***
– Ты! Ведьма! Верни, всё как было!
Старуха лишь улыбнулась и похлопала по скамейке, предлагая Алисе сесть. Та, еле сдерживая себя от гнева, заставила себя пристроиться рядом.
– Что ж ты, доченька, воздух зазря сотрясаешь. Что просила-та, помнишь?
– Помню!
– Что в оплату должна была, помнишь?
– Помню, но…!
– Что хотела, получила?
– Да, но…?
– Так ко мне-та какие претензии? – старуха скосила на багровеющую Алису насмешливый взгляд.
– Это… Слишком!
– Да? И чьё же счастье ты считаешь достойной оплатой своей блажи?
– Блажи? Я же ведь…
– Что? Совесть заела? Не дождалась, не дотерпела. Руки опустила и плюнула вслед. Что тебе чужие судьбы? Неужто прошлогодний снег? Чего было – не вернуть. Своей рукой ты вскрыла суть. – нараспев протянула старушка. Воздух с каждым словом становился всё холоднее. Пальцы на руках и ногах Алисы стало неприятно покалывать.
– Как? Как исправить?
Старуха рассеялась тонким, почти мультяшным противным слуху хохотом, сильно запрокинув голову. Алиса в порыве развернуть её к себе и добиться хоть какого-то ответа, схватила стуруху за плечо.
С тихим хлопком старуха рассыпалась шуршащей скукоженной листвой. В руке у Алисы осталась лишь старая цветастая шаль. Но и она за долю мгновения превратилась в россыпь засушенных, подёрнутых инеем лепестков, и разлетелась. Студёный ветер подхватил их, и закружил в быстро расширяющуюся воронку. Всё, чего касался хоть один лепесток, будь то мусорный бак, детская горка в ближайшем дворе или соседний дом – мгновенно взрывалось и рассыпалось такой же промёрзшей прошлогодней листвой.
Жжение внутри стало нестерпимым. Алиса хотела закричать, но горло сковало льдом. Холод неумолимо полз выше.
***
– Девушка, вам плохо? Ей, вы слышите меня?
Даже несмотря на то, что женщина показалась ему очень знакомой, Эдгар подавил в себе желание потрепать её по плечу. Достав телефон, он поочередно набрал полицию, а затем и скорую, мало понимая, что делать в таких случаях.
Взгляд Алисы застыл. На роговицу тонкой коркой нарос лёд, но к приезду спецслужб от него не осталось и следа.