Ей снилось, что она несется с горы на роликах, и никак не может остановиться. Вокруг теплая летняя ночь, а перед глазами – крутой спуск, уходящий в бесконечность. У неё не было страха, только наслаждение скоростью и ощущение, что она имеет настоящие крылья. Крылья, которые пока не раскрываются, но достаточно одного желания и они вмиг расправятся и поднимут её туда, где сплетаются потоки теплого ночного воздуха. Но полета ей пока не хотелось, ей нравилось мчаться на роликах, и впитывать кожей звенящий ветер.
А в это время на грешной Земле жили люди, для которых Арина, сама того не зная, стала поворотной точкой в судьбе. После случая с ней их жизнь уже не могла быть прежней.
Когда Арина снова открыла глаза, было уже утро.
– Надо позвонить Вадиму, он волнуется, – подумала девушка.
Она посмотрела вокруг, рядом с кроватью не было тумбочки. Почему? – подумала она. И тут в её голове закружились вопросы: Сколько сейчас времени? Где моя сумка с мобильником? Знает ли Вадим, что она здесь? Можно ли мне встать с кровати? Потом пришло ясное решение всех вопросов: Надо дождаться, когда кто-нибудь придет в палату, и тогда будут ответы на все вопросы. Она сразу как-то успокоилась и начала осматриваться.
В палате кроме её кровати была еще одна, аккуратно застеленная. Арина снова начала вспоминать, вчерашние события, которые привели её в эту больничную палату. Вспомнила высокого мужчину с насмешливыми темными глазами, который схватил её за руку, на других она даже не успела обратить внимания, всё произошло очень быстро. Тогда ей показалось, что он схватил её за руку нагло с какими-то дурными намерениями, а сейчас она совсем не злилась на этого мужчину, наоборот думалось о своей неуклюжести. Ей даже стало неловко за то, что она на виду у этих незнакомых людей грохнулась на тротуар.
– Вот я дурочка, ну подумаешь, за руку взял, что я так взбрыкнула? Интересно, что это были за люди?
У неё ничего не болело, но ужасно хотелось есть. Она опять стала думать о Вадиме, на лице появилась блаженная улыбка. Странно, когда раньше мне было плохо, я всегда о маме думала, а теперь о нем. Будто теперь это моя защита в жизни, и надежнее его нет никого на свете. Вспомнила маму, и мысленно поставила их рядом. Даже мама теперь казалась маленькой и беззащитной в сравнении с Вадимом. Если он будет рядом, мне ничего в жизни не грозит. От этой мысли стало тепло на душе и уютно, даже на больничной кровати.
Течение её мыслей прервалось, когда открылась дверь, и вошла вчерашняя медсестра.
– Уже проснулась, – спросила она, устало улыбнувшись, – как себя чувствуешь?
Арина улыбнулась ей, как старой знакомой:
– Хорошо, только у меня к вам много вопросов.
– С вопросами подожди, сначала я внесу ясность в ситуацию. Потом, может, и вопросы не понадобятся. Начну с того, что ты в реанимации, поэтому вставать с кровати нельзя, туалет – это судно, никаких посетителей, в общую палату переведут, только после посещения врача, он придет в 8, а сейчас держи градусник. Ещё вопросы остались?
Арина заметно погрустнела.
– Сколько сейчас времени? – спросила она, ставя под мышку градусник,
– 6 часов, да, еще кое-что – медсестре вдруг захотелось, чтобы улыбка вернулась на лицо этой девочки: – твои вещи в камере хранения, а тот, кому ты хочешь позвонить, вчера поднял на уши всю больницу, еле выпроводили. Всю ночь сидел в машине на больничной стоянке, а сегодня чуть свет уже маячит у входа, потерянный и небритый. И где только такую породу мужиков выводят?
Арина снова улыбалась. Как мало нужно человеку для счастья… всего лишь, знать, что ты кому – то дорог.
Вадим
Вадим увидел Арину только на следующий день утром, когда её перевели из реанимации в обычную палату. Он смотрел на неё во все глаза и не мог наглядеться. Слова на ум не приходили, хотелось передать свои чувства как-нибудь телепатически.
Потом был долгий день. Городецкий не мог быть нигде, ни дома, ни на работе. Он бесцельно слонялся по улицам, посещал те места, где они бывали с Ариной. В его кармане болтался маленький футляр с кольцом, которое он купил вчера, когда его не пустили в реанимацию. Тогда он всю ночь просидел в машине, сжимая в руке это малюсенькое колечко и просил Всемогущего о чуде.
Теперь его жизнь обрела смысл, и этим смыслом была Арина.
Он вернулся домой вечером, страшно уставшим и голодным. Наспех поужинав, он улегся на диван и включил телевизор. Вадим смотрел на экран, но думал о своем. После вчерашней ночи в его душе поселилась тревога. Он вдруг понял, что его счастье очень хрупкое, и страх его потери будет сидеть внутри до конца жизни.
– Как живут любящие с этим страхом? – думал он, – неужели к нему можно привыкнуть?
Вадим представил Арину крошечной, умещающейся на его ладони.
– Носил бы её всегда с собой и оберегал от всех несчастий, – улыбнулся он. Его сон был крепким и безмятежным.
А беда, заглянувшая в его жизнь вчера, уже унеслась в осеннюю ночь, шастать под другими окнами. Удивительно было то, что о ней все знали, но каждый думал, что она заглянет к кому угодно, только не к нему.
Сашка
После несчастья с Ариной Директор почувствовал угрызения совести.
– Что-то в последнее время я слишком часто ощущаю себя негодяем, – думал он, – Почему я не рассказал Вадьке о том, что услышал от Стрекозы, это было бы справедливо, хотя ничего бы не изменило.
Теперь в его жизни было два незавершенных эпизода. Один из них касался Жени. Эта девушка что-то затронула в его душе, её простота и искренность привели в движение какой-то заржавевший механизм внутри Сашки. Он еще не понимал значения произошедших с ним изменений, но одно знал точно: ему не хотелось, чтобы Женя думала о нём плохо.
Но начать Директор решил не с этого. Он знал, как скверно сейчас Вадиму и ему хотелось сделать что-нибудь для него. Досадуя на то, что когда-то обманул друга, не выполнив обещания, Сашка решил исправить это прямо сейчас. Требовалось поставить окончательную точку в расследовании загадочного знакомства Вадима и Арины, и сделать это мог только УЕФА.
На стоянке около салона не было машины Рината.
– Значит, на работе его нет, – подумал Директор
В вестибюле он огляделся, посетителей не было, только на ресепшене, спиной к нему стоял плечистый мужчина, закрывая собой фигуру администратора. Сашка плюхнулся на диван и, положив ногу на ногу, взял со столика какой-то глянцевый журнал. Заголовки статей в журнале были глупыми и совсем не интересными,
– Неужели за эту галиматью кто-то согласен платить деньги, – лениво думал Директор, листая журнал и время от времени бросая взгляд на входную дверь.
Ринат пришел в то время, когда Директор увлеченно читал статью в журнале, посвященную корпоративным вечеринкам. Статья была написана с неподражаемым юмором, и что называется «не в бровь, а в глаз». Фамилия автора была грузинской и трудно запоминаемой. Директор несколько раз произнес её по слогам, усердно шевеля губами.
– Вот так мы вдумчиво читаем глянцевые журналы, – раздался за спиной Директора голос Уфаева, – смакуем каждую фразу.
– Привет, УЕФА, – заулыбался Сашка, – я и не думал, что для таких журналов пишут умные люди,– Директор отложил журнал и, поднявшись с дивана, протянул Ринату руку для приветствия, – а я к тебе с утренним визитом.
– Пойдем в кабинет, раз такое дело, – Ринату нравился Директор, и он всегда был рад встрече с ним.
За чашкой кофе Сашка рассказал Ринату всю историю о событиях последнего времени. А именно о случайной встрече Вадима с Ариной, о своих сомнениях по поводу их отношений и, наконец, о вчерашнем происшествии. УЕФА слушал, не перебивая, потом молча, достал из стола флешку и положил на стол перед Директором.
– Молодец мужик, не испугался обстоятельств, при которых встретил свою любовь. Достойный человек, мне такие нравятся.
Директор смотрел на Рината и ловил себя на мысли, что ему тоже нравится сидящий напротив человек, который без суеты и лишних вопросов принял справедливое решение. Сашка взял флешку, и, прощаясь, крепко и от души пожал руку УЕФА.
Катя
Когда человеку плохо, он стремится облегчить свое состояние, но есть такая категория людей, которые наоборот стараются сделать себе еще больнее. Катя относилась именно к ней. Покинув больницу, она направилась прямиком в ближайший супермаркет и долго бродила там, закладывая в свою тележку нездоровую пищу. Со стороны можно было подумать, что она тщательно обдумывает свои покупки, но на самом деле, её мысли были далеки от совершаемых ею действий. Покупки она совсем не выбирала, просто брала с полок то, на что падал её рассеянный взгляд. Из небытия она вынырнула только на миг, чтобы выбрать из огромной массы алкоголя что-нибудь более или менее приемлемое для её одинокого пьяного марафона. Большая бутылка вермута подходила к этому по всем статьям: недорого, не совсем противно, но в течение вечера способно довести до скотского состояния.
Потом она сидела в комнате на диване, вывалив все купленные продукты на журнальный стол перед собой.
– Буду есть и пить, чтобы моя внешность пришла в соответствие с моим гнусным содержанием, – решила она.
Весь вечер она думала о своей одинокой жизни, о людях, для которых она могла бы стать любящей дочерью, хорошей подругой, любимой женой, но так и не стала. И теперь эти люди уже не ждали от неё ничего.
Момент истины наступил неожиданно, в сознании вдруг ясно оформилась четкая мысль «Они не ждут от меня ничего хорошего, но ведь продолжают меня любить».
–Люби-и-и-ить, ничего не получая взаме-е-е-ен,– тут же пьяным голосом подвыла она, и потянулась за сумкой, лежавшей тут же на диване, чтобы достать телефон. Она не стала копаться в сумчатых закоулках, а просто перевернула её вверх дном и вывалила на диван содержимое. Потом она долго тыкала в телефонные кнопки непослушными пальцами и наконец, услышав голос Славика, сказала то, на что хватило её пьяного словарного запаса:
– Приезжай, мне плохо, – потом немного подумав, добавила,– пожалуйста.
Когда приехал Славик, Катя уже спала, расчистив себе место на диване, он долго звонил сначала в дверь, потом – по телефону, но всё было напрасно.
Женя
По натуре Женька была веселым и жизнерадостным человеком, но в последнее время она стала грустной и задумчивой. Ей перестала нравиться её работа, совсем недавно приносящая радость. Жить стало тоскливо и неуютно. Она часто думала о Сашке, и откровенно скучала по нему. В общем, налицо были все признаки влюбленности.
Она жалела о том, что не помирилась с ним, когда они явились в ресторан с огромным букетом. Теперь было совершенно ясно, что ей нужен этот человек, несмотря на все его чудачества.
Прошло уже много времени с тех пор, как директора приходили на обед в последний раз. Теперь она уже не надеялась, что они придут снова.
Сегодня с утра у Женьки всё шло наперекосяк. Она вспомнила, что мудрые люди говорят, будто таким образом в жизнь пытается войти нечто чудесное.
– Самое время, – думала она, – я так устала от этой безысходности.
Её смена заканчивалась, но чуда так и не случилось.
– Может мне самой пойти к нему в офис и честно рассказать ему о своих чувствах?– грустно спрашивала себя Женя,– а если Наумов пошлет меня подальше, как тогда на корпоративе, это излечит меня от романтических страданий.
Она подняла глаза к небу и мысленно попросила: «Если есть причина, по которой я должна сама рассказать ему о своих чувствах, дай мне какой-нибудь знак, я пойму».
Смена еще не закончилась, когда в зал вплыла директор ресторана и направилась прямо к ней.
– Женечка, – начала она масленым голосом, у Татьяны из вечерней бригады поднялась температура, пожалуйста, останься хотя бы на половину смены. А потом девчонки сами справятся.
– Ну вот, – подумала Женя, – это и есть знак, и понять его не сложно, – никуда не надо идти, Дед Мороз ошибся квартирой, и чуда не состоится.
Вечером, когда уставшая Женька, как тень, бродила от столика к столику, один из опьяневших посетителей неожиданно схватил её за руку:
– Я за всю жизнь любил только раз, любил ту, которой я не был нужен. Так вот, это чувство и есть самое ценное в моей жизни. Хорошо, когда любовь взаимна, но в ней нет горечи, которая придаёт силу этому чувству. Не бойтесь любить. Настоящее счастье, когда любишь на всю катушку, даже тогда, тем более тогда, когда тебе не отвечают взаимностью.
Он отпустил Женькину руку и отвернулся
– Зачем вы мне это сказали, – спросила Женька,
– Не знаю, – мрачно ответил он и снова погрузился в свои мысли.
Женя отошла от его стола и, подняв глаза к небу, мысленно сказала «Спасибо», тому, кто так конкретно ответил на её вопрос.
Сашка
Директор ничего не знал об официантке Жене: ни фамилии, ни места жительства, но ему необходимо было найти её. Найти именно сейчас, иначе потом ему просто не хватит решимости сделать это. Он знал, что Женька работает в утреннюю смену, но ждать до утра он не мог и отправился в ресторан сразу после того, как расстался с УЕФА.
Всю дорогу, пока ехал, он думал о том, что скажет девушке при встрече. Отрепетировать речь никак не получалось.
– В конце-концов, я ведь не в любви еду признаваться, – думал он, – просто расскажу ей всё о себе, о Вадьке, об Арине и Большой Любви, которая действительно существует, несмотря ни на что.
На его часах было уже десять вечера. В зале мерцал приглушенный свет., Сашка направился прямо к бармену.
– Добрый вечер, моя фамилия – Наумов, я генеральный директор агентства, недалеко от вашего ресторана и каждый день обедаю здесь. Мне бы хотелось выяснить насчет одной официантки, которая работает днем.
Бармен улыбнувшись, отрицательно покачал головой.
– Очень жаль, но может кто-то из девушек может дать мне такую информацию?– не унимался Директор. Он уже открыл свой бумажник, и тут за его спиной раздался знакомый голос:
– Я могу.
Сашка замер, не решаясь оглянуться, такого поворота событий он не ожидал и совершенно растерялся. Он готов был искать Женьку весь вечер и всю ночь, но встретить её здесь и сейчас, он совсем не предполагал.
Повисла неловкая пауза.
– Охренеть, – выдохнул он и наконец, обернулся.
Эпилог
День, когда выписывали Арину, выдался солнечным. Октябрьский ветер рябил воду в стылых лужах.
Вадим с утра забежал на работу, чтобы подписать срочные документы, а еще ему хотелось, чтобы Сашка первым узнал о принятом им решении. Когда он вошел в кабинет друга, тот сидел, развернув кресло к окну. Подойдя к столу, Вадим, молча, повернул кресло на девяносто градусов и осторожно положил на стол маленькое колечко. Директор включил настольную лампу, и её свет заиграл на всех гранях крошечного драгоценного камня.
– Слушай, Вадька, я знаю, вы никогда не разговаривали о той встрече в «Меркурии». Но теперь, когда ты решился на такой серьезный шаг, неужели тебе не хочется задать ей какой-нибудь вопрос о той ночи?
– Разговор на эту тему когда-нибудь обязательно состоится, но есть один вопрос, который не даёт мне покоя с той самой ночи: «Почему тогда в Меркурии она была одета в джинсы и футболку?»
– Хороший вопрос, – улыбнулся Директор. Он выдвинул ящик стола и, вынув оттуда флешку, протянул её Вадиму, – этот артефакт и есть ответ на твой вопрос.
Всю дорогу, пока Городецкий ехал в больницу, он думал о флешке, лежащей в кармане. Когда Сашка отдал ему этот предмет, он решил тут же познакомиться с информацией, содержащейся внутри. Искушение было слишком велико. Усилием воли он заставил себя опустить флешку в карман и покинуть офис. Но уже сейчас Вадим знал, что откроет её, как только представится возможность.
– Это не праздное любопытство,– уговаривал он себя, – это любознательность. А любознательность, если судить по последним научным данным, это признак креативности.
В больницу Вадим приехал совершенно одуревшим от счастья. Он бродил по вестибюлю, периодически опуская руку в карман куртки и ощупывая футляр с кольцом для Арины. Когда он увидел её, спускающуюся по лестнице в своей джинсовой куртке, то вспомнил их почти фантастическую встречу в московском дворе. Ему показалось, что его сердце заколотилось у самого горла, и готово выскочить наружу.
Она подошла к нему, улыбаясь, а он наклонился и нежно притянул её лицо к своим губам:
– Как же я благодарен судьбе за тот день, когда нашел тебя, Арина, – выдохнул он
– Я тоже, – тихо ответила она
Вадим достал из кармана футляр и открыл его.
– Я понял, что счастлив с тобой и хочу сделать тебя такой же счастливой. Ты согласна?
Глаза Арины излучали такой восторг, что она могла бы и не отвечать на вопрос Вадима.
– С тобою я согласна на всё
Пока Городецкий одевал девушке кольцо, она машинально опустила другую руку в карман куртки и нащупала там овес, который когда-то насыпал Вадим. Она осторожно сгребла его в кулак. Когда кольцо уже было одето, Арина протянула Вадиму раскрытую ладонь с овсяными семечками.
Они оба смотрели на Аришкину ладонь, ощущая присутствие чуда в их жизни: от долгого лежания в джинсовом кармане овес окрасился в синий цвет.
«Увидеть Синего Коня не просто, но только если у Вас есть немного синего овса… Есть у вас хоть горсточка синего овса?» 10
Конец
Notes
[
←1
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»
[
←2
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»
[
←3
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»
[
←4
]
В. Шефнер
[
←5
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»
[
←6
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»
[
←7
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»
[
←8
]
Ильф и Петров 12 стульев
[
←9
]
В. Гафт «Пророк»
[
←10
]
Имант Зиедонис «Синяя сказка»