки, похожие на бурления и шипения, после чего рядом с тем местом, где сидел обиженный Женя, разверзлась земля, образовалась небольшая дырка, откуда с оглушительным хлопком вылетела тёплая струя воздуха. Женьке повезло – он всё ещё тёр ушибленный нос, поэтому ничего не почувствовал, в отличие от меня. Омерзительно неприятный запах, напоминавший запах тухлых яиц, вызывал у меня тошноту. Подобное «воздухопускание» повторилось ещё раз.
– Что происходит? – закричал испуганный Женёк.
– А ты разве не понял? Это голова, только наоборот!
– Ты о чём? – совсем смутился мой собеседник.
– Мы наверху огромного заднего полушария мозга (слова Петросяна мне показались в данной ситуации самыми убедительными). И у него сейчас газы! Ты что совсем не
чувствуешь? – возмутилась я.
– Ты что меня за дурака принимаешь? Думаешь, я не знаю, что у горы не бывает этого полушария?! «Голова, но только наоборот» – ну ты и сказала! Хотя бы – мягкое место, вот тогда бы я сразу понял! – последний мой вопрос он проигнорировал, похоже, из-за укуса того зверька он утратил обоняние.
– Значит, у этой бывает! – не обратила внимания уже я на его поддразнивания.
– А может это продолжение той Чёрной дыры, из которой мы сюда попали? – всё ещё не мирился с моими словами Женя.
– Чёрная дыра это, или ещё что-нибудь – мне всё равно. Главное, не задохнуться бы здесь!
Внезапно «гора» зашевелилась, отчего мы чуть не скатились кубарем вниз. Потом я почувствовала внезапный порыв ветра, огромная воронка воздуха подхватила меня вместе с камнями и теми странными существами из облаков. Каким-то образом мне удалось схватиться за выступ внутри дырки. Женьке вообще повезло – он был ещё снаружи и всё время что-то мне кричал. Я прислушалась и расслышала только слово «любовь». Сначала я подумала, что он сошёл с ума. Конечно, в такой ситуации, тем более он и раньше не отличался большим рассудком! Но потом я поняла, в чём дело. Ну, конечно же, Женёк говорил про любовь, о которой нам неустанно повторял бермуд! Я вспомнила о перчатках, которые были всё ещё на мне. Я вспомнила слова бермуда, и решила сосредоточиться и подумать о любви. Но ничего не выходило. От мысли, что если я провалюсь в дырку, то попаду, возможно, в кишечник этой горы, мне становилось дурно. И вот, мои пальцы уже почти разжались, как вдруг я увидела протянутую руку друга.
– Держись! – крикнул он мне.
И я схватила его руку именно в тот момент, когда мои пальцы левой руки полностью разжались и когда из дыры вырвалась очередная струя воздуха. Под напором нас подняло в воздух к облакам, а затем, больно упав на «землю», не удержавшись, мы кубарем скатились вниз (как бы лучше выразиться?) «с мягкого места» горы (что бы ни говорил Женёк, а я уверена, что это не было Чёрной дырой!).
Глава 7 или тем временем в пустыне.
Теперь дорогие читатели, оставим меня и моего друга в покое
свободного падения и перенесёмся в знойную горячую пустыню. Как раз там после «очистки» и оказались Наталья и её брат Алексей. Бедные, увидев вокруг себя один только песок, так обрадовались, что просто жуть взяла. Но делать-то нечего! И вот уже почти два часа они плелись по бескрайней пустыне в надежде найти хоть кого-нибудь или что-нибудь, лишь бы это не было песком, который мучил глаза и слизистую, и от которого так хотелось пить! Ещё, к тому же, в песке вязли ноги, то и дело спотыкались так, что быстро идти никак не получалось.
– Наташ, я больше так не могу! Я пить, пить хочу, скоро весь иссохнусь!
– Хорошо было бы, меньше бы места занимал! Где я тебе достану воду? Я сама пить хочу, но не ною же, как ты!
– Эх, я бы с удовольствием чуток вместо нашей Кристины беременным побыл! Небось, она отдыхает, ей и пища и вода! Вода!
– Эгоист! Только о себе и думаешь!
– В наше время, если не будешь эгоистом, не выживешь!
Наталья хотела что-то сказать своему братцу, но не смогла – то ли у неё сил из-за жары не хватило, то ли её испугали раздавшиеся повсюду странные писклявые звуки. Не успели они сделать и шага, как оказались в сетке, появившейся неожиданно из песка. Вокруг неё со всех сторон столпились волосатые существа, напоминающие чем-то домашние тапочки с глазами. Они тоже, как и сетка, прятались в песке.
– Видал я, конечно, домашние тапочки, но с глазами? – подумал Лёша.
Тапочки же подумали:
– Видали мы обезьян, но вот в одежде?
Вслух же объявили:
– Теперь вы – наши пленники! Возражений нет? Нет? Ну, хорошо, устраивайтесь поудобнее! – при этом совершенно не обращали внимания на уместные в разговоре возражения сестры и брата.
– Зачем же они спрашивают, если им не нужны наши ответы? – удивились мои друзья.
За недолгое время существа дотащили сетку вместе с Наташей и Лёшей до их главной базы. Там пленники познакомились с множеством других существ. Среди них были гигантские полосатые крылатые улитки, которых называли не иначе, чем крылу́лями, были дройды в виде утюгов, которые постоянно кого-нибудь «утюжили» (гладили), были живые «лужи» (не знаю только, «лужи» чего?). А
других созданий у меня просто нет слов, чтобы описать – насколько
они были необычными и неописуемыми. Глава этого общества была У́шка Я́на, которая чем-то походила на лягушку, а чем-то на обезьяну. Не успели друзья как следует рассмотреть окружающих, как та самая Ушка Яна объявила о начале какой-то рассортировки. Конечно же, ни Наташа, ни Алёша не представляли себе, о чём идёт речь, но наблюдать эту «рассортировку» им пришлось. Хоть мне это не очень хочется, но придётся её описать: часть существ вследствие «рассортировки» «гладили» до дыр, а иногда до полного исчезновения (зрелище не из приятных), некоторых отдавали на переплавку тем же «гладильщикам-утюгам», некоторых отправляли в другие базы.
– Интересно, нас куда отправят? Может быть на переплавку? – предположил Алексей.
– Тебе бы это не помешало! – вздохнула безнадёжно его сестра.
И вот дело дошло до наших друзей. Ушка Яна очень долго разглядывала, ощупывала их с недоумением на лягушечьем лице. Наконец, решив, что они представляют собой «очень диковинных существ-чудищ», она приказала отправить несчастных к бра́те Гун-Гу́ну.
– Кто такой бра́та Гун-Гун? И как он выглядит? – спросили «существа-чудища», но, конечно, никто им не стал ничего объяснять.
Когда ребята остались одни в окружении слуг Ушки Яны, Наташа решила опять попытаться завести с ними разговор:
– Извините, пожалуйста, не могли бы вы, быть так любезны, дать нам попить! Мы просто умираем от жажды!
– Надо же, обезьяны ещё и разговаривать умеют! – изумился один из «утюгов». – Можно я их поглажу, уж больно мне они нравятся!
– Никакие мы не обезьяны, хотя они и наши родственники! И не надо нас гладить! – обиделась Наташа.
– Тупые обезьяны не хотят, чтобы их гладили, – обратилась к «утюгу» «тапочка», – лучше принеси им воды!
– И не надо! – обиделся в свою очередь «утюг». – Поглажу кого-нибудь другого!
С этими словами он «погладил» по головке, и без того маленькой, крылули, после чего остались одни глаза с туловищем. Слава богу, что они (глаза) были низко посажены! «Улитка» совершенно не обратила на случившееся внимания и ушла куда-то по своим делам.
Теперь же ребят ожидала утомительная дорога к бра́те Гун-
Гуну.
Глава 8 или: «Не по правилам!»
Представьте же теперь снежную морозную пустыню с кое-где ледяными холмиками. Всё это поразило воображение моих трёх других друзей.
– Бермуд не предупреждал, что Алдуния – это холодный мир! – простонала, стуча зубами, в одном летнем платьице Ирина. – А где же остальные?
– Спроси, что полегче! – попросил Олег.
– Ой, мы же сейчас околеем! – испугалась Лиля. – Воспаление лёгких получим! Ладно это, так ещё, чего доброго, в сосульки замороженные превратимся!
– Так это же хорошо! – подумав, сказал Олег. – Представьте себе, что через много веков нас отморозят!
– И что? – удивились девчонки.
– А то, что сенсация произойдёт! Все наши ровесники – уже старики, а мы всё такие же молодые и красивые!
– Особенно, ты! – проворчала Лиля.
– Правильно говорил Женёк, что ты ко мне не равнодушна! Всё время ко мне цепляешься, а теперь мою красоту признала, можно сказать, в любви призналась! – торжествовал Олежка.
– Кто? Я? Мечтать не вредно! Ир, ты слышала? Нет, ты слышала?
– Слышала, слышала! – качнула головой в ответ уже давно привыкшая к перепалкам Лили и Олега Ирина.
Пройдя всего лишь несколько метров, ребята уже еле-еле передвигали ноги. Прямо перед ними возвышалась глыба льда средних размеров.
– Подождите, я скоро! Только залезу наверх и посмотрю, нет ли чего поблизости. Глядишь, домик, где можно согреться! – понадеялся Олег.
Девчонки кивнули ему в ответ. Ждать пришлось долго, пока Олег залезал (он то и дело кубарем скатывался вниз). Когда же он это сделал, то в действительности, как и предполагал, увидел домик. Поделившись этой радостной новостью, мой друг впервые за время холодного путешествия увидел улыбки девчат. Добрались они до домика быстро, так как чувствовали прилив сил от одной мысли, что
вскоре смогут согреться. Сделали они это вовремя – началась буря. Домик был маленьким и старым, но когда друзья открыли незапертую дверь и вошли в него, жилище оказалось очень милым и уютным. Всё здесь было так, как у нас – у людей дома: шкафы, стол, стулья, камин, кровать, диван. Они стояли в одной комнате, на первый взгляд – единственной в этом доме. Был ещё чулан с всевозможными железяками. Там и находился хозяин этого скромного укрытия от окружающей его суровой природы, когда ребята вошли в дверь. Этим хозяином оказался толстенький мужичишка, очень похожий на бочонок. Ноги и руки у него были на удивление короткими. На «крышке» этого «бочонка» красовалась лысая голова с маленькими хитрющими бегающими глазками и большими усиками.
– Что-то он мне «нового русского» напоминает! – шепнула на ухо своей подруги Ира.
Об этом подумала не только Ира, Олег уже давно начал искать глазами у мужичка сотовый телефон и пейджер, а затем к нему присоединились девочки. Мужичок ещё терпел пытливые взгляды ребят, но когда Олежка решил проверить, настоящие ли усики этого «бочонка», «новый русский» не выдержал и, насупил брови (при этом, в его желудке, то есть «бочонке», что-то яростно пробулькало)
– Простите, пожалуйста, моего друга! – вмешалась моя подруга Ира. – Он немного не в себе!
– Немного? – яростно сверкнул своими щёлочками глаз хозяин дома.
– Много, много! – успокоила его Лиля. – Он, вообще, придурковатый!
– Ага, ага! – согласился с Лилей объект происходившего разговора, почувствовав толчок, осуществлённый, стоявшей рядом с ним, Ирой.
Мужичку это понравилось, и он успокоился, даже повёл ребят погреться к камину и выпить чашку чая с бутербродами. Когда они оправились от голода и холода, толстяк начал их осыпывать вопросами.
– Вы, что, его из зверинца достали? – задал он первый вопрос.
– Кого – его? – не поняла Ирина.
– Придурка, конечно! – ответил мужичок.
– Из зверинца! Зверинца… Мы так хотели с Ирой домашнее животное, вот и решили его взять с собой! – сказала первое попавшееся на ум Лиля.
– Чего? – хотел было обидеться Олег, но тут же опомнился и
замолчал.
– У него все дома? Что-то он как-то несвязанно говорит!
– Не все! – выпалила Ира. – Мама и папа на работе.
– А вы, вообще, кто такие?
На этот вопрос никто из друзей толком не смог ответить.
– Мы? Мы – алдунцы! – неуверенно сказала Ира.
– Ну не бермуды же! – засмеялся «новый русский».
– А больше мы ничего о себе не можем сказать! – расстроилась Ирина.
– Непорядок! Надо знать, кто ты есть на самом деле! Не по правилам!
– А мы – исключение! – заулыбался от своей догадливости тот, кто «из зверинца».
– Ты-то, само собой! А вот вы? – обратился удивлённо к девчонкам «кгбэшник». – Может, вы сами из зверинца, а? Непорядок! Не по правилам! Надо вас к Гун-Гуну отправить, обратно в ваш зверинец!
– Что этот он всё о правилах болтает, из милиции что ли? – подумала Ира.
Мужичок «пробулькал» что-то, удалился в чулан, оставив опрошенных у камина.
– Что-то он мне не нравится! – высказал своё мнение Олег.
– Мне он тоже доверия не вызывает. А этими вопросами просто забодал! – кипятилась Лиля.
– Тихо! – шикнул на неё Олег. – А то опять с гнева «разбулькается»! Тогда уже скажем, что ты моя сестра, тоже придурковатая. Наследственность!
– Опять врать! – вздохнула она. – Про тебя мы хоть правду сказали!
– Не понял, ты о чём?
– Вот, вот, и я об этом!