– Ты права, всё закончилось как-то незаметно, – сказал Вадим и замолчал.
Нет, он не собирался рассказывать жене о том, что послужило поводом к разрыву. То, что случилось с ним прошлой ночью, было тайной, принадлежащей только ему и незнакомой девчонке, перетряхнувшей его спокойную жизнь.
Наталья повернулась и зашелестела шлепанцами в ванную. Истерики с нею не случилось, она просто продолжила собираться на вечеринку.
Обсуждать детали их предстоящего разъезда и последующего развода Вадиму не хотелось. По квартире они передвигались, стараясь, не встречаться друг с другом. Каждый занялся своим делом. Вадим ушел в Интернет, чтобы разыскать там сказку про синего коня, которую услышал этой ночью. Она была короткой и очень красивой. Мужчина уже прочитал её несколько раз, но продолжал читать снова и снова. Так ему казалось, что он становится ближе к ночной незнакомке. Он вспоминал ее волосы, запах кожи, смешанный со сладким запахом груши. Это было словно наваждение.
– Я не смогу жить без этих ощущений, – думал он, бесцельно бродя по просторам Интернета.
Потом он стал прислушиваться к звукам, наполнявшим квартиру, и мысленно следовал за женой. Звук фена – жена сушит волосы, запах лака для ногтей – время маникюра, хлопанье створок шкафа – поиски подходящего наряда. Последний штрих – амбре лака для волос, и наконец, в финале звук закрывающейся двери. Потом тишина. Вадим остался один.
По сути, привыкать к одинокой жизни ему не придется, он и так жил сам по себе. Квартиру он, конечно, оставит жене. Сам пока поживет на съемной. Его счет в банке позволял ему приобрести собственную квартиру, но сейчас он не хотел этого. Идея не привязывать себя к стационарной квартире ему понравилась. Жизнь – субстанция изменяющаяся, и пока он не хотел ничего постоянного.
– Пусть пока всё будет временным и легким, ни к чему не обязывающим,– решил он.
Потом он заказал в Интернете книгу со сказкой о Синем коне и с чувством выполненного долга выключил ноутбук.
По квартире медленно растекался запах дорогого парфюма, наполняя окружающее пространство ароматом экзотических фруктов.
Арина
Это воскресенье Арина решила посвятить творчеству. После событий вчерашнего дня, ей совсем не хотелось куда-либо идти, с кем-либо встречаться. Наоборот, хотелось тишины и домашнего уюта.
Мама на кухне творила воскресные пироги, настроение было минорным.
Вариантов для творчества было несколько: рисование, шитье, вязание.
Вязанием Арина занималась преимущественно осенью и зимой. Тогда в ней просыпался инстинкт древнего человека, толкавший её непременно утепляться с наступлением холодов. Иногда ей удавалось связать целое изделие до окончания холодного сезона, но чаще с наступлением тепла у Аришки пропадало желание вязать, и незаконченная вещь убиралась до прихода осени. Так у неё накопилась целая коллекция полуфабрикатов, которые пережили два или даже три сезона.
Рисование требовало изначального вдохновения, которого на данный момент у девушки не было.
В шитье вдохновение приходило постепенно, по мере углубления в сам процесс. Умение шить в их семье было одним из «наследственных признаков». Уже три поколения бережно хранили кружевную почти кукольную рубашечку, сшитую вручную одной из бабушек для дочки-малышки. Мама тоже любила и умела шить. Венцом её мастерства было платье для своей девочки, которой в детском саду доверили роль Мыши. Сохранилась смешная фотография, на которой Аришка сидит в Теремке в сером сатиновом платье и мышиной маске.
Арина с детства любила заниматься с тканью. Клеила коллекции из лоскутков, оставшихся от маминого рукоделия, шила мелкие безделушки: игольницы, кошельки, мешочки для хранения запахов. Эти мешочки очень любила её бабушка, она вкладывала в них душистые травы, собранные летом, лепестки шиповника, листья смородины, шишечки пижмы и хранила их на полках с постельным бельем. Когда внучке приходилось ночевать у бабули, её постель всегда благоухала запахами лета.
Уже школьницей, Арина записалась в кружок шитья мягкой игрушки в центре детского творчества. Именно тогда она и сшила своего первого мехового зайца. Материал, из которого ребенок «ваял» зверя, был натуральным кроличьим мехом белого окраса. Этот первый опыт был мучительным, мех витал в воздухе, лез в нос, висел на ресницах и мешал работе, которая продвигалась медленно. Заяц получился тяжелым и неустойчивым, поэтому он лежал на боку, как инвалид с рождения. Он не очень нравился Арине, но его голубые глаза, сделанные из граненых бусин, так сверкали из глубин меха, что девочке казалось, будто заяц живой, по крайней мере, зрячий. Вслед за зайцем была целая плеяда зверья: собака, кошка, волк, было даже поползновение на царя зверей, но с ним дело закончилось на начальной стадии – была сделана выкройка, которая до сих пор пылилась где-то в вещах. Потом Арина переключилась на домашний скот, и тут появился бык с кучерявым чубом, ослик и наконец поросенок, который в отличие от льва, был почти сшит, но брошен из-за отсутствия на тот момент синтепона для набивки его упитанного тельца. Через какое-то время кружок мягкой игрушки сменился спортивными секциями, энергия молодости искала выхода. К шитью игрушек Арина вернулась уже в подростковом возрасте. Произошло это неожиданно: в голове вдруг возник образ обезьянки с длинными гибкими руками и улыбающейся рожицей. В тот же вечер девочка села шить, на ходу придумывая детали будущей игрушки. Никаких готовых выкроек у неё не было, пришлось импровизировать. Кукла получилась забавной. С этой обезьянки не только началось настоящее увлечение Арины, но на ней закончился анималистический этап творчества.
Следующим этапом стало шитье девчонок с забавными рожицами, и изготовление одежды для них. Аришка одевала кукол в зависимости от сезона, в котором они появились.
Весной она шила брюнеток в разноцветных курточках нараспашку, зимой – нежных блондинок с задумчивыми глазами в розово-голубых нарядах, летом русых и кудрявых в ярких цветочных платьях, осенью рыжих и веселых в многослойной одежде с огромными шарфами. Они смотрели на Арину из-за стеклянных дверей книжного шкафа, и в каждой из них был кусочек души мастера.
Но сегодня Арина задумала сшить необычную куклу.
– Это будет маленькая принцесса с огромными грустными глазами в красивом бальном платье, – решила девушка.
Начало творческого процесса было вялотекущим: Арина задумчиво рисовала в альбоме внешность будущей куклы. Но когда она начала подбирать нужные материалы для шитья процесс превратился в настоящий смерч, который раскручиваясь, засасывал в свою воронку всё, что находилось в пределах его досягаемости.
В поисках необходимых инструментов и материалов открывались всевозможные коробки, сумки, чемоданы, была проведена полная ревизия антресольного добра бережно хранившегося на случай «а вдруг пригодится».
Арина погружалась в творчество, как в параллельный мир, переставая обращать внимание на окружающую реальность.
Татьяна Александровна знала, когда дочь в творческом экстазе, вернуть её в действительность невозможно.
По квартире поплыл аромат свежей выпечки, но дверь в комнату дочери по-прежнему была закрыта.
Сняв с противня пироги, Татьяна Александровна выбрала несколько самых румяных с капустной начинкой и, прихватив кружку с молоком, отнесла всю эту вкусность в комнату Аришки.
– Спасибо, мамуль, – кивнула девушка, не отрываясь от шитья, – пока мне некогда, поем потом.
Она сидела за столом, у швейной машинки, окруженная ворохом цветных лоскутов и обрезков синтепона.
Татьяна Александровна, улыбнувшись, оставила пироги и молоко на подоконнике и, молча, удалилась.
Уже поздним вечером, когда кукла была закончена, Арина поставила её на тумбочку у кровати. Творение было пока без одежды и ничем не напоминало принцессу, просто тряпичная девчонка, как и другие, стоящие в книжном шкафу. О том, что это принцесса, знала только Арина.
– Каждой из нас нужен тот, кто в её обычной внешности разглядит принцессу, – подумала девушка, лежа в кровати, и это была её последняя мысль перед сном.
Ночью, когда Татьяна Александровна, увидев свет ночника, выползающий из-под двери, зашла в комнату дочери, Арина уже крепко спала. На тумбочке стояла готовая кукла с огромными синими глазами. В этих глазах была такая пронзительная грусть, что казалось, из них вот-вот польются настоящие слезы.
– Маленькая моя, – погладив куклу по голове, – прошептала Татьяна Александровна, – как же грустно прощаться с детством.
Она уже хотела уйти, но подумав, нашла на столе кусок ткани и бережно накинула его, как плащ, на тряпичные плечики куклы. Потом она выключила ночник и вышла из комнаты.
Вадим
Был уже поздний вечер, но находиться дома Вадиму не хотелось. Созревшее желание полной реконструкции своей жизни требовало от него какой-нибудь деятельности. На повестке дня, точнее вечера, у него было две встречи: с девушкой из Меркурия и Директором. При мысли о незнакомке, у Городецкого начиналась нервная дрожь. С одной стороны, ему нужна была эта девушка, но с другой, ему предстояло идти не куда-нибудь, а в публичный дом. Утром Вадим был заполнен эйфорией под самую макушку, как воздушный шар. Тогда он готов был бросить к ногам незнакомки весь мир и себя в том числе, но сейчас, автоматическое включение кнопки «Страхи и сомнения» останавливало его от необдуманного поступка.
– Почему необдуманного? – сам себя спрашивал Коммерческий директор, – я ведь целый день только об этом и думал.
Неожиданно он вспомнил слова женщины, которой утром отдал сигареты: « То, что видишь, всего лишь обстоятельства, в которых человек оказался. Смотри сердцем, оно не обманет».
И решительно поднявшись, Вадим направился к выходной двери.
В «Меркурии» за стойкой администратора была высокая стройная дама слегка за сорок, с дежурной улыбкой на лице. Как не любил Вадим эти дежурные улыбки. Они «наклеиваются» на лицо, когда нужно скрыть настоящие эмоции, и оттого, что эти улыбки у всех одинаковые лица людей совсем не различаются. Есть люди гениально умеющие использовать дежурные улыбки. Они появляются у них на лицах по любому поводу, раз – и он уже в улыбке, два и снова без улыбки.
– Здравствуйте,– обратился к ней Вадим, – Я был здесь прошлой ночью, хочу… повторить, с той же партнершей.
– Здравствуйте, – улыбающаяся дама театрально выдержала паузу, – уточните, пожалуйста, какую комнату Вы занимали,
– Комнату № 8.
Улыбка исчезла с её лица, далее последовало некоторое замешательство, но дама с ним быстро справилась. Она тут же набрала на мобильнике номер и попросила кого-то спуститься в холл, обратившись к нему по имени – отчеству.
– Пожалуйста, подождите нашего директора.
– А что, какие-то сложности в моем случае?
– Да нет, всё, что происходит в Меркурии, находится под контролем нашего директора, а у меня вчера был выходной день, поэтому я и попросила его подойти к нам.
Через какое-то время в холл вышел молодой человек в дорогом костюме, который сидел на нем безукоризненно, но как-то не очень вязался с его взлохмаченной брюнетистой головой. Дежурной улыбки на лице подошедшего не было, и это был хороший знак. – Может быть, у него я всё и выясню, – подумал Вадим.
Молодой человек, представившись, начал объяснять ему, что девушка, о которой идет речь, уволилась, и вчера была её последняя смена, как говорится «прощальная гастроль». Где её искать, никто не знает, она вообще не москвичка, приезжая из Подмосковья. Тогда Вадим попросил хотя бы назвать её настоящее имя и фамилию, но в этом собеседник ему тоже отказал, сославшись на этические принципы заведения. В общем, визит в «Меркурий» ничего не дал.
Вадим совсем не ожидал такого поворота сюжета.
– Что за хрень,– думал он,– события начинают приобретать какую-то загадочность. Сначала ночь как сон, то ли была, то ли нет. Теперь девушка бесследно исчезла. Вот теперь я точно должен её найти, чтобы окончательно разобраться в этой истории. Но как найти человека в Москве, если не знаешь, ни имени его, ни фамилии? Из всего, что имеешь – только образ перед глазами.
Единственной надеждой в данном случае был Сашка.
– Это он организовал посещение салона, возможно, этот директор «Меркурия» и есть его хороший знакомый, которому он звонил вчера вечером. Возможно, он и расскажет Сашке о незнакомке. Если организовать им встречу на директорском уровне, глядишь, и результат будет другой.
Вадим набрал номер друга.
– Привет, Директор, какие у тебя планы на этот поздний вечер?
– Можно в бильярд партий несколько, а ты что предлагаешь?
– Мне бы с тобой поговорить долго и серьезно.
– А тема?
– Моя семейная жизнь
– Что, дала трещину и превратилась в большую задницу?
– Нет, закончилась…
– … Где встречаемся?
– Поехали в любимый ресторан, там и поговорим.
Вечерний ресторан был совсем другим. Друзья бывали здесь по вечерам редко и сейчас чувствовали некий дискомфорт от того, что их окружало. Директору, конечно, было на руку то, что их обслуживала другая смена, было неловко встречаться с Женькой, которая, как он чувствовал, его не простила.
Свой монолог Вадим начал с сообщения о разводе, это произвело впечатление на Директора, но рассказ о ночи в салоне свел это впечатление к нулю.
– Послушай, Вадим, найду я тебе твою волшебницу, обещаю, об этом можешь даже не беспокоиться. Но развод, это слишком резкий поворот в жизни, тут надо всё обдумать. Ты ведь решил всё это после «Меркурия», не слишком ли это банально, для серьезного решения? Неужели это посещение салона, так на тебя подействовало? Мы же пьяные были. Да я тебе таких фей, каждую ночь могу заказывать, – пытался вразумить Сашка своего друга.
Но увидев изменившееся после этих слов лицо Вадима, Директор замолчал. Он хорошо знал Городецкого и понимал, что сейчас говорить ему что-либо бесполезно. Вадим загорался от маленькой искры, полыхал, как таёжный пожар долго и бешено, а потом, измучив себя и других, медленно затухал. Сашка решил ждать.
– Вадим, не руби с плеча, такие решения, я имею ввиду развод, принимаются с холодной головой, остынь, пережуй всё это, медленно и с чувством.
– Сашка, ты знаешь мою семейную жизнь, неужели она тебе кажется нормальной?
– А что, по-твоему, норма в семейной жизни? Я знаю семью, в которой муж работает на севере, а жена в Москве его нефтяные деньги в трусы стриптизерам рассовывает. И каждый из них считает это нормальной семейной жизнью.
– Знаешь, теперь я понял, чего мне не хватает в жизни вообще и в семейной в частности. Заботы о другом человеке.
– А кто тебе мешает заботиться о своей жене?
– Инстинктивно я чувствую, что ей не нужна моя забота. Да и я нужен только в качестве материального обеспечения.
– По статистике 95% девушек выходят замуж именно за материальное обеспечение, а все романтические увлечения остаются только увлечениями и не более. Именно поэтому твой лучший друг холост. Тратить денежные знаки я и сам умею, причем без извращений и с превеликим удовольствием.
– Короче, Директор, развод – дело решенное и на данный момент второстепенное. Для меня сейчас главное найти ту девушку из «Меркурия». Если можешь, сделай это для меня.
– Сделаю, что смогу, а ты просто наберись терпения и подожди, когда фейерверк в голове погаснет.
Сашкиного обещания было достаточно, чтобы Вадим не сомневался в успехе поисков. Если Директор за что-то брался, то выкладывался на все сто процентов. Поэтому из ресторана Вадим вернулся домой в хорошем настроении и, лежа в кровати, уже представлял себе встречу с таинственной незнакомкой так внезапно появившейся в его незатейливой жизни.
– Хочу увидеть её, хотя бы во сне, – подумалось ему уже в легкой стадии засыпания, и блаженная улыбка осветила его лицо.
Сашка
Утро понедельника было настолько обыденным, что казалось, будто события последних трех дней не что иное, как сериал, просмотренный в выходные. Сашка сидел в своем кабинете и думал о Вадиме, который уже звонил ему с утра и отпросился на сегодня, чтобы найти временную квартиру.
Какими же непонятными были для Директора переживания друга. В его жизнь никогда не врывалась безумная страсть, которая уже второй раз трепала Городецкого. У Александра Васильевича Наумова был трезвый ум, который не только не позволял чувствам преобладать над ним, но и помогал справляться с чувственными проблемами в жизни Вадима.
– Теперь ему пришло в голову, развестись с женой, – вслух подумал Сашка, откинувшись на спинку кресла, – кому-то другому я бы посоветовал выспаться и всё забыть, но Вадиму советовать это бесполезно.
Наумов придвинул свой ежедневник и одному ему понятным почерком стал вписывать дела на сегодняшний день. Помимо рабочих мероприятий в этом плане был целый раздел под названием «Для Вадима», в который входили: встреча с УЕФА, звонок Наташке и еще получение с курьером какой-то книги, которую Городецкий заказал в Интернете.
Сначала Директор решил выяснить всё о встрече друга с загадочной девчонкой. Потом следовало найти её и «обезвредить». Когда она исчезнет из поля зрения Вадима, и в его сердце улягутся страсти, можно будет спокойно обсудить тему развода, который, может даже и не потребуется. Таков был план. Исполнение его Сашка начал со встречи с УЕФА. Он позвонил ему и договорился «на стрелку» в элитном пивном баре, куда сам часто заглядывал, и где ему было всё знакомо до мелочей.
По телефонному разговору с Ринатом, Директор понял, что его собеседник ждал этого звонка, и напряженность в его голосе говорила о том, что УЕФА догадывался о теме предстоящего разговора.
–То, что Ринат сказал Вадиму, в общем-то, может быть правдой. Но если это ложь, нужна ли мне другая версия? – спрашивал себя Сашка и ответа на этот вопрос пока не знал.
Его вполне устраивало неожиданное исчезновение неугодной девчонки из жизни друга, главное, чтобы это исчезновение было окончательным и бесповоротным. В любом случае, разговор с УЕФА был нужен в качестве отправной точки «расследования» обещанного Вадиму.
Ему очень хотелось, поскорее подвести это приключение к логическому завершению и забыть о нем. Неожиданностью для Директора было накрывшее его чувство ревности. Она зашевелилась в его душе сразу после разговора с другом.
– С чего бы вдруг, – думал он, – ведь однажды Вадька уже женился, – но тогда никакой ревности не случилось. Молод был, беззаботен, потерь не боялся. А сейчас прирос к нему, как сиамский близнец и боюсь разъединения. А может, подсознательно угадываю настоящее чувство, родившееся в душе Вадима?
Ринат
УЕФА не видел ничего предосудительного в том, что произошло в Меркурии в ту ночь. По его мнению, это была всего лишь невинная шалость, и совесть его была чиста. Он даже удалил из мобильника номер Арины, подчеркнув тем самым незначительность произошедшего. Предусмотрительно, предупредив администратора о том, что она должна вызывать его ко всем клиентам, которые будут интересоваться комнатой № 8, он подготовил правдивый рассказ об исчезнувшей девушке.
В его варианте вообще всё получилось идеально, он всего лишь дал в долг хорошему человеку для хорошего дела. Долг вернулся, а девчушка как пришла к нему неиспорченной, так и ушла, ничего не потеряв.
На всякий случай, Ринат предварительно поговорил со своими дамами. Просто сказал, что ничего не знает о той девчонке, а она решила не соваться в их бизнес и после единственной ночи исчезла в неизвестном направлении. В общем, пришла ниоткуда, удалилась в «никуда». Настоящую историю знали только три человека: он, Арина и её дублерша Ольга-стрекоза. Самое слабое звено в этой цепочке, Ольга, но она особо не разговорчивая и многим обязана Ринату, так что в принципе, всё должно со временем забыться, словно и не было. Да, собственно, ничего особенного и не произошло. Клиент заплатил за услуги, получил эти услуги по полной программе, остался доволен, вот и всё, что требовалось. В накладе никто не остался, значит всё ОК.
Был еще один «свидетель» – камера наблюдения в коридоре, записавшая всех входящих в номер и выходящих из него персонажей. Но для тех, кто не знал сути происходящего, это был вполне безобидный эпизод.
Визит клиента на следующий день, не удивил УЕФА, он не сомневался в способностях Ольги- Стрекозы, но звонок Директора с просьбой о встрече, насторожил его.
Сашка пришел без опоздания, и улыбка на его лице была искренней, как показалось Ринату. В свою очередь он тоже не имел ничего против Наумова. Разговор получился вполне доброжелательным. УЕФА слово в слово повторил то, что сказал клиенту. Тонким чутьем он угадал, что Директор совершенно не одержим поиском той девчонки.
Расставшись с Наумовым, Ринат, будучи человеком практичным, решил сохранить тот эпизод с видеокамеры и переписал его с жесткого диска на флешку.
– Пусть будет, – решил он, – непонятно чем вся эта суета вызвана и чем закончится.
Сашка
После встречи с УЕФА, Директор успокоился, всё получилось именно так, как ему хотелось. Загадочная девушка исчезла, искать её в огромной Москве, всё равно, что иголку в стоге сена. Совсем скоро Вадим успокоится, и их жизнь войдет в привычное русло. Разговор с Ринатом состоялся, и теперь он мог с чистой совестью сказать другу, что он сделал всё, что мог, но…увы.
Сашка вернулся в офис в хорошем расположении духа и тут же, пока это расположение не улетучилось, набрал номер домашнего телефона Вадима. Время подходило к обеду, но голос Наташки показался ему только проснувшимся.
– Наталья, хватит спать, а то проспишь счастье семейное, – сразу начал он, не оставляя сомнений о цели своего звонка.
– Привет, Директор, нет у нас никакого счастья семейного, да и общего у нас почти ничего нет. Всего лишь клуб по интересам с порнографическим уклоном.
– Может вам о ребенке пора задуматься, а там и общие проблемы появятся? Ничто так не сплачивает семьи, как забота о воспитании достойного продолжателя рода.
– А почему бы тебе не позаботится о своих продолжателях рода, жужжишь от цветочка к цветочку, опыляешь, а толку пшик, одни пустоцветы.
– Как знать, может и растет где-то в российской глубинке молодая поросль с моими генами. Но придет мой последний час, тут они и явятся все, чтобы подать стакан воды умирающему папаше.
– Слушай, Наумов, ты зачем мне звонишь ни свет, ни заря в 12.45? У меня из-за тебя недосыпание, а потом непредсказуемые последствия, может даже нервный стресс или ночное недержание.
– Да я просто с разведкой…ну сладких снов.
– И тебе чего-нибудь сладкого, разведчик.
Сашка давно знал, что семейные отношения Вадима и Наташки превратились в застойное болото, но эротическая составляющая этих отношений как-то удерживала их вместе. А сейчас, видимо, даже секс перестал играть роль спасательного круга.
– Ну вот, как говорится, обе стороны выслушаны, теперь можно выносить вердикт. С психическим состоянием Натальи я ознакомился, в петлю она не полезет и готова жить без Вадима. А это значит, что если и состоится развод, от этого никто не пострадает – резюмировал Директор.
Данный эпизод из жизни друга был конкретизирован и предельно ясен, а вот эпизод с ночной волшебницей совершенно не ясен. Это происшествие представлялось Наумову, каким- то низкопробным (лубочно-шутейным). И то, что Городецкий воспринял его так серьезно, почему-то злило Директора. Он не понимал, как можно относиться к этому по-другому, ведь всё предельно ясно. В общем, его задача – убедить Вадима, что всё совершившееся просто случай из жизни и не более.
Так решил Директор, не догадываясь о том, что в глобальной информационной системе Вселенной, «Аннушка уже разлила подсолнечное масло». Там из свернувшейся в клубок Вечности уже оторвалась маленькая искра Любви и, преодолевая все преграды, мчится к Земле. Ей нужно зажечь пламя в душах Вадима и Арины, чтобы исполнить предначертанное.
Вадим
Обычно понедельник давал мозгам отдых от житейских проблем, переключив их на работу. Но этот понедельник был нерабочим и полностью посвящался именно житейским проблемам. Нужно было найти временное жилье и разобраться с вещами, которые будут необходимы ему на новом месте.
Давно замечено, что Время идет по-разному, один и тот же отрезок иногда проносится словно смерч, а иногда течет, словно густая смола. Прошедший выходной для Вадима показался длиною чуть не в половину его жизни, столько всего случилось за два дня. Вроде бы намечалось обычное мероприятие, не предвещающее ничего глобального, а вышло всё по-другому. Проще говоря, «Ни фига себе, сходил в бордель!».
В голове крутилась фраза из старого фильма «За такой короткий срок старое разрушить можно, а создать новое – очень трудно».
– А я и не собираюсь торопиться,– думал Вадим, – один раз я уже наступил на грабли, так что теперь буду выкладывать свою жизнь, словно мелкий пазл, тщательно и без спешки. Может эти трудности с поиском девушки даже к лучшему, судьба даёт мне время подумать и взвесить все произошедшее. Буду внимательно слушать себя, разберусь в своих чувствах и мыслях. Если я, действительно заболел этой девчонкой, то, как и всякая болезнь, это когда-нибудь закончится, нанеся положенный ущерб.
Вадим прекрасно понимал, что репутация заведения, в котором он встретил свою мечту, совсем не вязалась с темой безумной любви.
Так трезво думал коммерческий директор, укладывая вещи в дорожную сумку, но когда устроился на кухне с чашкой кофе, все недавние здравые мысли моментально улетучились, перед глазами снова её лицо, в памяти строчки про синего коня: «И будет жить он в синей дали…»7 и такое отчаяние…
Проблемы с временным жильем не было, у Городецкого было много знакомых, успешно работающих в этой сфере. Несколько звонков профессионалам и Вадим определился с квартирой. Она располагалась недалеко от его места работы, в современном благоустроенном доме. Быстро одевшись и подхватив сумку, он сбежал по лестнице и сев за руль еще раз подумал о том, что за эти дни его жизнь начала меняться, как причудливые узоры в калейдоскопе.
Квартира Вадиму понравилась сразу, это была просторная однокомнатная квартира с огромной кухней и минимумом мебели.
Все запланированные дела решились без заминок, и к обеду Вадим уже освободился. Он уже вошел в тонус и погрузился в кипучую деятельность. Совсем не хотелось останавливаться, всё крутилось и вертелось, как в хорошо отлаженном механизме. Его мобильник молчал.
– Значит результат встречи Директора с УЕФА отрицательный. Если бы было наоборот, Сашка давно бы позвонил. Он не может долго носить хорошие новости, сразу делится с другими, а вот плохие вытряхивать не торопится, – думал Городецкий.
Словно ответом на его мысли прозвучал телефонный звонок, Наумов был немногословен, и просто сказал, что информации о той девушке нет, и искать её, бесполезно.
– Директор так и не понял, что значит для меня «ТА ДЕВУШКА», и я его не виню. Чужая душа – потёмки. Кроме того нарисовалась тема большого и светлого чувства, в которое Сашка не верит. Ладно, поживём, увидим, – Вадим прервал грустные размышления и посмотрел на часы.
Время приближалось к полудню, и он решил после обеда ехать на работу. Встречаться с другом совсем не хотелось, но курьерская доставка книги, о которой он помнил всё утро, была для него, как встреча с прекрасной незнакомкой.
Звонок от курьера раздался, когда Вадим поднимался по офисной лестнице. Он тут же круто развернулся и снова спустился в холл. Охранник вопросительно посмотрел на коммерческого директора, но тут появился курьер и Вадим направился к нему.
Наверное, ничего в жизни Вадим не ждал с таким нетерпением, как эту посылку. И, получив её, заспешил к себе в кабинет, забыв обо всём на свете.
Он бережно распаковал книгу, её плотная шероховатая бумага пахла типографской краской. Это был подарочный экземпляр, огромный и красиво иллюстрированный. Городецкий открыл его на случайной странице, прочитал несколько строчек и закрыл глаза.
– Я так скучаю по тебе, – вслух сказал он, мысленно рисуя образ потерянной незнакомки.
Сашка
Идти на обед одному Сашке не хотелось, и он заказал доставку пиццы в офис. Одно из правил их корпоративной этики касалось того, что все курьерские доставки сотрудники получают в холле, и распространялось это правило на всех, без исключения.
Когда Сашка спускался вниз встречать посыльного из пиццерии, он подумал о книге, которую заказал Вадим. Обратившись к охраннику, Директор узнал, что Городецкий только что сам получил заказ.
– Интересно… Вадим в офисе, а поздороваться не зашел, – вслух подумал он, и мысленно добавил: витает в облаках и боится, что я его приземлю с предельной жестокостью. А мы его, голубчика, пиццей приманим, – улыбнулся Директор своим мыслям и энергично зашагал по лестнице, перешагивая через ступеньку и неся перед собой коробку с пиццей.
– Пицца Капричиоза, – объявил Сашка, заходя в кабинет друга. Тот сидел в кресле, развернутом к окну.
– Привет, Директор, – Вадим вернул кресло в обычное положение и улыбнулся, но эта улыбка показалась Наумову отсутствующей, и совсем не относилась, ни к нему, ни к его визиту.
На рабочем столе лежала открытая книга огромного размера, и во весь разворот – лошадь пронзительно синего цвета.
– Вот это фолиант, – округлил глаза Наумов, – если эта книжка для детей, то ребенку её в руках не удержать, а если для взрослых, то почему лошадь синяя?
– Не лошадь, а Синий Конь, эту сказку рассказывала мне девушка из Меркурия, так странно исчезнувшая.
– Почему странно, просто исчезнувшая, – ты придаешь этому событию слишком большое значение. Сотни людей появляются в нашей жизни и исчезают из неё в «никуда». Почему ты думаешь, что эта встреча была какой-то особенной?
– Извини, Директор, но ты так ничего и не понял.
– Ладно, давай оставим романтическую тему и начнем есть пиццу, пока она не остыла.
Александр Васильевич действительно не понимал своего друга, он не был циником, но реалистом был. Поэтому восторг Вадима относил на счет гормонального всплеска, мастерства партнерши и психологического настроя. Как говорится, всё сошлось в одной точке и дало такой взрыв эмоций, что встряхнулась каждая молекула его тела.
– И почему это «эмоционально-физическое» удовлетворение Вадим вдруг воспринял как Огромную Всепоглощающую любовь? – спрашивал себя Директор и не находил ответа.
Этот вопрос всё чаще всплывал в его сознании, и когда Наумов начинал об этом размышлять, на него накатывало такое возбуждение, какого не вызывал ни один эротический журнал.
– Надо присмотреться к этому заведению, вдруг и мне случится нырнуть в чувственное безумство – решение было неразумным, но удовлетворило Директора.
– Такая жирная точка в конце этой истории была бы самой логичной,– решил он.